Дмитрий Глуховский «Текст»

Слишком тяжелая, гнетущая, депрессивная, беспробудная, беспросветная, могильная, нервная, истеричная вещь.

Страшный роман — от первой и до последней страницы.

Глуховский здорово прокачался как автор: от языка до самой структуры романа. И если последняя стала достаточно удобоваримой и, в общем-то, без изысков с точки зрения именно структуры, то язык — это нечто. Богатейшие метафоры, шикарные сравнения и потрясающие описания. Особенно Москвы или Лобни как живого организма. Хоть ложкой черпай и мажь на хлеб. Это здорово вовлекает в декорации и придает максимум атмосферности.

История с первых нот берет трагичный характер и не отпускает до самого конца. Пожалуй, впервые в жизни меня чуть ли не потрясывало при чтении книги, особенно ближе к концу — до того хотелось узнать, чем же завершатся приключения Ильи, нарастающие грязевым комом по мере спуска с горы человечности.

То, во что превратился главный герой, и вправду нельзя назвать человеком. И в этом смысле очень показательно, как в самом конце он достает недорисованную им же в прошлом картинку к «Превращению» Кафки. По сути, «Текст» — то же «Превращение», но не столько физическое, сколько моральное.

Здорово, что Глуховский смог сделать главными действующими лицами не только живых, но и «текстовых» людей, которых мы и не видим вовсе. И это не все: Москва, Лобня, окружающая среда, мертвая мать — они живые и они играют полноценные роли. Последней отведено еще и быть перманентным мерилом поступков Ильи, стать шкалой нравственности, личностности, адекватности, честности, ЧЕЛОВЕЧНОСТИ, в конце концов. В этом смысле отлично обыграна натура Ильи, который своими монологами и односторонними беседами с матерью дает понять о своих изменениях, раскрывается как личность, хм, немного вороватая, склонная к самообману, к расправе и мести, которая стремится прикрыть свои грехи и деяния некими моральными вывертами, якобы, всё идет на благо и во славу справедливости.

Жуткая история. Если сперва я думал, что Глуховский возьмет спекуляцией смерти матери, то после случая с Петей понял, что все пойдет гораздо, гораздо дальше.

И чем дальше, тем кошмарнее. Очень показательны сцены с Розой, которая неустанно рассказывает Илье о теплых и далеких странах. А он сидит, слушает, кивает и просит еще. Он как маленький мальчик, жаждущий оказаться далеко и в чудесах. Он слушает и переживает микрожизни в представленных локациях. Слушает, переживает и прощается, прекрасно понимая, что ничего этого не будет. А раз не будет, то дай-ка я лучше послушаю и хоть на пару минут внедрю себя в те нереализованные ответвления жизни, которым уже не суждено воплотиться. Это очень выгодно контрастировало с серой Москвой.

По сути, Илья — личность больная, надломленная. Перед тюрьмой его лишили самого дорогого. После тюрьмы — лишили снова. И он поломался. И погрузился в безвылазную пучину.

Последние страницы до мурашек.

Конечно, можно подумать о логике поступков, о персонажах и мотивациях, но это лично моё мнение. Но роман-то не обо мне, так что, считаю, нет прав осуждать действия Ильи. Ведь если бы не они, романа бы не стало. Как и этой ужасающей истории.

Вещь, от которой портится настроение. И это комплимент. Вещь, после которой хочется пойти и обнять маму. И это здорово.

Блестяще.

О-хо-хо... А ведь я вообще-то считала Глуховского очень многообещающим автором и ждала его книгу с нетерпением...

«Текст» — откровенно слабая история. Да я вообще не поняла, это был сценарий бразильского сериала, где много любви, страданий, соплей, переживаний, а «единственная слезинка ребенка» возведена в культ?

Илья — мечтательный мальчик, воспитывался матерью-одиночкой, из-за немного наивного представления о рыцарстве сел на 7 лет. ОК. А что дальше? Ну вышел досрочно.. И-и-и? Пришел, забухал, убил, втупился в телефон и подсел на местный аналог «Санты-Барбары»?!

Ну, деточка, у тебя ж 7 лет было, чтобы какие-то планы строить, к чему-то стремиться... Ты ж как-то жить-то собираешься? А так получается забавная картина — вышел чтобы из бывшей своей выдавить «прости» и сесть на шею маме. «Прости», видимо, было произнесено без контрольной доли униженности в голосе, а мама возвращения блудного сына не дождалась. Ну, у русского человека, понятно, ответ один — накатим!

И тут начинаются, прости Господи, п****страдания по поводу чужого ребенка. Внезапно герой ощущает свою вину, грех за нерожденную душу... Получается, обидчик его Петенька и девушка его Ниночка, как-то лесом идут, и от одного Ильюши зависит родится ли ребеночек?

ОК, т.е. когда Ниночка с Петенькой е****сь, Ильюша был лишний.

Когда Ниночка с Петенькой в Белеке на воздушном шаре летали — Ильюша был лишний.

Когда Ниночка с Петенькой на даче наркоту принимали — и тут Ильюшу не звали.

А вот когда Ниночка решила аборт сделать, так Илья прям решателем судеб заделался?!

И, главное, получается прикольная картина. Т.е. аборт Ниночка делать собралась из-за дури бабьей, никаких других соображений, очевидно, у «понаехавшей» с Беларуси 20-летней девчушки без кола, без двора, денежной профессии, богатых родителей и перспектив замужества или там поддержки со стороны жениха, его семьи или в жизни вообще не было. И наш герой пафосно отправил ее электронное письмо, и бабья дурь прошла. А проблемы чо? Тоже испарились? Это, типа, он ей помог так?

Как результат, имеем историю выдуманного персонажа, который мечется из-за надуманной ситуации.

История как в жизни? Не-а, это как круглосуточный просмотр «Дом-2» или увлеченное подглядывание в замочную скважину чужой спальни с рукоблудием.

Книга, вызвавшая легкое чувство брезгливости...

В юные годы мне довелось читать автобиографию Ромы Зверя (лидер поп-рок формации «Звери»). Стандартный сюжет про околомузыкального парня из провинции, тд и тп. Но читалось это сильно легче, чем «Текст».

