Прочитал первые четыре основных романа цикла.

Ну, что сказать — у Нортон есть вещи и посильнее. Цикл, в принципе, можно считать подростковым. Никаких активных действий нет, да и действий вообще. Философствования, глубоких мыслей — так же. Просто несколько дней, самых обычных будней, одного корабля вольных торговцев под наименованием «Королева Солнца» и его чистого мужского экипажа с котом Синдбадом. И да, никаких особых подробностей о мире условного «Космического цикла» Андрэ вы здесь не встретите, уважаемый читатель. Но, признать стоит, читалось не без интереса и не так уж сильно разочаровали четыре истории вольных торговцев. Тем не менее, можно обойтись и без их прочтения. Вполне.

Вот и продолжается чтение набранных мною для новогодних каникул книг из разных библиотек.

И сегодня прочитана вторая часть дилогии Суэнвика, которая для меня является первой — до «Дочери Железного Дракона» доберусь потом.

Для начала о стиле и литературности. Как и многая современная фантастика в целом и вообще литература, книжка пестрит всякого рода пошлятиной и не очень нормативной лексикой. При этом всем Муркок, классик НФ и фэнтези сегодняшнего дня, утверждает, что роман «стилистически безупречный». Так и хочется сказать: «М-да». Ну, допустим, с этим ладно — это мое личное мнение, так сказать, «тик» иль «бзик», да и многие скажут, что «красна книга сюжетом». Ну-с, допустим.

Для меня поначалу было не все понятно из-за отсутствия в списке прочитанного первой части цикла, но, в принципе, в повествование вписался быстро. Да, действительно, идеи неплохие, дилогия заинтересовала, хотя фэнтези в книжном варианте я не очень долюбливаю, и из всего это уважаю магический реализм в виде классики, мистик, так же из классики, ну и технофэнтези, коим и является это произведение.

Несколько недоумевал от частых упоминаний лиц из нашего мира, изделий и напитков оттуда же... Хотя, стоит добавить, что концовка была неожиданной, но сюжет не завораживает, хоть и сам по себе любопытен.

Итог: для траты ненужного вам времени и для любителей жанра и автора — самое то.

Ну, ничего такого уж особенного тут нет, хотя, идея о деградации отдаленных миров людей и образования культа поклонения им хороша. И все эти полу-боги, которые являлись лишь не очень совершенными роботами... Герои и их характеры представлены не очень хорошо.

И, опять по идеям: то, каким образом берсеркер захватил власть, как Карлесон стал полу-богом... Вполне хорошо и умно.

П.С. Скажу честно, все эти бои между участниками турнира я читал весьма бегло.

Интересные рассказы и идеи в этом последнем сборнике таковых цикла Саберхагена.

И Темплары с непонятными Радиантами, специальные ошибки в галактических картах, искусственно воссозданные личности из прошлого для пилотирования истребителей будущего, и великая любовь, которая проходит через все...

Машины, запрограммированные древними Строителями для уничтожения всего и вся, не могут понять великих, возвышенных чувств, которые окружают людей и других созданий Вселенной...

И обычная песня может иногда победить бездушную машину («Звездная песня»).

Вторым, что было прочитано из Фрэнсиса Карсака, оказалась этот цикл — «Трилогия Галактического Содружества».

Сразу хочется сказать, что цикл странноват уже тем одним, что в нем лишь два произведения — первое и второе — как-то связаны. Третий роман трилогии, «Наша родина — космос», не имеет никаких отсылок к прошлым частям и по сути представляет собой отдельную Вселенную с вполне характерными НФ-штампами — феодально-диктаторское устройство общества будущего (Империя Земли да все дела), наши помыкают всякими не- и гуманоидами, но тут восстание, главный герой, его жизнь... Но, в принципе, данный роман читать можно — кое-что в нем есть. Тут Карсак предстает уже более зрелым автором-фантастом, пусть и с меньшей фантазией.

Но поговорим об основной сюжетной дилогии романов «Пришельцы из ниоткуда» и «Этот мир наш». Первое произведение напомнило и стилем повествования, и необычными идеями очень полюбившейся мне роман Франсиса «Бегство Земли». Но если упомянутой работе автора такой стиль идет, то обсуждаемому началу цикла нужны были и другой стиль того самого повествования, больше действий и подключения большего числа персонажей, а то вновь получился прирожденный супергерой-спаситель мира какой-то. Хотя это и позволительно одному из начинателей и прогрессоров жанра НФ в Европе, но могло ведь выйти куда лучше, с такими-то идеями.

Второй роман трилогии показался очень пресным и безынтересным — обычная планетарная фантастика, без новых идей и подходов к созданному автором миру, с темой о сосуществованию двух гуманоидных рас на одном мире и проблемам, связанным с этим.

Вообщем, достойны внимания лишь первый и третий романы цикла — первый за красивые мысли, последний — за отличное повествование, сюжет и персонажей.

После того, как я, с гордостью для себя, прошел путь прочтения «Галактической Истории», «Конца Вечности», «Сами Боги», двух сборников рассказов от ОО, цикла «Мультивак», и так и не подошел к чтению цикла о роботе Норби, демоне Азазеле, двух романов «Фантпутешествие» и «Космический Рейнджер», мне показалось, что для полного знакомство с Азимовым необходимы три его романа в соавторстве с Силвербергом.

И вот, первый из них прочитан. «Приход ночи» в виде романа... Надо сказать, что это всего лишь расширенный рассказ, где появляются пару сюжетных и любовных линий, а так же небольшая история «жизни после Звезд».

Да, по идее, романы в соавторстве у Азимовым как раз и позиционируются как расширенные рассказы, просто, есть настоящие романы, вышедшие из рассказов, ставшие лучше и интереснее. С «Приходом...» это не заметно. Ничего нового нет. Абсолютно ничего. А над тезисами в предисловии от авторов, что «вы не обращайте внимание на земные слова в инопланетном произведении» можно лишь посмеяться, потому что не только «автомобили» и «руки» все инозвездное искажают... Как бы, «теплая постель», «красное кислое вино» тоже приносят что-то свое. Так что, нет не просто ничего нового, но даже та инопланетность, на которую уповают авторы, лучше видится в рассказе, чем здесь. А с финалом так вообще можно поспорить.

В итоге, лучше потратить время на отличный роман, чем на расширенную его версию, которая просто больше оригинала. Ни более.

В принципе, о трилогии не пожалел. Разумеется, сделав уклон на целевой возраст цикла, вроде бы, все неплохо и цивильно, так сказать, но...

