А вот этот небольшой рассказ — очень такой Чеховский: про самое обычное, тихое, жизненное счастье.

Женился человек, души в новобрачной не чает. От переполняющего чувства буквально места себе не находит, так и хочется поделиться с окружающими. И не так уж в конце концов важно, что стал жертвой недоразумения и отстал от поезда, главное — находится в компании порядочных, симпатизирующих ему людей. Открытым нужно быть и простым, а люди к тебе сами потянутся. Вот и здесь, посмеялись, пошутили и скинулись счастливому бедолаге на билет, чтобы тот как можно быстрее догнал поезд, в котором томится жёнушка.

Романтично, по-доброму, смешно и жизнеутверждающе.

И в этом рассказе — всё по-нашему, по-простому, по-провинциальному. Спровадили двух заштатных деятелей из не менее заштатного городишки в Париж на лечение, а им и не хочется ехать в эти ваши франции.

Разумеется, куда как приятнее в Курске при вокзале принять, как говорится, по 150 и загреметь под протокол.

Очень похоже на ставшее уже почти хрестоматийным «Нормально, говорю, Григорий! Отлично, Константин!»

И вот отличный, лёгкий рассказ. Чиновник и чёрт. Поначалу чиновник нервничал, однако тут же здраво рассудил, что после 16-й рюмки черти — вполне нормальное явление, и завязалась очень даже приятная беседа.

Но раз герой наш — чиновник, то и черти ему являются, конечно же, тоже чиновничьи, с бюрократической жилкой. Два наших персонажа нашли общие темы, есть о чём поговорить. Вот и славно, и никаких неравных договоров, и никаких тебе подписей кровью!

Напоминает анекдот, в котором у грустного бармена спрашивают о причине его плохого настроения. Бармен рассказывает о невосполнимой утрате: был у них постоянный клиент, который каждый день выпивал... Далее — по списку. Неплохую выручку делал, в общем. На вопрос, отчего же клиент умер, бармен в недоумении разводит руками: понятия не имею...

Вот и здесь, чиновники что пониже из кожи вон лезут, чтобы поздравить начальство с наступившими праздниками. Настолько усердствуют, что после десятого такого поздравления падают чуть ли не замертво. А потом недоумевают: а с чего бы это вдруг?

Позитивный юморной рассказ о том, что в жизни нужно уметь приспосабливаться.

Совсем крохотный рассказик-рассуждение, в котором автор приводит витиеватые и неоспоримые доказательства против шампанского — напитка транжир, мотов и вообще людей нечестных. В иронической, разумеется, форме.

Тонко и метко — именно такие и бывают мысли в голове у человека после нескольких дней новогодних возлияний, а похмелье с шампанского, как известно, тяжёлое...

Подобно галерее образов из бессмертной поэмы Гоголя, перед читателем этой повести предстаёт галерея мёртвых душ — людей, которые при жизни становятся мёртвыми.

На редкость удивительное для филантропа Чехова произведение — здесь почти нет положительных героев. Все герои данной драмы как минимум ущербны, а большинство — и вовсе откровенные подонки. Нет здесь привычной для Антона Павловича веры в человечество, нет поиска чего-то хорошего в человеке, нет провозглашения, что человек изначально всё-таки добр. Ничего похожего в этой повести нет, и не сыщешь при всём желании.

Граф Карнеев, по всей видимости, мёртв с самого своего рождения — баловень судьбы, потомок знатных дворян, который ни капли сил своих не потратит на приумножение и благоустройство доставшегося от предков имения, бывшего некогда, надо полагать, цветущим садом. Погрязший в пьянстве и разврате, отягощённый приобретёнными хроническими заболеваниями старик в свои средние года. Гоголевский Манилов — и тот лучше, Манилов по крайней мере никому жизнь не ломает. Карнеев же видит в окружающих лишь игрушки, позабавился с ними — можно и выбросить. И не надо тут рассказывать о благородных и высоконравственных дворянах из святой России.

А вот следователь Камышев омертвел, как мне кажется, не сразу. Тоже баловень судьбы, но талантлив и, думается, добился всего сам, своим трудом. Однако по-волчьи жить — по-волчьи выть. Вот и сделался Камышев этаким гламурным подонком. Уважения к людям у него ничуть не больше, чем у его дружка-собутыльника, которого Камышев, к слову, люто-бешено презирает. Из этого противопоставления, из внутреннего неприятия натуры своего великосветского товарища, нравственный человек должен бы извлекать уроки, стараться не походить на отвратительную гадину, однако главный герой наш идёт по пути наименьшего сопротивления. Ну да, конечно, мол, не мы такие — жизнь такая. И мне кажется, что Чехов из этих соображений прибегает к сложной форме построения повести — вводит конструкцию «рассказ в рассказе», дабы самому не быть рассказчиком, дабы дистанцироваться от Камышева, не жить в его мерзкой шкуре.

Ольга... Что тут сказать? Женщина, а по сути — вчерашняя соплячка, прыгнувшая сразу в дамки. Наивная простушка, мечта которой — жить здесь и сейчас, купаться во внимании мужчин, тратить их деньги, забывая при этом, что для них она — всего лишь игрушка, красивая, вожделенная, но однодневка. За всё надо платить. В некотором смысле ей даже повезло — не гибель на охоте сегодня, так отвратительное увядание послезавтра. Распутная жизнь быстро старит человека, сегодня ты неотразим, а завтра... Завтра — тебя уже нет.

Таков неутешительный итог «Драмы на охоте». Нет, правда, есть здесь персонажи, вызывающие симпатии и сострадание. Это и благородный до мозга костей доктор Щур, и прекрасная интеллектуалка-идеалистка Надя, и толковый хозяйственник и, по всей видимости, высокоморальный человек Урбенин. Но все они статичны, они в тени, они неповоротливы, медлительны и нерешительны. Их всегда обходят те расчётливые, что хитрее и наглее. А потому они всегда оказываются в проигрыше. В отличие от графа или юной Ольги, в незаслуженном проигрыше.

И как-то невольно приходишь к убеждению, что в этом жизненном проигрыше и состоит удел нравственного человека, такова судьба интеллигента в нашем мире.

И вот ещё знаменитый и тонкий троллинг от классика.

Муж пьёт изо дня в день, но, видишь ли, работа у него такая, без этого нельзя, иначе не добудешь материалов для статейки в заштатную газетёнку. Но это всё, конечно же, временно — ещё немного, ещё чуть-чуть, и настанет время — заживём...