Знаете, почему? Очевидно, автобиография Зверя была написана не им самим, а «отрерайчена» с его диктофонных записей. И, самое главное, в оной рассказывается о вещах, которые «автор» действительно пережил. Да, они зачастую примитивные, наивные, смешные, но... искренние.

В «Тексте» Глуховского искренности, аутентичности ноль. Наряду с вопиющей графоманией автора осилить сей нарратив сродни подвигу. Если во вселенной Метро можно было прикрыться приключенческим налетом, обертка литературного реализма дается автору из рук вон плохо.

В конечном итоге, наименее богомерзким аспектом в «Тексте» остаётся... сюжет. Да, полный штампов и роялей в кустах, но, в целом, читабельный, если автор удосужился бы обойтись без имитаций блатной фени, супер-эмоциональных (нет) диалогов в вацапе и тд.

Главный герой — не имеет чести и достоинства, непоследователен, нелогичен.

Автор заставляет ему сопереживать, но сопереживать ему не хочется.

Вышел, выпил, убил, украл — в тюрьму.

Хочешь мстить — мсти. Сожми зубы, не рассуждай кого ты обидишь или опечалишь — Мсти!

Хочешь быть святым — смирись, подставь вторю щеку.

Главный герой мстит но хочет остаться святым.

Ну, давайте же посмотрим на сие произведение, разберем его на детальки и рассмотрим под микроскопом. А то всех так впечатлила эта история, что никто и не заметил подвоха.

И начнем мы с технической стороны, а именно — с языка, которым пишет Дмитрий Глуховский. Уже на этом уровне не все хорошо, хотя казалось бы. Умело, очень умело замаскировал он косяки, скрыл все новичковские ошибки за якобы сочными метафорами и богатыми эпитетами. Вот только былье здесь в каждом втором предложении, а в некоторых даже по 2-3 «было» за раз.

«Ясно только было, что Борис этот Павлович за нынешним столом был, видно, именинником поглавней даже виновника торжества»

«Слышно было, как патруль на улице ползет вдоль стены, слышны были через дырявое железо жестяные голоса в рациях.» — тут еще и повтор целого словосочетания.

Куча лишних местоимений, которые легко можно выкинуть:

«Простить ей все и не звонить ей. Разговор этот ничего не даст ему, даже если она и согласится на разговор. Голос ее услышать только? Зачем.» — Это полабзаца, а ошибок уже целая гора, начиная от дважды повторенного «ей» в первом предложении, лишнего «ему» во втором, дважды повторенного «разговора», лишнего «ее». «Простить все и не звонить ей. Разговор ничего не даст, даже если она и согласится на него. Голос услышать только. Зачем?» — не лучше ли звучит?

Встречаются даже рифмы, аллитерации и созвучия, чего в прозе надо избегать как огня:

«Дом новый был, а лифт ленился и ныл».

Итак, как мы видим, со стилистической стороной все плохо у Глуховского. Какой он мастер слова, если совершает настолько очевидные ошибки начинающих писателей? Я уже даже не буду приводить в пример зачастую нелепые и даже смешные метафоры, потому что и так все понятно. Давайте лучше перейдем к драматургии романа, ведь вся вкусность заключена именно там.

Что мы можем сказать о главном герое, Илье Горюнове? Бывший студент, МГУшник, поехавший однажды на вечеринку с друзьями и девушкой, и откативший с нее на семь лет на зону за подкинутые наркотики. Человек, которому пришлось прогнуться под законы тюрьмы, чтобы выжить, и который слишком привык к ним. Да и остался ли там человек, после семи лет-то?

Главная ошибка Глуховского, как автора — он искренне пытается заставить нас сопереживать Илье. Посмотрите, вот же, он совершает зло, но он мечется, он сомневается, не знает как лучше. Но, как говорилось в одном известном фильме про мужика в костюме летучей мыши, о человеке судят по поступкам. А какие поступки совершал Илья? Давайте перечислим.

Кроме пункта 4, все остальные поступки не назвать хорошими. Пункт 6 не является таковым, ибо это скорее отказ от плохого. И вот вопрос в таком случае, как нам сопереживать Илье? Как встать на его место, как поверить, что он жертва обстоятельств, а не просто плохой человек? Есть такой корейский фильм «Желтое море». Там герой из очень бедного региона сильно задолжал плохим людям, и потому соглашается убить для них человека. Фильм долгий и довольно запутанный, но в нем, хоть гг и не однозначно положительный герой, ты ему сопереживаешь. Ты прекрасно видишь, что толкнуло его на этот поступок, почему он поступает так, а не иначе. А что толкает Илью, кроме собственной глупости и эгоизма? В чем его мотивация лезть в личную жизнь Пети и все в ней налаживать за него, все перекраивать, все решать? У меня никаких вопросов к линии Маги нет — гг нужны деньги, он пытается их достать, тут без вопросов. Ну а все остальное? Как персонаж Илья — невнятный, нерешительный, постоянно мечущийся, как шарик в пинболе, герой, который из-за этого всего не вызывает особого сопереживания. Нет твердого характера, нет жесткой мотивации, есть только ничем не обоснованные цели.

Пойдем дальше, а там у нас Петя Хазин. Тот самый мент, который и укатал Илюшу на семь лет в Соликамск. Честно говоря, давно не встречал в литературе настолько однозначных мразей. Что ж, давайте пройдемся таким же списочком поступков по нему.

Тут картина даже хуже чем у Ильи. Неудивительно, что тот совсем не раскаивается в убийстве Пети, ведь грохнуть настолько мразотного человека — почти благодеяние. Вот только в жизни так не бывает. Несмотря на всю мразотность, должно было быть у Пети что-то: честь, какая-никакая совесть, хотя бы иногда просыпающееся благородство, искренняя любовь и нежность к своей девушке, — ну хоть что-нибудь. Потому что именно за счет разницы характера и характеристики и создается глубина героя. Да, пусть нам представят его конченным ублюдком. Но чем глубже бы Илья погружался в его жизнь, тем больше бы мы понимали, что он на самом деле был неплохим человеком. Тогда его смерть стала бы настоящей драмой, как для читателя, так и для героя. Тогда можно поверить в душевные метания Ильи, увидеть в нем хотя бы проблески раскаяния. Но нет. Петр — просто чистокровная мразь. Такая же, как его отец.

