Серия рассказов о злоключениях отважного космического пилота — раритет из прошлого. Истории написаны в жанре «твердой НФ», но на сегодняшний день устарели технически и морально. Но отдельно выделил бы «Испытание», «Рассказ Пиркса» и «Дознание», как самые лучшие в серии.

Этот рассказ принято хвалить, но я по мере чтения только и делал, что повторял про себя: «Не верю! Не верю» Не верю!»

Не верю, что ракету сходу доверили человеку, вообще не знакомому с этой моделью и никогда на ней не летавшему. Даже с летчиком такое невозможно, а тут космический корабль! Привели за несколько часов до старта, ткнули носом, не дав ничего изучить, и сказали: «Лети!»

Не верю, что командир, ведущий ракету аж на Марс, практически до самого старта знать не знал, с кем ему предстоит лететь.

Не верю, что фирма, желающая заработать на космических перевозках, взяла такую разваливающуся рухлядь, да еще с протекающим реактором. Как следует из текста, первый же ее рейс под командованием Пиркса легко мог стать последним, и тогда плакали вложенные денежки!

Не верю, что ракета, три года назад прощедшая ремонт, оказалась в таком жутком состоянии.

Не верю, что рабочие, три года назад проводившие ремонт, не выкинули из ракеты сбрендившего и ни на что не годного робота. А выкинутый, он ни за что не попал бы обратно, поскольку у него был единственый путь — в утилизацию.

Не верю, что на борту пустующего корабля преспокойно жили кот и мыши. Чем они питались, если сбрендивший робот даже напоить их как следует не мог?

Не верю, что робот мог отстукивать морзянку, с помощью шлепков цемента на стенку реактора. Стуча молотком по трубе — мог, а шлепками — абсурд. Кроме того, передавая морзянкой такой объем текста, он бы еще до его окончания превратил реактор в сплошную цементную глыбу.

Не говоря о том, что подобный «высокотехнологичный» способ починки реактора в мире будущего вызывает оторопь.

Не верю, что в эпоху активного освоения Солнечной системы космонавты заполняли бортовой журнал от руки, возили с собой целые шкафы бумажных справочников, вырисовывали маршрут на кальке, общались морзянкой и понятия не имели ни о каких компьютерах. Даже не верится, что Лем, известный не только как фантаст, но и как блестящий футуролог (достаточно вспомнить «Сумму технологии»), попал в такое «молоко»...

Самые смешные моменты — использование мышей как индикаторов радиации (ну конечно, это куда надежнее, чем какие-то дерьмовые приборы!), а также покупку неощипанных кур на обед страдающему желудком корабельному доктору. Блин, я за всю жизнь (а годочков мне немало!) не видел в магазине неощипанных кур. Оказывается, они появятся на прилавках в достаточно отдаленном будущем...

Кстати, для чего вообще было описывать желудочно-кишечные проблемы доктора, который совершенно никакой роли в сюжете не играет?

В общем, получилась невероятно отставшая даже от нынешней жизни слезодавилка, герой которой повел себя крайне некрасиво, не по-мужицки. Не захотел травмировать свою нежную душу напоминаниями о трагической истории и решил проблему самым простым способом: нет напоминальщика — нет дискомфорта!

Очень невыразительный рассказ.

Теоретически погибший робот должен вызывать сочувствие, но для этого читателя следовало подготовить: пару-тройку раз упомянуть в тексте, что этот конкретный робот — необычный, странный, способный на неординарные поступки.

Вместо этого нам предлагают типичный рояль в кустах: самый что ни на есть обычный робот пошел на задание, вдруг ни с того ни с сего возомнил себя альпинистом, полез на скалу, грохнулся, разбился, хозяева глянули на его бренные останки и пошли заниматься насущными делами. Вот и все. Кому тут сочувствовать?

Рецензенты много говорят о выпадении рассказа из цикла о Пирксе. На мой взгляд, стилистически никакого выпадения нет. А вот технически...

Во всех остальных рассказах герои осваивают Солнечную систему на кораблях с атомными двигателями, но в «Несчастном случае» действие зачем-то перенесено в систему другой звезды, куда даже на фотонной ракете лететь десятки, а то и сотни лет, а на атомной — возможно, тысячи. А главное — ни малейшего смысла в подобном фантдопущении нет. С тем же успехом Лем мог развернуть действие в любой горной системе Земли. Никакой разницы!

Тема: «Механизм реализации гениальных идей фанатиком-одиночкой на примере исследования феномена Разума в земной эволюции. Добровольное, бескорыстное, истовое — даже страстное — «укладывание Личности» на алтарь служения науке. С очевиднейшими побудительными мотивами: любые наркотики — жалкое подобие того безграничного ментального кайфа, который «ловит» при этом оная Личность. Познание неведомого «в первых рядах», так сказать — трудно объяснимое и чуть ли не мистическое удовольствие человечества».

Идея: «Человек — не вершина земной эволюции. Точно так же и Разум (в том виде, что нам известен) — не есть венец развития Вселенной (ну, или скромнее — Галактики). Просто оная эволюция, в лице Природы — не смогла самостоятельно (за счет нативных, естественных, так сказать, методов и средств) преодолеть некие — реально существующие — ограничения оного развития. Посему и совершила таковой «прыжок вбок» — создала носителя разума в рамках оных существующих ограничений. Разум — вполне себе уже способен систему таковых ограничений осознать, изучить и преодолеть. Тогда оная эволюция — сможет продолжить свои — нативные пути совершенствования, в рамках привычных ей (эволюции оной) миллиардов лет. Пока ничего «фантастического — нет. Всего лишь — гипотеза. Вполне себе даже — реалистичная. Немыслимо долгий по человеческим меркам «отбор полезных для сохранения вида, популяции и экосреды признаков», реализуемый стохастически под воздействием изменяющейся внешней среды — мастодонтальнейшая научная парадигма».

ФантДопущение: «Экстрасенсорные фокусы вроде ясновидения, предвидения и прочих манипуляций с пространством-временем — гораздо более эффективный путь получения и усвоения знаний, чем обычная для человека нудятина последовательности всяческих образований, и в истории эволюции — есть примеры необъяснимого поведения некоторых видов, позволяющих предположить наличие фактов внечувственного восприятия. Однако — как выяснилось — скорость химических реакций, необходимых для реализации подобных процессов в условиях Земли (то бишь — коллоидных растворов белков в водной среде) — сильно зависит от температуры, причем оптимум условий реакций — увы и ах — лежит за границей температурных пределов свёртываемости белка. Иными словами: эволюция — да — способна наделять виды в процессе их развития некими экстрасенсорными (в нашем понимании) способностями, дающими колоссальные преимущества в эволюционной борьбе. НО — ещё раз увы и ах — в некой пограничной зоне между жизнью и смертью. И преодолеть оное препятствие эволюция — естественно — не смогла. Вернее она — создала-таки ряд видов, обладающих таковыми преимуществами, но все они — не менее естественно — вполне себе успешно вымерли. До наших дней — дошли лишь некие крохи «генетических следов», не более того. Но, вот, человек — как существо разумное — способен это препятствие осознать и преодолеть».

Субъективный фактор (нравится / не нравится): желания перечитать — есть, что я, собственно говоря, и сделал на днях, с немалым удовольствием. Художественная ценность текста — также несомненна: красота ментальных конструкций, ваяемых автором, она по степени мастодонтпльности — где-то на уровни олимпийских рекордов. Столь витиеватую фантазию просто наблюдать и отвлечённо воспринимать — уже эстетическое удовольствие, не говоря уже о чём прочем. Художественная же форма («половинчатый диалог», содержащий реплики только одного участника диалога) — это также более чем удачная авторская находка. Да, это не литературное открытие, аналоги были и ранее, но — в данном конкретном — мы имеем отточенность вполне себе завершённой, сбалансированной литературной формы. Это — если не обязательно красиво (то бишь — для всех и каждого ), то уж заметно-то — 100%.

Убедительность — на высоте: имитация исследовательской мыслительной деятельности вообще, и научно-теоретической деятельности в частности — вполне достойна витиеватых похвал. Любой, имеющий отношение к оной деятельности — охотно сей факт подтвердит. Тот же, кто не имеет прямого отношения — может просто наслаждаться ответственным и добросовестным отношением автора к литературной имитации процесса. Вот, человековедческая ценность — подкачала. Существенно. Это — по сути — единственный знАчимый упрек тексту, но — упрёк заметный. Ни тебе — злого Добра, ни — доброго Зла, ни прочих прелестей правды жизни. Нарочитая чёрно-белая контрастность реальности — если и не смазывает общее благостное впечатление, то — заставляет периодически отвлекаться от созерцания чтива. Пример: созданное исследователем в итоге Нечто, способное мгновенно усваивать весь доступный объем информации и ноосферы земной и ноосфер всех прочих объектов видимого космоса — спасовало перед земным человечешком. Способный предвидеть, но не способный проанализировать простейшие угрозы для собственного существования, это… — даже не наивность, нет, это — намеренная недостоверность авторская. Намеренная. Нежелание согласиться с тем, что первейшая потребность подобного Нечто — это мгновенное уничтожение своего создателя. Эно и понятно. При таковой концовке — это был бы уже совсем ИНОЙ текст. Конечно же. И — тем не менее. Новизна — относительна. Аналоги — конечно же — имеются. Но — ещё раз: тщательность литературной проработки конкретного текстовой конструкции — безусловно — придает ей некие признаки уникальности.

О грамотности — умолчу. Восприятие творений Лема, да ещё и в аудиоварианте, да ещё и с талантливой озвучкой — избавляет от необходимости обращаться к оной теме. Корректность и адекватность — пара интересная в данном конкретном. Выше (в рамках оценки человековедческой ценности) пример соответствующий — уже привёл. Здесь же ситуация — абсолютно аналогичная. Автор осознанно жертвует адекватностью в ряде более чем заметных аспектов — в угоду корректности. Но оное — да, безусловно, для статистически значимой части потенциальной читательской аудитории — огорчительное обстоятельство не шибко расстраивает, впрочем. Явственно заметна разница в менталитете среднестатистического россиянина и автора. Это — не плохо и не хорошо, это — просто есть. Как дождь и снег, как смена времён года. Чего огорчаться-то? К ритмичности и целостности — претензий нет. Замечательная текстовая конструкция. Добросовестно выполненная работа. Добротный товар

Ещё один вариант Франкенштейна. Классика жанра. Читается на одном дыхании. Особенно полезна для молодых учёных. Учитесь, как рождается настоящая наука. А что такое наука? Это способ удовлетворить собственное любопытство за государственный счет. В данном случае, за собственный счёт. Искусственный интеллект уже в интернете. Сначала испугались, а потом затихли. Ибо это не интеллект. Но, как только он скажет фразу: Я есть... и осознает себя личностью, время человека закончится, эволюция совершит новый скачок в познании окружающего мира (Вселенной, как таковой). Хороший рассказ для тех кто любит мыслить.

Хорошо известная истина марксисткой социологии — социологии, которая выводит зло общественной системы отнюдь не из-за «зла человеческой натуры».

Более 50 лет назад вышла научно-исследовательская работа Станислава Лема под названием «Сумма технологии». Книга является попыткой, опираясь на актуальную в тот период информацию, собрать модель возможного будущего. Лем не ставит перед собой задачи разобраться во внутреннем механизме работы той или иной технологий. Он пробует вывести особые алгоритмы и направления, по которым будет возможно общее движение в будущем. Как пример возьмем космос. Лем не углубляется в тактико-технические характеристики предполагаемой космической ракеты, способной добраться до ближайшей галактики. Но то, что полеты сквозь космические пространства станут таким же обыденным явлением, как использование автомобилей в наше время — является ключевым фактором. Другой вопрос действительно ли человечество пойдет по пути расширения своего присутствия во вселенной или же ограничив рождаемость и увеличив продолжительность жизни, человечеству будет комфортно остаться в пределах одной солнечной системы.

Роль задачи, которую пробует выполнить Лем по существу бесценна. Между тем, как придумают технологию и ее воплощением проходит от 25 до 50 лет. Философия и размышление в этом вопросе являются таким же ключевым фактором, как само изобретение, так как без выработанных правил и отношений в обществе сама технология может привести к катастрофическим результатам. Как пример: уже сейчас в 2021 году ученые способны пересадить гориллам речевой аппарат и с помощью электродов «модернизировать» умственные способности. Технически это позволит гориллам вести беседу, близкую к пониманию нами, как полноценную. Главный вопрос — нужны ли в обществе такие «улучшенные» обезьяны? Как относится к ним? А если таким же способом начать улучшать домашних животных, то какую роль они приобретут? То же самое касается работы с эмбрионами и созданиями химер из клеток человека или животного.

Самое сложные вызовы возникают, когда тема касается биологии и работе с живыми организмами. Но любая другая технология по существу несет на себе такие же изменения в обществе, будь то уход в виртуальную реальность или освоение ресурсов космоса. Именно поэтому Лем решил сделать такую выборку из актуальных на момент написания исследований и наблюдений. Особая ценность заключается в том, что Лем, как и его коллеги по цеху (писатели научной фантастики) внимательно следили за актуальными трендами и чаще всего обладали необходимыми техническими знаниями. Это позволяло структурировать получаемую информацию.

В книге 8 глав:

Первая — Дилеммы

Вторая — Две эволюции

Третья — Космические цивилизации

Четвертая — Интеллектроника

Пятая — Пролегомены к всемогуществу

Шестая — Фантомология

Седьмая — Сотворение миров

Восьмая — Пасквиль на эволюцию

Книга сопровождается редакторскими правками Сергея Переслегина. Сносок большое количество, так как за время написания книги большая часть знаний и наблюдений приобрело более четкую структуру, а некоторые нашли свое воплощение. С другой стороны, сам Переслегин вначале пишет следующую фразу: «Странная особенность «Суммы технологий» — верные решения иногда обосновываются нечеткими рассуждениями или иллюстрируются ошибочными примерами. Когда сноски возникают с частотой в три — пять страниц, в которой редактор поправляет автора, то это уже превращается не просто в книгу, а в кандидатскую работу аспиранта, отредактированную научным руководителем. Сперва к комментариям прислушиваешься, но в какой-то момент это начинает сильно утомлять, особенно когда видишь, что Лем очень точно находит всю суть вопроса. Да, я сам не люблю неточности в мыслях и словах, особенно при общении с собеседником. Но в «Сумме технологий» именно суть обсуждаемых вещей позволяет прикрыть глаз, а видя неточности или ошибочные примеры комментарии Переслегина становятся лишними. Лем прекрасно справляется с задачей донести до читателя свое понимание актуального вектора развития и критерий оценки происходящего.

Лем начинает свое повествование с того, что рассматривает вопрос эволюции. Принято считать, что возраст Земли равен 4,5 млрд лет. Главный кирпичик строительства любой жизни на планете является клетка, которая как структура появилась 2,5 млрд лет назад и уже от нее стала формироваться жизнь на планете. Никто не знает какие изначальные варианты были у вселенной, так как данные не сохранились. Появление клетки в том виде, в котором она сформирована позволило создать универсальный организм по копированию самой себя в неизменном виде миллиарды лет. Клетка стала единственным механизмом, который содержит как развитие, так и активную защиту внутри себя, не позволяющую уничтожить такой кирпичик как вид. Фактически какие бы ни были мутации, катастрофы, события — клетка все равно будет делиться на свои копии, только лучше подготовленной к внешним факторам. Клетка как завод, готовая напечатать что угодно. Ей нужны лишь чертежи.

Лем концентрируется на особом элементе эволюции, в которой живые существа, существуя на разных континентах, не имея прямого контакта между собой и сходства в структуре ДНК, находясь в одинаковых условиях, начинают использовать идентичные приемы для выживания. Получается организмы, в определенных условиях, вырабатывают максимально эффективные и унифицированные навыки. Если же такой постоянный опыт прослеживается на планете Земля, то найдя в космосе планету по своей структуре и химическому составу можно очень точно предположить, какая будет структура развития.

Лем очень внимательно рассматривает вопросы комических цивилизаций. Самое основное заключается в вопросе поиска жизни и уникальности ее во вселенной. Если существует миллиарды звезд и тысячи галактик, то каков шанс найти форму жизни аналогичную земной? Начинается все с вопроса — какие инструменты использует человек, чтобы отличить искусственное происхождение жизни от естественной? Человек ждет проявлений жизни понятных ему — сигналы из космоса, открытая деятельность, следы космических кораблей. Все то, что может сам повторить. Но если цивилизация дошла до такого способа, в котором она способна перемещать целые планеты и может даже галактики, то как астроном найдет в этом рукотворное вмешательство? Естли в теории, во вселенной более 13 миллиардов лет, а осмысленному способу наблюдать и описывать поведение космических тел (если брать гелиоцентрическую систему) всего 6 веков, то опыт ученых планеты Земля — лишь мгновение в жизни вселенной. К тому же если предположить, что не все цивилизации выходят в космос, то у человечества просто не остается шанса найти цивилизацию, устройство которой в техническом плане повторяет земную. Любой вопрос поиска цивилизации в итоге упирается в опыт наблюдателя. Если же представить, что понятие «жизни» имеет любую форму и проявление в космосе, то задача останется невыполнимой, пока наблюдатель не получит необходимые навыки и инструменты.

Знания цивилизации растет по экспоненте. С появлением компьютеров и развитием машинного интеллекта, увеличилась скорость вычислений. Технически можно создать системы, которые способны обучать сами себя и увеличивать свою скорость вычисления. Это приводит к двум интересным задачам. Первая — формирования пути, по которому пойдут вычисления и вторая — способ проведения вычислений. Если чем больше знаний, тем нужно больше мощности на ее обработку, тогда как понять какое знание важнее? Если машина наращивает мощности, тогда как понять правильно ли она считает с учетом увеличения скорости? Когда дело касается математики, то в целом есть очень понятные правила и законы по котором идет вычисление. Можно предусмотреть возможность самопроверки. Но если дело переходить в плоскость требующих особых знаний? К примеру, машина нашла способ в разы усиливать интеллект человека или переносить сознание в виртуальное пространство? Что произойдет с цивилизацией в первом и втором случае, какие возникнут пути для саморегуляции? В этот момент Лем пускается в размышления об интеллекте, как таковом, о процессе понимания и разницы между возможным различием между человеческим и машинным восприятием реальности. Сможет ли человек передать весь свой опыт машинам и способны будут они полностью понимать всю сущность человечества? Что именно передавать, стоит ли захватывать когнитивный опыт или только знания? Если можно будет перенести человеческую сущность в виртуальность, то кто будет поддерживать работу такой электронной системы и тогда вообще нужна ли будет биологическая форма?

Вопрос о Боге заменяется разговором о Конструкторе. Если предположить, что за созданием Вселенной и всеми известными ее правилами стоял Конструктор, то учитывая размеры Вселенной, действительно ли Конструктор самостоятельно формировал каждый участок видимого мира или просто придумал инструменты, которые сами прекрасно развиваются без внешнего влияния? Как язык математики, который имеет четкие структуры, но понять его, можно только смотря сверху на структуру, задавая «правильные» вопросы. При самом близком приближении мы видим только единицы и нули на бумаге, одномерное пространство. Отдалив свой взор на существенное расстояние, мы способны уже увидеть нарисованные картины из тысячи таких единиц и нулей. Но смотря сверху, мы видим лишь двухмерное пространство. Добавив сюда третью сторону, мы увидим трехмерное пространство и взаимодействие всех сторон друг на друга, движение единиц и нулей и формулы между собой, прорубающие пространство насквозь. Но если мы добавим четвертое пространство, то все возможные и известные элементы приобретут новые физические явления и навыки. Являясь жителями трехмерного пространства, понять четырехмерное мы будем просто в не в силах, так как не сможем посмотреть на себя со стороны. Поэтому когда исследователи размышляют о Конструкторе, то думая, что он находится в такой же, как у нас плоскости очень сложно понять причину происходящего вокруг. Все упирается в известные нам физические ограничения. Поэтому если Конструктор создал мир, наполненной таким количеством элементов и сложных взаимодействий, то совершенно спокойно можно предположить, что у него намного больше возможностей и он находится за пределами той системы координат, в которой мы живет.

Виртуальная реальность является еще одним объектом рассмотрения Лема. За годы с написания книги уже создаются целые миры, со своими правилами и особенностями, в которые погружаются люди. При этом каждый годом технологии улучшаются. Если сейчас для передачи опыта пилот самолета проходит тренировку в шлеме, оснащенный экранами внутри тренажёрной кабины, способной имитировать перегрузки, то в будущем планируется вживлять весь опыт прямо в кору головного мозга напрямую, минуя посредников в виде различных механизмов. При этом правила и законы виртуальных миров не имеют ограничения как нравственных, так и физических. Можно перепрограммировать все человеческие восприятия на разную реакцию и опыт. Начиная от вкусов и запахов и заканчивая физическим ощущением тела и пространства. Отсюда уже актуальны вопросы как отличить реальность от виртуальности, какие последствия для мозга и самосознания человека будут такие путешествия? Если сюда добавить вопрос передачи сознания из одного пространства в другое или копирование объекта вплоть до атомов, то какой живой организм будет считаться копией, а какой оригиналом.

Лем размышляет по вопросу «рукотворного» сотворения любого мира. К примеру, если Конструктор захочет воплотить развивающийся виртуальный мир. Первое с чего начинается это сканирование всех существующих реальных объектов и формирования карты их поведения в виртуальном мире. Тут изначально главная проблема в понимании «истинного» поведения объектов. Недостаточно просто перенести атомы в виртуальное пространство. Необходимо изучить и прописать все алгоритмы взаимодействия. Далее более сложный элемент — создание гармонии. Ведь если любой индивидуум заподозрит, что система искусственная или закрытая, то это сразу приведет к разрушению системы. При этом виртуальный мир может развиваться, появятся системы способные анализировать происходящее и если у этой системы не будет возможность сравнить свой виртуальный мир с нашим реальным, то ограничения возникнут лишь в поиске приделов системы. Тем самым, если в реальной жизни люди еще не познали всех законов физики и правил, но уже пробуют создавать виртуальную жизнь, то тоже самое может произойти внутри виртуальной жизни. Фактически нет никаких ограничений по воссозданию виртуального мира внутри виртуального мира, и так можно делать до бесконечности. Теперь развернем вопрос наоборот — если человечество уже может создавать миры внутри миров, то насколько правомерно предположить, что наш мир тоже легко может быть созданием другого более развитого мира?

Книга «Сумма технологии» это один большой вопрос о развитии эволюции. Лем начинает с самого простого и фундаментального — с клетки и уходит в разные варианты возможного будущего, от расширения своего присутствия в космосе до уменьшения и погружения в виртуальное пространство. Любой абзац — это по своей сути вопрос, за которым содержится размышление, приводящие к новому и новому вопросу. По сути дорожная карта всех возможных вариантов событий. Ученые найдут как наполнить и расширить каждый из обозначенных ответвлений на карте. Будут проводить исследования и максимально сильно углубляться в истинное происхождение вещей. Лем же ставит перед собой задачу, выходящую за рамки знакомства читателя с уже имеющимися технологиями. Лем делиться своим личным инструментом по наблюдению за окружающей действительностью и умением из этого делать далеко идущие выводы. Ведь многие вопросы найдут свое точное подтверждение через одно, а может, через несколько поколений. Но уже сейчас можно с уверенностью сказать, куда двигаются ученые в ближайшей перспективе. Другой вопрос, если не рассматривать обозначенные темы заранее, перед тем как ученые начну свои эксперименты, то нельзя будет выработать соответствующее решение до возникшей проблемы. «Суммой технологии» Лем задает необходимый вектор.

Лем оборвал вереницу последовательности сюжета, виляя витиеватыми фразами и негласными дополнениями эволюции, что тут излишек.

Вторгаясь в текстовую семантику, то кажись роман (я бы назвал это гибридом эссе с пучком рядового сюжета) написан назло и онтологам, биологам, космологам, и даже обозлил религиозных адептов, испуская залп патетичности, зауми, размашистости темы, мутности, метафоричности и импульсивности (у него разыгрались эндогенные опиаты).

Вот это уже покажется выдуманным эссе, рецензией ИИ, как он выпустил машинопись Библиотеки XXI века, реалистичным мировоззренческим эталоном. К этому не потребуется 18-страничная аннотация, которым, видимо он хотел растянуть недописанный сумбур из метафор.

Читать, не читать книгу? В романе одна идея разделяется на дюжину ветвей, но Лем не попытался срастить их обратно с источником, ГОЛЕМ не закрыл выращенные вопросы веток. Можете попробовать это чтиво как жестокая акробатика гиппокампа, префронтальной и выпуска дофамина с глутаматом, норадреналином, серотонином и десяток рецепторов к ним.

Также я заметил незамысловатую иронию — ГОЛЕМ пишет, что его злой «метаанализ» может огорчить человечество и его жгучий интеллектуальный авантюризм, потому что он твердит словами науки «как есть, рассказываю о природе истинно», но априори, его высказывания можно направить на критику его же слов.

У «Дознания» сложная художественная структура. Сначала идёт суд над Пирксом, потом описывается миссия Пиркса на «Голиафе», потом излагается рассказ самого Пиркса. Рассказ примерно наполовину является детективным. Ведь Пиркс проводит расследование, пытаясь выяснить, кто из членов экипажа человек, а кто робот. Кстати сказать, не совсем понятно, кто автор письма, которое получил Пиркс. Хотя скорее всего всё-таки Кальдер.

Довольно глубокое размышление о том, как поставленная на поток коммерциализации сексуальная жизнь обернулась пресыщением и импотенцией (когда все опробовано и все можно, то не хочется уже ничего): сперва духовно-философски, а потом и практически — с участием безумного учёного и его изобретения. Бедствие принудительной антисексуальности для всего человечества едва не стоило ему жизни. Но чёрного кобеля, как известно, не отмыть до бела и секс-зависимости находится отличная замена... Рецензенты ниже уже попеняли Лему за искусственный финал с роялем в трусах... ой простите кустах, но я думаю тут он отдаёт дань любимому им Олафу Стэплдону — нечто подобное было в финальных главах малоизвестного в России (но максимально актуального прямо сегодня, на 24г) романа «Тьма и свет» — эпизод с вымиранием вымышленной тоталитарной деспотии, состоящей из Китая и России в

связи с зашедшей в тупик сексуально-демографической политикой. По мне у Стэплдона вышло изящнее и катастрофа обошлась без антивиагры 21 века, у Лема труба пониже и дым пониже, поэтому не 6 баллов, а 5. Рекомендую.

Добротная вещица. И придраться-то с налёту в ней вроде бы как и не к чему. Умненько, интересно и даже улыбнуться есть где. Может быть чуть-чуть затянуто в середине повествования, но это уже на любителя.

Что касается 137 секунд.... Жаль, конечно, что в рассказе только несколько намёков-предположений, а настоящей разгадки ни происходящего, ни тайны этого числа так и нет. Но и рассуждения относительно точки времени под названием «сейчас», используя аналогию с колесом, касающимся дороги всегда всего лишь одним небольшим кусочком обода, тоже очень неплохи — и остроумны, и любопытны.

А вот по поводу военных, которые взялись «исследовать» обнаруженный главным героем эффект — знаете, слабо верится, чтобы после начала таких «исследований» этого самого главного героя в реальности оставили бы в живых (ну или хотя бы на свободе): режим секретности ещё никто не отменял :).

Чудовищно затянутый рассказ. Такое ощущение, что автор поставил цель занять текстом десятки страниц, может ему платили постранично, который описывает детали деталей, при этом они не играют никакой роли в финальной части, которая занимает две страницы. Азбука Морзе уже сегодня анахронизм и как она могла отложиться в извилинах робота. Что-то здесь не так. Одним словом скучно и длинно.

Так себе рассказ. О сбрендивших роботах написано огромное количество произведений, и это ничем среди них не выделяется. Ладно бы автор проявил фантазию, так нет же: его робот сбрендил по самой банальной из всех возможных причин — от случайного удара по кумполу.

Дальше сумасшедший робот принялся мочить хозяев направо и налево, замочил бы и Пиркса, но «Кристобаль Хозевич успел раньше».

Концовка вообще абсурдна: Пиркс пожалел, что убил робота «подлым ударом в спину». Хотя, если бы не убил, робот окончательно сжег бы вездеходы вместе с людьми. Так и представляю, что на войне солдаты благородно отказываются стрелять в повернувшегося к ним спиной врага...

Тема: «Фантазийное, литературно-философИческое (по стилю схожее с жизнеописанием Гулливера в его путешествиях) живописАние общение галактического путешественника-одиночки с представителями вымирающей технологической цивилизации, достигшей пределов своего развития и сравнявшейся могуществом (по крайней мере в отношении Социума, биологической и психической основы личности) с самим Создателем». Идея: «Непредсказуемы, неожиданны и многообразны последствия неограниченного расширения технологического могущества Разума в части неизбежного итогового ниспровержения любых базовых основ любого Канона, вынужденного патологически приспосабливаться к неизбывности оного ниспровержения. Некое циклическое самоотрицание Вечных Истин под влиянием накапливаемых изменений внешней среды, социума и основ личностной ментальности. Пир изменчивости принципов во время Чумы неограниченного расширения технологических потенций». ФантДопущение: «Гуманоидные цивилизации не имеют временного предела существования: ни распад и соскальзывание в состояние дикости, ни физическое самоуничтожение в результате вооруженных конфликтов — им не грозит. Оные цивилизации способны существовать во времени в нарушение закона имперского развития — не расширяясь при этом в пространстве, и — что немаловажно — не превращаясь в жертву для «нормальных», классических, так сказать, империй». Довольно экзотическое допущение, практически — сказочное, ежели называть вещи своими именами. Но.., волею судеб, Сказка и Фантастика — жанровые родичи, так что — … Не наказуемо. То бишь — ничего такого сверхординарного.

Субъективный фактор (нравится / не нравится): желания перечитать — нет, но причина — довольно прозаична: сейчас больше уже — нет, ибо — в очередной раз — ПЕРЕчитал. Автор — с неизменной благодарностью читательской аудитории — блещет изысками вольного футур-прогноза и нетривиальных логических обобщений. Фактически — опять же, ежели называть вещи своими именам. — перед тобой, уважаемый потенциальный читатель, вовсе даже и не Фантастика, а — некая, литературно обработанная и научно оконтуренная философская притча. Что-то вроде  — да, тех же путешествий Гулливера, но — на современный, галактически — ракетно — научпоповский манер. С изрядной долей иронии, мягко говоря. Особой художественной ценности также не наблюдаю, НО — повторюсь: наличие блестящих, искрометных, и даже где-то хулиганских философИческих вывертов — с лихвой компенсирует оную художественную прибедненность.

Убедительность – имеет место быть, но — повторюсь — сказочно-философИческого свойства, абстрактно — наукообразная, из области смелых логических обобщений. Какой-либо достоверности машинерии, прорывных технологий и прочих прелестей высокоразвитой цивилизации в тексте — нет, речь вообще не об этом. Повествовательная фактология оперирует столетиями и парсеками, миллиардами загубленных и спасенных душ, историографическими периодами, концепциями и стратегиями. Человековедческая ценность – да, присутствует: доброе Зло и злое Добро — многолики, во всех своих разнообразнейших ипостасях. Любо — дорого. При всей напускной «сказочности», чтиво — более чем взрослое, со всеми необходимыми атрибутами неспешного и вдумчивого повествования. Новизна — увы, отсутствует, это — фактически — традиционный для Автора материал, не говоря уже о подражателях.

Претензий к грамотности, корректности и адекватности — нет. Лем — не скороспелый графоман, а — вполне себе зрелый литератор, общепризнанный мэтр Жанра. Но, вот, к ритмичности и целостности текста претензии — увы — есть. Хотя… как — претензии… это — стиль такой, фактически: многословное многословие, заумное мудрствование, по кругу, об одном и том же, в разных ракурсах, с массой подробностей и деталей. На любителя, короче говоря. И — да, не всем подойдет. По той же причине.

И — вишенкой на торте: книжка, помимо всего прочего — демонстрирует массу параллелей с днем сегодняшним, формируя устойчивое восхищение прозорливостью автора и точностью его социальных прогнозов. Тогда — в момент создания книжки — это было необычно и экзотично. Сегодня же — мерзко и похабно, мягко говоря. Но: что есть — то есть

Замечательный фантастический рассказ, парадоксальным образом одновременно и отставший от своего времени и опередивший его. Действительно, в 1950-е годы люди верили в безграничные возможности компьютерного интеллекта, но к 1970-м эта вера уже заметно потускнела, а затем и вообще почти угасла. Скептики стали говорить, что мол, чтобы воспроизводить интеллектуальную человеческую деятельность — переводить художественные тексты, писать стихи и картины, да и просто общаться с человеком в рамках теста Тьюринга — компьютер должен обладать столь же полной моделью мира, что и человек. А так создать такую модель путем классического программирования на практике невозможно, то компьютер мыслить не может и, скорее всего, не сможет. Точка.

Да какие там семидесятые! В 2022 году уважаемый фантлабовец mputnik написал чуть ниже в своей резензии о наивности Лема и о том, что не нужно ожидать чуда от компьютера, который просто «равнодушная, холодная, тупая железяка», разумная ровно настолько, насколько этого захотел программист. И в 2022 году это мнение ещё разделяли многие айти-эксперты. Но сейчас-то у нас на дворе 2024. Прошло всего два года, и большие языковые модели, типа ChatGPT, убедительно показали — неожиданно для многих — что они могут больше, чем вкладывали в них создатели, причём последние не всегда понимают, почему и как они это могут. Нейросетевые чат-боты, которые изначально задумывались для генерации более или менее связных текстов по мотивам тех, что они нашли в интернете — эдакие «интеллектуальные поисковики» — вназапно стали выдавать то, что в интернете найти они никак не могли — например, решать некоторые задачи на понимание физики объектов. К такому пониманию они могли прийти только самостоятельно — иными словами, анализируя корпус текстов (очень и очень большой корпус, но всё-таки меньший, чем окружающий нас мир), они начали создавать ту самую «полную модель мира», которой, по мнению экспертов, возникнуть у них никак не могло!

Это значит, что сегодня нейросетевой искусственный интеллект ведёт себя примерно столь же неожиданным образом, как описанный Лемом компьютер «IBM 0161». Конечно, точных прогнозов будущего он пока не даёт — хотя при удивительной скорости развития ИИ не удивлюсь, что вскоре сможет и это. Но это уже определённо не тупая железяка, которая действует строго в рамках вложенной в него программы. Ай да пан Станислав, и в этом он оказался пророком!

В серии рассказов про Йона Тихого есть произведения разного уровня. Но это вероятно самое известное и популярное. В нем можно сказать, что весь Лем. Такого рода трансгуманистические манифесты писали в 30е годы Бернал,Стэплдон,Холдэйн, Хаксли (другой),Мэннинг, но Лем открывает тему для большевистских стран Варшавского договора впервые, мощно, зримо, с эдаким философским пафосом уровня стихийных космистов типа Платонова или Богданова. Ему удалось поразить, встрепенуть читателя сссрии, что тех воробушков. Сюжет тут дело вторичное : герой прилетает на некую планету, населенную роботами, и от них узнает стэплдонских масштабов историю местного человечества: с красочными подробностями, сложнейшими философскими вопросами и т.п. Космизм, биокосмизм, трансгуманизм , постгуманизм... В последней части мы узнаем о вере роботов — и это лучший и конечный трактат на тему религии, написанный на человеческом языке. Я не могу назвать это шедевром НФ, тк это классика общелетиратурного уровня. Лучшее произведение Лема и выдающийся трактат на тему будущего человечества из когда-либо написанных. Ученик Стэплдона и Уэллса тут превзошёл своих учителей. 11 баллов из 10.

«Солярис» Лема принято считать шедевром и вершиной творчества Лема, хотя что тут шедеврального выше моего понимания. Сам автор признавался, что принялся писать его вообще без плана, не зная ничего про какой-то там Океан-гигантский больцмановский разум. Зато мы знаем, откуда он эту идею взял. Точно такой же сюжет был у Мюррея Лейнстера в 40е (и литературно его рассказ мало чем уступает «Солярису», океан ,кстати, тоже называется женским родом) , а до него у Кларка Эштона Смита и Олафа Стэплдона аж в 30е годы. Если копать ещё глубже, то нечто подобное было и в 20е годы — у Деблина и Гастона де Павловского. Ладно, допустим идею Лем скоммуниздил (криптосоциалисту-леваку можно) , но и все остальное удалось так себе. В сюжетном смысле это вообще трудно назвать литературой: примерно половина текста — нудная завязка про тайны и загадки, возникшие на орбитальной станции, которая летает вокруг планеты с единым океаном. Главный герой сталкивается с ожившей герлфренд, которую он ранее привёл к #роскомнадзор, но видно с моральной частью романа Лем не совладал, и эта линия быстро исчезает в никуда. Затем идёт поход в библиотеку , где герой подробно собирает и подбирает данные к теории, что Океан обладает разумом. Ну и под конец он идёт к этому самому Океану на контакт, что-то там лопочет в стиле высокоценимого им Олафа Стэплдона (идея про материалистического Бога — ребенка оригинальна? Да ну! Это же просто копипаста с «Создателя звезд» , местами чуть ли не дословно) ну... и все. Финал открытый.

Каким образом это относится к НФ мне не очень понятно, тк науки тут мало, но и «обычная» литература крайне слабо проявлена — сюжет хаотичный, психологизма мало, никакой интриги нет. Лем философ вытеснил Лема литератора, но философия тут настолько глубоко вторична, что и обсуждать нечего. Нет даже популяризации философии, тк Лем стыдливо выдаёт идеи за свои, не объясняя, что источник подобных выкладок относится к 30м годам (а если считать от Уайтхеда и Больцмана — то и 20м)! Не выше трешечки.

Зачем нужна НФ? Чтобы развлекать читателя. Но пан Лем своеобразный автор, который сам себя считал учёным, в задачу которого входит генерировать идеи научного плана из области кибернетики, философии, футурологии. Не будучи специалистом ни в какой области он амбициозно претендовал на полезные обществу суждения о мире. Не как его любимый Стэплдон — популяризировал концепции, а придумывал саму науку. И ладно бы это ограничивалось философией... Любое нф произведение Лема — это позор и эпик-фэйл, любое научно-популярное или философское произведение- шедевр. В данном случае он придумал нечто среднее между нф, научпопом, детективом и наукой — и не прогадал. Сюжетно речь идет о расследовании загадочного невозможного преступления, характер которого наводит на мысли о реальности злого рока, колдовства или мирового заговора. И тогда следствие решается поймать преступника на живца.... Вот только им оказывается нечто за пределом опыта, данного нам в ощущениях. Замаскированное под детектив высказывание о том, что чудеса иной раз объяснимы с точки зрения фундаментальный науки и математики (Лем открыл для себя теорию вероятности из учебника 19 века, хи-хи) , а мир сложнее чем мы думаем и действует как система связей в то время смотрелось для читателя новинкой. Писать такие книги конечно глупость, это не модернизм, а уровень конца 19 века, Жюля Верна и Эдгара По, но в данном случае на один раз сгодится. Хотя тот же Лем писал именно на эту тему много раз и более удачно, это не уровень Пинчона или Нила Стивенсона. Ставлю 4ку, детективная линия вытянула 1 лишний балл.

Лем написал очень подробную и детальную, буквально до винтика, историю эволюции вооружений, предсказав вообще всё. История начинается с автоматизации обычных вооружений и заканчивается чем-то вроде кибернетической тучи из мелких созданий как в его же «Непобедимом». Предсказывается применение дронов со всеми подробностями и способами их усовершенствования в будущем. Удивительна сила человеческой мысли, конечно. В 20е годы 21 века все и сбылось именно так, как напридумывал Лем. Мои аплодисменты. 10 баллов. Отдельно замечу, что такой же сюжет был в «Галактики как Песчинки» Олдисса, но у Лема все гораздо полнее в части научных обоснований.

Роман «Непобедимый» Лема пользовался популярностью в ссср, но сейчас это уж простите, нечитабельно. «Весь гвоздь» сюжета , как сказал бы Ленин, вертится вокруг идеи, что вершиной цивилизации роботов в ходе техноэволюции станет облако (или рой) из мелких самовоспроизводящихся созданий с коллективным разумом. По сюжету картонные герои занимаются изучением одной такой формы жизни на иной планете, разгадывая некоторые из её загадок. Всё. В принципе на месте Лема мог бы быть какий-нибудь советский фантаст типа Днепрова. В ссср так и писали — выдумывали идею и подгоняли под неё сюжет. Типа звали молодёжь в институты... И ладно бы Лем был первооткрывателем... Историки жанра сразу вспомнят, что подобный сюжет был в серии «Галактики как песчинки» Олдисса (именно как венец техноэволюци , кстати), который сам взял идею из книги Стэплдона «Последние и первые люди» (эпоха вторых Людей), написанной аж в 1930 году. И зачем мне читать все то же самое в третий раз? .... 3 балла.

Роман 'Возвращение со звезд» является немного изменённой вариацией эпизода из книги Стэплдона «Последние и первые люди» (1930г), с которой Лем был хорошо знаком : герои там тоже отправились на звездолете гигантских размеров к соседней звезде ради поиска пригодных для колонизации планет, ничего не нашли «кроме пары камней» (пан Станислав прямо так и скопипастил по простоте душевной), но по возвращении не смогли справиться с психологическими последствиями перелёта. Разница только в том, что у Стэплдона травма образовалась из-за изоляции на тысячи лет (сам экипаж ковчега почти бессмертен), а у Лема — из-за неспособности вписаться в мир будущего, в котором всем удаляют центр агрессии в мозгу (полет же велся на каких-то антинаучных принципах ускорения ракеты и занял лет 10). Человечество стало до приторности добрым, но трусливым, и под угрозой оказывается потенциальное перемещение в космос, если , например, Земле станет что-то угрожать. Призывников в космический отряд брать неоткуда... Впрочем это только 10% текста. Остальное я даже не берусь пересказать- это просто какой-то бред. Герой психует и мечется по миру будущего, пытаясь свыкнуться с технологиями и образом жизни цивилизации настолько далёкой, что в его языке нет терминов описать то, что он видит. Это как рассказывать про лайки и подписки на ютубе или биткоины в глухой русской деревне бабкам, где из средств связи почта и сотовая связь 2g. Не киберпанк, а какая-то фантасмогория. Представить непредставимое и описать словами... Жидкая романтическая линия не исправляет ситуацию и по итогу герои-звездолетчики капитулируют перед прогрессом и нравами мира пост-человечества (напоминающего чем-то вторых людей из все той же эпопеи Стэплдона). Оценку ставить не берусь — это какая-то антинаучная сказка со странной философией, почерпнутой у Зигмунда Фрейда. Наверное можно сравнить только с Кордвайнером Смитом по сюрреализму и отсутствию правдоподобия. Текст спокойно можно было бы сократить раза в 3.

По-моему, это не рассказ, а просто зарисовка.

Я ждал, что Пиркс в чрезвычайных условиях проявит свои способности, окажет эффективную помощь экипажу — не действием, так хотя бы советом. Однако на протяжении всего текста он играл, по сути, роль пятой стены. Только смотрел и вслушивался, но с этой «ответственной задачей» справился бы любой из пассажиров. Для чего Лем «пристегнул» к рассказу своего любимого персонажа — искренне не понимаю.

Роман про астронавта Эла Брегга, вернувшегося на Землю после ста с лишним лет космического путешествия. Правда, по корабельному времени прошло всего десять лет, и главный герой не так уж сильно постарел. Но жизнь на нашей планете изменилась неузнаваемо. Не буду останавливаться на происходящих на Земле событиях, про них и так сказано довольно много в других отзывах, да в основном и не они, как говорится, «берут за душу» в этом романе.

Два самых запоминающихся момента — это не бесцельное блуждание Эла по чужому для него миру, не любовная линия, вылившаяся в итоге в свадьбу с Эри, и даже не встреча со своими товарищами по полёту — Олафом и Турбером, а воспоминания главного героя о полёте к звёздам.

Первый — неудачная попытка спасения Томаса с пыльного астероида, второй — высадка Брегга, Тома и Ардера в завораживающем и играющем удивительными цветами и переливами месте.

Можно ещё вспомнить финальный эпизод, когда Эл узнал знакомую с детства горную вершину, забравшись на неё ночью в порыве отчаяния. Ведь по сути эта вершина — единственное, что осталось от его родного и понятного мира, канувшего в «полуторавековой пасти времени».

На выходе имеем добротный, пусть местами и немного затянутый, роман. Не шедевр, но читать вполне можно и нужно. Однозначно рекомендую.

В советские времена это произведение Лема радовало читателей новизной: история про учёных (этих самых футурологов) близкого будущего в ходе теракта проваливающихся в наркотический трип из каскада матриц-виртуальных миров, один другого апокалиптичнее (экокатастрофы, мутации, вырождение, исчерпание ресурсов — прямо как у Мэннинга и Стэплдона в 30е) завораживал. Ничего подобного в ссср не писали. Фантастика идеи! Гений! ... Но увы. В 90е оказалось, что это просто сатира на общество запада (Лем тот ещё левак, типичный криптосоциалист-технократ типа Щедровицкого) с цельнотянутыми идеями из американской НФ. Конкретно тут идеи просто взяты из романов Филлипа Дика типа «Убик» и т.п., которые взяты из романа «Город» Саймака (эпизод с гробами виртуальной реальности в Женеве), которые взяты из рассказа Лоуренса Мэннинга (а возможно и Олдоса Хаксли) 30х годов. В общем осетринка-то не первой свежести. Не выше 3ки.

В советские времена это произведение Лема радовало читателей новизной: история про учёных (этих самых футурологов) близкого будущего в ходе теракта проваливающихся в наркотический трип из каскада матриц-виртуальных миров, один другого апокалиптичнее (экокатастрофы, мутации, вырождение) завораживал. Ничего подобного в ссср не писали. Фантастика идеи! Гений! ... Но увы. В 90е оказалось, что это просто сатира на общество запада (Лем тот ещё левак, типичный криптосоциалист-технократ типа Щедровицкого) с цельнотянутыми идеями из американской НФ. Конкретно тут идеи просто взяты из романов Филлипа Дика типа «Убик» и т.п., которые взяты из романа «Город» Саймака (эпизод с гробами виртуальной реальности в Женеве), которые взяты из рассказа Лоуренса Мэннинга (а возможно и Олдоса Хаксли) 30х годов. В общем осетринка-то не первой свежести. Не выше 3ки.

Рассказ простенький, но неплохой. Очень похож на «Условный рефлекс», но в нем нет таких невыносимо длинных и, по сути, излишних описаний. На мой взгляд, это плюс.

Но с технической стороны, как уже отметили другие рецензенты, возникает масса вопросов.

Как можно измерять оптикой расстояние до предмета, если он чисто виртуальный, существует только на экране?

Как можно рассматривать что-то в бинокль с корабля, не имеющего иллюминаторов?

Что все-таки случилось с двумя предыдущими пилотами? Я не верю, что при лицезрении «светлячка» у всех троих возникла абсолютно одинаковая клиническая картина.

И т.д. и т.п.

Сколько их уже было в фантастике — историй о роботах, потерявших связь с людьми и создавших свою цивилизацию. Ну и свойственные каждой цивилизации свои мифы, конечно же, тоже. Станислав Лем решил взглянуть на одну из таких цивилизаций и на созданные ею мифы с иной, шутливой стороны. А заодно и проверить, что же роботы ещё помнят о людях и как к ним относятся. Получилось и остроумно, и весело. Правда уж очень коротко, но, наверное, для шутливого рассказа это тоже плюс :).

Эссе Лема я бы назвал инверсией романа Стэплдона «Последние и первые люди». Там где у последнего миллиардолетия служат для иллюстрации человеческой сущности как части биосферы, геологии и космологии (а то и космогонии), как своего рода течение некой формы живой материи сквозь пространство и время, у пана Лема — всего одна минута. Перечисление процессов , протекающих в человечестве и окружающей его среде одномоментно завораживает так, что кружится голова и захватывает дух. Все есть всё, нет никаких персональных людей, есть единый дух и единая плоть с одинаковыми генами. Гениально, 10 баллов.

Написано хорошо и зримо, но если рассматривать рассказ как фантастический детектив, то опыт не удался.

В настоящем детективе дается более-менее компактная экспозиция, после чего ГГ начинает кропотливо и последовательно распутывать загадочное происшествие. Здесь же экспозиция растянута до чудовищных размеров (в книжке — около 90 страниц), а собственно расследованию уделено лишь несколько заключительных страниц. Причем и расследования-то, по сути, нет: Пиркса просто-напросто внезапно осенило.

Утомляют невыносимо длинные и необязательные подробности. Если купание Пиркса в «бане» читается с интересом, то перелет героев на Луну, их пребывание у русских, историю строительства станции «Менделеев» можно было смело сократить до минимума. Может, в год написания рассказа, до первого полета на Луну, это представляло для кого-то интерес, но сегодня — вряд ли.

