Юлиан Семёнов «Тайна Кутузовского проспекта»

Закатный роман мастера — можно и так назвать... На пересечении сразу двух циклов — про сыщика Костенко и писателя-журналиста Степанова.

1989 год. К полковнику Костенко, вышедшему в отставку, на досуге глубоко погружающемуся в злободневную периодику, неожиданно подкатывается странный тип с предложением работы. Костенко видит вроде бы знакомую физиономию в «Волге», на которой подрулил тип, и у него резко пробуждаются подозрения, что всё это связано с нераскрытым делом Зои Фёдоровой. А дальше — идет довольно многослойное повествование о делах давно минувших дней и о современности — то есть конце 80-х.

Сразу показался деревянным язык. Много риторики (впрочем, как и в других сочинениях Семёнова). Много риторики, фальшь которой раскрылась буквально недавно. Но кое-что интересное, поучительное безусловно есть. Хотя так и осталось стойкое подозрение, что книга была задумана как крайне конъюнктурная. Про спасающихе друг друга космические корабли СССР и США, о которых Семёнов говорил после пресс-конференции Горбачева по результатам встречи с Рейганом в Рейкьявике, написать не получилось. Зато получилось написать про «бериевско-абакумовских оборотней-недобитков». Но тоже чуть ли не в космическом масштабе. Вышло, на мой взгляд, не слишком убедительно. Увы, не все закатные романы оказываются гениальными!

Как поступить: по закону или по справедливости?

И вот в этом детективно-политическом романе Семёнов дал волю всему своему мастерству. Да и немудрено, ведь роман был написан в числе последних, вышедших из под пера мастера, и вобрал в себя все наработанные годами и десятилетиями авторские литературные приёмы, формы и методы. Да и центральным героем книги стал полюбившийся читателям полковник Костенко, фигура безусловно положительная и в читательском смысле максимально привлекательная.

Как и сказано в аннотации, предметом расследования стало убийство актрисы Зои Фёдоровой. Вышедший на пенсию Костенко в силу ряда обстоятельств возвращается к расследованию, которое ему в своё время не дали довести до конца прямыми запретами сверху. Ибо слишком громкие имена и фамилии возникали на заднем плане (Брежнев, Щёлоков, Чурбанов, Галина Брежнева…). И слишком скандальные факты прорисовывались.

Ситуация осложнилась тем, что в деле оказались замешаны бывшие сотрудники НКВД-МВД, в своё время осуждённые за применение недозволенных методов ведения допросов и других следственных действий (т. е. попросту во времена Сталина-Берия уродовавшие и калечившие людей, выбивая из них показания и самооговоры). Поскольку некоторые из них свои сроки уже отмотали и вышли на свободу, то Костенко столкнулся с их прямым и непосредственным противодействием. При этом риск смерти был максимально высоким, ибо пошла новая волна убийств для устранения былых свидетелей.

Параллельно вот с этими чисто детективными линиями автор то и дело рассуждает о состоянии правосудия в нашей стране в совсем недавние времена и сетует на актуальную обстановку конца 80-х — уже вовсю главенствовал сухой закон, и в ходу карточки были и дефицит товаров на полках, ну и прочие приметы перестройки. Ну и с общественным мнением было не всё так, как ожидалось кормчим перестройки.

К концу этого захватывающего в приключенческом смысле романа Костенко был поставлен в ситуацию жёсткого выбора между вариантами: поступить по закону или по совести? Нехилый такой выбор. Особенно для бывшего офицера милиции с высоким уровнем морально-этических параметров, человека совестливого и справедливого…

Когда до глубины, слишком глубоко.

Впечатление о книге довольно трудно описать. Если кратко это именно исторический детектив. Юлиан Семенов, описывает посредством воспоминаний героев, исторических справок, то что происходило до убийства и чаще всего это не происшествия с людьми и их переживания, а именно исторический срез страны, политические выверты.

То ли потому что книга наполнена не самыми приятными действиями, то ли потому что слишком разрознены воспоминания людей, и мы прыгаем по истории во все стороны и не всегда быстро можно сообразить с каким героем мы это проделываем, читается книга не просто. Само расследуемое дело не самое просто, а с такой круговертью неприятной это становится не самым легким чтением.

Но не все так плохо, как может показаться из первых моих предложений. На самом деле книга интересна. Вот как раз той милицейской работой, которой приходится заниматься герою, те же справки о людях доставать. Это буднично, да, но интересно, потому что это основа работы следователя. Если бы не было таких калейдоскопических перепрыгов по истории и только сама работа, то читалась бы книга и легче и в разы интереснее. Но это, конечно, мое мнение, мало ли кто что любит.

К тому же Семенову не откажешь в умении писать так, чтобы не считывался стиль написания определенного времени. У той же Дарья Дезомбре все признаки написания взятые из детективов девяностых, хоть она и пишет про век нынешний. Это выглядит крайне некрасиво и привязывает искусственно книгу к девяностым, ее скучно читать в двухтысячных, она написанная в 2016 выглядит устаревшей уже в момент своего написания. У Семеного не так. У него есть признаки времени в книге, ты можешь понять год, когда происходят события, но читается книг пусть не ультрасовременно, но безвременно. Сам стиль написания не привязан ни к какому году. Единственно чувствуется, что книга не написана прямо сейчас, она глубже, она продуманней. В ней есть глубина и объем, который свойственен классической литературе, а не современной, которая только по верхушкам хватает и не думает о глубине. Если современный автор пишет объемно, вдумчиво, так чтобы детали были не просто так, а формировали героя, тогда эти книги и отхватывают премии, потому что это уже книги и к ним сильно не придираются. Только так и можно понять, что книга более старая, но сам стиль написания, даже в принципе происходящее, может произойти, когда угодно. Вот такое безвременье я люблю, даже, если книга в датах.

