Элджернон Блэквуд «A Prisoner in Fairyland»

Перечисляю я, значить, похожие книжечки в соответствующем меню и понимаю, что я, конечно, безбожно льщу Блэквуду. Потому что все они во время прочтения приходили мне на ум под знаменем «А там это сделано лучше». Грандиозные мистические паттерны проявляются в современности? Краули сделал это в «Эгипте» с гораздо большим размахом и глубочайшей эрудицией. Маленький городок отражает в себе полноту макрокосма и является средоточием жизни духа? Алан Мур куда ярче воспел Нортгемптон в «Гласе огня» и «Иерусалиме» — к тому же обращался к своей родине, а не к какой-то вымышленной деревушке в Альпах. Семейство, которое вплетено в узор вымысла, который в миниатюре отражает саму книгу, которую мы читаем? Снова «Эгипет» и опус магнум Краули — «Маленький, большой». Конечно, все они написаны _после_ Блэквуда, и существенно — но всё же, всё же... А вот Мейчен писал своих грезящих клерков на девять лет раньше, и чего Блэквуд попытался найти на этих дорожках, чего не отыскал задумчивый валлиец, не очень ясно. Что-то, видимо, во всём этом есть, раз уж, как я случайно выяснил, по мотивам написали пьесу, музыку к которой создал Элгар, но всё же это далеко не лучшее из творений мэтра.

Трудно сказать, на кого рассчитана книга. На детей? — им быстро наскучит. На взрослых? — большинство сочтёт её слишком наивной. И, того хуже, книга затянута, и это говорю я, знающий толк в кирпичах. Здесь есть моменты подлинной красоты. Спящие дети, покидающие тела, «как меч выходит из ножен» — блистательный образ. Возведение «Строительных Лесов Ночи» запоминается надолго. И всё это для продвижения хороших и правильных мыслей об альтруизме, красоте и «если не обратитесь и не будете, как дети, то не войдёте в Царство Небесное». Но... пользуясь словами самой книги — hopelessly wumbled! Роман погрязает в самоповторах. У Блэквуда есть МЫСЛЬ — и он пережёвывает её раз за разом, одними и теми же словами, вкладывая в уста то одному, то другому, то третьему персонажу, лишь бы продемонстрировать их дивное взаимопонимание. Утомляет! Будь «Пленник волшебной страны» втрое более краткой повестью, он бы только выиграл.

Или будь он более разнообразен. Столько слов о важности воображения — и автору хватило его на довольно скромную систему образов, для которой тридцати четырёх глав явно слишком много. При первом появлении герои детских фантазий Роджерса ещё могут доставить, как и первый визит в Пещеру, но дальше всё это превращается в рутину. Право слово, эта книжка явна была задумана, чтобы превращать рутину в чудо, а вместо этого делает ровно наоборот! И при этом ближе к концу Минкс ещё помпезно заявляет, мол, книги, где человек помнит наяву сны, явно основаны не на опыте, это пустые фантазии... Элджернон, старый шарлатан, у тебя самого явно нет ни малейшего опыта сновидства! Сон куда более изменчив, разнообразен, и, была бы практика, может быть запомнен очень ярко — и я каждую неделю бываю в местах, куда ты свой Звёздный Экспресс не гонял.

В общем, не то, чего ожидаешь от могучего и грозного визионера, автора «Ив», «Вендиго» и «Кентавра». «Кентавр» близок по духу, но всё же как-то более убедителен. Здесь же... ну, в общем, Блэквуд, как ни странно, с головой нырнул в викторианский миф о «фейри — это для детишек», и написал чисто викторианскую в своей рафинированности историю, хотя вроде как в разгар эдвардианства уже и не сезон. И уснастил великим множеством стихов, преимущественно своих, и преимущественно не слишком-то удачных, мгновенно ускользающих из памяти. Есть некоторые удачные жемчужинки, особенно поэма про Женщину из Стога Сена, но их будет маловато.

Шестёрку всё-таки поставлю — вопреки всей своей неуклюжести, эта история не раз и не два сумела меня вдохновить, но под конец всё-таки безнадёжно запуталась сама в себе, подобно творениям отца семейства в первых главах книги. Где бы сыскался сновидец, который бы распутал самого Блэквуда...