Анна Семироль «Азиль»

Назвать книги Семироль дамскими романами очень смешно! Но, тем, кто боится/брезгует «женским чтивом», не стоит пренебрегать творчеством Семироль. Автор мог бы взять себе имя, к примеру, Евгений или Александр, и всем было бы проще сказать, мол, да — серьёзный писатель.

Стоит предупредить сразу: развлекательного и легкомысленного чтива вы не получите. Зато яркие впечатления, не уже, чем от просмотра художественного фильма, гарантирую! Книга была мной прочитана «в запой» за сутки, с перерывами на бытовуху и сон.

Сюжет держит в напряжении всю дорогу. Мир, заставляющий в себя верить, где персонажи очень достоверны, а ситуации абсолютно логичны! Но эта история, конечно, только для взрослых. В тексте есть любовные сцены нежные, страстные, и очень чувственные.

Есть и сцены насилия, как семейного, психологического так и батального, которые не стоит читать, ни детям/подростками, ни беременным (и я не шучу).

Но главное в книге, на мой взгляд, это отношения человека со своей совестью. Совместим ли Гений и Зверь в одной и той же личности? Может ли человек, любящий родного ребёнка и искренне заботящийся о населении своего города, убивать детей? Может ли наёмный убийца в элите общества, пожертвовать властью, репутацией и самой жизнью, ради детей «плебеев и отбросов»? И насколько же неожидан образ Бога!)

Одним словом: рекомендую!

«Азиль» Анны Семироль – по-моему, из тех произведений, про которые кто-то скажет, что не мог оторваться и прочёл на одном дыхании, а кто-то – что читал медленно, осмысливая, пережидая волны ярких переживаний, чтобы ничего не расплескать по дороге. Первое справедливо, потому что сюжет очень динамичен, грамотно выстроен и с определённого момента представляет собой настоящий снежный ком. Второе – потому что роман эмоционально тяжёлый, а конфликт проявляется и на личностном, и на социальном, и на общечеловеческом уровнях.

Сравнение со снежным комом уместно и здесь: один из основных мотивов романа, на мой взгляд, — умножение зла, его способность порождать само себя. Кажущийся замкнутым круг жестокости и мести. Это особенно отражено с образах персонажей: от некоторых поступков в целом симпатичных и положительных героев порой бросает в дрожь. Но реакции героев настолько правдоподобны в сложившихся условиях, что им нельзя не сопереживать. Тут хотелось бы выделить Бастиана – образ, наоборот, формально отрицательный, но вызывающий сопереживание, несмотря на своё стремительное движение от человека к зверю. Ну и, конечно, среди героев есть и просто добрые, чистые и сильные своей чистотой люди, которые непременно рождаются в любых разлагающихся мирах, будто ужас вокруг заставляет их ещё упорнее тянуться к свету.

Да, роман мрачен. Автор не щадит никого. Но хотелось бы оговориться: здесь нет ощущения полной безнадёжности и тупика, какое было характерно, например, для классических антиутопий прошлого века. Здесь немало красоты, светлых штрихов и даже целых сцен, а также лирические отступления (если вспомнить сказки Вероники), которые действительно пронизаны лирикой. И к кульминации всё это сплетается вместе.

Язык автора ровный и образный; когда надо, слова бьют по сердцу, когда надо – создают «картинку», ощущение присутствия; при этом я бы не назвала стиль «сочным» — он прозрачен и лаконичен, ровно настолько, чтобы передать нужную атмосферу сурового постапокалиптического общества и в то же время сохранить художественность. Повествование в настоящем времени в некоторых сценах казалось не столь естественным, как если бы было в прошедшем, но возможно, что это с непривычки. Зато такой ход позволил сделать действие ещё более динамичным.

Мир, а вернее, устройство Азиля, его структура продуманы детально и показаны с разных ракурсов, в противопоставлении роскоши и нищеты, ленивой пресыщенности и озлобляющего голода, фальшивости и естественности, лицемерия и искренности. Понравилось, что в книге делаются своего рода мостики, намёки на то, что и за пределами Азиля сохранилась цивилизация – расширяющие пространство книги, задающие масштаб и лишний раз напоминающие, что всё это – наша планета. С другой стороны, намёки эти очень ненавязчивы и не воспринимаются как оборванные линии, требующие обязательного продолжения. Поэтому роман выглядит цельным, законченным произведением – хоть и является, по словам автора, частью трилогии.