Жена ругается и упрекает его, что, мол, надо уже что-то менять, не заглядываться на огни лукавых столиц, а мотать себе в провинциальный городишко, где люди попроще. Ругается, но терпит. Ну да, ещё немного, вот буквально ещё чуть-чуть — и выйдет из мужа толк...

И продолжается всё, как и прежде: квартира — свинарник, еда — помои, оклад жалования, хочется добавить «ноги моей тут больше не будет», но это уже немного из другого произведения, это будет чуть-чуть позже, вот буквально...

Рассказ — прекрасная иллюстрация всем известной жизненной аксиомы «Нет ничего более постоянного, чем временное».

Проблема типовой застройки и однотипных домов была актуальна, как выясняется, ещё сто лет назад. Два солидных джентльмена в поисках родного приюта жаркой летней ночью — ни в чём, разумеется, они не виноваты. Ну, подумаешь, выпили немного лишнего, а так — всё норм, всё чинно. История Жени Лукашина из 19 века — очень иронично, мелодично и алкоголично.

Ну, разумеется, о чём же ещё разговаривать двум провинциальным как бы интеллигентам, как не о науках!

Тем более — жарища страшная и водка в графине, надо полагать, уже давно прокисла — мерзость страшная, как и все эти ваши науки. А тут ещё кухарка помои пролила, кажется, на собаку. Ну, конечно, во всём виноваты лишние запятые да устаревшие яти в современных текстах. Как будто и поговорить больше не о чем двум знатным мужам.

Всё, как и всегда у Чехова, органично, основательно, по-нашему.

И ещё один рассказ про пьянство — про мирное и беспросветное пьянство от скуки, от ежедневной серой рутины, которой нет ни конца ни края. Человеку хочется праздника, хочется чего-то такого... Но денег, сил и вкуса хватает лишь на общество заштатных дам лёгкого нрава.

Показательно поведение поручика на следующий день, когда встретив в конторе своего вчерашнего собутыльника, он может лишь послать его куда подальше: не до тебя теперь, и так гадко и мерзко во рту и на душе, а тут ещё ты, ну тебя к чёрту.

Грустно. Хочется посмеяться над нелепым поведением пьяного героя этого рассказа, но становится как-то не до смеха, когда понимаешь, что это — суровая правда нашей жизни. Когда любой выход на люди заканчивается осоловевшими глазами и семейной ссорой, когда женщине стыдно за свою вторую половинку, когда совместная прогулка превращается в повод выпить.

И ещё грустнее становится от мыслей героини — видя вокруг такие же осоловевшие морды, она испытывает облегчение: мол, все такие же, значит, и мы не хуже.

Весёлый и лёгкий юмористический рассказ о женской расчётливости.

Пусть сосед по гостинице и шумный, несерьёзный раздолбай-пьянчужка, однако ж молодой и из благородных, а тут ведь и дочерей надо бы пристроить, замуж им пора. Чем чёрт не шутит?

С таким характером, как у главной героини рассказа, можно из любого гулёны сделать послушного и примерного семьянина — сомневаться не приходится. В общем, хитрый план. Читаем!

PS. Это мой 1000-й отзыв на Фантлабе.

Сильным хорошо быть, но что делать слабым? Антипатию вызывает не гувернантка, а те ее предыдущие работодатели, кто пользуясь ее неумением отстаивать свои права, вообще не платили ей денег. Зависимое положение, очевидно, тоже накладывает отпечаток на характер. В другом рассказе, «Переполохе», гувернантка с более твердым характером умеет «негодовать и презирать», реагируя на нанесенное ей оскорбление. А по факту отплатить своей черствой, зацикленной на своей персоне хозяйке ей нет иных способов, кроме как только оставить место и уехать скорее прочь.

Это было бы очень смешно, если бы не было так грустно. Вначале рассказ показался мне чистым юмором, ну, такая ирония — люди на поминках только и думают, что о водке. Однако, чуть поразмыслив и припомнив некоторые подобные ситуации из реальной жизни, я как-то погрустнел: нет, рассказ этот вовсе не юморной, это, товарищи, чистой воды сатира.

Сатира едкая, неприятная, но правдивая. Ханжество, подкрашенное под порядочность и благодетель, двоемыслие с невинным выражением на лице — всё это суровая правда жизни, когда на покойного всем в общем-то наплевать, а пришли они сюда исключительно из желания хорошо выпить и закусить.

А вот это уже не про чиновников — это про местечкового миллионера, финансовые возможности которого позволяют ему творить вещи непотребные, упиваться своим скотством и безнаказанностью. Скромные провинциальные интеллигенты, терпящие наглость и унижение, здесь — очень удачно контрастируют с антигероем.

Вызывают они вначале симпатию и сочувствие, однако ближе к концу рассказа это переходит в раздражение — когда начинают лебезить перед толстосумом и потакать его свинским капризам. Жаль, очень жаль...

Традиционно считаешь, что в царской России господствующими слоями общества были дворяне и чиновники. Купечества сатира и критика как-то не особо касалась. Однако в этом рассказе показано, что и тогда за деньги можно было купить если не всё, то очень многое — тема, болезненная и тогда и сегодня.

Рассказ на извечную российскую тему: чиновники идут инспектировать объекты вверенной им юрисдикции. Никого не смущает, что истинной целью является желание поесть-попить на халяву и прижать того, чья деятельность им не по душе, а может, и того проще — не вышел физиономией.

Как бы там ни было, с задачей своей они сегодня справились на все сто — изъяли корзину гнилых яблок, как говорится — вот он, составляем акт, получите-распишитесь. А значит, не зря жалование своё получают, тянут, надо полагать, непосильную лямку.

Поразительно, что это называется «комедией». Очень трагично. Прекрасная пьеса Треплева, когда читаешь, хочется услышать ее до конца.

«Чайка» — одно из самых любимых произведений у Чехова, если не самое. Пожалуй, для меня с ним «соперничает» только еще «Дядя Ваня».

Здоровский, совсем крохотный рассказик-перевёртыш, в котором в трёх абзацах взвинчена интрига, а в финальных строках расставлены неожиданные точки над i. Автор как бы подчёркивает, что девки — девками, а настоящие мужики думают прежде всего о другом. Ироническая мораль — всё это в духе молодого, жизнерадостного, насмешливого Антоши Чехонте, место которого в скором будущем займёт грустный Антон Павлович Чехов.