Не хватает большей широты мысли и сюжета, как мне кажется. Создается впечатление, что создателю Плоских и Бесконечных миров связали руки. Ну, или, опять же, все связанно с особенностями подростковой аудитории. Например, хотелось побольше эмоциональности, жизни, судьбы Джонни, тем более, узнать, да что ж все на его бедную английскую головенку-то скатилось?

А так, вполне оригинальные произведения, с минимумом всего. Черт, да даже историчность на уровне — о «земляческих батальонах» я не имел понятия, например. Прочтение сериал о Джонни достоин.

1. Когда не успел дочитать роман... А вот мне не очень понравилось. Этот роман подтверждает, что цикл полон прекрасных рассказов и повестей, но вот хороших романов в нем действительно мало (по сравнению с рассказами)... 456 век... Существуют королевства (ну, это еще может быть из-за старинных традиций, или после периодов деградаций), берсеркеры... Есть и таинственный орден Темпларов, который был очень хорошо и с легкой загадкой и светлостью показан в рассказе «Некоторые происшествия, связанные с радиантом». В этом же романе — обычный сбор стариков и всякого дерьма с других миров, которых зазывают плакатами и обязательствами и прощении на их мире. А если еще вспомнить надувных бесрсеркеров... Это слишком наигранно и глупо, что через десятки тысяч лет все будет так же, как и сейчас. Так же непонятна потеря информации о событиях недалекого прошлого, ведь, ее же можно было много раз переписывать на информационные носители...

2. Когда полностью дочитал роман...О Елене Великой, Дарданцах и Радианте мы почти ничего нового не узнали, и, опять-таки, технологии, общество и остальное мало изменилось с событий основных сборников рассказов. И да, если взять 458 век и вычесть уничтожение/гибель цивилизации Строителей, то получим, что они пали немного раньше стойки Великих Египетских Пирамид, т.е., за 4200 лет до Рождества Христова. Остаток романа понравился неожиданными ходами и интригами, поэтому, я немного повышу его оценку.

Эх...

После отлично исполненной в качестве фантастического сюжета и динамики развития событий, переведенных в художественный контекст («Загадка трех тел»), и прекрасно прописанного и интересного главного героя, которому взаправду сопереживаешь и пытаешься его понять в море политико-научных интриг и заговоров («Темный лес»), читатель получает очень бледный, лоскутный и чересчур ни о чем роман Лю Цысиня «Вечная жизнь Смерти».

К команде переводчиков и редакторов sonate10 и г-н Н никаких претензий, скажу заранее. Как всегда грандиозная и абсолютно на общественных началах проделанная работа. Ребята вновь постарались, за что им и снова сердечное спасибо. «Предъявы» лишь к самому произведению.

Повторюсь, что после двух первых романов трилогии ожидал увидеть нечто другое. Когда в первом романе, «Загадке...», Лю пофантазировал на славу с виртуальной реальностью Трисоляриан, а во втором романе, в «Лесу...», выступил как хороший и добросовестный писатель, у которого появились настоящие, живые герои, которым действительно сопереживаешь (точнее, один герой — Ло Цзи; довольно запоминающийся персонаж-образ, спаситель мира от Конца Света, который вовсе не герой), то с данным, финальным романом автор, на мой взгляд, залажал. Не знаю, видимо, планировалось что-то вроде стэплдианы, эпоса вселенского размаха, космологического, я бы даже сказал, но что до «Первых и последних людей» и «Создателя звезд» Стэплдона, что до других романов с похожей разверткой хронологии сюжета, Цысиню еще далеко. А уж про количество откровенных глупостей всех подряд я просто молчу. Здесь идиоты это все — и люди, как все человечество, как и его правители, так и вроде бы не тупой главный герой прошлой книги цикла. И Трисоляриане. И другие пришельцы. И вообще ВСЕ. Как таковой строгой линии сюжета нет. «Вечная жизнь Смерти» и вправду более сборник обрывков из истории будущего и прошлого нашей Метагалактики, нежели единое повествование. Основное фантастическое допущение, которое отсылает нас к пану Лему, и смежные с ним фант-идеи хоть и интересны, но не особенно оригинальны. И все чересчур обрывисто и бегло подано. Про прорисовку главных, не то что второстепенных героев, в этой книге я также помалкиваю. В «Загадке трех тел», как бы ее не ругали за персонажей-функций, они были более живыми и интересными, нежели здесь. Тут мне на всех плевать. Трусы, идиоты, предатели, непонятно-чего-желающие-мечтатели. Про глупое выпиливание из сюжета Трисоляриса... Да, тоже молчу.

Итог. Чего вы можете ждать, прочитав первую и вторую книгу саги в третьей, заключительной? Историю совместной борьбы человечества и Трисоляриса, объединенного в единую силу, за «электрификацию» «темного леса»? Создание с помощью силы любви Галактического Братства, которое сможет устоять даже перед угрозой тепловой смерти Вселенной? Не ждите. Это пересказ каких-то глупых, нелогичных и неинтересных историй из N-ых веков далекого-далекого будущего, где остались одни космические идиоты, бродящие в «темном лесу» и осознающие, что их лес — лишь опавший лист более могучего древа из другого, уже ушедшего в лету небытия «темного леса» с большим количеством струнных фракталов (ох, как намудрил). Шкловский и Лем машут с улыбкой в сторонке. Так что, в принципе, на отличном «Темном лесе» можно остановиться в своем знакомстве с данной трилогией. На месте и писателя, и читателя я сделал бы именно так.

Как многие знают, скоро выйдет экранизация (точнее фильм-сиквел к циклу, по заверениям режиссера и самого Стивена Кинга) книг уже легендарной эпопеи Короля Ужасов «Темная башня». Так как это случится уже совсем скоро, и, в основном, перед какой-либо экранизацией я привык читать оригинал (хотя, к сожалению, некоторые основные моменты самого книжного цикла для меня стали известны/заспойлерены уже давно), решил осилить перед выходом кинокартины данный книжный ряд. Ибо все равно он был в планах на прочтение.