Азиль — Убежище. И для постапокалиптического убежища даже довольно уютное. По крайней мере, есть медицинская помощь, служба занятости, социальные работники. Для духовной пищи — Собор (кстати, в причастие можно добавить афродизиак или противозачаточное, смотря по демографии). Советник Бастиан Каро твердо убежден, что все делает на благо людей, кормит и обеспечивает всем необходимым. Он даже лично отправляется убивать чудовищного белого кита! А что он при этом ненавидит и презирает быдло из Третьего круга, так это мелочи. И когда выясняется, что кто-то чем-то все же недоволен, для него это так просто откровение. И разве не сказал ему личный шофер, что протестующие — это завистливые лентяи, неспособные ничего добиться собственным трудом? Верить в такие вещи приятно и шоферу, и Советнику.

На самом деле, элита в Азиле формируется вовсе не из добившихся всего собственным трудом; она наследственная. И кому-нибудь вроде рыбачки Акеми никакими усилиями никогда не попасть в круг элитариев. Ее удел — соя и кукуруза, да еще возможность несколько раз в год, по праздникам, видеть зеленую траву. Поглядев на Советников — а Бастиан, годами издевающийся над женой, среди них еще не самый худший, — окончательно хочется взорвать тут все к чертовой матери. И оно-таки взрывается.

В завязавшейся гражданской войне Анна Семироль не показывает ни правых, ни виноватых. Лидер повстанцев Рене — такой же диктатор, как Бастиан; жестокость зашкаливает с обеих сторон конфликта. Можно списать все на мистику; убийство белого кита Онамадзу явно навлекло на город какое-то проклятие, а еще есть Зверь, которого видит во сне маленькая Амелия. Можно ничего не списывать на сверхъестественные силы.

Красивая, сложная, жестокая книга.

Этот роман трудно отнести к какому-то одному поджанру фантастики. Ему просто тесно в этих рамках, он вырастает из них, как повзрослевший ребенок из детской одежды. Постап? Да, пожалуй, — маленький кусочек жизни среди мертвой пустыни разрушенного войной мира. Социальная фантастика? Несомненно. В романе великолепно продумано социальное устройство города выживших, объемно, красочно и реалистично прописан их быт (от аристократов до обитателей кварталов бедноты). Психологическая драма? И это есть. Психологическая составляющая в романе очень сильная – все герои по-настоящему живые, даже второго-третьего плана, не говоря уже о главных. Им всерьез хочется сопереживать. Хватает полутонов – нет однозначно белых и пушистых персонажей и совсем уж черных душой злодеев. Автор – прекрасный визуализатор. Текст дает очень яркую картинку, ты легко представляешь себе Азиль, его улицы и кварталы, его жителей, смертоносный синий лед. Автор – хороший стилист, отлично владеет русским языком, писательским инструментарием, умело строит фразы, подбирает интересные образы. При этом не упивается собственным мастерством и не превращает роман в бесконечную череду описаний. Идет действие, причем весьма динамичное, от которого сложно оторваться. Повествование нигде особо не провисает, не дает заскучать. Ни один из героев не окружен аурой супермена, ни за кого нельзя быть полностью спокойным, мол, вот этот выживет обязательно. Но нет и жесткой чернухи в стиле «в общем, все умерли». Вещь в итоге получилась весьма неординарная, оригинальная, для думающего читателя.

https://kobold-wizard.livejournal.com/850476.html

Мой отзыв на прошлый цикл Семироль не был восторженным, что привело сначала к маленькому спору с ней, а затем к прекращению общения. Несмотря на это в списке френдов ее блог остался, и я знал об Азиле. Все-таки любопытно следить за ростом автора. В случае Семироль это оправдано: «Азиль» сильнее, чем «Игрушки дома Баллантайн». Сейчас я говорю только о первом романе азильской трилогии, потому что два других не читал, и, возможно, в них снята часть возникших вопросов.

