Аркадий и Борис Стругацкие «Беспокойство»

Вариант повести с Атосом мне почему-то нравится гораздо больше, чем вариант с Кандидом. Он, как мне кажется, таинственней и романтичней, в чем-то сродни «Солярису»: высокотехнологичные земляне столкнулись с иным разумом, чьи технологии и представления о жизни сильно отличаются от земных. Вплоть до того, что эту цивилизацию не особо и заметишь.

Линия Переца в «Улитке-2» в значительной степени сатирична, и кажется чуждым элементом. Там были ученые специалисты — а тут какие-то колонисты-бюрократы, не особо-то и удивляющиеся происходящему.

Увы, оба варианта повести кажутся мне неоконченными. Иногда такая неоконченность придает таинственности — но здесь она неуместная, мучительная. Так и не выяснились цели хозяек Пандоры, так и не выяснилось, выбрался ли Атос обратно к землянам...

А знаете ли вы, что высказывались мнения, что с «Улитки...» скопирован... фильм «Аватар»?! Дескать, и там, и там — дикая планета Пандора со своей странной биологией. Впрочем, я не верю в это. Всего лишь совпадение. Зато мне кажется, что «Улитка...» оказала влияние на «Кысь» Т. Н. Толстой.

Пока читала, все думала — как там, наверно, страшно и одиноко Леониду Андреевичу. Страшно от того, что никто не знает что такое этот Лес и к чему может привести контакт Леса и людей, к каким последствиям. И одиноко от того, что, кажется, он один стоит на страже. Всем остальным просто очень интересно. Это, видимо, правильно, что интересно исследовать, но почему это происходит так, нахраписто, что-ли. «Я хочу — и все, выньте и положте». А Лес хочет? Этот вопрос только Горбовского и занимает.

Хотя это дилемма, наверно, всех исследований — изучать вопреки всему, на одном «Я хочу знать» или, все-таки, изучать с оглядкой на последствия возможного открытия.

Как всегда есть вопрос, есть варианты ответов, но, вот, какой вариант правильный — указаний нет. Решать надо самим. И это правильно.

Перед нами уникальное произведение, отличающееся от любых других представителей этого жанра, как и в самом творчестве авторов. Начиная от тем психоделики, социума, заканчивая темами партеногенеза и прочими биологическими терминами о зарождении жизни. Но внутри этого произведения приводится очень сложная и многоступенчатая схема генезиса, которая одновременно и завораживает и наталкивает на глубочайшую мораль.

Как и прежде внутрь Стругацкие зашили множество проблематик, которые раскрываются на примере иного социума, который представлен некоторыми сюжетными мазками, а сам взгляд на ситуацию ориентированно сосредоточен на двух персонажах, которые со своему ее интерпретируют и от того совершают те или иные действия, на которые и хочется обратить внимание. Истинный же смысл происходящего доподлинно не раскрывается, оставляя всю эту схему необъясненной, но все же на поверхности, давая читателю додумать все ее основные алгоритмы самому. Это, наверное, одно из самых запутанных произведений, внутри которого кроется хорошо продуманная история, которая для читателя разбивается на две, по новому интерпретируясь и преображаясь по мере раскрытия сюжета:

1. Атос и его история о преодолении. Это, наверное, самая важная и интригующая часть произведения, в которой показан иной социум, условия существования которого все более и более нагромождаются по мере сюжета. Начиная от приземленного быта довольно странной деревенки в глубинах лесов и болот Пандоры, заканчивая попытками осознания организации более высших законов иного генезиса, а так же преодоления собственных психологических барьеров, в которых, как в болоте тонет сознание разумного человека с Земли. Психоделика происходящего — это самый важный в данном случае литературный прием, который самым непосредственным образом показывает всю тяжесть преодоления разумом примитивных психологических барьеров окружающего социума, который стал для Атоса базисом для существования. И вот именно из-за этого нового базиса истинному нутру разумности адекватности и сознательности так сложно пробиться на поверхность, пробиться и осознать как всё есть на самом деле. Авторы очень тонко играют с восприятием, максимизируя градус этого психологического безумия все больше и больше по мере развития сюжета.

