Карин Бойе «Каллокаин»

Меня зовут Лео Каль, я солдат-химик, истинный патриот и преданный сын своего отечества. Я сделаю все ради моей Родины, и, если надо, пожертвую своими близкими и своей жизнью во имя нашего великого государства. Я каждый день служу в Городе Химиков. Не так давно я изобрел химический препарат, который побуждает каждого кто его примет, говорить сокровенные мысли. В нашем государстве нет технических возможностей читать мысли людей, а потому мне кажется, что этот препарат, названный мною Каллокаин (нужно же как-то его назвать, и я осмелился присвоить ему свое имя), станет большим подспорьем в деле поиска внутренних врагов и укрепления мощи государства. Никто не сможет солгать.

Я уже провел серию испытаний и убедился в эффективности средства. Нет никаких сомнений, он действует! Это триумф науки и величайший момент в нашей истории.

Наше общество устроено самым мудрым образом. Любой бдительный гражданин может в любой момент написать донос на любого другого гражданина, даже на члена своей семьи, и это только поощряется. За гражданами в их жилищах установлен видео и аудио контроль, и каждый член общества обязан трудиться в определенной сфере при распределении. Периодически происходят ротации, чтобы граждане не привязывались к жилищам и окружающим людям, и были эффективными винтиками в системе. Дети содержатся в семьях минимальный срок, а затем отдаются в общественные школы, где им прививается нужный склад мысли и патриотизм. Прекрасная действующая модель! Все отлажено и работает как часы.

Правда, наше общество не совершенно: нам еще есть, куда стремиться, потому что при полном уничтожении частной жизни и системе доносов, до сих пор находятся вредители и враги, которые утаивают свои преступные замыслы даже в кругу семьи. Они годами вынашивают коварные планы по уничтожению отчизны и готовы объединиться в тайное общество. Это большая угроза.

И вот наконец я изобрел средство ее полного уничтожения! Ведь теперь любой подозрительный тип после принятия дозы каллокаина не сможет солгать и выдаст полиции все свои тайные мысли, включая преступные. Злодеи будут пойманы, изобличены и наказаны.

Но…

Меня посещают странные мысли. Нет-нет, я люблю Родину и готов ради нее на все, однако… я не думал, что каллокаин вызовет такие последствия. Я ожидал увидеть и услышать одно, но на деле столкнулся совсем с другим. Получается, что я думал, о людях хуже, чем они есть, и их сокровенные мысли вовсе не связаны с предательством, они думают вовсе о другом. Они мечтают, им нравится слушать старомодную музыку… признаться, мне она тоже понравилась… И высшие чины, которым я сказал об изобретении – они ведут себя вовсе не так, как им полагается. Это никак не вписывается в их высокий моральный облик!

И все же, враги найдены! Справедливость торжествует. Только я не чувствую счастья. В сердце моем словно зияет громадная кровоточащая рана. Когда я написал донос на жену, я чувствовал, что поступаю правильно, но теперь сгораю от стыда. Что со мной происходит? Я ничего не понимаю. Всему виной этот каллокаин.

Я долго гнал от себя эту страшную мысль, но она снова и снова посещает меня и проступает перед глазами все отчетливее – как приговор. То, что я изобрел и внедрил в массы, это не спасение от врагов Мирового государства. Это – средство освобождения от самого государства.

Потому что, если тебе незачем скрывать свои мысли, и окружающим тоже, вы не сможете солгать друг другу, а значит, будете на равных. И никакая идеология тогда не приживется, потому что она строится на тотальной лжи.

Правда – это свобода.

Я освободил людей Мирового государства. Только они еще этого не поняли!

Странным образом, в отличие от известной всем тройки Замятин-Хаксли-Оруэлл, эта книга практически неизвестна широким массам, по крайней мере я узнал о ней не так давно. Достаточно канонический для антиутопий мир: одна великая цель, одинаковое жильё, одинаковая еда, дети с определённого возраста воспитываются государством, шаг вправо, шаг влево — в общем всё это нам известно. Вот только год издания книги — 1940-й. А в ней уже «глаз полиции», между прочим.

Атмосфера постоянного страха, все сосредоточенно пишут доносы друг на друга, а тут некий химик делает изобретение — препарат, заставляющий людей говорить только правду. Честно сказать, я бы дальнейшие события представил как-то иначе, нежели они происходят в книге, всё же такой джинн из бутылки, но в том то и прелесть таких книг — можно самому конструировать альтернативные варианты развития событий. Что непонятно и слегка раздражает — неоднократно говорится, что враги подкупают предателей с помощью денег, но никак не говорится, на что ж эти деньги можно потратить то, если у всех всё одинаковое?! Да и вообще, кроме как в роли взятки, деньги в книге никак не упоминаются.