Что сказать про остальных героев? Да ничего. Мать — типичная мать. Нина — просто девушка, никак толком не раскрытая. Начальник типичный начальник. И так далее.

И от всего этого по-настоящему обидно. Обидно, что у Глуховского была потрясающая идея, из которой можно было бы сваять действительно Большую Книгу, такую, чтоб надолго, чтоб запомнили. Пусть и не сравняться по мощи с Достоевским, но хотя бы приблизиться к нему. Но не получилось. Не хватило таланта и умения. Слишком перехвалили Глуховского во времена «Метро», слишком превознесли его, отчего он и сам стал считать, что как писатель он состоялся и дальше можно не развиваться. А жаль. В итоге вместо глубокой и великолепной истории имеем поверхностную чепуху с присыпкой из «злободневности» и вот этих всех «да это ж прям как в жизни» и «это про современную Россию», кухонных рассуждений о судьбах Родины и т.д. Вроде уже взрослый человек, а рассуждает все еще однобоко и неглубоко.

Главный герой романа, молодой парень Илья Горюнов, выходит из тюрьмы, где отсидел семь лет. В ночном клубе во время полицейского рейда он заступился за свою девушку, и в отместку ему в карман подбросили наркотики. Выйдя на свободу, Илья решает отомстить тому полицейскому, который организовал эту подставу – Петру. В результате у Ильи на руках остаётся телефон Петра Хазина, в котором, как оказалось, хранится вся жизнь полицейского...

Гарднер Доуза, в рецензии на роман Уильяма Гибсона охарактеризовал миры киберпанка как «High tech, low life». А Брюс Стерлинг, посетив Россию в 90-е и вовсе назвал её страной победившего киберпанка. Оно и понятно – сейчас у всех куча модных и мощных гаджетов, но life как была low, так осталась. Так что с этой точки зрения «Текст» можно считать кибепанком. Более того, лет пятнадцать назад он бы им и считался. Кто мог представить в 2002 году, что жизнь человека может уместиться в маленькую коробочку со светящимся экраном? Хотя, конечно же, в целом, новый роман Глуховского – это суровый и беспощадный реализм. Причём именно суровый и беспощадный. Автор рисует российскую действительность сугубо чёрными красками. Поначалу даже хочется воскликнуть: «Нет, не может быть! Так не бывает!», а потом открываешь ленту новостей и понимаешь – да, именно так и бывает. И то, что Глуховский для создания палитры своего нового романа выбрал только оттенки чёрного... что ж, это право художника.

С другой стороны, это сыграло с автором злую шутку. Как и в случае с каждым новым романом Пелевина, в рецензиях на «Текст» пишут о чём угодно, кроме самой книги. О политической позиции автора, о внутренних проблемах страны, о полиции, о наркотиках, о тюрьмах... А, между прочим, текст «Текста» заслуживает отдельного внимания.

Первое, на что обращаешь внимание – почти полное отсутствие диалогов. У Лавкрафта в рассказах, пожалуй, и то найдёшь больше разговоров, чем в этой книге. Всё общение между персонажами происходит через мобильный телефон – Илья вместо Павла пишет SMS, отправляет сообщения в Telegram, WhatsApp, пишет электронные письма... Ему успешно удаётся прикинуться другим человеком – интернет-переписка безлика и не даёт адресатам понять, кто же находится на том конце провода. Невольно вспоминается эксперимент, в котором нейросети скормили информацию из соцсетей умершего человека, и та вполне успешно выдавала себя за покойника. Илья делает то же самое – всё-таки человеческий мозг пока по-прежнему сильнее любой неросети.

Второй немаловажный момент – это действительно удачные находки Глуховского. В потоке сознания главного героя или в переписке нет-нет, да мелькнёт какая-то удачная фраза, яркая идея, удачный словесный оборот. На фоне канцеляризма и графомании нынешних МТА это прямо как глоток свежего воздуха. Да, временами автор излишне разжёвывает или включает морализаторство, но по какой-то причине это почти не заметно. «Текст» – это история настолько о здесь и сейчас, что даже разжёванные истины ложатся на страницы складно и уместно. В конце концов, мы смотрим на мир глазами человека, который на семь лет выпал из обыденной жизни, и смутно понимает, почему Крым наш, о чём говорит Киселёв и почему Трамп чмо. Оттого Илья и резюмирует очевидные вещи, нами уже позабытые.

Тем не менее, читать «Текст» почти физически неприятно. Иногда даже хочется отложить книгу. Ибо копаясь в сообщениях, фотографиях и видеозаписях Павла, Илья начинает проникаться жизнью ранее ненавистного полицейского, и это похоже на двухуровневый вуайеризм. Сначала главный герой подглядывает за не самой приятной жизнью чужого ему человека, а потом и читатель в свою очередь подглядывает за жизнью такого же чужого ему человека, который подглядывает за... Ну, в общем, вы поняли.

Илья в самом деле до самого конца остаётся читателю чужим. Ему сложно сопереживать, с ним сложно себя ассоциировать. Глуховский пытается давить на жалость, но перегибает – начало книги отдаёт дешёвой мелодрамой. А потом, до самого конца, главный её герой так и остаётся функцией. Да, мы узнаём о его прошлом, о его жизни, о его мыслях... да что там, почти вся книга состоит из мыслей! – но при этом вести себя Илья может совершенно по-разному. То он изъясняется и мыслит как истинный уголовник – по понятиям и на фене, то он проявляет чудеса лингвистической мысли, достойные литератора серебряного века, то мыслит логично и внятно даже под действием алкоголя, то начинает тупить и срывается в штопор на самых простых элементарных вещах, то бесстыдно обманывает, то начинает совеститься и каяться... Всё это тоже можно списать на то, что человек семь лет зону топтал и не приспособлен к вольной жизни, но всё равно с мысли изрядно сбивает.