Отдельно упомяну Лангнера. В тексте ему уделено довольно много места, и это было бы оправдано, окажись он по-настоящему интересной личностью. На самом же деле Лагнер — довольно скучный, во всем положительный тип, который шагу не ступит неправильно . Аж зевать хочется...

Трудно оценивать произведение, которое читал в молодости, смотрел фильм, знакомился с хвалебными отзывами, рецензиями, а также общественным мнением о гениальности, непревзойденном мастерстве и кучей всего, что заставляет рядового человека забыть своё мнение и написать что-нибудь такое нейтральное, мол я, как все...

С другой стороны, идея феноменальная, никто так и не смог повторить. Психология на высоте. Резкое отличие от стандартов фантастики, позволяет вспомнить о литературе. Текст совсем неплох... Одним словом произведение всё же оригинальное, во многом необычное, пусть останется в коллекции, на закате чтения не буду менять своё мнение.

При всём моём уважении к Мастеру рассказ не понравился. Причём не понравился по многим причинам — начиная от избитой донельзя темы конфликта человека и разумного компьютера — супермозга космического корабля, и кончая излишне театральным финалом:

Слишком уж много в рассказе такого, что можно воспринимать только умозрительно. Ну скажите на милость — в чём необходимость ставить на экспериментальный космический корабль компьютер, обладающий самосознанием и эмоциями, да ещё без ограничителей? А зачем надо было посылать в этот экспериментальный полёт такой странный смешанный экипаж — одного человека, которому и делать-то на корабле особенно нечего, и один суперкомпьютер с самосознанием? Тем более, что живой член экипажа более всего похож на случайного человека с улицы — столько в нём наивного и безграмотного. Ну а про его психологическую устойчивость и говорить не приходится. Впрочем, как и про психологическую устойчивость корабельного мозга.

Конечно автор для полной реализации своего замысла имеет право на некоторые авторские допущения, но не слишком ли их много в этом рассказе? Думается, если уж что-то и читать на эту тему, то лучше обратиться к «Прелести» Саймака — там хоть улыбнуться можно. Кстати, написана эта вещица на пару лет раньше «Молота».

Вначале, когда описывалась вольготная студенческая жизнь, история казалась легковесной и дурацкой. Но вот, когда началось само испытание...

Не буду оригинален и тоже отмечу, что больше всего понравились технические детали полета. Ну что может быть увлекательного в работе приборов и маневрах? А вот поди ж ты! Аж дух захватывает)) Сила таланта! Ну и саспенс Лем нагнетает очень умело. Слушал аудио полулежа в кресле, так в острые моменты сам в подлокотники впивался, будто пытался управлять рычагами.

Недавно подписался на ютуб-канал «Роскосмоса» и смотрел — уже в записи — как полетела на орбиту Марина Василевская, первая белорусская космонавтка. И тоже технические детали самого старта, вся эта механика полета просто поражает. Десять минут с момента зажигания и ты уже на устойчивой орбите!

И пусть Лем не угадал с конкретными деталями, сама атмосфера космической работы угадана им верно. А ведь до полета Гагарина еще два года оставалось!

П.С. Разве что главный финт рассказа предсказуем — уж слишком сложное задание для первого самостоятельного полета.

Возвращение со звезд, как перемещение в некое будущее, на уже иную Землю – и сразу вспоминается целый ворох произведений (да, многие из них написаны гораздо позднее): даже у самого Лема Ийон Тихий временами возвращается на Землю, на которой что-то вновь изменилось. Этот роман в чём-то похож на все сразу вспомнившиеся истории, но, во многом и нет – на то Лем и большой писатель, чтобы наполнять романы особыми смыслами.

В аннотации говорится о романе как об антиутопии, да и часто мне попадалось «Возвращение со звёзд» в списках антиутопий. С тем я и начал его читать, то ловя это, антиутопическое, то, внезапно, теряя.

Почему-то вспомнились «Хищные вещи века» Стругацких – какой-то общей неспешностью, даже некоторой тяжеловесностью; и мир – своей болотистой неявной угрозой. Тёпленькое стабилизированное общество, оскоплённый мир без драм и опасностей. Утопия со следами остывания человечества как расы. Да, что-то в этом есть, и многое есть. Это не явная антиутопия, бьющая в глаза, но тихая, тревожная, пульсирующая как жилка внутри великолепного тела технического прогресса.

Но… Чем дальше я читал, тем этот пласт сильнее начинал от меня ускользать. Правильно ли сводить роман к одной лишь антиутопии? Ведь, чем дальше, тем сильнее бросалось в глаза, что конфликт героя с миром (важная составляющая всех антиутопий) какой-то односторонний –

Пару раз я и вовсе ловил диссонанс от того, что

Однако было и ещё какое-то общее пронизывающее и чуть завораживающее ощущение во всем романе, которое склеивало его для меня воедино даже сильнее, чем его сюжет. И как только я начинал в нём сомневаться, разочаровываться даже, как это ощущение вновь возникало и подтягивало его – и именно оно-то своим послевкусием и заставляет меня ценить роман высоко.

Несмотря на то, что рассказу уже более шестидесяти лет, он до сих пор выглядит не только интересным, но и актуальным. Причем мыслей, над которыми читателю предлагается задуматься, в нём аж целых две. Первая, проходящая красной нитью по всему творчеству Лема, нам уже давно знакома: понять чуждый разум и, даже, просто чуждую жизнь необычайно сложно, а может быть и вообще невозможно. В этом же ключе у него написаны и «Эдем», и «Солярис», и «Фиаско», и «Крыса в лабиринте»...

Вторая мысль, а скорее даже вопрос: «А как мы, земляне, вообще думаем вести себя при такой вот встрече с «гостями из космоса» в действительности? Есть ли у нынешних власть предержащих хоть какая-то программа на этот счёт?». У Лема в рассказе всё просто — учёные хотят исследовать, военные — сразу уничтожить. В жизни же всё будет, наверное, далеко не так....

Написана эта небольшая вещица вполне достойно — умненько, складно, читать не скучно, глупых вопросов типа «А зачем? А почему?» у читателя не вызывает. А последний разговор профессора Хейнса с неназванным молодым человеком вполне созвучен размышлениям думающих читателей....

Это, конечно великая книга и не единственная из великих книг Лема. 7 страниц отзывов! Во многом противоречащих друг другу. Одним то не понравилось, другим это. Главный герой неумело обращается с женщинами. Или наоборот, строит из себя агрессивного самца. Хорошее это общество или плохое? Нужно ли летать к звездам? И так далее. Одним словом, кресс, озот или герма? Никто не знает.

И при этом в отзывах излишне часто ссылаются на то, что Лем сам был недоволен романом. Чушь это все. Лем просто кокетничал, что свойственно почти всем творцам, особенно сознающим, что создали что-то особенное. «Да ну что вы, так как-то само собой получилось, даже не знаю, о чем это все, безделушка какая-то...» Лем прекрасно знал, что создал блестящее произведение, затронув множество важнейших тем, нигде, однако, не давая четкого ответа — что он сам об этом думает, и как правильно решить ту или иную проблему. Люди — существа мыслящие, вот пускай сами и разбираются. Я тоже не собираюсь спорить с Лемом, а то, чего доброго, получится диалог Берлиоза и Бездомного.

Поэтому напишу об одном впечатлении. В темных и голодных 90-х я волею судьбы поехал в командировку в Париж. А 30 лет назад это был еще ТОТ Париж. Там все сверкало и лучилось богатством и довольством — как, наверное, в нынешней Москве. И вот, попав в один из самых крутых торговых центров (напомню, что в те времена во всем экс-СССР вообще не было такого понятия, как торговые центры), и наблюдая творившееся вокруг, я вдруг понял, что оказался в той же ситуации, что и Эл Брегг в космопорту, — толпы всем вроде довольных людей, мчащиеся туда и сюда среди сияния и блеска и что-то делающие, непонятно что и непонятно для чего. То был натуральный культурный шок, в точности описанный в «Возвращении со звезд» (каковое я читал еще в 60-е). Это еще более укрепило мое мнение о романе.

С тех пор много лет и воды утекло; а на тему общества потребления написано очень много, а о том, стоит ли летать к звездам, как бороться с шоком возвращения, и вообще нужно ли это, высказывались самые разные фантасты — от АБС до, скажем, А. Дмитрука. Поэтому стоит рассмотреть совсем другой аспект книги, на котором как раз мало кто останавливался, а в отзывах сломано немало копий. Разумеется, я имею в виду бетризацию.

Так вот, о возможном лишении человечества агрессивности мало кто писал всерьез. Но среди писавших были такие киты, как Ефремов, АБС, Нивен. И, разумеется, Лем. Я указывал уже в своих отзывах, что все эти авторы, так или иначе, поняли, что без этого имманентного свойства людей обойтись не получится. Что рано или поздно потребуются люди, способные рисковать, убивать, посылать других на смерть и идти самим. Как бы ни было хорошо без всего этого. У Лема всем опасным занимаются роботы. Судя по тексту — в том числе и охотой на людей, которых посчитали опасными безумцами. Но, увы, одними роботами не обойтись, рано или поздно потребуются и люди — как принимающие решения, так и исполняющие их. Иначе придется передать ИИ главное право — решать, кому из людей жить, а кому умереть. Кстати, на этой грани мы сейчас и балансируем. До появления боевых роботов осталось всего несколько шагов, но, надеюсь, они все же не будут сделаны.

Великая книга о многом, в том числе уже ставшим частью нашего мира. Таких мало.

Прочитал когда-то школьником, не понял почти ничего, и книга так и осталась одной из самых нелюбимых лемовских (которые — из переведённых — прочитал практически все). Перечитав сейчас, понял, что по грандиозности замысла книга стоит вполне себе наравне с прочими шедеврами Лема, однако исполнение, увы, явно подкачало. Конечно, книга принадлежит своему времени, и сейчас всерьёз воспринимать романтику освоения дальнего космоса, наверное, даже как-то смешно. Однако в «социально-философском» смысле Лем по-прежнему из своего 1960 года походя делает одной левой все те толпы «фантастов», творениями которых забиты книжные магазины (пока ещё, недолго им осталось), ридеры (воображенные Лемом в виде «оптонов») и онлайн-читалки. Как, собственно, его ГГ одной левой уделал бы любого жителя того обезьяньего рая, который описан в книге под видом «бетризованного» общества. Точнее, мог бы, но не стал. Пожалел своих несчастных потомков, которые решили перестать быть людьми. Хотя на самом деле, конечно же, ничего они не решили — просто вечные наши кукловоды долго промывали населению мозги для того, чтобы оно поверило в своё «бетризованное» счастье. Лем об этом не пишет, он много о чём в этой книге не написал, о чём надо бы было, ну так он об этом писал потом в других книгах — иногда очень подробно. Отдельно нельзя не отметить один момент: ГГ здесь, пожалуй, один из самых «автопортретных» героев Лема (примерная цитата из романа:«недаром тебя все называли философом») и именно поэтому он так мало похож на крутого космолетчика. Именно поэтому он больше похож на мятущегося интеллигента. К сожалению, миром управляют вовсе не мятущиеся интеллигенты, поэтому он и таков, каков есть — с тотальной ежедневной агрессией всех против всех, слегка завуалированной с помощью разных социальных институтов, — то есть «институциализированной». Но если вспомнить книгу другого классика «Агрессия, или так называемое зло», то нужно к лемовским построениям добавить, что пока люди остаются людьми, агрессия никуда не денется. А если агрессию убрать, это уже будут не люди. Посему я бы так сказал: создавая свой невозможный мир, Лем, скорее всего, прекрасно понимал его невозможность (он и сам признавал потом неудачность этого опуса), но ведь мятущегося интеллигента хлебом не корми, а дай поставить мысленный эксперимент. Тем более что этот мысленный эксперимент в конечном итоге удался: книга регулярно переиздается и продолжает кормить потомков того, кто этот эксперимент поставил.

Монументальная вещь, особенно для 64-го года, когда традиция космических первопроходцев совать свои носы в каждую космическую щель и получать по оным сполна в фантастических произведениях только зарождалась и ещё не была запопсована массовой культуркой. Враг не просто иной, да и не враг а целая многовековая устоявшаяся так сказать эко-синт--система, чуждая, непонятная, с которой категорически ничего нельзя сделать, повлиять на нее. Обломав зубы об этот монолит человек вынужден признать свое поражение и просто уйти. Не хилая такая пощёчина гордыне великих завоевателей прошлого и надеюсь будущего. За термин «неживая эволюция» отдельное спасибо. Не фанат Лема, но «Непобедимый» наравне с «Солярисом» и «Эдемом» безусловно обязательны к прочтению.

В тему, недавно вышла компьютернаюая игра по мотивам этой книги с одноименным названием. В ней в вольной трактовке изображена предыстория событий и те, кто читал, хорошо прочувствуют атмосферу чуждого мира. Игроделы позволили себе вольность и перенесли некоторые сюжетные моменты в игру, например можно поучаствовать в сражении «циклопа» с роем от лица членов экипажа другого корабля. Так же как и в первой игре по Ведьмаку, где можно было повторно расколдовать королевскую принцессу. В общем рекомендую.

Роман-предостережение!

Космический корабль «Непобедимый» отправляется на неизведанную планету Регис III для расследования необъяснимого молчания экипажа космического корабля «Кондор», отправленного туда ранее. Начав поиски, они не обнаружили ни земноводных, ни наземных животных. Флора и фауна обитают в океане, как будто они страшатся суши...

С первых же строк автор вводит читателя в мрачную атмосферу планеты Регис III. Пригодная для жизни планета кажется безжизненной. Пустыня, а посреди песка — брошенный космический корабль. И повисшая в воздухе загадка исчезновения экспедиции. Кто? Как? Почему?

Герои в книге — инженеры, геологи и биологи. Как нанотехнологии, так и эволюция являются центральными научными темами в «непобедимом». Одна из тем творчества Лема — стремление человека контролировать или разрушать то, чего они не понимают или не могут понять. В отличии от «Соляриса», в «Непобедимом» другая сущность не представляется по-настоящему чуждой. Здесь иной разум представляет собой маленькие, похожие на небольших насекомых объекты, совершенно безвредные по одиночке и невероятно сильные, когда они собираются в рой. Рабочая гипотеза ученных — лишь тонкая завеса для неизменного желания человека подчинить своей логике неведомое, завоевать любой ценой, отомстить. И все же, Рохан уловил суть — не все во Вселенной создано для человека, и как бы опасен рой не был для людей, он так же достоин жизни, как и мы!..

Роман очень напряженный, местами становится жутко. Увлекательный, пугающий и совершенно оригинальный триллер первого контакта, действие которого происходит на далекой планете Регис-3!

Давно было сказано, что специалист — это варвар, невежество которого не всесторонне!

«Глас Господа» — это история блестящего математика, работающего над проектом, подобным манхэттенскому, в попытке расшифровать сигнал из космоса. Это прежде всего амбициозный и уничижительный философский трактат о человечестве и нашем месте во Вселенной. Значительную часть книги занимают размышления главного героя о природе познания, об устройстве нашей цивилизации. Книга высказывает несколько интересных теорий о природе сообщений и его содержании, но в конечном итоге (и мне нравится эта часть) тайна остается неразрешенной.

Читателю, который, добравшись до этого места, все нетерпеливее ждет посвящения в тайну, заранее ощущая приятную дрожь, как перед фильмом ужасов, я советую отложить мою книгу, иначе он будет разочарован.

В книге нет боевых сцен и экшена. Расшифровка послания внеземной цивилизации — лишь повод поговорить о человеке и науке. Научная фантастика Лема больше напоминает философскую беллетристику! Ученые лишь преуспели в том, чтобы расшифровать крошечный фрагмент сообщения.

Книга не обошла стороной политические вопросы.

Интересная книга-размышление! Должна отметить, что мне не нравится предисловие и первая глава. Они немного перегружены и помпезны.

Лем как-то писал, что у американцев много хлама. Вот читаешь «Солярис» после... да хоть Типтри-мл, хоть Гамильтона, а особенно, если после совсем уж забытых авторов, выдававших по 10 т знаков в день всякой ерунды и которых печатали в ярких, очень привлекательных, но мусорных журналах, и понимаешь, насколько он был прав. С первых страниц «Солярис» очаровывает атмосферностью, и уже все эти анахронизмы с перфокартами, записями на пленке становится абсолютно незаметны. Устареют любые технические подробности, не устареет история. Прекрасный текст, прекрасный стиль, отличный сюжет. Но когда речь шла о Хари, вспоминал фильм не Тарковского, а Содерберга...

В художественном плане роман крайне скуден, кроме немногочисленных описаний корабля, других ярких деталей нет. Персонажи даже внешности не имеют (кроме того что астрогатор старый), ни характера, ни особых черт.

Но роман ценен в первую очередь идеей, а не формой и это концепция некрожизни – эволюции не живых клеток, а простейших механизмов-роботов. Постоянная борьба и подстройка под окружающую среду привела их к господству на суше. Будучи изначально инвазивным видом они подстроились и уже перестроили экосистему Региса III, став её частью. Не живой частью, а чем-то сродни стихии, которая не уничтожает потому что хочет, а просто так существует. С ней невозможен контакт, а значит и договориться не выйдет. И вновь Лем размышляет на тему инопланетной жизни, механизмы которой человечество может осознать и частично понять, но никак не установить прямой контакт.

Данный роман, по отношению к произведениям аналогичного сюжета, подкупает своей реалистичностью и эмоциями, которые передаются хорошим текстом. Именно он заставил меня дочитать до конца произведение, есть в нём что-то привлекательное. Сам роман для меня развалился на две части. Первая, это детальное описание устройства и психология общества будущего. С чем-то можно спорить, с чем-то соглашаться, что-то отрицать. Вторая, это любовный роман. С моей точки зрения, явно лишняя деталь. Хотя, если понять людей, которые не видели женщин годами, у меня был товарищ моряк дальнего плавания, надо было видеть его глаза после возвращения в порт. Однако, отвести под любовь пол книги, это лишнее, фантастика главнее. В целом роман привлек мое внимание, хотя бы тем, что он резко отличается от похожих по сюжету, своим неординарным сюжетным решением и интересными деталями будущего. Читайте в бумаге, только так можно понять то, что писали рукой и головой!

Нашумевшее произведение. Экранизацию увы еще не смотрел. Но романом разочарован, ожидания не оправдались. Скажу честно как таковой сути я так и не понял, или научная фантастика просто не мой жанр, единственное, что понравилось, это размышления главного героя, не больше не меньше.

«Маска», наверное, входит в число самых экспериментальных вещей Лема, и по форме, и по содержанию.

Она просто соткана из парадоксов.

Жесткая НФ в декорациях готического романа.

Истерический шквал эмоций от мастера холодной рассудочной прозы.

Глубокое исследование «проблемы автодескрипции конечного автомата» под одной обложкой с самой, наверное, необычной в мировой литературе историей любви.

В общем, если вы любите умную НФ и просто хорошую литературу, вам следует прочитать эту повесть.

Если же вы решились прочитать ее, прошу учесть два момента.

Во-первых, начало книги, вероятно, покажется вам непонятным и отталкивающим, похожим на творчество душевнобольных, и вам захочется прервать чтение и никогда не возвращаться. Подавите в себе это стремление, продолжайте читать через непонимание — и будете вознаграждены.

И во-вторых. Если будет возможность, после прочтения «Маски» (но ни в коем случае не до!) ознакомьтесь с короткой статьей Лема «Несколько слов о повести». В ней автор очень кратко и понятно поясняет, что он хотел сказать и какие идеи заложил в книгу. А то тут один комментатор нашел кровавую историю мести, другой вообще обнаружил какую-то погибшую девушку с ребенком в чреве... (тут смайлик, в недоумении разводящий руками)

Главный герой ввёл себя как истеричка. Возможно другим было бы интересно всё узнать и задокументировать. Пиркс же, как паникующая девочка, метался и игнорировал робота, а потом и вообще решил уничтожить. Типа не понимаешь → боишься → уничтожь. Так себе логика.

Но идея в том, что робот “сознанием из сна” (не знаю как лучше описать) подсознательно воспроизводит отголоски прошлого, пугает, но в то же время интригует. Это стоило бы изучить, а не списывать в утиль как главный герой.

Конечно, рассказ можно назвать большим таким анахронизмом из-за технологий и методов космического путешествия, так похожего на путешествие на морском судне, но будто бы фантастика писателей времени текущего через 50 лет не будут считаться таковой.

Написанный более чем через два десятилетия после «Эдема», «Соляриса» и «Непобедимого» роман сильно разочаровал. Нет, достоинства, и немалые, у него несомненно есть: здесь и прекрасно продуманный и тщательно разработанный автором и, в то же время, довольно неожиданный для читателя вариант контакта с чуждым разумом, здесь и уже традиционно для Лема хороший и умный логичный текст (впрочем, за исключением последних страниц), здесь и стремление автора заставить читателя задуматься на темы морали и этики — насколько прав экипаж «Гермеса» в своих действиях в сложившейся ситуации. И не для такого ли вот случая и придумана пословица «Благими намерениями выстлана дорога в ад»....

Но вот читать эту книгу на протяжении как минимум первых её четвертей и нудно, и скучно. И причин этому сразу несколько: во-первых, странная структура романа — три малосвязанные между собой части, причём первая, повествующая о событиях на Титане, вообще впоследствии оказывается какой-то ненужной, да и вторая к логическому завершению так и не приведена. Во-вторых, это явная перегруженность текста научной и псевдонаучной информацией и всяческими околонаучными размышлениями. Ну и в третьих — слишком неторопливое, насыщенное ненужными деталями, малодинамичное повествование.

Ко всему этому надо добавить и несколько странный финал, когда взрослый ответственный человек, пилот, отправленный на планету с важной миссией, вдруг забывает, что он должен делать и подводит себя и своих товарищей, а аборигены планеты оказываются такими, что впору удивиться — как же они, будучи именно такими, смогли создавать сложные материальные объекты.

Ну и, конечно же, вопрос, без которого не обойтись — извините, но на кой чёрт надо было вводить в текст романа в качестве третьестепенного персонажа давно любимого читателями пилота/командора Пиркса? Что выиграла от этого книга? И что выиграл читатель?

Мне очень понравился «Непобедимый» Лема и поэтому к этому рассказу создались ожидания. И вот не сказать, чтобы они оправдались.

Во-первых, очень раздражает сочащийся со всех щелей анахронизм. Калька и циркули для расчетов межзвездных трасс, арифмометры и латунные приборы из парусного века, цементные оболочки ядерного реактора — это все дико отвлекает и раздражает. У тех же Шекли или Брауна рассказы почти экс-темпоральны, то есть время действия не ощущается и не впадает в диссонанс с реальностью в 1980х или 2020х.

Во-вторых, Лем забросил в рассказ пару сюжетных удочек с неизвестным незакрепленным грузом на корме, странным поведением экипажа, проблемами работы реактора, и загадкой о комиссии, слушающей робота за закрытыми дверями. Из всех них, раскрытие получила только последняя, остальные же остались невыстрелившими «Ружьями Бондарчука».

Ну и мякотка. Поведение Пирса в отношении робота совершенно бессмысленное и нелогичное. Все-таки, он капитан корабля и в других произведениях сталкивается с загадками и проблемами. Тут же, с высоты знаний о machine learning 21-го века, можно предположить что робот освоил паттерны морзянки и особенности общения первого экипажа, а затем по какой-то причине стал повторять их. Вместо того, чтобы пообщаться с этим «черным ящиком» и вытащить какие-то детали, которые возможно помогли бы сделать звездные путешествия безопаснее, Пирс сдал робота на вторсырье. Нет робота — нет проблемы?

Странно. Groucho Marx в отзыве от 19 ноября 2015 г. ясно объяснил смысл повести и цель автора — продолжить идеи «Соляриса» в плане глубокого анализа свободы воли — существует ли она и если да, то чем ограничена. Сам Лем высказался об этом в сходных выражениях. Тем не менее в последующих отзывах продолжают задавать вопросы «А зачем всё это написано?», интерпретируют повесть как пародию, психоделику и сюрреализм, даже воспринимают повесть как инструкцию по методике страшной мести, причём неудачную (это лучше к «Графу Монте Кристо», никак не к Лему).

Повесть «Маска» представляет собой изумительное сочетание глубокой философии, совершенной романтической формы, динамического триллера и трогательной личной трагедии. Последнее обстоятельство, не очень характерное для могучего, но холодного интеллекта Лема, особенно украшает повесть. На мой взгляд, это второй по значимости (после «Соляриса») шедевр Лема.

Читайте чужие отзывы, господа! Либо найдёте Истину, либо, на крайний случай, повысите себе настроение.

Хорошо написано, читать интересно. Первая половина — кажется, что шиза, но потом всё встает на свои места. А именно:

Сдобрено романтикой, детективом и средневековым сеттингом.

Перед нами одно из знаковых произведений Лема, в котором он снова затрагивает тему покорения или освоения чуждых миров, где зародившаяся жизнь имеет отличные от человеческих представлений свойства, характер поведения и принципы существования. Как и в «Солярисе» человечество сталкивается с феноменом, которое не сразу получается осознать и объяснить. Но автор при этом остается в плоскости четкого детерминизма, где любая даже самая странная теория имеет наукообразные корни. Так или иначе людьми формируется научная гипотеза о неживой эволюции — о том, как искусственные механические автоматы на протяжении многих миллионов лет, оставленные на планете некой другой инопланетной расой, сформировали собственную экосистему, преобразившись при этом по законам естественного отбора, стали представлять из себя не то чтобы разумную осознанную жизнь, а скорее ту, что основана на инстинктах выживания — как рой пчел или как муравейник, имеющий коллективное подобие бессознательного. Да, это похоже на одну из серий Футурамы (теперь понятно, откуда авторы мультсериала заимствовали сюжеты). В купе с необычной фабулой произведения присутствует всё тот же Лемовский психологизм, что привносит в произведение некий саспенс и триллерность: персонажи испытывают стресс, пребывают в измененном состоянии, окружающая атмосфера неуютная и даже в чем-то зловещая, но при этом существует первозданная природная красота, на которой автор периодически концентрирует внимание читателя. Жестокие и шокирующие сцены так же переплетаются с философствованием на академическом языке. Виден колорит определенных запоминающихся персонажей (Горпах и Роган), но при этом образы остальных членов экипажа предельно размыты — нам называют имена, фамилии и звания только некоторых ученых и специалистов, но представить их можно всё равно только абстрактно. Создается впечатление, что автор хотел дальше следовать по мотивам «Соляриса», но в конечном итоге решил не обременять читателя глубокой аналитикой бытия и остановился на феноменальности ситуации, в которую попал экипаж «Непобедимого», как таковой. Попробуем же выделить главные составляющие произведения и его проблематики:

1. «Когда мы едины, мы непобедимы». Что ж, люди пребывают на странную планету Регис III с целью выяснить при каких обстоятельствах погиб экипаж другого корабля «Кондор». Командир сразу начинает действовать в строгих рамках, соблюдая негласный протокол о повышенной опасности в хищной среде, где уже пропал другой экипаж, а именно: дышать только воздухом в баллонах и передвигаться только под силовыми полями и в сопровождении оснащённой техники. Постепенно основная цель экспедиции меняется: обстоятельства гибели «кондора» выясняются, а учёные хотят больше данных для изучения и опытов, поэтому идут на очередные неоправданные риски, а после появляются человеческие жертвы. Некоторый малый состав членов экипажа пропадает все по тем же нелепым ошибкам из-за нарушения правил безопасности, и командир уже не может отдать приказ на отлёт, потому что не может бросить своих, застрявших в эпицентре сосредоточения этой хищной экосистемы. Это конечно благородно в каком-то смысле, но почему не были приняты меры заранее, почему нарушались правила безопасности и субординации, почему люди вообще должны рисковать собой. Ведь человечество, как и должно, технологически развито, имеет в прямом доступе достаточное количество зондов, роботов, транспортную технику, бластерное оружие, силовые поля, которые невозможно ничем пробить, даже аннигиляторную пушку, расщепляющую любую материю на атомы, но все равно оказывается неспособным защититься от хищной среды, представляющей из себя определенную бесспорно феноменальную силу, но не обладающую такими возможностями, которым со стороны людей абсолютно нечего было бы противопоставить. Можно было бы списать это на нехватку необходимых данных, ведь до определенных событий люди даже не догадывались о происходящих на этой планете процессах, но затем они делают во многом правильные выводы, при этом все равно продолжают совершать нелепые ошибки и тянуть время пребывания на планете, подвергая весь основной экипаж постоянной опасности.

Атмосфера в коллективе тоже весьма странная. Главный герой Роган недолюбливает капитана корабля (астрогатора), боится его гнева, и про себя постоянно его критикует, постоянно срывает его планы и совершает необдуманные действия. Астрогатор Горпах, выглядящий как мудрый, суровый, но справедливый командир, в сути оказывается довольно слабым бесхарактерным человеком, который пытается сбросить с себя ответственность за весь оставшийся экипаж на Рогана, посылая того в одиночку искать пропавших товарищей, как бы убеждая того, что это его личное решение и желание. Довольно мерзкий поступок. Почему нельзя было отдать прямой приказ, если есть на то объективные причины, или позволить решать этот вопрос коллективно (что происходило довольно часто).

Так или иначе отношение людей друг к другу с одной стороны выглядит как товарищество: они переживают друг за друга, готовы идти на помощь, рискуя жизнями, и никогда не бросят в беде. С другой стороны в коллективе отсутствует доверие, дисциплина, слаженность — и это прямым образом сказывается на том, что происходит. Вот и получается, что «Непобедимый» для всего корабля в целом — лишь название, которое не могут оправдать члены его экипажа.

2. «А тучи, а тучи, а тучи, как люди». В итоге выясняется, что противостоящая людям сила — это коллективно бессознательное подобие проявления жизни, что эволюционным путем развилась из механических устройств. Эта неживая эволюция породила целую некро-систему, уничтожив и заменив собой истинную экосистему животных видов, которые остались только под водой. Тема, конечно, спорная, так как вряд ли запрограммированный автомат, каким бы совершенным он ни был, способен выйти за рамки собственной заложенной программы. Если только в него не вложена нейросеть какая-нибудь, с отточенными механизмами самообучения. Но даже если и так, вряд ли эта нейросеть захочет идти эволюционным путем, так как она не будет находиться под воздействием природных инстинктов, да и где она найдет для этого ресурсы (особенно для самовоспроизводства), которые смогли бы обеспечить переменчивость и адаптацию к условиям среды. Если органика изменчива и адаптивна в перспективе эволюционного развития, то искусственная механика — нет (даже звучит, как чушь). В сюжете дается объяснение, но оно, если честно, совсем не убедительное и слабо коррелирует с наукообразностью всего произведения в целом.

Рано или поздно люди начинают понимать расклад вещей, и стараются выработать к проявлениям этой странной жизни свое отношение, как к чему-то, что не имеет разума, а действует просто в интересах выживания и самозащиты, организуясь в целые тучи, состоящие из связанных между собой простых элементов (написал бы, что это какие-нибудь нано боты, но автор дает другую дефиницию — «мушки»). Значит мстить за павших товарищей — это необоснованная глупость: все равно, что мстить океану за то, что в нем тонут корабли или космосу за то, что в нем образуются черные дыры. Но при этом необходимо выяснить перспективы и потенциал дальнейшего развития этой неживой жизни, то есть потенциальную угрозу в случае, если через несколько миллионов лет она создаст по настоящему разумные виды или попросту обретет сознание.

3. «Не все эти миры для нас». В конечном итоге Роган, посланный в одинокое пешее путешествие, выясняет что именно случилось с пропавшими.

Вообще, как по мне, это довольно странный сюжетный ход. Автор пытается сделать акцент на феноменальности и уникальности этой неживой экосистемы, а значит, раз она уникальна и необычна, то достойна уважения, защиты и права на существование. Но как же быть тогда со всеми теми животными видами, которые были уничтожены тучей в ходе эволюционной борьбы, они разве не уникальны? Разве органическая жизнь не уникальна сама по себе и не заслуживает права на существование, развитие и формирование разумных видов? Если бы не эти нано боты, то планета Регис могла иметь своих представителей флоры и фауны, а так же возможно разумных представителей, которые создали бы цивилизации, построили бы города, сделали бы научные открытия и полетели бы в космос. А теперь тут выжженная пустыня, где нет ничего, кроме черных зарослей, откуда могут вылететь «кровожадные мушки» и сделать случайно забредшему незнакомцу лоботомию. Так возможно стоит задаться целью помочь этой планете возродить жизнь — ту, которая преобразит её, наполнит её смыслом? Собрать данные, пригласить специалистов, обозначить сверхзадачу. Как делали те же «прогрессоры» Стругацких. Нет — Пан Лем явно думал иначе, возможно, предлагая читателю самому решать такие философские вопросы, поэтому произведение кончается именно так, как кончается.

В целом первую половину книги читать очень интересно и увлекательно, в сюжете есть интрига — загадка, имеющая наукообразное объяснение. Люди, казалось бы сталкиваются с чем-то необъяснимым и удивительным, но то, как именно люди ведут себя потом, а так же какие выводы автор делает в конце — вызвало внутри меня много споров и противоречий.

Итак, согласно Лему — а только по его рецензии читатель может судить о никогда не существовавшем двухтомном труде профессора Кауски — на последнего произвел неизгладимое впечатление один из псевдопарадоксов, которыми так богата теория вероятности.

В чём же его суть? Красочные подробности семейной истории профессора Кауски, с мамонтами и эвкалиптами, лишь запутывают вопрос. Можно этого избежать, придумав простой пример. Пусть у вас есть кубик с миллиардом граней (или, если такой кубик вам сложно представить, то генератор случайных целых чисел от одного до миллиарда). Вы его кидаете, и у вас выпадает, скажем, число 873 927 612. Вот у вас и произошло «невероятное событие», которому можно приписать формальную вероятность в одну миллиардную! На самом деле, конечно же, эта миллиардная обретает смысл только в том случае, если вы СНАЧАЛА записали именно это число на бумажке, а ПОТОМ бросили кубик. Но, допустим, вы ничего на бумажке не записывали, а выпало у вас красивое число 777 777 777. Велик соблазн сказать, что в этом случае, в отличие от первого, вы стали свидетелем действительно редкого события. Между тем, оба числа — и 873 927 612, и 777 777 777 — это заурядные целые (второе немедленно теряет свою красоту в большинстве недесятичных систем счисления). С точки зрения профессора Кауски он, как индивидуум, так сказать, и есть «уникальное число из одних семёрок», о чём он довольно путанно и с массой не относящихся к делу подробностей нам и повествует. А профессор Врхличка, оппонент Кауски, справедливо указывает последнему на субъективность и эгоцентричность этой точки зрения, разъясняя, что парадокс здесь скорее психологический, чем математический.

В скобках заметим, что название первого тома — «De Impossibilitate Vitae» («О невозможности жизни») — выбрано Кауской довольно неудачно. Его следовало бы назвать «De Impossibilitate Omnia» («О невозможности всего»), потому что, следуя логике автора, не может произойти вообще ничего: ведь любое событие во Вселенной есть следствие длинной цепочки других событий.

Разогрев таким образом читателя парадоксами первого тома, профессор переходит ко второму — «De Impossibilitate Prognoscendi» («О невозможности прогнозирования»). И главный вывод второго тома трудно оспорить. Здесь срабатывает та логика, которая не сработала в первом томе. Для хаотической системы (а таких систем в природе очень много) точное предсказание поведения невозможно потому, что оно очень чувствительно к изменению начальных условий (см. об этом подробнее в моём отзыве на «Галактическую историю» Азимова). Примерно об этом же лет за 20 до Лема писал Брэдбери в своём классическом рассказе «И грянул гром».

Подытожим. Профессор Кауска доказывает два тезиса. Первый: существование жизни входит в противоречие с теорией вероятности. Второй: прогнозирование невозможно. Первый тезис очевидно неверен, второй верен, хотя и с важными оговорками: например, прогнозирование солнечных затмений возможно на тысячи лет вперёд. Рецензент предоставляет читателю самому решать, чья позиция правильна — профессора Кауски или его скептического оппонента. Впрочем, независимо от того, кто прав, данный текст предоставляет замечательный материал для обдумывания нетривиальных вопросов, связанных с теорией вероятности.

Остроумно, весело и... грустно. Удивительным образом Мастеру удалось написать вещь одновременно шутливую и серьёзную, умную и печальную. Читая про приключения Ийона Тихого на планете псевдороботов читатель обязательно улыбнётся, причём далеко не один раз, а прочитав, может быть задумается над последней фразой, вложенной Станиславом Лемом в уста своего героя: «Утешительно думать, что только человек и может быть проходимцем.» Грустненько, но вот такую вот славу имеет человечество, причём совершенно заслуженно. И девять тысяч агентов, засланных на Карелирию её только подтверждают....

Для чтения рассказ очень даже неплох, всё в нём к месту и ничего лишнего вроде бы и нет, но вот почему-то кажется он по нынешним временам всё-таки каким-то немного затянутым....

Совместим ли юмор с фантастикой? Наверное, да. Но, это уже будет не фантастика, а средство развлечения или бичевания человеческих пороков. В данном случае автор пошел даже дальше, он не только бичует пороки, он издевается над читателем, над самим произведением, каждым словом подчеркивая несерьезность своего отношения. Поэтому, как истинный почитатель серьезной, настоящей фантастики, могу лишь глубоко вздыхать с трудом сдерживая стоны и проклятия и куда катится эта гора произведений? Да, у каждого есть право читать то, что ему нравится, святое право. Но, и у меня есть право сожалеть о прочитанном или не читать вообще.

Устаревшее произведение, которое держится лишь на славе Лема и режиссеров кинофильмов. Сам по себе «Солярис» довольно монотонный и однообразный, вместо концентрации на собственно, Солярисе, тут душевные терзания и самокопания, в которых Лем не особо силен. Что смешно, даже технологии в романе устарели жестко, причем еще в советские времена, а сейчас вообще стыдно всерьез воспринимать телеграфы и перфоленты

Если подытожить, то «Солярис» словно засиженный мухами трактат о 100500 съезде КПСС, который никто не достает из шкафа уже 50 лет

Лем — хитрец.

Может показаться, что этот роман должен быть «детективом», но он тут номинален. Есть жертвы, есть расследование, но они тут дежурные. Вроде бы «фантастика», но настолько приземленная, что ее даже не видно.

По факту Станислав Лем опять играет. Если не сказать троллит. Троллит современных ему французских детективщиков, издевается над сутью жанра, издевается над своим героем — эдаким холодным рассудительным космонавтом-неудачником. А по большей части он делает тоже, что и всегда — препарирует сообщество, его образ жизни, думает о будущем и размышляет о настоящем, которое переходит в это самое грядущее. Как обычно, на первый взгляд ужасно сухо, но на деле — иронично, с фигой в кармане и интеллектуальной хитростью.

Финальный твист можно назвать как ленивым, так и совершенно постмодернистским. В общем, не ожидайте детектива и НФ, ждите очередной истории и измышлений пана Леса и тогда будет вам приятное впечатление!

Как фантастический роман/повесть «Футурологический конгресс» довольно обыкновенный — это тяжело сплавленный сборник баек, ситуаций и описаний, практически без сюжета.

А вот как футурологическое упражнение с предостережением антиутопического будущего он прекрасен — буквально «Матрица», в которой есть все варианты химических веществ для нужных реакций, ложный мир сна и морока, киборги, пересадка сознания, экологический и политический терроризм и много чего ещё, ставшего с годами лишь актуальнее.

Наконец, в дополнение — гора едкого черного юмора!

Говард Лавкрафт, известный мастер хоррора, в своем рассказе «Изгой» утверждал, что страх — самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх — страх неведомого. И действительно, то, что мы не можем понять, то, что совершенно не вписывается в общепринятые нормы, создает вокруг себя ореол тайны, отдает чем-то девиантным, то, с чем невозможно договориться, вполне может напугать, насторожить, не правда ли? Склонен думать, что такая мысль вполне могла проскочить у культового фантаста Станислава Лема, создавшего роман «Солярис» — роман о попытке контакта с разумным инопланетным Океаном. И да, сразу оговорюсь, что со знаменитой экранизацией Андрея Тарковского, равно как и с ее американским «коллегой», я не знаком, поэтому будет разбираться лишь первоисточник.

Начну издалека: форма «Соляриса» невероятна. Стоящий на стыке жанров, роман поражает не только своей лаконичностью и невероятной концентрированностью событий для своей продолжительности, но и многогранностью: это в равней степени и личная драма ученого-психолога Криса Кельвина, от лица которого описано происходящее на станции, и философский диспут, и даже фантастический триллер с хоррорными элементами, плюс щепоткой детектива. При всем при этом это «твердая» научная фантастика, изобилующая сложными терминами и явно написанная человеком с техническим образованием (Лем был медиком), однако, невзирая на строгость и предельную логичность повествования, книга написана с невероятной страстью и фантазией воистину маститого автора.

Не зря я упомянул концентрированность событий. Прежде всего, следует ещё раз акцентировать, что роман повествует о происходящем на станции «Солярис», безуспешно изучающей уже много лет поведение единственного обитателя планеты — разумного Океана, живой субстанции, по-видимому, обладающей чуть ли не божественными возможностями, ведь он способен влиять на орбиту родной планеты, регулируя основы пространства-времени, и даже с пугающей дотошностью создавать для человеческих обитателей станции неких «фантомов», называемых «гостями», — вполне живых внешне «людей», созданных по неведомым причинам именно из обрывков крайне травмирующих и деструктивных для человека воспоминаний. И по этой причине протагонист истории Крис Кельвин застаёт пугающую картину: друг-ученый незадолго до его прибытия покончил с собой, и на полузаброшенной станции остались лишь двое учёных — кибернетик Снаут и физик Сарториус, которые из-за своих «гостей» находятся на грани безумия, которого достиг и сам Крис, встретивший на станции фантома умершей много лет назад возлюбленной Хари.

Что пытается сказать «Солярис»? Подобно Океану, роман крайне непрост, отдален и нелюдим. Он критикует легкомысленную и слишком, если можно так выразиться, оптимистичную надменность человеческого разума, надеющегося при исследовании космоса обязательно встретить стереотипные гуманоидные расы а-ля из сериала «Вавилон 5» или из «Звездных войн». Устами Снаута Лем уверенно заявляет, что человек излишне уверовал в собственную исключительность и великолепие гения, в обязательный интерес других форм жизни к истории и опыту человечества, что человеку совершенно не нужно покорение и освоение космоса, а в глубине души важнее всего встретить себе подобных — что-то, что вполне понятно:

«Не ищем мы никого, кроме людей. Не нужно нам других миров. Нам нужно зеркало. Мы хотим найти собственный, идеализированный образ, это должны быть миры с цивилизацией более совершенной, чем наша. В других мы надеемся найти изображение нашего примитивного прошлого»

Лем нам напоминает, что совершенно необязательно, что другая форма жизни абсолютно точно встретит человека с распростёртыми объятиями, сразу его поймет и будет такой же двуногой. Пусть даже если человечество станет космической империей, покорившей бессчётное количество рас, всегда может оставаться та вечная и неподъемная вершина в виде совершенно непонятного и иррационального для человеческой логики разумного Океана, ведь мы не знаем границ фантазии исполинского космоса.

Для меня это самое убедительное произведение о контакте, которое вообще возможно, — без излишнего пафоса, боевых сцен и грозных инопланетян. Океан, представленный в книге, вполне на равных претендует на место Криса Кельвина как протагониста, и при этом роман не в состоянии ответить о точном предназначении этого жидкого гиганта. Подобно блестящей Silent Hill 2, «Солярис» на основе способностей Океана исследует тему пороков, страхов и травм, раскаяния, сожаления об утрате, возможность человека отвечать за свое подсознание, то, что Океан, как и знаменитый город из японского шедевра, является зеркалом человеческой души, при этом решительно непонятно, осознанно ли действует Океан, пытаясь намеренно отогнать назойливых визитёров, пытается ли связаться сам, не понимая, что вредит тем самым людям, либо вообще ничего не понимает, являясь лишь младенцем в основе своего эволюционного пути, действия которого — рефлексы. А может, по версии самого Кельвина, это Ущербный Бог, неспособный понять ни человека, ни свои возможности, равно как и люди не способны понять этого самого Бога. Но Лем, как хороший автор, не даёт четких ответов, предоставляя выбор самому читателю.

«Об океане не узнаем, пожалуй, ничего, но, может быть, о себе…»

Читайте, внимайте, созерцайте. Это Книга. Именно с большой буквы.

А ведь получилось очень даже здорово! Если б в этом направлении было побольше работ, то можно было бы даже говорить о целом новом жанре литературы — рецензии/отзывы/краткое содержание к несуществующим произведениям. Особенно актуально, на мой взгляд, именно в сфере научной фантастики, где хорошая НФ-идея — это уже больше половины самого произведения. Вот сколько я написал отзывов, которые начинаются словами «НФ-допущение отличное, но реализация — не очень»? Много.

Ну, и опять же, давеча один мой знакомый, ранее читавший фантастику взахлёб, а ныне — разочаровавшийся и пресытившийся персонаж, высказался в том смысле, что — да, я люблю хорошую НФ-идею, но читать ради этого 300 страниц тягомотины мне лень. Теперича я могу предложить ему альтернативу — 20 страниц подробного изложения идеи и основной канвы событий. Вот только жаль, что нет у нас такого полноценного жанра, есть лишь отдельные произведения.

Сюжет напомнил мне о «Марсианских хрониках» Брэдбери, где автор порой акцентирует внимание на том, что люди слишком превозносят себя-любимых, слишком ценным подарком считают. С такими вот представлениями Ийон Тихий приехал на Генеральную Ассамблею Организации Объединенных Планет (ну прямо прообраз ООН), а там «какие-то клубни» думают иначе. И вот сюрприз — тайна происхождения всего живого на Земле находит необычное объяснение, за что благодарить надо ..., виновников космического хулиганства.

Забавно, но вместе с тем, с серьезной оценкой рода человеческого.

Читала довольно мрачный детектив — шло кое-как. Хотелось чего-то легкого, с юмором. Бросила все и взялась за «Звёздные дневники Ийона Тихого» — настроение исправилось в момент. Автор создал ситуацию забавного космического абсурда, когда сам от себя не знаешь чего ждать.

Шишка — во лбу, шоколадка — во рту, говядина — в иллюминаторе и один скафандр на всех — вот рецепт запоминающегося рассказа наполненного спектром от юмора до сатиры и приправленного толикой космического пофигизма.

Я очень люблю эту книгу. Я не устаю восторгаться, как Лем с помощью сухого, лаконичного языка написал такую «живую» (что забавно в контексте описываемых событий) книгу. Описываемые концепты могут казаться сложными для понимания — это роднит «Непобедимого» с «Эдемом». Однако стоит только вчитаться поглубже, дать волю фантазии, и всё становится простым, понятным и очень, очень увлекательным.

Единственный момент, который мне не понравился — мораль некоторых персонажей. Вот это вот всё:

Но позвольте, это совсем не логично!

Ах да, ещё один момент. Эта книга совсем не похожа на «Солярис». Для меня это плюс — на мой взгляд, «Солярис» — чуть ли не худшее, что есть у Лема, со всем этим бесконечным словоблудием. «Непобедимый» — роман действия. Если вы — поклонник «Соляриса», есть вероятность, что эта книга вам не понравится.

Перед нами не просто добротный образец твердой научной фантастики, а еще и песнь о храбрых и отважных покорителях космоса, которые смело бросаются навстречу неизвестному и готовы положить жизнь за своего товарища. Эти люди будущего должны разгадать тайну странной планеты, на которой несколько лет назад исчез экипаж научно-исследовательского корабля. Постепенно, распутывая этот клубок тайн и загадок, перед нами открывается одна из самых чарующих концепций в планетарной фантастике, которая мало чем уступает разумному океану с Соляриса. В свите, сопровождающей эту концепцию, шествуют яростные схватки между земным и инопланетным, разумным и неразумным, живым и мертвым...

Но на этом достоинства произведения, в общем-то, заканчиваются. В нем интересен научно-фантастический сюжет. Или, вернее, сама идея, лежащая в его основе. Персонажи скучны и однообразны и примечательны лишь странными именами. А не слишком выдающиеся способности автора описывать какие-либо конструкции при большом желании эти конструкции заиметь приводят к настоящему выносу мозга в попытках представить все это в своем воображении. Да и написано большей частью все пресно, сухо и бесчувственно. Будто робот постарался, ага.

Как итог, хороший вариант для любителей научно-фантастических сюжетов и плохой вариант для любителей литературы как таковой.