Начал с первого романа — «Стрелок». И, пусть это может не понравится фанатам, даже фанатикам, данной саги, но лично мне первая часть «Темной башни» НЕ понравилась. По мне так, даже с довольно небольшим собственным опытом знакомством с творчеством Кинга, «Стрелок» по сравнению с «Оно» и «11/22/63» вышел довольно серой книжкой, ниже среднего, и с названными двумя шедеврами не может быть поставлен в один ряд (экранизации у них, надо признать, тоже вышли очень и очень добрытными, даже мини-сериал по роману о предотвращении убийства Кеннеди). И пусть и прочиталась книга влет, буквально за пару дней, но вышла она крайне серой. И дело не в атмосфере постапокалиптики «сдвинувшегося мира» — дело в скупости, бледности и бедности повествования, описания всего... Действий с гулькин нос, конкретики тоже. Герои ни коем образом не раскрыты. В том числе и сам Роланд Дискейн aka Стрелок. Никакой атмосферности мира, детализированного сеттинга и наурно-вестерной постапокалиптики я также не обнаружил. А прочитав послесловие довольно удивился, узнав, что этот коротенький и переполненный «водой» роман Стивен Кинг писал аж десять лет.

Тем не менее прочтение цикла бросать я не хочу. Завершу данное действие до конца. Возможно, очень в это верится, дальше начнется то самое, за что этот цикл стал культовым и обожаемым тысячами поклонников творчества писателя.

Скажу честно — ожидания от романа были совершенно иными, а осталась лишь разочарованность.

Это мое первое и не последнее знакомство с Уоттсом — пусть не самое удачное, но, лично мое мнение, что настоящие поклонники жанра должны стать все его грани, в том числе и пейзажи (уже которой?) Новой Волны Западной НФ, ее лики. Из них хотелось бы сильнее всего углубиться в Рейнольдса, дождаться перевода цикла «Ксили» Бакстера...

Про сам роман. Общий его фон — это мир недалекого будущего, окончание 21 века. Вроде бы, описывается именно утопия — мир рядом с технологической сингулярность, ИИ — ну уже почти ИИ, виртуальная реальность — реальность, и большая часть человечества проживает только в ней. Колонии на Марсе и Луне, массовая генная инженерия аля евгеника — само собой... Только этот мир предстоит перед нами в абсолютно бесчеловеческих, аморальных красках — и не из-за рассказчика/главного героя, потерявшего половину мозга. Это само общество потеряло человечность, положило ее на алтарь прогресса. Такое вот будущее а не одобряю, не желаю.

Что же до основных идей произведения о «разуме/неразуме», особенности человечества и «интеллекте/неинтеллекте» — в общем повествовании они теряются, и стали явью для меня лишь в послесловии. И, что уж таить, они довольно недурны, но не так автор расставил акценты в ходе сюжета.

Очень и очень специфическое произведение Уоттса. Может, оценка и слишком занижена, но... Продолжение прочту, обязательно, а несколько позже и цикл «Рифтеры».

Наконец-таки дочитал на днях заключительный роман трилогии М. Дж. Харрисона «Пустота», который мало чем отличается от предыдущей части, т.е. изменить ситуацию в лучшую сторону лично для меня он не смог.

Да, видимо, мой разум не настолько «прокачен» и «продвинут», чтобы узреть всю красоту и шарм этой книги, да и остальных двух работ цикла. Не способен я узреть возвышенные стиль разрушающего все рамки адекватности и «смыслости» смеси сюрреализма и постмодернизма в одном флаконе. Весь «Свет», да и этот роман особенно, бесспорно, обходят в разы любые психоделические произведения Филипа Дика. По сравнению с творящимся здесь Разрушитель Реальности просто тихо курит в сторонке. И это так.

Только ничего из вышесказанного не завлекало меня в процесс чтения. Как-то, знаете ли, все эти «пустоты, рассказывающие сами себя», «стилистика, стоящая выше сюжета», да и всякого смысла в принципе — не для меня. Для меня были в этих трех книжках интересен лишь фантастический антураж, который иногда и дух захватывал. Описания Тракта, теневики и Ужасники, К-рабли, таинственные и странноватые артефакты сверх- и не очень цивилизаций — вот что мне по-настоящему доставляло, как настоящему ценителю научной и космической фантастики. Поэтому первая книга, «Свет», где странность авторская перемешалась со странностью фантастической (ну и присыпано все это было психоделическим маразмом и абзацами пошлятины в виде дрочки и т.д.) зашла у меня более-менее нормально. Но два остальных романа, «Нова Свинг» и «Пустота», первый из которых является постмодернистской калькой с «Пикника на обочине», а второй, то бишь, эта книга... Она для меня осталась совершенно бессмысленной, к счастью или к сожалению. Но тут хотя бы Харрисон отказался от роли «литературного Тарантино», но никакого смысла и чуть-чуть адекватности сюда не привнес.

Таким образом, завершая прочтение световой трилогии Харрисона, заключаю следующее: фанаты НФ, красивых футуристичных пейзажей — сюда, точнее, к первой книге, «Свету»; фанаты сюра, псиоделики и прочего, с этим связанного, ну и просто поклонники творчества автора — не упустите свое счастье. Всем остальным вполне можно обойти и темноватый «Свет», и далеко не новую «Нову Свинг» и безусловно пустую «Пустоту» стороной.

Если никто не против, внесу ложку скепсиса и критиканства в общий чан положительных отзывов.

«Восхождение Сенлина» Джосайи Бэнкрофта, на первый и поверхностный взгляд хотя бы на издательскую аннотацию, представляет собой как минимум любопытную попытку библейского стимпанка. Именно на один из библейских мотивов, который фигурирует в заглавии цикла, и именно с элементами такого фантастического жанра-декора, как стимпанк. Сколько за историю человечества или одной лишь западной цивилизации, да и нашей, восточноевропейской, было попыток, плохих, хороших, гениальных или просто как таковых существующих, тем или иным образом эксплуатировать мотивы из (пока еще — конкуренты в виде поттерианы, Корана и остатков марксистов имеются) Самой Читаемой Книги На Земле. Из Старого Завета, да и Нового. В том числе старания создать новейшие заветы... Ох, сколько их, что и не счесть! Но представить миф о Вавилонской Башни с щепоткой стимпанка — это меня удивило! И неминуемо привлекло к роману. Но, как показывает грустный опыт, красивая аннотация и просто интересная идея далеко не всегда гарантируют качественное содержание.