Рассказ о том, что не стоит подвергать себя риску и хранить всякие там бумажки, по которым можно восстановить историю пьяных похождений. Особенно это касается фривольной записочки от безграмотной любовницы.

Больше всего запомнились местечковые колоритные словечки — вероятно, это и есть знаменитый, вошедший в лексикон, тот самый нижегородский.

Небольшой, но едкий рассказ на излюбленную Чеховым тему — об исконно нашем трепетном чувстве, которое мы все испытываем к начальству. И пусть главный герой с замечательной фамилией Понимаев на улице и в среде своих, таких же людей-букашек, строит из себя либерала и демократа, вольнодумца и всё такое, но когда дело доходит до прямых объяснений с чином повыше, вся его спесь куда-то испаряется и хватает его лишь на кукиш в кармане и невнятное блеяние.

А в финале всё равно одно и то же: уф, на этот раз пронесло...

Жизнь — это то, что с вами случается как раз тогда, когда у вас совсем другие планы (Дж. Леннон)

К своему стыду признаюсь, что несмотря на свой многолетний интерес к драматургии и пиетет в отношении Антона Павловича, пьеса «Три сестры» до сих пор для меня была терра инкогнита, причём во всех смыслах: не смотрел, не читал, и даже с сюжетом не был знаком — здравствуй, сюжет, давай знакомиться!

Понятно, что лезть вглубь закопанных смыслов и пытаться проводить глубокий анализ всего событийного ряда означало бы терпеть явное фиаско, ибо пьеса настолько на слуху и на виду у многочисленной армии читателей и зрителей, что подвергалась атаке серьёзных и профессиональных критиков и рецензентов десятки и сотни раз. А может и тысячи — смотрю на статистику сайта — более тысячи прочитавших и четыре десятка рецензий.

Но пара мыслей вслух всё же прозвучит. Описываемое семейство Прозоровых не умеет отделять мечтания от практики жизни. Вернее, не умеет превращать свои мечтания и радужные надежды в жизненные реалии. Мечтаем об одном, а живём иначе, ничего не предпринимая для того, чтобы превратить мечты в программу действий для достижения целей.

Ну и конечно, неумение противостоять воинствующему мещанству — это касается отношений с супругой Андрея — Натальей Ивановной. Которая вписалась в дом и постепенно сначала вкрадчиво, а затем уже попросту решительно и нахально подчинила себе всё и вся. Вот уж кому было не занимать большой АЖП (активной жизненной позиции, чтобы вы не мучились расшифровкой двусмысленной аббревиатуры), эта знала, чего хочет, и всё делала для достижения своей простой приземлённой цели.

К сожалению жизнь довольно многих людей и бывает похожа на горение палочки бенгальского огня — вспышки, искры, феерия света и чувств… а потом ничего кроме кривого холодного, некрасивого в своей пупырчатой горелости праха.

Хорошая пьеса. И отличный вариант аудиоспектакля, который мне достался.

Вот так вот и бывает со сборниками рассказов Чехова — читаешь себе и читаешь, остроумные, цветные, весёлые и лёгкие истории, а потом — бац — и нарываешься на такой вот, с позволения сказать, трэшак.

Хорошее настроение тут же улетучивается и остаёшься один на один с такой вот осенью, как в этом рассказе — тоскливой, беспросветной, безысходной. В промозглом кабаке где-то на размытой проездной дороге, в обществе прожжённого матёрого трактирщика, который, однако, всё же нальёт рюмку горькой опустившемуся в конец барину.

Унылое забытье. Свеча гаснет.

Весна, где ты?

Ныне полиция у нас, конечно же, не такая, и речь здесь идёт об известном стереотипе: дореволюционный городовой — прохвост и взяточник, толстая морда и любитель выпить. Надо полагать, неспроста бытует такой стереотип, было на какой почве ему взрасти.

Юморной рассказ, полное название которого «Закуска. Приятное воспоминание» — да, именно так, лучше и не скажешь. Был накрыт шикарный стол, но потом пришли полицейские — поздравить господ с праздничком. И от закуски остались лишь приятные воспоминания.

А ещё и ложки пропали, только, в отличие от знаменитого анекдота, вряд ли они потом нашлись...

Небольшой и в общем-то простенький рассказ, однако очень едкий, саркастически выказывающий некоторые наши национальные особенности. Русский человек даже на отдыхе, во время прохождения курса лечения на курорте, остаётся таким же русским, какой он и есть где-нибудь у себя в Н-ском уезде. Невольно став участником мирного и задорного местного праздника, он видит в окружающих прежде всего немцев, а значит — немчуру. Со всеми вытекающими отсюда...

Вообще, чем больше читаешь Чехова, тем больше убеждаешься в том, что все современные юмористические мотивы (и не только юмористические, кстати) ведут своё начало от творчества классиков. К примеру, всем известный слоган «Тагил рулит!» из одного современного юмористического шоу явственно перекликается с мотивом этого рассказа Чехова.

Ну вот как тут не согласиться?

Некий мыслитель с дивной фамилией Крокодилов в сжатой конкретной форме на половину страницы убедительно и бесповоротно показывает, что алкоголь гораздо важнее, полезнее и экономически выгоднее для общества, нежели образование и все эти ваши ломоносовы.

Шах и мат, трезвенники!

Рассказ напоминает события фильма «Особенности национальной охоты» — именно первую часть из цикла. Традиционная русская беспечность и разгильдяйство, поехали вроде на охоту, но по факту как будто больше побухать.

Вот это вот — наше всё: никакое занятие без посиделок не обходится. А как же иначе-то?

Думаю, знакомая многим ситуация: а что такого — ну, парочка бутылочек пива... А потом — за дела. Так много всего надо сделать сегодня... Но ведь и повод есть — экзамен сдал.

Так вот и бывает. Но рассчитывать при этом на удачное свидание... Ну, не знаю.

Одним словом — лихая и глупая юность.

Небольшой рассказик, тянущий на хороший такой анекдот из простой, истинно русской жизни: даже если пьёшь на брудершафт и тыкаешь, не забывайся, помни, кто тут начальник и кто ты.

Добротный троллинг Антоши Чехонте.

Посмотрел версию БДТ 1973 года для Ленинградского телевидения в сборнике «Сценки». В главных ролях Евгений Лебедев и Олег Басилашвили. Очень рекомендую!

Вначале думаешь: ну что за ерунда? Сидят два собутыльника. Хозяин, болтун и враль, предлагает недотепе-гостю якобы породистую собаку за немыслимые 100 рублей. Ерунда и скукота. Думаешь: и на что себя растрачивали великие артисты и великий режиссер? И Чехов-то оказывается не всегда был на высоте своего гения, хоть это и 1885 год, а эдакую мелочишку завалящую накатал!