Но основная проблематика истории Атоса снова сводится на методах борьбы против разрушающей недетерминированной системы, представленной сверхсильной и непреодолимой для этого нового социума. Атос делает ставку именно на социуме, в котором прожил, как оказалось, около трех лет, мотивируя и объясняя свой выбор на основе человеческой морали о гуманизме и взаимопомощи, в конце концов личной привязанности к тем людям, которые его выходили и приютили, но при этом осознавая и понимая страшную неизбежность, под которой этот социум будет раздавлен вопреки прогрессу, странному бесчеловечному до конца необъяснимому, но все равно прогрессу. Но Атос-Сидоров все равно решает бороться с этой системой, понимая и принимая свою новую принадлежность в этом новом мире.

2. Горбовский и его попытки понять и предупредить будущее. Это довольно философская часть произведения, в которой раскрывается проблематика человеческого знания и готовности человечества к возможным последствиям. Человечество неустанно развивается, увеличивая свои знания и применяя их для дальнейшей экспансии и прогресса, но сможет ли оно выдержать непредсказуемые возможные последствия своих довольно решительных и возможно необдуманных действий. Ведь прикасаясь к знаниям, повышается и ответственность за эти новые уникальные знания. Готово ли человечество понести эту самую ответственность? Именно этими вопросами и задается Леонид Андреевич, пытаясь предостеречь цивилизацию от самых страшных возможных вероятных событий. Для него, способного осознать эти самые последствия, человечество кажется этакими детьми, которым всё любопытно и они, влекомые этим самым любопытством, берутся за всё, что смогло бы его удовлетворить. С одной стороны познание, как причина любого любопытства, должно превалировать в прогрессивной цивилизации, которая накапливает знания о вселенной и окружающей действительности, ведь именно знания определяют вектор развития. С другой стороны должен быть какой-то контроль, который убережет непослушного, но любопытного ребенка от падения с высокого стула. И Горбовский готовится к этому, пытаясь быть там, где по его мнению это падение и может произойти. Видимо, его слова — это такое пророчество — мостик к будущим событиям на планете Радуга, куда так же прибудет Леонид Андреевич, влекомый всё теми же мыслями о человеческой беспечности (произведение «Далекая Радуга»).

В конечном итоге мы имеем глубокую повесть о попытке человечества осознать окружающую действительность, попытке на нее повлиять, борясь с непреодолимостью (действия Атоса), а так же о попытке осознания человечеством собственной беспечности (мысли Горбовского), но пока лишь только попытке. Тем не менее у авторов получилось непохожее ни на какие другие уникальное произведение, в котором так много почвы для новых споров и рассуждений о прогрессе, развитии (так же новой модели развития разумной жизни) и его возможных последствий.

Все мы как дети любим опасные приключения. И нам кажется, что плохое, оно обычно происходит с кем-то другим, а не с нами. Но когда радужный и справедливый мир полдня соприкасается с диким и непонятным миром Пандоры, все переворачивается с ног на голову. Здесь не только люди ставят эксперименты над планетой, но и планета над людьми и никто не защищен от внезапной кончины. Здесь цивилизация развивается непривычным образом и легко поплатиться за стереотипное мышление. Планета, общепризнанная как охотничьи угодья, уже сама охотится, и если с утра ты был охотником, то нет гарантии, что вечером ты не станешь добычей или убийцей.

Что делать если гуманоидная цивилизация близкая землянам по духу, обречена на исчезновение, в результате прогресса иной, негуманоидной цивилизации? Как разобраться, что вообще идёт война между цивилизациями,а не имеет место явления природы, на чуждой землянам планете? Каким образом уберечь заигравшееся во всемогущество человечество от шока и ненужных смертей, когда оно осознает, что не все вопросы можно решить с помощью высокоразвитой науки и технологии? Вот основные проблемы поднятые в короткой, но ёмкой повести. В таком виде это произведение сильно отличается от \ Улитки на склоне\. Перед нами вполне связная научно фантастическая повесть, где одна линия дополняет и обогащает другую. Может она лишена абсурдисткого блеска, но несмотря на почти дословно сохранённую линию Кандида, это два различных произведения, даже в разных жанрах.

