Мария Галина «Автохтоны»

Являясь откровенным фанатом «Малой Глуши», и большим поклонником «Медведок», был крайне разочарован этим романом (изданным совершенно справедливо в серии «Книга, которую ждали», ибо я ее ждал). При традиционно прекрасном галинском языке (им постоянно наслаждаешься, и он никуда не делся), книга, собственно, вообще ни о чем. Дочитывал с трудом — только потому, что это Галина, и думал: ну может, финал всё объяснит. Финал не объяснил ничего. Я не спорю: может быть, это сугубо моя личная читательская проблема, что я не понял замыслы автора, но я запутался в них окончательно. В таком случае, именно эта книга просто не моя: ОК, я подожду другие.

Сложно понять, зачем надо было так шифровать город Львов, хотя он «раскалывается» на раз. Сложно сказать, зачем надо было забрасывать столько сюжетных нитей, ни одна из которых ни к чему не привела. И...ладно, хватит уже перечислять: пусть читатель сам сделает свой выбор относительно этой книги. Надеюсь, со своим мнением я буду в меньшинстве.

В первую очередь, это очень атмосферно. И атмосфера, настроение, обстановка происходящего в романе — это один из героев: важный, нужный, многое определяющий в восприятии. Ассоциативно мне вспомнились «Гадкие лебеди», причём вспоминались не раз.

Сюжет — для меня, во всяком случае — всё время ускользает. Возможно, в какой-то степени это связано с тем, что между публикациями первой и второй части прошло некоторое время, но это, конечно, отнюдь не причина. Хотя, добавим в скобках, возникло желание перечитать книгу ещё раз, залпом, «с погружением», что для меня редкость. В любом случае, сюжет действительно ускользает, он постоянно переходит с уровня на уровень — реальность, оставаясь почти обыденной, не расставаясь с привычными детали и бытовыми мелочами, становится совершенно фантастической, а затем словно опровергает сама себя, снова возвращаясь к обыденному течению. И тут читателю предстоит либо с облегчением (или с разочарованием) принять объяснения в некоем обмане, розыгрыше, неправильной оценке событий, — либо остаться с убеждением в том, что на самом-то деле всё именно так — сюрреалистично, зыбко, необъснимо. Оба эти варианта равнозначны: немыслимое подполье в катакомбах — и разыгранный сюжет для туриста, волшебный сильф — и просто красавчик мужчина, обиженная саламандра — и скверная электропроводка. Сам город — то ли удивительный, полный загадок, — то ли полностью придуманный, искусственно мифизированный на потеху тех же туристов. Всюду двойное дно. Да и сам главный герой оказывается ровно таким же; и читатель, который всю дорогу шёл по повествованию вместе с ним, оказывается брошенным в одиночестве: опять — воспринимай, как хочешь. Как удобнее? Или как интереснее? А решай сам. Быть может, перечитав, передумаешь. А может — дочитав и прочувствовав послевкусие — передумаешь перечитывать.

В романе есть ещё много классных нюансов — в описаниях героев, в построении диалогов... Это языковые, стилистические, то есть — очень вкусовые нюансы. Для меня это важнейшая составляющая. Поэтому весь этот текст — очень для меня.

Уверена, что, в целом, этот роман — подарок для ценителя.

Читайте.

Львовский колорит передан узнаваемо и своеобразно — одновременно замаскированно и явно. Язык очень хорош.

И что? И в общем-то, все.

Галина, к сожалению, слишком увлеклась приемом в виде не стреляющих ружей и превратила его в личный штамп.

Сюжета, как такового, нет. Есть путешествие главного героя с завуалированной целью. Герой, кстати, тот некто, который никто. Плох он или хорош? Открытые вопросы.

Невнятен и финал. Или скорее открыт.

Впервые дочитывал Галину, скучая в конце и борясь с желанием заглянуть на последнюю страницу.

Правда, может быть, это оттого, что я сам в последнее время разлюбил Львов.

Книга отчетливо разламывается на два пласта.

Первый — практически социальная проза, зарисовка из жизни оскудевающих городов. Таких сейчас много. Они медленно тонут в провинциальности, отчаяно пытаясь выдумывать фестивали, заманивать денежных туристов, воскрешать старые таланты собственных земляков.