В целом достаточно интересное произведение, не без недостатков, но, повторюсь, человек думающий может и пофантазировать на тему «а что, если».

Можно подумать, что мы далеко ушли от Советского Союза... Даже не нужно долго анализировать. Мне еще больше погрузились в тоталитарное государство, сидим в этом дерьме и с радостью вдыхаем сладкий запах тоталитаризма. И попробуй сказать правду, тебя тут же заклеймят на общих собраниях, в газетах, на телевидении, от тебя отвернутся все... Так что ситуация описанная в романе покажется рождественской сказкой, когда человек пытается найти истину и лишь ценой жизни, потери близких людей, начинает осознавать реальность этого мира. Хороший сюжет, неплохой текст превращают роман в неординарное произведение, описывающее наше светлое будущее... физических лиц, как агентов влияния, единственно верную точку зрения, следственные и судебные органы на страже власть придержащих...

«Честно работала в партии, со всей страстностью и злобой разоблачала я врагов народа, а у себя под носом, под боком проглядела. Проглядела, потому что маскировка и вероломство были чудовищными [...] он бесстыдно меня обвёл, усыпляя мою к нему бдительность. Ибо ни в ком другом, кого я разоблачала, я не ошиблась».

Это не отрывок из книги. Это — письмо Анны Хохряковой, жены арестованного и.о. председателя Дальневосточного крайисполкома Евгения Лебедева, написанное 26 августа 1937 года. Письмо, разумеется, нигде не публиковалось, осев в бумагах главы дальневосточной парторганизации Варейкиса (тоже вскоре арестованного).

А теперь сравним это со словами одной из героинь романа, сказанных о муже, которого она заподозрила в нелояльности властям: «Ну как я могла представить себе, что Того, мой Того, станет предателем! Да ведь то-то и оно, что с виду предатели такие же, как обыкновенные люди. Только нутро у них другое. А так ведь притворяются, негодяи. Ну вот, лежала я и думала о Того. И утром, когда я встала, он для меня был уже не человек. Он был уже больше не человек, он был хуже дикого зверя. В первую минуту, как я утром взглянула на него, мне показалось, что это просто страшный сон. Ведь Того был такой же, как всегда. И я подумала, что если быть с ним поласковей, всё ещё, может быть, обойдётся. Но потом я поняла, что нечего жалеть предателей, от этого они не станут лучше — нет, нет, о таком и думать опасно. Он конченый человек, он испорчен до глубины души! И вот только я пришла на работу, как сразу же позвонила в полицию».

Поразительно, насколько авторша, никогда в жизни не видевшая доносов и вряд ли разговаривавшая с людьми, писавшими их, точно ухватила настроение. Да, она была в сталинском СССР и Третьем Рейхе, но чтобы проникнуть в столь сокровенные вещи, как образ мыслей граждан тоталитарного общества, надо обладать недюжинной проницательностью.

«Записки здравомыслящего» — так бы по-другому я назвал роман (да простят меня Стругацкие за плагиат). Очень преданному гражданину Мирового государства довелось совершить открытие, которое перевернуло вверх тормашками всю его жизнь. Под действием каллокаина люди вдруг сбрасывают с себя маски бесстрастных солдат и начинают говорить то, что у них на уме. То, что их мысли не всегда отвечали идеологии, не самое ужасное. Куда хуже другое: минутная искренность на фоне всеобщей зарегулированности выглядела чем-то не от мира сего. Оттого и возникла у героев дилемма, как к этому относиться. Если человек не совершил правонарушения, а просто говорит живым языком, свободным от идеологических штампов, он опасен или нет?

«Ситуация принимала весьма неприятный оборот. Когда мы с самого утра позвонили в полицию, оказалось, что девять человек из десяти уже прислали доносы на своих мужей и жён... — простодушно сокрушается главный герой, затеявший особого рода проверку своего препарата. — [...] наш эксперимент застрял на мёртвой точке. Жёны и мужья всех наших испытуемых тут же обращались в полицию; мы ежедневно получали их доносы целыми пачками».

Надо отдать должное Карин Бойе. Она не скатывается в политический памфлет, а остаётся на почве реализма. Здесь нет громких фраз и театральных поступков, здесь люди мечутся в отчаянной попытке сохранить свою душу, но не впасть в крамолу. Трагедия в том, что это невозможно.

В своё время польские диссиденты подметили, что невзирая на навязчивый коллективизм, в тоталитарном обществе люди ещё более эгоистичны, чем в свободном, потому что не могут никому доверять. Затем то же наблюдение сделал наш кореевед Ланьков, описывая общество в КНДР.