Сюжет построен на истории падения Дома Каро. С нескольких точек рассказывается о том, как череда их поступков приводит к разрушению старого миропорядка в городе Азиль, убежище под Куполом, где остатки человечества скрываются от мира после экологической катастрофы. Так вот, один брат Каро решает в пику обществу жениться на простолюдинке. Другой брат сначала изображает из себя защитника обездоленных, а, когда его кусают его же подопечные, готов испепелить весь мир. Его жена мучается, как птица в клетке, потому что не любит мужа, а уйти к любовнику не может. Со стороны в историю входят сестра простолюдинки и ее воздыхатель, которые позволяют посмотреть на макабр, происходящий в местном сопротивлении. В общем, классика постапокалипсиса в замкнутом пространстве: социальная стратификация; фашизм; революционеры; разрушающие и без того хрупкий мир; любовь через социальные границы.

В плане основных сюжетных ходов удивил разве что самый финал с его Богом из машины. Конфликт, разрешенный Чудом, выглядел обманом. С другой стороны остальные 95% текста выглядели, если и не правдоподобными, то объяснимыми. Находясь под прицелом камеры, герои двигались понятным образом к ожидаемой развязке, чтобы на последних страницах улететь в неизвестном божественном направлении. Таким образом можно сказать, что я просто не согласен с автором, но в то же время признаю, что бОльшая часть романа — это вполне сносная развлекательная история про страстных людей.

Страсти и вообще острых эмоций у персонажей много. Порой они даже заполняют их полностью, вытесняя все остальное. Отсюда проистекает жестокость одних героев и ситуаций. Соответственно другие герои будут так же страдать. Мир сходит с ума, бьется в падучей, ломая себе руки и ноги, откусывая язык... Ты веришь этим травмам, хотя причины неистовства за гранью моего понимания. Из несомненных плюсов романа следует отметить, что мир получился кинематографичный. Многие описания создают яркую картинку, напоминающую аниме. Быть может, здесь, как и в случае с многими текстами Геймана, лучше бы Семироль написала сценарий, чем роман — киноформат прикрыл бы плоскость персонажей, а декорации, эмоциональный фон и прочие мстители с катаной как родные бы легли в форму японского мультфильма. Можно продолжить купольную тему «Эрго Прокси» без киберпанка.

Кстати, если говорить о киберпанке и о претензиях, то их по сути две. Причем одна, на мой взгляд, проистекает из другой. Эта история очень старомодная, а потому местами неправдоподобная. Киберпанк не наступил, а наступила ретрофантастика. Если не брать во внимание некоторые малочисленные технические нюансы, то подобный роман мог быть написан еще в начале ХХ века. То есть люди и, что немаловажно, французы, после катаклизма за 200 лет срегрессировали в социальном плане до состояния схожего с концом Первой мировой войны, а сами 200 лет ощущаются только, как барьер памяти, а не как история поселения. Например, за этот немалый срок куцая диаспора (меньше 100 человек) японцев не ассимилировалась, и их продолжают шпынять по национальному признаку. Это после нынешнего французского мультикультурализма. Социальная стратификация по Кругам, конечно, напоминает и нынешний Париж, и, чего греха таить, Москву с ее Рублевкой, но сложно поверить, что такие непроницаемые социальные границы не привели хотя бы к минимальным бунтам за 200 лет. Ведь антикоммунистическим достижением послевоенной «демократии» и было создание видимости участия населения с профсоюзами и депутатами в управлении государством. В итоге Азиль вроде бы к этому и идет, но сохраняется вопрос, как умудрились из нынешней Франции сделать фашистское государство без такой видимости. Причем показательным является отсутствие аналитических механизмов в системе водоснабжения второго и третьего Кругов, в отличие от первого. То есть еще на момент организации этого убежища, в нем уже было заложено такое социальное деление.

При чтении вспоминались обрывки сюжетов «Машины времени», «Под планетой обезьян», «Истории служанки», «Поющих в терновнике», «Мы», революционной риторики у Золя и Мьевиля. Прямых цитат нет, но было ощущение уже встречавшихся ходов. Это уже гораздо лучше, чем игра с оперой-прообразом в «Игрушках».

Итого: Эпиграфом автор выбрала куплет из мюзикла «Ромео и Джульетта». Так вот, пьеса Шекспира — на мой вкус, такая же: история любви, в которой попутно с любовными муками играючи убили трех человек, и которая на сцене выглядит куда лучше, чем в литературном первоисточнике.