Автор очень хорошо показала, что восемьдесят лет назад в городе могли ставить новаторскую оперу, сорок лет назхад работали хорошие художники — а сейчас живут лишь воскрешатели старых баек, да устроители всяческих ресторанов и кофеен.

Культура скукоживается до просмотров полупустых архивов и умения элегантно повесить лапшу на уши туристу. И, да, до фестивалей.

Но на декорациях слишком много воруют, а обслуга в ресторациях чересчур откровенно презирает своих клиентов.

Автор выбрала Львов, но наверняка так же можно пройтись по Риге. Может быть через тридцать лет станет таким и Днепропетровск.

И точно такое же впечатление произвел на меня Крым в 2009-м.

Будто кто-то оживил книгу Ле Гуин «На последнем берегу» — сущность и жизнь вытекают из мира, оставляя лишь пыль и суету. И магии уже почти нет.

Второй — попытка работать с мистикой. Тут, увы, такого бронебойного эффекта не наблюдается. Основные творческие приемы — умолчание и метельшение.

Наверное в оскудевающих городах и должны быть вот такие тайны — мелкие, полусгнившие, малозначительные. Герою приходится проламываться сквозь собственный цинизм и остроумие, чтобы хоть как-то приблизиться к уровню местных легенд. Люди, будто колебательные контуры, каждую секунду меняются от «да» к «нет» и наоборот.

Можно увязывать конкретику поисков героя с реальной историей 1920-30-х, но делать это порой откровенно скучно. Слишком велик контраст между потенциальными возможностями, между эпическими тайнами бытия, о которых поют герои, на которые намекают рукописи — и современным прозябанием. Будто гусеница сто лет конспирировалась среди дождевых червей, но забыла как превращаться в бабочку.

Когде герой взламывает сеть умолчаний и местных секретов (в основном собственным молчанием и педантичным следованием легенде) — становится ясно, что тайна утонула, рассыпалась, сгнила, что уже не найти истины за десятком точек зрения и можно лишь выбрать ту, что тебе симпатичнее.

Или сжечь весь город до основания, а потом начать строить новый с чистого листа. Со своими тайнами.

Но герой не Перехват-Залихватский, он всего лишь маска, имперсонирующая остроумную и малось уставшую от жизни писательницу. Он разворачивается и едет к себе домой.

В остальном:

- хороший язык. Будь он чуть хуже, все повествование сбилось в бельевой ком, в манную кашу с комочками, усыпанную песком. А так читать легко;

- грамотно повышается градус накала, автор переводит действие из документального в мистическое;

- концовка кажется чуть сбитой, рассыпающейся, сюжет будто теряет путеводную нить.

- мне сложно назвать этот текст романом. Герой ведь не меняется. Попытка показать внутренний кризис — имхо — не у далась. Это очень хорошая повесть.

8/10.

Первую часть текста желательно прочесть всем тем начинающим авторам, которые думают, что на материале родного города можно написать отличную фэнтези.

Это не всегда так.

В первый раз дочитывала Марию Галину по инерции. Очень люблю и всегда жду ее новые произведения. И тут все есть, все фирменные фишки: осязаемая атмосферность, вся правда жизни в деталях — восторг, нелогичность и тайна, саспенс и многослойность, читаешь медленно, с удовольствием. Но — не понимаю, почему же мне так скучно?!!!!! Вообще неинтересно, что будет дальше, а ничего и не было. Безвременье. Написано отлично, как всегда, читать приятно, очень приятно, правда в конце кажется, что надули: ел,ел, и голодным остался, одни приправы и закусончики))

Мне понравилось высказывание Марии в одном из интервью об этом романе: читатель достоин того, чтобы с ним говорили о сложном, книга не для среднего потребителя, она сложна для интерпретации. О, отлично, подумал я – и, приступая к чтению, был весь предвкушение, весь застоявшаяся в стойле интерпретация. Но, к сожалению, я быстро утонул в ворохе информации, и нужной и ненужной для понимания того, что происходит. Честно скажу – история вообще не захватила, ничем. Быстро стало скучно — наверное, я тот самый средний потребитель. Местами красивый текст, местами неплохой юмор, вот и все, что могу отметить. Интрига? Проблемы высокопарных львовских старичков меня не тронули, и было, в общем, все равно, кто там и чего хочет добиться. Необычные герои? Мне не показалось, что старый ворчливый еврей или взбалмошная оперная дива – это что-то оригинальное. Атмосфера? Согласен, она присутствует, но ради атмосферы продираться через сотни страниц… Идеи? Но герои изрекают банальности, и сами об этом говорят. Загадки, детективная линия? Нет уж — для того, чтобы мозг включился по-настоящему, нужно хотя бы приблизительно понимать мотивы героев, особенно протагониста. Я долго не мог понять, что ему вообще нужно. Кстати, на мой взгляд, неудачным экспериментом стало именование протагониста просто «он»: это все время сбивало с толку. Особенно когда «в кадре» были и другие мужские персонажи. Интересное, красивое фантдопущение – но оно разъясняется автором (именно растолковывается, забудь про интерпретации – весь простор для интерпретатора сужается в итоге до двух опций: был это сон или не сон) только в самом конце.

