Чон Унён «Прощай, цирк»

После продолжительного чтения английской, французской и отечественной литературы мне захотелось приобщиться к чему-то необычному. Сюжеты о происходящих где-нибудь в Африке или южной Америке я читал, а вот с китайской, корейской и японской литературой можно сказать и не сталкивался. И поскольку я не просто хочу прочитать несколько книг азиатских авторов, но таких, через страницы которых можно было бы прочувствовать культуру, образ жизни и мировоззрение жителей экзотических в глазах европейского человека стран. Поэтому из всего, скажем прямо, небогатого ассортимента я выбрал дебютный роман Чон Унён за отмеченное в одном из отзывов множество понятий и описаний, наполняющих текст неповторимой атмосферой Поднебесной и Страны Утренней Свежести.

Сейчас я уже могу сказать, что книга одновременно оправдала мои ожидания и в тоже время оказалась совсем иной, отличной от родившихся после знакомства с описанием представлений.

В тени лагерстремии.

Атмосфера, позволяющая при развитом воображении увидеть, услышать, ощутить запах и почувствовать вкус того, что наполняет жизнь корейских и китайских мужчин и женщин, у Чон Унён, действительно удалась! Именно поэтому, если будете читать не бумажную, а электронную версию книги, обязательно удостоверьтесь в исправности сносок, которых по ходу чтения будет не просто много, а очень много!

Везде и во всём, начиная от семейной жизни, домашней утвари и еды, заканчивая профессиями, благоухающими цветами и вздымающими кроны к небу деревьями, открывший книгу встретится с традиционной для востока размеренной красотой и поэтичностью слога, а также множеством труднопроизносимых слов, за которыми в тех самых сносках будут открываться как экзотичные, так и на удивление знакомые и привычные вещи.

Хотите чего-то экзотичного, но менее поэтичного? Сразу после того, как завершится та часть книги, где царят свет и счастье, Чон Унён пригласит всех и каждого пойти, а затем и поплыть вслед за покинувшим семью младшим братом по маршруту курсирующих между Кореей, Китаем и Россией челноков-тайгонов. Теснота корабельных кают, раскалённая духота автобусов, огромные сумки с женьшенем, элитным вином, экзотическими стимуляторами потенции, а порой и наркотиками во множестве тайных кармашков, давка, крики и старательно скрываемый страх у пограничного КПП. Странно и неуместно? Поначалу, действительно, так и кажется. Но по мере того, как две истории снова и снова перемежаются друг с другом, можно понять, что хоть они и говорят на разных языках, но в сущности об одном и том же.

Я поеду в Корею. Я стану его голосом, буду исполнять его волю и рожу ему ребенка. Я стану ему верной женой. Я обязательно стану счастливой. (с)

В описании было сказано, что роман был написан для описания бед, проблем и трудностей, с какими сталкивались китайские девушки, когда в стремлении найти лучшую, по сравнению с царящей в Поднебесной, жизнь они выходили замуж за корейцев, а затем переезжали вслед за своими мужьями в Страну Утренней Свежести. Но какие ассоциации возникают, когда представляешь себе всевозможные испытания, какие предстоят молодой жене на чужбине в чужой семье? Прискорбное, но совершенно естественное отторжение на национальной почве, по крови, чужая спесь, осознанная жестокость, лицемерие, алчность, похоть и много чего ещё, что пронизает всю человеческую историю и все культуры, какими бы своеобразными они ни были. Всё это в книге, действительно, есть и во всё это читателям предстоит окунуться, но только после того, как исчезнет вникуда успевшая уже настроить на свой лад семейная идиллия, под покровом которой не особо, впрочем, скрываясь, дремало самое настоящее безумие.

Естественно, эмигрировавшей за мужем-иностранцем молодой женщине в чужой, но ставшей по документам родной семье может свалиться на голову не только вышеперечисленные пороки, но и фобии, мании и комплексы того, кто стал ей мужем, его родственников, друзей, соседей или коллег. И всё же ввод в качестве одного из краеугольных камней психического расстройства с одной стороны поднимает градус драмы, а с другой — лишает задумку части потенциала. Потому что одно дело определяться в своём отношении к порокам и добродетелям персонажа пребывающего в здравом уме, другое — судить или оправдывать не владеющего собой безумца.

Женившейся на Лим Хэхве старший брат, Ли Инхо после несчастного случая потерял голос, вместо которого остался лишь неприятный, еле слышимый хриплый шёпот. В этом шёпоте младшему брату, матери и Хэхве волей-неволей нужно различать слова и фразы. Но ставший шёпотом голос — это меньшее из зол, потому что большее в том, что бывший когда-то во всех отношениях здоровым мужчиной Инхо превратился в малого, искренне любящего своих близких ребёнка с глазами невинного ангела, который требует постоянного, неусыпного внимания и обращается в безжалостного, дикого, бешеного зверя, если важный для него человек на что-то отвлёкся или слишком далеко отошёл, заставив несчастного пережить несколько мгновений ужаса одиночества.

Младший же брат, Ли Юнхо, изо всех сил опекающий живущего в теле мужчины ребенка с притаившимся монстром за спиной, проходит путь от почти фанатичной, угрюмой преданности первенцу семейства к тайной сердечной привязанности к Хэхве. Потом, уже вне стен родного дома он проходит и проплывает от жажды увидеть, услышать и ощутить прикосновение невестки к обретению свободы и душевной самостоятельности и от переехавшей в дом семьи Ли девушки из Китая, и от окончательно потерявшего себя брата.

Любовь — это утешение. Любовь — это не волнение, не увлечение и даже не страсть. Если нет утешения, то нет и любви.(с) Чон Унён, авторское послесловие

Вот тут-то и начинаются проблемы. Если любовь — это утешение, то она, по крайней мере, должна давать силы жить даже в самых тяжких, давящих и беспросветных ситуациях, а то и дарить мир и покой исстрадавшейся душе. Полная надежд и пребывающая на грани отчаяния Лим Хэхва, Ли Инхо, Ли Юнхо и их мать, действительно, находят мир и утешение в любви, но… Светлый и уютный мир домашнего очага рушится, а утешение от канувшей в лету любви вроде бы и даёт сил, чтобы двигаться, но в тоже время упорно тянет в прошлое, лишая возможности полноценно жить в настоящем. И, если говорить о субъективности, то со всеми вставшими против искавшей счастье Хэхвы злоключениями и грязью главы от её лица читаются гораздо легче и воспринимаются более близкими к заявленной в описании теме, чем душные главы от лица неприкаянного, балансирующего на грани между тоской одиночества и тихим безумием младшего брата.

Возможно, я что-то не понял и не прочувствовал так, как хотела автор, но в моём восприятии помимо знакомства с тяготами и трагедиями эмигрировавших из одной страны в другую «Прощай цирк» — это книга не столько о какой бы то ни было любви, сколько об одиночестве. Об одиночестве Лим Хэхвы и множества подобных ей девушек искавших счастье, но оставшихся ни с чем, об одиночестве запертого в собственном больном рассудке Ли Инхо, об одиночестве привязанного к калеке Юнхо и множества других людей ищущих опору взамен той, что была выбита из-под ног.