Но 10 минут спустя, к финалу, уже хватаешься за голову и трепещешь: это до какой же степени оскотинивания может довести себя человек! Это в какое же ничтожество он может впасть, что беспородная собака кажется человечнее человека! Ведь это трагедия, по традиции названная Чеховым «комедийной сценкой».

Без пафоса, без назидательности, простым методом показа гениальный автор мощнейше высказался о вреде алкоголя. А наши артисты-классики это великолепно изобразили.

Конечно, для Чехова это было очень личное. Один брат от водки погиб, другой свою жизнь слил в канализацию. Наверно ,поэтому так проникновенно получилось!

Пересмотрел (впервые с давних детских лет) экранизацию рассказа 1960 года с Фаиной Раневской и Борисом Тениным. Изумительная короткометражная комедия с гениальной игрой классических советских артистов и очень яркой (а фильм-то черно-белый!) постановкой. Интересно, что сценарист и режиссер Герман Ливанов сам дописал большую часть содержания пьесы Мурашкиной и реакции авторки на собственный опус. Получилось конгениально.

Прочитанный по горячим следам рассказ Чехова показался более схематичными и неразвернутым вглубь комического (Обратите внимание, как из одного упоминания в рассказе мухи режиссер и исполнитель создали целый бенефис внутри комедии!). Поэтому оценка будет не только тексту, но и невероятному таланту гениального писателя будить творческие порывы и открытия в других художниках.

Классика есть классика. Читать такие книги тяжело, и я совсем не понимаю тех, кто говорит, что эта повесть — пародия. Не вижу здесь абсолютно ничего пародийного. «Драма на охоте» — сложная, серьезная и глубокая вещь. Настоящая драма нескольких человеческих жизней. Никогда бы не подумала, что такую тяжелую книгу написал Чехов, писатель, который написал рассказ «Краткая анатомия человека», и много других юмористических рассказов. Только сейчас, после прочтения «Драмы на охоте», «Палаты #6» и пьесы «Три сестры» я оценила по достоинству всю мощь таланта Чехова. Фильм «Мой ласковый и нежный зверь» смотрела несколько раз. Фильм тоже в своем роде шедевр, замечательные актеры, сценарий, музыка. Но книга и фильм сильно отличаются. Мало в них общего кроме сюжета. Книга просто потрясла, подарила такую бурю разнообразных эмоций. От раздражения, негодования, злости по отношению к главному герою, Камышеву, и к его другу графу; жалости напополам с отвращением к Ольге; до сочувствия Наденьке и доктору. До сих пор под впечатлением. От меня 10 из 10.

Что есть безумие? Меня всегда занимал вопрос — как это, стать сумасшедшим? Понимает ли человек, что сходит с ума? И что если это не все вокруг сошли с ума, а я, но даже не подозреваю об этом?

Эта удивительная повесть в том числе и об этом. Кто никогда не видел мест, где содержаться психически нездоровые люди, никогда не смогут понять — что это за место и какие чувства оно вызывает. Но Чехов очень тонко сумел передать образ палаты с умалишенными. И то как они живут, и то как с ними обращаются, и то, кто именно там живет. И все ли там сумасшедшие?

В небольшой повести вместилось много всего. Здесь отлично передана атмосфера небольшого провинциального городка в Российской империи конца 19 века. Настолько детально, что прям ощущаешь всю эту безысходность и разительное отличие с современностью. Даже задумываешься — как люди тогда жили то? А ведь жили. И творили. Кроме того, здесь есть и философия, в мыслях и речах умных людей. Диалоги, которые не кажутся придуманными из головы. Описание жизни уездной больнички, где что-то было совсем другим, а что-то, вроде отдельных вороватых личностей — мало отличается от современности. Как и сейчас — были люди, которым на все плевать и те, кто о чем-то задумывался, хотя и не всегда мог что-то сделать. В общем повесть небольшая, а будто прочитал целый том. Ведь как иногда бывает — прочитал талмуд на 500 страниц, а будто ничего там и не было. А здесь прочитал 50 страниц — и столько всего уместилось. Ничего лишнего, все по делу. Вот уж где краткость сестра таланта.

Так о чем же повесть? О людях и безумии. Да и не все ли мы безумны? Ведь никто даже толком не знает, что есть норма, а что есть заболевание.

Нам расскажут и покажут, как человек, на примере Ивана Дмитрича, постепенно превращается из умного и образованного индивида в умалишенного. При этом способствуют этому процессу жизненные обстоятельства и окружающая действительность. Отчаяние приводит к беде. Хотя... насколько он был безумен? И вряд ли считал себя таковым. Почему он сидит взаперти, а сотни других сумасшедших на воле?

В противовес ему Андрей Ефимыч, тоже умный и образованный, но наоборот, вполне себе не знающий горя и не тревожащийся из-за мелочей, живущий по течению. Его тревожит лишь то, что нет вокруг умных людей. Трава раньше была зеленее, люди умнее, а сейчас все пошло под откос. Да и места тут не столичные, все одна сплошная деревенщина.

И вот сталкиваются два мировоззрения. Один утверждает, что нет разницы между теплым кабинетом и больничной палатой, но сам ничего не видел в жизни, кроме теплого кабинета. Рассуждает о боли и страданиях, никогда их не испытывая. Говорит о том, что обычный человек видит причины всего снаружи, а умный и мыслящий — внутри себя. Легко судить о том, что деньги ничего не значат, когда их у тебя куры не клюют. Легко судить о страданиях, когда ты никогда не страдал.

Почему есть те, кого держат в психлечебницах, а есть те, кого не держат? И казалось бы, одни больны и сидят, другие здоровы и... А насколько мы можем определять кто здоров, а кто нет? Психиатрия еще совсем недавно творила ужасные вещи и можно ли ее вообще было назвать наукой? А сейчас? И не может ли быть так, что нездоровые решат, что они здоровы и упекут за решетку тех, кто будет не такими как они? Ведь как говорят герои повести, чистая случайность, что одни сидят в палате №6, а другие свободно ходят по городу. Ведь раз есть сумасшедшие дома — то кто-то в них должен сидеть. Но проблема не в этом. Проблема в том, кто и как решает, а кто же должен там сидеть. И в конце мы увидим, как это может решаться. Все люди разные. Иногда мы просто можем посчитать, что раз человек отличается от нас, значит он какой-то не такой. Может он психически больной? Ведь он другой? Умный и трезво мыслящий среди глупых и недалеких всегда будет чужим. Не таким. Может быть даже психом? А стоит только получить ярлык — и в одно мгновение ты можешь для окружающих стать совсем другим.