В романе слишком много политики: тираны, НКВД, гитлеровцы, бандеровцы (стыдливо названные «сопротивлением»), неужели не надоело об этом? Вот уж инерция мышления. На дворе все-таки не восьмидесятые годы. Время от времени перед глазами почему-то вставал образ Ахеджаковой, возмущенно кричащей что-то несвязное о тирании… Также непонятно зачем здесь такое количество гомосексуалистов. То байкеры-геи, нажравшись пива, лезут друг другу в кожаные штаны, то античный герой возлежит с юным мальчиком, то протагонист возбудится, когда его кто-то прихватил за шею. Единственный по-настоящему интересный и оригинальный герой – Урия – вдруг на последних страницах начинает настойчиво признаваться к главгеру в любви (хотя до этого видел его лишь пару раз) и сразу становится менее симпатичным. Впрочем, если все это сон и выдумка – значит, сам протагонист немного голубой, но это не та интерпретация, что могла бы всерьез увлечь.

Если попытаться определить главный недостаток стиля, то я сказал бы, здесь многие вещи в излишестве. Первое. Излишек диалогов. «Он» ходит от героя к герою и везде его встречает многословие и пустословие, и он активно в нем участвует. Второе, аллюзии: тут просто необъятный ворох отсылок к чему угодно, к фильмам, книгам, музыке, я заметил несколько десятков, возможно даже под сотню. А нужно ли так много? Зачем, к примеру, упомянут салон связи «Заводной апельсин»? Как это работает? Я связи с романом Берджесса на увидел. Третье, образы. Есть, например, красивый образ белой лошади, которая бродит по городу – но лошадь встречается так часто, что начинает раздражать. Или неплохая шутка с молчаливыми футболистами по ТВ, она повторяется раз за разом, как будто читатель не в состоянии с первого раза оценить. Или бесконечные упоминания о запеканке. Наконец, говоря об излишках, не могу не сказать о переизбытке сюрреализма. Сюр это прекрасный прием, но от него быстро устаешь.

Есть еще один «косяк», характерный для женщин, пишущих от лица мужчин. Мужские образы в романе «он» воспринимает по-женски, в стиле «ах, какой красивый мужчина» (может, отсюда и гомосексуальные наклонности героев?). Автор при этом пару раз обращает внимание на женщин и пытается их как бы по-мужски оценить — замечает, как у официантки задница круглится и тому подобное… звучит это ненатурально. Лучше не трогать вопросы сексуальности противоположного пола, если пишешь за него. Тут фальшь очень легко чувствуется. И рядом с этим «косяком» стоит вся странная романтическая линия. Ну допустим, герой пришел к Валевской в особняк, она с ним поговорила на повышенных тонах, потом разделась и изнасиловала его, а потом выгнала. Потом — то по морде ударит, то провожать на вокзал придет. Ну вот странная девушка, ладно, спишем на гормональные заскоки. Но в принципе — зачем вообще нужна в этой истории романтическая линия? Поднять общий градус безумия? Никаких чувств между ним и ею автор не показала, их нет. Короткая сексуальная сцена, от которой осталось ощущение легкого недоумения.

При всех недостатках роман вовсе не лишен определенного шарма. Пусть сюжет хаотичен и оставляет сплошные вопросы – но есть интересные повороты, яркие образы; например, неожиданный разговор героя с отцом, телебашня-великан с горящими глазами, эти забавные контактеры-охотники… И раз уж это заявлено как эксперимент для элитарного читателя, я не стану слишком строго судить. Пусть элитарных авторов судят элитные читатели.

