Хорхе Луис Борхес «Кенинги»

По нынешним временам всеобщей доступности информации никому, разумеется, не составит труда выяснить, что такое «кёнинги» — достаточно пары-тройки кликов, чтобы узнать, что за этим понятием скрывается «разновидность метафоры, характерная для скальдической поэзии, а также для англосаксонской и кельтской». Но как же это сухо и скучно звучит! Другое дело — определение Борхеса: «кёнинги были первым открытым проявлением вкуса к словам в литературе, не знавшей рефлексии». Правда ведь, звучит более интригующе? Сразу хочется вникнуть в вопрос поподробнее...

Если говорить упрощённо, кёнинги — это своеобразные поэтические синонимы того или иного понятия, понятные как рассказчику, так и слушателю. В начале своей работы Борхес приводит ставшие хрестоматийным примером строки исландской «Саги о Греттире»: «Герой убил сына Мака; / Была буря клинков и корм воронов», в которых словосочетание «буря клинков» является обозначением битвы, сражения, а «корм воронов» — синонимом слова «труп». Далее — слово автору:

«Вот такие эквиваленты и есть кёнинги. Постоянно держать их наготове и применять, не впадая в повторение, — недостижимый идеал наших первобытных литераторов. При достаточном запасе подобных заготовок поэту проще справиться с трудностями строгой метрики, настойчиво требующей аллитераций и внутренних ритм.»

Вполне отдаю себе отчёт, что сегодня, во времена, когда любая информация — повторюсь — легко доступна, данное эссе может показаться повторением широко известных вещей, однако, не стоит забывать, что «Кёнинги» были написаны в далёком уже 1932 году для испаноязычных читателей Латинской Америки, которых Борхес едва ли не впервые знакомил с этим распространённым в средневековой литературе Скандинавии приёмом. С некоторыми выводами автора можно соглашаться или спорить, но одного у данного эссе не отнять — составленный Борхесом указатель кёнингов прекрасно читается и сейчас, в век Интернета! И дело даже не в широко известном примере кёнингов для слова «воин», которого могли называть «отрадой воронов» и «багрителем вороньих клювов», «древом клинка» или «красильщиком мечей». Не в корабле, который мог быть как «волком пучины», так и «соколом прибрежий». И не в море, известном как «земля созвездий» и «лохань ветров»...

«Бедро лопатки» как обозначение... руки — вот это действительно прекрасно!

Однозначно рекомендую к ознакомлению как любителям «скандинавской темы», так и всем, кто интересуется историей литературы вообще. Отличная работа, совершенно не устаревшая за почти сотню лет.

Замечательное эссе о метафорах скандинавских саг. Познавательно и интересно. Даже захотелось самому сочинить что-нибудь в таком духе, с таким вот подходом к поэзии.

Удивительное дело – увидев название эссе, я почему-то предположил, что речь пойдет о какой-то скандинавской народности, сродни викингам. Был изумлен тем, что это совсем не так. Оказывается, это вид метафоры. Например, никогда бы не подумал, что «багритель вороньих клювов» и «красильщик мечей» обозначают одно и то же и указывают на воина.

Казалось бы что общего между Толкиеном и Борхесом. (вроде бы как между столкнувшимися дирижаблем и подводной лодкой:lol:) Но как ни странно без изучения англо-саксонской и исландской поэзии они не обошлись. Не смогли! Если у Толкиена есть переводы поэм Кэдмона и исследования по «Беовульфу», то у Борхеса есть исследование «Саги о Греттире» и основ метафорического строя поэзии викингов. А также как соотносятся аллитерация и многослойные метафоры в нордической поэзии от готов IV века до норманнов ХIV.