Карин Бойе поняла это раньше их всех. Призыв «Жить не во лжи» родился не на пустом месте. Стоит только начать говорить, что думаешь, и всеподавляющая идеология становится невозможна. Искренность противопоказана диктатуре. Отсюда-то и берётся стрежневая драма романа. Каллокаин, необходимый для обнаружения крамолы на мысленном уровне, развязывает людям языки. А это оказывает сокрушительное воздействие на тех, в ком ещё не умерли все чувства, кроме преданности власти.

То, что эту книгу издали в СССР, можно объяснить только изворотливостью редакторов, сумевших внушить цензуре, будто речь идёт сугубо о фашистских государствах (благо некоторые черты фашизма Всемирному государству и впрямь свойственны). Отдадим должное и переводчикам, которые благоразумно окрестили Всемирное государство Империей (чего нет в оригинале). Ну и, конечно, спасибо издательству «Молодая гвардия», которое позднее, правда, в области фантастики сменило направление и начало публиковать всякую белиберду, но во времена БВФ стояло в авангарде.

Ставлю девятку, потому что концовка, на мой взгляд, слита. Может быть, это произошло потому, что Бойе переживала за умиравшую тогда любовь своей жизни и ей стало не до книги, или она с самого начала хотела так закончить, но концовка — полный facepalm. Остальное же — блестяще!

Не смотря на некоторую наивность, считаю, что книга достойна внимания. Не забывайте, что книга написана в 1940 году! И интересна еще тем, что автор,

Карин Бойе, в 30-х годах успела пожить и в Москве и в Берлине, так что идею для своей книги она взяла, так сказать, из реалией двух, только строящихся тоталитарных стран. Советую к прочтению, хотя бы для того, чтобы ознакомится с золотым фондом мировой фантастики...

В качестве антиутопии — ничего нового (год написания 1940, но я не о первородстве, а о массе). Тоталитарное государство, слежка и доносы всех на всех, промывка мозгов с раннего детства. Сюжет вертится вокруг ГГ — химика, изобретателя «сыворотки правды». Сам ГГ — плосковат, придурковат, оболванен и ему мало сопереживаешь, но вот мысли и чувства окружающих его людей: жены, начальника, испытуемых — очень глубоки, сильны и мне понравились. Живые, нормальные люди. Не без пропаганды в голове, но живые. Особенно откровения жены. Сильно.

Одиночество — я бы так назвал основную тему. Одиночество в толпе, одиночество рядом с супругом, рядом с детьми, даже одиночество с самим собой. До того затюканы, что даже сами с собой не могут поговорить. И искорка надежды, подспудное стремление перестать быть одиноким. И страх, что это может быть, и страх, что этого не может быть.

Очень психологичный роман. Как и все антиутопии, мне кажется. Иначе какой смысл их описывать?

Сразу оговорюсь, что рецензия будет на книгу, которую читал именно я, потому что люди пишут, что оно все издавалось в совке изрядно порезанным образом, и потому не знаю, что я там читал и насколько оно сокращено, но читал я достаточно скверную книгу.

Антиутопия о бабах. Именно так я могу охарактеризовать прочитанное. Возьмите стандартный антиутопический сюжет, добавьте в него соплей — и получится «Каллокаин». Главные положительные персонажи чуть ли не все — бабы, бабские идеалы тут возносятся как нечто должное и необходимое, даже мужской положительный персонаж, Риссен, и тот описывается как баба: весь такой необычный, непонятый, рассеянный, сотканный из противоречий, пассивный и подчиняющийся, в отличие от негативных нарочито мужских характеров т.н. «злодеев». Акцент сделан не на идеях и мыслях, а на отношениях между людьми. Ближе к концу книги так вообще бенефис бабского мышления: мы, мол, не детородные машины, а у нас есть чуйства и МЫТОЖЕЛЮДИ!!! Вообще меня удивило, что в романе идеалы мужественности, самопожертвования, альтруизма описаны как нечто плохое, а эгоизм, расхлябенность, следование собственным страстям и порокам как нечто положительное и «живое». Иной раз я искренне не понимал, почему писательница хочет, чтоб я описанное воспринимал как зло, ибо я не вижу ничего плохого в порыве человека умереть за высшие цели, за Государство, в котором хотел бы жить он и его дети, умереть за мечту и идею. Порядок в книге представлен как Зло, в то время как Добро — инстинкты, слабости и гнильца, которая, увы, присутствует в человеке с самого его создания и которая почему-то автором воспринимается как «живое» и настоящее, а не что-то, что надо преодолеть. Типично, к слову, бабский подход, вот я такая и меняться не буду, ведь я вся такая настоящая, где-то слабая, где-то сильная, вся такая внезапная, противоречивая вся.

В общем и целом, у меня были с самого начала подозрения, что антиутопию, написанную женщиной, читать не стоит, и эти подозрения подтвердились.