В творчестве Марии Галиной есть, скажем так, магистральная тема, которую она целенаправленно и кропотливо разрабатывает практически в каждом своем тексте. Назовем ее попыткой описать то, что скрывается в зазоре между тем, как мы видим мир, и тем, чем мир является на самом деле. Именно про это неназываемое и неописуемое Людвиг Витгенштейн когда-то сказал: «О чем невозможно говорить, о том следует молчать» (по крайней мере, так можно интерпретировать этот его афоризм, но, как мы увидим дальше, порой от интерпретаций следует сознательно отказаться). Галина методично и самоотверженно каждый раз заново очерчивает границы неназываемого, словно определение этих границ может помочь его понять. В «Хомячках в Эгладоре» неназываемое вполне себе опредметилось в персонажах профессора Толкиена, в «Медведках» бродило где-то вне поля нашего зрения и иногда высовывалось в самый неподходящий момент, во «Все о Лизе» уже прикидывалось то тем, то этим, то третьим, десятым, сотым. В «Автохтонах» же устроило с читателями такую игру в салочки – а может и в прятки, – что его границы уже и определить-то невозможно. Главный герой угадил в самое сердце неназываемого, о конкретике в такой ситуации можно смело забыть.

А ведь начинается все чинно-благородно. Главный герой – весь роман именуется местоимением «он», а фамилия, прозвучавшая в кульминации, может запросто оказаться очередным фейком, потому не считается, – приезжает в некий неназванный город. Некоторые критики видят в нем Таллин, автор же этих строк никогда в Таллине не бывал, потому для него что Таллин, что Нарния, все одно – почти выдуманное пространство. Герой шатается по городу, заходит в гости к разным людям, представляется искусствоведом, который собирает информацию о театральной постановке начала XX века, но, кажется, преследует совсем иные цели. Чем дальше, тем чудесатей: город просто переполнен бессмертными, оборотнями, членами тайных обществ и прочими мифическими персонажами. На это на первый взгляд. Если присмотреться, то можно прийти к выводу, что это либо сумасшедшие, либо эксцентрики высшей пробы, либо нанятые для развлечения героя актеры. Это на второй взгляд. А если снова присмотреться, то чем черт не шутит, может, действительно бессмертные, оборотни, члены тайных обществ и прочие мифические персонажи. Но стоит только моргнуть, покрутить головой, как опять кажется, что это всего лишь игра воображения, желание принять желаемое за действительное. Хотя, возможно, все же, конечно, не так просто, и это бездна заглядывает в нас, ведь в нее не стоит так пристально заглядывать, как делает вслед за героем читатель. В общем, какие-то пагубные последствия необузданного воображения.

Читаются «Автохтоны» на одном дыхании. Это увлекательное и динамичное повествование, прикидывающееся то ли эзотерическим путеводителем, то ли онтологическим детективом (господин Акунин, пожалуйста, возьмите на заметку). Замечательная фактура: много про Серебряный век (а кто хотя бы чуток не интересуется Серебряным веком?), несколько поменьше про запутанные истории, имевшие место перед Второй мировой и в ее время, отголоски лихих девяностых, реминисценции из Герберта Уэллса, куча вкусных слов, удивительная атмосфера всех этих кафешек, где падают вкуснейшую запеканку, провинциальных театров, где в который раз ставят «Иоланту», и старых квартир, где коренные жители (то бишь автохтоны) прячут секреты давно ушедших времен. Оговорка цепляется за оговорку, деталь за деталь. Это очень плотный текст. Тут все не просто так.

Есть один простой вопрос, который часто одни читатели задают другим читателям: о чем книга? Если автор не проявил дурновкусие, как, например, Коэльо, который в предисловии к «Алхимику», не тянул время и сразу же сообщил, о чем его книжка, то ответом на этот вопрос всегда будет некоторая интерпретация прочитанного. Хорошо, когда автор сознательно заложил в текст возможность интерпретировать его в определенном ключе. Молодец автор, читателю так проще и уютней. Хотя и тут никто не застрахован от самой неожиданной интерпретации: вон, одна приятельница автора этих строк назвала роман-эпопею «Тихий Дон» казачьей версий романа-эпопеи «Сто лет одиночества». А вот Мария Галина – молодец вдвойне. Она сделала все от нее зависящее, чтобы читатель не смог однозначно интерпретировать «Автохтонов». Помните, что было в самом начале этого текста про неназываемое и Витгенштейна? Так вот, это просто одна из возможных интерпретаций. И больше ничего. Неназываемое же такое неназываемое, его можно найти в самых неожиданных местах, вон, в «Голубой чашке» Гайдара, например. Так что не надо ссылаться на эту рецензию, она может быть в корне не верным прочтением крайне зыбкого романа. Неудивительно, что многим читателям «Автохтоны» не понравились. Отсюда куча отзывов в духе: скучно, непонятно, автор исписался. Автор, наоборот, кажется, выдал свой лучший текст. Автора стоит поздравить.