Так обстоит дело и с «Восхождением...». Задумка классная, кто спорит. Сколько копий сломано об литературные думы о Вавилонском зиккурате, но постараться перевести их в легкий и мягкий стиль стимпанковского романа, насколько мне известно, до Бэнкрофта никто еще не осмелился. Но на такой щедрейшей почве, где можно было б составить сочащиеся красотой, возможно иронией или хотя бы интригующим пафосом описания архитектурной мифопоэтической гордыни человечества, вышла довольно блеклая водичка. Местами, в самом деле, попахивает графоманией, ибо описаний чересчур много, а эффекта от них маловато. Меня, во всяком, лишь иногда привлекали характеристики мелочей и крупностей от Рынка до Нового Вавилона. В основном же что Рынок, что Цоколь, что Купальни и далее смотрятся как-то уныло и без того греховного размаха человеческой мысли, которая покушается на божественный замысел. Башня на удивление в интерпретации Бэнкрофта кажется однообразной и серой, хотя, признаюсь, некоторые элементы и детали любопытны. Например, теория Сенлина о тайных механизмах первых уровней, театральный этаж и некоторые другие мелочи. В основном же читать о вавилонских пейзажах было тоскливо и скучно. Но и главный герой, Томас Сенлин, тоже подкачал. Вроде бы и есть развитие у персонажа, и, черт, сколько автор места уделяет описаниям его мыслей, прошлого, черт характера, а он все равно смотрится как-то плоско и одномерно. Не прям до уровня книжной функции, но и не слишком далеко от нее. Для меня он как был скучным учителем из провинциальной школы, так и остался. О других героях как-то особо и не приходится говорить. Возможно, товарищ по вину и веселью в Купальнях оказался ничего, да и художник заинтересовал, но не более. Точкой в моем, возможно, нелепом и неоправданном нападении на это литературное произведение станет определенная стилистическая нелепость. То есть не с языком что-то не так — и переводчик, и, видимо, автор постарались в хорошем смысле слова. А вот сливание реалий нашего мира в виде виски, житейской атрибутики, профессий, бизнеса, шоубизнеса, сленга, паровых мать их автомобилей — это в условиях шумерских полисов для меня стало все-таки излишком. Да, изначальная идея — объединение стимпанка и вавилонской легенды. Но не вставление же в условно наш, условно современный мир с паровыми игрушками Вавилонской же башни. Я не ощущаю в этом всем чего-то чуждого нашему времени, даже с паровыми протезами.

Так что, резюмируя, выходит, что идея-то крайне интересная и перспективная. Играть с библейскими сюжетами и мотивами все еще мейнстрим, хотя, как правильно замечали люди на этом форуме в комментариях к книгам, по возрасту близким к Библии, существует еще не початый край иных религиозных нарративов, которые только и надо что найти да включить в новую книжку. По звучанию мысль об объединении стимпанковского и библейского даже звучит весьма андерграундово, что ли, но ее реализация для меня получилась не то, чтобы плохой, но и далеко не хорошей. «Восхождение Сенлина» читается более-менее на одном дыхании и без всяких трудностей, но интереса лично я проявлял крайне периодически к этой книге. Для меня это более разочарование и видимость первых литературных опытов, чем действительно достойная и крутая книжка. Но всегда остается возможность того, что это не мой жанр и не мой автор. Тем не менее прочесть вторую и третью книги серии я рискну.

Я присоединюсь к негативной критике «Нова Свинг» Харрисона.

Тут в отзывах уже замечали, что главное для автора сей трилогии (как я понял, и во всем его творчестве) именно текст, его стилистика. Именно он для Майкла Джона приоритет в написании любого романа и произведения... Нет, уж извините, но для меня главным в литературе является не ее «обертка» (то бишь, текст), а содержание — сюжет, характеры героев, их прописанность, поднимаемые проблемы и темы. Даже фантастические идеи — лишь фон, пейзаж и сцена, на которой творятся человеческие (и не только) победы и поражения, борьба и обычный быт, чувства и логика (хотя для фантастического произведения комплекс идей и их оригинальность — немаловажная строка оценивая). Так что если героям не особо сопереживаешь, они не представляют для читателя никакого интереса, сюжет — тоже бесцветный, а особых мыслей по важным и не очень проблема не заметно — роман, повесть или рассказ, не важно, для меня приобретают оценку отрицательную.

Что же касаемо этой работы, второго романа цикла о Тракте Кафеучи... Вспоминая первую его часть, «Свет», разочаровавший меня в меньшей степени, чем это произведение, я не забываю о все тех же целей автора лишь касательно создания какого-то идеального для него текста, отстраняясь от сюжета, о излишней порнографии, коей было в разы больше, чем в «Нова Свинге», и о абсолютно нелогичном и е*анутом, уж простите, финале (апофеоз глумления над логикой собственного же романа), но помню и положительные моменты. Их всего-то два, хотя, при оценивании этой конкретной работы, можно назвать и три. Первый плюс — фантастические начинания, в чем-то оригинальные и довольно интересные. Второй — как ни странно, но герои. Разумеется, Майкл Кэрни, основной персонаж одной из линий «Света», может вызвать лишь недоумение и наинегативнейшее отношение к нему, но читатель хотя бы может его ненавидеть! Вспоминая же «Ложную слепоту» Уоттса, где к ГГ вообще ничего не получается чувствовать, это явный плюс. И третий — оригинальность.

Именно последнего-то и не хватает «Нова Свингу», в котором Майкл Харрисон снова воплотился в роли Тарантино от мира литературы — сплошные сноски на различные объекты и явления массовой культуры, ну, и на себя любимого. Но это не так сильно режет глаз, когда видишь уже нечто большее, чем сноски, к великолепному роману братьев Стругацких «Пикник на обочине». По факту весь текст этой книги Харрисона — переработка под что-то свое труда наших советских фант-классиков. И смотрится это в моих глазах в свете, крайне не выгодным для выставления оценки сему тому трилогии.

Вообще, чтение «Нова Свинг» интересно лишь местами, а без этого — калька с бесчисленными отсылками то к одной песне, то к другой книге... Герои представились мне абсолютно не интересными. Вообщем, шесть баллов, не более.

П.С. Зато захотелось прочесть харрисоновскую «Бурю крыльев».

Ох-ох-ох. За месяц, с перерывами, второй и последний цикл Фармера осилен.

Что же сказать о саге под названием «Многоярусный мир»? На ум приходит несколько вещей. Первая, конечно, — оригинальная идея. Крайне оригинальная, из которой явно можно сделать что-то по истине великолепное и масштабное. Следующее — воплощение этой идеи в виде цикла семи романов провалилось полностью.

Действительно, в отличие от гораздо более лучшего по всем параметрам цикла «Мир Реки», который я советую прочитать вместо произведений данной эпопеи, данные романы держатся только за красивую идею. Более, кроме масштаба, довольно пустого по сути, многочисленных логических ошибок, которые очень четко расписал переводчик (да и я еще одну-другую заметил), шаблонных сюжетов об отношении семейки полубожков Властителей с хитросплетениями предательств и инцеста, притупления всякого развития сюжета с добавлениями хоть чего-то нового после третьего-четвертого романа, «Многоярусный...» не донесет читателю практически ничего, зато отнимет достаточно времени и должного удовлетворения от прочтения, не то что удовольствия, не доставит.