Духовные метания главного героя, его внутренние монологи, самокопание, грязь вокруг и внутри него невольно заставляют проводить аналогии с «Преступлением и наказанием» Достоевского. Поправку сделать надо на две вещи: во-первых, Глуховский – человек, конечно, талантливый, но не того же масштаба, что и Достоевский, поэтому и масштабы терзаний немного другие, а во-вторых, вместо душного, грязного и шумного Петербурга местом действия является не менее душная, грязная и шумная Москва. По сути, город – один из персонажей «Текста», даже более живой, чем Илья. Где-то далеко Москва прекрасна – для тех людей, кто смог подняться, и она манит Илью, который вынужден ковыряться где-то на самом дне жизни, без смысла, перспектив, целей и денег. У автора получился настоящий портрет города, не парадный, который вешают на виду, а живой, со всеми недостатками и достоинствами. Москва Глуховского, также как и Петербург Достоевского – место, где всё решает сила. Хазин был сильнее Ильи и сломал его, отец Хазина был сильнее сына, и сломал его, какие-то ребята на самом верху были сильнее отца Хазина, и сломали даже такого матёрого человека. Большая рыбка жрёт маленькую, большую рыбку жрёт рыбка ещё больше – и так до бесконечности.

Разумеется, такая неприятная история не может закончиться ничем хорошим, но, тем не менее, у Ильи, как и у читателя, остаётся надежда, а она, как известно, самый сильный мотиватор. Она заставляет Илью продираться через мрак своей и чужой жизни, а читателя через неприятные события и разговоры в жизни главного героя. Даже зная, что все равно ничего не получится, и главный герой обречён, ты рвёшься вперёд, глотая страницы: а вдруг? Ведь так близко! Оттого концовка – стремительная, буквально на две страницы не кажется внезапной или неуместной, она обрывает повествование именно так, как и должно было бы быть – бессмысленно и беспощадно.

Резюмируя: удивительно талантливый в своей неприятности роман. Его не хочется читать, ты спотыкается, откладываешь книгу, но всё равно не можешь остановиться.

Эта повесть произвела на меня весьма двойственное впечатление. С одной стороны, написана она хорошо, как и другие книги Глуховского. Живая выразительная речь, богатая метафорами. Актуальная проблематика. Интереснейшая завязка. Главный герой – Илья – выходит из тюрьмы, куда загремел несправедливо, по ментовскому произволу. Илья находит мента, который его подставил, и убивает, а себе забирает ментовский телефон. Переписываясь с разными людьми от имени мента, Илья маскирует факт его смерти. Делает вид, будто майор Хазин все еще жив, а значит, и дела об убийстве не существует. Увлекаясь чужой жизнью, Илья понемногу начинает как бы перевоплощаться в майора. Вместо него мирится с девушкой, выясняет отношения с отцом, договаривается с наркоторговцами – словом, проходит превращение из человека в насекомое, точно у Кафки.

Однако развитие сюжета чем дальше, тем больше озадачивает.

Во-первых, примерно с середины книги становится неясно, чего, собственно, добивается главный герой. Поначалу он хотел скрыть убийство – допустим, скрыл. Но дальше он не ставит перед собою никакой внятной цели. Только находит в телефоне обрывки чужих, ментовских конфликтов – и зачем-то хватается их улаживать. Например, майор бросил беременную девушку Нину, та решила делать аборт. Илья узнал об этом – и давай отговаривать Нину от аборта. Пишет ей с майорского телефона: мол, люблю, хочу от тебя ребенка, выходи за меня… Нафига?! Главный герой делает Нине предложение от имени УБИТОГО МЕНТА. Ясно же, что потом обман всплывет, и Нина, мягко говоря, расстроится. Ладно бы Илья так и хотел – не только менту отомстить, а и его бабе. Но ведь нет, Илья в эту самую Нину уже успел влюбиться! Он ее, ни разу не увидев в реальной жизни, по телефонным перепискам полюбил! А теперь зачем-то устраивает ей такую подлянку.

Во-вторых, — что лично меня довольно сильно бесит, — главный герой отчаянно пыжится быть хорошим. Даром что убийца и бывший зэк, он примерно половину времени предается угрызениям совести и без конца думает, как бы всем сделать хорошо. И Нину вот осчастливить, и ментовскую маму утешить, и свою маму хорошо похоронить (она умерла, пока Илья был на зоне). Настолько он, Илья, утопает в этих заботах, что напоминает не то Раскольникова, не то мать Терезу: себе – ничего, все – людям! И такое нещадное лицемерие во всем этом видится, что симпатизировать герою ну никак не выходит. Ты ж ради мести убил – так насладись этой местью! Проблемы у мента с бабой – так порадуйся, что это его проблемы, а не твои! Отец майора оказался говном – так и плюнь от души на все это гнилое ментовское племя! Испытай хоть одну честную эмоцию, которую читатель смог бы разделить! Но нет, главная мечта Ильи – не месть, не справедливость, не собственное спасение и даже не секс с Ниной. Главная и единственная его цель – быть ангелом во плоти.

В-третьих, сильно размывается социальная проблематика. Поначалу звучало жестко и ясно: ментовский произвол, незаконные расправы, мусора с бандитами рука об руку; даже одиозный царь слегка показан. Но потом, из-за бескрайнего сочувствия Ильи к майорской родне, слово по слову начинает казаться, что менты не такие уж плохие, и произвола особого нет, просто лично Илье не повезло лично с майором, и в общем, как говорил Иешуа, «плохих людей нет на свете». Гм.

Ну, и в-четвертых, концовка. Обойдусь без спойлеров, просто скажу: Илья в своих действиях оказался настолько же последовательным, как броуновская частица. Совершив ряд сугубо рандомных действий, он сумел навредить абсолютно всем. Я нарочно проанализировал ситуацию – и не нашел ни одного человека, кому стало бы лучше от действий Ильи. И это после трехсот страниц стараний осчастливить всех вокруг…

Повторюсь: книга интересна, хорошо написана, с удовольствием прочтена (верней, прослушана) мною. Но оставляет по себе не чувство безнадеги (как, вероятно, планировал автор), а ощущение идиотизма главного героя… Жаль. Хотелось борьбы героя с системой, а вышла борьба героя с собственной шизой.