Забавно, что человек, который искренне считает себя умным, может таким и не быть. А быть философствующей мелюзгой. Легко философствовать, когда жизнь удалась. Или по крайней мере — не бьет тебя каждый день. А стоит столкнуться с жестокой реальностью, попасть под каток сложностей и страданий, как слетает все это высоколобое философствование. И как бы горько и обидно не было, а «эта жизнь кончится не наградой за страдания, не апофеозом, как в опере, а смертью; придут мужики и потащат мертвого за руки и за ноги в подвал.» Все мы там будем.

Гениальность писателя определяется обширностью и глубиной открытых и транслируемых им истин, ну и проверяемость их повседневной практикой, конечно, как критерием истинности.

Посему, Чехов — гений. Двадцатилетний дебютант в литературе на пяти страницах описал содержимое 50% сегодняшнего Интернета.

«А я так вижу! А это мое мнение! А ты кто такой, чтобы мне указывать? Ученый? Ну иди в ж... раз такой ученый, не мешай мне самовыражаться!»

Очень актуальное произведение. Половина отзывов к этому рассказу служат сему доказательством.

Только что на эту же тему посмотрел ролик Клима Жукова из цикла «Эпоха интерпретаций», «Торжество мнений». Своеобразный «Ответ ученого соседа». Рекомендую.

П.С. В аннотации к рассказу есть орфографическая ошибка. Тоже в струю нашей темы.

Безусловно, это поэма о любви, написанная максимально «просто». Изящная, тонкая, лапидарная поэма, напоминающая хокку или дзэнский коан. Не удивительно, что Чехов так нравится японцам.

Любовь в центре повествования, могучее влечение. А все эти рассуждения о «среда заела», «нелюбимая жена с бровями», «осетрина с душком» — это все антураж. Те самые не существенные детали, вперемешку с важными, что переполняют тексты зрелого Чехова.

Но и любовь — только повод, а не причина создания шедевра. В самой сердцевине сути — это, думаю, история о том, что жизнь управляет человеком ,а не человек жизнью. Ты можешь сколько угодно напринимать важных и правильных решений, ставить себя на правильную ногу, обрастать налаженным бытом. А потом налетит ураган, например, внезапной непрошенной любви и сметет тебя с твоим бытом с лица ландшафта.

Поэтому в одном из ключевых моментов рассказа — на берегах Ореанды — следует рассуждение о потоке жизни и бесконечности. Мы квантовая суперпозиция в урагане энтропии. Повезет — получишь удовольствие в процессе полураспада.

Из рассказа можно вычитать, что Чехов хоть и считал, что в жизни ничего не меняется, не удивился бы ни 1905 году, ни 1917-ому. Очень в русле его философии. Стихия! И человек, беспомощный перед ней.

У меня в сознании был, оказывается, отпечатан образ Ии Саввиной из блестящей экранизации. Поэтому я думал, что Чехов свою Анну фон Дидериц прописал более чувственно, как Толстой Анну Каренину. Но нет. Все очень скромно и тактично, интеллигентно. Впрочем, образ миниатюрной изящной блондинки со свежей кожей лица представлен явственно.

Отличный рассказ молодого Чехова! Как точно он описал суть работы фрилансера-копирайтера, придумывающего рекламу на заказ. Прошло уже 135 лет, а принципы их работы совершено не изменились, рассказ по-прежнему необыкновенно актуален, и все ситуации абсолютно знакомы. К сожалению, по прежнему есть люди, которые вынуждены «всю Россию, Отечество обманывать из-за куска хлеба»... И их даже стало намного больше, чем было в России конца XIX века.

Очень боялся, что Барон, решившийся на монолог, под конец рассказа помрёт. Со времён Гоголевской «Шинели» так полагается. Но Чехов не таков. Даже бунт Барона оказался ничтожным и имел ничтожные последствия. Всё из жизни, ничего из литературы.

Тема социальных условностей в рассказе, конечно же, есть: в брак люди вступают не по любви, а исходя из общественных предпосылок, отсюда и недостижимость личного счастья. Как раз и складывается обыгранная в крылатом выражении ситуация: семейное и личное счастье для них — не одно и то же.

Однако тема эта — тема социально-психологическая — на мой взгляд, в рассказе доминирующей не является. Я воспринимаю этот рассказ как историю о несчастной любви, как романтическую драму. И здесь Чехов как всегда на высоте — немногословен, но пишет так, что читатель сопереживает, проникается, будто вся эта история происходит с ним самим.

Имеют ли право герои разрушать свои семьи, освобождаться от оков брака? Или же нужно отречься от чувств и во что бы то ни стало нести взваленный когда-то давно крест?

Вечные вопросы, и открытым финалом Антон Павлович оставляет выбор за читателем.

Поставленный в этом рассказе вопрос не имеет однозначного ответа — уж слишком он сложен и полемичен. Думается мне, что данный вопрос и современное общество разделил бы на два лагеря, примерно равных по размеру.

Да, с одной стороны общество уже много десятилетий борется за права женщин, предоставляя им свободу выбора на пути саморазвития. Сегодня немало поклонников и сторонников идеала женщины деловой, женщины, строящей свою профессиональную карьеру, женщины творческой, имеющей собственное мнение без оглядки на вопросы семьи, а вопросы материнства задвигаются на вторые планы.

С другой же стороны всё сильнее позиции традиционалистов, ратующих за испокон сложившийся уклад. Веяния эти, как мне кажется, подпитываются недовольством широких масс современного общества — негативным отношением к слишком уж бурной эволюции взглядов на традиционную семью, баланс во взаимоотношении полов. Да и чего ходить вокруг да около — эволюцией взглядов на гендерные вопросы в целом. Всем тут понятно, что я имею в виду — недовольство и неприятие западных тенденций есть.

А вот теперь на минуточку вспомним: что говорит традиционная семья о месте женщины?

Правильно — душечка Оленька в стандарты традиционной семьи вписывается более чем. Женщина безропотно любит и слушается своего мужа, безоговорочно придерживается его точки зрения и даже пропагандирует её, искренне принимая эту точку зрения за свою. Муж, дом, семья — для неё всё. А тот факт, что она подрабатывает в конторе мужа, можно считать поправкой на Новое или даже почти на Новейшее время, этакий элемент семейного подряда, если угодно — расширение границ семейного хозяйства, распространение интересов семьи на бизнес, которым занимается мужчина.