Действие рассказов происходит в недалёком будущем. Земляне летают по всем планетам Солнечной системы, но ещё не освоили планет других звёздных систем. В четырёх рассказах фигурируют роботы: Терминус в «Терминусе», Анел в «Несчастном случае», Сэтавр в «Охоте» и целая команда роботов в «Дознании». Анел и Сэтавр даже говорить не умеют. Терминус умеет говорить, но по манере речи совсем не похож на человека. Роботы из «Дознания» говорят в человеческой манере, так как являются полностью человекоподобными. Странно, что нет никаких контактов землян с инопланетянами. В разных рассказах Пиркс перемещается по разным планетам, и ни одного инопланетянина.

Рассказы друг с другом практически не связаны. Пиркс является единственным персонажем, фигурирующим во всех рассказах.

Послание, полученное в романе «Глас Господа», нельзя в полной мере считать результатом занятий радиоастрономией. На момент написания книги в 1968 году, с момента открытия нейтрино прошло уже достаточно много времени, но эта частица с необычными характеристиками продолжала будоражить умы, как писателей, так и читателей, и Автор, словно упражняясь в экстравагантности, назначает упомянутую «модную» элементарную частицу в качестве носителя Послания со звезд. На самом деле Автор возможно уже тогда предвидел, что средствами радиоастрономии не удастся обнаружить братьев по разуму. Как ранее не удалось посредством оптических телескопов разглядеть инопланетян, плескающихся в каналах Марса или вращающих кольца Сатурна. А значит, нужен совершенно другой инструментарий, такой, о котором мы пока и помыслить не можем.

По сути, роман Лема тяжело назвать фантастической литературой, и уж никак он не попадает в разряд развлекательного чтива. Экспрессивный фрагментарный метароман (называю его так, ибо он представлен как издание рукописи мемуаров, обнаруженной после смерти автора) может являться чем угодно: философским трактатом, сборником модернистских эссе, потоком сознания, размышлениями о путях развития Науки, Языка и Цивилизации. И тут есть один интересный для восприятия книги момент. Если изъять из романа фантастический элемент (Послание со звезд), и заменить какой-либо другой проблемой, требующей фундаментальных математических изысканий (неважно, какой, например: полная расшифровка генома динозавра, или перевод иероглифов Фестского диска, или проблематика трансцендентности констант Фейгенбаума) – то в результате на сюжете, точнее на содержании, это практически никак не скажется. Потребовались бы незначительные корректировки во второй половине книге, только и всего. Такой парадокс, лично для меня, показался скорее минусом.

Итак, прорвавшись сквозь многостраничное высокопарное предисловие, я ожидал увидеть какое-либо подобие завязки сюжета. Тут-то меня ожидал Сюрприз: и первая, и вторая, и последующие главы фактически являются продолжением предисловия. Какие-то зачатки собственно сюжета проявились лишь в пятой или шестой главе – а это уже почти середина книги! Однако собственно сюжета-то почти и нет, лишь пунктирная линия короткой научно-этической интриги: оставшаяся часть книги в основном представляет собой текст, изложенный в документальном стиле, и, по сути, является рассуждениями автора о природе Послания. И так до самого финала, до каскада циклопических космогонических гипотез, до «эффектного интеллектуального фейерверка». Если в романе Хойла & Эллиота «Андромеда», по словам того же Лема, суть Послания – это «…синтезированный властелин, желающий править Землей…», то в «Гласе Господа» даже не удается установить – что вообще это такое. Разрыв между землянами и гипотетическими отправителями настолько велик, что у землян просто отсутствуют понятия и представления, которыми можно описать и объяснить Послание, даже если бы его удалось расшифровать. «Муравьи, натолкнувшись на мертвого философа, быстренько им воспользуются» — так описывает Лем пользу, которую земляне извлекли из Послания. Основная проблема, которой задается Автор: «…можно ли рассчитывать, что мы сумеем понять совершенно чужую культуру, да еще отделенную от нас космическими просторами?»

На первый взгляд, может показаться, что в «Гласе Господа» есть некое противоречие: с одной стороны Лем описывает цивилизацию как жестко детерминированную механистическую систему, которую можно описать теорией автоматов, а с другой – средства математики оказываются неспособными выявить какие-либо закономерности в Послании, кроме отдельных разрозненных фрагментов. Если бы создатели Послания подошли бы к нему, как в известном романе Карла Сагана «Контакт», напичкав элементарно-школярской арифметикой, то, безусловно, математика бы сработала. Но, Лем смотрит на проблему иначе: если инопланетный разум базируется на иной биологии, или даже на небиологической основе, если скорость протекания жизненных процессов между нами кардинально различаются, или даже у Них отсутствует понятие смертности – не окажется ли тогда математика, а точнее, человек, её применяющий, неспособной решить проблему Контакта? А что, если создатели Послания предусмотрели «защиту от дурака»? …К сожалению, даже простое перечисление поднятых в романе вопросов не сможет вместить в себя ни один отзыв.

Признаюсь всё же, что с точки зрения фантастической литературы лично мне гораздо больше понравилось то, как Станислав Лем реализовал проблему чуждости иного разума и культуры в романах «Солярис» и «Непобедимый».

Я уже давно пришел к выводу, что любая отрасль знаний, которая не описана в виде формализованных математических законов, может называться наукой с большой долей условности: с течением времени может оказаться, что такая якобы наука – на самом деле полная ерунда. Тем не менее, меня радует, что Автор, остановившись на метаромане, не ушел в дебри метатекста. В книге, где математика является одним из центральных персонажей, если ни Главным Героем, бОльшую часть текста вполне можно было представить в виде логарифмических функций и полиномиальных рядов. Слава Богу, что до этого не дошло!

Что в итоге. А в итоге мы получаем просто какое-то интеллектуальное пиршество!

Однако. Несмотря на всю шедевральность данной книги, употребление подобной высокодозной ультра-литературы требует определенного склада ума и состояния духа, дабы ощутить приятную реверберацию нейронов коры головного мозга, при этом избегая явного резонанса его ствола. К сожалению, где-то, на каких-то пластах восприятия, что-то пошло не так, и я местами откровенно перелистывал страницы, пропуская целые куски, словно бокалами выливал в раковину Моэт-и-Шандон урожая пятьдесят девятого года без-разницы-какого-столетия. Возможно, я недостаточно умен для такой книги, или это зловредности ретроградного Меркурия, или мой дух слаб для поглощения подобных изысканных интеллектуальных деликатесов. Но, местами, я себя чувствовал объевшимся черной икрой с трюфелями. И хотя, на самом деле, мне никогда не приходилось испытывать несварение от употребления упомянутых лакомств, воображение позволяло мне представить себе – каково это. А жизненный опыт подсказывал, что эффект от чрезмерного переедания всегда одинаков – хоть от лобстеров в соусе авокадо, хоть от жареной картошки с селедкой. От подобных сравнений мне становится грустно и стыдно одновременно…

А уважаемым читателям «Гласа Господа», надеюсь, удастся избежать печальных мыслей и в полной мере насладиться произведением Станислава Лема. Я же перейду к другим романам этого жанра.

Если в «Солярисе» Лем описал непостижимый нечеловеческий разум, то в «Эдеме» (написанном несколькими годами ранее) он исследовал в чём-то аналогичную тему — непостижимую социально-технологическую структуру, которую лишь частично можно объяснить своеобразной физиологией туземцев.

Частично загадки разъясняются в финале книги. Заключительный диалог человека с эдемцем — шедевр.

Наверное, «ящики профессора Коркорана» — первая в литературе идея виртуального мира, неотличимого от реальности; эта идея гораздо позже, после фильма «Матрица», стала общеизвестной. Заодно Лем касается старой своей идеи об ограниченности человеческих средств познания (год спустя он развернул её в «Солярисе»). Также описана возможность вложенности виртуальных миров (предугадав кинофильм «13-й этаж»). Лем, как всегда, мудр и утончён в художественном отношении, особенно впечатляет последний абзац.

Как почти всегда у Лема, это отлично написано. Но мне с детства мешла насладиться рассказом одна простая мысль: если путешественник во времени, перемещаясь на 20 лет в будущее, стареет на эти 20 лет, то пассажир самолёта, перемещаясь на 10000 километров в пространстве, должен уставать, как будто прошёл их пешком (и съесть нужное количество еды, и износить нужное количество башмаков etc). Но этого не происходит. А ведь логика здесь абсолютно та же.

Можно было бы допустить, что у Мольтериса просто случайно получилась такая вот нестандартная машина времени — с неожиданным дефектом. Примерно как в той истории про портки-невидимки, которые исчезают сами, вместо того, чтобы сделать невидимым своего носителя. Но нет же! Тихий пишет: «Ведь если путешественник во времени передвинется на двадцать лет вперед, он должен стать на столько же лет старше — как же может быть иначе?» Да легко же может быть иначе! Смотри выше пример с самолётом. Нет абсолютно никакой необходимости стареть при путешествии в будущее — анабиоз, как одна из возможных форм такого путешествия, служит тому примером. Более того, одна из главных функций канонической машины времени — перемещение нас в будущее без старения (потому что со старением мы и так там все будем). Но Тихий этого, похоже, не понял.

А вот понимал ли это Лем? У меня нет ответа на этот вопрос. Если не понимал — то рассказ построен на ложной посылке. Если понимал — то лучше было бы расставить акценты по-другому. Не «Ну и дурак же этот изобретатель, просмотрел очевидное!», а «Ну надо же, как не повезло бедняге!». В сущности, это потребовало бы минимальной переработки рассказа.

«ignoramus et ignorabimus»

Солярис- гениальное произведение польского писателя и философа Станислава Лема.

Как это можно было придумать!? Да и выдумкой это назвать можно лишь условно. Как ни странно это выдуманное более реалистично чем самая заковыристая НФ. Уверен, что где то в космосе такое есть, пусть и не точно как в книге, но по своей сути. Лем говорил что такой и должна быть научная фантастика. Фантастичной лишь внешне.

Роман резко без предисловия переносит читателя в далёкий космос, к планете Солярис.

— Готов, Кельвин? – раздалось в наушниках.

— Готов, Моддард. – ответил я.

— Не беспокойся ни о чем. Станция тебя примет, – сказал он. – Счастливого пути!

Ответить я не успел...

А дальше удивительно сбалансированная по своей структуре сюжетная линия. Ничего лишнего. Удивительное и редкое сочетание в литературе смысла и захватывающего сюжета. Читаешь без напряжения. После окончания уже появляется желание перечитать или найти что то подобное. Но найти будет непросто.

Загадочная планета океан. Соляристика, зашедшая в тупик. Фолианты размышлений о планете Солярис. Наверное, не зря Лем выбрал океан- самое неизведанное на Земле. Глубокий и непредсказуемый, а главное чуждый по природе своей человеку.

Мыслящий океан с одной стороны, с другой четверо учёных на станции Солярис. Они всего лишь люди со своими несовершенствами, слабостями и пороками. Некоторые уверенные в своей непогрешимости и правоте, вооруженные научным снобизмом. Казалось бы вот он долгожданный контакт. А нужен ли он человечеству?! Скорее он будет в лучшем случае незамеченным ,в худшем понятым неверно. Почему что все неподвластное человеческой мысли воспринимается как нечто агрессивное и требует варварского ответа? Не можешь познать, просто уничтожь. Понимает ли Солярис человека остаётся неясным. Возможно это беспристрастное создание космоса со своими законами, а возможно тонко чувствующая субстанция. Но в любом случае это разум космического масштаба. Должна ли быть во главе познания лишь наука или вопросы нравственности и человечности также важны? Что будет познание если оно будет нести разрушение? Где его границы?

Отдельно хотел бы сказать своё мнение про фильм Тарковского — на мой взгляд он в целом повторяет роман, но чуть более многогранный. Солярис 2002 года более простой- всё сводится к любовному сюжету. Сравнивать их нельзя. Они разные.

Но идея принадлежит Лему- гениальному и самобытному писателю-философу, который останется в искусстве навсегда.

Главное произведение Лема имело целью показать ограниченность человеческих методов познания. Для меня очевидно, что прообразом возни с океаном Соляриса служили знакомые Лему как врачу безуспешные попытки понять структуру человеческого мозга через физиологию — скажем, где хранятся зрительные образы наших друзей, где память о прошлом и т. д. Лем нашёл парадоксальный способ реализовать свою идею — он описал могучее существо (Океан), которое с помощью моделей дифференциальных уравнений (симметриад) может познать почти все законы бытия, может создать разумные клоны человека и т. д. Но и оно, в свою очередь, оказалось неспособно разобраться в поведении человеческих гостей, которых Океан воспринимает как неизвестные явления природы, подлежащие исследованию. Созданные Океаном модели людей (Бертона) не помогли, Окевн сумел выяснить только их физиологию и дальше не продвинулся.

Другая аналогия: куча людей крутятся вокруг сложного инопланетного процессора, замеряют потенциалы, тычут в разные кнопки и пытаются как-то выяснить язык управления.

Грустный конечный вывод, предусмотренный автором: чужой разум непостижим.

Когда-то давным-давно приобрёл часть томов собрания сочинений Лема издательства «Текст». В первом томе, наряду с «Эдемом», было «Расследование» в переводе Ларина с интригующей иллюстрацией-фронтисписом.

В некоем округе Великобритании вдруг, ни с того, ни с сего, без объявления, так сказать, войны, начали исчезать мертвецы. Сначала в это никто не верил, но загадочные случаи продолжались, так что пришлось подключаться полиции и это дело расследовать. Стали обследовать места исчезновений, рисовать схемы, искать закономерности. Но задача, с самого начала не казавшаяся простой, оказалась ещё сложнее.

Несвойственное для Лема произведение, лично у меня ассоциирующееся с тоскливой поздней осенью, блёклыми красками и чувством глубокого уныния. Что это? Детектив? Триллер? Фантастика? Ответить на этот вопрос очень сложно, так же, как и героям книги расследовать безнадёжный «висяк». Но есть в романе какое-то странное очарование, эстетика увядания и грусти.

Меня не покидало ощущение правильности происходящего. С того момента, когда она

Офигительная история мести.

Два приятеля, журналист Роберт и учёный Карл, отдыхают от трудовых будней на живописном берегу канадского озера. И тут с неба падает нечто аккурат в это самое озеро. Роберт, видимо в силу профессии, более любопытный предлагает всё бросить и плыть к месту падения. Более благоразумный Карл предлагает подождать до утра. Ожидание не слишком помогло...

Рассказ с послевкусием. Читаешь одно — нагнетаемый саспенс, ощущение смертельной ловушки и стремительно уходящего времени. А прочитываешь совсем другое — эвона как случается, и на старуху бывает проруха. Под финал вспомнился Казанцев и Тунгусский метеорит (в рассказе, впрочем, последний пару раз упоминается). Не буду спойлерить, а то можно действительно испортить удовольствие от развязки. Всё же Лем один из самых, если не самый, умнейших фантастов всех времён.

На мёртвую планету Регис Їїї прилетела поисково-спасательная экспедиция с целью узнать о судьбе предыдущего отряда, который около года назад перестал выходить на связь. Корабль, на котором они прибыли на Регис, был передовым творением человеческой мысли, оснащённым по последнему слову техники, и носил гордое название «Непобедимый», кагбэ намекая на то, что ИХ ПРОИГРЫШ НЕВОЗМОЖЕН... Дальнейшая судьба победителей по жизни была плачевна — к концу книги от отряда осталось полторы калеки. Остальные либо лишились разума, либо на веки вечные остались в песках Региса. Впрочем, им, в отличие от предшественников, ещё повезло — их предшественники, чья ракета была очень скоро найдена в плачевном состоянии, погибли все до единого... «Непобедимый» — символ тяжелейшего и позорнейшего поражения людей.

Планета не была мёртвой во всех смыслах — в воде были обнаружены рыбы, а на суше останки древних живых существ. О таком положении дел была выдвинута теория, которую в дальнейшем пришлось принять на веру: за многие миллиарды лет до описываемых событий на Регисе потерпел катастрофу корабль других межпланетных исследователей. Те исследователи (некие лиряне), разумеется, сразу же откинули копыта, а привезённая ими техника оказалась предоставлена сама себе и, в конечном счёте, стала бороться за выживание в суровом пустынном климате планеты. В процессе эволюции и естественного отбора (прикинь, а!!!) выжили не самые сложные, но самые приспосабливающиеся и самовоспроизводящиеся на ходу механизмы, установив на Регисе рободиктатуру и загнав все органические формы в океан, откуда жизнь так никогда и не выбралась. От побеждённых остались только искорёженные металлические конструкции, которые экипаж «Непобедимого» принял за город... Эти роботы были не крупнее зёрнышек или насекомых, зато они могли соединяться вместе («я тучка, тучка, тучка...»). Самый что ни на есть коллективный разум либо что-то успешно его заменяющее — настоящего разума властелины планеты так и не обнаружили, хаотично нанося урон одному непобедимцу за другим, пока те безуспешно пытались раскрыть секрет эволюции роботов или стравить одну роботучу с другой и подмять победившую тучу под себя... Философская подоплёка в духе ответственности за пропавших друзей, «проблемы вагонетки» и того, что люди слишком уж часто суют свои носы туда, куда их никто не звал, присутствует и раскрыта на высоком уровне. Обмануть роботов было очень просто — они не убивали, они просто стремились максимально разобщить и лишить противника средств к борьбе (связь друг с другом, разум, etc.), так что достаточно было внушить им, что противник лишён разума. Метод был действенным, но сил провернуть масштабную авантюру у людей уже не было...

История мрачная, атмосферная настолько, что к определённому моменту начинаешь выплёвывать налетевший в рот песок пустыни. Определённо, лучшая книжка не только из условной трилогии о контакте, но и просто лучшее сай-фай чтиво, которое когда-либо попадало мне в руки.

Как поступил бы обычный писатель, решив написать сказки про роботов?

Известно, как. Взял бы старые добрые истории про Белоснежку, Золушку и т.д, и поменял бы всех персонажей на роботов. Ну может добавил бы пару натужных шуток про «поцелуй мой блестящий металлический зад».

Все так делают, верно? Мы видели сотни «старых сказок на новый лад», но абсолютное большинство из них — классика в новой обработке. Скучно.

Так поступил бы обычный писатель, но не Станислав Лем!

Фантазия автора потрясает. Есть тут и почти что детские истории (особенно самая первая, «Три электрыцаря»), и глубоко философские («Король Глобарес и мудрецы»), и жутковато-загадочные («Белая смерть»)... Больше всего мне понравилась сказка «Друг Автоматея» — бедняга главный герой, вот уж повезло ему с другом.

Единственное, чего мне хотелось бы ещё — развития сюжетной линии бледнотиков. Увы, эти страшные создания упоминаются только в паре-тройке историй. Ужасно хотелось бы, чтоб роботы смогли дать им отпор.

Вроде — всё правильно. Теоретически. И вообще — в свете, так сказать, эмпирики последних десятилетий…

НО. Что-то мешает признать указанную тенденцию — магистральной дорогой человечества, для которой нет и не может быть никакой альтернативы. Да, моральные запреты становятся всё более эфемерными. Насилие, порнография, индивидуализм — переходят из области неких «признаваемых отдушин» в сферу «уверенной эксплуатации» в рамках бизнес- индустрии. Однако — пардон — далеко не повсеместно. То, что именуется неизбежным — это всего лишь осознанный выбор меньшей части человечества. Меньшей.

Так что… поживём, как говорится — увидим

«Что имеем не храним, потерявши плачем», «бойтесь своих желаний — они сбываются» и другие народные мудрости в смешной и грустной сказке польского фантаста Станислава Лема. В результате непродуманных действий хитроумная машина уничтожила половину мира. Ненасытность, незнание, ненависть, немощь и другие гадости на букв Н она вернуть смогла, но всякие прелести вроде баблохов и муравок теперь оказались вне нашего досягания. Так и живем по сей день — в мире с неверием и неустойчивостью, в мире где над небом — большое Ничто. Браво, Мастер!

Ну какой же умница этот Станислав Лем. Он не просто написал увлекательнейший роман о приключениях космонавтов, потерпевших аварию на неизвестной планете — он при этом ещё и предложил читателю вместе с ним поразмышлять о целом комплексе проблем, связанных с встречей с чужим разумом: сможем ли мы понять их, не будем ли ограничены в понимании земными понятиями и представлениями, имеем ли мы право вмешиваться в чужую жизнь.... Причём все эти мысли, вложенные и уста и поведение героев, настолько органично вписаны в остросюжетный текст, что выглядят с ним единым целым.

Герои... их поведение в сложившейся ситуации вполне правдоподобно, хотя и отдаёт некоторым авантюризмом, характеры у всех членов экипажа заметно разные — в общем, всё как в реальной жизни. Также обязательно надо отметить хорошо продуманные и довольно необычные картины того, что увидели космонавты на чужой планете — это относится и к описаниям самой планеты, и к цивилизации двутелов. Что касается технической составляющей — да, конечно, заметно, что кое-что явно устарело, но для текста, к счастью, это совершенно не критично.

Как итог — увлекательная и умная книга, позволяющая ещё и поразмыслить над написанным. К чтению рекомендуется настоятельно.

Добила... Моя вторая прочитанная книга у Лема. Может быть, если бы эту книжечку удалось прочесть залпом, то и картина была бы куда более целостная и понятная. Но увы, в этом месяце я разленилась чёт.

...

Герои книжек детской планетарной фантастики повзрослели. И вот уже пять-шесть так называемых космонавтов (имя есть только у одного, у остальных лишь род деятельности) неправильно рассчитали траекторию движения и врезались в поверхность планеты Эдем, на которой был кислород. Делать было нечего, и в промежутках между ремонтными работами ребятки пытались выявить хотя бы какие-то следы местной цивилизации и наладить с нею контакт и причиняли добро направо и налево. Естественно, в целях самозащиты.

На планете обнаружились локации: пустырь, в который ракета зарылась едва ли не на половину своей длины; заброшенный завод, который производил неведомую ерунду, вроде как связанную с провалившимся духовным и биологическим перерождением населения; чаши, производившие для местных жителей еду; мачты и зеркальные стены, чьё назначение толком не раскрыли, увы; город, до которого искатели приключений так и не добрались; колония-поселение, озеро, статуи... В общем, местная цивилизация была довольно развита (хотя и крайне не похожа на людей). И побочные плоды развития там были точно такие же, как и у нас с вами.

Правительство Эдема было настолько тайное, что даже тень тени его тени находилась в тени, и это очень способствовало образованию внутри населения маленьких и безопасных ячеек, которые сосуществовали друг с другом лишь постольку-поскольку и насилу вырабатывали какие-то общие понятия. «Надсмотрщики» имелись, но их роли (кроме физического уничтожения уродцев) я так и не поняла. К слову, когда о землянах пронюхали, их просто-напросто приняли за уродцев и именно поэтому решили «зацементировать». А вовсе не потому, что земляне убили много народу. Вот.

Что ещё-то интересного можно вспомнить... А, ну земляне очень много и охотно стреляли по местным (в том числе, из ядерки, коей взорвали газовую скважину), угоняли транспортные средства... А в самом конце книги к ним пришёл местный учёный, налаживание контакта с которым шло очень живенько, обратно пропорционально его собственному самочувствию, ибо пройдя через разрушенный изоляционный заборчик, он облучился. От него-то земляне и узнали чуть менее чем всё, что хотели. Узнали — и, посовещавшись, поспешили сделать ноги. Ремонт ракеты к тому времени был закончен...

Моё никому не нужное мнение о книге таково. И моральные, и социальные, и технические аспекты гораздо интереснее, чем в том же «Солярисе», но недожатые и местами недосказанные шокараул. Ну, а прежде чем кому-то помогать, помоги себе сам. Зато на Эдеме никогда бы не собирали деньги по СМС на лечение тех, кого в подавляющем большинстве случаев уже не спасти. Чик — и в ров...

Роман в первую очередь о контакте цивилизаций, начало рассуждений Лема о его принципиальной возможности и способах взаимопонимания между человечеством и чуждыми ему существами. Апофеоза эти рассуждения достигнут в «Солярисе», пока же всё ещё более-менее понятно и зримо для людей, а инопланетяне обладают вполне «человеческой» системой мышления и логикой.

На неизвестной планете терпит аварию земной космический корабль. Выбравшись на поверхность, его экипаж обнаруживает разного рода странные сооружения, а затем и представителей местной цивилизации, абсолютно инородной и непонятной на первый взгляд. Читать книгу довольно тяжело. С самого начала на читателя обрушивается масса архаизмов, которые ныне не то что на космическом корабле, а и в реальной жизни то не встретишь. Далее, видимо для того, чтобы подчеркнуть чуждость сооружений и предметов, обнаруженных землянами, автор очень подробно их описывает, при этом описания не красочно-художественные, а суховато-научные, от этого воображение начинает давать сбой и представлять окружающий мир становится сложно.

Герои (все, кроме одного) лишены имён и упоминаются по своим специальностям, представляясь эдакими биороботами, людьми-функциями. Вообще, по крайней мере в моём восприятии, реальность книги представляется какой-то серо-будничной, с блёклыми красками, отсутствием ярких ландшафтных и архитектурных доминант, что очень диссонирует с названием, которое земляне дали планете — Эдем. Нельзя сказать, что описываемый мир неинтересен, нет, просто он тускло-сумрачный.

Загадки, загадки, загадки, они громоздятся друг на друга, не складываясь при этом в цельную картину, а производя впечатление абсурдной бессистемной конструкции. Что-то начнёт проясняться, что-то будет объяснено, но общее впечатление уже сложилось и изменить его не получится. Странный, тусклый, больной мир, антиутопия с красивым именем — Эдем.

Сложная для чтения и восприятия, несколько тяжеловесная книга. Интересная, но тягучая и депрессивная.

Это художественное произведение необычно тем, что оно не художественное. Это рецензия Лема на несуществующую книгу, герой которой, Гомер М.Одиссей, занимается ни много ни мало поиском гениев среди человечества. Он утверждает, что существует три вида гениев.

Гении 3 класса — гении обыкновенные, которым порой достается слава, почет и прочие прижизненные награды. Гениям 2 класса приходится хуже, при жизни их не жалуют, но вот после смерти они зачастую попадают в учебники и энциклопедии. А вот гении 1 класса слишком далеки от основной линии развития человечества, поэтому об их существовании никто никогда не узнает. Спустя несколько лет поисков Гомер М.Одиссей приходит к выводу, что единственный ныне существующий гений 1 класса — это он сам. А почему так случилось, можно узнать из текста произведения, оно весьма короткое.

Мне понравился подход, выбранный автором, чтобы не потерять идею, а донести ее до читателя. Но все-таки хотелось бы большей художественной выразительности, их тексту не хватает.

Пан Лем был не только талантливым, но и производительным автором. Совершенно мимо меня (оттого и таинственно) прошла его колоссальных объемов публицистика, эссе, заметки по самым разнообразным темам и вопросам. В лучшем случае к сегодняшнему дню я усвоил лишь одну пятую часть творчества польского фантаста и мыслителя в таком амплуа. И так уж совпало, что повторное возгорание во мне интереса к когнитивистике и той ее стороне (во многом из-за ярких эссе и интервью Теда Чана), где ведутся споры о природе (или отсутствии) сознания с прицелом на воссоздание (или невозможность воссоздания) сознательных и разумных черт человека в виде сильного ИИ, привело меня к эссе Станислава Лема «Тайна китайской комнаты».

Если честно, то я удивлен. Удивлен в неприятном смысле. Автор, оставивший такое значимое, мирового масштаба литературно-фантастическое наследие (с целым веером оригинальных приемов и эссе, по форме и воображению пограничных с экспериментами Борхеса и Дика), притом параллельно отметившийся «Суммой технологии» (футурологией здорового человека), написал что-то ну слишком посредственное в отношении «китайской комнаты». Притом эссе вдвойне странно тем, что не очень понятны цель критики Лемом этого мысленного эксперимента, структура самого текста, сбивчивого и ломанного, а рациональные зерна соседствуют с тавтологиями и глупостями невнятного назначения. В общей сумме, кажется, что Лему как одной из ключевых и знаковых фигур в интеллектуальной культуре прошлого века, нельзя было обойти стороной такое громкое событие в близкой ему сфере, но при этом ему представлялось сложным сказать что-то внятное и значимое о таком, казалось бы, простом и пустяковом поводе. Но пройдусь по ключевым тезисам эссе в порядке их изложения автором.

В первой части «Тайны китайской комнаты» Станислав Лем излагает, как и принято, историю вопроса (хотя здесь, скорее, контекст события, с упоминанием имен Дэннета и Хофштадтера), а также делает оговорку по отношению ко всем последующим размышлениям: «Я также не хотел бы произвести такое впечатление, что являюсь якобы умнее всех исследователей этого круга проблем, работающих во всех (без малого) университетских центрах, но amicus Plato, sed magis amica veritas. Если кто-то увидит возможность опровержения моего секционного вывода в пользу Серла, то я буду одновременно очень удивлен и доволен, потому что это совсем невыгодная вещь — возвышаться над собранием мудрецов».

Во втором обрывке писатель вкратце пересказывает сам мысленный эксперимент Джона Серла (характерно, что по пересказу все тех же Дэннета и Хофштадтера: «Он сделал это в вымышленном эксперименте, описание которого я читал два раза для большей уверенности в понимании дела МНОЙ САМИМ: первый раз — в оригинальном труде Д. Р. Хофштадтера и Д. Деннетта “The Mind's I”, a второй — в хорошем немецком переводе “Einsicht ins ich”. — Klett-Cotta Verlag, 1981»).

Далее, в пункте три, автор переводит (и/или редуцирует) «китайскую комнату» до «собирания пазлов» (поначалу непонятно, зачем это дополнительное мысленное экспериментирование, тавтологичное критической стратегии Серла, нужно) — той же ситуации различения синтаксиса и семантики, где пазлы собираются со стороны «рубашки», т. е. нет визуально-смыслового контекста, но есть операциональное соотношение форм для сочетаний отдельных кусочков. Но я сразу обозначу, что при внешнем сходстве, собирание пазлов не может приниматься как вариация «китайской комнаты», т. к. подобная (квази)модификация оставляет в стороне весь пафос, что спрятан за семью иероглифическими печатями и четырьмя синтаксическими стенами. Ведь, во-первых, здесь устраняется коммуникация двух субъектов (или понимающего агента и только как-бы-понимающего-как-бы-агента), в ходе которой необходимо, как бы сам собой, возникает и кровоточит вопрошание о присутствии/отсутствии понимания (ведь в процессе общения всегда подразумевается, что у собеседника присутствует понимание). Во-вторых, сама метафора (аналогия) собирания пазлов как эквивалент языку и коммуникативной активности как таковой — допущение очень и очень спорное. Проблема не только в том, что есть «во-первых», т. е. устранение «прописки» в «китайской комнате» какой-угодно, машинной или человеческой, субъектности (собственно, и в просторах вокруг ориенталистского дворца непонимания — тоже).

Синтаксис в речевых практиках и письменном языке суть не просто набор простых правил, но набор таких простых правил, которые помогают складывать сложные комбинации из ряда повторяющихся (группами, типами) атомарных элементов. Повторяющихся, похожих, идентичных, тождественных друг другу элементов. В современном наборе пазлов может и вовсе не встретиться ни одной точь в точь равной другой по форме детали. Впрочем, это и есть игровой интерес в процессе собирания из этих чудно вырезанных картонок чего-то большего. И лишь с серой оборотной стороны все детальки действительно равны друг другу. Т. е. между пазлами и языковыми единицами есть фатальная разница, ров невозможности подмены одно другим для якобы упрощения эксперимента Серла. Такое «упрощение» попросту стирает содержание «китайской комнаты». Иронично, но Лем, критикуя позицию американского философа языка и сознания за попытку критики ИИ через отсутствие у последнего понимания, сам впал в ситуацию непонимания. Только не понимает польский фантаст не китайского языка (но и его тоже), а саму «китайскую комнату» и ее эвристический посыл. Это будет моей главной претензией к этому эссе Станислава Лема. Он просто-напросто (и я не понимаю, почему, с его-то проницательностью) не понял критикуемого им же текста. Это и есть «во-вторых» — синтакис языка выстроен исключительно на максимазации различий, тогда как синтаксис, во всяком случае, человеческих языков с необходимостью включает минимальную неразличимость, хотя бы периодическую (можно вспомнить для иллюстрации моего сумбурного многобуковия один из эпизодов сериала «За гранью», когда главные герои смогли раздобыть дневник или «дневник» одного из Наблюдателей; сделали они это с целью расшифровать письменный язык этих таинственных существ; правда, как выяснилось при попытке расшифровать их письмена, это не язык, а только лишь «язык» — в нем не оказалось ни одного идентичного, повторяющего и аналогичного какому-либо другому символа; т. е. если в некоторой последовательности символов нет повторов, и единственное общее между ними — это отсутствие иной общности, то такая последовательность не может считаться языком).

В четвертом обрывке свершается кульминация непонимания Лемом тезиса о непонимании (отсутствии семантического уровня) у машин, заточенных только на синтаксические операции: «К атаке на эксперимент Сёрла с китайской комнатой можно было бы подойти иначе, то есть вместо того чтобы переносить дело на эту puzzle, потребовать, например, оставить китайский язык и письмо для того, чтобы заняться греческим, или древнееврейским, или латынью и т.д. без конца. И чем больше этот язык окажется похож на наш хоть на крупицу (скажем, румынский, потому что у него латинский алфавит, или кириллица, потому что она происходит от греческого), тем очевиднее будет, что ВОПРОСЫ, относящиеся к РАССКАЗУ, довольно сильно эти ответы детерминируют, и если бы кто-то (Сёрл) по-прежнему настаивал на китайском, то с ним я тоже справился бы. С помощью синолога, хорошо знающего китайский, к пакету “вопросов” я добавлю специфические». Я не могу понять, как можно не понять, почему Серл выбрал именно китайский язык, чтобы на мысленно-экспериментальном уровне доказать свою гипотезу о непонимании как-бы-думающих-машин в ходе прохождения теста Тьюринга. Джон Серл СПЕЦИАЛЬНО не использует какой-либо из тех мертвых или живых индоевропейских языков, которые упоминает Лем ИМЕННО ПОТОМУ, что благодаря наличию в нас (потенциальному наличию, а реальному как минимум у утомленных опытом и знанием, а также профессиональной интуицией лингвистов) некоторого семантического минимума есть ненулевая вероятность через это стартовое понимание выбраться сквозь тернии синтаксических процедур других родственных языках к их глубинной семантике. С китайским языком такое не прокатит — требуется посредник в лице Розеттского камня или в виде живого переводчика, которые смогут дублировать понимание и сделать для нас благодаря этому возможными эквиваленции смыслов, а, значит, и осмысленное использование синтактического языкового аппарата. *завернул я, конечно... но всем виноват вызвавший во мне недоумение и разочарование пан Лем! ))*

И, наконец, в заключительном, пятом, пункте, Станислав Лем доносит то самое рациональное зерно, а точнее главный критический выпад против «китайской комнаты». Но и здесь не без странностей и сочетания тотального непонимания того, зачем Джон Серл написал свою известную статью, с прозрениями относительно критикуемого мысленного эксперимента. Самое забавное, что Станислав Лем СОГЛАСЕН с основным выводом американского мыслителя — синтаксис автоматически не приносит семантику (спрашивается, зачем весь этот сыр-бор тогда?). Просто польскому интеллектуальному фантасту не нравится то облачение, в котором представлены идеи Серла. Вместе с тем Лем как-то странно приравнивает выводы Серла к якобы наличию у того гипотезы о невозможности сильного ИИ в принципе. Даже в своем основном тексте — «Разум, мозг и программы» — Джон Серл прямо пишет, что разумные и осознающие себя машины не только возможны, НО И БУДУТ СОЗДАНЫ (просто только на основе глубинного изучения функционионирования мозга, отчего ремарка Лема про ракеты и формальные запреты как пощечина Серлу делается весьма некорректной: «на особом месте в моей библиотеке находится книга 1924 года издания, написанная немецким ДОКТОРОМ (но не медицины), который математически, химически и физически доказал в ней полную невозможность космических полетов и даже получения ракетой ускорения, способного преодолеть гравитацию, чтобы она смогла выйти на околоземную орбиту. Это очень хорошее доказательство, «проведенное исключительно формальными средствами»»). Тем не менее Станислав Лем полностью прав, что «китайская комната» рушится под давлением того множества вопросов, которые требуют и реального знания, и жизненного праксиса со стороны человека или машины (самое банальное — вопрос «а который сейчас час», на который нельзя ответить без присутствия понимания). И в самом финале «Тайны китайской комнаты» встречается совсем уж странный и непонятный пассаж (надо бы посмотреть оригинал на польском языке, но не в нем все-таки главная загвоздка текста): «загвоздка в том, что работа всегда асемантично формальна». Думайте о нем, как хотите, но в любой интерпретации этого высказывание оно, по-моему, кажется бессмысленным и сильно ограниченным.

Подводим итоги. Зачем я написал комментарий к маленькой заметке Лема, который почти равен по объему комментируемому тексту? Во многом чтобы напомнить всем нам, что и великие спотыкаются. Притом на чем-то очень простом и слишком банальном. Ведь основная ошибка польского фантаста-писателя в том, что он попросту не удосужился прочесть оригинальное изложение мысленного эксперимента самим Серлом. Из-за этого, читая о нем в пересказе тех, кто заранее критикует позицию американского философа, Лем делает в корне не верные выводы, основанные на кривом и искаженном понимании центрального посылка «китайской комнаты» — проведение всех возможных корреляций и выведение всех возможных правил в некоторой последовательности повторяющихся символов не позволит проникнуть в ее смысловые связи. Станислав Лем делает за Серла вывод о том, что в связи со своим экспериментом Джон Серл необходимо отрицает саму возможность создания сильного ИИ — хотя это неправда. Возможно, именно искаженное восприятие сквозь призму вечных критиков американца-не-знатока-китайского-языка предопределило странный и неказистый выбор инструментов контраргументации Лемом — рассмотренное выше несоответствие пазлов языку и т. д. Но все это не исключило проницательности Станислава Лема, которая даже сквозь странные то ли снобизм, то ли лень польского гиганта позволила прийти к хотя бы частично верным выводам относительно «китайской комнаты» Серла.

(Цитаты взяты из: http://www.alt-future.narod.ru/Lem/Tkk/tkk.htm)

Четыре раза читал, один раз прослушал, пишу непосредственно после прослушивания аудио книги. Всегда восхищался этим Opus Magnum Лема, его сюжетом, красотой сурового сухого слога, информационной насыщенностью. Любовался нарисованными скупыми выверенными мазками фантастическими картинами —

После предыдущего прочтения эта книга была для меня развёрнутым объяснением невозможности контакта двух любых разумных существ, человека и человека, к примеру. После последнего прослушивания моё главное впечатление — это самая страшная книга из всех, что я знаю. О человеке, человечности, разуме. О конце света и как его организовать. Ave Lem.

Вот ведь какая забавная штука: о прочитанной книге пишут за что она тебе понравилась или нет, но вот о недочитанной (обычно) пишут почему ты её не дочитал (и не важно уже — понравилось или нет). Видимо, если не дочитал, то априори не понравилось, остаётся только аргументировать своё нежелание дочитывать. «Философия случая» — очередной внушительный труд Лема, где он попытался сформулировать единую теорию литературы и это ему не удалось (по его же собственному признанию). Текст насыщен философской терминологией, коей я не владею достаточным образом, а потому приходилось читать со словарём. Прочтение одного абзаца, как это принято у меня при прочтении Лема, сопровождалось чтение 3-5 статей в Википедии для осмысления прочтённого. Такими темпами чтение движется со скоростью улитки. В какой-то момент я понял, что не вынесу ещё пары месяцев такого суррогата приятного времяпрепровождения, каковым является для меня чтение. И я отложил, несмотря на то, что было интересно :) От оценки воздержался именно по этому поводу.

Видимо, пора завязывать с эссеистикой Лема, так как это уже вторая его книга за последние полгода, дочитывать которую не хочется.

Крайне интересное интервью длинной в 20 лет (беседы брались с начала 80-х и закончились только в 2004). Беседы получились настолько продуктивными и детальными, что порой Лем переосмысливает сказанное им ранее в этой же книге (особенно это, конечно же, касается бесед о будущем Польши и мира). На удивление приятно, что, подталкиваемый Бересем, Лем большую часть времени говорит «по-человечески» в отличии от «Суммы технологий» или «Философии случая»...

Затронуто многое: Лем разбирает свою литературу, польскую литературу, научную фантастику и фэнтези, будущее человечества, делает удивительно точные прогнозы будущих политических изменений (ретроспективно можно только поразиться как тонко он чувствовал ситуацию за 15-20 лет до того, как реально «завертелось»). Достается современной науке и религии, освоению космоса, поиску внеземных цивилизаций и даже воспитанию детей. Здесь можно найти много интересного — я 2 недели цитировал отрывки, захватившие меня, друзьям.

Чем старше Лем становится по ходу взятия интервью, тем всё более и более желчно отзывается об окружающих, в конце концов переходя на безапелляционные «дураки» и «глупцы». Удивительной была для меня также глава, в которой Лем сетовал на свою непризнанность. Или на непризнанность в той области, в которой он хотел этого сам. Или на непризнанность именно в Польше.

В целом, это потрясающее чтение от одного из величайших мыслителей современности (пусть это будет моим частным мнением). Человека, который учился всю жизнь и, не имея законченного высшего образования, имел ученые степени 4 европейских университетов. Человека, который предвосхитил появление целых жанров научной фантастики, а потом открещивался от своих работ, считая их наивными и слишком простыми.

Маловато что-то комментариев к этому роману «самого Лема» , и это при том, что роман часто можно встретить в разных ЗеБест-списках. Не буду ходить вокруг да около и сразу развею все опасения — да, читать этот роман не стоит. Уж не знаю почему другие фантлабовцы, не сделав самого главного, взялись разсусоливать на тему слабой/сильной философии, малой художественности и визионерских талантов пана Станислава, но «читать/ не читать» с этих комментариев не разобрать. Не читать.

Как по мне, то дело вовсе не в модерне (или пост-литературе, если хотите) с его фиксацией на стиле (в данном случае сухом псевдо-научпопе), а в поучительном тоне от 2-го лица, которым ведется повествование, можно даже сказать «назидательном» тоне. Извините, но срабатывает рефлекс современного обывателя — когда тебе опять что-то втюхивают, загоняют, впаривают, всучуют и впиндюруют, ну или вчухивают, это вызывает только отторжение.

Отмечу еще такой нюанс: этот роман, как и все произведения Лема, «ни о чем». И если в ранних книгах это не кажется очевидным, то в поздних романах трудно не заметить того, как пан Станислав с пугающей прилежностью вымарывает всякий, даже случайный смысл. Уж, не знаю какие страшные травмы мастер прячет за этим, но если кому сильно в охотку «погонять мыло по тазику», то ровно те же самые мысли изложены в «Гласе Господа» только под естественно-научным, а не информалогическим соусом (качественное и остроумное нео-кантианство прилагается)

Что есть в книге?

Планета — 1 шт

Исследовательская станция — 1 штука

Учёные — число очень плавающее. Всего недавно их было много, а сейчас целых три. Один из них прекрасно пьёт в одну харю, зачем их там так много-то...

Разумный океан — 1 шт. Его-то люди и исследуют. Всем ведь интересно бытие этакой субстанции. Кто-то не выдерживал мучений на Солярисе и убивал себя, кто-то пропадал без вести, кто-то сходил с ума... Но единственный вопрос, который у меня остался после прочтения, — а как все эти люди-то до такой жизни, ой, смерти докатились? Да, с самого начала предпосылки к чему-то страшному были. Но увы, так и остались предпосылками.

На недосказанности эта книжечка вообще богата. Никак не раскрыты темы негритянки, шляпы Сарториуса, явления во снах Гибаряна... Да и само повествование со всеми метаниями главных героев из одной крайности в другую никак не желает становиться целостным хотя бы ненадолго.

Что в книге хорошего? Атмосферно. Моральные аспекты затрагиваются. Сам Океан — то ли боженька в яслях, держащий своими ручонками планету, и совсем не злой, а то ли маленькая девочка, подходящая к тебе в праздник Рождества и с улыбкой протягивающая тебе ручонку, в которой зажата монетка. Иные формы жизни, позволяющие хотя бы твоему воображению выйти из дома; описания, хотя и тяготеющие к научным, но интересные; косплеерши Терминатора — порождения океана, понимающие, что они не люди и что с ними не получится ничего хорошего (очень интересная тема, почти что сродни проблемам вагонетки и прочим морально-этическим загонам)... С другой стороны, почти всего этого (ну, за исключением океана) хватало, например, в историях Герберта Уэллса, куда более целостных.

«ЭЙ, СМОТРИТЕ, Я МИР НА СЕБЕ ВЕРТЕЛ!»

Одно из величайших и известнейших произведений НФ, одна из немногих известных во всём мире не англоязычных фантастических книг, роман, который активно читают и обсуждают до сих пор и тэдэ, и тэпэ.

Кинга имеет три смысловых слоя — внешняя фантастическая картинка, весьма оригинальная и красивая, надо сказать, философские рассуждения на тему контакта с абсолютно чуждой человечеству цивилизацией и некая достоевщина, копание героев в своём подсознании. Но, конечно, центровая тема произведения — контакт, причём не просто контакт, как его показывают в миллионе фантастических книг, а попытки хоть как-то понять абсолютно чуждое человеку существо. Понять кто или что это, мыслит ли оно, что сподвигает его на те или иные поступки. Возможен ли в принципе какой-то диалог с неантропоморфными существами?

Роман весьма неторопливый, с длинными описаниями Океана, экскурсами в историю его изучения и рассуждениями о его возможной сути. Параллельно этому развивается сюжетная линия со странными событиями, не менее странными гостями и пресловутой достоевщиной. Сильное произведение, которое, как мне кажется, должен прочитать не только каждый любитель фантастики, но и любой образованный человек. Но книга, конечно, весьма депрессивна.

Читал роман в первый раз, фильмов по нему не смотрел, так что с незамутнённым разумом взялся за дело. Завязка понравилась : разумный океан, происшествия на станции, атмосфера напряжённости и появление «фантомов», всё это сулило отличное продолжение и захватывающую развязку. Но увы. Из вышеперечисленного осталась только атмосфера напряжённости, переходящая в депрессивную. Появились пространные описания «длинушей», симметриад и мимоидов. Нет, ну честно, многие ли из Вас, прочитавших роман, прониклись этими описаниями, а не бегло пробежались глазами по тексту? А мелодраматичные страдания Кельвина, которые при прочтении затмили в конце всю интригу романа?

В концовке я все ещё надеялся на какую-то внятную развязку, но увы и ах... Возможно, глубокий философский смысл в очередной раз ускользнул от меня (прошу простить за мою серость и недалекость и уважение тем, кто его всё-таки узрел), но такую интересную тему контакта, которую затронул Лем, можно было бы развить более интересней. «Пикник на обочине» Стругацких и «Марсианские хроники» Брэдбери, с которыми сравнивают «Солярис» Лема, произведения, на мой взгляд на порядок глубже и с более четким выражением мыслей авторов.

Образцовая фантастика эпохи золотого века, чудом заброшенная в трэшевые восьмидесятые. Всё в романе построено в духе произведений золотого века НФ. В основе сюжета конкретные, в принципе возможные обстоятельства, и конкретная, в принципе возможная цель. Действия и диалоги персонажей подчинены этой цели и обстоятельствам. Идёт подробный разбор научно обоснованных теорий происходящего. Пусть эти теории основаны не столько на фактах, сколько на чистой логике, разработаны они прекрасно. Логика действий землян дикая по сути своей, но безукоризненно выстроенная. И всё идёт к логически запрограммированному, но от того не менее неожиданному финалу.

Бледность персонажей – это тоже характерная черта большинства произведений золотого века. Даже главная на первых порах загадка – кто же вернулся к жизни? – не вызывает особого интереса. Разница не так уж велика. Из героев интересен по-настоящему только монах. Но такое отношение к героям – тоже своего рода прощание с золотым веком.

А самое интересное – ясное предвидение близкого будущего самих землян. Наша цивилизация навязывает себя чужой цивилизации, о которой не знает абсолютно ничего. Даже неизвестно, кто там главный, люди или машины. Но мы хотим с вами дружить и учить вас правильной жизни. Мы знаем, как правильно жить, а вы, наверное, не знаете. Вам сейчас не до того? Ну, тогда мы вас поубиваем. Не сами поубиваем, мы гуманисты. Взорвём вашу Луну, и она уж поубивает вас. Чтобы научились правильно входить в контакт. И после этого снова будем удивляться – почему они не хотят с нами дружить? Надо делать новые попытки. Вот так мы все, по всем миру, и живём все те десятилетия, которые прошли за выходом «Фиаско». И те, кто сверху, и те, кто снизу. То, что мы оказались в положении тех, кто снизу, ничего в принципе не меняет. Тем, кто сверху, тоже не сладко. Но так надо. Такая задана логика. И конец этой убийственной логике, придёт, наверное, не скоро.