Но если все так, что остается читателю по прочтении? Что ему сказать про эту книгу? Как выразить свое отношение к роману? Не смотря на все вышесказанное, все равно остается определенный – пусть и простой – способ говорить об «Автохтонах». Это можно легко сделать в рамках оперирования всего лишь одной логической дуальностью. Понравилось. Или не понравилось. Поверьте, в данном случае этого вполне достаточно.

Поэтому автор этих строк воспользуется столь удачно подвернувшимся способом закончить сей текст. И просто скажет: понравилось.

И не будет настаивать на мысли, что, по его мнению, «Автохтоны» прежде всего про то, что настоящие чудеса страшны по определению, и от них надо держаться подальше.

Великолепная, загадочная, запутанная, таинственная, непредсказуемая история от замечательного Автора. Мария Галина, конечно, затейница — так всё запутать, так классно придумать, так потрясающе всё поведать. От этой истории невозможно так легко оторваться — там каждый абзац выдаёт и выдаёт новое, интересное, интригует, запутывает, посвящает читателя в новые версии — в общем скучать не даёт, всё абсолютно непредсказуемо.

Автор рисует вроде совершенно обычный город, я бы даже сказала городок, где все друг друга и друг про друга всё знают. Но кажется, что там бесконечный праздник, нескончаемое судорожное веселье на золотистом пятачке света, а вокруг холод и мрак… И этот праздник и этот мрак создают сами жители, люди. Но побыв с ними немного кажется, что это уже и не настоящие люди, а нечисть какая-то, ископаемые, которые вышли на свет из своей преисподней, чтобы вдоволь повеселиться, поиграть в людей, с людьми, поиграть в жизнь, развлечься от всей души. А потом немного погодя кажется, что всё это актёры в одной великой постановке, чей главный режиссёр, он же суфлёр, где-то в потаённом месте зорко следит за постановкой, подсказывает нужное в самый необходимый момент и меняет репризу по своему усмотрению. Потому что вот вроде бы участник истории всё рассказал, да так правдоподобно, что не верить невозможно. Ан нет — тут появляется следующий и всё опровергает и ведь тоже у него получается правдоподобно и ему веришь. А тут третий вносит дополнение, а кто-то и их опровергает... И так по кругу. Волшебно, запутано.

По жанру сразу определить невозможно. Вроде просто история: приехал человек в город, он встречается с людьми, ведёт беседы, хочет чего-то найти. Немного погодя уже думается, что это мистика, потому что появляются то ли призраки, то ли явь во сне, то ли наоборот. Нет, наверное это детектив — поиск, погоня, покушение, вроде даже убийство. А может это фантастика — в итоге вся история то и выглядит фантастично и ведь есть от чего. А может это и вовсе магический реализм — просто всё в этом городе настолько необычно и обычно одновременно, что так легко поверить в существование сильфов, таинственную музыку сфер, в бессмертие, в саламандру-поджегательницу и прочее.

Людям нужен праздник, просто необходимо чем-то восхищаться, умиляться, приходить в восторг, гордиться — в общем испытывать эмоции и быть полноценным участником жизни города, его истории, знать своих героев. А если этого не хватает или вовсе нет — можно выдумать и даже представить доказательства. Поэтому то и будут тритоны и сильфы, чёрная вдова и другая вдова, которая заказала чучело своего мужа и потом двадцать лет держала его в кресле в столовой, будет аптекарь-отравитель, несчастные влюблённые, прима оперного театра, таинственная партитура, тайное общество в катакомбах и т.д. Это красиво.

А может это и вовсе другая история — о древних существах тайно и незаметно опутавших город прочными нитями своих странных интриг, непонятных постороннему человеку своих тонких игр, ведущих только им понятную и привычную жизнь, которая похожа на миф. Это город творит свой миф, по своей прихоти вызывая из небытия тени и управляя ими.