Так что, упрекающий душечку Оленьку в бесхребетности и покорности некоторым образом попрекает устои традиционной семьи.

И что же у нас получается? Феминизм или традиционные ценности?

Решать, разумеется, тебе, дорогой читатель!

При чтении постоянно вспоминалась хрестоматийная картина «Охотники на привале» Василия Григорьевича Перова, хотя именно такая сцена, как на картине, в текстах не описана. Но всё равно, сюжет упорно вызывает ассоциации: три охотника, в перерывах между основным занятием, травят байки. Ну, да, у Чехова вовсе не байки, а реальные жизненные ситуации, зачастую — очень даже драматические, но всё же.

Все три рассказа объединяет тема футлярности, как, впрочем, и многие другие произведения Антон Палыча. Тема устоявшихся условностей, в которые впихивает себя человек, тема социальных традиций, которые вносят искажения в жизнь.

Тема эта животрепещущая, болезненная и вечная. Читая классика, находишь много аналогий с нашей современной жизнью. Это и делает произведения великих авторов тоже великими — ведь произведения эти вне времени.

Берущий за душу, такой очень Чеховский рассказ о том, что живёт-живёт человек, любит замужнюю женщину, и она его любит, но не могут они быть вместе, нельзя так — тем более, у неё хороший, любящий муж и дети. Вот и живут они так из года в год, всё намёками да походами в театр, вызывающими недвусмысленные разговоры за спиной. А потом, когда приходит время расставаться, понимают, что всё было зря, что не было в их жизни ничего более ценного, чем их чувство.

Но поезд уже ушёл, вернуть или поменять что-либо уже не получится. Вероятно, так и будут доживать свои дни воспоминаниями о том, что было и теперь уже навсегда потеряно.

Дело тут, конечно же, не в крыжовнике, поскольку такой вот крыжовник есть у абсолютно каждого человека, и у каждого он свой. И ничего зазорного нет в том, что человек имеет свою маленькую и материальную мечту. Вещи, предметы — это то, что мы в них вкладываем, поэтому что-то кажется нам симпатичным, а что-то — безобразным, хотя по факту сами по себе вещи эти не являются ни тем, ни другим.

Тот же крыжовник для нашего героя стал символом, метафорой, ассоциацией долгожданного уюта, умиротворения, покоя в жизни.

И совсем другое дело — когда герой этот, вкусив мечту свою, расслабившись, проявил наконец истинную суть — характер, воззрения самого настоящего пошляка, мещанина во дворянстве. Отсюда и наплевательское отношение к несправедливости, происходящей рядом, воззвание к человеку с молоточком, который своим стуком возвращал бы из мира иллюзий в мир обыденности со всей её серостью и несовершенностью.

От человека! Всё в конечном счёте зависит от самого человека — и воззрения его, и поступки, и то, какой есть наш мир. Но раз ещё есть такие рассказы, значит, есть кому их читать и слушать. А это означает, что у человечества есть будущее.

Ну, а крыжовник тут, разумеется, ни при чём.

А, чёрт возьми, как классно-то написано! Как ярко и живо изображает наш любимый Антон Палыч представителя известного всем типа людей — человека в футляре, человека-низзя, человека-ах-как-бы-чего-не-вышло. Избитая и затасканная мудрость гласит, что самые плохие люди — это люди равнодушные, потому что по их вине, по их равнодушию происходят самые плохие вещи в жизни. Но ещё хуже, пожалуй, это такие вот — которые вообще жить не любят. Сами не любят и никому любить не позволят. Потому что низзя, потому что как бы чего это того не вышло.

Для чего они такие нужны, для чего это они такие живут вообще? Не живут, конечно, а только существуют. В своих футлярах, втискивая всё окружающее в футляр, превращая окружающее в один большой, но футляр. Нет, голову терять, разумеется, не стоит, однако иметь в себе силы совершить поступок, капельку здорового безумия, чтобы решиться на что-то — это и есть то, что называется настоящей жизнью.

А эти футлярные люди так и проходят земной отрезок — невзрачно, боязливо, не в силах поменять работу, не в силах переехать в другой город, боясь сделать что-либо, что вытащит их из футляра, вытряхнет, как это говорят ныне, из зоны комфорта.

Профессиональные критики заостряют внимание на социальной составляющей рассказа, и это, безусловно, центральная тема: главный герой — человек изначально думающий, порывистый, ищущий — попадает под влияние провинциального окружения и со временем превращается в обывателя-мещанина, пустышку.

Однако мне больше по душе пришёлся другой посыл Антон Палыча — идея, по какой-то причине не замеченная в рецензиях, и на мой взгляд, незаслуженно. А между тем в рассказе вполне определённо показана личная, семейная драма главного героя. Молодой человек, судя по всему — хороший собеседник, интеллигентный, тактичный, одним словом — интересный, встретив не менее интересную девушку, делает ей предложение, которое та отвергает. Да ещё и насмешками своими, а также немилосердной прямотой ставит нашего доктора в неловкое положение, наносит нешуточную, в общем-то, психологическую травму. Нет ничего удивительного в том, что наш герой за защитой обращается к цинизму, пытается за безличной маской обывателя слиться с толпой: мол, а что я? я — ничего, сижу вот, делаю карьеру, зарабатываю денешку и плевать я хотел на эту вертихвостку!

Неудачное предложение руки и сердца, безусловно, стало определяющим событием для всей последующей жизни доктора. Быть может, позже он и влюблялся в других, но по всей видимости, полученная рана начинала болеть в самый важный момент и удерживала его от повторного опрометчивого поступка, коим является любовное увлечение. А без любви, как известно, человеку жить категорически воспрещается, ибо без любви человек становится, как правило, занудливой сволочью и меркантильным карьеристом. Вполне может оказаться так, что приобретая очередное имение, доктор представляет себе, как мог бы обрести здесь счастье вместе с Котиком, и даже ехидничает вполголоса в том плане, что, мол, упустила Екатерина Ивановна свою судьбу и сидит теперь перед разбитым корытом.

А Туркины в то же время остались самими собой: отец острит и сочиняет шуточки, мать пишет романтические истории, Котик играет на рояле. А всё почему? Да потому, что живут они в любви и согласии, потому, что они и представляют собой счастливую семью, что лишний раз подкрепляет приведённые выше тезисы.