Фактически, в цикле хороши как раз первая тройка, плюс четвертый номер. «Создатель...» и «Врата...» неплохо показывают нам сам Многоярусный и другие миры Властителей, их историю, их взаимоотношения, интересных персонажей и главных героев с прописанными характерами. «Личный космос» более детально иллюстрирует такое действующее лицо, как Кикаху, которому, вполне заслуженно, Фармер решил уделить больше внимания в этой части цикла, опустив уже довольно хорошо показанного Вольфа, плюс добавляя к персоналию и Анану. Да, в данном романе еще интересна описана история Властителей, точнее один из ее периодов, но уже с четвертого произведения, «За стенами...», начинается та шаблонная дребедень из Орк+Кикаха+еще один, имя забыл+Анана. Это идет на протяжении четвертой, шестой и седьмой книги, причем у последнего романа и «Лавалитового...» одинаковые концовки и сюжеты. Про пятый даже говорить не хочется — произведение о завышенной самооценке Фармера, как мне показалось.

И да, вот еще... Вам не кажется странным, что во втором романе, один из Властителей говорит, что «тайна времени так же сложна, как происхождение галактики», хотя в одном этом высказывании скрываются сразу две крупные ошибки из канона цикла: первая, это то, что если Властители способны проектировать в своих Вселенных любые физические законы, то и с временной загадкой можно поработать так, что и путешествия во времени станут вполне возможными. А второе — это второй абзац аннотации, смысл которого знают все Властители, из-за чего странно, что подобное они и упомянули разок...

Вот так вот примерно и выходит. Прочитать первую половину цикла вполне возможно, а лучше вообще обойти его стороной и подойти к изучению «Мира Реки». Вообщем, читать истинным фанатам Фармера.

Не впечатлило. Не знаю даже, почему... Вроде бы есть и юмор — не всегда смешной, правда... Есть и идеи, не всегда оригинальные, конечно...

Очень зыбкое произведение, нестругацкое какое-то. Да нет, не ожидал я баталий космических и Прогрессоров, но странно — «Сказки о Тройках» понравились больше, хотя были более непонятными (а тут уж как посмотреть...), ведь, хронологически, видимо, позднее «Понедельника...».

Не мое, но, кто ж ведает, может, перечитаю и еще посмеюсь, все поняв и поклонившись в очередной раз именам братьев...

Не знаю, что точно написать о книге. Возможно, я еще не готов, в силу своей юности, понять всю ее суть, и подоплеку, хотя... Атмосфера 90-ых, абсолютная неопределенность, безысходность, разруха... Было это уже, и не раз. Этот роман я практически никак не запомнил, хотя близкий по строю ему «Поиск предназначения» я запомнил куда лучше. Как в комментарии к нему запомнилась следующая фраза: «У Б.Н. накопилось много идей, чувств и т.д., которые он, кучей и вперемешку, излил на страницы». По-моему, процитировал не совсем точно, но суть понятна.

К сожалению, данная вещь не понравилась, не вдохновила и не оставила после себя чего-то запоминающегося. Все-таки, и в правду, «А.Н. и Б.Н., два их обычных мозга, вместе составляли что-то гораздо более их по отдельности»...

Наверное, стоит прочесть литературоведам, занимающихся творчеством братьев или Б.Н. отдельно.

Король Ужасов, Стивен Кинг, малый не бесталанный. Мало кто будет с этим спорить. А история его успеха и сама слава, им достигнутая, так и вовсе могут вызывать уважение и почтение. Кинг являет собой прекрасный пример воплощения американской мечты, в которой он чуть ли не с самого низа (ну, с нижних ступеней среднего класса точно) добился своих заветных целей. Трудом, потом, усердием и невероятным стремлением. Зарабатывая по юности хоть какие-то копейки в самых грязных и черных занятиях, вроде уборщика, он неумолимо писал, строчку за строчкой, пока не добился своих многомиллионных тиражей и почти сотни экранизаций написанного. Пусть «звездная болезнь» писателя и не сразила, но вот один «звездный порок» он получил. Неизбежный, конечно, в его области. Он стал титулованной печатной машинкой, из года в год выдающей все новые и новые графоманские кирпичи. Мне лично кажется, что в последнее время, после признания за ним звания Короля, Стивен просто-напросто отказался от редакторов-оккаимистов. Тех самых, что держали в узде его графоманские порывы. Я помню, как читал «расширенную» версию «Противостояния», вернувшую свой объем после редакторского «текстоцида». Честно, местами — очень хорошая вещь, но такой умопомрачительно необъятный размер талмуда Кинга, столько запылившихся ружей, которые так и не бахнули хоть разок...

Но литературные труды автор мне все равно нравятся. «11/22/63» до сих пор теплится в моем сердце. Да, я считаю тот роман самым лучшим у Стивена. Но расследуя его графоманские деяния, мне захотелось посмотреть на них с другой стороны — не большой, а малой формы. Рассмотреть получше рассказы писателя, повести. Все-таки, как и сам Кинг замечает, рассказы — самая трудная писательская стезя. Узоры, в которых не должно быть ни одной лишней детали. Поэтому я и приступил к сборнику «Лавка дурных снов» — посмотреть не на Кинга-романиста, а на Кинга-миниатюриста. Кинга-новеллиста.