Чтение этой книги похоже на лазанье по какому-то бункеру. Вроде бы и жутко, и неприятно, и грустно, и грязь цепляется, но все-таки интересно, а что же там в конце туннеля, то бишь, повествования... Сочувствовать главному герою вроде и хочется, по крайней мере, автор словно старается заставить сочувствовать, но как вспомнишь дела героя — убил мента и сбросил в колодец и т. д. — так больше содрогаешься. Главное псевдо-добро, которое вроде и сделал Илья, наладил отношения трупа с подругой и с родителями. Но стоило ли оно того? Ну вот узнает после финала подруга о смерти мента Пети и что? Выкидыш или психологическая травма. А с родителями вообще темный лес.

Ну и отдельно — язык автора. Нередко режут глаз неуместные метафоры или не к месту вставленные матерки. Литературное достоинство на троечку. Больше и сказать-то нечего...

С большим трудом мне дался этот текст. Несколько раз были порывы бросить чтение. Но вещь висела на душе, как мелодия не дошедшая до тоники. Ну и было всё-таки интересно, чем же всё закончит автор. Я через силу до этой «тоники» добрался. Постоянно подглядывая, много ли ещё осталось.

Ощущение от текста мерзостное. Все равно, что смотреть, как человек в грязном белье копается: вот он достает трусы, выворачивает и рассматривает. Мерзость? Мерзость! С трудом пережил сцену в больнице, и «свидание» в кафе с Ниной. Да и все остальное не на много лучше. Но дело даже не в омерзении, книга и герой имеют право быть такими. Дело в том, что не веришь, что главный герой может поступать именно так. Думаешь: почему главный герой это сделал? тут же ответ — да это не герой так поступает, не Илья мучается, а автор его мучает. Не верится в такие поступки. От этого и ощущение, что все это нереальное, вымученное, надуманное. Автор взял и из человека сделал таракана.

Ещё книга способна надолго портить настроение. Каким-то образом эта грязь заползает внутрь. После чтения хочется помыться.

А мир поехал дальше…

Что я почувствовал, когда перевернул последнюю страницу «Текста» за авторством Дмитрия Глуховского?

Знаете, довольно странно это прозвучит, но я почувствовал пустоту. Да, наверное, так будет лучше всего охарактеризовать свои чувства. Пустота. Я был опустошён, даже немного подавлен. И дело тут не в том, что роман оказался пустышкой, что роман оказался, что называется, ни о чём. Нет. Всё в точности да наоборот. Не был «Текст» пустышкой.

Тогда почему же я сказал, что после прочтения осталась одна лишь пустота? Сейчас постараюсь рассказать вам. Сразу хочу сделать ремарку, что всё нижеизложенное – не критика, не профессиональная рецензия и не детальный разбор. Всё нижеизложенное – это эмоции, которые я получил, читая новое произведение Дмитрия Глуховского.

Сегодня я буду краток.

Первое, что подкупает в «Тексте» – это стиль романа. Разумеется, он не из ряда вон выходящий. Конечно же, он без каких-либо откровений, но есть в нём что-то, что способно зацепить. В этом рубленном, грубом, пафосном стиле. Такая стилистика наиболее подходит произведению, подходит под его общий настрой, подходит под его атмосферу. Я не могу передать словами, друзья. Просто возьмите и прочитайте книгу. Прочувствуйте отличный слог автора, проникнетесь им.

Второе, что подкупает в «Тексте»…

Нет, не так.

Самое главное, что подкупает в «Тексте» – это история, это главный герой, это место действия. И чем же таким всё это выделяется? А тем, что история, рассказанная Глуховским в «Тексте», могла произойти с каждым из нас. Те, кто успел ознакомиться с романом, наверняка со мной согласятся. И это позволяет полностью отожествлять себя с главным героем, сопереживать ему, проживать с ним этот короткий промежуток жизни, показанный в романе. Хочется кричать с ним в унисон о несправедливости, несовершенстве нашего мира. Хочется сетовать на неудачи. Хочется разделить с ним боль и страдания. Хочется скорбеть вместе с ним. Хочется осмысливать каждый его поступок, каждое движение…

И задаваться простым, но в то же время очень важным вопросом…

Будь я на его месте – как бы я поступил? Как бы повёл себя? Отчасти это касается финального решения Ильи, заставляющего по-иному смотреть на протагониста. Я был поражен. В хорошем смысле этого слова. Финал романа можно спокойно называть хэппи-эндом. Но не банальным хэппи-эндом, нет.

И Москва здесь – отдельный, яркий персонаж, совсем как Петербург у Достоевского. Да-да, можете закидать меня гнилыми помидорами, но я не побоюсь этого сравнения. Здесь оно полностью заслужено.

Если честно, мне довольно тяжело рассказывать о «Тексте». Я уже предупредил, что глупо ждать от этого мнения критики или аналитики. Я просто захотел поделиться с вами своими эмоциями, своими наблюдениями, ведь сказать о «Тексте» мне, в сущности, нечего.

«Текст» нужно читать. «Текст» нужно проживать.

Это очень неоднозначная книга.

Это книга, затрагивающая множество важных проблем.

Это книга, которая заставляет многое пересмотреть и переосмыслить.

Это книга, от которой на глаза наворачиваются слёзы.

Это история о каждом из нас.

Это история о современном мире.

О несправедливости.

О невозможной любви.

О бессмысленной мести.

О жизни.

О настоящей жизни. Без романтизма. Без лжи.

Жестокий, но по-настоящему честный роман.

Вывод: «Текст» Дмитрия Глуховского – одна из лучших отечественных книг, опубликованных за последние несколько лет. Этим романом Дмитрий Глуховский доказал, что он – разносторонний писатель. Теперь вряд ли кто-то упрекнёт его, что он только и горазд, что строчить бесконечное «Метро». И, наконец, «Текст» – это книга, успех которой доказал, что читатель не деградировал, что настоящая литература не мертва, что серьёзные книги до сих пор востребованы.

Сюжет: десять баллов по десятибалльной шкале.