В отличие от «Улитки на склоне», грешащей излишней гротескностью в линии Переца, «Беспокойство» сохраняет баланс лиризма и философичности. Трудно понять, что не устроило авторов в этой версии повести, ведь это несомненный шедевр мировой фантастики своей эпохи. Я бы сказал, что «Беспокойство», «Хищные вещи века» и «За миллиард лет до конца света» это лучшие произведения АБС, а вовсе не ТББ, ПнО и ПНС.

База землян на планете Пандора, сотрудники, изучающие непонятный и таинственный, чужой лес, обступивший со всех сторон — среди этих вроде бы привычных, суетливых декораций, неизбежно сопутствующих научной работе, Леонид Андреевич Горбовский чувствует себя странно чужим. Страстно желая увидеть лес, но не имея на то пропуска, он слоняется без дела, ощущая смутное беспокойство. А где-то за пару тысяч километров, в том самом лесу, Михаил Атос Сидоров, уже записанный землянами в покойники, практически превратился в Молчуна и совсем плохо помнит, кто он, откуда и зачем.

Повесть представляет собой эдакий черновик «Улитки на склоне», которую я в данный момент читаю. Тем интереснее мне писать отзыв на «Беспокойство», учитывая тот факт, что я совершенно не знаю, чем закончится история, и будет ли она иметь логическое окончание.

Что касается данной повести, этого самого логического окончания тут вовсе нет. Есть лишь экспозиция и завязка, если оперировать традиционной терминологией. И тут я могу сделать два предположения: либо произведение действительно является неким неоконченным черновиком, либо авторы сознательно отступили от традиционной схемы построения фабулы.

В итоге читатель словно движется из некоего понятного и привычного мира в область бессвязного, подсознательного, непознаваемого. Столь же непознаваемого, как и лес Пандоры, как и приснопамятный океан Соляриса (роман Лема был выпущен четырьмя годами ранее). Переломные годы в космической фантастике, заставляющие посмотреть на проблему контакта с совершенно новой стороны, без наивных штампов о гуманоидных расах, чей язык можно будет обязательно разучить, дай лишь волю толковым филологам-лингвистам.

Неожиданно (или вполне ожидаемого) такая постановка вопроса, столкновение человека с непознаным, создает условия, при которых волей-неволей субъект, оказавшийся в столь странных условиях, цепляется за то единственное, казалось бы понятное и знакомое — имманентное ему Я. И здесь Стругацкие, как творцы, скорее приближаются к видению Тарковского, чем наследуют идеи Лема. Впрочем, это куда более выпукло проявляется в «Улитке на склоне».

Такое вот «возвращение со звезд», когда фокус внимания с космоса и вопросов его освоение вдруг возвращается к нашим, земным проблемам. Тем более, что Стругацкими вектор был намечен еще раньше.

И на этом месте мои мысли по данной повести обрываются так же резко, как обрывается и сама повесть. Ощущение чего-то намечающегося, но не ясного, лишь слегка подстраивающего и подготавливающего инструменты восприятия к «Улитке», но все же ничего конкретного.

Тем не менее, никак не ниже восьмерки.

Пока прочитал только вариант «Улитка на склоне-1» («Беспокойство». )

Очень тонкое произведение. Есть некое развитие относительно Благоустроенной планеты. Тут ведь тоже в каком-то смысле биологическая цивилизация. На Леониде мы сталкиваемся с цивилизацией цели которой близки к нашим, отличны метод достижения целей. Здесь все сложнее Ни изнутри (Атос) ни снаружи (Горбовский) никак не удается ухватить нить. Кто здесь разумен. Кто с кем воюет. А если все-таки удастся понять кто и с кем, то чью сторону принять.

Очень здорово прорисована деревня. Эта часть безусловно сатирическая. Особенно понравилась «Чего, шерсть на носу, касаешься?». Я на запятые внимания плохо обращаю, так что вначале решил, что Кулак просит не трогать его шерсть на носу. В нашем мире некоторые ругательства-паразиты тоже иногда замечательно встраиваются в речь. И потрясающее открытие Атоса, почему Колченог так странно с ним разговаривает.