Для меня книга оказалась настоящим подарком удовольствия, восхищения и восторга. Она воздушна, легка, невероятно интересна. Сюжет от всей души интригует и радует, персонажи и диалоги просто великолепны. Книга роскошна.

Роман ни о чём. Ну да, хороший слог, и всё... Развлекались ли автохтоны, то бишь «местные жители», над несчастным ГГ или всё таки было нечто сверхъестественное в театральной постановке 100 лет назад — догадайтесь сами. Существуют ли мистические существа в древнем городе или это шутки скучающих львовян? Тайна покрытая мраком))) Да и,честно говоря, ни характеры героев, ни атмосферу города Галина (со своим «прекрасным языком») не раскрыла, всё о-о-очень картонно и поверхностно. Увы.

Кто мне говорил, что это книжка про Львов?

Вот ты и ты? И эти тоже так считают? Так вы все не правы.

А прав я, как всегда.

Итак, представьте себе красивый пышный многослойный торт, типа «Наполеона». Такое слоеное-слоеное.

Один слой, скажем, напоминает что-то от Быкова: там в провинциальный город приезжает фрилансер — исследователь послереволюционного искусства. Ищет он следы какой-то никому не известной авангардистской группы.

Слой второй — эта группа, оказывается, поставила в давние года спектакль. Всего один. Да такой, каких не бывает. Вплоть до того, что подсыпали всем присутствующим возбуждающих средств в шампанское и устроили оргию.

Слой третий — все было не так. А был гениальный композитор, которому открылась музыка сфер. А эти авангардисты кусок той музыки вставили в спектакль — вот с того все и пошло. Вот и ищут теперь партитуру странные люди.

Слой третий — а музыка та была направленного действия. И кое-кто стал просто бессмертным после ее воздействия. И вампиры — вы слышали о местных вампирах? — они возглавляются одним из тех бессмертных.

Слой четвертый — а другой такой бессмертный возглавляет местное подполье. Эти живут в подвалах, почти не выходят на улицу. Они готовы. Не к борьбе, нет! Что вы! Их мало! Но когда наверху все начнется, и когда верхние начнут пытаться выжить — не сумеют. А эти — сумеют. Так что мир будущего — их мир.

Слой пятый — вампиры-вампирами, а о сильфах и сильфидах вы знаете? Безумно красивые, владеющие телепатией и бессмертные.

Слой шестой — язык цветов и театральные и музейские порядки.

Слой седьмой — а вот у того заказывайте только мясное. У его мамы с рыбой плохие отношения. И это все знают. А там, где завтракаете — запеканку. Как всегда. И — да, надо все делать по часам и минутам. И есть — по часам. Тогда будете долго жить.

Слой восьмой — а нет никакого искусствоведа из столицы. На самом деле — это убийца. Он приехал, чтобы отомстить за брата и за свою бедную жизнь в детстве.

Слой девятый....

Там этих слоёв — не пересчитать! Вот о чем вы подумаете, прочитав, что стоит на площади волынщик в килте и с раздутыми сизыми коленями, а такие вот волынщики и вообще суровые мужики из Шотландии не боятся ни снега, ни мороза там у себя, а вот в Крыму — замерзли. А? Вот! Вот опять слой.

Или когда в ...дцатый раз прочитаете «сбитые сливки» и полезете специально в Википедию, чтобы поспорить, доказать автору. А это просто такой слой.

Все слои щедро пропитаны автохтонами. То есть, местной публикой. Яркой и запоминающейся публикой. Одни старый еврей из гетто со старым немцем из той полиции чего стоят! Хотя, говорят, на самом деле и не еврей, и не немец, и все не так было, да и не живут столько...

А еще можно же опять полезть в энциклопедию и найти очень интересное определение: «АВТОХТОН в геологии — часть складчатого сооружения, оставшаяся на месте при образовании тектонических покровов». Тектоническим разрывом была революция и война. Но вот остались комплексы тех старых слоистых структур.

Ну, я так могу долго перечислять слои и те сбитые сливки, которыми они пропитаны.

Но есть еще и вишенка на торте. Яркая блестящая вишенка. Вот вишенка — это и есть город Львов. Но нельзя же говорить — вот это вишенка перед нами. Перед вами — торт! Вкусный, мягкий, воздушный, ароматный, хорошо пропитанный слоистый торт. С вишенкой.