Мир: десять баллов по десятибалльной шкале.

Персонажи: десять баллов по десятибалльной шкале.

Язык и стиль автора: десять баллов по десятибалльной шкале.

Качество печатного издания: десять балов по десятибалльной шкале.

Общая оценка: десять баллов .

Невинно осужденный Илья Горюнов, после семилетнего отбытия наказания возвращается в родной город. К нему попадает телефон человека отправившего его на зону.

После прочтения книги осталось двоякое впечатление. С одной стороны интересно узнать, чем же все закончится, а с другой читается сложно, очень много воды, поступки главного героя не логичны, вызывают недоумение и сомнение в его адекватности.

Извините за сумбур, просто накопилось. Ну и как итог. Сама идея как один человек начинает жизнь за другого, всего лишь заполучив его телефон интересна, но реализована она слабо. И по мне причислять Глуховского после написания данной книги к Большим писателям глупо. Достоевский, Толстой, Пушкин писатели с большой буквы, а Глуховский бумагомаратель. Читаемо у него только «Сумерки», да и то концовка подвела.

Суровый бытовой хоррор-реализм от Глуховского. Писатель в своем творчестве часто использовал темы хоррора. Они присутствовали почти в каждом романе, кроме разве что затянутого и пресного «Будущего». Здесь же не нужно никакой фантастики и бабаек, чтобы напугать читателя. Реальная правоХОРОНИТЕЛЬНАЯ система и реальные суды пугают гораздо больше. Можно приписывать писателю морализаторство, но мне кажется, что он описал вполне реалистичный характер героя. Где он сначала поквитался с крайне мерзким злодеем, разрушившим его жизнь, а также получил возможность избежать наказания за месть, но под конец вдруг начинает мучаться угрызениями совести и фактически

Также книга показалась мне лучше фильма, а аудиокнига в исполнении Игоря Князева еще лучше книги. В фильме вообще не раскрыли тему отсидки главного героя в тюрьме. Только показали как он дружески прощается с сокамерниками, будто из санатория уезжает. В книге же рассказывается, что ему там не сладко было. Приходилось постоянно лавировать между тюремной администрацией и остальными сидельцами, которые были отнюдь не дружелюбными рубаха-парнями. Собственно это и было одной из главных тем книги, тут либо прогибаешься под отморозков, либо подвергаешься опастности, что тебя уничтожат физически и морально за отказ от своих принципов.

События романа «Текст» разворачиваются в городе Москве и его пригороде Лобне в 2016 году. На первых страницах мы знакомимся с главным героем – Ильёй Горюновым, возвращающимся домой, в Лобню, после семи лет отсидки. Автор доводит до нас нехитрую предысторию – Илья был осуждён незаконно, ему, в то время двадцатилетнему беззаботному студенту, во время антинаркотического рейда в ночном клубе подбросил пакетик с порошком сотрудник наркоконтроля. И вот наш герой возвращается домой, но квартира пуста и не заперта, а соседка рассказывает, что Илюшина мать умерла, сердце, пару дней не дождавшись сына. Тело матери в морге, надо забирать и хоронить. Ошеломлённый от таких известий Илья оказывается один в опустевшей квартире, пьёт водку, а потом срывается в Москву – вершить правосудие над обидчиком. Имя подонка он запомнил ещё на суде – Петя Хазин – и через соцсети Илья выслеживает, в каком ночном клубе его нужно сегодня искать. Подкараулив подпитого Петю на выходе и отозвав в сторонку, Илья убивает мента ножом. Тело оттаскивает и сбрасывает в канализационный люк, а себе забирает трофей – шестой айфон, принадлежавший убитому. И с этого часа Илья начинает через телефон жить чужой жизнь и выдавать себя за Петю.

«Текст» представляет собой, по сути, криминальную драму, чем-то напомнившую мне книги про воров и ментов, наводнившие прилавки и книжные развалы в девяностых и начале двухтысячных. Здесь с одной стороны – главный герой, осуждённый по беспределу, а с другой – главгад, криминализированный сотрудник правоохранительных органов. Расклад сил ясен с самого начала, а финал легко предсказуем.

В романе фигурирует около десятка персонажей, но наше внимание сосредоточено только на двух – на главном герое Илье и антагонисте Пете, остальные выполняют чисто служебные функции. Я не уверен, что так и планировалось, но герои получились исключительно странные. Петя Хазин – карикатурный мерзавец, почти такой, какими изображали жадных и озверевших империалистов на известных советских плакатах. Петя – сухарь, эгоист, опьянённый властью и вседозволенностью коррупционер, торговец наркотиками, наркоман, бесчувственная тварь, подбрасывающая порошок попавшемуся под горячую руку студенту, беспринципная сволочь, подставляющая и предающая собственного отца, доводящая любимую девушку до аборта. Мент Петя Хазин – не человек, а буквально внучатый племянник Вельзевула, завсегдатай девятого круга ада. Таким видит и демонстрирует нам отдельно взятую единицу прогнившей системы автор. Однако уже здесь внимательный взгляд может разглядеть обидную нестыковку: нашего инфернального Петю, который разве что копытами младенцев не топчет, безумно любит умница и красавица Нина, студентка-провинциалка из Минска, девушка чистой души, сущий ангел во плоти. Это ли не чудо?! Ну и спрашивается, если наш Петя – такое мерзопакостное чудовище, как такая искренняя любовь вообще возможна? Ну раз девушка любит, значит, нашла, разглядела в нём какие-то светлые качества? А вот автор навязчиво суёт нам под нос одну сторону медали, персонаж нужен ему как функция, как злобный антагонист, выжигающий всё на своём пути. Надо понимать, что Петя, генеральский сынок, выкормыш ненавистной системы, олицетворяет плод порочной вертикали власти – только олицетворяет уж слишком карикатурно. Сюда же относится Петин отец-генерал, трахающий проституток в бане и приобщающий сына к этому виду досуга; высокий чин в ФСБ, мечтающий этого старого генерала сместить и поставить на его место своего человечка; двое сотрудников наркоконтроля, Петиных коллег, замешанных в схеме продажи конфискованного порошка. Словом, в книге нет ни одного хоть сколь-либо порядочного мента. Посыл, я думаю, ясен. Однако же, как по мне, мысль о том, что все сотрудники внутренних органов – исчадия ада, настолько же однобока и одиозна, как пропагандистские крики о том, что в Европе живут одни гомосексуалисты. Хотя ощущать себя Д’Артаньяном всегда приятно, тут не поспоришь.