Может показаться некоторым преувеличением , но эта замечательная и страшная книга оставила во мне впечатление , никак не меньшее чем роман Джорджа Оруэлла — 1984 : Замятина — Мы : а также Олдоса Хаксли — О дивный новый мир. Мной замечена одна закономерность , что фантастических произведений было написано тысячи из которых сотни о будущем благоустройстве мира. Или ,как еще можно упрощенно сказать о будущем человечества. О приходе коммунизма и светлого будущего писали исключительно писатели социалистического лагеря . Стругацкие ,Колпаков , Гуревич , Мартынов , Ефремов, Лем. Но я не встречал ни одного произведения на подобную тему ( даже рассказа ) о строителях СВЕТЛОГО БУДУЩЕГО у западных писателей. Они если и брались за политическую утопию ,то дело заканчивалось строителями СВЕТЛОГО БУДУЩЕГО С ЗИЯЮЩИМИ ВЫСОТАМИ обнесенного сторожевыми вышками . Именно к таким книгам и относиться Каллокаин . Подробный анализ и анатомия сущности тоталитаризма , а также его просчеты и слабые места. С виду кажется ,что тоталитарное общество едино и цело . Оно подчиняется вождю — левиафану , где каждый готов умереть за своего вождя — хозяина . Но на самом деле тоталитаризм хрупок , как куриное яйцо . У него есть очень слабый орган , как у свирепой собаки -нос. Это слабое место ,является неспособность противостоять правде. Как уэллсовские марсиане сдохли от невидимых глазом микробов , так все тоталитарные системы рушатся , когда ее жители не боясь начинают говорить , то что считают истиной . Когда говорят о том ,что видят и чувствуют , а не то что хочется услышать СТАРШЕМУ БРАТУ. Правда убивает тоталитаризм подобно Иерихоновым трубам обладающим сильным разрушительным воздействием. Автор этого произведения, поняла всю мерзкую суть управляемой тоталитарной системы с человеческим лицом называемым КОНТРОЛИРУЕМОЙ ДЕМОКРАТИЕЙ и в интересной форме написала книгу ничем не хуже ,чем замятинские» МЫ» .

Вообще, что отличает данный роман от большинства антиутопий, читанных мною, это то, что повествование ведется от лица человека, который не обладает определенного рода революционными идеями, направлеными на свержение господствующей власти — отнюдь, он является человеком, который всецело поддерживает идеи тоталитаризма, и ни в коем мере не может быть подозреваемым в обратном. Он — ученый, трудящийся на благо империи.

Бойе передает на страницах книги различного рода мысли, и главная из них — то, что люди, которых держат в строгих рамках, унижают, превращают в чудовищ, которые пребывают в вечном страхе перед ссылкой и пишут доносы на родных и близких, что они — все эти шестеренки механизма, работающие безотказно — в душе своей восстают против этого режима, и мысли человеческие невозможно подчинить ни одним режимом. Человеческую душу невозможно сломать и заставить прогнуться, нельзя повести человеческие мысли против течения. Именно тогда, в сороковом году, подобного рода книга была особенно актуальна, предостерегая и показывая людям их последующие ошибки. Эта идея восстает против любого насилия над человеческой сущностью, которое имело место быть и до сих пор имеет, не в одних странах, так в других.

Иногда нужны подобные книги. Показать, что человеческая душа — бессмертна и свободна. Свободна от всего, что может пытаться ее поработить и уничтожить и это лично в меня вселяет своего рода оптимизм.

Глазами учёного-идеалиста Лео Калла, Бойе показывает нам бесчеловечное лицо торжествующего, победившего фашизма, его построенный и выверенный тоталитарно-корпоративный режим, антигуманный и жестокий. Попутно намекая о том, что коммунистический уклад ничем не лучше. Она весьма своевременно предостерегает читателя того времени, ведь идеи тоталитаризма были на пике популярности, а светлому будущему Третьего Рейха и СССР на территории Европы ничто не угрожало.

В романе создан и в деталях показан «утопический» тоталитарный мирок, со всеми его реалиями: практика постоянных перекрестных доносов, тотальный надзор, террор, профилактические чистки и неприемлемость свободомыслия, не говоря уж о свободословии, военная организация и жёсткая судебная система. Во всём этом кошмаре для индивидуалиста рассматривается место человека, семьи, чувств, отношений, идей. Трагизм уничтожаемой механизмом тоталитарного государства личности, и превращение человека в одну из сотен и тысяч взаимозаменяемых шестеренок. В художественном плане роман безоговорочно претендует на места среди самых лучших антиутопий. Тонкий психологический анализ, подавляющая реалистичность художественных образов и очень точно переданное автором ощущение страха создают холодный, острый и гнетущий коктейль. Книга очень эмоциональна и производит мощное впечатление, так что рекомендую.