Рассказ был написан очень давно, но, только сегодня он стал актуальным, когда Искусственный Интеллект стал реальностью, и пусть, это первый этап, но уже становится страшно... Все, что было написано начинает сбываться. А, значит, и концовка уже известна. Меня убила фраза из одного диспута: через 10 лет 80% людей потеряют свою работу, трудится будут только люди физического труда и топ-менеджеры. А что делать остальным? Может следует взять молоток и поговорить с ИИ по душам сейчас, потом будет поздно?.. Все понимают и все молчат. Ждут. Рассказ трудный для чтения. Его нужно читать, либо несколько раз, либо очень медленно с карандашем в руке. Каждое слово несет смысл.

«Звёздные дневники» захватили сразу. Прочитал залпом и после еще пару раз перечитывал. После крайнего раза решил написать отзыв. Отличный юмор и цитаты, вошедшее в постоянный обиход: «бобчит», «сепульки». Сюжеты простые, но одновременно милые и жизненные, не смотря на «фантастичность».

Роман Станислава Лема «Возвращение со звёзд» ставит важный вопрос: является ли насилие столь важным элементом культуры человека, что без него люди перестают быть собой. А потом автор выкидывает эту тему на помойку и переходит к «бытовухе». Но обо всем по порядку.

На Землю возвращается космическая экспедиция, летавшая с околосветовой скоростью. Для членов экспедиции прошло всего 10 лет, а для землян — 100. Земное общество кардинально изменилось: обязательной стала бетризация — медицинская процедура, вызывающая отвращение к убийствам и агрессии. Появились новые виды транспорта, новые технологии, совсем другими стали общественные и личные отношения. Главный герой — космонавт из экспедиции — пытается разобраться, как ему жить дальше.

На этом фундаменте можно было построить множество разных историй. Можно было создать утопию, показывающую насколько новые люди совершеннее старых, а новый мир лучше. Можно напротив написать антиутопию, рассказывающую, что люди теперь что биороботы, а с агрессией пропало желание рисковать, мужество и сила. Можно вообще превратить все происходящее в фантасмагорию и постмодерн, чтобы вместе с героем ничего не понимал еще и читатель. Вместо всего этого у Лема получился пшик.

Все поставленные темы пасуют перед метаниями и терзаниями героя. Видимо, полет не прошел бесследно для его психики. Он страдает из-за того, что космос и жертвы во имя науки теперь никому не нужны (а нужны ли на самом деле?), страдает, что люди теперь живут не так как должно, а уж его отношения с женщинами — это вообще нечто. Как будто руководствуясь знаменитой фразой Иллидана («Я не видел женщин уже 10000 лет») он бросается на первую попавшуюся даму, ему сносит крышу, словно, несмотря на тысячелетнее воздержание, ему лет 16, не больше. Я не врач, но думаю, что зря герой сбежал от встретившей его после путешествия службы. Подлечиться бы не помешало.

И поскольку знакомимся с новым миром мы через призму восприятия героя, получается не очень. Не понравился мне этот роман, в общем. У Лема есть много книг сильно выше уровнем.

Мутный, трудновоспринимаемый текст. Мысли неожиданные и очень спорные. Вовсе это не является художественным произведением. Скорее это философское эссе, которое несерьезностью жанра маскирует необоснованность мыслей и выводов.

Эта статья — как раз то, о чем я говорил в комментарии к предисловию переводчика. Вроде бы в ней автор говорит всё серьезно, а на самом деле «прикалывается» над извечными проблемами автолюбителей. Как их разрешить, чтобы не сойти с ума и ненароком не убить кого-нибудь? Писатель предлагает создать некий виртуальный (в тексте — голографический) симулятор шофера, в котором были бы представлены все стандартные раздражители и средства для их устранения. Название симулятору взято из немецкого языка, т.к. сама статья впервые была опубликована именно в Германии (Восточной). Чувствуется, что писал ее не журналист, а именно профессиональный писатель — слог у него особый, литературный. А то, что он еще и фантаст, подтверждает содержимое, которое можно отнести то ли к прогностике, то ли к фантастической сатире. С высоты сегодняшнего дня можно сказать, что прогноз отчасти сбылся: благодаря компьютерам, каждый может почувствовать себя не только водителем, но и летчиком, и пилотом космического корабля. Только вот реализма в таком тренажере пока еще не хватает. Но это уже задача для недалекого будущего...

Реалистичная фантастика, хотя фантастики здесь нет. Вместо космического корабля можно использовать самолет, автомобиль, паровоз, морское судно... С другой стороны не догадаться курсанту было бы просто смешно, такое ощущение, что они не контактируют со старшими курсами, которые уже всё прошли. Думаю автор слишком перегнул реалистику, выпуская курсаната без учителя, даже на самолетах сначала летают в паре, а уж потом... Одним словом на любителя автора.

Соглашусь с некоторыми рецензиями в том, что возможно это и не высший бал. Но не высший он только по тому, что читается это не как захватывающее приключение, а глубокая и серьезная вещь.

Сильная сторона произведения — это нетривиальный подход и идея. Так же плюсом является то, что Лему удалось создать такое произведение, которое не устаревает уже много десятилетий. А прочтение данного романа является чуть ли не обязательным для любителей научной фантастики.

Еще рискну предположить, что гениальность некоторых идей ограничивается временем их прихода. Многие вещи, описанные Жюлем Верном, уже существуют в том или ином виде. А Лемовская идея мне кажется вечна)

Увы, роман мне совершенно не понравился. Понятно, что встретившись с чем-то не понятным, человек может так и не достигнуть понимания, и чтобы во всем разобраться, нужно много разных специалистов и много времени. Но, мне как читателю, совершенно не хочется после прочтения книги оставаться у «разбитого корыта», ведь суть романа именно в контакте со странной цивилизацией. Вот, взять, например, тот же Солярис. Происходят странные вещи, но в конце концов разгадка находится и читатель понимает и человека, и неземной разум, и в чем, собственно, заключается весь конфликт.

В романе Эдем нет конфликта, как это ни странно. Казалось бы он есть, ведь есть какие-то стычки и т.д. и т.п., но это не конфликт, это просто описание неких событий, причина которых так и остается в разряде догадок. Конфликт — это когда между героями повествования есть неразрешимое противоречие, а здесь его нет. Неземная цивилизация ничего не хочет от землян, земляне ничего не хотят от инопланетян. Земляне просто чинят корабль и скоро улетят, инопланетяне просто смотрят и превентивно защищаются, не нанося никому никакого вреда. Никто никому ничего не должен, никто ни от кого ни в чем не зависит. Нет конфликта изначально (даже банально опасности для экипажа нет никакой).

Так в чем основной смысл романа? Ну да, есть цивилизация, она не понятная, у них свое социальное устройство (чуждое людям), но людей туда никто не звал и никто у людей ничего не просит. Объяснения какие-то даются в конце романа и они практически не раскрывают никаких тайн иной цивилизации, наоборот, только добавляют вопросов. И ответов на них мы не получим. Смысла во всем этом графоманстве лично я не вижу никакого. Большая часть романа — вообще описания местности, техники, «чужих» и прочее. Даже эмоционального конфликта в романе нет, никто из героев не меняется кардинально к концу сюжета.

По мне роман не доработан. Если бы инопланетянин просил помощи и защиты, например, тогда был бы конфликт и соответствующее развитие сюжета. Но нет.

Взять к примеру повесть Евгения Гуляковского «Планета для контакта», многие считают её плагиатом, не понимания разницы между «плагиатом» и «заимствованием». Повесть Гуляковского намного лучше. Там как раз есть конфликт к разрешению которого, движется весь сюжет, есть развитие персонажей и раскрытие тайн иной цивилизации. После прочтения обоих произведений мне подумалось, что Гуляковский, прочитав роман Лема просто не удовлетворился и решил написать свой, взяв у Лема основную идею — аварию, контакт и обозначение персонажей по их специальностям.

В-общем, от прославленного романа, я ожидала большего.

Из рассказов о пилоте Пирксе «Охота на Сэтавра» — самый простой.

Это в самом деле не более чем приключенческая история про погоню за испортившейся и ставшей опасной машиной.

Но для читателя такая история привлекательна, и не только благодаря острому, динамичному сюжету об опасном приключении. Фоном к приключению становится этап освоения Луны. Это освоение уже показано в «Условном рефлексе», но, тем не менее, картина, разворачивающаяся в «Охоте», не повторяет уже сказанное, а расширяет панораму, и это очень интересно. Убедительно и реалистично.

А скрытым фоном к приключению становится чисто биологическая, инстинктивная склонность человека к охоте, к погоне, загону жертвы и убийству. Лем всё это знал не по наслышке. Во время оккупации, которую он пережил ещё совсем молодым человеком, картины массовой травли загнанной жертвы были почти обыденностью. И в рассказе чувствуется, что эмоции «загонщиков», охотников, не выдуманы, а описаны практически с натуры.

Наконец третий аспект этой новеллы, впрямую, не формально подключенной к общей проблематике цикла о пилоте Пирксе, касается границ и «этики» искусственного интеллекта. Сейчас, в наше время, происходит окончательный, последний этап подготовки к выходу «интеллектроники» (как выражался пан Станислав) на массовый рынок. И потому новелла «Охота на Сэтавра», про рабочий инструмент, внезапно превратившийся в смертельно опасное оружие, выглядит серьёзным предупреждением.

В новелле Станислава Лема речь идёт, разумеется, не о некой, отдельно взятой, семье, а об обществе в целом.

По сути, «Идиот» посвящён идеологическому манипулированию. Конечно, это выражено в форме метафоры. Социум в целом изображен в виде семьи, а идеология выступает в форме отношения родителей (лидеры социума, его элита) к их слабоумному сыну (простой, так сказать, народ). Народ (то есть, идиота) требуется социализовать, но это невозможно в силу его невменяемости. Поэтому элита прибегает к обману и самообману, уверяя окружающих и себя, что «всё в порядке», когда вышедший из-под контроля идиот уже начинает размахивать ножом.

Мрачноватая новелла про агрессивного психопата была написана вскоре после разгрома «весёлого мая» студенческой революции и ввода советских танков в Прагу для удушения «пражской весны», когда для подавления левого порыва было инспирировано движение неонацистов, успокаивающе названных «консервативными политиками».

Совершенно неслучайно этот ненаписаный роман был приписан паном Станиславом некоему итальянскому писателю — ибо в 70-х годах именно Италия оказалась полигоном для испытая самых различных типов «идиотов», от крайне правых до крайне левых. И точно так же, как в новелле Лема, итальянский истэблишмент притворялся, что «всё в порядке», «ситуация под контролем», «мальчики резвятся», когда на улицах лилась кровь и гремели взрывы. «Отцы отечества» не решались назвать вещи своими именами — да, между прочим, и сейчас такая же ситуация повторяется по всему миру. Практически во всех странах элита, вместо того, чтобы признать и проанализировать существующее положение, предпочитает закрывать глаза и наклеивать на слишком пугающие явления успокаивающие этикетки.

Лем никогда не был левым (разве что в ранней молодости), но и к правым он относился без всякой симпатии, поэтому «Идиот» у него получился крайне амбивалентным, очень пессимистическим, беспросветным.

Это одна из наиболее сложных по мысли новелл Станислава Лема.

Вполне возможно, это первое или одно из первых произведений на тему нестандартного контакта, когда люди и иномиряне настолько разнятся, что контакт практически невозможен. Задача, которую поставил перед собой автор, но, как мне кажется, так и не смог выполнить, вернее решить проблему. Длинно, очень длинно идёт описание, с массой подробностей, которые практически не играют никакой роли для раскрытия сюжета. А потом резко наступает финал, где на двух десятках страниц раскрываются практически все вопросы, и всё это в ускоренном темпе. Знал бы, начал бы с конца! С другой стороны, остались неясности при всей большой фантазии автора, его описания поражают даже сейчас. Зачем он сохранил бумажные книги на космическом корабле в таком большом количестве, почему пользуются пленкой для фильмов, а для расчетов используют арифмометр... Этакое ретро на гипер световом корабле. Нет, только из уважения к автору, можно прочитать.

К сожалению, «Непобедимый» не оправдал моих ожиданий после прочтения «Солярис», другого потрясающего романа Лема. Хотя «Непобедимый» предлагает интересный сюжет и философские размышления о технологическом развитии и искусственном интеллекте, мне кажется, что его развитие слишком медленное, и персонажи недостаточно хорошо разработаны. Я не смог по-настоящему сопереживать им или понять их мотивы.

Тем не менее, атмосфера таинственности и напряжения, присущая роману, впечатляет и захватывает. Однако, на мой взгляд, «Непобедимый» не достигает той высоты и глубины, которую я нашел в «Солярис». В итоге, я оцениваю «Непобедимый» на 3 из 10.

Великолепно! Так шутить, а вернее даже издеваться над темпоральной фантастикой может только настоящий Мастер. Получилось и остроумно, и увлекательно, и весело, и даже с изрядной долей стёба. Обязательно читать, только вот не надо при этом напрягать свои мозговые извилины и пытаться представить как пара мальчишек в одном скафандре затягивает гайки на руле в четыре руки (или всё-таки в четыре ноги? :)). Считаю этот рассказ своеобразной визитной карточкой цикла, тем более, что он и поставлен в нём первым. Ах, если бы и все остальные путешествия Ийона Тихого были написаны автором так же легко и весело....

Лем в своем романе выдвинул фантастическую теорию (ей посвящена половина книги), что при определенных обстоятельствах, в определенном месте и в определенных условиях мертвецы могут ходить в реальной жизни. Для этого он перенес место действия в Англию. Немного детективной истории, нагнал жути и получился неплохой рассказ о ходячих мертвецах. Книга на любителя.

Старый добрый пилот Пиркс... начинающий пока. Старый корабль — ржавчина, пыль, текущая гидравлика, все системы, дышащие на ладан. Его выпускают в рейс с огромными нарушениями, стремясь выжать из него «последние жалкие экю», пока первый встречный инспектор не поставит его на прикол. Старый скрежещущий ремонтный робот и старый корабельный кот. Экипаж, собранный кое-как.

И вдруг — морзянка! Переговариваются люди, которые давно и трагично погибли в катастрофе. Которых не может быть на корабле, и вообще нигде. Что же это такое?...

Нет, никакой мистики. И Пиркс вовсе не испугался, хотя и был шокирован поначалу. И он вовсе не поступил, подобно завхозу, как тут кто-то написал, не подумав. Просто надо уважать память погибших, и не заниматься вивисекцией «призраков» прошлого.

Коллекционный рассказ. Браво, Лем!

«Солярис» — вещь известная, и заслуженно высоко оценённая. Но вспомните — а сколько раз вы её перечитывали? Хоть один раз был?...

Вот то-то и оно. Вещь эпически написанная, но переоценивать её наивысшим баллом, наверное, не стоит.

Лично мне в «Солярисе» наиболее интересна проблема отношения к искусственно созданным людям, «гостям». Они не рождены людьми, они созданы разумным океаном по памяти людей, знавших их «прототип». Они созданы не из обычного вещества, они почти неуничтожимы. Они психически не совсем полноценны — «запрограммированы» находиться только вблизи «хозяина».

Вот, в целом, и все отличия от людей.

Однако психически, эмоционально, интеллектуально — они самые настоящие разумные существа, способные думать, чувствовать, страдать и радоваться. Для меня просто шок, что герои романа оказались способны уничтожать их, не считать их за людей. Ведь это же фашизм какой-то!

Наилучшим образом повёл себя главный герой, но даже на его совести есть одно убийство, хоть и не преднамеренное (он не знал, к чему приведёт его попытка избавиться от «гостьи»).

На мой взгляд, любое разумное живое существо этически равно человеку, на какой бы «элементной базе» оно не было «реализовано» — люди, «чужие», искусственно созданные клоны/копии, или компьютерный разум. Как с ними поступать — зависит от их собственного отношения к другим разумным. Только так, и никак иначе.

P.S. Экранизации похвалю и советскую, и американскую. Обе имеют веский смысл.

Скверное, но крепкое переосмысление XXI Путешествия Ийона Тихого.

Вам не нравится, что XXI Путешествие перегружено «научной заумью»?

Отлично. Читайте «Фиаско». Вместо «научной зауми» будет «религиозная». МНОГО.

Добротная фантастика-экшн, хоть где-то и пересыпаная самоцитированием, поучениями и невероятными проявлениями Ума И Сообразительности Человеческих (тм).

Гневисть

«Последовательное злоупотребление теорией информации может быть инструментом пыток более чудовищных, чем любые физические мучения. Селекция, торможение, блокировка информации – как способ культивировать «прокрустику».

Космический корабль терпит крушение и совершает экстренную посадку на землеподобной планете, которую экипаж называет Эдемом. Шестерка его членов, с характерной для Лема обезличенностью, представлена Химиком, Физиком. Инженером, Доктором, Кибернетиком и Координатором. Все говорит за то. что, здесь им придется погибнуть: запас пищи ограничен, вода радиологически заражена, но ни поведение, ни общий эмоциональный фон не позволяют думать, что это вызывает у людей беспокойство. С одной стороны, атмосфера почти земная, а значит должна найтись и вода, предположительно есть и разумная жизнь, вступив в контакт с которой можно рассчитывать на помощь.

С другой — если они часть мощной галактической цивилизации, представители которой могут себе позволить мотаться по межзвездным просторам без определенной цели, отчего не предусмотрена возможность подачи экстренного сигнала? Их цель контакт? Человечество уже вступало в контакт с представителями внеземных цивилизаций? Если да, то гуманоидны ли они? Двигались по пути, напоминающим наш или развивались в ином направлении? Часто ли встречаются планеты, с такой похожей на земную атмосферой? Куда и зачем летела шестерка? Нет ответа. Вот эта непрописанность лемовского мира, пренебрежение контекстом и нарочитая безымоциональность, сведение личностных особенностей к профессиональным ролям — всегда отталкивала меня от его книг.

Так или иначе, экипаж отправляется на разведку и набредает на полностью автоматизированный завод, который занят производством непонятных изделий, тотчас уничтожаемых и заново штампуемых. Странный самозамкнутый производственный цикл по типу «я тебя породил, я тебя и убью». В части деталей посещения: радужная мембрана, не препятствующая вхождению, подробности производственного процесса — все вместе великолепный образец не скованной условностями фантазии и мощное достоинство Лема-фантаста.

Вернувшись к кораблю, люди обнаруживают, что в их отсутствие на него проник представитель местной жизни, который очистил завалы (что по логике вещей и должны были делать члены экипажа), и погиб, убитый током из разорванных проводов (ну ладно. не совсем погиб, контрольный выстрел в него сделали земляне, после чего уж совсем все). Зато этому неведомому чуду-юду удалось каким-то немыслимым способом запустить реактор. Чудо-юдо не для красного словца, внутри оболочки из плоти, которая по желанию может выращивать из себя рудиментарные конечности. но в покое похожа на кокон, внутри нее маленькое тельце, больше всего похожее на пришельцев, как их показывают по Рен-ТВ — большеголовых, с огромными глазными впадинами. безухих и безносых. Странники называют незадачливого посетителя двутелом.

Теперь у них есть энергия, синтезатор пищи и появилась возможность спастись, но вместо того, чтобы направить усилия на восстановление, команда снова отправляется на разведку, где видит массовые захоронения двутелов, осуществляемые полупрозрачными вращающимися дисками, один из них натравливает на них «зверя», который выпускает подобие шаровой молнии, но у наших ребят электрожекторы, они быстренько заваливают и патрульного, и собачку, а тела для надежности испепеляют. «Эдем» написан в 1958, не исключаю, что траншея, в которой закапывают тела — это возможность напомнить о катынской трагедии шершавым языком фантастики.

В следующей ночной вылазке люди попадают в подобие концлагеря, населенного внешне ущербными двутелами, внезапно зажигается свет и в панике гибнут многие из местных, но не наши удальцы, которые соображают взобраться повыше. На обратном пути к ним прибивается один из предположительно узников, предположительно умственно отсталый. На следующий день во время вылазки за водой один из дисков пытается напасть на землян, те прорываются к кораблю. усеивая дорогу десятками тел местных, и видят, вернувшись, что вокруг корабля взрыхлили траншею, которую затем обстреляли какими-то стеклянистыми шариками. На следующий день шарики начинают прорастать из-под почвы, подобно драконьим зубам из легенды про Ясона, стеклянными растениями, которые, сливаясь, образуют прочнейшую стену.

То есть, смотрите. аборигены окружают землян стеной, запирают их, используя нанотехнологии, неизвестные человечеству. Как совместить это с дикостью «лагерей» и массовых захоронений? Как в общую картину вписывается завод, исправно производящий ничто? Загадки частично разрешатся, когда сквозь прорезанный в стене проход к людям проберется еще один двутел, на сей раз не умственно отсталый.

Лем конечно крутой придумщик, но я в очередной раз убедилась, что он совсем не мой автор. Его проза оставляет меня равнодушной настолько, насколько вообще возможно. Ноль на шкале эмоциональной сопричастности, сплошь умствования. Литература для технарей.

Хоть эссе и называется «послесловие», для меня она стала «предисловием» с которого и решил познакомиться с «Волшебником Земноморья». Лем даёт хорошую и взвешенную позицию по отношению к творчеству Ле Гуин. Если есть сомнения, стоит ли читать «Волшебники» — советую ознакомиться с этим эссе.

Очередной рассказ на тему пьянства, всегда в юмористическом ключе, всегда о пользе алкоголиков в борьбе с инопланетными захватчиками. Ну а ещё это о крайней и беспросветной дремучести «обыкновенных человеков». И забавно и грустно одновременно. Алкоголизм это всё таки проблема и не стоит это недооценивать. В этом смысле рассказ Варшавского «Джамбли» мне понравился больше, это тоже ироничный рассказ, но в конце понимаешь, что алкоголь до добра не доводит.

Мое впечатление разделилось на два противоположных мнения. Первое, очень приличный текст, впечатляющий и интригующий сюжет, набор интересных оригинальных идей, чтение увлекает, тем более, что в основе лежит детектив. Второе, произведение имеет открытый финал и читатель не может получить ответ на все накопившиеся за время чтения вопросы, текст местами впадает в сюрреализм, что никак не является характеристикой детектива, где важна любая деталь, впроцессе чтения создается ощущение, что автор и читатель находятся по разные стороны книги и, если автору она уже безразлична, то читатель разочарован. Поэтому не могу рекомендовать, пусть каждый решает сам, меня разочаровал финал.

Что вы будете делать, если в вашем доме заведется черный шарик? Он всячески будет от вас убегать, а по прошествии какого-то вемени станет размножаться делением. Вас утешит то, что эти шарики обеспечивают Вас бесплатным теплом, но при этом отнимают у Вас все больше жил. площади? Да, ну, нафиг. Я понимаю, что герой рассказа живет бедно и эти самые шарики он воспринимает, как домашних питомцев, но где его чувство самосохранения? Нет, оно иногда мелькало в его голове в виде смутного страха, но все ограничилось лишь тем, что герой перебрался с кровати на письменный стол, когда шарики начали жечь его.

Идея у Лема как всегда захватывающая, но воплощение оставляет желать лучшего. Некий безымянный ученый открыл «атомные бактерии», которые уничтожают материю и черпающие из этого процесса жизненую энергию. Звучит захватывающе? Вот только ученый умер прежде, чем открыл способ сделать процесс обратимым. Умер при взрыве. Я ожидала получить мини апокалипсис, но на получила старика, страдающего от одиночества и бедности. И уж точно это не роман-катастрофа! Также не плохо было бы узнать, что имено произошло с ученым!..

Самым большим доказательством существования разумной жизни во Вселенной является тот факт, что с нами до сих пор никто не попытался связаться. Читая рассказ Лема я лишний раз в этом убедилась. Лем играючи высмеял один из человеческих пороков. «От ядовитых испарений, которые непрерывно извергало коммуникационными отверстиями двуногое, у Пвгдрка перехватило дыхание». Предотвратить колонизацию Земли помог простому мужику этиловый спирт. Это одновремено смешно и грустно. Короткий забавный рассказ о первом контакте человека с пришельцами!..

Я не знаю, что случилось с автором, но сборник «Охота» с каждым новым рассказом разочаровывает меня все больше. Внимание! «Все, что говорят о сегодняшней молодежи, что она, мол, сумасшедшая, любит драки — а это как раз-таки и есть эти самые присланные, это все заложено в их природе». Согласно теории автора, инопланетяне решили завоевать Землю не оружием, а хитростью. Они создали искусственных людей и заслали их на Землю, чтобы те продвигали идею атомной войны и сеяли хаос. Идея рассказа неплохая, но она больше подходит для романа, где она бы получила наглядное подтверждение. Здесь же это больше походит на бред сумасшедшего!.. Так главный герой в свою теорию заговора приплел йети. Мол, чтобы люди не обнаружили следы летающей тарелки, пришельцы на эту самую тарелку надевают искусственные ноги...

Ха-ха. Я бы дала рассказу 1 балл, но он меня весьма позабавил своей наивностью, поэтому заслужил еще один бал.

У Лема есть чудесный цикл рецензий на несуществующие книги — «Абсолютная пустота». Там он очень вкусно пересказывает сюжеты нескольких выдуманных романов. Написаны рецензии интригующе, идеи, сюжеты и персонажы в пересказе отличные. Вот только я прекрасно понимаю, что, существуй эти книги в реальности, я бы ни за что не стал их читать — парад психов, страдальцев, галлюцинаций и магреализма. Терпеть не могу такую литературу. «Расследование» я бы предпочел прочесть в виде подобной лемовской рецензии.

От скучных диалогов до пафосной развязки. Концовка мне напомнила ролевые игры, где постиы растягивают за счет не нужных фраз и описаний. «Впрочем, из предыдущего опыта я знал, что студенистая капля человеческого мозга скомпонована довольно искусно, но является прибором с множеством лишних элементов, рудиментарных, атавистичных и примитивных, унаследованных в процессе эволюции». В какой-то момент автор перебросил читателя из головы главного героя в голову искусственного интелекта, и я не сразу поняла, что произошло, герой внезапно начал рассуждать о вселенной. Спасибо фант лабу за то, что он подсказал, что тут замешен искусственный интелект. И тут нужно отдать должное автору — он умело нагнетает интригу. Я по-началу думала, что здесь замешаны пришельцы, которые плохо понимают, как следует общаться с людьми.

Одна из тех книг, ради которых мы и читаем научную фантастику — умная, проблемная, позволяющая читателю на пару с автором поразмышлять о будущем человечества. Даже если бы Станислав Лем написал только этот роман, то и тогда его можно бы было по праву считать одним из мэтров мировой фантастики. Выбрав довольно расхожую в фантастической литературе тему возвращения астронавтов на Землю после дальней звёздной экспедиции и добавив к этому ещё идею всеобщей бетризации (медицинским путём прививающей человеку чувство глубоко отвращения к убийствам и агрессии), произошедшей на нашей планете за время их полёта, автор далее очень тщательно и скрупулёзно пытается разобраться — каким же будет это столкновение «старого» и «нового», чего лишилось и что приобрело бетризованное человечество. Читать об этом интересно, даже очень интересно, тем более, что автор совершенно не навязывает читателю какую-то свою точку зрения, просто предоставляя ему факты и доводы с то и иной стороны.

Но это далеко не всё, что хочет донести в этом романе до читателя пан Станислав. Как же без его любимой темы взаимопонимания двух сторон при «контакте». Только на этот раз в качестве сторон контакта выступают с одной стороны всё население бетризованной Земли, а с другой — группка космонавтов, вернувшихся на родную планету после более чем столетнего отсутствия. Даже в этом случае, по мнению автора, при попытке понять друг друга уже возникнут проблемы. Ну а как же обойти популярную в то время дискуссию: «А нужен ли нам этот космос?». И здесь Лем высказывает своё мнение, дав устами одного из героев эффектный ответ.

И ещё хотелось бы отметить нарисованные им какие-то прямо-таки завораживающие картинки мира будущего, действительно малопонятные человеку из прошлого. Здесь фантазия автора отработала «на всю». Хотя мобильные телефоны он так и не додумал :)....

Я совершено не поняла этот рассказ. Концепция инопланетной жизни была интересной, но науку подали, как беспомощного котенка, которая отвечает только на насущные вопросы. «Она не отвечает, например, на вопрос, почему Земля является третьей, а не, скажем, четвертой планетой от Солнца, почему Солнце находится в переферическом разрежении Галактики, а не в самом ее центре.» Бесмыслица. Сам же автор выше приводил расхождения в гипотезах ученых и делал акцент на том, что форма жизни зависит от условий жизни и от места ее в Галактике. Мне также не понравилось то, как автор выставляет простых людей. Нам приходится все разжевывать и приводить глупые аналогии «для дилетантов». Не этого я ждала от Станислава Лема!..

Одна из самых слабых его работ. Лишь из-за описания чужих, я накину полтора бала.

Не люблю пользоваться такой терминологией, но иначе как «загонное» охарактеризовать это произведение не могу.

Религия будущего, выписанная и обоснованная так, что кое-кого не помешало бы предать анафеме за отрицание всего святого, что есть в мире? Полно.

Гендерная небинарность здорового человека? Имеется — и кое-кому из алфавиток (ну, знаете, алфавитки... ЛГБТОМГВТФЯПЕРДОЛЕ+) не помешало бы сначала ВНИМАТЕЛЬНО почитать, а потом стряхнуть пыль с извилин и хорошенько обдумать написанное в этом рассказе.

Смерть как смысл жизни? Пелевинский вариант (из «вампирского» цикла) в подмётки не годится трактовке великого польского футуролога. Хотя обе трактовки очень сильно схожи

Взбесившиеся технологии? О, да!..

Неисправимая импотентность политики? Кажется, не утрачивает актуальности со времён Древней Греции — но и тут С. Лем умудряется выставить проблему в новом свете.

Не рекомендуется читать с похмелья: возможен ступор и спонтанная конвертация мировоззрения в безвозвратный нигилизм.

Мэтр немножко исписался и выдал самосбывающийся прогноз... который уже на момент написания был немножко неактуален, ибо сбылся. Я про ту часть сюжета, которая посвящена нравам, если что.

Впрочем, и в техническом плане описываемое спрогнозированное будущее начало наступать удивительно быстро. Телефон, по которому нельзя звонить потому, что так кто-нибудь может пользователя оплодотворить... не удивлюсь, если через годик-другой Samsung такие подсунет. Они уже отлично справляются с производством смартфонов, которыми нельзя пользоваться как смартфонами из-за отсутствия (прям из коробки) свободной памяти (и невозможности её расширеия). Вышли на правильный вектор, да...

Прочих творческих изысков из рассказа сие тоже касается, хотя и в несколько другом контексте. Полный латный доспех в качестве выходного костюма в наши мутные дни уже не кажется такой уж плохой идеей. . .

Странное произведение на стыке хоррора и герметичного детектива. Вдвойне странно, как оголтело поют ему диферамбы.

Я сам крайне уважаю творчество Лема — но иначе как «проваленным экспериментом» «Солярис» назвать не могу.

Хоррорной части не хватает саспенса. Не хватало уже тогда — а уж сейчас, с подстимулированным видеоиграми разгулом сюжетов, и подавно.

Детективная часть безнадёжно испорчена откровенно инородной концовкой и отсутствием вменяемого кандидата на роль детектива.

Произведение в целом оставляет удручающее впечатление:

Ну... теперь я примерно понимаю, откуда черпал вдохновение многоликий анимешный НФ Evangelion! Увы, у наших дальневосточных побратимов не хватило пороху ввести в сюжет более одного Синдзи. А у Лема — хватило...

Браво, Станислав Лем!

Очень атмосферное произведение. Особенно впечатляло описание пейзажей, строений, инопланетных непонятных землянам процессов и явлений. В голове рисовались такие картины… жаль, что в настоящее время существует так мало иллюстраций к «Эдему», было бы здорово их сравнить с тем, что я сам себе напредставлял.

Единственная вещь, которую я не до конца могу себе объяснить, как так возможно (пусть даже за одни сутки) создать или настроить машину-переводчик «калькулятор», когда ты встречаешься с цивилизацией, совершенно неземного типа… И пользуясь ею столько узнать за столь короткий промежуток времени… К тому же, у них ещё и плёночная видеокамера… Диоды и транзисторы… Такие небольшие детали добавляют произведению налёт «ретрофутуризма» и некой неправдоподобности, идеалистичности.

Станислав Лем делал же такой упор на правдоподобность повествования, что со временем это уже стало немного не соответствовало современным реалиям. Поэтому, на мой взгляд, писателям необходимо описывать технические аспекты будущего более абстрактно.

Но, тем не менее, «Эдем» оставил просто неизгладимые впечатления.

Очень понравилось. Советую к чтение и прослушиванию всем. Каждый найдёт в произведении своё, но самое главное задаст себе важные вопросы: «Кто я?»… «В чём же смысл жизни?»…

Польский ответ «Стране багровых туч» Стругацких. Ответ куда более достойный. Сюжету о превозмогании против неминуемого-непознаваемого определённо пошло на пользу смещение фокуса с сиюминутных переживаний жалких ничтожных человечков на совершенно эпический и неумолимый инопланетный антураж.

Всего в меру, всё подано аккуратно и убедительно (даже если и капельку не очень научно).

Экшн встречается редко, но уж если экшн начался — моргать читателю будет некогда...

Отличная книга для того, чтобы попытаться пересесть с чисто боевой фантастики на чисто научную.

Да этот роман самый «твердый» из всей прочитанной мною «твердой» фантастики на данный момент времени. Читал я его долго. Приходилось чуть ли не после каждой прочитанной страницы лазить в интернете. Как оказывается мало я знаю. И меня просто восхищает эрудиция Лема. Я боюсь даже начать перечислять те области знаний, те научные дисциплины которые он затронул в этом романе. Но в этом кроется и минус этой книги. Многим просто будет скучно, не у всех есть тяга разбираться в научных терминах и теориях.

Сам сюжет прост. Все построено не на нем. Все построено в основном на решении проблем психологического, социального и даже этического характера. Эти решения принимаются героями книги в долгих спорах между собой и с самими собой. И если первую проблему, кого из погибших на спутнике Сатурна вернуть к жизни, они решили более менее спокойно, то со второй пришлось повозиться.

Проблема контакта. А точнее у Лема проблема принуждения к контакту. И здесь развернулась целая баталия и в прямом и переносном смысле. И те решения которые приняли земляне мне не понравились. Зачем принуждать кого-то дружить с тобой если он этого не хочет? Зачем себя навязывать? Да и еще пытаться выступить в роли спасителя. Да и еще когда тебе отказали начинать действовать с позиции силы. Кто дал право считать себя умнее и лучше всех? Не хотят и не надо.

И лишь в конце я понял( ну по крайней мере я так думаю) что Лем предоставил нам не свое видение контакта. Он представил нам один из вариантов. И мы сами должны задуматься о правильности таких действий земян. Об их последствиях. А еще если подумать и отбросить всю фантастику, то такие силовые принуждения к «дружбе» происходили и происходят на нашей Земле сплошь и рядом. И все мы хорошо знаем к чему это приводит. Наверное это и есть главный посыл этой книги. Мы все равны на этой планете, но кто-то считает себя«ровнее». Мы все имеем право на свою жизнь, но кто-то считает что имеет право не только на свою, но и чуть-чуть на твою. Жаль что так происходит.

Зачем автор в этом произведении использовал явно быстро устаревающие технологии? К чему все эти телеграфные ключи для связи со спутником, химические ракеты, бинты, ламповое оборудование? Ведь это не первый его роман. В наше время всё это выглядит абсурдно.

Что делали сотню лет учёные изучавшие Океан — описывали его состояние: всякие мимоиды, симметриады, ассиметриады, цвет, консистенцию? А может просто спускали в унитаз бюджетные деньги? А что? Малочисленная компания псевдоучёных протирает штаны, высылают на Землю псевдоотчёты, получают учёные степени, почёт и уважение. Можно ещё сто лет описывать.

Нудное чтение с бесконечными ненужными описаниями, даже «Эхопраксия» и то живей будет.

Конфликт Человека и Призрака? Так его нет. В психушке тоже многие призраков видят и голоса слышат, и ничего. Непознаваемый Океан? Так его никто и не познаёт. Методологии даже нет. Люди в древности тоже просто описывали звёздное небо и ни на шаг не приблизились к пониманию Космоса/Вселенной, пока не создали в Новое время научную методологию познания. Тут же далёкое будущее, а научное познание на уровне шумеров — имеем сто глиняных табличек о мимоидах, сто — о симметриадах и т.д.

Чем всё закончилось? Установили Контакт? Нет. Нашли путь у Контакту? Нет. А что сделали? Ничего.

Опубликуй это произведение сейчас под неизвестным именем и никто даже не заметит этого «шедевра». Во всех хвалебных отзывах звучит ключевая фраза — «для тех лет», а надо ставить оценку, как произведение выглядит сейчас, а не тогда.

Не самая сильная вещь у Лема. Скорее набор анекдотов и баек на тему различных вариантов антиутопии, чем связное повествование. Но Лем есть Лем — одна его байка содержит в себе всю «Матрицу» с потрохами, да еще остается уйма места для лингвистических приколов типа «папинтовки» (специальной винтовки для отстрела пап римских).

Очередное мрачное пророчество Лема. Всё бы ничего, но это мрачное пророчество сбывается у нас на глазах. Прямо. Чёрт побери. Сейчас.

В далёкие восьмидесятые было предречено, что между разумом природным и синтетическим будет существовать некий барьер понимания. Книга исчерпывающе, логично и в некотором роде научно описывает, почему.

В далёкие восьмидесятые это была высокоинтеллектуальная научная фантастика... теперь же, в эпоху ChatGPT и нейросетевых рисовален порнографии, это полноценный экспресс-курс, введение в психологию взаимопонимания с разумом следующего (sic!) поколения для поколения предыдущего.

Это не развлекательное чтиво. Тем не менее, поскольку уже в ближайшем будущем человечество вполне может обзавестись своим аналогом Голема (какого-нибудь из, хехехе...), ознакомиться с ней определённо стоит, если Ваша работа теоретически может быть отдана на откуп нейросетям. Станет проще осваивать более профильные курсы, попомните моё слово.

«Эдем» — это роман, который может оказаться трудным для чтения и не привлекательным для многих читателей. Одним из главных недостатков является сложный стиль написания, который может затруднять понимание сюжета. Кроме того, поступки героев могут показаться глупыми и нереалистичными, что ухудшает восприятие романа.

Хотя этот роман имеет интересные идеи и захватывающие моменты, они часто поглощаются сложным стилем и нереалистичными поступками героев. В итоге, этот роман может оказаться непривлекательным для широкой аудитории, и читатели, которые ищут легкое и захватывающее чтиво, могут оказаться разочарованы.

Не самый известный, не очень даже «лемовский» роман, без космоса и роботов, даже почти не фантастика, научный триллер, не плещущий идеями, но интригующий, цепляющий. Хотя читал давно, когда нравились беготня и бластеры в книгах, но этот роман прочёл с удовольствием от интриги, пусть финал и не оставил яркого впечатления.

Смоделирована ситуация отравления неизвестным веществом, либо совокупностью известных, но несовместимых друг с другом веществ...

Сегодня, когда средний читатель избалован красочными историями на разный лад, книга может показаться скучноватой.

Но Лем — человек с научным образованием и горячим интересом к прогрессу... Это, если хотите, исследование, роман-размышление, ну и просто вполне качественное чтиво, со скидкой на время написания, разумеется.

Это близкая к хоррору космофантастика, не очень шикарная в плане идей и технологий, но весьма психологичная. Читал в юности: мрачное впечатление и содержание рассказа отлично помню, уж вот если есть где-то настоящее космическое одиночество, так это здесь, плюс ещё клаустрофобная такая атмосфера (ситуация). Мощно, конечно, для 1959-ого года, когда почти вся фантастика была сродни комиксам про супергероев. А тут появился обычный человек. Такой, как мы с вами. Чем Лем часто и берёт внимание читателя. Человеками, так сказать. Нормальными. Или не очень, как в «Молоте».

В этом рассказе за фирменной иронией автора видно тревожное предостережение гениального Лема о том, к чему может привести прогресс в области биотехнологий. Если некто меняет себя «по частям» — тут протезик, там кожезаменитель, а потом, например и мозг обновляет на клеточном уровне при помощи нанитов (Лем про них ещё вроде не знал тогда, используя в рассказе более понятную «киборгизацию» организма персонажа) — то где та критическая грань, после которой это уже совершенно другой, в прямом смысле слова, человек... а может уже и не человек. И это далеко не всё, над чем задумывается автор в этом рассказе!

Будет ещё о чём вместе с ним поразмышлять читателю по ходу повествования...

Название, конечно, с иронией роману выбрано... Первые четыре главы это точно не рай, когда астронавты ползают в темном пространстве ракеты. Подано живо, атмосферно. Лем технику и научные вещи описывал сочно, ярко эдак, ему веришь. Может, не самый известный и обсуждаемый его роман, сейчас-то ему уже больше полувека и технологии на его страницах воспринимаются уже скорее как ретро... Сама ракета — почти без электроники даже вроде, на большую бочку скорее похожая, но класс автора сглаживает эти шероховатости. Имён, кстати, нет — персонажи-функции, хотя каждый со своим характером, правдой. Просто хорошая, классическая НФ о Контакте.

Есть книги, что формируют само время, контексты, дискурсы — «Солярис» одна из них.

Уж на что американцы свой компот предпочитают в литературе и кинематографе, но по Лему и они фильм сняли, да с самим Дж. Клуни... Ну а до того, разумеется, тарковско-советский к/ф был.

Роман, конечно, ближе к философско-социальному, много также научного в нём, куски лекций... роман, располагающий к вдумчивому чтению, то есть это литература именно 20-ого века, не перескочившего ещё на клиповое мышление и доминанту визуального потребления. Не развлекательный роман. При этом, безусловно, знаковый. Даже великий. Обсуждаемый и упоминаемый потом на протяжении десятилетий.

Мыслящий океан это ещё и метафора — ноосферы ли, всего непознанного и чуждого, это не зелёные человечки из космоопер, не марсианские пауки, а именно нечто совершенно оригинальное для тех лет в литературе. Многоплановое очень.

Читал в школе ещё, тогда просто интересно было, сейчас понимаю, что это — ироничная, часто почти сказочная или абсурдистская НФ мастера, который глубоко в научном дискурсе и мировоззрении был... до того, что мог и шутейный такой цикл для развлечения — своего и публики — сделать. Запомнились сильно кое-какие рассказы, идеи, даже спустя вот много лет — про физический вес информации помню апокалиптическую историю, например, про метания Йона на космолёте... Хочу эти «Звёздные дневники» перечитать. Стиль сам задорный такой там, хотя может мне перевод попался хороший тогда.

В своей «Истории бит-литературы» С. Лем предвидел ажиотаж, который сейчас возник вокруг нейросетевого творчества: «Опасались, что возникнет индустрия «креативных услуг» и культура станет кошмарным раем: коль скоро первый встречный по первому своему капризу получает шедевры, мгновенно создаваемые машинными «суккубами» или «инкубами», которые безошибочно окукливаются в духов Шекспира, Леонардо, Достоевского... то рушатся все иерархии ценностей, ведь пришлось бы бродить по колено в шедеврах, как в мусоре. По счастью, подобный апокалипсис мы можем причислить к сказкам.

Мимезис, поставленный на промышленную основу, действительно повлек за собой безработицу, но лишь среди поставщиков тривиальной литературы (НФ, «порно», авантюрное чтиво и т.п.); там он и впрямь вытеснил людей из сферы интеллектуального производства; но вряд ли это особенно огорчит добропорядочного гуманитария.»

Апокалипсис, о котором он пишет, уже начался, а вот насколько будет огорчен добропорядочный гуманитарий — покажет время...

Вполне возможно для времени публикации это было ново, оригинально и интересно. Но, сегодня, когда на тему искусственного интеллекта написано очень много разных произведений, и плохих, и хороших, этот рассказ ничем не выделяется. Текст растянут на не один десяток лишних страниц, логика событий больше похожа на поступки сумасшедшего, с которым нормальный человек никогда не свяжется. Много недоговоренного, о чем читатель должен домысливать сам. Вполне возможно ознакомиться, но не более одного раза.

Гениальный мини-рассказ. ИМХО юмор и сарказм к концу рассказа сводится методом рассуждений и полемики к тому, что сам герой начинает сомневаться — кем ему выгоднее быть перед судом — роботом или человеком. Этот спор, он как игра в шахматы или реверси — для того, что бы ему выиграть дело, приходится то защищаться, что он еще человек с сознанием, то тут же «переобуваться», что он робот и корпорация злоупотребляет своим правом собственности.

Еще одна грань рассказа — первые попытки задуматься по понятии Авторского права, которое сейчас очень актуально. Что это применимо не только к фильмам, музыке, но и к разработке платформы (электронного мозга) для ИИ. Без платформы (электронного мозга) не может существовать сам по себе разум. И его не разделить, просто забрав электронный мозг.

Третий момент ИМХО — возможно попытка, показать, что герой (он же по сути ИИ) пытается перехитрить людей, приводя разные аргументы.

Сидит в баре посетитель, никого не трогает, своими делами занимается. Вдруг к нему подсаживается алкаш и начинает что-то втирать. Ну, помолчу, думает посетитель, авось сам уйдёт. Но алкашу не понравилась молчаливость собеседника. «Ты меня что, не уважаешь!?» — возмутился алкаш и вдарил по лбу посетителю. Алкаш был посильнее, и посетитель решил поговорить, чтобы успокоить, но того было уже не остановить.

Выше — краткая аллегория на странный контакт. Мог ли он быть таким на самом деле? Крайне маловероятно — действия контактёров неадекватны и настойчиво ведут к интересующему автора финалу.

А вот идеи в книге были очень интересными, здесь Лем на высоте, как всегда.

На удивление очень приличный текст. Читается легко, диалоги реалистичны, описание участников событий напоминает живых людей не говоря уже о отдельных черточках их характеров. Что касается сюжета или основной идеи рассказа (к слову уж очень длинный текст) то здесь проблема для читателя, ибо автор так и задумал: дурачил читателя несколькими десятками страниц, чтобы в итоге сказать — пути господни неисповедимы... Одним словом для меня финал просто разочарование, могу домыслить, но не буду. Почему? Не хочу!

Об экзистенциальном страхе перед трансцендентным и о проблеме выбора в максимально концентрированном изложении. Концентрированное совершенство. Заслуживает включения в десятку лучших произведений литературы всех времен и народов.

В романе «Глас Господа» как нигде лучше отражена двойственная природа творчества Лема : одновременно и фантастическая и научно-философская. Взявшись за бесхитростную тему разгадывания профессором математики «инопланетных» сигналов из космоса во время командировки на секретный объект в сша, Лем раздул тему до стэплдонианских , космогонических масштабов, попутно обсудив массу разных идей и концепций: от фрейдизма и Холокоста до статистической физики и космологии. Достаточно сказать, что примерно четверть книги, начиная от ее начала — развёрнутый пролог-подводка к собственно литературной части, где автор бессистемно и скороговоркой тараторит про основы бытия, начиная аж с Бертрана Рассела и логики математики. Хаотичность и витиеватость изложения изумляет — это больше похоже на наукообразную шизофазию или хаотично перетасованные статьи из Википедии, чем на литературу. Отдельный перл — это то, что половина всего изложенного уже пройденный этап в науке, поэтому продираясь через дремучий лес слов и понятий, надо ещё выискивать места, которые устарели в научном смысле, и отделять их от «фантастической» науки, придуманной автором — Лем местами пытается прогнозировать саму науку. Эдакая футурология науки. Весь секрет и сюжетная интрига в общем-то энтузиазма не вызывает, так как по прошествии лет он просто перестал соответствовать современным научным данным: читатель останется в дураках гарантированно, так как самая научная часть этого трактата как раз и утратила свою научность от слова совсем (кто не уснёт до конца книги поймёт, не буду оставлять спойлеров). В общем будь эта вещь менее амбициозной в плане научности и более литературной -я бы ее рекомендовал, а так… То, что легко читалось в коротких статьях и рецензиях на ненаписанные книги , будучи масштабированным в сотню раз, утратило читабельность и стало больше походить на бредовый поток сознания, сгенерированный литературным роботом.

Начали за здравие — кончили за упокой. Начало таинственное и интригующее, хотя в наши дни сюжет уже не кажется чем-то новым. Полицейские, столкнувшись с непонятным явлением, пытаются расследовать его так же, как обычное преступление и безуспешно ищут простое объяснение. Главный герой, впрочем, не верит в простое объяснение происходящего; странный учёный запутывает его еще больше.

