Алекс де Клемешье «Сын Дога»

«Отец Небо»

Рецензия на «Сына Дога» Алекса де Клемешье

По прочтении рассказов «По Иному этапу» и «Санаторно-курортная монография» из антологии «Мелкий Дозор» я засомневался, правильно ли я поступил, начав с неё, а не с романов соответствующего цикла. Отсылки я слабо понимал, будучи знаком только с отрывком из «Участкового», и я искренне надеялся, что разберусь, когда прочитаю или его, или заодно и «Сына Дога».

Что в итоге? В итоге я так и затрудняюсь дать рекомендацию будущим читателям, как лучше читать цикл Алекса де Клемешье. Вместо этого поведаю об основных особенностях. С точки зрения времени выхода порядок прост: «Участковый», «Мелкий Дозор», «Сын Дога». А вот с точки зрения хронологии начинаются сложности: первым, вроде как, следовало бы читать «Участкового», дальше — первую часть «Сына Дога», затем «По Иному этапу» и только после этого дочитывать второй роман, а за ним — «…монографию». Дело в том, что «По Иному этапу» — по сути, вырезанная глава «Сына Дога». В каноне осталась, но чтобы её найти, нужна другая книга.

Таким образом, получается, что моё решение убить двух зайцев из четырёх одним махом оказалось не таким уж и плохим. Более того, стоящая во всех смыслах особняком «Санаторно-курортная монография» связана с основным циклом через вполне конкретного персонажа (Гранина), а вовсе не через мельком упомянутый 1968 год. Однако вот загадка: антология вышла в 2015 году, в это время Алекс де Клемешье как раз писал «Сына Дога», но получилось так, что второстепенный и весьма необычный Иной впервые вводится до своего хронологически первого появления. Вот такие умопомрачительные хитросплетения! Не говоря уж об отсылках как к рассказам антологии, так и как минимум к одному роману, который я ещё не читал.

Кстати говоря, по прочтении цикла у меня возникла теория, что главным героем «…монографии», чьё имя, насколько я запомнил, не было названо, на самом деле был старый знакомый Евгений Угорь.

Без всяких натяжек и условностей, Евгений Юрьевич тянул на себе лямку главного героя в обоих романах, не говоря уж о блудной главе-рассказе. В сиквеле мы неожиданно узнаём несколько новых подробностей о мирке, главной недомолвкой которого мне казался безымянный райцентр. Пара таких подробностей касается именно Угря, ещё одна (или тоже пара, смотря как считать) — артефакта «Светлый Клин». Факты эти удивляют, но в мире «Дозоров» не кажутся чем-то выбивающимся из колеи. Лишь возник вопрос: что ж раньше об этом умолчали?

Ещё одна схожесть «Сына Дога», точнее, его первой части с «Санаторно-курортной монографией» — приболевшие Иные, которые не могут воспользоваться способностями, чтобы вылечить недуг. Тут, правда, дело в Сумраке, и организационные запреты не при чём, но Евгению приходится торчать некоторое время в больнице, где продолжаются как интриги, так и расследование. Сразу же хочу похвалить автора за то, что последствия финальной битвы «Участкового» аукаются и не нивелируются за десяток страниц сиквела.

В отличие от соавторского предшественника, в «Сыне Дога» всего один пролог, но его события всё так же находят отражение далеко-далеко не сразу. Напротив, линией Гранина нас немного отвлекают от основного сюжета, хотя… эх, если бы не статус-кво, линия научного изучения Сумрака могла бы выстрелить не слабее истории с шаманами. В конце концов, в ранее прочитанных книгах (кажется, у того же Аркадия Шушпанова) высказывалось наблюдение, что видных учёных среди Иных нет, но всё же кое-какие изобретатели попадаются. Аристарх Филиппович как раз из такой породы, и чего бы он наворотил, если бы упор был сделан на него!.. Впрочем, свой эпилог он, как ни крути, получил.

Поскольку «Сын Дога» — последний роман (хотя, как я уже выше отмечал, не последняя часть) цикла Алекса де Клемешье, каждый ключевой герой получил свой финал. Они разные, но все по-своему открытые. Эта история могла бы продолжиться, и я не был бы против.

Напоследок я хотел бы, как и в рецензии на «Время желаний», предложить собственное название для обсуждаемого цикла — «Светлый Клин». Одноимённый артефакт играл, по большому счёту, роль чеховского ружья, но также означает одно из основных мест действия, и славного милиционера Фёдора Кузьмича, и сторону Силы, которой стараются следовать все четыре части.

Большую часть рассуждения героев книги о личных переживаниях, но при этом часто это всякие бытовые переживания героев, много мелких ответвлений не имеющих особого влияния на сюжет, многое можно было бы выкинуть (часть — совсем, часть -- сделать отдельными рассказами, например, про завлаба) без ущерба для текста и вместить всё максимум страниц в 100. А так получилось что текст растянут только ради объёма.

В тоже время основной сюжет более-менее интересен, но тягомотина всё портит