Первая мысль после прочтения повести была: слава богу, это всё в прошлом и никогда такого уже не повторится. Но потом я подумал, что на самом деле это происходит каждый день во всём мире, как бы нам ни хотелось считать эту повесть памятником дряхлой эпохи, сюжет этот, к сожалению, вне времени.

Поле, русское поле... лужки, пастушки... романтика русской деревни... Нет, нет, ничего подобного в этой повести нет. Здесь есть отчаянная нищета, первозданное невежество, душевная тупость, здесь есть беспричинное рукоприкладство от нечего делать. Корка чёрного хлеба, по которой мечутся тараканы. Чесоточные дети, на смерть которых матери реагируют фразой «хорошо, что недолго мучились». Бытовое насилие, причина которому — потому что могу, потому что я муж, а она жена, потому что так принято, потому что ничего мне за это не будет, потому что никто мне за это даже ничего не скажет. Так принято. Точка. Здесь есть пьянство ради пьянства, даже не от осознания безысходности, а просто потому что так принято, потому что заняться больше нечем, потому что есть кабак.

И абсолютная безнадёжность. Истинно русская тоска, уныние тяглового народа и вековая тьма, вековая безвыходность. Вот и пей, мужик, пропивай что есть! Все тут — люди лишние, поэтому чем раньше умрёшь — тем лучше.

Но Чехов всё же пытается найти в человеке что-то хорошее. Даже в этих людях, бытие которых почти ничем не отличается от существования скотов. Антон Павлович пытается зажечь в читателе искорку надежды. Поэтому главная героиня вместе с маленькой дочкой покидает гиблую деревню. Удастся ли им дойти до Москвы, прорваться в другую жизнь? Этого мы, к сожалению, не узнаем, ведь повесть, увы, не закончена. Хотя и кажется, что оборвать нить повествования на полуслове — это авторский замысел, на самом деле есть ещё незавершённые варианты 10 и 11 глав. И в неопределённости судьбы Ольги и Саши тоже угадывается чёрная безысходность.

Знаете, а ведь не названный по имени главный герой на самом-то деле влюблён вовсе не в Женю, а в её старшую сестру — Лиду, и я в этом абсолютно уверен. В этом и состоит главная интрига рассказа: художники — народ утончённый, сложный, дикий, а потому — странный. Никому на свете наш герой не признается в своём глубоком чувстве. Ни самому себе не признается — ещё б, куда там! Влюблён в эту резкую и деловую девчушку себе на уме? Да не в жизть! Ни читателю не признается — ещё чего? С какой это стати?

И Лида, между прочим, тоже сгорает от страсти к нему, но никогда и намёка не даст — не в её это принципах — снисходить до какого-то там рисовальщика, у которого напрочь отсутствует гражданская позиция. А если эта позиция и имеется, то она глупая и праздная! Вот!

Такие вот единство и борьба противоположностей. О чём бы они ни говорили, будут спорить вечно, яростно, из принципа. Так и будут трепать друг другу нервы, и ничего хорошего из этого не получится. Так что, вообще-то, финал истории, а именно — распад любовного треугольника — лучший из исходов для каждого из участников. Как ни крути, художники — народ не только дикий и сложный, но и ветреный, непостоянный. Знаем мы таких столичных живописцев — приедут в провинцию, вскружат голову неизбалованным девушкам-простушкам, а потом и след простыл.

Отношения же главного героя и Жени — это некое замещение. Видя в младшей из сестёр Лиду, герой наш проецирует на неё безответные чувства, которые испытывает на самом деле к старшей, моделирует гипотетически возможные отношения с Лидой. И Лида, интуитивно догадываясь о сути происходящего, выносит наиболее мудрое в данной ситуации решение — расставание. Возможно, она ожидала, что потеряв Женю, художник наконец пойдёт на откровение и прямые объяснения с ней, с Лидой, быть может, даже мечтала на этот счёт, но мы об этом уже никогда не узнаем, поскольку вечером этого же дня герой наш отбыл в свой Петербург.

Что же касается второй составляющей рассказа, то в обсуждаемых социальных вопросах Чехов недвусмысленно обличает назревшее и уже даже, если позволите, перезревшее общественное противоречие: время полумер истекло. Предвосхищая события следующего десятилетия, автор намекает, что поезд уже ушёл. Верхи не могут, а низы не хотят, и никакими поблажками и послаблениями здесь уже не поможешь — народ жаждет перемен, и перемены эти будут кардинальными. Нет, герой-художник не призывает к революции, вовсе нет, он и слов таких не произносит, он лишь обозначает ту пропасть, что пролегла между, разрыв в понимании дворянством проблем простого народа. И между строк читается посыл к тому, что долго так продолжаться не может. Надо полагать, что в последних числах уходящего 19-го века настроения эти обильно витали в воздухе.

И наконец, хотелось бы отметить также третью составляющую рассказа — неповторимую атмосферу тихой и уютной глубинки. Аллеи, пруд, каменные ворота, просторный и пустой зал с колоннами. И конечно, он сам — дом с мезонином. Дивный мирок, в котором обитают герои этого рассказа.

Один из самых лучших рассказов Чехова, и одновременно с этим — один из самых жесточайших. Обличающий глубоко порочную природу человека социального. Хочется прибавить, что современниками этот рассказ, надо полагать, должен был читаться как острейшая сатира, однако, к сожалению, не одними ими — ведь и сегодня «Анна на шее» более чем актуальна.

Общество, в котором брак — это вовсе не что-то личное и интимное, а всего лишь бизнес и возможность приобрести статусность, сделка и ничего более. Дряхлый, обрюзгший старик-скупердяй, берущий в жёны молодую и прелестную девушку, кичится своей набожностью и считает себя апологетом этой вашей высокой морали. И чего же можно ждать от девчонки, которая, что называется, пришла к успеху? Её хлёсткие слова в адрес своей трухлявой, но расчётливой «половинки» — это вовсе не от желания удовлетворить своё низкое чувство мести, нет, это просто констатация факта, это указание места: получил орден — теперь мы квиты, а раз так — пошёл вон! Да и не думаю, что старик так уж сильно переживал по поводу резкости молодой офигевшей нахалки. Вряд ли. Мне вот кажется, что посмеялся про себя, утёрся и ушёл прочь, насвистывая себе под нос что-то довольное и приятное.

