Эвелин Лиф «Все простыни белые»

Несмотря на кажущуюся бессмысленность содержания, данный рассказ представляет из себя нестандартный политический памфлет. Против чего? Да против любой власти, которая посчитает себя абсолютной настолько, что будет издавать глупые законы — например, такие вот идиотские по сути Белые Законы. Согласно им, всё на свете должно быть белого цвета. А если это не так (например, небо голубого цвета), то вы будете за это отвечать ... по закону. Ситуация весьма знакомая, ибо плохих и откровенно провокационных законов в нашем обществе более, чем достаточно. Понятное дело, что хороший закон издать не так-то просто: сколько людей, столько и мнений. Идеального согласия не будет никогда. Но если проявить терпимость и здравый смысл, то к идеалу можно хотя бы приблизиться. Первые документированные законы нашей истории — законы Хаммурапи — были авторитарными по форме и недемократическими по сути. Так того требовала обстановка. Но со временем среда менялась, и старые формы уже не годились для поддержания порядка. Поэтому законы менялись в сторону большей детализации в описании возможных ситуаций, а также в сторону признания равноправия всех граждан перед ними. Даже в условиях диктатуры цезарей у римских граждан оставалась целая куча личных прав. В своем апофеозе законы достигли невозможного, когда признали необходимость ВЫБОРНОСТИ правящей власти. Справедливо полагая, что большего уже не достичь, автор считает, что далее последуют всякого рода «ретроградные» уступки наиболее влиятельному классу. Вплоть до полной абсурдности, описанной в рассказе. Но это, скорее, тонкая ирония, чем серьезное предсказание.

-------------

РЕЗЮМЕ: антиреклама глупым государственным законам, выраженная в форме абсурдной сатиры. Для настоящего памфлета всё же несколько мелковато.

То, что этот рассказ не что иное, как политический памфлет, сомнений не вызывает. Но какой же он вымученный! Всё можно довести до абсурда, но пример выбран автором очень уж неудачно — доведены до абсурда (помимо всего прочего) правила и условия автомобильного движения (этим содержание практически исчерпывается, есть ещё небольшая бытовая зарисовка и описание демонстрации протеста). А дорожная полиция (она действует, «никуда от них не денешься») тоже, как водители, не имеет права пользоваться тёмными очками или любыми другими светофильтрами? В рассказе эта полиция появляется в сумерки, может быть, подразумевается, что днём они не работают? А светофоры на перекрёстках имеют три белых сигнала? И дорожные знаки, очевидно (!), теперь белого цвета на белом фоне. Наверняка, если уж все дороги белые, все машины белые, все здания белые ... В рассказе не говорится только об одном, немаловажном для Америки обстоятельстве — о цвете кожи чернокожих, краснокожих и прочих не белых американских граждан. Автор до того замучилась с сочинением чего угодно назло очень строгому руководителю семинара*, что забыла о расовом составе населения собственной страны. Надо было для полноты картины сообщить между делом, что согласно «Белым Законам» (так называется источник царящего кругом абсурда) всех небелых перекрасили, кроме полиции, где масса чёрных, которым в виде исключения разрешено ношение белых масок.

Задумка была неплохая и верная, так как абсурд это оружие памфлета, но история написания рассказа и он сам приводят к простейшему, как мычание, выводу — ничего хорошего нельзя написать просто кому-то назло, да ещё и наспех, за одну ночь. Итог — рассказ выглядит недописанным, местами глупым. При более тщательной проработке сюжета абсурдность происходящего в рассказе могла бы стать гораздо более многообразной, яркой (хотя и белой) и остроумной. Будь я руководителем того семинара, Эвелин помучилась бы ещё неделю-другую.

*) Цитата из послесловия Эвелин Лиф — « ... сначала я взяла простой лист белой бумаги и написала себе указание. Оно было таким: БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, ХАРЛАН ЭЛЛИСОН. Каждый раз, когда я готова была сдаться, я смотрела на эти слова и решительно возвращалась к пишущей машинке. Посреди ночи я добавила строчными буквами: «Я собираюсь сделать это». И следующим утром я закончила «Все простыни белые». Эллисон в предисловии приводит эту записку (указание) в таком виде, что процитировать её здесь невозможно, т. к. цензура на ФЛ гораздо злее, чем в издательстве «Подсолнечник».

Классный политический рассказ! Если учесть , как он появился на свет, то такие шедевры вот так и рождаются — в одно мгновение приходит откуда-то озарение.

Многие отнесли рассказ к времени действия «Ближайшее будущее». Какое там ближайшее? Это уже давно реальность. Или вы живёте в другом мире?

А как вы поясните Законы : более 3-х не собираться, не хлопать в ладоши на улицах, заниматься спортом в группах на улицах, парках и скверах не более трех?

Автор перевела запреты на цвета. И тут же показала часть общества -полицейских — которые рьяно добиваются выполнения таких дурацких законов нами. И где таких дураков родили?

Когда смотришь на эту реальность дурдома, то начинаешь верить в неизбежный коллапс мира на этой планете.

Задумка интересная. Но реализация (перевод?) желает лучшего. Пока крайне сумбурно и не ярко, не гротесково. Лишь намеки, конфликт надуманный, по-моему. Ну поставила власть на белое. И что? В Рио-де-Жанейро всегда ходят в белых штанах. Никто не жалуется, Бендер даже об этом счастье мечтал. Это было его голубой мечтой.

Опять же вот тупо — нельзя темных очков, а белую панаму можно? Думается, это не против Закона. Надвинул на глаза панамку и вперед!

Я понимаю, был бы ужас-ужас, если б всех казнили за цвет кожи, оставляя только альбиносов. Пока это только тихий ужас, недоразумение...

Прочитал рассказ и не нашел в нем ничего фантастического. Вспомните Китай, где воевали с воробьями, а здесь всего лишь заставляют соблюдать чистоту, даже белизну во всем. Ах, как это гигиенично и удобно, совсем как у медиков. В этом что-то есть.

Идиотские законы принять относительно легко. Но как жить человеку в таком обществе?

В этом рассказе ситуацию довели до абсурда и вывернули наизнанку.

Не скажу, что пришел в восторг, но что-то в этом есть