И что могу сказать? Стивен явно сильнее в романах. Крупная форма, с условием контроля над графоманской сущностью автора, является его сильнейшей стороной. Ведь малая форма получается ну явно, явно слабее. Возможно, «Лавка...» просто не самая удачная его антология, но пока это проверить сложно — другого знакомства с рассказами Хоррорного Царя у меня не было и, видимо, не предвидится. Почти в каждом малом труде либо скучное повествование, либо очень слабые концовки. Есть и другие моменты, но это основные минусы. Если говорить не обще, а разбирать по отдельности каждый рассказик, получается следующая картина. «Миля 81» — растянутая история, которую можно было бы передать как короткую сказку. «Гармония Премиум» — попытка слезовыжимательной истории в реалистике. Но вышло так себе, ибо не ясно, а о чем, собственно, рассказ. Какова его «сверхцель», посыл. Они отсутствуют, а вижу я только пересказ выдуманного события. Да и герои не шибко доработаны для сопереживания. «Бэтмен и Робин...» — получше первых два. Описание отношений престарелого и слабоумного отца и его сына. С эмоциональной частью почти все идеально, но финал показался мне слишком резким. Почти как рояль из кустов. Серьезно, никаких предпосылок для подобных выпадов батяни я не разглядел. И заглавие истории выглядит не слишком подходящим. Но драматургия и персонажи прописаны очень хорошо. «Дюна» и «Гадкий мальчик» — одни из лучших произведений сборника. Герои, сюжет, акценты, финалы — на уровне. За этих «малышей» можно сказать Мастеру «браво!». «Смерть» — недурно, но «сверхцели» и посыла вновь не вижу. «Мораль» — замечательная задумка и даже реализация, но лишь до концовки. Она полностью испорчена и загублена, как и все, написанное до этого. Правда, не знаю, зачем было так весь накал убивать. «Загробная жизнь» — читал задолго до всех остальных частей сборника. «Герман Вук все еще жив» — не цепляющий сюжет, не привлекающее повествование и непонятные (отсутствующие) посылы. «Нездоровье» — один из самых плохих рассказов «Лавки...». По отрицательным параметрам то же самое, что и с прошлым, только усугублено в несколько раз. «Ур» — повесть, из-за которой и принялся читать сборник. Стоило бы получше раскрыть альтернативное наполнение иномирных библиотек, но и так сойдет. Тоже одна из жемчужин книги. «Билли «Блокада»» — не люблю спортивные истории и в принципе не понравилось. «Мистер Симпатяшка» — серое повествование и практически мертвый сюжет, но ситуацию спасла концовка. Вот тут Кинга хвалю. «Маленький зеленый бог страданий» и «В этом автобусе — другой мир» — бодрые истории, которым не хватает чуточки глубины. «Некрологи» — все хорошо, также одно из лучших творений Стивена Кинга в этом сборнике. Оставшиеся рассказы вместе с переводами стихов хоррор-писателя, которые и в оригинале без рифмы... Не, это трогать вообще не стоит. Там совсем плохо.

Итог: в не самой стильной стезе писателя и конкретно в данном сборнике все равно присутствуют хорошие истории. На мой взгляд, это «Некрологи», «Мистер Симпотяшка», «Дюна», «Гадкий мальчик», «Ур» и, так уж и быть, «Мораль». Остальное читать не советую — напрасная трата времени. Но стоит брать в расчет, что вкусы у меня специфические, отдают субъективностью и я не фанатичный поклонник автора.

Наконец-то руки вновь добрались до Роберта Ч. Уилсона и новенькой (сравнительно) антологии ныне уже покойного, земля ему пухом, Гарднера Дозуа.

Рассказ «Utriusque Cosmi» писателя-фантаста с земель Канадских, богатых именно авторами фантастического пера, к сожалению, опять рассказывает нам историю, лично мне поднадоевшую. Вариацию на тему излюбленных и, вправду, интересных мне в свое время гипотетиков — древней сети эволюционировавшей сети самореплицирующихся машин фон Неймана от наших дней до далеких-далеких эонов уже умершей Вселенной. Только зачем снова и снова Уилсон, богатая фантазия которого умеет порождать сюжеты причудливее и оригинальнее, возвращает нас к этому фантастическому допущению и уже опостылевшим декорациям? «Спин», «Горящий рай», «Слепое озеро»... В чем-то и «Дарвиния» с «Жатвой», но по большей части первые три романа с обозреваемым рассказом — все, по сути, об одной и той же теме/фантдопущении, но немного по своему. «Опоздавшие» Дэвида Брина и «Ночь всех мертвецов» Йена Макдональда — тема и в последнем случае сюжетное построение уже были в этих повестях также использованы.

Так что мне, как ценителю и фанату Уилсона, было приятно вновь погрузиться в миры гипотетиков, далекого будущего, почти исчезнувшего человечества... Но ведь автор может создавать новое и точно так же интересное — поэтому лучше именно этим ему и заняться.

PS. Хотя, безусловно, приятно видеть произведения Р.Ч. Уилсона, которые являются немногими из современной литературы (в целом) еще отдающими позитивностью и оптимизмом по поводу нас самих, мира вокруг нас и будущего. Вот же причудливые канадцы — одни рады попугать, другие побаловать светлыми картинками.

*Дубль два спустя три года после прочтения*

В начавшимся году в своих отзывах я уже несколько раз упоминал имя канадского «твердого» фантаста с уклоном в биологические науки, Питера Уоттса, что натолкнуло меня на мысль написать вторую миниатюрную *ах-хах* рецензию на прочитанный уже давненько роман «Ложная слепота». Ведь так часто апеллируя к своему отношению к данному произведению автора, моим оценкам романных *и вообще* оценок и взглядов писателя и ученого к некоторым вещам, я понял, что так ни разу и не представил их в должном виде. В развернутом и лаконичном варианте, так сказать, которому никак не соответствуют ни первый, слишком короткий, непродуманный и чересчур эмоциональный, на собственно «Ложную слепоту», ни следующий, на «Эхопраксию», более сдержанный, но не самодостаточный в плане понятности изложения моих мыслей, отзывы. А также сделать второй расширенный комментарий к уже ставшей культовой книге Питера Уоттса я хочу в связи с ожиданием «Omniscience» («Всеведения», «Всезнания») — заключительного эпизода истории «Ложной слепоты» и ее вбоквела, к выходу которого (а оный будет дописан, прикидывая навскидку, и увидит свет года так через два) я надумал создать полноценную рецензию что на него, что на всю трилогию. А понимая то, что грядущие как книга, так и мой отзыв могут получиться достаточно объемными, мысли из последнего я решил перенести сюда, в модифицированный вариант рецензии на «Ложную слепоту», благодаря которой я окунулся в увлекательный мир проблемы тело-разума и философии сознания и искусственного интеллекта.

Начну с попытки не обоснования, но объяснения своей оценки. Столь грандиозной и нашумевшей истинно «хард-сай-файной» направленности, ставшей своего рода современной классикой, я поставил лишь шесть баллов. На самом деле «шестерка» не означает, что книга плохая и возненавиделась каким-либо образом мной. Моя система оценивания любого художественного произведения вообще довольно специфична, ибо достаточно ситуативна и субъективна (как, думаю, и у большинства среднестатистических читателей). Иногда пролистывая список романов, повестей и рассказов, которым я поставил наивысшую оценку, я осознаю, что они неравноценны даже между собой. Десятибалльная система достаточно условна, во всяком случае, лично для меня, ведь тот самый наивысший балл я могу поставить и общепризанному шедевру, и работе с проработанной формой и фабулой, и необычной, выбивающейся из общего ряда, книге, достаточно неоднозначной, возможно, и высоком по многим критериям труду любимого мною автора, и просто приглядевшемуся мне произведению, и книжке, давшей мне потрясающие и непередаваемые эмоции, или же наоборот, попавшейся мне в руки тогда, когда она соответствовала моему эмоциональному состоянию... И не счесть числа подобным примерам и контрвариантам их. Шесть же баллов «Ложной слепоте» Уоттса являются, возможно, и показушной, но формой несогласия со взглядами писателя в мере большей, чем просто равнозначность определенным небольшим минусам книги.