Я не самый большой любитель личной жизни героев детективов. Ну, если это как в Холмсе, тогда это понятно, это обыграно, это вплетено в расследование, а вот когда страдают, грустят, ссорятся и все это не вписано в расследование, то мне скучно. И хоть я понимаю (надеюсь, что понимаю), для чего Семенов ввел линию скорби по отцу одного из героев, для меня она была уныдлятиной. Ну, можно как-то иначе показать, что человек переживает, что он положительная сторона и у него душа-цветок? Можно как-то не с таким перебором, который перетягивает на себя, но при этом — это лишь черта, как противовес плохим парням, для меня это было сделано слишком неказисто. Придираюсь, да, но я хочу читать книги, когда нет излишнего, когда все выглядит просто, являясь очень сложной конструкцией. Вот тут и обращу внимание, что лично, по-моему, мнению, автор так утяжелил книгу, так выпирал какие-то вещи лишь потому что, его мотало, видимо, как всю страну. Он вроде был как бы и за то, чтобы Союз распался, вся вот эта «свобода» в виде двухсот сортов никакущей колбасы и хотелось ударить по идеологии, но похоже, как только он добирался до какого-то узелка, в который надо стучать, он спотыкался, потому что оказывалось, что это не идеология, а гнилые люди. Единицы, которые не согласны, которым подавай больше и как раз коверкающие то, что было изначально. И получалось, сам себя и опровергал. И его трясло — туда-сюда, как всю книгу.

Как итог могу сказать, что ощущение, что я очень поверхностно прошлась по книге. Вроде бы во все пальцем тыкала, а рассказать толком о ней и не получается. Ну КГБ, ну большое до сих пор не раскрытое настоящее дело об известной актрисе, которой не просто пришлось в жизни. Ну тряска всей страны в самые разные годы, ну политические игры, да, все это понятно. И кажется именно для этого и написана книга, но почему-то хотелось понять самого героя, а он в себя не пускал и очень непонятно, что с ним происходило, ему зачем это было надо. Вот и кажется, прочитала книгу, а про кого?..

Но книга любопытная, объемная, наполненная)

Читателя, решающего, приниматься ли за чтение этой книги, я сразу спешу заверить в том, что данный роман не является детективным, каким он позиционируется.

Его самым большим недостатком, вместе с монотонностью, унылостью и затянутостью, является практически полное отсутствие существенной интриги, характерной для романов детективного жанра.

Он чрезвычайно политизирован, по сути являясь социально-политической драмой с вкраплениями исторических или псевдоисторических экскурсов.

Ему существенно не хватает динамичности, и особенно захватывающим его не назовёшь.

Первые три четверти романа вызывают откровенную скуку. Лишь в последней четверти действо начинает расшевеливаться.

При всех указанных обстоятельствах, которые вряд ли могут охарактеризовать роман как чрезвычайно привлекательный для чтения, есть в нём и то, что лично для меня было достойно внимания: умение автора преподнести историю очень атмосферно, создать впечатление достоверности описываемых событий и окружающего их антуража.

Если оставить за скобками явную избыточность штрихов при изображении деталей описываемой автором истории, можно констатировать, что, по крайней мере, недостатка полноты картины уж точно нет. Всё разжёвывается довольно методично и подробно, чтобы вопросов к событиям и к их интерпретации автором у читателя не было.

Резюмируя, посоветовал бы данную книгу только истинным ценителям книг о концентрированной советской действительности с большой долей элемента авторского философствования о ней.

Всем остальным книга вряд ли понравится.

Год создания — 1990 — наложил неизгладимый отпечаток на этот последний роман Ю.Семёнова. Ну о-о-очень злободневно. Герои узнают много нового из перестроечной прессы и вставляют в свою речь по любому поводу цитаты из статей бойких журналистов целыми абзацами. Принцип такой: что вычитал свеженького, всё тащи в роман.

Пример потока сознания перестроечной поры (цитата из романа): «...поискал глазами большой лист бумаги. Строилов словно бы понял его (как же это часто бывает: чувствование желания собеседника за миг перед тем, как он выразит это словом! Мы еще только стоим перед познанием безбрежных загадок мира, щенки полуслепые, а гонору сколько?! убежденности в собственном всезнании?! исступленной веры в дурьи побасенки?!), достал из ящика убогого стола (только в малоразвитых странах такая мебель в рабочих кабинетах, как у нас) графленый для преферанса лист (ай да кооператоры, ну, молодцы, а!)...».

Соответственно, и язык и философия на газетном уровне: смесь пафоса и казёнщины при передаче банальных идей. Главные герои — картонные, второстепенные — лубочные («мил-человек», «скусная конфекта»). Реальным историческим лицам (ещё и живым на момент публикации романа) вкладываются в уста какие-то подходящие сентенции. В художественном, вроде бы, произведении — худшие штампы репортёрского очерка. Впрочем, за бойкость слога читатели Семёнова и ценили — здесь по сравнению с его романами советского времени ничего не изменилось.

Собственно сюжет уместился бы в маленьком рассказике, а так — за счёт «лирических отступлений» целый роман получился.

Но именно из-за этого «газетного» наполнения роман и сохранил ценность — ценность подлинного документа эпохи перестройки. Пульс тогдашней жизни Семёнов передал верно. Так что жанр этого романа — исторический первоисточник.