Роман написан в формате киносценария. Живые диалоги с короткими описаниями-ремарками: подошел, подбежал, сказал, упал, занималась заря...

Про «старомодность» мира тоже сказали — и мир, и сюжет были бы вполне органичны где-то в шестидесятые годы прошлого века. Но это как раз, на мой взгляд, вышло вполне органичным: в основе романа — архаическая дилемма «Человек vs. Зверь», и этому раскладу вполне соответствуют картонные герои и ретромир старой доброй дистопии.

Позвольте внести свое менее радужное мнение о романе Азиль.

Сразу оговорюсь, что как филолог с кафедры современной русской литературы я по горло накушалась всяких Кысей и Домов в котором, где самое важное – донести какую-то остросоциальную проблему, запаковав ее позаковыристей, да накидав побольше «неоднозначных», то есть как сейчас выражаются «живых» персонажей. Да, тут все это есть с лихвой, поэтому удивлена, что книга вышла в серии фантастики, а не к примеру у Шубиной вместе с Рубановым, потому что они стоят в одном ряду. Это чтоб вы понимали: я буду ругать книгу со своей личной точки зрения, а вот любителям интеллектуалки она наверняка зайдет.

Постапокалиптичная обертка в виде города под куполом нужна лишь как метафора – чему? Чтобы показать срез общества с расслоениением на привилегированных и нищих, не зря тут Франция спустя сотни лет после революции – та же история идет по второму кругу: зажравшиеся и беспомощные жители ядра противостоят питающимся трупами обитателям третьего круга.

Итак, что же про тех самых живеньких героев? Никому из них здесь сопереживать не получается, увы. Ни мажору Никки, который хочет взять жену из низшего класса не по любви, а назло семье, но сам при этом не умеет (и не хочет уметь ровным счетом ничего). Ни его брату-члену совета Бастиану, который якобы радеет за благополучие Азиля, сам же упивается властью над бессловесной женой и только ждет повода стать убийцей. Ни доброму священнику, которого так любят дети и у которого за душой грехов наберется на три ада. Ни бестолковой Акеми – мигрантке из Японии (зачем эта линия, кстати, я так и не поняла), которая ведет себя просто неадекватно – сначала принимает душ вместе с возбужденным 13-леткой (а потом и не только душ, педофилка чертова), потом бросается в объятия к первому встречному главарю подполья (ну у него ж глаза синие!). Ни даже Жилю – тому самому подростку с заиканием и шрамами (ведь красота сейчас у героев табу), который воспитан быть лидером, но умеет только плыть, вернее, выплывать по течению. Ни марионетке на ниточках Веронике, которая лишь сочиняет сказки с плохим концом.

Сюжета здесь как такового тоже нет, поэтому те, кто как я, собираются читать эту книгу для интересного времяпрепровождения ничего не найдут, только огребут депрессию на ближайшие пару недель – признак истинно русской классики. Очень тягучее повествование, когда даже пересказать нечего, тут и сны, и придуманные истории Вероники, и повседневная жизнь перечисленных героев. Жестокость сменяется цинизмом, за отвратительными подробностями следуют сексуальные девиации, смерти детей идут на фоне революции без победителей. Справедливость здесь может быть только после смерти. Ну или по воле бога из машины. Именно поэтому финал настолько натянутый и странный, что уже лучше бы

Очень много аллюзий на художественные произведения, ведь интертекстуальность – еще одна фишка, которая должна вынести автора за рамки «простой фантастики». Тут просто не успеваешь поворачиваться: и Шекспир тебе, и Моби Дик, и Маленький принц. Я уж молчу про почти явный религиозный подтекст. Кстати, это довольно опасная тема, и тут она раскрыта совсем не по библейским канонам, предупреждаю.

В общем, тут тот случай, когда я конечно домучила и даже могу отметить все «вау», которые бы превозносили критики, но простым читателям следует иметь в виду, с какой целью вы берете книгу: социальная проза на загрузиться или интересная фантастика. Последнее точно не про «Азиль». Если же вы как и я хотели камерный постап, то рекомендую лучше «Бункер» Хью Хауи (взрослым) или «Город Эмбер» (молодежи).

Понял, что мне напоминает эта книга!

Это же аниме!