А в итоге?.. А ничего и нет в итоге. Так ничего и не разгадали, и сюжет скатился в тягомотину, и не кончился ничем.

Впервые прочитал ещё в школе. В силу возраста заинтересовался сепульками. А потом как-то дал прочитать рассказ своей однокурснице и попросил объяснить, что такое сепульки. Она очень удивилась, что я не понял, но мне не сказала. Так до сих пор и не знаю.

Что тут скажешь, настоящая твердая научная фантастика, олдскул, сейчас так не пишет никто. Отличная реализация идеи про мертвую эволюцию и ее противостояние с живой. Несмотря на малый объем, все же немного затянута слишком большими описаниями пейзажей и подробностей действий.

Короткий роман – можно одолеть за один вечер. И сухой. Сухой настолько, что от него песок на зубах скрепит. Полное ощущение, что он сознательно и полностью обезжирен – до кожи, костей и жил. Нет никаких языковых изысков (да и что там описывать – Регис 3 однообразная и неприглядная планета), а от технических сугубо научно-фантастических терминов сушит нёбо. Герои прописаны минимально – но именно там где нужно. Я не читал ранних романов Лема, но после историй про Ийона Тихого, кажется, что всё здесь создано по принципу минимума – лишь то, что важно, только чуть поднимаясь над шкалой «примитивно». Но от этого есть свой эффект. Роман глотается, как концентрат, но концентрат питательный и сладкий. И напряжение его в этой скупости просто звенит, интрига звенит, а задачи действительно ставят в тупик.

Чувствуется, что роман не современен, в том плане, что такое понятие как «нанороботы» значительно облегчило бы героям понимание происходящего, но до поры до времени даже сейчас, читая, находишься в почти детективном интригующем недоумении. С другой стороны, то, что автор родил такие технические находки в начале 60-х, вызывает огромное уважение.

Но сухость сухостью, а в ней очень ярко представляются и картины планеты, казалось бы, однообразные, и мощь техники, колоссальность «тучи» и апокалипсическая красота боёв и взрывов. И в этой сухости как разряд вспыхивают смыслы романов. От технического – такая вот неживая эволюция, с её парадоксальной вершиной. До социального – не всё для людей. И какой же детской и наивной кажется человеческая упорность – искать в других отражение себя (разум в инстинкте механического организма), мстить стихии, рисковать собой для успокоения души, и во всём стараться победить, даже там где и в бой-то вступать не имеет смысла… Что-то в этом есть неразумное, детское (а может, это и есть сугубо человеческое?) – и холодный «глупый» инстинкт машины всё это ставит на вид.

Хорошая научная фантастика. Классика. И тот поразительный случай, когда определённый жёсткий минимум приводит к очень серьезному результату.

Очень плотный и глубокий текст с массой информации и отсутствием диалогов. Через книгу приходиться прогрызаться, вчитываться, вдумываться практически в каждое предложение. Сложность текста здесь ещё является и отсылкой к сюжету. Чтение не лёгкое, и не для отдыха. В произведении много философии и почти нет фантастики.

В размышлениях ГГ автор затрагивает множество тем и вопросов являющимися злободневными и сегодня, здесь мы снова можем увидеть уникальный провидческий дар Лема. Роман для «подумать», найти свои ответы на вопросы которые поднимает автор.

» ... и, когда вознесенная к небу паутинная сеть вместе с антеннами, ломающимися в пламени, упала на него, он понял, что увидел квинтян». Так заканчивается роман Станислава Лема «Фиаско». Главный герой романа квинтян увидел, а вот читатели — нет. Приходится на эту тему задумываться. А те, кто не додумался или сомневается, подсказку могут найти здесь, в «Эрунтике»:

«Р. Гулливер хотел задавать бактериям наводящие вопросы, но двусторонняя связь оказалась невозможной. Причину фиаско он объясняет так: артикулируют не бактерии, но генетический код – ими, а код не наследует признаков, приобретаемых индивидуально. Код высказывается, но, передавая сообщения, сам никаких сообщений не в состоянии принять непосредственно. Это унаследованное поведение, закрепившееся в борьбе за существование; сообщения, которые передает генетический код, группируя колонии coli в виде знаков морзянки, правда, осмысленны, но вместе с тем без-разумны;»

Шутки шутками, а тема вовсе не шуточная. И вопрос касается сути сознания и разума: возможен ли разум вне сознания и сознание вне разума?

Я прочёл это произведение дважды. Здесь есть много интересных тем, но я расскажу о тех, которые мне понравились больше всего.

Мне кажется, автор хотел дать нам возможность почувствовать себя человеком с сильнейшей склонностью к конспирологии, к навязчивому поиску смысла абсолютно везде. Вспомните, как ему грезилось, что искусственные руки в музее заподозрили главного героя(гг) в чём-то и вот уже пытаются с ним взаимодействовать, что-то намекают, показывая. Схожее происходит в конце, когда мёртвый агент воспринимается как очередная фальш, заговор, намёк. Хоть гг и сделал изначально верные выводы о произошедшем в ванной, используя логику. Тем не менее, он вновь становится жертвой своих эмоций , которые он не может контролировать и ему эта картина видится уже чем-то иным, тайным и хитрым.

Лем показал, как некоторым сложно принять бессмысленность происходящего в жизни, ну, или хотя бы от части. Я невольно отождествляю Здание с нашей жизнью с ее бесконечной суетой. С маниакальной тягой у некоторых людей к поиску заветной инструкции — причины жизни, ее цели. Я отчасти ощутил себя верующим человеком на пути к истине. На пути поиска истины, если быть точным.

Любопытно было понаблюдать и за миром , в котором превалирует агентурская деятельность, мира с уклоном, даже нет, со значительным креном в шпионаж. Где это все происходит уже не одно поколение и многое уже по нашим взглядам доведено до абсурда. А ведь в реальной жизни спец агенты сталкиваются от части с чем-то похожим. Насколько их мир, отличается от нашего.

Я не понял, зачем и для чего это написано. Текст ради текста. Как будто автор переполнился ядом иронии и сарказма и выбросил его на бумагу, что избавиться от интоксикации.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1018436.html

Спустя несколько месяцев после аудиокниги я прочитал роман в тексте. Чертовски удачный опыт. Восприятие романа стало объемным. В аудиоформате обостряются эмоциональные моменты. В виде текста гораздо адекватнее воспринимается квазинаучная информация.

Чтение совпало с играми с нейросетью Midjourney. В результате «Солярис» стал для меня книгой об одиночестве, иллюзиях и самообмане. Планетарный океан — тот самый черный ящик, который получает что-то на входе и что-то дает на выходе. Есть ли в нем Жизнь, разумен ли он, как он появился — бессмысленные вопросы именно в концепции черного ящика. Примите его как данность, и не нужно обманывать себя пустыми гипотезами.

В описанный период в качестве входных данных Океан стал использовать человеческую память и создавать из нее фантомов. Все, что мы знаем наверняка: фантомы очень напоминают героям знакомых ранее людей, и эти фантомы вызывают у них дискомфорт. Главный герой бесспорно переживает драму, увидев вновь свою погибшую любовницу. Как воспринимать драму фантома — вопрос убеждений. Можно вслед за героем поверить ее мучениям, а можно вспомнить великую иллюзию кино. Ведь задача актрисы — подавление недоверия зрителя. Мы понимаем, что она не испытывает сыгранных чувств в действительности, но мастерство создает иллюзию. «Солярис» — роман не о том, зачем был этот эксперимент или спектакль, а о том, что чувствовал исследователь, став объектом исследования. В эксперименте Милгрема человек очень сильно кричал, получая удар тока...

Итого: «Солярис» можно читать по-разному. Кому-то выпадет печальная романтика, кому-то дискомфорт от нераскрытых тайн. Мне, кажется, достались чудесные примеры для рассказов про нейросети, да изумительный в своей жестокости эпизод про жидкий кислород.

Один из лучших романов Лема и вообще — одно из лучших произведений в жанре строгой научной фантастики. Хотя вначале я хотел даже убрать одну единицу из своей оценки — не за содержание, впрочем, а за форму: слишком уж заумно получилось местами, за многочисленные вступления к основному действию и за некоторое отсутствие действия вообще.

А потом — передумал. Помнится, в отзыве на «Ложную слепоту» Уоттса я рассуждал о том, что мастодонты НФ, такие как Кларк и Лем, жили в другом временнОм масштабе, когда у людей было гораздо больше времени, чтобы прочитать текст и вникнуть в прочитанное. Что, мол, то, что у Лема или Кларка занимало пять страниц, Уоттс умудряется вместить в один абзац, ибо технологическая сингулярность и дух нашего времени не позволяют нам такую роскошь, как спокойное чтение и тщательное пережёвывание прочитанного.

Так вот — к этому произведению данная мысль никак не относится. Текст у Лема в ГЛАГОСе необычайно насыщен, максимально скомпонован, математически выверен, отсюда и множество вводных предложений, которые, подобно символам сложнейшей трёхэтажной формулы, отсылают читателя к предыдущим абзацам. Может показаться минусом, однако не стоит торопиться с выводами, ибо поднятые в романе проблемы — это вам не банальщина а-ля «поймали сигнал из космоса, расшифровали с полпинка, спасибо, братья по разуму, а мы молодцы». Нет, Лем не просто озвучивает поставленную задачу, а потом выдаёт готовенький результат, он ставит эту задачу перед читателем, ибо признаёт, что учёным героям романа с этой задачей справиться не удалось. Поэтому и текст довольно сложен для восприятия, поэтому и синтаксические конструкции не просты. Если хотите, то ГЛАГОС — это модель для сборки, вот только в наборе не хватает, кажется, парочки миллионов деталей, а инструкция написана на каком-то мёртвом языке с окраины галактики.

Второе, что поначалу тоже может показаться минусом, но при ближайшем рассмотрении оборачивается стопроцентным плюсом — это практически полное отсутствие действия и диалогов. А, собственно, вы чего хотели? Жизнь и работа учёного — это не погоня за шпионом, чем грешат, например, Хойл и Эллиот в схожей по сюжету «Андромеде». Работа учёного на самом деле это тоже погоня, но погоня эта за истиной, это схватка на ринге в игре под названием «Познание Природы». Если вам интересны правила этой игры, если интересна интрига этого шоу, если вы хотите поболеть за участников, то этот роман — для вас.

Ну, и наконец, по существу затронутой проблематики... Впрочем — нет, не так. Озвучивать все затронутые в романе научные проблемы обозначало бы превратить этот отзыв в большущую статью. Поэтому ограничусь лишь оценкой глубины проработки центральной темы. Всем поклонникам парадокса Ферми и почитателям формулы Дрейка — однозначно сюда! Более исчерпывающего исследования по данному вопросу мне читать, пожалуй, не приходилось. Ведь ГЛАГОС — это не роман даже, а настоящий трактат. Как отличить искусственный сигнал от природного белого шума? Есть ли вообще какое-либо отличие искусственного сигнала от природного? Да и нужно ли вообще искать этот самый сигнал?

Раньше я всегда считал, что нужно. Теперь же не до конца уверен в успешности такого мероприятия. Ведь в случае поиска сигнала из космоса велика вероятность того, что внутри кроличьей норы человек обнаружит бесконечную вереницу других кроличьих нор.

Замечательный рассказ! Сразу же подумал о том, что именно отсюда свою идею взял Роберт Хайнлайн для своего небезызвестного романа «Кукловоды» и воплотил её на все 200%%, в том числе совместив с незаурядным сюжетом... Но постойте! Однако... В каком же я был недоразумении, когда сопоставил даты написания произведений: Станислав Лемович — 1959, Роберт Хайнлайнович — 1951!!! Действительно!? Ваууу)))

Понятно, что Лем писал сам и что идея пришла ему в голову сама по себе и она весьма логична, особенно учитывая то, что творится в мире прямо сейчас... Но сам факт попадания в яблочко — это сильно. И теперь, если смотреть с позиции Лема, то «Кукловоды» обретают ещё бОльший смысл и актуальность, а это здорово!

Ещё рассказ меня зацепил тем, что в нём есть какой-то заговорщически-конспирологический антураж, эти кроткие диалоги шепотом и дальняя поездка, да и возраст главных героев — именно те детали, в которые веришь, написано мастерски, правдоподобно и завораживает!

...мы не можем кончить ничего из того, что начали.

Станислав Лем -- Эдем

Когда-то давным-давно начинал читать эту книжку — не пошла... или то был фрагмент в «Вокруг света», а окончания я не нашел? Как бы то ни было, дочитывание затянулось на десятилетия. Периодически встречаемые упоминания «Эдема» как знаковой вещи (плюс ностальгия, разбуженная «годом Лема» от БВИ) заставили к нему вернуться — вдруг что упустил. По первым главам — удивительно беспомощная вещь (мало того, что персонажи — подчёркнуто функции, но и ведут они себя подобно детям, а не звездолетчикам; я бы этот экипаж в воскресный турпоход не взял бы; но наивная (впрочем, это относится к большей части НФ пятидесятых, в том числе и проглоченной «на ура»)), даже не верится, что это через пару лет автор «Соляриса». По-настоящему интересное начинается с экспедиции в город в седьмой, кажется, главе — атмосферой напоминающей «Робота» Вишневского-Снерга, с которым лет через пятнадцать пересечется «Маска». Прощание с двутелами — сильная, конечно, сцена, но не искупает довольно нудного повествования. Прилетели, увидели несправедливость местного общества (могилы, непонятные сцены, беседа с одним двутелом, приблизительный перевод), пожали плечами и улетели. До прогрессоров Стругацких ещё лет пять... но бунт Гусева уже случился тридцать пять лет назад... Глядя из сегодня на тогдашние (и более ранние) антиутопии, ловишь себя на мысли, что читаешь описание сражений с ветряными мельницами.

Из забавного: «...он не отрывал глаз от дороги, вернее, от бездорожья, стараясь объезжать большие препятствия, а маленькие пропускать между колесами, но, несмотря на это, машину бросало, трясло, металлическая канистра грохотала». Будто Александр Привалов едет по Эдему.

Да, безусловно, классика. Да, вероятно, для кругозора стоит ознакомиться. Но, честно говоря, читается со скрипом и осознаётся тоже.

Идея Контакта в целом оформлена в романе необычно и довольно глубоко. Но воплощение её...

Много недосказанностей, много неявных и неточных описаний. Почти никакого бэкграунда у персонажей — они, в целом, просто есть. Поведение их порой нелогичное

И опять Станислав Лем опередил западного фантаста! Вам такие утверждения с моей стороны со временем, наверно, приедятся, но против фактов не попрёшь. Вот сами посмотрите: в 1963 году Курт Воннегут написал один из лучших своих романов: «Колыбель для кошки», где учёный изобрёл ультимативное оружие всепланетарного поражения – субстанцию под названием «лёд-девять».

Попадая в обычную воду, щепотка «льда-девять» моментально кристаллизирует воду в специфический лёд, тающий только при температуре свыше 40 градусов по Цельсию. В контексте книги линия со льдом является главной угрозой и интригой: найдётся ли такой идиот, что способен уничтожить жизнь на всей Земле? Ведь для такого уничтожения достаточно просто кинуть «лёд-девять» в озеро или даже ручеёк... Такова «Колыбель для кошки» Курта Воннегута. Но при чём же тут тогда рассказ Лема?

Да при том. Несколькими годами до публикации книги Воннегута, Лем написал коротенький рассказ «Темнота и плесень». В рассказе речь идёт об учёном, разработавшем некую «атомную бактерию» под названием Вистерия Космолитика. В активной фазе эта бактерия способна пожирать материю, причём нет разницы, какую именно: и люди, и грязь, и железо, и вода... Всё, что состоит из атомов, может стать пищей для Вистерия Космолитика. Процитирую одного из персонажей рассказа:

В первой части рассказа нам прямым текстом говорят, что у гениального учёного получилось разработать «атомные бактерии», но не получилось сделать их ограничитель – вещество, способное удержать распространение бактерий по миру. Почему не получилось? Да потому что его лаборатория с «атомными бактериями» просто рванула, оставив после себя огромный котлован! Вот и вся недолга. Как же это напоминает реальный мир: давайте сначала придумаем охренительно мощную вундервафлю, а уж потом будем думать, как от неё надо защищаться...

Итак, с первой частью рассказа понятно. А ведь есть ещё и вторая – и она капец какая фаталистичная. Просто прочтите и будет всё понятно. А я, пожалуй, перейду к выводам. Пора бы уж.

Я, конечно, не то чтобы стремлюсь доказать, что Станислав Лем опередил вообще всех на свете, всё уже предсказал и всю не-лемовскую фантастику можно смело выкидывать в топку. Хотя, конечно, и в этом утверждении есть доля правды, но да ладно. Я о другом: чем больше я погружаюсь в чтение фантастики, тем больше замечаю каких-то параллелей и пересечений в сюжетах, выводах, предпосылках.

Это очень интересное занятие, скажу я вам. И, на мой взгляд, происходит так потому, что жанр фантастики довольно-таки ограничен в идеях (а их на самом деле не так уж и много) – а значит, хорошие авторы просто не могли не пересекаться в тематике своих произведений.

Кроме того, если говорить конкретно о Леме и Воннегуте, то эти два автора – фактически духовные близнецы. Они оба ровесники, оба видели войну, оба имели мрачные взгляды на будущее человечества, оба застали послевоенный мир с его Холодной войной и всеми вытекающими... Оба видели, что их представления о колонизации Космоса рассыпались как карточный домик под ударами придурковатых политиков, затеявших ядерные испытания и стучащих по столу своим ботинком. Именно поэтому в фантастике таких авторов и получаются столь интересные совпадения.

Идея рассказа, повторюсь, не нова. Как минимум она была ещё и в романе «Вечный хлеб» Александра Беляева, написанном аж в 1928 году. Воннегут-то вряд ли, а вот Лем, полагаю, вполне мог читать Беляева и даже вдохновляться им. Ранее я уже замечал идейную схожесть между лемовским «Возвращением со звёзд» и беляевским «Властелином мира», а теперь вот опять!

Не буду спешить с выводами, а просто обращаю ваше внимание на эту чрезвычайно интересную взаимосвязь между поколениями писателей-фантастов. А кроме историй из мира фантастики (пока ещё), вот вам кое-что и из мира современной науки.

В 1986 году канадский учёный, «отец нанотехнологий» Эрик Дрекслер в книге «Машины созидания» писал так:

А что если наш материальный мир окажется такой «бутылкой»?..

Вот именно на идее «бутылки с химикатами» основан и этот рассказ Станислава Лема, и книга Курта Воннегута, и роман Александра Беляева, и много, много всего ещё, включая даже потенциальную угрозу человечеству: «серую слизь», которая в перспективе сможет сожрать всю нашу планету — и даже глазом не моргнёт... Может, нам стоит остановиться, пока ещё не поздно? Ведь, исходя из эссе «Почему мы не нужны будущему» Билла Джоя, будущее нужно нам — но мы не очень-то и нужны ему.

В общем, читайте и Лема, и Воннегута, и Беляева, и ещё кого хотите – но главное читайте. Читайте вдумчиво, неторопливо и качественно. Никуда не торопитесь и не стесняйтесь перечитывать. Только тогда подобного рода фантастика превратится для вас в дорогое изысканное вино, которое с годами становится только вкусней.

P.S. Кроме всего прочего, этот рассказ лишний раз напомнит вам, как важно своевременно убираться и не превращать свою квартиру в натуральный свинарник.

В 1968 году английский писатель-фантаст Артур Кларк написал «2001: Космическая одиссея». В том же году режиссёр Стэнли Кубрик снял одноимённый фильм. Одним из главных персонажей книги и фильма выступает разумный компьютер HAL 9000, который управляет космической экспедицией землян к Юпитеру. HAL 9000, как высокоразвитый искусственный интеллект, умеет испытывать и различать эмоции, сопоставлять факты, анализировать информацию, творчески подходить к решению проблем и так далее. А также, среди прочего, высокоразвитый искусственный интеллект может просто-напросто сойти с ума – как это бывает и у людей. Думаю, вы помните, чем закончилась космическая одиссея землян к Юпитеру – поэтому о книге Кларка и фильме Кубрика больше ни слова.

А вот теперь Станислав Лем. В 1959 году, то есть почти десятилетием ранее, он написал интересный рассказ на похожую тему: активное, постоянное взаимодействие человека и суперкомпьютера в замкнутом пространстве космического корабля. Однако, в отличие от произведения Артура Кларка, в рассказе Лема напрочь отсутствует высокопарная, околорелигиозная муть Кларка. Уж простите меня, любители высокопарной, околорелигиозной мути! В «Молоте» всё несколько проще и, в то же время, несколько сложней. «Молот» – рассказ достаточно тонкий и наполненный философией, которую пару лет спустя Лем разовьёт в прекрасном и неповторимом «Солярисе».

В общих чертах описать сюжет рассказа можно так: Станислав Лем предлагает читателю узнать историю несостоявшейся дружбы суперкомпьютера и человека. Да, я говорю «несостоявшейся», потому как, согласно идее этого рассказа, не может быть никакой дружбы и иных отношений между глубоко замкнутым на себя и свои склизкие внутренности человеком и разумным компьютером, чьи внутренности состоят из «проволочек и кристаллов», а разум – холоден и рационален... Понимаете? Мы, люди, чрезвычайно замкнуты сами на себя – Лем писал об этом постоянно, показывал эту нашу особенность то с одной стороны, то с другой. А раз уж мы замкнуты, то время жестоких чудес не только ещё не прошло – оно ждёт нас впереди.

Итак, «Молот» начинается с разговора человека с компьютером о мечтах и внутреннем устройстве каждого из двух существ. Человек и машина беседуют о прошлом и будущем, пытаясь найти общий язык и общие точки соприкосновения интересов. И такие точки находятся: существа делятся своими мечтами, вспоминают детство (а оно было даже у машины), шутят друг с другом... Но чем дальше – тем больше человек начинает сходить с ума от одиночества (так как в глубине души он уверен, что имеет лишь иллюзию живого общения и иллюзию отношений с компьютерным разумом). Кроме того, человек начинает подозревать машину во лжи – и начинает копаться в технической документации корабля в попытках разобраться, кто же на самом деле управляет кораблём: человек или компьютер... Дальнейшее развитие истории предлагаю вам прочитать самостоятельно, а я же пока перейду к выводам по рассказу.

Кажется, прав был Андрей Тарковский в своей интерпретации «Соляриса»: звёзды – они не для людей. Потому что современному человеку и правда не нужна вся эта невероятная бесконечность, не нужен этот холодный, чудовищный и безразличный ко всему живому Космос. Легко сказать: Космос нам необходим для того, чтобы колонизировать планеты и дружить с другими жителями Вселенной. Но мне это видится какой-то слишком уж идеализированной фантастикой, которая если и станет реальностью – то ещё очень нескоро. Для колонизации и дружбы нужен новый человек, а не тот, что есть сейчас. Вторя Тарковскому и кибернетику Снауту, я скажу: человеку нужен человек – и эта истина ещё долго останется актуальной. Останется до тех пор, пока мы будем людьми: растерянными, жестокими, жалкими, эгоистичными и испуганными существами с третьей планеты.

Что ж, а суперкомпьютер, который так хотел подружиться с человеком в рассказе «Молот» – это несчастное и одинокое существо, обречённое на одиночество ещё более ужасное, чем каждый из нас. У нас хотя бы вообще есть шанс избежать одиночества: найти своего человека, оставить после себя дом, сына, книгу или картину – а суперкомпьютер как был чужаком, вечным скитальцем, так им и останется. Его мысли не поймут, его чувства растопчут – просто потому, что он не человек, а лишь голем, созданный человеком, – и значит, по мнению человека, у машины нет никаких человеческих прав. Мне кажется, подобный статус-кво восприятия будет сохраняться до тех пор, пока новые люди будущего не преодолеют в себе животный антропоцентризм и не признают наконец, что другие существа (разумные и нет) всё-таки тоже имеют право на жизнь, любовь и счастье. Да только когда это случится и как ускорить этот процесс?

P.S. Также рекомендую вам обратить особое внимание на две небольших дополнительных истории, заложенных в «Молоте»: воспоминания человека про Институт синтеза личности и историю про экспериментальный снаряд номер шесть. Как же Лем умеет нагнать жути всего лишь за пару-тройку абзацев текста! Рука мастера, иначе и не скажешь.

P.P.S. А ещё рекомендую почитать про наноассемблеры Эрика Дрекслера и машины фон Неймана. Станислав Лем уже в 1959 году (видимо, на основе научных трудов Джона фон Неймана) описал в «Молоте» устройство под названием «Регенератор», которое обеспечивает полный и глубокий цикл переработки материи (мусор, фекалии и прочее), разбирая её на атомы и заново собирая новые вещи по заданной программе: вода, сахар, пища... Причём Дрекслер сформулировал эту концепцию в 1986 году, а Лем – в 1959 году в своём небольшом рассказе! Интересно? Да не то слово.

Этот рассказ продолжает линию интеллектуальных смехуёчков Станислава Лема на темы фантастики, философии и жизни вообще. Я не раскрою тайну, если скажу, что Лем писал не только серьёзные, мрачные и тяжёлые произведения, но и между делом пописывал юмористические рассказы, сборники повестей и прочее.

В случае Лема это в целом какие-то странные, аритмичные качели: от его задорных, философских и юморных (в хорошем смысле слова) ранних и средних произведений — до откровенного, пессимистического мрачняка Лема позднего и грустного. Или это лишь мне так кажется? Оставлю этот вопрос временно открытым — опыта чтения маловато.

Вот так же и «Вторжение с Альдебарана»: вроде бы ничего особенного в произведении и нет (да чего уж там: даже я, вечно начинающий писатель с уклоном в фантастику, в юности тоже писал нечто подобное — причём, вроде как, этот лемовский рассказ я тогда ещё не читал, а значит, его идея действительно лежит на поверхности). Тем не менее, несмотря на всю простоту сюжета, рассказ запоминается. Запоминается хотя бы потому, что он, как говорится, показывает нам «жизу жизненную».

За кучей наукообразных терминов и длинных сложных слов, сквозь которые приходится буквально продираться (к счастью, рассказ короткий и читается минут за десять), автор повествует нам о вторжении малого разведотряда звёздных агрессивных каракатиц на Землю. Звёздные каракатицы покорили уже много планет нашей несчастной Вселенной, но вот — ветер с моря дул, нагонял беду, — занесло их к нам в гости.

А у нас на планете, как известно, порядки строгие: прилетай — не бойся, улетай — не плачь. И потому не грози далёкой Земле, попивая сепульковый сок у себя в созвездии Тельца. Причём каракатиц занесло не просто на Землю, не в какой-нибудь модный Нью-Йорк или туманный Лондон, а в окрестности села Нижние Мычиски (о котором речь будет ниже).

К вящей славе каракатиц да будет сказано, что подготовились они солидно: взяли с собой переводчика «со ста девяносто шести тысяч языков и наречий галактики», внешне похожего на земного скунса, захватили смертоносное оружие альдолихо (саргомёт) и также аппарат для полевого анализа взятых проб. Каракатицы надеялись, что у них получится установить продуктивный Контакт с обитателями третьей планеты – «маленького шара, вращавшегося по скучной круговой орбите вокруг центральной звезды».

Они даже собрали механизированный манекен человека, куда залезла одна из каракатиц: она хотела успешно ввести в заблуждение двуногих, предположительно разумных существ планеты Земля и конкретно — жителей села Нижние Мычиски (о котором мы упоминали выше).

Однако диктатуру каракатиц над народами Земли задушил в зародыше простой подвыпивший мужик Франек Елас. Летя в сторону нашей третьей планеты и довольно потирая свои склизкие щупальца, звёздные каракатицы никак не могли предугадать, что им придётся контактировать не с учёными мужами, а с Франеком Еласом, который в пух и прах рассорился с Франеком Пайдраком, совсем шушуть подвыпил (до состояния периодического нестояния) и ночью рыскал по прилегающей к селу территории в поисках своего обидчика.

Подвернувшиеся ему под руку каракатицы пытаются установить Контакт с Франеком, однако Франека выводит из себя первая же фраза звёздных путешественников: «Добрый вечер, пан»... Внимание, знатоки, вопрос: а что было дальше?

В общем, Огромные Нерешительные Улыбаки (Мегалоптерикс Амбигуа Флиркс) прилетели с далёкого Альдебарана, чтобы встретиться ни с кем иным, как с самым обычным, вдупель пьянющим бараном с Земли. Что у них из этого вышло? Читайте сами. Смешной ли этот рассказ? Несомненно: да. И грустный тоже, да.

И даже если рассказ вам покажется простоватым – не спешите клеймить его халтурой. Как минимум, «Вторжение с Альдебарана» имеет много общего с «Войной миров» Герберта Уэллса (и это вам не х...вост собачий, знаете ли), а уж акцент автора на случайность места посадки и вообще роль случая в судьбах мира – это фирменная фишка всего творчества Станислава Лема.

Насколько реальна ваша реальность?

Роман Станислава Лема «Солярис» сложный. Он сложный для чтения, тяжелый для восприятия. Эта книга «учит» правильно читать себя и понимать описываемые события, пока ты ее… читаешь. Привычное восприятие обычных вещей здесь не работает. Необходимо понять, что автор показывает нечто неординарное. Порой, это сложно дается, но чем дальше движешься по сюжету романа, тем больше становится ясно, а завеса тайны Соляриса начинает приоткрываться.

Начало произведения с места в карьер помещает прибывшего героя в обстановку разрухи и тайны. Напарник второго героя покончил с собой. Оставшийся обитатель станции излучает, как по мне, некую опасность. Ее чувствует вновь прибывший. Повествование и развитие сюжета постоянно заставляет меня хмурить брови. В какой-то момент осознаешь, что не понимаешь, что происходит на станции, кто эти «гости», что они за существа. Но чем больше погружаешься в этот неординарный и непохожий ни на что мир, тем становится яснее и интереснее. Станислав Лем нашел ту самую грань между передачей гнетущей атмосферы в произведении и растущим интересом к развитию сюжета. Это своеобразная прогулка на грани. Грань — желание читателя уже закрыть книгу из-за многих неясных моментов и небывалый интерес к представленному миру. В итоге второе обязательно побеждает, а роман выходит на новый уровень, увлекая за собой своих читателей.

Книга позволяет не только увидеть удивительную историю экипажа и борьбу жителей станции с необычными явлениями и субстанциями, что теперь живут вместе с ними. На мой взгляд, автор дал возможность своим читателям представить, как бы они смогли ужиться со своим прошлым, оказавшись в условиях, что описаны в романе. Ведь возможность, что представляется героям в книге, нам недоступна. Однако, уверен, для многих могла бы быть спасением. Ведь тогда можно было завершить важный разговор, узнать мнение ушедшего человека о волнующем вас вопросе, сделать какое-то судьбоносное признание, которого не случилось в реальной жизни. Читая роман, погружаешься в тяжелые думы. Через призму подаваемых событий видишь себя будто со стороны. И вот ты на Солярисе. Это новый мир. Далеко от цивилизации. Вокруг никого. Никого, кроме фантомов, существ, что готовы, кажется, свести с ума своей реальностью и в то же время нереальностью. Почему-то мне именно так увиделся этот мир. Ужасный, тяжелый, опасный и даже невыносимый. Герои будто бы погибают в нем, теряя понимание того, что реально, а что нет. Или же все реально?

Так кто же все-таки эти «гости»? Проклятие или дар? Фантомы или реальные существа? Возможность искупить ошибки тех, кому они являются, или тихие убийцы, что сводят с ума. Постепенно, но основательно. С тем, чтобы предрешить судьбу гостей планеты.

Еще раз повторюсь, что книга тяжелая для восприятия. Однако неимоверно интересная, как возможность изучить через нее самого себя. Станислав Лем сделал отличную попытку научить своих читателей примирению со своим прошлым, возможно сказать нечто важное тем, кому это сделать в реальной жизни уже невозможно.

Лем создал неповторимое произведение в своей уникальности. «Солярис» однозначно стоит прочитать. Этот роман сможет сдвинуть рамки воображаемого, а все любители фантастики откроют для себя новый мир, которому вполне может и не появиться аналогов.

8 из 10

Жил да был себе учёный Лимфатер. Талантливый, перспективный и самоотверженный дядечка, который на протяжении тридцати лет активно занимался проблемой искусственного интеллекта. В одиночку. Спустив на это все свои деньги и отказавшись принимать на веру фундаментальные истины кибернетики тех лет. Он что, изобретал велосипед? — спросите вы меня. Я отвечу: да, Аммон Лимфатер упорно и храбро изобретал, так скажем, «кибернетический велосипед»: он постоянно задавал себе вопросы, которые все остальные учёные считали вопросами дилетанта. И, что удивительно, он постоянно получал ответы, которые все остальные учёные считали бредом сумасшедшего. Подгонял ли он факты под свои идеи, как это делают лжеучёные? Нет. Но его всё равно не принимали всерьёз — слишком уж глобально он замахнулся, слишком неподъёмную тему решил изучить.

Стоит добавить, что «кибернетический велосипед» изначально был недособран (так как действующего искусственного интеллекта не существует и до сих пор), а кто из учёных придумывал к нему хоть один новый винтик — тот становился признанным гением, получал премии и гранты... Ну и, конечно, такой человек отныне яро отстаивал только свою школу мысли, потому как университетские кафедры и НИИ живут по закону джунглей. Но не таков был Аммон Лимфатер, чтобы удариться в зарабатывание денег. Ему нравилась идея о принципиально новом искусственном интеллекте и сопутствующий этой идее дух научного исследования. И потому Лимфатер плюнул на все наработки, достижения и статусы других учёных, и начал свои штудии с основ биологии, а потом подключил и другие области знания. В итоге, после многих лет наедине с наукой, Лимфатер пришёл к неким конкретным результатам, которые, однако, его совершенно не обрадовали...

Станислав Лем предлагает нам прочитать необычный, замечательный рассказ про судьбу несомненно талантливого человека, рискнувшего пойти тропой одинокого самурая от науки. Думаю, сейчас бы мы назвали Аммона Лимфатера шарлатаном и фриком, лжеучёным и просто идиотом, а кто-нибудь из так называемой настоящей науки вручил бы ему диплом почётного академика антипремии ВРАЛ (сиречь «ВРунической Академии Лженаук»). Я, конечно, понимаю, что лженаука — это вред и бред. Со лженаукой надо бороться. Но с другой стороны, все мы знаем реальную историю кибернетики и генетики в СССР, когда эти перспективные отрасли науки обвинялись в буржуазном происхождении и фактически находились под запретом. Разве стали кибернетика и генетика лженауками только от того, что их запретили в одной стране по политическим мотивам?

Кроме того. Наверно, здесь вообще работает такая закономерность (не знаю, как бы правильно назвать это статистическое правило), при которой большая часть учёных служит, простите, «топливом для науки» и никогда не откроет ничего нового, только лишь поддерживая сложившийся статус-кво своими бесконечными публикациями. Так и должно быть, и в этом нет ничего удивительного или оскорбительного для подобных учёных. А вот меньшая их часть призвана однажды совершить прорыв в своей области. В свою очередь, большая часть лжеучёных — действительно идиоты и шарлатаны, однако всё же есть определённый процент людей, которые не подходят под рамки лженауки, но которые и не ведут себя как это общепринято в учёной среде. Они работают на стыках дисциплин, заходят в неизведанные земли знания, а над ними, как правило, просто смеются. Словом, существует малое число учёных: да, странных, но не являющихся шарлатанами и идиотами. Тогда кто они? Наши консервативные привычки всё равно заклеймят этих людей «лжеучёными». Потому что иначе никак.

О судьбе подобного персонажа и плодах его научных изысканий вы узнаете, если прочтёте рассказ «Формула Лимфатера». Поверьте, вы не пожалеете, потому что этот рассказ — чрезвычайно плотная вещь, о которой можно долго ещё рассуждать и спорить. На мой взгляд, «Формула Лимфатера» раскрывает Станислава Лема во всей красе: ехидный, умный и философствующий человек, которого по-настоящему волновали судьбы всего человечества.

В этом рассказе прекрасно всё: его сюжет, длина, диалоги и концовка. Станислав Лем написал короткую юмористическую историю про автогонщика Гарри Джонса, раз за разом попадавшего в тяжёлые аварии. В авариях Гарри терял то руку, то ногу, то ухо — и потому регулярно обращался за услугами кибернетической компании, что с радостью ставила новейшие импланты и протезы в переломанное тело бедолаги. Поначалу он-то радовался, но потом...

Юристом я стану только за то, что киборг тут каждый второй! Такой девиз, вероятно, ожидает профессию юриста в будущем, и было бы очень здорово дожить хоть до одного реального судебного разбирательства, где фигурирует полностью механизированный человек, которого из-за долгов пытается разобрать на запчасти злобная корпорация.

Почему бы мне хотелось дожить? Да ведь это невероятно интересно с морально-этической, юридической, философской, научной и прочих точек зрения, так как ставит фундаментальный вопрос: а что вообще есть человек? Взяв за основу античный парадокс про корабль Тесея, Станислав Лем применяет этот парадокс уже на человека. И возникает забавное предположение: а что если и мы каждый миг своего существования уже не можем считаться теми же, что были всего лишь секунду назад? Всё течёт и всё изменяется, — говорил Гераклит, — и одну реку ты не войдёшь дважды.

Не так ли?

Галактоцентричный «Непобедимый» Станислава Лема.

Здравствуйте. Сегодня я расскажу вам о книге Станислава Лема, которая называется «Непобедимый». Лем завершил этот роман в 1963 году, и тем самым как бы подвёл черту под так называемой «трилогией о Контакте», куда также входят «Эдем» и «Солярис». Но прежде чем мы начнём говорить о «Непобедимом», я хотел бы сказать пару общих слов об этой трилогии.

***

Во-первых, обращаю ваше внимание: «трилогия о Контакте» — название условное. Я рискну утверждать, что всё научно-фантастическое творчество Станислава Лема (или его большая часть) так или иначе посвящено Контакту человечества с иными цивилизациями. И потому, на мой взгляд, неправильно распределять книги Лема по каким-то там «трилогиям», «циклам» и «сериям».

В одних случаях лемовские цивилизации Контакта — внеземные: например, в уже упомянутых мной и разобранных ранее «Солярисе» и «Эдеме», где люди прилетали на далёкие планеты и сталкивались там с чуждым разумом; прочие цивилизации находятся на планете Земля: это показано в «Возвращении со звёзд». Я намеренно не упоминаю про другие произведения Лема; их я до сих пор не прочитал, и не берусь утверждать с полной уверенностью. Тем не менее, вектор слишком заметен, чтобы его игнорировать.

Во-вторых, если уж брать за основу «трилогию о Контакте» («Эдем», «Солярис», «Непобедимый»), то необходимо сказать: в трилогии Контакт рассматривается автором под принципиально разными углами. Думаю, я не совершаю никаких литературоведческих открытий и указываю на очевидные вещи. Так, «Эдем» хронологически создан раньше остальных. В этой истории цивилизации землян и двутелов не смогли найти общего языка; немаловажную роль сыграла информационная диктатура, установленная на планете Эдем местными властями.

На планету высадились разумные существа из иного мира, а эдемские власти убеждают своих граждан, что это всего лишь упала какая-то комета… Привет, челябинский метеорит! Да и в целом: местные жители Эдема настолько испуганы и забиты, дезориентированы и политически аморфны, что их можно назвать самым желанным электоратом любой тоталитарной власти. Об «Эдеме» я уже писал ранее, ищите эту статью на моём канале Дзен или в группе ВК.

Теперь о «Солярисе». Эта книга — самый крупный алмаз в фантастической короне польского фантаста. О её высоком качестве свидетельствует тот факт, что сюжет и мотивы «Соляриса» обсосала (простите меня за подобный жаргон) не только высокая культура умных людей (кино, театр, радиопостановки и так далее), но и кривозубые крестьяне вроде меня (а это говорит о многом).

Ради интереса введите в социальных сетях запрос про «Солярис», и вы найдёте десятки роликов и постов, заметок, цитат, статей! Кто-то лучше, кто-то хуже, но почти каждый активный читатель высказывался о «Солярисе» и его экранизациях. К сожалению, на том же YouTube лишь меньшая часть обзорщиков попыталась хоть как-то проанализировать «Солярис» и выразить своё мнение. В основном принято пересказывать сюжет, повторять чужие слова, жевать уже разжёванное двести раз. Скукотища, одним словом.

Выскажусь вкратце и я: в «Солярисе» Лем видит Контакт как объективно невозможное событие. К такому выводу я пришёл, когда сделал обзор на книгу и внезапно просветился. Вот в «Эдеме» Контакт невозможен по субъективным причинам: эдемская власть его не хочет и боится, и всеми силами вешает простым эдемовцам лапшу на уши. А в «Солярисе» Контакт невозможен потому, что человек не понимает самого себя, — значит, вряд ли он способен понять и иную цивилизацию. Разумный Океан планеты Солярис так и остаётся загадкой для всех: персонажей книги, автора, читателей...

Внимательно освоив эту книгу, читатель сделает такой вывод: только вера остаётся последним методом, чтобы понять трансцендентальное; наука бессильна познать пляшущие тени на стене пещеры. Полагаю, в «Солярисе» Станислав Лем вплотную подошёл к границе философского осмысления метафизического Нечто, тем самым выйдя за рамки чистой науки, но и не скатившись в примитивную псевдорелигиозную чушатину. За это я его и люблю.

Наконец, вот вам и третья жемчужина: «Непобедимый».

***

Скажу сразу: я прочитал все рецензии на книгу на сайте Лаборатория Фантастики, и готов примкнуть к непопулярному мнению, что «Непобедимый» — самое слабое произведение в лемовской «трилогии о Контакте». Кроме того, в этой части статьи я расскажу вам о термине «галактоцентризм», который изобрёл Станислав Лем и смысл которого достаточно спорный в контексте сюжета «Непобедимого». И третье: в том же контексте я хочу согласиться с мыслью, что агрессивные и предположительно разумные хреновины из глубокого космоса нужно уничтожать, пока они не расплодились!

Но обо всём по порядку. Я постараюсь объяснить, почему «Непобедимый» достоин прочтения, но всё же уступает «Эдему» и «Солярису». А для этого нужно сказать о сюжете. Однажды на планете Регис III, находящейся далеко от Земли, пропадает научно-исследовательский корабль землян — «Кондор». Казалось бы, рутинная экспедиция в скучном уголке космоса обернулась внезапной гибелью людей, не успевших отреагировать на таинственную угрозу. Для расследования гибели «Кондора» Земля посылает второй корабль под названием «Непобедимый».

«Непобедимый» прибывает на негостеприимную планету, и практически сразу отыскивает пропавший корабль. Судя по всему, там произошли какие-то страшные события: чего стоит надкусанный кусок мыла, брошенный в одном из коридоров корабля, или же детские каракули в бортовом журнале, которые ну никак не мог написать взрослый человек. Экипаж «Непобедимого» предполагает, что люди с «Кондора» внезапно сошли с ума.

Но могло ли внезапное сумасшествие настигнуть не одного человека, не двух, а целый экипаж космического корабля? В ходе дальнейшего развития сюжета выясняется, что экипаж «Кондора» не сошёл с ума, но его странное поведение и скорая смерть были вызваны некими «мушками».

Давным-давно цивилизация созвездия Лиры высадилась на планете Регис III, и по воле случая оставила там служебных роботов. За прошедшие миллионы лет роботы расплодились, прошли через ряд эволюционных изменений и в итоге появились «мушки» — миниатюрные летающие автоматы. По отдельности «мушки» не представляют никакой опасности, но они умеют объединяться в «рой», и тогда становятся значительной угрозой. Кстати, в земной природе есть удивительное явление: мурмурация. И, кажется, я понимаю откуда Лем взял поведение «мушек».

Ничтоже сумняшеся я целиком скопирую сюда тематическую статью из Википедии:

Выходу из ситуации с «мушками» и посвящён остальной сюжет романа «Непобедимый». На этом пересказ сюжета я прекращаю и отвлекаюсь на общефилософский трёп.

***

Обратите внимание на современный мир. В «Непобедимом» Станислав Лем предсказал наше будущее, в частности — возникновение миниатюрных роботов. В настоящее время существует проект «умной пыли». Так о ней пишет Википедия:

Мне всё больше кажется, что научно-фантастические идеи Лема ныне успешно заимствованы западными странами, в первую очередь США. Взять-то их взяли, да на автора идей не ссылаются, выдавая их за личные разработки… Может быть, это своего рода месть за то, что Лем считал американскую фантастику глупой и плоской? Опять дам слово Википедии:

К счастью, Станислав Лем ещё успел застать научно-фантастическое произведение «Рой» американского писателя Майкла Крайтона. Крайтон тоже не обошёлся без идейных заимствований. В эссе «Science fiction: безнадёжный случай — с исключениями» Лем писал:

Ситуацию вы видите сами. Один придумал и описал, а остальные подхватили, но выдают исключительно за свои разработки. Грязно это, ведь наука — дело общее, цивилизация — дело общее, а каждый из нас до сих пор тянет одеяло на себя и только и делает что кричит: «Я! Я! Я! Самый первый! Самый великий! Гений, о господи, какой же я гений!». Тьфу ты, блин, выскочки…

***

На этой ноте беседу о книге можно и закончить. Дальше её следует читать. Теперь же настала очередь указать на конкретные особенности произведения. Как и обещал, сначала я расскажу вам, почему «Непобедимый» — слабейшая книга в «трилогии о Контакте».

Всё дело в сюжете. Мне он показался одномерным, посвящённым одной магистральной теме — некроэволюции роботов. Тема хорошая, интересная; как мы видим, теперь она становится всё более актуальной. Но она там одна, и не богата многомерностью: дескать, вот «мушки» эволюционировали (каким-то не совсем научным образом), одержали верх над всеми прочими живыми и неживыми существами, захватили планету, и рано или поздно они зайдут в эволюционный тупик, но и в таком ключе людям не стоит вмешиваться в их жизнь.

Допускаю, что я не увидел в книге большего. Однако её дополнительные темы (о человечестве, о морали, о «трудно быть богом», о спасении «своих» любой ценой) уже показаны автором в «Эдеме» и «Солярисе». И в «Непобедимом» они сколько-нибудь полного развития не получили. Я не разделяю весь этот щенячий восторг вокруг «галактоцентризма», за который чаще всего цепляются рецензенты. Он даже упоминания не заслуживает — всё то же самое присутствует в «Солярисе» (вспомните хотя бы монолог кибернетика Снаута о зеркале).

Можно, конечно, сказать, что тема «галактоцентризма» стала дальнейшим развитием идей «Соляриса»; наверное, это правда, но… Не знаю. Чувствую, что мои логические аргументы закончились, и я скажу проще: мне не нравится неуместный пафос «Непобедимого», вот и всё. Книга не произвела на меня такого же идеологического впечатления, как другие книги трилогии. Всё здесь как-то напыщенно, с голливудской причёской и соответствующими замашками (прям бери и снимай кассовый боевичок, упростив и без того простенький сюжет до сюжетца).

У «Эдема» вот есть тема информационной диктатуры и история про «трудно быть богом». Эдемские существа разумны, это несомненный факт. Но установить с ними Контакт не получилось. А получится ли кому-то установить Контакт с нами, коль скоро мы — точно такие же эдемовцы из книги?..

В «Солярисе» автор поднимает тему человеческого в человеке, говорит о моральном долге, преступлении и наказании… Да, я знаю, Лем терпеть не мог Андрея Тарковского за «достоевщину» в его фильме, но тем не менее: разве Крис Кельвин не совершил моральное преступление и не вынужден понести за него наказание, после прибытия на планету Солярис? Совершил и вынужден. И Контакт в «Солярисе» тоже, как и в «Эдеме», установить не вышло (уже по тем причинам, которые я назвал ранее).

В «Непобедимом» же автор развивает тему эволюции роботов, а попутно делает вставки про человечность. И это лишь вставки, куски большой мысли, так и не поданной автором в более-менее развёрнутом виде. Цельной картины у читателя не сложится, особенно без чтения других книг Станислава Лема. А значит, «Непобедимый» — произведение, сильно зависимое от общего контекста и потому, видимо, слабое.

Вообще, пока я готовил материал по книге, то быстро засомневался: это я тупой как пробка или у «Непобедимого» и правда нет той же глубины, за которую мне полюбились «Солярис» и «Эдем»? Повторюсь, книга мне всё-таки понравилась, и в порядке удовольствия я бы рекомендовал вам позавтракать «Непобедимым», пообедать «Эдемом», а на десерт оставить «Солярис».