Но что же наш главный герой? Любопытно, что герой Илья, начинавший путь как безвинная жертва системы, по ходу развития истории, отчаянно противостоя этой самой прогнившей людоедской машине, сам сползает в области морального ничтожества. И это поразительный факт, у Глуховского гниёт даже то, что активно противостоит гниению. Протагонист Илья вместо того, чтобы организовать похороны матери и начать новую жизнь, становится убийцей, организует сделку по продаже наркотиков, попутно толкает порошок и тем самым отправляет на тот свет ни в чём не повинного персонажа Гошу, разрабатывает план бегства в Колумбию с целью спасения собственной шкурки и, в конечном итоге, так и не хоронит мать. Бедняга настолько погружается в телефонную жизнь мента Хазина, что забывает начать жить сам, забывает отдать последний долг самому важному в его жизни человеку. Да, Илья совершает благие поступки (пытается помирить мёртвого Петю с родителями, спасает Нину, отговаривает её от аборта), но абсолютный контраст его поступков диктуется совсем не логикой характера, а скорее требованиями разворачивающегося сюжета. Именно поэтому характер самопроизвольно разваливается, и в лице Ильи мы получаем очередного невразумительного, запутавшегося и раздраенного героя, которому совершенно не хочется сопереживать.

К сожалению, «Текст» — это отнюдь не история борьбы человека и мрака, как на секунду хотелось бы вообразить. Несчастный Илья погрузился во мрак не в тот момент, когда взял в руки Петин айфон и зажил его жизнью, а именно тогда, когда ударил мента ножом в горло. Мрак уже жил в нём. Да, это история о беспросветном мраке, в котором автор видит наше унылое сегодня. Глуховский рисует картину, в которой добрые мало чем отличаются от злых. Где есть только чёрный цвет и бесконечное количество его оттенков. Имеет право, тут не поспоришь. Вопрос лишь в том, как сам автор существует в этом проклятом тёмном царстве и как среди поражённых чумою существ видит своё светлое будущее?

Добавляет мраку и огромное количество мата. В тексте его очень много. Прям чересчур.

Что в итоге? В итоге, в который уже раз мы вынуждены лицезреть, как любопытную и перспективную идею упаковывают в проходной и откровенно банальный сюжет. Схема, в общем-то, стандартная для современной русской фантастики. Мы видели подобное у Лукьяненко, у Дьяченок, теперь вот присоединился Глуховский. Печально. Роман «Текст» – это яркий пример того, как под сильную идею подобран слабый материал, который не только не даёт этой идее засиять и раскрыться, но и стягивает одеяло читательского внимания на себя, диктует логику поступков, привнося совершенно ненужные, нелогичные факты в личное дело героев. В очередной раз мы стали свидетелями, как писатель зарезал идею в интересах сюжета, больше заботясь о том, чтобы читатель прочитал его книгу до конца, а не о том, что читатель подумает после.

«Мама»

Рецензия на «Текст» Дмитрия Глуховского

Что такое художественная литература? Это большая комната, все стены которой, а может, и пол с потолком, испещрены маленькими замочными скважинами. И в каждой из них можно одним глазком разглядеть другой мир. Художественная литература — это перепутье параллельных миров. А в центре его — наш. Серый, скучный, отвратительный. Но миры в замочной скважине порой оказываются так похожи на него, что и подмены не заметишь, пока внимательнее не присмотришься. В них люди живее, активнее, чётче. Мысли всеобъемлющи и абсолютны, здесь можно вселиться в тело любого, была бы на то воля автора. О таких вот мирах повествуют реалистические романы.

Дмитрий Глуховский создал несколько вселенных. По крайней мере одна живёт уже давно своей жизнью и пока, тьфу-тьфу-тьфу, помирать не стремится. Но были они все, как на подбор, фантастические, нереальные, хотя куда уж нереальнее — в замочной скважине-то? И вот вышел «Текст». Первый реалистический роман. Не просто криминальная драма. Все видели эти слоганы-метки. Но давайте задумаемся на секунду, сколь реален мир в жанре сугубого реализма? Да нисколько. Дмитрий мог его мять, как хочет, и он придал ему вполне конкретную форму. Которая лучше всего доказывает, что безо всяческих фантастических допущений мир окажется фантастическим. В смысле — выдуманным. Ненастоящим. Миражом в замочной скважине.

И вот в эту замочную скважину, из умиротворяющего 2017-ого, нам дают посмотреть в лихорадочный 2016-ый, ужасный год, каких давно не помню. И что мы там видим? Думаете, то же, что и в настоящем ноябре прошедшего года? Отнюдь. Перед нами распутывается целый клубок историй, вплетённых в линию жизни Ильи Горюнова, нечестно посаженного парня. Могло такое произойти? Да, конечно. И выйти мог, и отомстить, и даже телефон забрать. А вот дальше… Фантастические допущения оборачиваются другой стороной монеты, им на смену допущения моральные приходят. И Дмитрий не щадит героя ни на секунду, бросает его из пекла в полымя, почти в каждой главе подвергает испытаниям, которые пережить не хотелось бы.

Одна из ключевых тем романа — общение молча, буквами. Текстом. Дмитрий устами Ильи называет смартфон зеркалом души. Однако «Текст» доказывает немного иное. Не зеркало, осколок. Крестраж. Всё-таки есть потаённые уголки, куда чужому человеку, несмотря ни на что, трудно забраться. Телефонные разговоры, встречи в реале, подёрнутое дымкой забывчивости прошлое. Хорошо ещё, у Хазина диктофон работал, эта граница всё-таки размывалась, но не до конца.