Хорошая, но сложноватая для восприятия, повесть. Не впервые у Стругацких ставится вопрос о противостоянии разума и души, и благодаря этой борьбе человечество так слабо, но в тоже время невероятно сильно. Что было бы без этого противостояния, даже страшно представить...

Слегка преувеличил автор в предсловии по поводу отличий от более поздней версии, конечно, и странно удивлялся невостребованности «Беспокойства» — простите, но она по ощущениям минимум на три четверти повторяет «Улитку на склоне», а только самые верные фанаты и принципиально-дотошные читатели станут интересоваться просто ранней редакцией. Если что — я о прочтении не жалею ни капли, в целом, благодаря другим акцентам и несколько иным настроениям, этот вариант понравился даже больше поздней «Улитки на склоне». Да и в рамках «Мира Полудня» такой интересный объект выглядит очень интересно.

глубокое произведение)) По-моему оно одно из тех, когда надо читать не торопясь, пусть даже временами медленно, обдумывая каждый обрывок. Особенно запомнились такие слова :« Бездельники! Разве для этого вас писали? Доложите, доложите-ка мне, как идёт сев, сколько посеяно? Сколько посеяно: разумного? доброго? вечного? И какие виды на урожай? А главное — каковы всходы?» Да, да, есть над чем задуматься!

Психоделичный рассказ)))) Но очень интересный. Очень понравился диаог между Горбовским и Тойво, в конце.

До этого прочитал «Улитку на склоне» и могу сказать следующее: несмотря на то, что глава Атоса-Кандида там практически не отличается, это два совершенно разных самостоятельных произведения. На мой взгляд «Беспокойство» идейно более целостное: линия Атоса здесь является воплощением ещё только складывающихся опасений Горбовского, его беспокойства.

«Улитка на склоне» благодаря линии Переца придаёт линии Кандида-Атоса совершенно иной смысл. Здесь нет беспокойства, здесь попеременно чередуются два спектакля единого театра абсурда. Оба спектакля между собой практически не связаны ничем, кроме жанра абсурда. Не смотря на то, что «Улитка на склоне» производит впечатление абсурда, не пытаясь донести до читателя какой-то конкретной мысли, она подталкивает читателя мыслить вообще. Мыслить не о чём-то, а мыслить обо всём. Она даёт головоломку закосневшим мозгам, пытаясь их расшевелить. А уж какое движение мозг приобретёт дальше — головоломку не волнует.

Это разные книги. «Улитка на склоне» более ёмкая, но «Беспокойство» почему-то мне понравилось больше.

К сожалению читал только главы о Горбовском из первого издания «Миров братьев Стругацких». Но, может быть, если они ничем не отличаются от аналогичных глав в «Улитке на склоне», это и лучше — впечатление о повести получается более чистым. И, пожалуй, братья правы, что не стали публиковать эту вещь сразу после ее создания — «Улитка», если говорить о главах, посвященных Управлению (Базе в терминах «Беспокойства») выглядит поинтереснее.

Что есть интересного в главах «Беспокойства», посвященных Базе: глава с кусочком того непостижимого Леса, который так очаровывает нас в истории с Сидоровым/Кандидом, да несколько туманные, но очень интересные сегодня и при этом совершенно неприемлемые для 1965 года мысли Горбовского о том, что человечество в своей самоуверенности может однажды нарваться на Проблему. которая окажется ей не по плечу — хотя бы потому, что не сможет по-настоящему понять её. Да, это интересно, но в остальном эти главы кажутся заметно сыроватыми.

Смотрите, вместо внятного сюжета весь этот текст выглядит всего лишь подготовкой к тому, что скажет Леонид Андреевич в конце повествования. Разговоры над обрывом, в столовой, в кабинете Поля Гнедых — все они скорее вяловато-странные, чем интересные, а образ Горбовского здесь выглядит какой-то бледной тенью того умницы-Горбовского, которого мы знаем по другим книгам авторов.

Тем не менее, огромное спасибо братьям Стругацким, что эта повесть не потерялась, что она есть и что мы можем еще раз окунуться в чудесные миры братьев Стругацких и вновь встретится с давно уже полюбившимися героями.

По-моему, совсем не похоже, что это черновик от «Улитка на склоне». Совершенно другое произведение.