...

А мне хоть одна ее книга не понравилась? Не могу такого вспомнить.

Роскошная книга. Текст невероятной атмосферности и красоты, сдержанной, неяркой, но завораживающей буквально с первого десятка страниц. Весь роман — сплошной морок, те самые сологубовские «навьи чары», когда не ясно где явь, а где игра потустороннего мира. Эта постоянная недосказанность, зыбкость, непрерывная игра теней, когда из казалось бы только что сформировавшейся формы вдруг выступает совершенно другое, ухмыляющееся лицо, хитро посмеивается и тут же распадается на новые фрагменты (идеи, версии, объяснения). И до конца книги так и не можешь понять — что это было? Какую сторону принять, куда податься — в объятия мистического мира парацельсовских сильфов с саламандрами или в пространство карнавального, но абсолютно приземленного восточно-европейского городка (то, что это Львов, думаю, ни у кого сомнений не вызывает)? Автор не дает ответов даже в финальных строках. И это прекрасно. Обожаю, когда после прочтения остается возможность для воображения, и можно строить свои версии произошедшего вплоть до бесконечности. При этом концовка абсолютна логична, сообразно самой концепции текста, другой и быть не могло. От книги веет лучшими традициями мистической русской прозы, Серебряного века, недаром ему уделено немалое внимание в сюжете — тот же Сологуб был бы доволен такой прекрасной работой. Если до этого Галина была для меня всего лишь хорошим, достойным внимания автором, то теперь я буду брать любые ее книги просто по умолчанию. Это одна из лучших вещей, которые я прочитал в этом (весьма насыщенном чтением) году.

Что же это за жанр у женщины с двумя именами, одно из которых — фамилия? Детектив? Магический реализм? Городское фентези? Притча? А какая разница-то?

Город на границе. Грант на выискивание информации о театральной постановке 20-х годов прошлого века. Интеллигент, командированный на поиски.

А дальше — чертовы пляски на зыбком болоте. То ли город — выворотень, то ли жители его. Зря это другие пишут, что ни фига не поняли, я почему-то поняла и завязку и развязку и середку. Кульминацией автор нас не угостил — это да.

А дальше огроменный спойлер

Но ведь и до Ковача и Баволя с их кружком «Алмазный витязь» город наслаивал пространственно-временные пласты — а потому не удивляйтесь ни официантке, которая еще турецкое нашествие помнит, ни оборотням из подворотни, ни вечно юному сильфу, ни саламандре, которая хостел из вредности четвертый раз сжигает, раз пожарная инспекция отобрала у неё камин, ни тому, что Искатель из Города возвращается (имхо) инфицированным оборотнем с периодом латентного протекания и уже бегает во сне, как бегает всякая идущая в рост собака...

Автохтоны — это городское фэнтези притворяющееся детективом или напротив, детектив притворяющийся городским фэнтези. Завязка весьма напоминает «Хищные вещи века» Стругацких, с той разницей, что мы ничего не знаем о главном герое и его мотивах. Герой тоже ведет следствие в чужом городе Восточной Европы, мало-помалу обретая знакомства, узнавая о местных развлечениях, байках и впутываясь в приключения. А вот слог и образы уже совсем не похожи. Тут уж скорее Нил Гейман. Написано, как всегда у Галиной, хорошо, однако подцепила-таки интернет-паразитов. В «Медведках» нет-сленг вписывался очень органично, а тут почти все персонажи начали нет-нет, да и говорить вот так, да, таки. Очень понравилось как вписаны городские мифы в ткань текста, очень здорово. Причем, разнообразия хватает: от военных и театральных, до канализационных обитателей, вампиров, оборотней и инопланетян. Галина конечно иронизирует над тем, что мы называем историей и насколько в ней мало правды. И это довольно смешно. С другой стороны, и встретившись с чудом, мы пройдем мимо, посчитав его розыгрышем или мистификацией, потому что уже ничему не верим. И это тоже здесь есть. Была б вторая половина книги менее «сырая», — был бы небольшой шедевр. Но увы, рассеялась вся эта словесная магия, которой Галина укутывает читателя как большим и тяжелым пуховым одеялом. Актеры растерялись и вышли из образов, а театральные задники перестали казаться волшебным городом. Получилось слишком скомкано и технично, как расправа над любимой курочкой к ужину. Этот эффект должен был наступить, но уже в самом конце, после кульминации, а не во время. И всё же, читается взапой и с большим удовольствием, за что огромное спасибо!