Расскажу все же сначала про увиденные мною неудачные моменты романа *замеченные, впрочем, не только мной*. Литературность, персонажи и драматургия. Обобщенные в один сплошной спрессованный минус, данные пункты у великолепного фантаста-выдумщика *выдумщика в хорошем смысле, конечно* и ученого-популязатора, проседают и довольно сильно. Так уж вышло, что один из самых интересных твердо-научно-фантастических авторов, у которого в плане создания общей сюжетной канвы истории все великолепно, малость похуже остальных прорабатывает образы персонажей и в принципе эмоциональную сторону произведения, что ли. Ни одному из героев «Ложной слепоты», даже бедняге Сири Китону, сопереживать не получается. Не «не хочется», ведь сказать, что участники миссии «Тезея» плохие парни или даже антигерои — язык и пальцы на клавиатуре не поворачиваются, а просто-напросто не получается из-за их не достаточной проработки и почти отсутствующей драматургической части. Нет, конечно, можно выделить некоторую эволюцию Сири как персонажи и личности по ходу сюжета и даже увидеть определенную долю иронии в эпилоге романа, связанную с ним (думаю, особым спойлером для произведения с тремя тысячами оценок и семнадцатью страницами комментариев не будет то, что в конце-концов рассказчик, сам не являясь до конца человеком в классическом смысле — то бишь носителем именно человеческого сознания — возможно остается единственным носителем разума именно в этом понимании в наблюдаемой Вселенной; так это или нет будет ясно в третьей книге цикла «Огнепад») — то есть сказать, что в такой подаче героя Китона и заключается авторский смысл; что отсутствие сопереживания к нему как к главному герою, да и к остальному персоналию, обосновано Уоттсом тем, что в книге обычных людей, с обычным сознанием или разумом, называйте как вздумается, нет. Сопереживать там некому. Но, как думается мне, это не так, если разбирать и дальше литературность, но уже в последующих работах Питера Уоттса. Тот же вбоквел «Ложной слепоты» — «Эхопраксия». Как уже отмечалось, развертывание истории и процессуальность сюжета в общем довольно схожи с первым произведением цикла. Но точно также можно провести параллели и между их главными героями. В Дэниэле Брюксе мало чего нового. Он, по сути, нарезка из Сири и его отца, полковника Джима Мура. Последний, чуть отвлекаясь от общего потока мыслей, представленный в роли протагониста в рассказе «Полковник», является самым удачным из всех персонажей Уоттса для меня в плане «живости» и всего остального. Возвращаясь к Брюксу: как и Сири, он не может понять других людей (в его случае постлюдей, их ход уже не совсем человеческих мыслей, ведь Дэниэл «исходник», немодифицированный человек; в принципе, и Китон является таким же, только у него проблемы с эмпатией, из которой исходит непонимание и к обычным людям); как и полковник Мур, в его драматургической составляющей вписана жена, ушедшая жить в виртуальный рай (кстати, один из очень удачных эпизодов «Эхопраксии» связан именно с их диалогам). Так вот, и к нему вызвать некоторую сопричастность (сопереживание, связь и идентификацию с героем — короче говоря, самый важный элемент любого художественного произведения) получается лишь пару раз. Но поболее, чем к Китону. Да, тяжеловесная и слабо аргументированная критика, ан все же и сам Питер сие признает в интервью («я женат на авторе фэнтэзи. Мне нравятся ее книги. Развитие персонажей, например, ей дается куда лучше, чем мне»).

А вот теперь к главному доводу к низкой шестибалльной оценке романа Уоттса. Я не согласен. Я несогласный. А еще я люблю спорить и дебатировать, при том же порой вступать в дискуссию на стороне, противоположной, возможно, моей собственной позиции и внутренним идеалам, ибо андеграунд, критика нужна всегда (ибо следую в данном случае двумя принципам: один из романа Ван Вогта «Волшебник атомарной империи», где в конце неожиданно произносится небезынтересная мысль о важности оппозиции именно как противоположной, критикующей, а не вожделеющей занять место мейнстриймного элемента структуры; а второй был произнесен мудрецом из цикла Зинделла «Реквием по Homo Sapiens», который заповедовал своим ученикам «уметь менять мировоззрения как перчатки»). Моя позиция по некоторому ряду вопросов, точнее оценок ответов на них, кардинально расходится с современным мэтром научно-фантастического гетто. И вновь упомяну слова писателя же по сему поводу из «Послесловие: навстречу антиутопии в компании разгневанного оптимиста», где писатель приводит данные о том, что его произведения считают антиутопичными, постапокалиптичными и мрачными, с чем он не совсем согласен. И в чем-то я согласен с этими читателями, но моя мысль-претензия заключается в несколько иной грани. Я считаю, что Уоттс рисует для себя утопию и на самом деле симпатизирует постчеловечеству и всему, что способно заменить человека в его классическом понимании, с классической формой сознания и всем остальным. Мне кажется, что Питер Уоттс считает необходимым приход такой Технологической Сингулярности, которая постепенно заменит Человечность с большей буквы и Человека; покажет ничтожность и вредность всего, чем мы являемся, и необходимость отречься от старого, стать постлюдьми. Частично это подтверждается в одном его интервью, а частично опровергается в «Эхопраксии» (кстати, в той самой диалоговой сцене, где ставшая уже постчеловеком жена главного героя называет себя и остальных убегающих от реальности в постсингулярные эскапистские убежища трусами). Я же симпатизантом такого не являюсь и не считаю нашу человеческую суть, в чем-то несовершенную, но уникальную, ошибкой, от которой необходимо избавиться постсингулярной вакциной. В мире «Огнепада», на Земле, где растут непонятные коллективные разумы, своей независимой жизнью живут многочисленные постлюди, воскрешают способные мыслить о двух вещах одновременно вампиры, сражаются армии немыслящих зомби, вторгаются пришельцы с иным типом сознания, а точнее его отсутствием, я был бы скорее всего Реалистом — своеобразным нео-луддитом данной вселенной.