Судите сами:

1. Субтильный подросток с японским мечом, который на самом деле

2. Этот же подросток также —

3. Этого же подростка хотят взрослые женщины. В сексуальном плане.

4. Одна из главных героев — привлекательная японская девушка (особенно подчёркивается красота её попы), которая часто использует слово «бака».

5. Главный злодей — красавичик с суперсилами, весь такой опасный и бесчеловечный, но очень уж красивый.

6. Есть даже странная сцена в душе, где та самая девушка моется с тем самым подростком, содавая сильнейшее сексуальное напряжение. Сцена как будто напрямую взята из какого-нибудь аниме-гарема.

А если серьёзно, то первую половину книги, когда нам описывали окружающий мир, было очень интересно и загадочно. Потом всё это превратилось в долгие и пространные разговоры о Судьбе, Свободе и прочем. Совсем не получилось проникнуться сочувствием к Акеми, которая ведёт себя просто фантастически глупо. И под «ведёт себя глупо» я имею в виду не то, что она примыкает к явно плохим парням (кто из нас без греха?). А то, как легко она в целом

Из плюсов могу отметить неплохие боевые сцены.

Примерно до середины довольно интересно и интригующе. Далее утрачивается связность и достоверность происходящего, исчезает какая либо логика поступков персонажей. Спойлер сильно раскрывает сюжет!

Книги Семироль регулярно попадались мне в «лучших произведениях», в подборках о «лучшей русской фантастике» и прочем, всегда с определением «лучший». И опять я, не теряя веры в человечество даже после многократных прыжков по граблям, в конце концов решила ознакомиться со столь обласканным премиями и почётом автором.

Наверняка же что-то хорошее.

Да? Да? Да?..

(Нет.)

Приунывать можно начинать с первой главы, а к середине — приуныть окончательно. Честно, раза три думала бросить уже, но каждый раз решала, что надо дочитать, чтобы быть объективной.

Ну вот, отмучилась. Новый личный победитель зачёта «наиболее бездарно потраченные на книгу три вечера».

Столько неприятных вопросов, что не знаю, с чего начать.

В чём основная проблема почти любого современного произведения в жанре постап? Ни один автор не удосуживается внятно продумать, как работает его сферический в вакууме мирок под куполом. Эта эпидемия началась примерно с «Голодных игр», но так и не закончилась.

У «Азиля» типичные симптомы: разделение на «круги», сытая элита, страдающие пролетарии, которые работают по двенадцать часов, потому что 42. Как эта экосистема живёт? А вот так. Почему? Потому что.

Не надо задумываться о возможности заставить огромное количество людей существовать и вкалывать на голодном пайке, когда по соседству есть сверхбогатые, не надо спрашивать, где полицейский спецназ и надсмотрщики с тяжёлым вооружением, которые должны 24/7 контролировать всю человеческую массу и пичкать наркотиками для подавления воли. Тут у нас книга про социальный комментарий и метафору на современное общество, не лезьте со своей унылой практикой подавления революций.

Единственным по-настоящему фантастическим элементом романа является тот факт, что его умудрились отнести к фантастическому жанру. Не знаю, как это удалось. Лично я бы отнесла роман к химерической «современной русской прозе», обожаемой издательствами за размытость определения, и любовному фэнтази одновременно. Любовного фэнтази сильно больше.

Примерно столько же, сколько очень важных социальных проблем (тм), выраженных иносказательно.

Вообще я не против социальных комментариев в книгах. Скорее, даже за, потому что литература, которая поднимает проблемы и если не предлагает пути решения, то хотя бы их демонстрирует — это хорошо, это позволяет взглянуть на социум под другим углом.

Проблемы начинаются тогда, когда книга целиком состоит из социального комментария. «Азиль» — яркий тому пример.

Как произведение, я бы разделила роман на два слоя: на первом это постап, выполненный в лучших традициях янг-эдалта и плохо косящий под антиутопию, на втором — попытка в метафизику, провидение и Божественное вмешательство.

Было бы мне лет шестнадцать, когда я была экзальтированной девицей и носила в школьной сумке Сартра, которого даже не читала, впечатлилась бы, наверное.