Название мне изначально не нравилось. Потом я узнал, какой смысл вкладывался, и решил, что вполне может быть. А потом прочитал «Текст» целиком. И всё-таки, как можно из предыдущего абзаца увидеть, мы не текст, смартфон не цифровая душа. Ему идеально подошло бы название «Жизнь взаймы». Ибо так оно и оказывается. Этот ход красиво, без всякой фантастики, используется на полную катушку, позволяя раскрыть не только образ главного героя, но и тех, кто его… не окружает.

А есть ещё одна тема, гораздо трогательнее и глубже онлайн-общения и хитросплетений судьбы. Родители. Мама. У Горюнова только она и была. Была. А у ненавистного им Петра оба родителя на месте были и живы, да только ценил ли он их? Как общался, как относился? А они к нему как? Образы, на самом деле, довольно типичные, но от этого они не становятся фальшивыми или скучными. К ним привыкаешь, принимаешь их, и вот уже вместе с Ильёй по чужой жизни плывёшь, и кажется, будто чужие родители — твои. Электронные письма для меня стали одним из самых трогательных эпизодов в романе. Они какие-то более искренние, что ли, для тех, кто их писал, согласно «Тексту».

В романе, где всё построено на разговорах, хотя и большинство из них не требует от героев разжимать губ, волей-неволей начинаешь приглядываться к стилю прямой речи. «Метро 2035» я в своё время обругал за деградировавшую речь персонажей, словно разом разучившихся говорить сложными предложениями. «Текст» в начале болен той же проказой, но чем быстрее сюжет развивается, тем живее становятся реплики. В них возвращается румянец человеческой жизни, превращает образы из букв — в людей, невидимых глазу, но кажущихся такими реальными!

Из «Метро 2035» в «Текст» проникло ещё кое-что. Но это уже достоинство. Образность! Дмитрий Глуховский всегда отличался смелыми метафорами, яркими сравнениями и необычными олицетворениями. Я бы сказал, были Глуховский-фантаст-учитель и Глуховский-реалист-ученик. И ученик доказал, что достоин хвалы учителя, ведь использовал он те же приёмы. В реалистическом романе они отчётливее выделяются. А главное, не обошлось и без отсылок. К «Рассказам о Родине» есть по крайней мере одна явственная, но также и к «Сумеркам» наведён эфемерный мостик. Чат Бога — ничего не напоминает, а?

Мысль Нины про магический защитный щит чудесна и словно на секунду вырывает «Текст» из пучины реализма в круговерть фантастики. Но — буквально на секунду. На самом деле мысль в каком-то смысле правильная. Её бы всем придерживаться, может, мир стал бы лучше, чище, честнее?

Однако чудеса, увы, либо не случаются, либо заканчиваются. К последней главе я подбирался нехотя, боясь вместе с Ильёй сорваться за линию той злобной иронии, что сыграла шутку с его судьбой, в духе достоевщины. Дмитрий никого не высмеивает и не критикует, он сумел рассказать тяжёлую по сути историю так, что она увлекла читателя, завертела его в танце, а вот отпустила на максимальной скорости. И вот теперь летишь обратно к перепутью миров, не зная, протиснешься ли обратно в замочную скважину, в которую провалился, пока читал, или о дверь размажешься, располневший от запавших в душу героев.

«Текст» получился пронзительным, текст — образным, реплики — полноводными, а персонажи, все до единого, — живыми. Но мучений таких, что выпали на долю Ильи, и врагу не пожелаешь. Но без них, конечно, и роман не был бы таким, каким получился, а теперь я считаю его одной из лучших книг Дмитрия, после его же «Сумерек».

Браво. Глуховский продолжает расти и на этот раз на суд читателю попадает обыкновенный студент из подмосковного города Лобни, Илья, волею судьбы оказавшийся на скамье подсудимых и будучи осужденным, попадает в места не столь отдаленные. На самом деле историю Ильи можно уместить в пару предложений, но главное здесь конечно же Текст. Автор исследует человеческие эмоции и взаимодействие между людьми посредством «панацеи « нашего века смартфона. Насколько люди могут довериться своим хранилищам сокровенного и до какой степени не смогут замечать подмену собеседника, даже если этот собеседник твой родственник или близкий человек ? Насколько трагична история бедного студента Ильи, настолько же и насыщенную жизнь ведёт Петр Хазин,молодой майор полиции. Чем дальше я читал Текст, тем все сильней во мне росла уверенность что никакого хэппи энда, здесь не будет. Как же волнительно было читать переписку Ильи с родственниками Пети:поймут ли его, поверят ли и наконец смогут ли некоторые из них простить его. Я хоть и не любитель подобных романов, но здесь что-то взяло за живое, настолько объемными оказались созданные автором образы двух антагонистов и их окружения. В особенности понравились сны Ильи, где он представлял себя с Ниной(девушкой Петра), то собирающимся лететь в Америку с ней, то уже летящим в самолёте в Колумбию на финал сериала Нарки, как и хотел Петр. Настолько сложные взаимоотношения устанавливаются у Гг с родственниками молодого майора, что Илья начинает чувствовать себя обязанным что-то изменить, взамен содеянного. Чесссно слово в некоторых моментах пробирало до глубины души. Ну а концовка... Шикарная. Я все-таки думал Горюнов уйдёт навстречу своей мечте, но всё же осталось у него внутри капля человеческого, не позволившая полностью опуститься на дно и выжечь у себя того самого маленького человечека, которого он так старательно прятал на зоне для матери и своей юной любви. Очень и очень сильное произведение, у меня после него чуть ли не депрессия началась, так хотелось чтобы у Ильи все получилось. Думалось даже, раз Дмитрий раньше промышлял на поприще фантастики, то можно было бы и добавить сюда какой — нибудь фантастический элемент с флэшбеком, например, или какой нибудь петлей времени, отчего я думаю произведение только бы выиграло, но пропал бы тот самый элемент погружения в настоящую реальность.На самом деле Хазина под конец тоже стало жаль, особенно узнав что он часто вспоминал о том самом студентике, которого он упек, да к тому же Хазин начал писать своей девушке ободряющие письма, кот. за него дописал Илья. В общем маст рид. Что-то я сентиментальным каким-то становлюсь, раз меня так эта история растрогала, или же действительно написано на совесть))