Если кто из вас встречал раньше или просто знает определение существительному, давшему название роману Марии Галиной Автохтоны, я вас искренне уважаю.

Специально не искала, что это такое, надеясь понять о чем речь из книги. С середины книги всё таки посмотрела. Кто не знает, очень рекомендую не делать это вначале рассказа. В общем, ничего страшного не случится, но так будет интереснее. Мне было.

Отзывы на странице книги замечательные. Почти со всеми согласна. Если не согласна, то мнение отторжения все равно не вызывает.

Похожие книги тоже вас не обманут.

У меня есть книга на полке, и я даже её достала, и буду ещё читать. Но я её слушала. Очень хорошо озвучил Михаил Китель. Вот надо прибавить ещё балл именно за его работу. Он придал достаточно современному тексту почти классическое звучание. Книга от этого только выиграла.

О сюжете совсем чуть.

Городское фэнтези. Но то, что это действительно фэнтези станет понятно только на самых последних страницах. Может даже в седьмой части книги, если разделить её примерно на семь частей

Это все очень условно.

А так это просто городской романс. Гимн маленькому городу. Может быть и Львов , я там не была. Но по мере погружения в книгу, я все время вспоминала свой город, тот в котором я родилась, и тот, в котором сейчас живу. Ничего общего. Вообще ничего. И в тоже время это что-то близкое, родное и в тоже время забытое.

Приезжий хочет узнать прошлое одного горожанина. Ему не чинят препятствий, ему рассказывают. Много и со вкусом. Его знакомят, его любят, его кормят, его пугают, его ждут.

Когда, устав от всех историй, он спрашивает очередного рассказчика: кто из вас говорит правду? Ему тут же отвечают:

- Конечно, я!

К середине книги мнение сложилось. Но все время, пытаясь заглянуть в окончание книги, я возвращалась к тому месту, где остановилась, понимая, что ничего не ясно.

И так до самого конца. Книгу нужно читать от и до.

И только, когда я села вместе с героем в поезд после всего его книжного пути, всё случилось. Вернее, сложился пазл, городская мозаика.

И герой уехал. Наверное уехал.

И город остался. Наверное, остался.

И тайна открылась. А была ли тайна? Были ли люди? И кто они? И люди ли?

Поставила сначала семёрку. За голос, подаривший мне книгу, ставлю восьмёрку. А за такое окончание, после которого хочется жить, пойду поставлю девятку.

Это очередная «история без истории», как выразилась бы Скарлетт Томас. И даже, если вы не любите бессюжетные книги, первая половина зачаровывает атмосферой города. Почему-то мне казалось, что это Львов (потому что кофе, кофе, кофе) , а может Гродно или Витебск. В общем, один из тех небольших почти европейских городков, которые живут словно на грани между прошлым и настоящим, Россией и Европой, туристами и обывателями.

Впрочем, сюжет все-таки есть. Некий господин приезжает в этот очаровательный городок как бы в поисках всего, что связано с группой «Алмазный витязь» (аллюзия на «Бубновый валет, ага) и постановкой Петрония на сцене местного театра. И закапывается в деталях и персонажах (которые все, как один, скучны).

К сожалению, к середине уютная тёплая атмосфера рассеивается под натиском абсурдных наслоений, история мечется от примы театра к музыке сфер и обратно (и это меньшее из зол), к тому же автор окончательно перестает утруждать себя связками между эпизодами. Совершенно точно отметили ранее, что вот так перевернешь страницу, и словно десяток пропустил. Возвращаешься — нет, все на месте. Всё, кроме цельности повествования. Впрочем, это тоже фишка на любителя. Кто-то находит удовольствие в складывании мозаики и отыскании скрытых слоев и смыслов, я же слишком ленива для этого.

В общем, признаюсь, моего терпения хватило примерно на две трети, дальше начался такой сюр, что никакая атмосфера не могла его исправить. Сюжет, и так почти неявный, окончательно потерялся. А слова ради слов — это надо быть слишком гурманом. Да и правду сказать, язык к концу стал куда банальнее и скучнее, чем вначале.

Но первые страницы очень хороши.