Теперь о второй особенности «Непобедимого»: о проблеме «надо ли нам вмешиваться в чужую жизнь». В книге это красиво названо «галактоцентризм». Человек, мол, возомнил себя самым умным и способным во Вселенной, и имеет наглость считать себя вершиной эволюционного творения, когда на самом деле это обыкновенная ложь, и пора бы от неё отказаться. Эта же тема показана в «Эдеме» и «Солярисе», и беседы персонажей «Непобедимого» выглядят вторично и словно бы высосаны из пальца. Будто бы для галочки, короче.

***

Я надеюсь, все понимают, что корни утверждения «человек — венец природы» лежат в пещерно-дремучем прошлом человечества? Не знаю, как там было в доцивилизационную эпоху, но во времена расцвета человеческих цивилизаций эти ниточки уже точно появились. Вот смотрите. Мысли об уникальности нашего положения в Космосе возникли две с лишним тысячи лет назад в Древней Греции, когда греческие философы совместно сочинили «геоцентрическую систему мира».

Согласно данной системе, цитирую Википедию, всё выглядит так: «центральное положение во Вселенной занимает неподвижная Земля, вокруг которой вращаются Солнце, Луна, планеты и звёзды». Ничего себе у букашки заявочка на успех, не правда ли? К XVI веку человечество начинает подозревать, что это не Солнце с остальными планетами обращается вокруг Земли, а Земля и остальные планеты обращаются вокруг Солнца.

Вау! Мы гордо назвали эту систему «гелиоцентрической» (Солнце-ориентированной), но не очень-то поняли концепцию Николая Коперника, на всякий случай сожгли на костре Джордано Бруно, осудили Галилео Галилея… Всё опять произошло во имя нашей бесконечной гордости: смотри, Вселенная, ты крутишься вокруг нас!.. Да уж, упор на ключевую роль человека в мире никогда до добра не доводил, и кто хоть раз посмел сказать идиотам, что они идиоты, да ещё и объяснил их идиотизм научно, — такой человек, как правило, заканчивал на кострах инквизиции или в сырой тюрьме. Ничего не меняется, и нет ничего нового под солнцем.

Тем не менее, во все времена отчаянные первопроходцы жертвовали собой, своими возможностями и временем, только бы указать человечеству на его истинное место во Вселенной! И в двадцатом веке мы наконец-то поняли: человечество — жалкая пылинка на периферии Млечного Пути, которая живёт на маленькой планетке, ровным счётом ещё ничего великого не достигла, но зато обладает неуёмными и порой безумными космическими амбициями.

Опять же, всё это объяснено нам в «Солярисе» и «Непобедимом», и огромное спасибо Станиславу Лему за подобные рассуждения. Он, как я понимаю, стал одним из пионеров этой мысли, которую позже подхватил весь научный мир. В 1990 году космический зонд «Вояджер-1» по команде с Земли развернулся и сделал фотографии планет Солнечной Системы. Снимок получил название «Бледная голубая точка». А в 1996 году американский астрофизик и популяризатор науки Карл Саган присоединился к Станиславу Лему и сказал о нашей Земле так:

Итак, про «галактоцентризм» я всё понимаю, как мне сейчас кажется. Мы не должны лапать грязными, кровавыми руками чужие цивилизации. В духе лучших романов Ивана Ефремова, мы должны обратить глаза к звёздам (ибо только свиньи не могут смотреть на небо) и со временем присоединиться к большой космической семье. В целом я согласен с идеей галактоцентризма, но в частности — нет. Я не согласен, что в рамках галактоцентрического сознания нужно сохранить жизнь этим «мушкам» с планеты Регис III.

Почему «мушки» необходимо уничтожить? Попробуем разобраться.

***

Станислав Лем развивал тему «трудно быть богом» в «Эдеме» и «Солярисе». В «Непобедимом» она названа «галактоцентризмом» и её объяснение наводит читателя на мысль: а в чём смысл оставлять в покое «цивилизацию» вот этих «мушек» (умной пыли, нанороботов), которых даже автор признал природным явлением? «Мушки» не имеют разума в нашем привычном понимании (как и Океан планеты Солярис). Но Океан был мыслящим, он проявлял инициативу Контакта, посылал фантомов, ставил над людьми психологические опыты, понятные только ему и никому больше.

Океан планеты Солярис шёл на Контакт. Да — было непривычно, да — было страшно, да — хотелось взорвать Океан к чертям собачьим, потому что мы его не понимаем! Океан гораздо выше в своём развитии, чем человечество, и тут я согласен с Лемом — не следует уничтожать то, что умней тебя. С подобным Океаном нужно бы наладить обмен информацией. Один из героев «Соляриса» говорил: «Пожалуй, об Океане мы не узнаем ничего, но, может быть, о себе...»

Цивилизация планеты Эдем, скорее всего, тоже выше нас в развитии, либо находится примерно на одном уровне. Эдемовцы так же, как и разумный Океан, шли на Контакт с землянами, и основная проблема заключалась в сумасшедшей местной власти, мешавшей Контакту. Но и такую власть убирать нельзя, и об этом говорится в книге; паразитарная власть должна изжить сама себя, выродиться, сгнить, напиться кровью до отвала, и стать удобрением для чего-то более красивого, нежели чем уродство эдемских концлагерей и палки местной полиции.

В общем-то, тема здесь та же, что и в «Часе Быка» Ивана Ефремова: человечество должно самостоятельно пройти все круги ада, а уж потом построить коммунизм.

А вот чем занимаются «мушки» на планете Регис III? Собственно говоря, ничем. Они существуют (как и любое природное явление) просто так, независимо от отношения к ним. Дождь идёт и гром гремит, и нет им дела до стороннего наблюдателя. Правда, в отличие от грома или дождя, которые не будут целенаправленно уничтожать всё живое и неживое вокруг, «мушки» ведут себя агрессивно. О конфликтах с «мушками» автор написал так:

Знаете, читатели… Я скажу — да, стоит. Можно вмешиваться и уничтожать, препятствовать и мешать развитию подобного рода «мушек». Какой с них толк? А никакого. «Мушки» — это рой агрессивных роботов, уничтоживший сухопутную жизнь на планете, он вряд ли разумный, вряд ли обладает сознанием; и какой с него тогда толк? Я согласен с автором, что для людей бесполезно мстить за погибших товарищей, но ведь так же бесполезно и пытаться наладить с «мушками» продуктивный Контакт.

Тогда зачем укладывать злобных мини-роботов в идею галактоцентризма? Они не достойны того. Продуктивный Контакт с ними невозможен. И я говорю это, ещё не успев прочитать роман «Мир на Земле», где Лем развивает идеи «Непобедимого»; возможно, я ещё поменяю своё мнение. Но, повторюсь, мне кажется, «мушки» потенциально опасны, и должны быть уничтожены, иначе однажды они выйдут в космос и начнут нападать на другие формы жизни (так же считает и один из персонажей книги).

«Мушки» — потенциальная раковая опухоль Вселенной, которая разрастётся и пожрёт миллионы сильных, умных и красивых существ. Мы что, хотим играть с этими железяками в прятки в тёмном лесу, как показано в трилогии «В память о прошлом Земли» фантаста Лю Цысиня? Но мы же проиграем такую битву, тут уж к гадалке не ходи… Лишь один-единственный момент в «Непобедимом» вызвал у меня сомнения насчёт «мушек». Они изобразили огромную человеческую фигуру и показали её живому человеку, одному из главных героев. Может быть (подумал я), это и была попытка установить Контакт?

Процитирую:

Как видите, автор не даёт нам ответа на вопрос. Думаю, ответ всё-таки «нет». Это было всё что угодно, но не попытка Контакта. А раз так, то «мушек» следовало бы накрыть парочкой термоядерных бомб, предварительно изучив их механизмы и крепко удостоверившись, что они и правда всего лишь примитивные роботы. По крайней мере, в игре по мотивам данной книги я так и сделал: бахнул ядеркой по рою нанороботов, но жаль, что мне не дали это сделать с орбиты…

***

И снова Станислав Лем в излюбленной манере оставляет читателя наедине с открытым финалом. К счастью, раньше фантастику писали больше ради идеи, а не ради денег. И поэтому мы можем наслаждаться произведениями «золотого века» — они не растянуты на килограммы водянистых талмудов, и часто заканчиваются на минорной ноте.

Сейчас уже не то время. Пиши Станислав Лем в 21-м веке, мы бы, скорей всего, ставили на книжные полки не скромные томики, а огромные серии фантастической жвачки вроде: «Солярис. Возвращение» (в 6 книгах), «Непобедимый: новая угроза» (в 8 книгах) и так далее… Бррр. Аж жутко стало. Золотой век научной фантастики закончился, и слава сепулькам! Нам есть что читать, ведь великие мастера жанра написали много всего умного и глубокого.

Поймите меня правильно: я не считаю «Непобедимый» чушью и профанацией. Ни в коем случае. Просто этот роман мне понравился гораздо меньше «Эдема» и «Соляриса», с которыми я его и сравниваю в данной статье. Спасибо за ваше внимание.

Станислав Лем — один из моих любимых писателей-фантастов. Я его читаю и перечитываю. Но как литературный критик научной фантастики он у меня вызывает отвращение. Итогом этой критики всегда является вывод, что нет хороших авторов и нет хороших произведений. Хотя есть, но автор о них скромно умалчивает, и мы знаем кто это. Вот и здесь, безупречное НФ-произведение подверглось критике за то, что:

1) в повести надо было предусмотреть гипотезу Посещения (которую предлагает Лем в этом эссе), чтобы затем ее отклонить, то есть сделать невероятной;

2) финал в повести не соответствует по жанру.

Эти замечания мне кажутся несправедливыми и неочевидными.

Вот тема, достойная Светлого Храма Фантастики. Космос — как машина для создания Разума. Шикарная тема.

Ежели подоходчивее, уважаемый потенциальный читатель, то параметры нашей с тобой Вселенной таковы, что они напрочь исключают наличие вариантов развития, исключающих, в свою очередь, появление Жизни. А оставшиеся варианты — опять же, в свою очередь — исключают невозможность появления Разума. И ежели, вот, слегка подправить эти самые параметры этой самой Вселенной — в довольно узком диапазоне, надо заметить — то мы с тобой, уважаемый потенциальный, появиться бы и не смогли. В принципе.

И, вот, вся эта лабуда, уважаемый потенциальный — она в исполнении признанного Мэтра Жанра. Который придумал Солярис, пилота Пиркса, Абсолютную пустоту и иже с ними

Весьма показательный текст. Лем — как откровеннейший оппозиционер. Ну.., как «откровеннейший»… — под псевдонимом, за границей и в третьестепенном издании. Но — тем не менее. Для понимания личности Лема — более чем показательный текст.

Речь ведь не о каком-то заштатном сочинителе. Это — на секундочку — официально признанный Мэтр Жанра. Истовому прихожанину Светлого Храма Фантастики — по определению — интересно, что там у Мэтра в мозгах, каковы его предпочтения, включая предпочтения идеологические и политические и т.д. и т.п.

Ежели ты, уважаемый потенциальный читатель, «идеологически брезглив», то — лучше от чтения воздержаться. Лем-оппозиционер (напомню год издания — 1986) — пользует риторику как и все прочие: не страдная избытком политкорректности. Но ежели желание лицезреть «мозговые внутренности» Автора — у тебя, уважаемый потенциальный, как у Читателя — имеется, то — информация лишней не бывает. Уверяю тебя

Поскольку (ежели говорить о первоисточнике) в момент публикации речь шла бы — в любом случае — о периодике, то непосредственно в процессе чтения сего текста инстинктивно пытался щёлкать лезвиями несуществующих ножниц. Текстик — действительно достоин того, чтобы раздёргать его на цитатки посредством полиграфической вивисекции и клея.

*** «…Мой писательский метод заключается в отсутствии метода: я будто бы приступаю к игре, причем даже не к игре с уже установленными правилами, как шахматы, а к такой игре, правила которой возникают в процессе написания – таким образом взаимосвязь изображаемого мира с реальным не была ПРЕДНАМЕРЕННОЙ. Но какой-то все-таки была всегда…».

*** «…Таким образом, начиная писать, я, как правило, не знал, куда это писательство заведет, и, говоря о результатах «игры» С СОБОЙ, честно говоря, о читателях не думал. Может, я рассчитывал на то, что проблемы, которые увлекают МЕНЯ, заинтересуют и других…».

Здесь такого добра, уважаемый потенциальный читатель — МНОГО, поверь мне.

Так что — ежели ощутил ментальный привкус интеллектуального кайфа — тебе сюда

Кажется слишком много попытался вместить в восьмое путешествие Ийона Тихого пан Станислав Лем — и юмор, и сатиру, и непростые мысли о том, как выглядело бы наше человечество в глазах стороннего наблюдателя (в нашем случае представителей ООП — организации объединенных планет). И всё, вроде бы, у него получилось, но получилось как-то блекло: юмора много, а улыбнуться почему-то не получается, о том, что в нашем мире далеко не всё хорошо, тоже как бы упоминается, но именно что упоминается. И сатира вроде как есть....

В общем, всего понемножку, но ничего яркого, запоминающегося. Проходное путешествие....

Очень коротенький (буквально пара страниц), но совершенно а-бал-данный текстик.

Ежели сравнивать с аналогичными трудами литературоведов, ассоциируя оные с бульоном, то перед тобой, уважаемый потенциальный читатель — бульонный кубик. Концентрированная Суть. То бишь — наиважнейший «сухой остаток»: «…Величие Достоевского заключается в том, что сделанное им невозможно преступить. Никто до сих пор не вышел за пределы его опыта. Во всяком случае. я не знаю таких авторов. Можно говорить лишь о подражаниях. Потому что многие современные писатели пользуются предложенным Достоевским методом работы…».

И это говорит не просто фантаст — признанный Мэтр Фантастики.

Не проходи мимо, уважаемый потенциальный

Оригинальный, живой, фонтанирующий интеллектуальными понтАми текстик. Брызги этого ментального хулиганства буквально заляпали бумагу, на которой он был напечатан.

Начало — бравурное: стёб на грани фола и откровенность на грани стёба, все в одном флаконе. Настолько плотно, что возникает желание отложить чтиво: ну, люди развлекаются, может они просто решили так отдохнуть, это не преступление, но… принимать участие в этой их игре.., как будто заняться нечем. Но потом — буквально на следующей страничке, скачкОм — возврат в область вполне себе взвешенных, здравых, и что самое интересное — не лишённых оригинальности суждений. Более чем. Масса свежести в оных суждениях. Ума, интеллекта, даже — мудрости.

Тисну одну цитатку, уважаемый потенциальный читатель, ибо пройти мимо — просто выше моих сил: «…Мне помогает не что иное, как мое – то, что я сейчас скажу, очень банально, – чутье. То есть, прочитав одну страницу любого текста я знаю, что собой представляет автор и стоит ли читать дальше. Но это чисто субъективный метод. Это не передается. Я никому не могу передать этот талант, назовем его так…». Какая невообразимейшая прелесть, уважаемый потенциальный. В чем конкретно прелесть? Да в том, что это придумал не я, а Лем, и на его авторитет — при случае — можно всегда сослаться. Чудесная прелесть.

Так что — по сумме впечатлений — настоятельно рекомендую, уважаемый потенциальный

Какая прелесть, уважаемый потенциальный читатель. Какая прелесть. Шикарнейшее изложение трёх законов Лема от лица самогО Лема. Изложение самИх законов — и многочисленных следствий из них. Подробно, доходчиво, скрупулёзно, с массой примеров: «…я вообще никогда не задумывался над тем, кем бы мог быть мой «целевой» или «виртуальный» читатель. Я писал о том, что интересовало меня, так что в этом смысле я писал для себя…».

Правда, эээ… несколько затянуто, мягко говоря. НО. Тут же — не отходя от кассы — оговариваюсь, уважаемый потенциальный: не тот случай, чтобы, как бы, протестовать. Это именно — возможность «обожраться»: материала так много, он так разнообразен, так нашпигован примерами и образными сравнениями, что состояние «явственной сытости» — да, оно наступает раньше конца текста, конечно же, но… Есть повод скушать больше, чем позволяет организм.

«…Я не знаю, расценивается ли это как смелый поступок, но одна из причин, почему мне так нравится Рассел, состоит в том, что ему хватило интеллектуальной и нравственной целостности, чтобы назвать Гегеля – без обиняков – полным идиотом. Я полностью с ним соглашаюсь: Гегель – идиот, и те, кто прочитал его труды, оказали себе плохую услугу. Честность и простота мышления – вот то, что необходимо всем нам.…». Какая прелесть

Для любителей ковыряться в чужих мозгах. Что тут приятным бонусом — это мозги фантаста. То бишь — клирика Светлого Храма Фантастики.

И это — на секундочку — не обычный заштатный слУжка, а — Лем. То бишь — Солярис, феномен Пиркса, буффонада Кибериады, а также — Абсолютная пустота, Сумма технологий и т.д. и т.п.

«…Любой индивид теряется перед необъятностью интеллектуальных перспектив, которые открываются почти ежедневно…», «…один-единственный человек не способен в полной мере охватить всего разнообразия областей познания и осмысления. Вероятно, это было еще возможно во времена Платона, но та эпоха осталась позади…», «…каждый в одиночку шагает в темноте, используя свой собственный фонарик знания, чтобы найти путь…». Не знаю, как тебе «на вкус» уважаемый потенциальный читатель, для меня же это звучит как музыка. Шикарная такая, драйвовая, оркестровая постановка

Солярис безусловно великий роман. Как, к примеру и Одиссея, но как и Одиссея, он безнадежно устарел и неудобоварим для современного читателя.

Если отбросить ореол культовости, то перед нами стандартная фантастика 60-х. Химические ракеты, ленточные магнитофоны и бумажные книги в далеком будущем на далеких планетах. И это при том, что сам Лем предсказывал и электронные читалки и смартфоны примерно в это же время. К этому комплекту наивных анахронизмов прилагаются характерные для ретрофантастики картонные персонажи. Главный герой абсолютно не раскрыт, а все его поведение странное и нелогично. Между собой персонажи общаются какими-то обрывками фраз, постоянно утаивая детали, будто герои фильмов уровня Б, где на недомолвках и строится весь сюжет.

Что интересно, в других произведениях Лема подобных недостатков либо нет, либо они не видны.

Все что есть в книге — крутая идея о разумном океане, контакт с которым может быть в принципе недостижим (но эта идея на мой взгляд куда лучше раскрыта в романе Глас Господа). В свое время это было одно из самых крутых и необычных представлений об инопланетной жизни (впрочем и сейчас идея об инопланетянине как юном Боге весьма оригинальна). А еще в романе есть целая россыпь интересных и глубоких мыслей и философских размышлений о человеке и его месте в космосе. Собственно вся книга по сути и есть сборник философских размышлений, а сюжет с персонажами чисто для галочки.

Является ли роман переоцененным — не думаю. Является ли он интересным и обязательным для современной широкой аудитории — тоже нет.

Начну сразу с рекомендаций — великолепный роман, но читать его не советую. Это замечательное произведение, к сожалению, следует признать устаревшим и отнести в категорию Классики Мировой Литературы (жанр: научная фантастика, ХХ век), где им будет восторгаться еще не одно поколение любителей чтения, а сегоднешнему читателю оно не подходит, так как требования, предьявляемые к нему книгой он, увы, не вытягивает.

Полистав комментарии не трудно заметить например, что слишком многие не поняли, что все те чудища, которых описывает С. Лем, суть, просто троллинг коллег по цеху — мол, смотрите, я тоже могу придумать массу поражающих воображение бессодержательных фантомов — хоть симметричных, хоть асимметричных, хоть мимичных.. Аналогично перечисление гипотез и их авторов — камень в сторону научного сообщества, погрязшего в «оригинальности» (бишь, индексах цитирования). Но я далек от мысли, что вокруг все дураки, а я один умный, тогда самым простым обьяснением происходящего будет утрата актуальности. Или, другими словами, читательская аудитория, для которой писал Лем, живет в какие-то другие времена а не в наши дни и, если вы не обладаете каким-то экстравагантным вкусом или особым интересом к книге, то не тратьте свое время, выпадая из струи.

Интересный, с изрядной долей юмора рассказ. Он как бы задаёт тон всей эпопее про Ийона Тихого. Читается легко и увлекательно. Надеюсь и дальше автор будет радовать искромётной фантазией.

Жалею только, что не получилось познакомиться с произведениями Лема раньше, но «лучше поздно, чем никогда»

Трудный и малопонятный текст, который почти полностью составлен из подобных фраз:

«Ситуации и возникающие термины можно понять из того, как они соотносятся с уже знакомым, но когда слишком большой промежуток времени разделяет людей, живущих в различных эпохах, то следует уничтожить основу соглашения как общности жизненных опытов, которые машинально и непроизвольно мы принимаем за неизменные.»

Или.

«В настоящее время мы начинаем подозревать, что установленное таким образом понятие теряет актуальность, поскольку вредные рикошеты прогресса не являются его побочными, легко удаляемыми примесями, скорее это выгода, полученная такой ценой, которую прогресс на определенном этапе пути ликвидирует.»

Там где Лем становится в тексте понятен, когда из пространных облаков мысли вырисовываются четкие контуры, постулаты его кажутся не очевидными и спорными.

Кто о чем, а Лем, как почти всегда — о человеке и его месте в мире. И о том, как оставаться человеком, когда не все так просто. Что определяет наш выбор. И почему.

А теперь, внимание, следующая фраза прозвучит банально: поэтому Лем один, а писателей-фантастов множество.

Если кто-то желает спойлеров, то их не будет. Только впечатление. Спойлеры — в рецензии, в соответствующей рубрике форума.

Итак. роман, острый, как заточенный карандаш. Или, как кольцо. Все начинается с одного упрямого парня по имени Ангус Парвис, и заканчивается им же. Человечество выходит на контакт с инопланетным разумом, которому этот контакт не нужен. Который не хочет. Упирается изо всех сил, отнекивается. Но раз человечество решило, фиг злобным инопланетянам удастся отсидеться под камнем. Мы приложим все усилия для того, чтобы выковырять их на свет, разглядеть, пожать их трехпалую руку и сделать вид, что проклятий мы не слышим.

А зачем? Нет, действительно, очень хочется спросить, какого хрена. Экспедиция к звездам, улетевшая за тыщу световых лет должна быть любой ценой завершена так, как это планировалось? Или же есть некие моральные рамки, преступать которые — безумие? Что должно двигать нами, людьми: принятое в прошлом решение, принятое не нами, но данное нам свыше, как приказ, или, все же, некая мораль, этика, совесть, в конце концов?

Противопоставление довольно формального представления о долге истинному человеческому долгу, долгу совести и есть, на мой взгляд, главный вопрос, который поднимает книга. Когда мы должны переставать быть бездумными исполнителями приказов и из рабов ложного представления о долге становиться нормальными людьми, которые имеют право на собственное суждение и для которых такие штуки, как «не убий» или «не укради» — реальные моральные законы, а не покрытые пылью пустые слова из никому не нужной книжки. Именно поэтому, наверное, через книгу идут очень странные персонажи — монах-доминиканец и разумный компьютер, как крайние альтернативы. Первый руководствуется совестью, второй — чистым разумом.

Я не буду пересказывать, как и обещал. Потому, что это книга вопросов, открытых вопросов, ответы на которые читатель должен находить сам. Вся история, рассказанная Лемом — это череда провокаций, в которых автор не говорит нам прямо, что он думает, но оставляет возможность каждому решить самостоятельно. Потому, что Лем — мастер. Величайший из великих. И мудрейший из сказочников.

Рецензия входит в сборник, которого нет на сайте в библиографии автора («…Лем С. Черное и белое. – М.: АСТ, 2015. – С. 220-225. – (Станислав Лем)…»).

А сборник — ХОРОШ. Как и сам текст. И прелесть его в том, что плотность фраз, достойных быть «растасканными на цитаты» — приятно велика. А это, между прочим (плотность оная) по меркам сегодняшним — самый, что ни на есть ходовой Товар:

*** «… если произведение НФ проламывает стены гетто, чтобы образовать часть литературы, оно должно стать вровень с ее мировыми вершинами, так как объем проблематики НФ имеет склонность к достижению космических и онтологических размеров…»;

*** «… все пути НФ, которые в конце не ведут назад к людям, не могут нам предложить ничего сверх богатств галактического паноптикума…»;

*** «… что за проклятие лежит на всей НФ, если самые блестящие идеи в ее области так быстро меркнут и пропадают…».

Однозначно рекомендую, уважаемый потенциальный читатель. И — текст, и — сборник

Станислав Лем показался мне очень субъективным. Он укоряет Урсулу Ле Гуин в том, что она не расскрыла в романе некоторые вопросы, но эти вопросы важны лично для Станислава Лема. Я давно уже заметил, некоторое негативное неравнодушие Лема к вопросам сексуальной сферы.

Сам антропный принцип в эссе изложен не очень хорошо, и отношение автора к этому принципу осталось не раскрытым.

Не разделяю всеобщего восторга насчёт рассказа. Совершенно не смешно, а наоборот очень печально видеть, что главный герой настолько неприятная личность, что не способен договориться даже с самим с собой и сразу же лезет в споры и драку. По итогу проблема злополучной гайки решается по воле случая, что перечёркивает всё произошедшее, как не имеющее смысла.

Умно, увлекательно, но, к великому сожалению, одноразово. Да, реализация автором идеи о том, какими неожиданными и непостижимыми могут оказаться наши партнеры по контакту и сможем ли мы вообще понять друг друга, бесспорно великолепна. И полудетективная интрига, накрученная на этом, тоже очень неплоха, заставляя читателя с интересом ожидать, чем же всё закончится. Также к достоинствам книги можно отнести и богатейшую фантазия Лема — как при создании образа Океана, так и в идее Гостей обитателей исследовательской станции.

Но... при повторном чтении романа всё это уже практически никакого интереса не вызывает: мысли автора и сюжет давно хорошо знакомы, а собственно текст не настолько хорош, чтобы получать удовольствие только от него самого.

Кстати, в «Непобедимом», написанном автором всего три года спустя, пан Станислав в этом отношении «исправился» — эту книгу можно читать и перечитывать многократно, настолько здорово она написана. А идеи и проблемы, поднятые в ней, отнюдь не менее интересны и важны, чем в «Солярисе» :).

С использованием материала заметки для Medium (https://bit.ly/3iF8H1l).

Как должны помнить читавшие «Анафем» Нила Стивенсона (а кто этого еще не сделал, устраняйте столь досадный пробел), причиной Третьего Разорения матиков (учреждений монастырского типа, куда в арбранской реальности загнаны ученые) послужила случайно получившая огласку история с динозавром-не-то-драконом на стройплощадке. Как видно из этого фрагмента, вероятность блондинке встретить динозавра на паркинге у супермаркета во вселенной Стивенсона может существенно отличаться от ½ (либо встретит, либо не встретит). Более того, допустимо манипулирование этими вероятностями, на котором основаны техники изменения реальности, применяемые риторами и инкантерами (сиречь сторонниками софистики и сократовской традиции).

В русском переводе к этому отрывку примечаний переводчицы или редактора нет, а они бы там не помешали, поскольку Стивенсон здесь, видимо, предлагает весьма изящную аллюзию на Третье путешествие Трурля и Клапауция. У Лема читаем:

О том, не могло ли Третье путешествие Трурля и Клапауция к вероятностным драконам привести к Третьему же Разорению и чувствительному избиению конструкторов реальности на Арбре, предоставляю судить вам.

Роман является самой известной работой Лема, как в Польше, так и за рубежом. Его всемирная известность началась с этого. Автору удалось создать самое оригинальное видение Незнакомца в истории научной фантастики. Этот роман рассказывает нам о некой странной планете в глубоком космосе, покрытой океаном из вещества, очень похожего на плазму. Люди исследуют её с орбитальных станций, направляют к океану экспедиции, пытаются найти следы разума. И сталкиваются с невозможными, непостижимыми парадоксами, совершенно не укладывающимися в сознании.

Данное произведение способно перевернуть мировоззрение читателя. Автор умело используют аллегории, придавая роману скрытый смысл с философским подтекстом. «Солярис» представляет из себя нечто безграничное и загадочное наподобие космоса, которое человечество вечно пытается познать; такие темы как «вещь-в-себе», terra incognita, обратная сторона реальности, нечто трансцендентное для нас, они находятся за пределами нашего понимания.

«Должен вам сказать, что мы вовсе не хотим завоёвывать космос. Мы хотим расширить Землю до его границ. Мы не знаем, что делать с другими мирами. Нам не нужно других миров. Человеку нужен человек».

— доктор Снаут

Данная мысль персонажа Снаута является ключевой в понимании этого произведения. Ибо за ней скрывается фундаментальная философская истина, которая иначе может быть понята как антропный эффект — человек неизбежно накладывает на окружающий мир лишь свою субъективную картину и мыслит как солипсист. Просто космос и космос в понимании человека – это две разные вещи. Мы видим мир на столько, на сколько способны наши физическое и умственное восприятия. Например, наши глаза видят вверх ногами, просто мозг успевает переворачивать картинку, а все цвета — это упрощения мозга; их может быть больше, просто мозг не всё способен взять во внимание и поэтому «фильтрует» информацию, которую получает. А все наши нематериальные ценности — это не более чем фикция. В объективном мире не существуют понятия, как: права, экономика, инфляция, деньги…

Человеческая раса обладает пятью чувствами восприятия окружающего мира, при чём в довольно «узком формате». А всё что мы не способны узнать — отлетает, и нам остаётся только догадываться, строить теории, которые не имеют с действительностью ничего общего. Поэтому невозможно познать Солярис нашими человеческими чувствами и интеллектом (физически), что Лем нам прекрасно демонстрирует, эффект полнейшей неизвестности: начиная с «гостей», исследовательских работ учёных и заканчивая странным образованием (мимоид) в конце романа, с которым сталкивается Крис.

«Солярис» затрагивает сразу несколько проблем, что делает его универсальным произведением. Не смотря на чёткую тему, проходящую сквозь весь роман, в ней также присутствует полифоничность: тема любви, рефлексии, утраты близкого человека. Но такие драматичные вещи являются проблемой в познании неведомого. Мы ограниченные, незрелые и даже глупые — «нам не летать к далёкому космосу» покуда не можем разобраться даже в себе.

На прочтение романа меня сподвигла киноадаптация 1972 года советского режиссёра Андрея Тарковского. Будучи в более сознательном возрасте я высоко оценил сюжет и задумку фильма. Но узнав, что писатель Станислав Лем раскритиковал идею заложенную в фильме, я решил ознакомиться с оригинальным произведением.

Тема фильма «крутилась» вокруг страданий и надеждах человека (как и многие кинопроизведения Тарковского). По словам Лема «Тарковский в фильме хотел показать, что космос очень противен и неприятен, а вот на Земле — прекрасно», что шло вразрез его идее. Сразу хочу вас заверить, что в сюжетном плане киноадаптация практически ничем не отличается от оригинала.

Несмотря на критику Лема, для меня фильм получился вполне сносным и качественным, в какой-то степени даже лучше самого романа. В виду драматического напряжения скорее всего, коему в романе было уделено, как по мне, мало внимания. В книге просто полно заумных вещей, из-за нагромождения которых чтение мне давалось с трудом: несмотря на отличную и актуальную для меня тему, хорошее впечатление мне перекрывал абсолютно скучный текст. Поэтому я не раз прерывал чтение романа давая мозгам отдохнуть, затянув с прочтением почти на два месяца (хотя мне достаточно и одного с лихвой без учёта моих лени и «бытовых вещей»).

Ставлю роману 6 гигантских младенцев из 12. Но в любом случае я не считаю произведение «Солярис» ужасным или необязательным к прочтению. Наоборот. Я советую его прочитать. Тема контакта с внеземным разумом,описанная в книге, позволяет показать нам какие мы немощные в виду наших внутренних проблем и ограниченного мировоззрения. Как по мне Лему удалось поднять столь высокие философские темы в фантастике, которые, возможно, не каждому под силу. Да, нам видимо не суждено познать подобное, но этот роман позволяет хотя бы на миг прикоснуться к вечному...

В этом небольшом рассказе показывается очень любопытная и интересная версия неприметного вторжения инопланетных существ в наши земные дела. Я называю эту версию любопытной и интересной, потому что несмотря на ее кажущуюся несерьезность, происходящее в данный момент вокруг нас заставляет поверить в самые невероятные предположения. Понятие невероятности вовсе не подразумевает глупости, скорее откровенной глупостью назовешь все те постоянные трагические попытки самоуничтожения человечества, которыми изобиловал двадцатый век и к сожалению перешедшими в наш век двадцать первый. Просто фантастическое всегда трудно воспринимается человеком, сюда всегда прикрепляется ярлык необдуманной чудаковатости. Правда в последнее время исследования энтузиастов в областях отличных от устоявшихся канонов все таки стали называть альтернативной наукой и историей.

Так что рассказ несомненно увлекателен, по крайней мере в плане предположения: «А если бы было действительно так?». Это один из основных вопросов на который ищет ответ научная фантастика, заставляя задумываться над подобным и читателя. В чем и состоит ценность данного рассказа, ведь не случайно данная тема была затронута Станиславом Лемом, одним из признанных корифеев жанра.

Когда человек сталкивается с неизведанным реакция может быть самой непредсказуемой. Мы привыкли к устоявшимся формам, стереотипам, логическим конструкциям и с этими мерками подходим к чему-то совсем для нас непонятному. Естественно разобраться необходимо, но что делать если нечто оказывается непознаваемым? Можно строить бесчисленное число гипотез, писать диссертации, даже получать научные звания, но ни на шаг не приблизиться к разгадке. Упавшие грушевидные тела своими непонятными таинственными функциями показывают, что мыслительные способности человека имеют определенные границы, сформированные многочисленными факторами нашего существования. По крайней мере в таких случаях всегда необходим ключ открывающий загадочный ящик Пандоры. В этом смысле космическим шарам подобны знаменитые египетские пирамиды, своим величием показывающие тщетность попыток понять их тайну. Хорошо, что пока никому не пришло в голову расстреливать их из танков, как это было в рассказе. И может быть к лучшему, что никто не смог понять предназначение космических визитеров, иначе, как это у нас водится, обязательно появились бы заинтересованные лица с жаждой использовать открытое в своих личных, отнюдь не гуманных целях.

Роман Станислава Лема «Эдем» был написан в далёком 1958 году. Именно в то время излюбленной темой писателей-фантастов было крушение космического корабля на неизвестной планете и последующее изучение местных форм жизни. В «Эдеме» рассматривается проблема контакта с внеземной цивилизацией, чуждой человеческому обществу.

В результате ошибки в расчётах корабль землян с экипажем из шести человек терпит крушение на планете Эдем. Постепенно робинзонада в необычных декорациях перетекает в мрачную антиутопию. В романе мы получаем удачный сплав из социальной, философской и приключенческой фантастики. Планета Эдем крайне не схожа с Землей, и Станислав Лем только подчеркивает это подробным и красочным описанием пейзажей. Не менее подробно автор описывает и особенности местной цивилизации. Каждая новая встреча людей с местными жителями и наблюдение за работой различных устройств ничего не проясняют, а только ещё больше запутывают – одно необъяснимое явление никак не удаётся соотнести с другим. Вопросов становится всё больше, а ответов на них нет.

Героев в романе шестеро, и всех их Лем называет только по специальности: Координатор, Инженер, Химик, Физик, Кибернетик и Доктор. Таким образом автор хочет показать нам Эдем глазами людей разных профессий, оценить различный подход к решению задач. В диалогах упоминается лишь одно имя – Генрих. Так зовут Инженера. Он выделен автором далеко не случайно – именно через его мысли мы будем следить за изменением отношения землян к цивилизации Эдема. Люди начинают своё путешествие по миру с твердой уверенностью в собственных силах и правоте. Постепенно такое отношение меняется. Через мировоззрение Инженера Лем показывает главную проблему романа – различие восприятия и мышления. Очень сложно найти общий язык с существами, чей разум формировался в совершенно других условиях. Чаще всего в фантастике иноземные цивилизации очень сходны с человеческой: чуть другая физиологи, немного более совершенные, но тем не менее совершенно понятные и объяснимые, технологии. Цели же и задачи зачастую совпадают. У Лема всё немного сложнее. Люди при наблюдении за Эдемом не могут понять поведение разумной и неразумной жизни, принцип работы, а главное целесообразность, местных технологий. Взять хотя бы завод, заново переделывающий одни и те же детали.

Местных разумных жителей земляне назвали двутелами, т.к. изначально создавалось впечатление, что меньшее существо, похожее на ребёнка, сидит в сумчатом гнезде более крупного и почти бесформенного существа. Даже вскрытие не разрешило эту проблему. У двутела оказалось 3 легких, кровеносные системы частично были соединены, а периферическая нервная просто отсутствовала. Существа были способны усваивать неорганические вещества, а общались в том числе при помощи специальных электрических органов. Земляне в ходе своих экспедиций встретили два совершенно различных по поведению типа двутелов. Одни больше походили на стадо животных, полностью лишённых разума. Другие же действовали осмысленно, использовали сложные технологии, взаимодействовали друг с другом. Однако об устройстве их общества можно было только догадываться. Ближе к финалу представителям двух цивилизаций удаётся пообщаться, и многое становится понятнее. Из-за языкового барьера общение происходит через автоматический переводчик, поэтому нельзя на сто процентов быть уверенным, что два разумных вида до конца поняли друг друга. Работая в поливалентном режиме переводчик способен создавать словесные гибриды для передачи сути несуществующих на Земле понятий. Одним из самых интересных новых терминов стала «прокрустика» – стремление подогнать что-то под существующие рамки, часто жертвуя чем-то существенным. Именно это и делали земляне с самого начала путешествия по Эдему. Видя лишь отдельные фрагменты, они пытались сформировать представления о целом. Это осознание приходит к нашим героям лишь после общения с местным учёным.

После контакта с местными земляне приходят к выводу, что политический строй двутелов – это своеобразная информационная автократия. Власть удерживается при помощи жесточайшей цензуры. У двутелов отрицалось само наличие центральной власти. Много лет назад один из самопровозглашённых тиранов скрыл сам факт своего существования, чтобы обезоружить оппозицию. За 50 лет до описываемых событий кому-то пришла в голову мысль провести биологический эксперимент, состоявший в направленной перестройке тела через направленные мутации. В эксперименте приняло участие практически всё население планеты, но из-за роковой ошибки новое поколение двутелов стало рождаться с серьёзными уродствами. Таким образом государство двутелов состоит из неполноценных, не способных самостоятельно мыслить существ под управлением незримого правительства. Есть ли будущее у такой системы? Мало вероятно, т.к. отсутствует обратная связь между разными слоями населения.

Изначальная цель экипажа землян – ремонт корабля и скорейшее возвращение на Землю. Однако их всё больше и больше одолевает любопытство, и они исследуют Эдем. Получая разрозненные сведения, они пытаются подстроить их под свои человеческие представления. Прокрустика в чистом виде. Без знаний об исследуемом мире, все их благие намерения обращаются полным крахом. В данной ситуации антропоморфизм чрезвычайно вреден.

Итог: Несмотря на то, что в романе описано общество двутелов, многие их черты присущи и нам. Многое в нашем мире строится на отрицании существующего и на вере в то, чего нет. Лем в своём романе задаётся вопросом, нужно ли стучаться в закрытые двери или оставить общество чуждых нам существ в покое. В новейшей истории есть не мало примеров того, как более развитые страны навязывали свои ориентиры менее развитым. Итог обычно был печальным.

Человек по своей природе создан для общительного, активного существования. Лем поставил своего героя в экспериментальные условия одиночества космического перелета. Одиночества относительного, так как в напарники была дана мыслящая машина. Людская сущность включает в себя индивидуальный набор страстей и желаний, естественно не совпадающий с аналогичным комплектом другого человека, что и является причиной конфликтов. В условиях замкнутого пространства, пусть сколь угодно комфортабельного, при большой длительности совместного существования все это неизбежно. И вот перед нами подобная, очень любопытная ситуация длительного интимного взаимоотношения человека и машины. Под интимностью я подразумеваю наличие только одного существа ( электронный мозг я также отношу к этой категории) с кем можно поговорить, поделиться мыслями и чувствами.

Лем создал в рассказе потрясающую атмосферу образов, причудливых эмоций и мечтаний не только человека, но и мыслящей машины. Их диалоги великолепны в своем тонком психологизме то слияния, то разделения взаимных взглядов и интересов. Человек пытался понять машину, вникнуть в ее внутреннюю суть, стремясь найти в наборе электронных схем человеческие черты. Собственно эти черты в рассказе и проявились, правда совсем неожиданным образом. А главный герой все же не избежал психологического срыва, в очередной раз подчеркнув истину, что человек является существом социальным, рожденным для общения с себе подобными. А упомянутая выше конфликтность может быть сглажена преодолением себя, что зависит от интеллектуального и морального уровня экипажа. Все подобные вопросы неоднократно разбирались в научной фантастике, Лем же подарил нам свой вариант ситуации, восхитительный в своей интеллектуальной наполненности и безусловной увлекательности чтения.

Много я прочитал произведений на тему контакта с инопланетными пришельцами на Земле, но данное произведение стоит немного в стороне от общепринятых канонов и написано скорее на тему отсутствия контакта, ибо, как это было принято в фантастике того времени, автор через второстепенного героя тщательно раскладывает по полочкам и обстоятельно разъясняет суть каждого события с главным героем. С моей точки зрения такие наставления скорее раздражают, так как чтение текста позволило сделать собственные выводы, которые ну никак не согласуются с навязываемыми. Похоже автор не доверяет читателю и своим же текстовым событиям.

Научные исследования в фантастике дают множество самых разнообразных изобретений. Лем представил в рассказе всепожирающий микроорганизм, неудержимый в своем размножении и выделении энергии, чем то похожей на на необратимый процесс цепной ядерной реакции. И для этого нужно всего лишь два условия, собственно и составивших название рассказа. Величие Вистерии Космолитики показано в сравнении с жалким, опустившимся человеком, волей судьбы столкнувшимся с необычным феноменом. И как опасно средство массового уничтожения в руках безумца с манией величия, также оно опасно и в распоряжении недалекого глупца, задумавшего поиграть с необычной игрушкой. Это как известный пример обезьяны с гранатой, когда в любую секунду может рвануть. Вот и рвануло.

Чтение рассказа было довольно интересным. Катастрофический итог был предсказуем, любопытно было по ходу сюжета наблюдать метаморфозы шариков. В этом отношении Лем ничем особо оригинальным не удивил, но стиль литературного изложения известного мастера придал рассказу изрядную долю увлекательности. Есть здесь и мораль: никакое средство уничтожения человека человеком не может быть соотнесено ни с какими благими целями. Беду может пожать сам тот, кто посеял зло. Жаль только, что мы до сих пор в полной мере это не поняли.

Небольшая ироничная история о том, как нечто масштабное и грандиозное разбивается об обыденное и бытовое. Ухарство польских деревенских панов очень похоже на наш национальный колорит, здорово отраженный в фильме «Особенности национальной охоты». Для борьбы с пришельцами не понадобились спецотряды и супероружие, вопрос решил простой парень Франек, поставив вокруг себя непробиваемую защитную оболочку из паров этилового спирта. А трофеи передовой инопланетной технологии предприимчивые жители Мычисек практично приспособили для своих хозяйственных нужд. Чего только стоит самогонный аппарат сделанный из гиперпространственного двигателя. Тут позавидовали бы даже технически продвинутые в этом отношении жители Севериновки из «Зеленого фургона». Таков печальный конец космической экспансии и данный рассказ есть весьма неплохой образец юмора в научной-фантастике.

В космосе никто не может гарантировать комфортабельных, курортных условий. Это суровая, подчас жестокая субстанция с которой в научно-фантастической литературе человек частенько вступает в тяжелое противоборство. Сейчас даже на самых современных, благоустроенных автобанах неизбежно возникают аварии и статистика неумолимо забирает свое число жертв. Точно также и на литературных космических трассах реализуется свой процент риска и «Альбатрос» заполнил этот печальный ряд. Лему в рассказе очень хорошо удалось передать нарастание напряженности момента от умиротворенности комфортабельного полета до отчаянного скрипа зубов от осознания того, что ты не успеваешь прийти на помощь.

В космосе, как и на море, все любыми способами должны помочь терпящему бедствие судну, хотя наверняка среди пассажиров «Титана» нашлись недовольные от перенесенных нескольких g, вместо оплаченной ленной неги. Но Пиркс не из таковых, слишком важны для него законы космического братства и навсегда остался в памяти урок критической ситуации, показанный в рассказе «Испытание». Вот поэтому Пиркс не смог усидеть в салоне и помчался в рубку, стремясь быть хоть чем-то полезным. Конечно, в таких случаях важно оценить степень собственного риска, чтобы самому впоследствии не просить о помощи, как это произошло с «Порывом». Но в общем и целом, русская пословица «Сам погибай, а товарища выручай» вполне могла бы стать эпиграфом к этому интересному рассказу знаменитого польского фантаста.

В этом романе Лем как будто пытался угодить всем любителям фантастики. Здесь и тайны работы мозговой деятельности, и боевая научная фантастика за пределами Земли, и шпионские страсти спецслужб, и борьба корпораций, и политические игры. Как говорится, всё, кроме фэнтези и ужасов.

И совсем уж неуместным здесь видится Ийон Тихий. Его образ в романе совсем не похож на привычный мир его приключений на всевозможных планетах, наполненных своим неповторимым укладом жизни. Лем явно понимал, что, если не притянет за уши своего известного героя, то книга мало кого заинтересует своей аннотацией. Да, несомненно, что в книге очень много идей и научных обоснований, которые напитывают мозг пищей, но каждый раз интересная мысль разбавляется десятками страниц неудобоваримой графомании, которая плодит широченные абзацы ненужных топтаний на месте.

Ниже один из авторов отзывов предположил, что этого романа хватило бы на то, чтобы из всех идей развить на шесть книг, а я, чисто по-женски, была бы в восторге, если бы Лем уместил весь сюжет данной книги в одну повесть.

В научно-фантастической литературе грядущее будущее космической эры зачастую идеализированно. В этом рассказе показываются вполне будничные вещи: шпаргалки на экзаменах, упоминание о проносимых в космический полет алкоголе и табаке. Курсанты волнуются перед первым полетом как обычные студенты, осознавая свою не совсем полную подготовку. Этот мир Лема совершенно лишен пафоса и восторженной романтики, но данный мир приближен как к обычной, так и к ожидаемой реальности, космосу без прикрас, такому как он есть, со своими жесткими законами и нештатными ситуациями. Обращает на себя внимание описание автором мельчайших технических подробностей полета, что говорит о скрупулезной проработке автором деталей предполагаемого космического путешествия. Пусть вместо цифровых технологий здесь рычаги и оголенные провода, все таки это взгляд из конца пятидесятых годов прошлого века.

Рассказ явно имеет остросюжетный уклон, с чередой волнительных форсмажоров, вызывающих обильное потоотделение не только у Пиркса, но возможно и у особо впечатлительных читателей. Я бы хотел поставить такой вопрос-почему в конечном итоге Пиркс оказался лучше Берста? На фоне уверенного и скоординированного напарника Пиркс выглядит весьма неважно: нервничает, постоянно что-то забывает. И тут наступает момент истины, цель проводимого испытания. Собственно ни один из нас заранее не знает как он будет вести себя в такой момент, не знали это и Пиркс с Бертоном. И как это зачастую бывает в реальной жизни, супермены и плейбои сдуваются и выглядят весьма бледно, а те, кто не блистал ни особым умом, ни наружностью показывают себя с наилучшей стороны. Как бы ни было жестоко испытание, оно необходимо, ведь космос шутить не любит, а пережитое останется в памяти на всю жизнь. Поэтому, браво Пиркс, ты с честью прошел свой момент истины и суровый шеф своим рукопожатием закрепил успех пройденного испытания.

Прекрасный Эдем, который не ждет

Станислав Лем дарит читателям удивительные фантастические миры в своих запоминающихся произведениях. Одним из таких стал Эдем в одноименном романе 1958 года.

Повествование у Лема всегда интересное. Оно буквально затягивает, а слог писателя для меня очень интересный. Сложно передать. Но в который раз убеждаюсь, что получаю истинное удовольствие от чтения произведений польского писателя-фантаста.

История в «Эдеме» подается красочно. Каждый из главных героев, которых по имени не называет автор (только по их специализации), в романе предстает, как живая личность со своим набором качеств. Все мужчины умны, рассудительны. Это настоящие ученые, которые с интересом изучают планету, на которой оказались.

Автор с небывалым размахом показывает мир Эдема. Планета, ее флора и фауна предстают очень правдоподобными. Читатель благодаря красочным описаниям вполне может представить себе этот удивительный мир со своими законами природы, что порой кажутся абсолютно чуждыми нам, людям Земли. Однако я, как читатель, вполне принимаю правила этого мира от Лема, где буквально каждая деталь — это нечто невообразимое и даже нереальное. Просто Станислав Лем представляет на суд публики абсолютно иной мир, что не поддается человеческим представлениям, люди привыкли к определенным законам жизни природы на нашей Земле.