Сейчас — нет. Мне неинтересны метафизические образы, аллюзии к классическим произведениям XX века, «истории в истории» и библейский подтекст, который настолько топорный, что буквально надевается читателю на голову на манер ведра. И нет, не со святой водой.

В первую — и единственную, если честно — очередь мне в художественных книгах интересен сюжет и глобальные идеи. Здесь нет ни первого, ни второго, потому что за громкими лозунгами вроде «вам дали второй шанс» и освещении жутко важных проблем неравенства потерялись и смысл, и сюжет, и герои, и вообще всё.

О чём эта книга? Ни о чём.

Натурально, здесь кроме глубокомысленных образов — белая рыба, синий лёд, алкогольные галлюцинации, подполье-подмирье, девочка-японка (что она делает в пост-Франции? наверное, автору хотелось воткнуть в повествование меч, и вот результат?), несчастная женщина, рассказывающая грустные сказки без конца и начала, стеклянный шар с цветочком, бесконечность их, — нет ничего.

Попробуй описать общую идею — о, ну кто-то кого-то зачем-то отчего-то спасает, а ещё попутно все страдают в городе, который представляет собой последний оплот человечества.

О том, что привело человечество к такому состоянию, есть полторы строчки — что-то там разрушило хлорофилл, и растения умерли. (Я долго надеялась прочитать, как именно это разрушающее хлорофилл затронуло фитопланктон, но опять нет.)

Зато страданий тут вагон. Страдают от голода, от нелюбви, от одиночества, от компании, от недостижимости целей, от отсутствия прошлого, от отсутствия будущего, от богатства, от бедности, от всего. Смутно ощущается флёр той самой современной русской прозы.

Персонажи — как на подбор, все грубо вырезаны из картона: вот тут у нас плохой человек, вот тут у нас хорошая девочка, вот тут у нас сложный подросток, вот тут у нас запутавшийся священник, а почему так, а потому что так надо для повествования. В большинстве случаев меня не интересует проработка персонажей и вообще, когда герой-функция, это отлично, но тут попытка в социальную сторону, где уплощение героев, мягко сказать, не идёт на пользу глубине поднимаемых вопросов.

Как им сопереживать — неизвестно, потому что все они такие же блёклые рыбины, как вся техническая сторона «города под куполом». Состоят из набора клишированных атрибутов, которые перемешиваются с отсылками к классическим и теологическим образам.

Вот, кстати, религиозный набор тоже очень сомнительный, атрибутики тут много, но вся она выглядит как сова на глобус. Зачем это своевольное евангелическое трактование, для чего, зачем, почему? Не осуждаю, просто не осмыслила, хотя вроде обладаю весьма обширными познаниями в христианском богословии.

Как итог.

Обещали «Кантикум по Лейбовицу», подсунули «Дивергента».

Нет, я умом понимаю, почему Анну Семироль так превозносят. Даже могу найти большую часть непрямых цитат, повздыхать над белым китом, маленьким принцем с лисом и «Отверженными», только не вижу в этом смысла. Откровенно говоря, я не люблю ни Мелвилла, ни Гюго, ни Экзюпери, ни прозу, которая может предложить только самоутверждающее ощущение себя интеллектуалом в процессе чтения.

У меня в этом потребности нет.

Пора перестать покупаться на восторженные отзывы и принять, что я, видимо, просто слишком приземлённая и унылая для этой высокодуховной литературы. Знакомство с произведениями автора на этой книге и закончу, мы с книгами Семироль явно друг другу не подходим.

Сильная книга, держит в напряжении до самого финала. Герои живые, неоднозначные, сложные. Сюжет грамотно выстроен сразу по нескольким линиям, которые удачно сходятся к кульминации. Все действия и поступки очень эмоциональны.

Из спорных моментов: я знаю, что «жизнь есть страдание». Но когда к середине книги накапливается критическая масса страдания, у меня-читателя притупляется чувствительность, нарастает защитная броня. И мне уже надо прилагать усилия, чтобы восстановить сопереживание в полной мере. Ситуацию могло бы спасти чувство юмора – Шекспир знал, в какие моменты следует выпускать шутов-могильщиков или комика-Полония, чтобы «рассечь» трагедию – но здесь с этим проблема. Впрочем, это может быть моя личная проблема.

Я рад, что после «Игрушек дома Баллантайн» появился «Азиль».