Я вот думаю: а не противно ли было взирать на всё это непотребство его сиятельству? Который одним мановением руки мог разметать в стороны всю эту копошащуюся и клокочущую мерзость. Ему ничего не стоило разогнать существующий бомонд и собрать новый, состоящий из людей более достойных и чистых совестью.

Наверное, не противно, раз не разгонял. Вероятно, он оправдывал их поведение тем, что все так живут.

Это даже не Лейкин. Это чёрт знает что, водевиль с клубничкой. Не ждал от Чехова, даже самого раннего, что он опустится до сочинения подобных историй.

Ну, вот тут как-то всё я даже и не знаю. Как-то тут всё это, знаете ли, получилось неоднозначно и, я бы даже сказал, непонятно.

А если серьёзно, то загадка кроется, как мне кажется, в том, что сам Чехов признавал, что финал рассказа должен был быть другим, по некоторым намёкам можно догадаться даже, что финал должен был быть трагическим. От такого финала уговорили отказаться близкие, и, как писал опять же автор, получилось, грубо говоря, то, что получилось, дословно — «несерьёзный пустячок из жизни провинциальных морских свинок». К тому же, следует иметь в виду, что первая глава изначально существовала, насколько я понял, в качестве отдельного произведения, а вторая глава была написана 5 (!!!) лет спустя.

Суть же рассказа в том, что целеустремлённый, думающий, интеллигентный молодой человек влюбляется в прелестную девушку, но после свадьбы погрязает в «пошлости» и бытовухе. Ужасается и порывается поменять устоявшийся порядок вещей.

Читателя же смущает некоторая беспочвенность его разоблачений. Под пошлостью наш герой понимает почему-то вполне себе приемлемые (по крайней мере, с точки зрения читателя) бытовые подробности (хозяйство, коровы и проч.), которые в другом рассказе смотрелись бы очень даже ничего, как само собой разумеющееся и диссонанса не вызывали бы. Я бы даже всем пожелал такой вот «пошлости». Главный герой — не ищущий глубинных смыслов эстет, не Гамлет вам какой-нибудь, а вполне адекватный — и подчеркну: думающий, интеллигентный, приличный, нравственный — человек. Чего ж ему не живётся? Отчего ж его тянет на моральные муки и пустопорожние угрызения?

Отбрасывая перипетии, связанные с процессом создания рассказа, не учитывая явную фрагментарность композиции, вопиющую дискретность эволюции мировоззрения героя, считая произведение законченным, целостным и совершенным, я предлагаю читателю следующую трактовку: история том, как «любовная лодка разбилась о быт». В таком разрезе, согласитесь, сюжет смотрится намного гармоничнее и понятнее.

Но даже если так не нравится, то нельзя не признать за произведением таких достоинств, как великолепная стилистика, колоритные герои, общая лёгкость духа и гладкость текста, который читается на одном дыхании. Уже ради этого рассказ стоит прочитать.

Вот ведь как причудливо тасуются карты...

Прочитав этот небольшой и, в общем-то, незатейливый рассказ и оставшись к нему равнодушным, я подумал, что это далеко не самое лучшее произведение классика. Однако привычно заглянув на Википедию, немало удивился, узнав, что «Студент» был самым любимым рассказом Чехова.

Нет, рассказ интересный, любопытный, и тема связи времён, преемственности поколений — интересная. Однако та же «Попрыгунья», например, или «Тоска», на мой взгляд, в тыщу раз сильнее. Возможно, автор вложил в текст слишком много личного, того, что считал самым главным, но я этого не уловил. Или, быть может, с этим рассказом у него были связаны какие-то свои, лишь ему одному понятные ассоциации...

А, впрочем, ни для кого не секрет, что Антон Палычу было далеко не чуждо здоровое, доброе чувство юмора, и вполне может оказаться, что подшутил он так над потомками — мол, сидите, читайте, гадайте, почему это я признал этот рассказ лучшим.

Или нет?..

Пожалуй, надо бы перечитать ещё пару раз)

Ещё одна мрачнейшая повесть классика — на этот раз Антон Палыч центральной темой выбирает тему шизофрении, душевного помешательства главного героя.

Общая фабула данного произведения, между прочим, воспроизведена в фильме «Игры разума» — вплоть до повторной одержимости героя, после того как его убедили в том, что он болен. Чёрный монах, исчезнув на время лечения, при следующем приступе появляется вновь и вновь внушает главному герою, что тот исключительный гений. Депрессивное состояние героев в процессе лечения, негативное отношение к профилактике также схожи.

Здесь вариантов два: либо описанное Чеховым (не забываем, что он сам был врачом, и медицинская тема в его творчестве раскрыта широко) течение болезни представляет собой классический случай, либо создатели «Игр разума» хорошо знали повесть русского классика. Хотя это нисколько не умаляет достоинств фильма.

Ну да ладно, вернёмся к «Чёрному монаху». Главный вопрос, который ставит в этом произведении Антон Палыч, состоит в правомерности подмены объективной реальности, окружающей главного героя, на иллюзорный мир, рождённый в его голове. Адекватна ли такая подмена? Можно ли добиться счастья, проживая в мире собственных грёз?

На первый взгляд, наиболее очевидным кажется ответ: нет.

С другой же стороны, как справедливо подмечает чёрный монах, картина мира, которую мы рисуем у себя в голове, не является стопроцентно точным отражением объективной реальности. Хотим мы того или нет, мы интерпретируем свойства мира в собственных понятиях, придаём модели, сформированной в нашем сознании, черты, атрибуты, живущие в наших представлениях об окружающей действительности. Таким образом, сведения о мире, проходя через наш понятийный аппарат, искажаются. А вот степень искажения и является мерой, по которой мы судим о психическом здоровье того или иного человека. Не имеющего привычки трансформировать восприятие мира в привычные ему, но далёкие от реальности понятия, мы называем реалистом. Любителя приукрасить мы считаем фантазёром, про такого мы говорим: живёт в своём мире.

Если не втискивать себя в жёсткие рамки оценки этой самой мерности степени искажения, то галлюцинации главного героя уже и не кажутся чем-то таким уж ужасным, неизгладимо больным, необузданно неосознанным. Принимая тезисы, диктуемые чёрным монахом, наш магистр воодушевляется, вдохновляется. Чехов, правда, не озвучивает результаты его работы — в «Играх разума», например, было показано, что результаты эти были полным и бессмысленным бредом.

Но в то же время, кто может дать однозначный ответ на вопрос: что есть истина? Откуда нам знать, что мы, считающие себя нормальными, не несём ещё больший бред?