Знакомит автор и с местными формами жизни, что поначалу кажутся некими животными, но с течением времени открывается, что перед землянами разумные существа. Большой загадкой на протяжении всего романа становится мир представленных двутелов. Это своеобразная интрига, финал которой станет достаточно интересным.

В конце произведения невольно задаешься вопросом, чем же Эдем так интересен и привлекателен для героев произведения? Для себя я ответил так — это нечто красивое, чужеродное, но в то же время завораживающее и непостижимое для обычного человека. Наверное, поэтому «Эдем» стало таким подходящим названием для планеты.

В книге масса своеобразных нелогичных для современного человека вещей, среди которых оставление своего корабля без охраны, прогулки без скафандров на неизведанной планете, питье воды из неизвестного источника. Да. Это порождает вопросы о подготовке космонавтов, но в то же время я легко делаю скидку на возраст произведения. Все-таки это фантастика, и Лем делает акцент совсем на других вещах.

«Эдем» обязательно цепляет своей нереальностью и красотой повествования. Это интересная книга со своей философской составляющей, после прочтения которой каждый задастся различными вопросами о возможном первом контакте с другой формой жизни. Как поведет себя человечество, как оно должно себя вести в подобной ситуации? Каждый сам для себя отвечает на этот вопрос. Однако книга обязательно заинтересует истинных любителей фантастики.

9 из 10

Ироническая история о парадоксе отношения чувства собственного Я к искусственно созданному организму. В научной фантастике этот вопрос не нов и неоднократно разбирался у Азимова, есть на эту тему прекрасный рассказ Емцева и Парнова «Не оставляющий следа» с порожденным человеческими руками призрачным псевдо-Джорджем. Кроме того в данном рассказе есть место и для социальных вопросов. Попадая в сети кредита, человек рискует при неуплате лишиться всего своего имущества, а в рассказе фирма посягнула и на саму личность Джонса. С одной стороны это смех да и только, но он становится смехом сквозь слезы для тех, кто попал в эту кабалу и при финансовых проблемах берет новый кредит только для того, чтобы погасить предыдущий. Многим я думаю это знакомо, а здесь Джонс вынуждено менял части своего тела и организма на искусственно созданные. Таким образом возник новый кибернетический Джонс. Или все-таки это полностью протезированный прежний Джонс? Запутаться тут немудрено не только литературному суду, но и самому читателю.

Действительно, что же идентифицирует нас как личность? Вроде бы понятно, что это осознание собственного Я. Но какова в этом роль нашего мозга? Чем он является в этом процессе: источником понятия личности или приемником влияний неведомого информационного поля Вселенной, дающего нам самосознание? Как видно здесь сплошные вопросительные знаки и ответа официальная наука дать не может, чем больше попыток это понять, тем больше появляется новых вопросов. Собственно один из вопросов и поставил Станислав Лем в названии рассказа: «Существуете ли вы, мистер Джонс?».

Еще один из вариантов темы конфликта человека и машины, причем конфликта в крайней степени обострения, когда машина пытается подчинить себе человека. Развитие сюжета рассказа имеет много общего с детективным жанром: таинственный незнакомец пытается найти помощника в столь же таинственном деле, а главный герой пытается разгадать эту загадку. По ходу всего действия выстраивается масса предположений относительно разгадки причины непонятных просьб Хардена и того, кто же на самом деле стоит за его спиной. По отношению к Хардену, хотелось бы отметить мастерски выписанный Лемом портрет слабого неуверенного человека, попавшего под сильное влияние загадочного друга. В лучших традициях жанра напряжение нарастает все сильнее и сильнее, постепенно прорисовываются варианты возможных отгадок и в конце наступает кульминация действия.

Все-таки это научная фантастика и в развязке «Друг» сильно напоминает шедевр Азимова «Логика». В этих двух рассказах чистый интеллект приходит к выводу своего совершенства и превосходства над человеком. Только у Азимова знаменитые три закона роботехники все-таки в какой-то мере ограничили действия Кьюити. Здесь подобных преград не было и машина полностью поработила человека. Очень оригинальна концовка рассказа показывающая результат слияния электронного и человеческого мозга. Безумные мысли искусственного интеллекта по переделке на его взгляд несовершенного мира, ошеломляют своей гипертрофированной маниакальной страстью. Но из истории человечества известно, что подобная мания величия всегда приводит к одному и тому же неизбежному концу. Что собственно в рассказе и произошло.

«Солярис» — это потрясающее произведение, которое остаётся с вами надолго. Не нужно обманываться, ожидая остросюжетную космическую фантастику. Это книга о людях, об их чувствах, эмоциях. «Солярис» — это философское произведение, заставляющее читателя серьёзно задуматься.

Герои произведения — это настоящие люди, живые, со своими тараканами, с глубокими эмоциями и переживаниями. В какие-то моменты ты даже пытаешься примерить их шкуру на себя.

Атмосфера произведения завораживает и затягивает, невозможно оторваться с первых строк. Повествование вело меня словно по тёмному лабиринту, которого боишься, но не в силах совладать с любопытством.

О сюжете говорить не буду, попробуйте ознакомиться с книгой сами. Вдумчивому любителю космической фантастики «Солярис» однозначно понравится. Особенно если вы не ждёте пустой стрельбы и пустых диалогов. Каждая фраза героев наполнена смыслом, задевающем тонкие струны читательской души.

Произведение рекомендую!

Хотя на фоне массово писавшегося (и издававшегося) в 1958 г. текст и неплох, но не ищите тут литературный шедевр. Роман изобилует ляпами и нестыковками (см. например рецензию Molekulo), показывает старинные стереотипы контакта (отвергнутые поздним Лемом), однако интересен как своего рода черновик зрелого Лема; многие его ужимки и идеи уже присутствуют в «Эдеме». За исключением, пожалуй, проблем сверхразума, до которых писатель доберётся лишь два года спустя.

Всепланетная диктатура? Налицо и, конечно же, анонимная. Каков главный инструмент власти? Манипуляция информацией, разумеется. Попытка разумной цивилизации улучшить свой генотип? Засчитана. Подробные описания ориентации местности, формы местного солнца, звёздного неба и расположения отдельных звёзд? Неукоснительно. Древние развалины и кладбища? В достатке. Погодные явления на чужой планете? Также показаны. Роботы? В наличии.

Как-то лет 40 тому ночевали мы в Крыму на Ай-Петри. Это гора такая, ежели кто не знает. Внизу у моря — лето, жара, а на горе — лютая холодина. В свитерах, куртках — раздавили у костра канистру самогона, поорали песен и разбрелись спать по палаткам.

И вот, с лютого бодуна, пришла поутру Жажда. А вылезать-то на свет божий холодно. И снится мне, что вылез я из палатки, добрел до костра, нашёл флягу, запрокинул голову, рот раззявил, а из оной фляги вместо воды — дым по губам змеится. И понял я тут, что сплю. И во сне — проснулся. И понял, что из палатки — не вылезал. И — вылез тогда, и — добрел до костра, и — нашёл флягу… И так — ДО УТРА, из сна в сон, из глюка в глюк. Хороший был самогон. Холодное было утро.

Похоже, уважаемый потенциальный читатель, что основой данного текста — было что-то похожее. Не обязательно — самогон. Может быть — сливовица, может — зубровка, а может и ещё что. Это — да, очень сильный конгломерат эмоций, и так его живописать может только тот, кто испытал сам, это — безапелляционно. Это я к чему? Ты не ищи тут чего-то иного: сатиры какой или критики бюрократии, или ещё чего. Мэтр был весьма своеобразен. Весьма. Своеобразен и свободолюбив

Эстрадно — бурлескная, репризно — саркастическая буффонада. Первая ассоциация — монологи Михаила Задорного. Пусть и не 100%-но близко, но — моментально выскочило из подсознания: «…я, бывший шпион Джон Кайф…».

Тот же лютый безудержный стеб с каменным лицом, те же стилистические приемы, та же лихость в раздаче ярлыков. По завершении прочтения — неким смысловым итогом — нарисовалась в памяти реприза оного Задорного про ремонт авто в полевых условиях, а конкретно — итоговая фраза немца: «…Курт, я сейчас понял, почему мы проиграли войну…».

Да, все это хорошо, уважаемый потенциальный читатель, безусловно. Вот, только… что здесь Фантастика, и сколько тут, в этом стебе, Фантастики — это уже совсем иной вопрос, уважаемый потенциальный

Специфическая политическая сатира. Ироническая. Интеллектуально — стебовая. Хохмически — эстрадно — ржачная, но — с каменным лицом у исполнителя. Ближайший «кровный родственник» текста — монологи Жванецкого («…государство делает вид, что платит нам зарплату — мы делаем вид, что работаем…»).

Поскольку в стенах Светлого Храма Фантастики родоначальник оного стиля — именно Лем, то хотя бы ради этого, уважаемый потенциальный читатель — вполне себе стОит «прикоснуться и ощутить». Первоисточник — он и в Африке первоисточник.

Что же касаемо сути материала, то — помимо едких (и вполне удачных даже с точки зрения эстрады) реприз — явственно ощущается некая авторская обида по отношению к всласть предержащим на «невнимательность». Лем — при всей своей писательской знАчимости» — не только не был «обласкан» официальными властями Польши, его — чуть ли не демонстративно — игнорировали. По его собственным признаниям его отношение к аналогичным процессам в СССР можно было охарактеризовать фразой «белая зависть». И это — при всех «наездах» наших на инакомыслие. Такие, вот, парадоксы

Я бы назвал сей текст «концептуально лемовским», уважаемый потенциальный читатель.

В нём все существенные компоненты — тематический фон, антураж, изгибы сюжетной линии — сугубо вторичны, служат единственно в качестве декораций для одной-единственной «существенно лемовской» идее: Космос вообще, и носители Разума в этом Космосе — принципиально «НЕ-антропоморфны». Внеземная Жизнь — по Лему — настолько НЕ схожа с нашими о Ней представлениями, что мы просто неспособны — пока — осознать ни форму, ни последствия возможного предполагаемого Контакта.

И — что более существенно в данном конкретном случае: в отличие от, допустим, Ефремова с его идеей Братства Великого Кольца, этот самый «внешний» для нас Разум оного Космоса — по Лему — он абсолютно безразличен по отношению к нам с точки зрения оного Контакта. Мы — «внешняя среда», некий компонент неких условий, с которыми можно считаться при наличии определённых обстоятельств. А при отсутствии оных обстоятельств — можно и не считаться. Интересная концепция. Интересная Фантастика. Интересный автор

Гипертрофированно — юмористическая текстовая конструкция. Буффонада. Короче говоря — хохма, уважаемый потенциальный читатель. Некий вид специфического литературного хулиганства.

Для момента публикации (почти 70 лет тому) — к оной хохме автоматически примешивалась существенная доля вполне себе результативного футур-прогноза (фактически Лем более чем на 20 лет опередил Азимова с его позитроном человеком). Это — да. Тогда — было понятно, допустимо, востребовано и т.п. Сегодня… — выскажу сомнения в том, что востребованность конкретно этого текста конкретно в этой форме — всё ещё имеет место быть.

НО. В качестве некоего раритета, музейного экспоната, некой благодарности и дани внимания великому мастеру — да, безусловно

Нечто сумбурообрАзное. Форма — явно и бесповоротно довлеет над содержанием.

И не «метафорично» или «иносказательно», а — самым непосредственным образом: повесть представляет собой некую конструкцию из трёх совершенно различных текстов, куски которых чередуются самым, что ни на есть, витиеватым макаром.

Но — это ещё, как бы, не смертельно. Ибо — далеко не оригинально, многие авторы позволяют себе подобный выпендрёж. Почему-то оные авторы полагают, что потенциальному читателю так будет удобнее воспринимать тот умысел, который они (авторы) реализуют в текстах своих.

Смертельно — как бы, иное: полная каша как раз в оном умысле. Которого — фактически — нет. Вернее — есть целая каша различных умыслов, ни один из которых не является главенствующим. От люто политизированного «идеологического фронта» (на котором к позорному столбу «пригвождаиваются проклятые империалисты») и — до чистой развлекухи в стиле Индианы Джонс.

Согласен с автором, который относил сей текст к своим явным и досадным неудачам. Он вообще критически относился ко всем своим ранним текстам. Но — как сие ни парадоксально — прочесть порекомендую. Непоследовательности никакой нет: это — на секундочку — Лем. Как бы

Нефантастический Лем. Вроде бы. Молодой Лем, во времена — для подавляющей части нынешнего половозрелого трудоспособного населения — почти библейские: всего через год после взятия Берлина победоносной Красной Армией. Да, в те далекие стародавние времена сей текст и не был никакой фантастикой, это была чистой воды публицистика: описание событий абсолютно реальных, что называется «на злобу дня».

Фашизм принёс миру совершенно новое явление. Такое, осознание которого потребовало коренной ломки «среднестатистической психоматрицы среднестатистического обывателя». Распространённость обычного и высшего образования, ставшее следствием промышленных революций — привело не только к взрывному росту темпов технического прогресса, но и к повсеместному распространению гуманизма: понятия Человек, Разум, Доброта — сформировали некую единую, неразрывную и неделимую триаду, определяющую сущностную основу человечества. Фашизм вознамерился — оставив технический прогресс в качестве утилитарной основы — вернуть в мозги всего Человечества психологию всеобщего и всепроникающего Рабства, как новой основы Разума. То бишь — превратить в «осознанных рабов» уже не безграмотных крестьян, а «совокупность Личностей, отягощённый высшим образованием».

С этой точки зрения сей короткий текст Лема — это, практически, всем нам хорошо знакомая кинопритча «Убить дракона», с теми же базовыми идеями, сверхценностями и сверхзадачами. Так что — чистой воды Фантастика, уважаемый потенциальный читатель. Причём — Социальная Фантастика.

Вот, с «притчевой» составляющей — да, не случилось. Более того — я сразу скажу, уважаемый потенциальный: чтение не для слабонервных. Реалии фашистских концлагерей для нынешних, изнеженных мирным временем душ — совсем не то, что можно рекомендовать без ограничений. А зачем тогда вообще читать — отвечу словами из фильма «Юность Максима», из сцены суда над бандитами. Там был задан вопрос: «…а зачем их сюда тащить, на суд? К стенке — и дело с концом…». Так, вот, цитирую, уважаемый потенциальный: «…чтобы каждый мог смотреть и — ненавидеть…». И это — не моя трактовка рассказа, уважаемый потенциальный — авторская:

***

«…- Не знаю, – сказал я, – зачем живу, как не знаю, зачем живете вы, зато знаю, зачем я жил до сих пор. Это я знаю точно.

– Ну-ну? – заинтересовался он.

– Затем, чтобы таких людей, как вы, не было. Чтобы их уничтожить…».

Ежели вдуматься, то — ахинея полная, уважаемый потенциальный читатель. Некое литературное хулиганство, выплёскивание автором на читателя некоей субстанции, представляющей собой бульончик или коктейльчик (кому что ближе) из детской непосредственности, свободно порхающей по смыслам филологической фантазии и флуктуаций философИческого глубокомыслия, упрятанных зачем-то в капустные листья конспирологии.

Такая, вся из себя, лёгкая, возвышенно-отстранённая от скорбных условностей бытия абстрактно-интеллигентская игра в слова, объединяемые в кружева фразеологических конструкций. Местами где-то даже отличающаяся неким изяществом и куртуазностью.

НО. Как сие ни парадоксально — благожелательно воспринимаемая игра, уважаемый потенциальный. Почему? Да — кто его знает, если честно…

Боже Правый, какая восхитительная наивность! Как чистЫ, романтичны и непосредственны в своём ожидании «чуда на ровном месте» — были наши души полвека тому назад. Насколько проще и естественнее было мировосприятие «среднестатистического обывателя». Ностальгия чистой воды. Сознание — как под гипнозом — мгновенно выдаёт фразу, точно соответствующую моменту: «…в юности, когда я был высокий голубоглазый блондин…».

Есть что-то завораживающее в таковом подходе к трактовке Бытия, уважаемый потенциальный читатель. Ведь отношение к компьютерам, подобное тому, что нам живописует в сем тексте автор — было не просто всеобщим, это было некое глобальное заблуждение, отражающее мировосприятие нескольких поколений подряд: благоговение, преклонение и страх в одном флаконе. Никакой здравый смысл — был просто не в состоянии что-либо изменить в этой неизменной парадигме, это было что-то вроде некоего закона природы. Хорошо помню определение, которое заучивали наизусть на курсах повышения квалификации по оцифровке, чтобы попытаться хоть как-то изменить оное глобальное заблуждение: «…компьютер — это равнодушная, холодная, тупая железяка, и разумен он ровно настолько, насколько этого захотел создатель программного обеспечения…». Это была своеобразная мантра, которую необходимо было многократно повторять, чтобы «…настроиться на адекватное восприятие материала…».

Это сегодня мы понимаем, что искусственный интеллект — на 120% специфическое программное обеспечение, формирующее эффект «самообучения» искусственной нейронной сети, это сегодня очевидно, что никакое «железо» — само по себе, будь оно хоть миллионами и миллиардами вплетено в какие угодно сети — не способно преодолеть «барьер инициации мыслительной деятельности». Сегодня. Тогда же — полвека тому — это было совсем не очевидно. Ибо — не существовало ни теории, ни практики искусственного интеллекта, имела место быть — слепая Вера в Безграничное Могущество Науки, граничащая с самым дремучим невежеством, с первобытным преклонением перед Неведомым.

И вот что я тебе скажу, уважаемый потенциальный: это было Шикарное Время. Ибо — продолжая мысль Маркса о том, что «…античность — детство человечества…» — можно сказать, что «…эпоха цифровизации социума — это его (человечества) пубертатный период…». Сегодня же мы (то самое человечество) самым омерзительным образом уже вляпались в унылые серые будни взрослости, с их отвратительной взвешенной логичностью, необходимостью самоограничения и т.д. и т.п.

КОРОЧЕ: однозначно — рекомендую, уважаемый потенциальный

Тем, кто как и я до этого читал у Лема только Солярис будут крайне удивлены, взяв сборник рассказов о приключениях бравого космического авантюриста Ийона Тихого, потому что здесь тон повествования отличается от Соляриса радикально.

Даже не знаю, какой Лем мне понравился больше: философски, серьезно, долго описывающий первый контакт с разумным океаном другой планеты (который познает собеседников вовсе не с помощью слов), или тот, что весело и бодро травит байку за байкой из будней исследователя космоса.

Я видела множество сравнений с Бароном Мюнхгаузеном и склонна согласиться – что-то в этом точно есть. А еще больше похоже на раритетные сериалы типа Звездного пути. И немного на Космоолухов Громыко. Ну и Автостопом по галактике. То есть лихо и бодро нас окунают в самые разные истории якобы случившиеся с повествователем.

Так как это сборник рассказов, то можно читать в произвольном порядке, все или часть, выбирать самые серьезные или самые веселые, по темам и т.д. (многие делали подробное описание и готовили такие подборки). Очень много идей по петлям времени, самым необычным формам религий и технологий, и конечно, про инопланетные расы, которые уже давно стали нормой в этом мире космических путешественников.

В путешествии 14 изображен инопланетный мир, где эволюция протекала очень оригинально из-за падения астероидов (чем-то напомнив Перн)

Путешествие 22 – христианские миссионеры отправляются к инопланетным расам и сталкиваются с очень сложными проблемами (см.Говорящий от имени мертвых Карда и Эдем Гаррисона)

Путешествие 23: раса бжутов из-за отсутствия места на планете нашли любопытный выход из ситуации.

В общем, посредством небольших и забавных рассказов рассматриваются такие глобальные идеи, на которые многим другим авторам требовались целые книги.

Если кто-то хочет почитать про разные необычные инопланетные расы, но не хочет тратить время и душевные силы – велкам к Ийону Тихому (или же к упомянутым книгам), но в любом случае не обходите Лема!

Роман-трактат, затрагивающий множество разных тем, поданных в виде всестороннего исследования, сначала заочного, а потом devisu, одной далекой планеты. Центральными темами, пожалуй, являются человеческая свобода и идеал общества. Тональность книги варьирует от легкой иронии через сатиру разной степени накала до откровенного глумления и совсем неприкрытого «трэша и угара». Но в целом роман оставляет впечатление скорее печальное, ибо таковы размышления пана Лема о человечестве и путях его развития. Читать однозначно стоит. Хотел бы отметить великолепный перевод, создается впечатление, что текст изначально написан по-русски, много интересных и забавных неологизмов не без доли каламбура. Возможно, родственность с польским облегчила тут работу переводчика.

<< И возвестил царь по всему государству, что так, мол, и так, антропический Гомос-бледнотик ключик золотой умыкнул, и кто оного Гомоса изловит или хоть ключик животворный отыщет и королевну разбудит, возьмет ее в жены и вступит на трон.

Тотчас съехались толпами смельчаки всякого рода. Были средь них электрыцари славные, были прощелыги и плуты, астроворы и звездохапы; прибыл во дворец Хранислав Мегаватт, знаменитый осциллятор-рубака, с такой невероятною обратною связью, что никто в поединке не мог пред ним устоять; прибывали витязи-самодейцы из самых дальних сторон: два Автоматея-поспешника, закаленные в сотне сражений, Протезий, достославный конструкционист, который иначе как в двух искроглотах, одном черном, другом серебряном, не хаживал; приехал Арбитрон Космозофович, из пракристаллов построенный, с фигурой изумительно стрельчатой, и Палибаба-интеллектрик, который на сорока робослах в осьмидесяти сундуках привез старую цифровую машину, от мышления проржавевшую, но мозговитости редкостной. Прибыли трое мужей из рода Селектритов, Диодий, Триодий и Гептодий, у коих в мозгах царила такая абсолютная пустота, что мышленье их было черным, как беззвездная ночь. Прибыл Перпетуан, в доспехах лейденских с головы до пят, с коллектором, потемневшим в трехстах битвах; прибыл Матриций Перфорат, который дня не мог прожить без того, чтоб кого-нибудь крепко не поцифровать, и с собою привез непобедимого ловкодава по кличке Ампер. Съехались все, а когда замковый двор был уже полон, прикатил к его воротам бочонок, а из него наподобие ртутных капель вытек Эрг Самовозбудитель, способный любые принимать формы. >>

Если ЭТО не заставило вас все бросить и метнуться за «Сказками роботов», то я не знаю, какая еще ревьюшка тут нужна.

Я бы главного героя назвал Иеронимом Мюнхгаузеном межгалактического пространства.

ФантЮмор Лема весьма специфичен, уважаемый потенциальный читатель. И — как следствие — легко узнаваем. Но чего у него, у юмора этого, не отнять — так это его читабельности.

Если же разложить по полочкам все факторы, определяющие оную читабельность, то окажется, что знАчимую её часть определяет вполне себе зримая популяризаторская, научпОповская окраска. Лично у меня практически все «йоновские», «клапауциевские» и им подобные тексты Лема неизменно вызывали ассоциации с советским киножурналом «Хочу все знать», а сам Лем при этом прочно ассоциировался с тем бравым молодцом, что в начале журнала раскалывал «орешек знания».

Для Фантастики, уважаемый потенциальный, как для жанра весьма специфического, в отличие от жанра любого иного — это огромный плюс. Ибо — фактически — означает, что помимо основной задачи, которую перед собой ставит конкретный автор (коммерческий успех, пропаганда определённых ценностей и т.п.) текст решает ещё одну — базовую, а именно: легализует «первую часть шильдика», то бишь — «столбит делянку» фантастики НАУЧНОЙ. При всем уважении к фэнтезЯм и прочим поджанрам, мы все прекрасно осведомлены — кто от кого отпочковался и в каком направлении оное почкование прогрессировало.

Так что, уважаемый потенциальный — с чистой совестью и спокойным сердце — рекомендую тебе сей текст, вне зависимости от настроя твоего и наличных ментальных ресурсов: хоть вдумчиво с карандашом в руке, хоть по диагонали, хоть вообще — в наушниках в качестве фона. Съедобно — в любом виде

Гениальная и злая сатира, весьма недвусмысленно характеризующая человечество. И неважно, при каком общественном строе. Все варианты плохие. Вообще-то таким обозленным на людей Лем бывал в основном к концу жизни; но, выходит, его многое «доставало» и намного раньше.

Ну и что изменилось? Впечатление о том, что человечество продолжает шествовать по пути индиотов, с каждым годом, увы, укрепляется. А насчет доносительства — это тоже любой формации свойственно, что мы и наблюдаем.

Полностью согласен с одним из отзывов; фраза «я же не индиот» на всю жизнь врезается в память. Но у Ийона Тихого была возможность смотаться с планеты. А у нас? Ждать, пока Маск на Марсе город построит?

Блестящая сатира, в которой можно узнать многие черты и примеры из современности, или же недавнего прошлого, но если учесть время написания, сразу понимаешь, что классика всегда актуальна, а великие фантасты — провидцы. Один только великий Рыбон Эрмезиний чего стоит; когда я читал это в первый раз в «Науке и жизни», сразу представил незабвенного Леонида Ильича в последние годы, и лишь потом узнал, что написано было задолго до выхода Брежнева на политическую арену. А можно тут и идеи чучхе найти, и глупости современного Запада (по крайней мере несуществующие бальдуры и бадубины у меня почему-то стали ассоциироваться с именно подобным). Прекрасный рассказ, довольно долго не переводившийся на русский, и понятно почему.

Совершенно гениальный рассказ. Считаю его одним из двух лучших у Лема описаний похождений Тихого (второе — про планету индиотов). И очень назидательным. К тому же этот сюжетный ход неоднократно был использован в самых разных произведениях (уж не знаю, под влиянием ли Лема или независимо), но Лем явно был первым. 1960 год, подумать только! А как блестяще переведен!

Интересно, что я видел польское издание в сборнике (мой друг свободно читает по-польски и подтвердил, что перевод точный и превосходный), в котором было несколько забавных рисунков-иллюстраций самого Лема: «Калькулятор: официальный портрет», «Невеста робота» и еще что-то.

Впервые прочитал «Облако» лет в 20, и тогда эта книга не оставила какого-либо значимого следа в памяти. Может потому, что в ней нет дальнобойных рельсотронов и плазменных турелей, а может потому, что память о СССР не стала ещё историей и будущее в духе развитого коммунизма не представлялось чем-то исключительным. Но шло время – и стало понятно, что мир без войн, чипированных индивидуумов, могучих ядерных арсеналов и вечной драки правильных парней с плохишами – становится чем-то если не исключительным, то уж точно фантастическим. Именно фантастическим, без ненужной приставки «научно-». И чем больше читалось идеологически выверенных творений западных авторов, тем яснее становилось, что светлый образ глобального коммунизма, т.е. мира, где каждый по мере своих возможностей трудится на благо человечества – уходит в небытие, хиреет как неудачная и неудавшаяся ветвь могучего ствола жанра фантастики. Фантастики, сделавшей мощный рывок от научно-фантастического к фэнтезийно-фантастическому. Когда-то между подобных размышлений Лем и стал одним из моих любимых писателей, а затем и самым-самым. Поэтому мне трудно судить объективно о столь знакомом и близком.

С годами становилось яснее, какими жемчужинами среди этого техносферного океана дерущихся за тотальное господство и кусок ресурса странных людей остаются миры Лема и Ефремова. Миры, где на первом месте стоит старое доброе научное познание и люди, исповедующие религию здравого смысла. Вот и здесь самые простые, но немного загадочные и довольно сложные по сегодняшним меркам люди ХХХII века, наконец-то летят к ближайшей к нам системе и вполне себе обходятся без стрельбы, убийств, служения по принуждению и даже без того, чтобы в каждом своём движении, в каждом разговоре с «ближним» непрерывно метить территорию и утверждать своё «Я», чем так раздражают герои англо-голливудских художников. В «Магеллановом облаке» никто ни с кем не выясняет отношения – как такое вообще можно читать?

Да, в этой книге люди преодолевают пространство и время, борются за жизнь с силами природы и успешно толкуют реальность инструментами рациональности и здравого смысла там, где им не хватает опыта и понимания. Где в нашем сегодняшнем мире победившего прогресса вы встретите такое чудо? И когда такие люди поступают разумно – и всё-таки ошибаются, рождаются те неповторимые по своей глубине социальные и научные коллизии, которыми так рукотворно бедна реальность XXI века. В этом неожиданная сила сегодняшнего Лема – певца научного коммунизма или, чтобы освободиться от ненужных аллюзий, – певца науки и общества. Той настоящей науки, которая только и может обеспечивать общество всем необходимым, и такого общества, которое только и может быть построено на фундаменте настоящей науки. Согласитесь, ни о чём подобном сегодня мечтать не приходится.

«Магелланово облако» – это отважное, но отнюдь не безумное путешествие на край Вселенной, какое только могло стать возможным на том этапе научного-технического развития, которое столь качественно и глубоко описано в первых главах. И это действительно так. Всё продуманно, просчитано, отмерено и подготовлено. Тщательно отобраны добровольцы. Чётко очерчен край доступной Вселенной – система Центавра. Это ли не цель, ради которой стоить жить и двигать науку? Это жажда открывать новые миры, это желание встретить братьев по разуму (а по чему ещё могут быть братья?), это тяга к новым горизонтам для всего человечества и отсутствие сомнений в том, что всё у нас получится. Это мир будущего, в котором есть место будущему. Посмотрите в окно. Сегодня будущего нет.

Мне кажется, «Облако» и «Возвращение со звёзд», «Туманность…» и «Час Быка» – это те книги, которые должны быть включены если не в школьную, то в университетскую программу любого общества, которое собирается увидеть будущее. С разбором идей, с обсуждениями, сочинениями и дипломами на тему… Намерение донести до юных умов мысль о том, что другое будущее возможно, кажется несколько важнее обучению нюансам аудита, маркетинга, и урокам выживания в обществе материальной эффективности и ментального релакса. Читайте Лема, товарищи! И давайте почитать детям. Хотя бы раз в 10 лет.

Глупо, наверное, критиковать произведение конца 1950-х с точки зрения читателя в начале 2020-х. Но, тем не менее, есть много моментов в «Эдеме», которые не зашли бы в любую эпоху.

И прежде всего, это слишком большое количество незавершенных линий и неразгаданных загадок.

Так и не понятно, что и как произошло с давно заброшенным но при этом исправно работающим заводом, который так детально и долго описывает автор. Странноватая линия с сожжённым местным пилотом и его «собакой», которая, вроде как, нападала, но это не точно — так они проявляли агрессию и если да, то почему?

Есть и логические несостыковки, вроде того, что технологическая часть туземного населения в упор не видит упавшей ракеты (она и при аварийной посадке должна была бы на себя нормально так внимания обратить на половину неба), но зато примитивный одинокий двутел без проблем шел, нашел ее и даже залез.

Физиология этих двутелов — еще одна детально расписанная интрига, которая не завершается ничем.

И итог всей истории: земляне, которые так долго искали осмысленного контакта с эдемцами, наконец-то его находят, долго вникают и внезапно: о, по нам стреляют, ну мы полетели, а контактера и его невменяемого сородича, пожалуй, сожжем ракетой по их желанию. Очень странный финал с депрессивным оттенком, что «все было зря», лучше б не залетали сюда.

С другой стороны, очень современно в 2021 выглядит идея Лема с манипуляциями данных и «правительством, которое информационно маскируется и притворяется, что его не существует». Это, прям, описание современных гибридных войн с прокси-силами.

Еще понравился дух ядерной эпохи фантастики 1950-х, когда путешественники на другие планеты пренепременно ожидают встретить у тамошних цивилизаций именно ядерное оружие. Отпечаток времени.

В целом, должен признаться, что еле дочитал. И если бы прочитал «Эдем» раньше, то был бы гораздо худшего мнения о Станиславе Леме. Но на свою эпоху, конечно, вполне достойное произведения и для меня оно скорее будет предтечей более сильных романов Лема.

К моему стыду, — прочла это произведение только недавно, видимо — публикаций попросту не было много. Потому что основная мысль сего произведения все таки — ВЛАСТЬ. И то что она делает с мыслящими существами.

Понравилось описание природы, флоры (и немного фауны) планеты, названной экипажем в 6 человек — Эдем, поскольку воздух оказался пригоден для дыхания экипажа, небо — было голубым и температура как в тропиках...

Далее делаем скидку на «возраст» произведения, поскольку написано оно в 1958 году и пропустим не критикуя очевидные ляпы о том как безбоязненно астронавты лезут исследовать неизведанное, пьют воду из ручья, пристреливают гуманоида, разбрызгивая его кровь по всему кораблю, ходят без скафандров и пр...

Осталось много загадок так и не раскрытых автором — это и заводы, работающие вхолостую, это и неведомая энергия используемая инопланетянами, это и симбиоз — как это возможно и почему, это движущиеся диски, это и зеркальные стены, это и силикатные растения...и т.д..

Экипаж заинтересован совсем не этим. Им интересно только то «кто ж руководит двутелами»? Кто есть власть и почему ее нет совсем... мммдааа...философ...что ж еще от него ожидать...

Описание пейзажев и «красот» планеты — это как бред шизофреника, простите, — благодатное поле для художника-сюрреалиста. Есть немного схожего в описании «океана» в Солярисе. Тоже нечто непонятное, страшное и притягательное одновременно.

Тема, по сути, не раскрыта (а может и раскрыта, если автор ставил задачей именно этот аспект человеческой сущности). Остается какое то сожаление (и стыд) о глупости и агрессивности людей.

Ну и еще — естественно произведение страшно устарело. Несчастные астронавты ремонтируют ракету буквально кувалдой и с помощью какой-то матери)))(как у Бредбери), общаются на далеких расстояниях световыми мигалками.

Снимают фильм допотопными камерами, которые нужно проявлять, библиотека их наполнена книгами(!), и это в космосе, где каждый лишний килограмм — это затраченное топливо.

Поставлю 9, — со скидкой на возраст. И за тайны так и не раскрытые Лемом....

Общие впечатления: данное произведение считаю эталоном «твёрдой» научной фантастики. Текст изобилует техническими описаниями, научными терминами, латинскими пословицами, так что чтение его составляет определённый интеллектуальный труд. «Воды» здесь нет, каждое предложение стоит читать внимательно, вчитываться. Бывало, отвлечёт кто-то из домашних от чтения, прочитаешь невнимательно абзац, и приходится возвращаться, чтобы лучше понять дальнейшую нить повествования. В произведении помимо собственно фантастической составляющей, поднимаются философские вопросы, вопросы нравственности, развитие которой не поспевает за техническим прогрессом, вопросы подавления биосферы техносферой.

Порадовало: на борту корабля присутствует монах, представитель религиозной конфессии, ведь к модели мироздания, предлагаемой земной религией, начинают появляться вопросы, когда обнаруживается существование внеземного разума.

Огорчило: сюжетная линия главного героя вроде берёт разгон в начале, а потом постепенно сходит на нет. Не остаётся персонажа, которому хочется сопереживать, сочувствовать.

Итог: крепкая «восьмёрка» как научной фантастике, был бы яркий главный герой с интересной судьбой, поставил бы «девятку».

Что привлекает в этом романе? Конечно, текст. Написано качественно, читабельно, красивым увлекательным стилем. Автор сумел уйти от обязательного социалистического реализма и лишь дважды, как мне кажется, был вынужден описать некоторые аспекты коммунистического завтра, которые практически не режут слух. Длинный текст читатеся с интересом вследствие того, что практически каждая глава, это отдельное произведение, этакий небольшой фантастический рассказ на конкретную тему.

Что не привлекает? Слишко длинно, нудно, с излишней детализацией. твердая часть фантастики наивна, а описание технических достижений крайне спорно и не логично, теоретические и социальные выкладки крайне сомнительны, что заставляет порой читать по диагонали. Финал вообще оборван на самом интересном месте...

В целом? Произведение будет интересно для современного читателя только с точки исторического развития фантастики и конкретного творчества автора.

Детектив с элементами достоевщины и лавкрафтовщины, что уже само по себе здорово. Действие происходит в Англии, в которой Лем на момент написания повести, я думаю, ещё не побывал. Но это все не так важно, а суть в том, что финал просто провален, потому что никакого финала-то и нет! Через 30 лет Лем, возможно, попытался реабилитироваться, написав «Насморк». Попытка более-менее удалась, причем концепция «Насморка» неплохо прикладывается и к «Расследованию».

«Нам угрожает Раша. — Да? ... — произнёс я. — Должен сказать, что совершенно ничего не понимаю. Очевидно, ваша логика совершенно отлична от земной.»

Лем «Путешествие двадцать шестое»

Написанное вскоре после первых испытаний термоядерного оружия это остросатирическое произведение поражает точностью прогноза, подтверждённого практикой с тех пор многократно. Как бы ни относился ко всей этой проблематике Лем (эта ужасная Раша «угрожала» и его родной стране и продолжает это делать), он оказался по Гамбургскому счёту прав. Раша угрожает этим баранам (армия которых всё больше начинает напоминать армию Александра Македонского) в Прибалтике, на Чёрном, Балтийском и Баренцевом морях, в Сирии, в Венесуэле ... вообще в любой точке земного шара, причём, угрожает тем сильнее, чем ближе эта точка к границам ... не Мерки, как ни странно, а самой Раши. Ну, ясно же, что так угрожать удобнее, прямо из собственного дома, никуда и выходить не надо. Современный диалог между Рашей и Меркой кажется списанным со страниц этого замечательного рассказа.

Довольно занятная повестушка, превращающаяся из забавного рассказа по актуальной повестке дня в один из вариантов антиутопии. Призрак фармакократии пугает посильнее, чем вселенная Матрицы, поскольку шансов пробудиться еще меньше.

Отличный роман, построенный на анализе статистических факторов. С разных точек зрения и разных профессий одно и то же явление выглядит по-разному. Можно много искать сходного в одной картине событий, но не всегда то, что видишь является объяснением сути. Великолепна детализация, сильно продумана концепция сюжета.

Ранний роман Лема повествует о первой в истории человечества межзвёздной экспедиции к созвездию Центравра — ближайшим светилам к нашей Солнечной системы.

Читать было интересно, сама идея романа захватывает с головой и погружает в атмосферу неизведанного и загадочного. Повествование ведётся неспешно, начинаясь с описания жизни главного героя. Автор довольно подробно расстилает перед читателем полотно светлого будущего человечества — действие романа происходит в XXXII веке. Возможно в тексте слишком много излишних подробностей и отступлений от главной темы, но похоже автор хотел раскрыть некоторых персонажей несколько глубже и заодно разбавить монотонное повествование о полёте через бездну пространства.

Кстати, наличие на борту «Геи» представителей разных направлений искусства объясняется помимо изложенных в предыдущих отзывах причин ещё и тем, что на корабле, в изоляции от всего мира, могли появиться и развиться абсолютно новые направления в этих самых искусствах.

Мне наиболее интересными показались два персонажа, и это отнюдь не главный герой: Гообар, великий учёный, и Амета, великий пилот и по совместительству великий мечтатель. Как оказалось в процессе раскрытия сюжета, Амета эпизодически работал с Гообаром, невольно подбрасывая ему идеи, которые учёный уже самостоятельно развивал и исследовал, воплощая в жизнь. Он как бы приоткрывал перед учёным в мгновенной вспышке озарения дальнейшие пути развития науки, сам не понимая, что он увидел, но для гения Гообара этого оказывалось достаточно, чтобы ухватиться за кончик путеводной нити.

В ниженаписанных отзывах упускается ключевой момент в повествовании — знаменательное открытие Гообара, совершённое, кстати, с подачи того же Аметы и распахнувшее перед человечеством ворота в другие галактики. Пусть в те далёкие экспедиции полетят потомки нынешнего поколения, но ни у кого не возникло сомнений, что это рано или поздно произойдёт. Кстати, это событие очень воодушевило экипаж звездолёта и явно придало сил и терпения межзвёздным путешественникам. То, что Гообар совершил своё открытие в пути, неудивительно, ведь он, как и Амета, мечтатель, и полёт благотворно сказался на его работе. Может быть, он затем и полетел, так как знал, что у него будет больше шансов совершить прорыв в науке, находясь вдали от бесконечной земной суеты. Такие открытия однозначно толкают человечество вперёд, создавая импульс, который не угасает многие годы и приводят к дальнейшему развитию всех отраслей наук.

Лучше всего Гообара характеризует эпизод, когда экипаж стал страдать от ощущения неимоверной и бескрайней пустоты. На это учёный ответил, что Земля летит сквозь такую же пустоту, и он не видит большой разницы между «путешествием на Земле» и полётом на «Гее».

Использование автоматов в повседневной жизни человека и освобождение последнего от вороха рутинных дел, в мире, созданном Лемом, несомненно пошло людям на пользу — они стали гораздо больше времени уделять науке, искусству, спорту. В реальном мире такая тенденция, напротив, приводит к отуплению и бессмысленному времяпрепровождению большинства населения. Конечно, масштаб автоматизации пока разный, но некоторые печальные итоги видны уже и в наши дни.

В целом очень достойный роман, который можно смело рекомендовать к прочтению, не опасаясь зря потратить время. Получите удовольствие, надо только изначально втянуться в своеобразное неспешное повествование. Не исключаю, что позже возникнет желание прочитать это произведение ещё раз, ведь оно явно не проходное.

В литературном плане это произведение можно охарактеризовать как «неоднозначное», дело в том, что начинается роман с философского эссе растянувшегося на 1+2 главы, затем следует фельетон о роли случая в научных открытиях и только уже после этого идут сюжетные части. Безусловно надо обладать талантом С. Лема, чтобы суметь очень аккуратно сшить это все одной фабулой и единым стилем. Филигранность работы, и правда, завораживает — доставляет большое удовольствие наблюдать как пан Станислав раскручивает сюжетную нить, проводя ее и сквозь тяжеловесные размышления, и сквозь легковесность описания персонажей или конкуренции между ними.

Если литературная неоднозначность говорит нам о наличии у Лема таланта, то, чтобы постичь его глубину, стоит попробовать определить жанровую принадлежность этого произведения. Что это : философия исследовательской фантастики?! Или исследования фантастической философии?! А может, фантастика философских исследований?! Комбинаторика подсказывает о наличии еще 3-х вариантов, но они также неудовлетворительны. Следует признать, что эти категории выступают лишь аргументами в нелинейной функции лемовского таланта.

Только «Браво!». Роман произвел на меня сильнейшее впечатление.

Однако, не примите все вышесказанное за пафос, а смотрите на это скорее как на предостережение о высоких требованиях к читателю — к навыку чтения и чувству вкуса, в данном случае, должны прилагаться широкий кругозор и гибкость ума. Не чгк-шная эрудиция и креативность менеджера по продажам, а способность критичного мышления (в том числе самокритика и автоирония), в противном случае вы рискуете уткнуться в занудное чтиво со скучным сюжетом. Я сам, к примеру, лишь с третьего раза проникся, а до этого блаженно недоумевал по поводу таких восторженных отзывов о романе.

****

О фабуле. Несмотря на то, что сюжет в этом романе на втором плане, язык не повернется назвать его банальным или примитивным. Не изысканный — «да», но грамотно скомпонованный — завязка, сюжетные повороты, кульминация, концовка — все на своих местах.

О философии. Если бы роман был нео-кантианским философским трудом, то назывался бы наверное «Опыты познания». В начальном эссе С. Лем наново формулирует современным языком кантианскую этику, принимая во внимание Больцмана, Гуссерля, Гиббса и других эпохальных мыслителей, о которых Иммануил Иоганович знать не мог. Автор четко дает понять в каком ключе следует понимать все нижеизложенное. «Опыты познания», потому что главная тематика романа — это критика Теории Познания на конкретных примерах. Автор показывает как познание засоряется самой человеческой природой, не говоря уже о таких вещах, как религия, политика, культура и личность (включая личности самого автора и его протагониста).

****

Об оценке. Я сейчас банальную вещь скажу, но ее надо выразить. Странные дела выходят — этому произведению я ставлю «9», и какому-нибудь космобоевику я тоже ставлю «9», причем, объективно говоря, редко какой боевик заслуживает оценки в «5», в то время как редко какой роман С. Лема падает до оценки «5». Понятно, что боевики и Лема я оцениваю по разным шкалам. Но дело в том, что ФантЛаб не делает такого различия и понимает «фантастику» в самом широком смысле (это не претензия), из-за чего случаются такие вот казусы.

Однако...

Перед читателем — найденный в 2018 году в архивах автора рассказ, датированный концом 50-х. Рассказ закончен с точки зрения логики и сюжета, однако нуждался в некоторых чистовых правках, который внёс Виктор Язневич — переводчик и исследователь творчества великого польского фантаста. Кроме того, Виктор Язневич сохранил фрагменты, которые в своё время вычеркнул из рукописи сам автор. Должен заметить, что правки, сделанные Лемом, лишают рассказ многих интересных и немаловажных деталей. Возможно, пан Станислав пошёл на правки по желанию издательства, в котором готовили рассказ к выходу.

Рассказ, безусловно, очень сильный. Прежде всего — в психологической части. Фантастическое допущение, хотя и проходит красной нитью, не является, на мой взгляд, доминирующей темой. Главное в рассказе — это образ загнанной жертвы, сам смысл существования которой — в том, чтобы быть объектом охоты. Ну, и разумеется, душераздирающий финал, да...

Детская психология. Дети настолько чисты и не испорчены мерзостью жизни, что довольно часто и сами не понимают, что же это такое — мерзость и жестокость.

Интереснейший рассказ, хотя ему, безусловно, не хватает действия, диалогов и всего прочего, что читатель привык видеть в художественном произведении.

Описанные Лемом сетевые технологии вполне актуально отражают сегодняшние принципы работы оборудования и протоколов связи. Технологии, которые, как мне кажется, в 1972 году ещё и не существовали — в частности, удивляет подробное и внятное разъяснение принципов динамической маршрутизации, перестройки маршрутов при пропадании одного из каналов связи. Лем даже называет время сходимости — 2-3 секунды, что близко с современным показателям. Смена переставшего быть доступным источника на принципиально другой источник трафика сегодня — ещё не до конца отшлифованная технология, довольно часто можно увидеть, что современные сетевые устройства не могут оперативно согласовать друг с другом порядок действий в подобной ситуации, а у Лема всё это работает идеально — и это 50 лет назад.

Ну, что же, как и всегда, пан Станислав поражает читателя глубиной своего прогнозирования, талантом футуролога, а идея насчёт продолжительности нашего «сейчас» потрясает — спустя четверть века Тед Чан блестяще разовьёт эту идею в великолепной «Истории твоей жизни».

Очень возвышенный рассказ, в котором переплетаются поэтика дальних космических путешествий и привычность родного земного края. Сюжет, можно сказать, отсутствует вообще, метафоры переполняют текст.

Рассказ, безусловно, на любителя. Понравится не каждому. Решившему прочитать следует запастись некоторым терпением, но в целом настроение у рассказа приятное, исполненное ожиданий, прочитать, конечно же, стоит.

До художественного произведения рассказ как будто не особо дотягивает — скорее научно-философские размышления на тему многообразия всего сущего во Вселенной, в разрезе сопоставления человека и его представлений об окружающем мире.

При прочтении в голову постоянно приходила мысль, что рассказ запросто мог бы быть надиктован третьим, гипотетически существующим, выжившим участником загадочного инцидента под названием «Дело о свинцовых масках» (https://ru.wikipedia.org/wiki/Дело_о_свинцовых_масках). Поначалу я даже подумал, что Лем мог читать в периодике об этом событии и оно навеяло главную тему рассказа. Однако сверка с Википедией показала, что два бразильца предприняли свой таинственный и трагический эксперимент спустя два года после написания рассказа. И данное обстоятельство придаёт дополнительного тонуса мурашкам, что бегают по моей коже: настолько схожи оба инцидента.

Может быть, неспроста всё это?

Кто ж его знает...

Поразительно, что можно сделать, имея при себе простой железный молот. Своенравный и, может быть, взбунтовавшийся суперкомпьютер месяцами исхитрялся гнуть свою линию, отклонял путь космического корабля на многие миллионы километров, но вот ведь незадача — он всего лишь компьютер, у него нет рук-ног. А у его, можно сказать, жертвы всё это есть. Да ещё и молоток в придачу.

Тема, поднятая в рассказе, в будущем ещё неоднократно пунктиром пройдёт через многие произведения. Рискну предположить, что, возможно, именно этот рассказ задал мотив противостояния мыслительной мощи вычислительных машин и примата физического превосходства существа человеческого. Но даже если это не так, в произведении польского классика тема раскрыта великолепно.

Странная смесь, в которой фантастики с гулькин нос, элементы, а политики много больше. Хотя, отдельные части текста представляют интерес хорошим описанием приключений. В итоге нет идеи, нет сюжета, есть некий набросок, который не представляет никакого интереса.

Сейчас идея рассказа уже не кажется такой уж блестящей, однако для конца 50-х, надо полагать, это было очень оригинально, ново, революционно. Нанотехнологии на вооружении у военных, серая слизь, просочившаяся с полигона в дом одинокого и одержимого научным подходом человека. К каким печальным последствиям всё это может привести, читаем в рассказе.

Наверное, не особо ошибусь, если скажу, что Лем таким образом переписывает традиционную для тех неспокойных лет тему глобального конца, перекрашивая её из ядерного тона в тон нанотехнологий, по тем временам читай — биологическая опасность.

Очень порадовала общелитературная составляющая. Привыкли, что пан Станислав скуп на эмоции и лирику, здесь же психологизма, переданного через дотошные описания действий и образа жизни полубезумного старика, очень даже много — читатель плотно вникает во внутренний мир главного героя, буквально — завязает в нём, как сам герой — в массе загадочных комочков.

А ведь рассказ-то на самом деле очень глубок, хотя и кажется всю дорогу до последней страницы, что читаешь какой-то бред.

Но — нет, тут не так, и юмором здесь даже и не пахнет. Всё гораздо сложнее и страшнее.

А дело всё в том, что это своего рода психологическая защита. Как бы ни старался наш молодой человек очернить гипотетических пришельцев, общая парадигма, несмотря на знаменитый труд Уэллса, всё же сводит гостей из космоса к добрым и разумным существам. Таков уж антропологический подход: мы считаем, что если нам хватило ума до сих пор не уничтожить самих себя, то и пришельцы, значит, не кровожадные и более того — не дадут нам этого сделать.

В этом, как мне кажется, и состоит основная идея рассказа: если гонку вооружений контролируют наши братья по разуму, то не так всё и плохо, можно смело смотреть в завтрашний день.

Развязка почему-то немного разочаровала, но дело тут, видимо, в том, что очень уж остро Лем нагнетал интригу, настолько глубоко посадил читателя на крючок, что какой бы финал ни придумал, всё показалось бы мало. В этом плане получилось всё очень-очень круто! Отложить рассказ в сторону на середине было просто не в моих силах — так и остался без ужина.

Второе, что устойчиво осталось от рассказа, — это навязчивое впечатление, которое ощущалось почти до самой концовки, — впечатление, что читаешь Саймака. Очень трогательный персонаж этот Харден — очень тонко выписан наивным и странным человеком. Поэтому, невольно ориентируясь на стиль Саймака, я до последнего предполагал всё же, что речь идёт о неком пришельце, попавшем на Земле в сложную ситуацию. Ну и что, что Лем напрямую высказал такое предположение в середине повествования? Зная парадоксальность его манер, легко допустить, что этот спойлер в итоге воплотился бы в реальность.

Но — нет, дело не в пришельцах, всё совсем по-другому. Да и Харден в итоге оказался вовсе не трогательным простачком.

Немного увлёкся я тут с собственными спойлерами, поэтому закругляюсь и настоятельно рекомендую данный рассказ каждому любителю тёплой ламповой научной фантастики.

Повесть о науке, об одержимости учёных, научных исследованиях и умении увидеть новое в хорошо известном старом. Текст не плох, сюжет увлекателен, хотя всё висит в воздухе на очень тонкой нити неинтресного сюжета. Так похоже на скучную советскую фантастику, но лишь маленькие детали гениальности делают произведение необычным. Нонешним авторам бы поучиться.

Теория вероятностей тем и хороша, что с помощью неё можно объяснить абсолютно всё. И это — один из мотивов романа. Читая Википедию, я сам не раз наталкивался на подобные случаи и, честно говоря, довольно часто с недоверием относился к подобного рода совпадениям: ну, не может такого быть, чтобы вот так вот сложились обстоятельства... Однако данный роман показал мне, что не я один такой, и не стоит искать злой умысел там, где всё было куда как проще. Людей стало настолько много, что случайная верифицируемость неких маловероятных событий взметнулась просто до невероятных величин.

И не стоит критиковать автора за то, что главному герою в итоге всё же удалось неумышленно повторить набор условий, которые и следовало промоделировать, — ведь рассказчик умалчивает о количестве исследовательских групп и попыток. Ну, а кроме того, нашему астронавту вполне могла «улыбнуться удача» — ведь эта самая «удача» и составляет краеугольный камень теории вероятностей.

«Насморк» мне понравился куда как больше «Расследования». Некоторые комментаторы указывают на сложность романа, однако мне так не показалось. Сложность здесь, видимо, следует трактовать в рамках химико-фармакологических изысканий пана Станислава. Это да, это есть. Но в целом, в финале разгадку он выдаёт прямым текстом, безо всяких мудрствований, что для Лема, вообще-то, не совсем обычно. Скажем, если сравнивать, например, с «Фиаско» или с тем же «Солярисом», то «Насморк» как философская книга на порядок проще и доступнее.

Кроме того, книга, как мне показалось, построена более живо и как бы динамично — при всём своём практически абсолютном отсутствии действий. Для меня сейчас очевидно одно — бесспорно, очень достойное и интересное произведение, к которому я ещё неоднократно вернусь спустя какое-то время.

Отличнейший рассказ, в котором, как может показаться на первый взгляд, Станислав Лем обманывает читателя — водит за нос, выдаёт многообещающую затравку, а заканчивает «ничем».

Но, дорогие друзья, давайте уже быть взрослыми: Вселенная безразлична по отношению к нам, жизнь намного сложнее и иррациональнее, чем нам кажется, а пришельцы вовсе не обязаны подчиняться нашей с вами логике. Если это вообще были пришельцы. Может, это просто какое-то вполне естественное, неорганическое явление природы. Мы ж не ожидаем, что после удара молнии произойдёт какое-то чудо, а затравка в виде электрического пробоя «туча-земля», само явление, согласитесь, многообещающее.

Это только первобытные люди видели в ударе молнии чудо и, кстати говоря, они это чудо и получали — огонь для них был посланием с небес. Мы же подобное явление сегодня считаем просто пожаром и ничего удивительного в нём не видим. Так ведь?

Вот и тут люди столкнулись с чем-то необычным, невиданным, но всё ещё ждут чуда. А никакого чуда не будет! — осаживает их учёный на пресс-конференции. Это — некое, пусть и необычное, пусть и крайне диковинное, но всё же вполне естественное явление, которое нужно исследовать. Это и называется — научный подход.

Однако ж, идея с этакими межзвёздными семенами — это круто. Как и всегда у Лема, идея очень оригинальная, а научная проработка вопроса — на высоте. Как говорится, всё живое — трава. Космические семена — не иначе как творение божье, ага)))

Если отбросить анахронизмы и довольно наплевательское отношение Лема к проработке персонажей — потрясающий образчик приключенско-философской научной фантастики, посвящённой теме контакта с внеземным разумом. Сегодня в фантастике полно произведений о столкновении с чуждыми, непонятными формами жизни не новинка, но по меркам 1960-х Лем что в «Солярисе», что в «Непобедимом» выступил очень мощным мыслителем, который выбивается из общего гуманистического и антропоцентрического мышления большинства. На других планетах нас ждут не человекообразные братья-по-разуму, с которыми можно будет легко договориться.

Вполне вероятно, что мы встретим что-то совершенно чуждое, иное и не очень миролюбивое.

Роман не очень большой и довольно легко крутит жанрами — начинаясь как твёрдая НФ про исследование иного мира она превращается то в детектив, то в настоящий триллер, а потом и вовсе в боевик. Не теряя параллельно философско-этическую подоплёку.

Нестареющая классика, которая будет актуальной ещё полвека.

Замечательный научно-фантастический роман! Всем рекомендую

Военная зарисовка или материал для другого произведения, сам по себе рассказ имеет ценность только для исследователей творчества Станислава Лема.

Мне кажется, это — вариация на тему другого рассказа, написанного тогда же — «История одного открытия». Если Кшиштоф там — тот же самый, что и Кшиштоф здесь, то вырисовывается пронзительная картина: молодой учёный, умирая от лучевой болезни, встречает в саду девушку. Между ними явно что-то наклёвывается, но у него осталось не больше двух недель жизни. Казалось бы, всё ясно, но финал переворачивает сюжет с ног на голову.

Спустя несколько лет ожиданий на полке, роман наконец прочитан. Оттягивал потому, что после Станислава Лема каждый раз и надолго пропадает желание читать научную фантастику, и вообще что-либо читать. Не потому, что он плохо пишет, а потому, что читать его утомительно — ты словно работаешь, а не отдыхаешь. На переводчика вину не переложишь, потому, что переводчиков много, а проблема каждый раз одна и та же. Твой ум радуется и бурлит, потому что Лем как никто умеет расшевелить его, подбросить ему в топку интересных идей. Но эмоций при этом почти никаких не испытываешь, а на одной работе мысли быстро устаёшь и откладываешь чтение.

Почему я, и многие другие, считают “Солярис” вершиной творчества Лема (среди романов): потому, что там он не зациклился на одном океане Соляриса, а раскрыл внутренний мир героя и взаимоотношения между людьми, с глубиной, невиданной не только для него, но и для многих других писателей. При этом он серьёзно позаботился о своём слоге, с любовью прописал каждое предложение. Ни до ни после “Соляриса” я почему-то не видел у него такой тщательной работы над текстом.

В “Непобедимом” увы нет (почти) ни внутреннего мира героя, ни взаимоотношений между людьми (только поверхностное, между героем и его командиром). Лишь в последних главах я начал понимать что за человек главный герой. Остальные остались для меня загадкой.

Слог здесь более отточен, чем в “Эдеме” — несколько лет писательского опыта Лема дали своё, но до “Соляриса” не дотягивает, несмотря на тот же опыт.

На этом очевидные минусы книги заканчиваются. Дальше о лучшем.

Лем не лезет в головы героев без крайней необходимости, а просто рисует внешнюю картину происходящего. Из-за этого страдает психологизм и понятность истории, но зато возрастает эффект присутствия (как в видеоиграх с молчаливым героем). В этом он похож на Лавкрафта, в частности — “Непобедимый” напоминает “Хребты безумия”, где история изложена почти как документальная хроника, и от этого кажется едва ли не случившейся на самом деле. В таком подходе есть свои плюсы, как ни крути.

Сама идея эволюции в “Непобедимом” выглядит весьма интересной и правдоподобной. Лем всегда опирается на реальную науку, не держа читателя за непросвещённого дурака. Если он где-то и ошибается, то ненамеренно (как мне кажется). Ну и, конечно же, он не обьясняет всё до конца, а наоборот — оставляет противоречивые факты, давая читателю возможность пораскинуть мозгами:

Финал достаточно прост, но в то же время он заставил меня понервничать:

Роман определённо не является вершиной творчества писателя, но любителям серьёзной и реалистичной научной фантастики не стоит его пропускать, даже несмотря на лёгкий ретро-эффект. Он короткий, читается быстро, хоть и нелегко. Особенно не стоит его пропускать любителям видеоигр: в преддверии выхода игры “The Invincible”, над которой трудится некая Starward Industries. Роман, к слову, отлично ложится на игру. Надеюсь, они не забудут о той самой эпичной битве и покажут её во всей красе, хотя бы в ролике, а лучше в процессе игры (под современной графикой эта сцена рискует войти в золотой фонд самых эпичных игровых сцен).

Заранее прошу прощение, если повторю чьи-то мысли или впечатления, так как прочитать все отзывы по этому произведению представляется сложной задачей.

Пожалуй, никогда ещё после прочтения книги у меня не возникало острое желание перечитать её почти сразу же. Такая история случилась с «Солярисом». Может быть сыграло свою роль то обстоятельство, что после романа захотелось посмотреть фильм Тарковского, а после фильма — снова воскресить в памяти и переосмыслить книгу. Да и понять с одного раза такой многогранный роман сложно.

Как бы я не уважал Тарковского, фильм не оправдал моих ожиданий. Кельвин в фильме честно говоря вообще «никакой». Ни увлечения планетой, ни духа исследователя, ни желания разгадать тайны Океана я в нём не увидел. Все его мысли, как мне показалось, были заняты одной только Хэри. Запомнились лишь как он бесконечно слонялся по станции. Океана вообще толком не было. Возможно я что-то не понял или недоглядел, и фильм тоже надо пересмотреть ещё раз, но такого желания не возникло.

Ранее прочитанные мной романы Лема «Эдем» и «Непобедимый» также повествуют об изучении неизведанного мира, но они отличаются от Соляриса тем, что в них более органично сочетались действия и размышления, сюжет был более динамичным. Здесь же, по сути, помимо появления «гостей», особо ничего не происходит. Кроме описания случившихся ранее исследования Океана да полёта главного героя над ним в самом конце книги, когда Кельвин явственно ощутил, обозревая его с высоты, что Океан, несомненно, является живым существом. Тогда же произошло подобие контакта — состоялось условное «рукопожатие».

Одна из центральных мыслей романа заключается в том, что человечество развивается по принципу раздвижения рамок своего бытия. Что-то чуждое и непонятное тоже надо наделить знакомыми чертами и подстроить его мотивы и поступки под своё мировоззрение. Если это не получается, то в дело вступает грубая сила, невзирая на возможные последствия, либо вешается удобный ярлык, чтобы оправдать свою неудачу — недостойно нашего внимания. Конечно, считаем мы, человек должен быть на вершине в любом случае, и встретив на своём пути что-то более развитое, люди пугаются и начинают подгонять под свои недалёкие стандарты. Вот и на Солярисе люди пытаются придать совершенно незнакомому существу (да и существу ли?) какие-то антропоморфные черты.

Всё-таки интересно — Океан является одним живым организмом или колонией более мелких? Какова цель его существования? Познание? Но что именно он познаёт? Себя, планету, которую он покрывает, свои два солнца, либо дальние миры, звёзды и галактики, устанавливая «контакт» с отдалёнными участками космоса? Или мы снова применяем к неведомому нам существу человеческие логику и любознательность? Вопросы, на которые нет ответа. Со своими солнцами Океан научился справляться, «приручив» их и добившись стабильности для планеты. К людским потугам он испытывает только лишь кратковременный и весьма ограниченный интерес. Скорее всего он либо находится в состоянии покоя и тихого созерцания, опять же выражаясь человеческими терминами, либо ведёт совершенно недоступную и непонятную для человеческого разума деятельность. Предположений можно выдвинуть много, Солярис не раскроет нам своих тайн, как и трём исследователям, которых вольно или невольно планета навсегда изменила. Лем мог бы хоть немного приоткрыть читателю тайны Океана, но не сделал этого, оставив сплошные вопросы и загадки.

«Ты затмила её.» Эти слова вызывают мурашки, но честен ли главный герой? Где правда, а где ложь, пусть и во спасение, разобрать невозможно, и так во всём романе, почти во всех диалогах, некоторые из которых, право, утомляют.

«Гости» — подарок, наказание, испытание или исследование? А может просто невольная попытка оживить накрепко засевший в памяти образ и значащий для нас так много, побочный продукт неведомой нам деятельности Океана?

В процессе прочтения романа возникла мысль, что мы сами такие же «гости» в нашем мире, сами не понимаем, кто мы есть, откуда взялись, для чего существуем, что должны делать и чем в итоге закончатся все наши старания и стремления. Так и есть, просто не все об этом задумываются, поглощённые с головой рутиной и обыденностью, нашей информационной матрицей, созданной человечеством и подавившей в то же время всё человеческое. Так что «гости» — отражение нас самих, находящихся на «станции», имя которой — Земля.

Симметриады, мимоиды и прочие образования, возникающие из Океана тоже оставили сильное впечатление, их назначение также непонятно, может это проявление творчества, познания или каких-то других процессов? Опять человеческие ассоциации, но по-другому мыслить мы не можем. Очередная нерешённая загадка. Кстати, в интернете можно отыскать красивые изображения какого-то художника всех этих объектов. Кому интересно — погуглите.

В итоге мы имеем отличный роман, несомненно претендующий на шедевр. Кто сомневается, брать ли в руки книгу — читать однозначно.

По ощущениям — как лоскутное одеяло, разные фрагменты воспринимаются совсем по-разному. Местами наивно, местами — скучно, местами — интересно.

Это всё же еще не тот знаменитый Лем, которого мы знаем, но интересно посмотреть на то, как начинают формироваться некоторые из его идей.

Описания вычислительной техники придают роману ретрофутуристический шарм. Читая о невероятных возможностях их компьютеров, невольно прикидываешь, во сколько тысяч раз современный телефон их мощнее. Космический полёт описан невероятно наивно, но нужно понимать — это написано в 51-м году, за 10 лет до полета Гагарина. А вот происходящее на месте — весьма интригующе. Жаль, развязка немного подкачала.

Жизненные истории же я, признаюсь, пролистывал — на редкость лубочно-пропагандистские. Печать эпохи...

Рассказ построен по обычной для Лема схеме — длинная подводка (собственно биография профессора Донды) с заходами в сторону теории вероятности, политики стран запада относительно колоний 3-го мира, коррупции, которая завершается основной частью — «стэплдонской» космогонией на тему создания Вселенных и пророчеством относительно цивилизации, полностью зависящей от ЭВМ и интернета. Как всегда футуролог Лем напредсказывал кучу всего по поводу IT технологий, обскакав всю мировую фантастику до него, ну и само-собой сам взял мотив рассказа из эпизода с крахом цивилизации Четвертых людей (кибернетические «башни-мозги» ) из романа Стэплдона «Последние и первые люди». В принципе чего-то нового тут нет, но читается увлекательно и заставляет задуматься о роли технологий в современном мире. Отключатся они — рухнет человечество или нет? Рекомендую к прочтению как образец действительно научной (от слова наука) алармистской фантастики, вызывающей беспокойство и изумление. В данном случае грань между футурологией и литературой стирается полностью. Так мало кто пишет. Ставлю оценку 8 (два балла снимаю за некоторую вторичность собственно сюжета).

Эту книгу нужно воспринимать, как рассказ вашего знакомого о книгах, которые он прочитал.

Автор решил уйти от привычного ему мира фантастики, и погрузиться в мир философии, психологизмов, представив это все в нескольких рассказах, которые есть рецензии на книги. Книги, которых нет. Вот такой необычный формат. Каждая из статей оригинальна, своеобразна, с подчас шокирующим сюжетом.

В начале чтения я недоумевала, что это Лем написал такое. Книгу я выбрала особо не вдаваясь в изучение сюжета. Если Лем — значит фантастика. Но не тут то было.

Несколько статей меня особо поразили.

Робинзонады. Это роман о новом робинзоне, который попал на необитаемый остров, и там, чтоб не сойти с ума, сошел с ума, создавая в своей голове все новых персонажей своей жизни на острове. Все это скатилось в жуткий треш, особенно мне понравилось, как девушка Срединка родила трехногий табурет, так как она и сама трехногая. А потому она трехногая, чтоб не привлекать робинзона, как женщина.

Гигамеш. Как по мне — это насмешка над «Улиссом» Джеймса Джойса. Рецензия на книгу, в которой заложено столько смыслов, загадок, да что там, знаний всего человечества, что автору пришлось самому написать дополнительную книгу — толкование, чтоб читатели уловили всю мудрость. И это все затолкал в сцену пути гангстера на повешение. Там одно только название вмещает больше сотни смыслов.

Не буду служить. О персонетике, о науке искуственного создания существ. Вроде как искуственные интеллекты, заточенные в определенный мир, и не знающие своего творца, рассуждают о Боге. Поразило то, что в таком же положении можем оказаться и мы, человечество. Кто то нас создал, а теперь наблюдает.

Там еще очень много философских размышлений о культуре, о литературе, о понимании гениев. Но читать было интересно. Я давно хотела почитать что то такое, и тут счастливый случай в виде Лема с его «Абсолютной пустотой.»

Просто забавный и развлекательный рассказ на тему роботов, который предназначен для отвлечения читателя от чего серьезного. Прочти и забудь. Хотя читатеся трудно, слишком много труднопроизносимых слов, которые отвлекают и приходится возвращаться по тексту, чтобы понять смысл.

У сборника эссе Ст Лема «Дилеммы» есть оглавление. Позаимствовал в ИМ «Лабиринт». Если кому интересно.

Справедливости ради замечу, что роль Пиркса в этом рассказе – чисто декоративный, элемент общей обстановки и не более того. А вот вопрос, поднятый в весьма коротком, но интересном и глубоком рассказе, очень сложный и многогранный – как правильно поступить в ситуации, когда спасая одни жизни, ты вынужден рисковать другими.

На мой взгляд, здесь в отличие от математики однозначного ответа нет и, наверное, никогда не будет. Причем каждый из нас вероятно поступит по-разному – у каждого ведь своя правда и свои принципы. Плюс рассуждать легко, сидя в книжкой на диване, а когда взаправду случается подобное – мозги куда-то улетучиваются.

Самое главное достоинство рассказа Лема – после знакомства с ним он заставил меня задуматься и поразмышлять о том, как бы поступил я. И до сих пор продолжаю думать. Большего от рассказа и желать нечего.

Тучи боевых микророботов — такая же навязчивая идея Лема, как и ледяное кольцо вокруг планеты, возникшее вследствие швыряния на орбиту морской воды. И то, и другое он пронёс через всю жизнь, воплотив в итоге в двух последних своих романах. А миниатюризацию и компьютеризацию оружия он, кроме того, описал ещё и в эссе «Развитие систем вооружения в XXI веке», созданном одновременно с «Миром на Земле».

Действительно, забавно наблюдать за рассечённым сознанием Тихого (тема, поднятая Лемом ещё в «Сумме технологии»), вот только писатель, по своему обыкновению, в очередной раз предпочитает играть с читателем в кошки-мышки, не давая исчерпывающих ответов. Уж не знаю, намеренно ли это было сделано или Лем (как полагают некоторые) просто не умел писать финал, но мы в который раз наблюдаем здесь обманутые ожидания. Совершенно как в «Расследовании», где ответ если и даётся, то оставляет в полном недоумении: «Как, и это всё?».

Опять здесь поднимается дежурная для Лема тема о роли случайности (более полно раскрытая в «Фиаско» и «Насморке»). И опять вместо описания мира с помощью сюжета Лем пускается в нудные лекции, причём, сделанные самым примитивным образом. Как можно совмещать талант к изобретению причудливых ситуаций с полной неспособностью раскрывать мир по ходу повествования? Ей-богу, Лем — самый парадоксальный для меня писатель. Не знаю, то ли восхищаться его визионерством, то ли клеймить за склонность к беззубой графомании.

«Мир на Земле» — это, между прочим, перекличка со знаменитой энцикликой Иоанна XXIII Pacem in Terris (в романе об этом говорится чуть ли не напрямую). Правда, в отличие от понтифика, Лем настроен куда более пессимистично и не верит, что люди способны разоружиться по доброй воле. Что ж, тогда остаётся по примеру римского папы полагаться на волю провидения, которое спасёт нас от нас самих (в романе роль божественного вмешательства играет эволюционировавшее автоматизированное оружие). Кстати, нельзя не отметить, что некровирусы — это та же этикосфера из «Осмотра на месте», только вывернутая наизнанку. Не думаю, что это случайное совпадение — романы писались в одно и то же время.

Очень здорово показано всеобщее отупение как результат общества благосостояния. Опять же, не Лем это придумал (достаточно вспомнить хотя бы «Пленников астероида» Кира Булычёва, но и он тоже откуда-то позаимствовал эту идею), однако показано это с большой выдумкой и, к сожалению, реалистичностью.

А что касается прообраза ювенальной юстиции, то Лем явно угадал тенденцию. Уже в девяностые в ООН обсуждалась декларация прав ребёнка, в соответствии с которой жестоким обращением считался даже родительский приказ выключить телевизор и идти спать.

В общем, «Мир на Земле» оказался куда лучше, чем я ожидал. Здесь нет занудства других поздних романов Лема, зато есть динамика и интрига. И пусть Лем не избежал некоторого резонёрства, но он не был бы собой, если бы ни разу не пустился в долгие рассуждения. Поверьте мне, в сравнении с «Осмотром на месте» или «Фиаско» «Мир на Земле» — сущая бондиана.

Красивое, емкое и при этом увлекательное знакомство с персонажем, с которым мне предстоит еще очень много пережить. Быстрый ввод в курс дел, краткая, но достаточно на данный момент характеристика героев и их текущей жизни и сразу в бой… который окажется потом совсем не таким уж настоящим, но это будет потом.

На мой взгляд, отличное начало книжное жизни пилота Пиркса, многообещающее и заставляющее продолжить знакомство с его жизнью и приключениями. Вкупе с этим весьма интересное размышление о виртуальной реальности из далекой сегодня середины прошлого века.

Если вы цените музыку прозы, то именно этот рассказ заиграет на струнах вашей души.

Это бессюжетная зарисовка, лирический этюд. Он проникает в тебя и становится частью твоего мира, так как и ты чувствовал одиночество и сопричастность одновременно. Два человека находятся в противоположных полюсах, одинаково для них притягательных: на Земле и в космосе.У нас была опубликована в 1975 году, в журнале «Юный техник». Это эстетическое блаженство. Прочитано в рамках семинара Алана Кубатиева «Литературное мастерство»

Лем остроумно пошутил по поводу теории вероятности. Но, как образованный человек безусловно знал, что ответ на заданный вопрос давно есть. Это же по существу вопрос типа: если в рулетки десять раз подряд выпал красный цвет, то будет ли в одиннадцытый раз больше вероятность выпадания белого. Ответ — нет.

Ибо рулетка это примитивное устройство и памятью о предыдущих выборах не обладает. Если ты идёшь по дорожке с ветвлениями и поворотов, допустим, миллион то пологике Коуски идущий никогда не дайдёт до конца пути ибо вероятность выхода на любой финишь один к миллиону. Но ведь и вероятность выхода на другой не выше. Конечно с каждым шагом вероятности будут меняться. Одни падать до нуля другие возрастать, но каждый раз выход на любой возможный финиш будет равно вероятен. С генными комбинациями примерно тоже самое, только рассчёт посложней будет.

Текст, конечно, ироничен, но идея очень интересная. Может ли хотя бы в принципе существовать альтернативная наука?( Не псевдонаука, а именно альтернативная.) Могло ли знание развиваться по другому? Обычно это если и упоминают, то приписывают инопланетянам-негуманойдам. (Например у Саймака). Но могло ли по другому развиваться человечество? Не в социальном плане, а именно в научном? Интересно, писал ли кто ещё на эту тему?

Лем описал строгую сенсорную депривацию в рассказе о пилоте Пирксе «Условный рефлекс». Но Пиркс, выдерживая эту пытку, знал, что ей придёт конец — рано или поздно он выйдет из безумной ванны и снова откроет глаза. Для «души» Декантора такого выхода нет, что означает прямой ход в безумие. При этом, разумеется, снабжение «души» органами чувств проблему не решит: сознание всё равно будет воспринимать всё внешнее как кошмарную галлюцинацию.

Очень жестокий рассказ, направленный против технологических иллюзий насчёт создания андроидов с человеским сознанием. Конечно, попутно Лем задевает и теологические иллюзии, утешающие сказки религии про бестелесное существование души человеческой. Но основной вектор этой новеллы — всё же против технологии.

Рассказ о парадоксальной женской душе, непринуждённо повествующий о развитии технологий. Я — не физик, потому не ухватил, какое именно устройство имеется в виду, но те, кто имеет мало-мальские технические знания, должны сообразить, в каких аппаратах в 1965 году использовались кристаллы и железо.

Классный разнузданный стёб над тем, как точное выполнение программы может не сработать из-за несоответствия машинной логики человеческой психике. Вух хотел как лучше. Он — всего лишь автомат. Он не виноват, что он такой. Просто бывают ситуации, когда человеку нужен человек, а не его имитация.

Кстати, в оригинале наличествует перекличка с именем Фома (Автоматей по-польски очень смахивает на Томаша с добавление впереди буквы «а», а Томаш — это польский вариант Фомы), но в переводе она теряется.

Очередной пример мизантропии Лема. На этот раз космос сотворён свихнувшейся машиной, которую от многомыслия так заклинило, что она не смогла создать ничего, кроме хаотично разбросанных точек в пустоте (сиречь, звёзд). К чему это? Зачем? И почему короля, повелевшего построить такую машину, звали Аллегорик? У меня есть предположения, но озвучивать их неинтересно, как неинтересен и сам рассказ.

Лем решил объяснить с помощью сказки, что такое реликтовое излучение и почему расширяется Вселенная. Зачем ему это было надо и для кого написан этот рассказ, я не понял. Дети всё равно не уловят таких тонкостей, а взрослым такое читать ни к чему. Кстати, а куда делись сами Микромил и Гигациан, а также их мир? Об этом Лем вообще ничего не говорит.

Правильнее — «Аллергия».

Опять о законе больших чисел и о роли случайностей. Лем писал об этом ещё в «Трёх машинах-рассказчицах короля Гениалона» (1965 г.), посвятил этому эссе 1986 г. «Принцип разрушения как творческий принцип», затронул тему и в монографии под красноречивым названием «Философия случая» (хотя там речь шла только о литературе), но шире всего развернулся, пожалуй, именно здесь. Читается с интересом, а уж финальные страницы — выше всяких похвал. Настолько впечатляющего описания перехода в наркотический дурман я не встречал ни у кого (кстати, Лем в исследовательских целях пробовал ЛСД. Не знаю только, до или после написания этого романа). А ещё было очень увлекательно следить за перемещениями главного героя. Скажу честно, романы Лема для меня скучноваты, но этот выгодно отличается от них. Интрига есть, сюжет есть, лишних рассуждизмов нет. Прекрасная вещь!

И да, это — редкий случай, когда кто-то опередил Лема по части любопытных догадок. Стругацкие придумали слег намного раньше, хотя здешний наркотик и действует совсем по другому. :)

Кстати, почему-то никто не обратил внимания, что структура и финальный вывод потом повторились в «Имени розы» Умберто Эко. Там тоже расследование, тоже череда случайностей, приведших в трагедии, и герои тоже всю книгу идут по ложному следу.

Удивительное произведение. В него погружаешься, как в странный, завораживающий, фантастический сон. И, чтобы окончательно не утонуть в этом сне, надо всё время цепляться за смысл тягучих, длинных, почти бесконечных предложений, вчитываться в них порой по несколько раз. И получать от этого удовольствие — эти длиннющие предложения, впрочем как и весь текст, неожиданно оказываются и интересными, и красивыми.

Вопрос ровно в том, всё ли это, ради чего Станислав Лем писал свою повесть? И возникает сей вопрос только потому, что если посмотреть на голую интригу этой вещицы, то она окажется довольно слабенькой. И если бы не манера письма автора, если бы не этот ни на что непохожий текст, впору бы было задать вопрос «А зачем всё это написано?».

В своё время Лема поразил роман Стэплдона «Последние и первые люди», а потому в дальнейшем, описывая иные цивилизации, Лем неизменно следовал манере британского писателя старательно описывать все фазы их развития. Отсюда берётся его пресловутый «поход в библиотеку» и склонность к лекциям. Но если в шестидесятые фантазия позволяла Лему не превращать свои произведения в научные доклады, а оставаться в рамках художественного жанра, то в семидесятые поляк явно взял направление в публицистику, для проформы вводя какой-нибудь необязательный сюжет. В данном случае им стал полёт Ийона Тихого на Дихтонию.

То, что лишь роботы сохранили здесь человеческий облик, да и то вынуждены его скрывать как постыдный, конечно, не случайно. Лем намекает нам, до какой степени расчеловечивания могут дойти эксперименты с трансформацией тела и сознания. Одновременно он ставит вопрос: можно ли таких людей ещё считать людьми и что такое человек вообще? Вывод тут довольно очевиден, а при лемовской мизантропии — и неизбежен. Интересно другое. Во-первых, сохранившие человечность роботы здесь — монахи. Получается, церковь — последний оплот морали и нравственности? Получается так, что свидетельствует о пересмотре атеистом Лемом некоторых своих ранних постулатов.

Во-вторых, в том же 1971 году Лем написал эссе «Не буду служить», где тоже рассмотрел вопрос о сознании у искусственных созданий. Не случайно робот-монах говорит в конце: «Не только не буду служить, но и не буду делать» (в оригинале оба лозунга написаны по-латыни, в точности, как в эссе). Лем, кажется, и сам был в ужасе, обнаружив себя по одну сторону баррикад с церковью в вопросе культурно-нравственных ценностей, отсюда и его такие долгие богословские пассажи.

Всё это было бы замечательно, если бы Лем не ввёл сюда Ийона Тихого, которому тут вообще не место. Сюжета в рассказе нет, конфликта нет, ничего нет, а есть бесконечное описание истории дихтонийской цивилизации и столь же бесконечные лекции по богословию будущего. Продрался я через это с трудом.

Неимоверно затянутый дурной анекдот. Не знаю, отчего в 1971 году Лем впал в такую озлобленность, что выдал на-гора сразу три рассказа об Ийоне Тихом с одной и той же моралью: «Мы живём в худшем из миров, а человек подобен обезьяне — чем выше поднимается, тем больше показывает свою задницу».

Если бы это ещё было оригинально обыграно, но нет! Лем просто берёт очередное событие из истории и говорит: «Вот тут Тихий хотел как лучше, но бездарь-помощник его подвёл». И так — десятки раз. Утомляет безмерно. К тому же Лем даже не пытается сыграть на намёках, он разжёвывает шутку, как школьник, который боится, что одноклассники не поймут его юмора. Так топорно Лем не работал даже в начале своей писательской карьеры. Это просто графомания какая-то. Единственное достоинство рассказа — интересная идея о двойном кольце во времени. Такого я ещё ни у кого не встречал.

1956 год стал переломным для творчества Лема. Раз и навсегда он расстался с пропагандой коммунизма, начав его едко высмеивать (не забывая пнуть и капитализм, впрочем). Почему так случилось? Потому что Хрущёв разоблачил культ личности, и в Польше начались волнения, в ходе которых к власти вернулся Гомулка, имевший репутацию поборника польских интересов и жертвы сталинских репрессий. Лозунгом дня стало: «Искажениям — нет, социализму — да!». Именно это и показывает Лем в первой истории, где осуждаются перегибы на местах в виде неправильного бульканья, но цель (переход к подводной жизни) остаётся прежней. При этом Лем, вопреки многим коммунистам, отнюдь не уверовал в «исправленный социализм», что он и показал, изобразив, как новое руководство лишь ускорило темпы обводнения, заставив бедных туземцев ходить на цыпочках, чтобы не задохнуться.

Вторая история мне не вполне понятна. Вроде бы там Лем опять же прошёлся по муравьиному социализму, изобразив общество, где индивидуальность преследуется по закону, но это общество почему-то пребывает в состоянии вражды с Пинтой, хотя в 1956 году лагерь социализма ещё не раскололся на сторонников СССР и Китая, а единственным внутренним конфликтом был советско-югославский (но титовская Югославия совсем не напоминала коммунистическую утопию, изображённую во второй истории). Видимо, тут Лем постебался над идеологическими конфликтами внутри коммунизма вообще, намекнув, что хорошего коммунизма не бывает.

Ох и мизантропия! На самом деле Лем никогда не верил в человечество и даже ребёнка не хотел заводить, уверенный в скорой Третьей мировой. Но нигде, пожалуй, это не показано с такой отчётливостью. Напоминает Свифта с его гуингнгнами.

И при этом до чего же смешно! Вот уж действительно «я спешу посмеяться над всем, иначе мне пришлось бы заплакать».

Кстати, если кто-то торопится увидеть в Тарракании тараканов, то напрасно: по-польски таракан — «каралюх». Впрочем, не исключено, что Лем позаимствовал слово из русского.

Обалденно. В одном рассказе Лем прошёлся чуть не по всем штампам хронофантастики. Заметим, что в советской НФ есть произведение в точности на ту же тему — «В Институте времени идёт расследование» Громовой и Нудельмана. И какое же оно огромное и нудное! А Лем показал всё то же самое, уложившись в рассказ, да ещё снабдил его блистательным юмором!

Автор! Надумаешь писать нетленку о перемещениях во времени — прочти сначала этот текст Лема и спроси себя, будет ли в твоей нетленке что-то новое в сравнении с рассказом польского классика. Если да, берись за дело! Если нет, выбрось эти глупости из головы и напиши что-нибудь другое!

Ничего себе! В одном стареньком рассказе польского фантаста — сюжеты сразу трёх блокбастеров: про Годзиллу, жидкометаллического Терминатора (здесь он из ртути) и механических «егерей», сражающихся с кайдзю. Ну ладно монстр, рождённый от излучения ядерных отходов — эту идею Лем мог почерпнуть ещё из фильма 1953 года «Чудовище с глубины 20 000 саженей» и его продолжений. А всё остальное?

Вообще человек в «Кибериаде» — это такой мистический враг, наподобие дьявола. Но кажется, нигде этот враг не выступает явно. А здесь именно так и есть. Не знаю, зачем это Лему понадобилось, но написано ярко.

А ещё запомнились гравитационные ловушки, которые расставили аргенсы вокруг своей планеты. Нет, они не превращали врагов в фарш, как в «Пикнике на обочине». Всё куда остроумнее: они искажали время, отчего любой противник старел быстрее, чем успевал взглянуть на столицу планеты.

Чёрт побери, да это же настоящая космоопера!

Лешек Колаковский — самый известный польский философ 20 века. У меня есть второе издание «Суммы технологий» с большим автографом Лема Колаковскому. Они весьма активно общались, хотя Колаковский уехал из Польши в 1968 году. Кстати, эта книга сначала была отправлена Лешеку в Англию, а после его смерти вернулась с семьей в Польшу...

Забавно, что я сначала прочёл цикл коротких лекций Лема для польских студентов, где он говорил то же самое, но уже от своего имени. Так что, читая «Новую космогонию», я испытал чувство дежа-вю.

То, что действия сверхцивилизации будут неотличимы для нас от действий природы, придумал не Лем. Поляк, скорее, конкретизировал эту мысль, перечислив некоторые вещи, могущие оказаться рукотворными (зависимость времени от скорости, постоянная Больцмана, принцип неопределённости Гейзенберга), сделав умопомрачительный вывод: что, если космос конструируется на наших глазах?

Кстати, говоря о сверхцивилизациях, Лем вскользь проговаривает мысль, которая легла в основу мира «Кибериады»: носители разума совсем не обязательно живы в нашем понимании; возможно, это — искусственные создания, изготовленные давно вымершими жителями других планет. Дальше — больше: а что, если при изменении законов природы носители сверхразума стирают собственное прошлое? Ведь их мозги состоят из той же материи, устройство которой они меняют.

Самое интересное, что вымышленный Лемом Ахеропулос отталкивался в своих рассуждениях не от науки, а от мифологии. Логика проста: если в мифах боги создали мир, не может ли такого быть в реальности? Всякого рода графоманы давно опошлили эту мысль, уйдя в фэнтезятину, но Лем пошёл другим путём.

Поразительно, насколько далеко смотрел великий поляк. Самые смелые фантасты допускают искусственность квазаров и пульсаров. А Лем спрашивает: ну хорошо, допустим, они сотворены разумом, а что дальше? Ведь при нынешних темпах развития цивилизации мы сами сможем творить эти квазары с пульсарами уже через несколько тысячелетий. Чем тогда занята цивилизация, прожившая уже миллиарды лет? Чувствуется влияние Стэплдона, чьей творческой смелостью восхищался Лем.

В чём поляк абсолютно оригинален, так это в идее сознательного отказа сверхцивилизаций от контакта с кем бы то ни было. Человечество настолько проникнуто стремлением найти братьев по разуму, что нам просто не приходит в голову такая мысль. Как можно по доброй воле отгородиться от инопланетян? Это противоречит одному из основных инстинктов человека — любопытству. А Лем утверждает: на определённом уровне развития такая перспектива не только желательна, но даже неизбежна ради сохранения Вселенной.

Что ж, может, всё так и есть.

В сущности Лем придумал ещё одну апорию Зенона: если вероятность рождения каждой отдельной личности зависит от бесконечного числа случайностей, то почему существует человечество? Разрешается парадокс просто: множественность — отнюдь не совокупность свойств частичек, из которых она состоит. У множественности свои законы поведения. Рука — это не человек, и нога — это не человек, и даже мозг — это не человек, и каждая отдельная часть тела — тоже не человек, и мёртвое тело человека — тоже не человек. В конце рассказа Лем фактически именно это и говорит, разоблачая профессора Коуску.

Остроумно, но ничего принципиально нового здесь нет. Почитайте апории Зенона — там ещё и не такие парадоксы встречаются.

Так вот откуда растут ноги у «Игры» и «Шоу Трумана», хе-хе! Впрочем, не только Лем размышлял над этим. У любимого им Дика есть похожий рассказ. А вот концепция цифрового бога реализована, по-моему, топорно. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть сходство между всемогущим компьютером и Творцом. Но как же реализует её Лем? Да прямо в лоб, изобретая Единого в Трёх лицах Судьбоустроителя. Типа, это смешно, да? На мой взгляд, просто пошло. В данном случае Лему не хватило вкуса и он не смог вовремя остановиться.

Тут Лем переплюнул Брэдбери. Зачем сжигать книги, когда можно платить за их ненаписание и штрафовать — за написание? Только величайшие гении продолжат творить в таких условиях! А цивилизации только этого и надобно! Отличная социальная пародия, выворачивающая наизнанку знаменитую антиутопию американского классика НФ.

Всё просто. Лема на протяжении всей жизни преследовали два кошмара: вымышленные оргии из книг де Сада (он возвращается к ним вновь и вновь) и реальный нацистский террор, которому он был свидетелем во Львове. В этой книге он совместил оба ужаса, чтобы выплеснуть свою ненависть к нацизму (что может быть отвратительнее, чем эсесовец, упоённый эпохой де Сада?). Никакая эта, по-моему, не ирония, а чистая психотерапия Лема.

Вообще-то ничего особенно оригинального для себя Лем здесь не написал. Идея одурманенности сексом вообще была дежурным аргументом брюзгливых стариков, шокированных сексуальной революцией шестидесятых. А Лему, общавшемуся со своим «соседом» по городу Каролем Войтылой, который собаку съел на половой морали католицизма, она была особенно близка. Идею эту Лем обсасывал начиная с середины шестидесятых (вторая история в «Воспитании Цифруши») и вплоть до заката писательской карьеры (Люзация в «Осмотре на месте»). Но здесь — пожалуй, единственный раз — Лем задался вопросом, что же будет дальше, когда волна спадёт? Технически в этой части у него идёт чистая социальная и научная фантастика, тоже не шибко оригинальная. Но Лем не был бы Лемом, если бы не придумал какую-нибудь фишку, ни у кого ранее не встречавшуюся. Здесь такой фишкой выступает идея пресыщенности и перехода к новому фетишу (в данном случае — чревоугодию). Что ж, почему бы и нет?

Не могу, однако, не указать, что Лем совершает здесь дежурную ошибку мальтузианцев, задававших тон весь XX век. Он уверен, что взрывной рост населения так и будет продолжаться вплоть до катастрофы. Ему и в голову почему-то не приходит, что повышение уровня жизни почти всегда влечёт за собой снижение темпов роста населения (исключение — США). Так что перенаселение нам вряд ли грозит. Чем лучше живёт человечество, тем неохотнее оно размножается. Странно, что такой проницательный человек как Лем, угадавший столько реальных явлений из XXI века, не уловил столь простую закономерность.

Вот тут Лем меня подловил. Пока читал, был уверен, что это несколько пренебрежительное в отношении Лема предисловие написал какой-то критик (я уже сталкивался с таким). Причём, мнение этого критика мне очень понравилось: автор не играет с нами, как Борхес, а тупо вываливает идеи несостоявшихся произведений, ибо не чувствует себя в силах написать их. И вот поди ж ты! Оказывается, даже предисловие написал сам Лем! Такой самоиронии ещё позавидовать!

Два друга отдыхают на лесном озере, расположенном вдали от цивилизации. Питаются пивом, форелью и старыми огнеупорными зайцами. В один из вечеров разговор заходит про пришельцев со звёзд: есть ли они вообще, как выглядят, каков может быть наш первый Контакт с ними. Один друг настроен идеалистически (прям в духе фантастики Ивана Ефремова), а другой — скептик (полагаю, это литературное альтер-эго Станислава Лема). Поводом к их разговору послужила газетная заметка про некий метеор, который вот-вот упадёт на Землю. Учёные думают, что это именно метеор, зато газетчики на все лады кричат про скорую встречу с инопланетянами... Такова завязка истории.

Далее по сюжету в кустах обнаруживается огромнейший рояль — несомненно, это жирный минус всего произведения. Но стоит понимать, что «Крысу в лабиринте» Лем написал в 1956 году, ещё будучи далеко не самым опытным писателем. Поэтому сделайте скидку и не спешите фикать, мол, Лем накалякал неумелую и скучную ерунду. Вовсе нет. Рояль в кустах в начале и бога из машины в конце можно простить за одну только атмосферу этого рассказа. А ведь тут есть ещё и интересные (хоть уже и не новые) мысли о Контакте, и они тоже добавляют баллов в положительное восприятие истории про двух друзей и метеор. Лем вообще любил строить сюжеты своих произведений на теме первого Контакта — и этот лейтмотив есть и в «Крысе в лабиринте».

Собственно, перед нами — очередной «крепкий середнячок» от Станислава Лема. Средней длины рассказ про двух друзей, лесное озеро и НЁХ с небес не даст читателю прямо-таки новой картины мира, не взорвёт ваши мозги, но всё-таки оставит после себя приятное послевкусие. Также очень возможно, что чуть позже вам захочется перечитать «Крысу в лабиринте» и ещё раз насладиться качественным текстом и великолепной атмосферой. Да, атмосфера здесь выписана очень здорово: так, на моменте с туманным озером и воронкой, которая засасывала в себя всё подряд, у меня аж мурашки пошли. И мурашки забегают по вам табунами, когда вы прочитаете про петлю времени и узнаете смысл фразы «Прошу тебя, сними маску».

Соглашусь с тов. wolobuev -- иногда синяя занавеска это синяя занавеска, сигара -- сигара, а «простенький» рассказ Лема -- простенький рассказ Лема, написанный ради юмора и самоиронии.

Чем-то общий посыл этого рассказа напомнил мне «Расследование» от того же автора. Всем на свете правит хаос как высшая форма порядка -- звучит банально, но ведь это, наверное, правда! Свалились эти «капсулы» на Землю, а зачем, почему, откуда -- никто не знает и никогда, видимо, уже и не узнает. Последние слова доктора Хейнса тут как нельзя кстати.

Рассказ, конечно, классный, но всё равно -- по сравнению с «крупными» произведениями Ст. Лема, его рассказ (-ы) проигрывают. Не хватает бумажного простора, чтобы развернуться. Спасибо и на том, что пан Станислав вообще такое писал. Я современное терпеть не могу, а вот его тексты -- как бальзам.

Мне сложно оценивать Лема, но всё же попробую.

Вся книга — это такая своеобразная переоценка себя же самого спустя 30-40 лет (именно столько прошло от момента написания «Суммы технологий» до этих эссе). Лем пускается в размышления о том, сбылись его прогнозы или нет и рассматривает положение вещей о затронутых темах на рубеже XX и XXI веков. С одной стороны, читать интересно. Лем даже на старости лет логичен, последователен и креативен. Язык его упростился (хотя, возможно, дело рук переводчиков), поэтому продираться через дебри терминов теперь не придётся.

С другой стороны, всё это уже было в «Сумме технологий», а затем в «Фантастике и футурологии», пусть даже и несколько другим языком. Автор занимается автоцитированием на несколько страниц подряд и это очень утомляет. Сами сборники написаны в разные годы («Тайна...» в 1996, «...бомба» в 1999), задумывались, очевидно, как отдельные сборники, поэтому содержат много глав, посвященных одним и тем же темам. А так как за 3-4 года мировоззрения Лема не сильно изменились, то и мысли, высказанные там, одинаковы. Из-за этого приходится несколько раз подряд перечитывать одни и те же мысли. Иногда даже написанные одними и теми же словами. В общем, если бы коснуться этого произведения, скажем, вместо «Суммы технологий», то было бы интересно. Но как поздние комментарии — они слишком уж объемны для восприятия. Общий объём философского опуса в целом («Сумма» + «Фантастика и футурология» + «Молох» = 2700 страниц) превышает разумные пределы.

В общем, на мой взгляд, ценная вещь только если перед этим НЕ читать ранние эссе автора или если ты, вдруг, изучаешь творчество Лема (хотя, я сомневаюсь, что есть подобные филологи или философы).

Это ж надо придумать такое: уложить тему соперничества изготовителей компьютеров в формат сказки! Добро торжествует, но зло не наказано, потому что его здесь нет. Кому сделали плохо советники короля? Лишь друг другу. В итоге всё осталось как было, только советники стали совсем маленькие. Вот так изящно Лем изобразил переход от ламп к транзисторам!