Но это, разумеется, мои глупые и никому не нужные придирки и критикантство очень и очень достойной научно-фантастической работы, правда, чье приложение-послесловие с перечислением и краткими пояснениями научной основы романа читать в чем-то даже интереснее самой художественной основной части. В связи с чем я бы посоветовал Питеру Уоттсу проявить себя, хотя бы просто попробовать, в жанре научно-популярной документалистики. Думаю, вышло бы что-то очень достойное, интересное и доступное для читателей, которые все же не все как один ученые мужи. А продолжая заключать в некоторый общий сокращенный итог мои мысли по «Ложной слепоте» и в принципе творчеству Уоттса, хочу сказать, что я жду не только его «Всеведения», но и других его грядущих романов. Ведь Питер это тот автор, с которым интересно спорить. И я не вижу ничего плохого в том, что с его идеалами я кардинально не соглашаюсь — по-моему, полемизировать и регулярно из-за этого «переваривать» прочитанное просто замечательно. В таком ключе несогласия с данным канадским писателем мне хочется сравнить с Солженицыным, которого я обожаю читать, но определенные его спорные позиции мне не по дуще. «Ложная слепота» — крайне примечательная работа из серии «необычных Контактов», к которым также я отношу «Конец детства» и «Раму» Кларка и «Жатву» Уилсона, а также представитель образующегося жанра «постсингулярной драмы», о которой я расскажу чуть позже *как говорится, если и плодить лишние сущности, то только фантастические*. И мне, успевшему прочитать внецикловые вещи писателя, плюс его вполне цикловые произведения вроде «Полковника», «День знакомства», «Эхопраксию» и «Богов насекомых», будет все также интересно наблюдать финал и дальнейшие заключительные события в самой ожидаемой на данный момент мной книге — «Всеведение». Ведь вбоквел и рассказы к «... слепоте» показали некоторое смещение акцентов автора к оценке Человека и добавили дополнительные стороны и участников нарастающего конфликта между разными по природе и мышлению вариантами Разума. Их носители столкнутся здесь, на Земле, где все может решиться... Как угодно. Это же Питер Уоттс. Но то, что это будет научно и круто — безусловно.

Литературные циклы бывают разные. Некоторые потенциально бесконечные, а другие нуждающиеся в вовремя поставленной точке. Но в любом случае злить «литературных богов» не стоит — все рано или поздно стоит останавливать.

Мне кажется, что и истории об Архипелаге Грез Кристофера Приста тоже пора завершать. Точнее закончить их следовало на прекрасном романе «Сближение». Да, баллада о двух влюбленных в конце истории, Апокалипсисе, слишком избитый ход, но зато отлично действующий в большинстве случаев. Что у Шолохова, что у Приста, да простят мне такое сопоставление. И ведь какая артиллерия приемов, сюжетных ходов и повествовательных наслоений использовалась в этом романе. Как отлично фрагментированная мозаика собиралась в целостную картину в финале истории, как грандиозно и загадочно перемежевывались разные реальности и времена, какие филигранные фантастические допущения вводились и как они связывали все романное полотно. И, в конце концов, как сопереживал героям и какими живыми они были. Да, правда, по прошествии времени многое из «Сближения» позабылось, как и из «Островитян», сборника «Архипелага Грез», «Лотереи», но каждое из этих произведений оставило в туманах памяти приятное послевкусие. И зачем-то Прист решил написать «Градуал»...

Что добавляет «Градуал» к циклу? Мы кое-что узнаем о Глонде — одном из континентальных государств, ведущих бесконечную (как оказалось, не очень-то бесконечную) войну, от которой в нейтралитете и аномальных водах скрываются островитяне. Весьма серое — во всех смыслах — государство, одни и те же черты которого дублируются десяток-другой раз на протяжении всего романа. Видимо, для наиболее забывчивого читателя, утратившего из книжной быстрой памяти картины снегов, серости, авторитарных ограничений и прочих черт этой страны. Притом же воспроизводящаяся однотипная информация ничего конкретного не говорит о Глонде. Дескать, когда-то там был переворот, пришли некие Демократические вожди, не совсем все, но ограничили, особенно запретили чуть ли не смотреть на Острова, вели войну, которая, как я уже заметил, оказалась вовсе не бесконечной. И это, кстати, существенное противоречие, которое разрушает ауру «внеисторичности» и легкой «миражности» вселенной Приста. Ведь еще с «Лотереи» реальность Архипелага рисовалась не совсем реальной. Какой-то околоутопичной, недоступной для житейской мерзости и разрушительно-мрачных процессов вроде войн. Скрытым океаном, международными договорами, пространственно-временными аномалиями, обывательскими очками людей с большой земли и самой пеленой реальности местом, при вторжении непрошенного гостя расплывающегося на какое-то фрактальное, небытийное множество. Красивый, сказочный, тропический уголок, который легко можно было относительно подробно расписать в «Островитянах» и «Архипелаге», ведь флер иллюзии и неописуемости Островов Мечты не развеивался от более-менее подробного описания некоторых из них. Все эти описания меркли перед фундаментальным авторским ограничением для этой вселенной, которое служило вселенским же расширителем и потенциальным двигателем для бесконечного письма об этих почти райских землях: островов в Архипелаге Грез бесконечное количество. Всех их описать невозможно, поэтому подробное описание немногих из них не разрушит пелены приятной тайны. Но «Градуал» как будто направлен именно на разрушение так долго оттачиваемого, вплоть до «Сближения», мантии загадки этого мира.

Казалось бы, обычная и мало примечательная книжная вселенная благодаря уставленным заранее фундаментальным законам этого мира стала крайне любопытной и плодотворной почвой для генерирования и построения интересных историй, коротких и больших, раздробленных и слитых воедино. В авторской простоте скрывалась зияющая сложность для игры воображения. Но красота Архипелага остается таковой лишь при соблюдении самим автором созданных правил. Не конкретизировать не конкретизируемое, например. А тут у нас две странные, вечно зачем-то воюющие страны, вдруг из красивых, по-хорошему абстрактных метафор становится грубыми конкретностями. Глонд становится весьма грубой моделью — без всяких интересных отличий — авторитарной системы. Даже не тоталитарной — там-то можно было бы что-то интересное придумать, а тут правители столь глупы, что дали главному герою денег на важный проект, а он тупо сбегает. И никакой слежки даже за ним не велось. «Ну тупые!» (с). Бесконечная война становится вполне ограниченной десятилетием, пусть и немного странной. Тень убивающей живость миражного Архипелага коснулась и самих островов. Одно дело писать истории к сборнику «Островитяне», показывая своеобразные визитные карточки и необычности разных островов, а другое дело создавать морское роуд-муви для главного героя «Градуала». Острова неотличимы друг от друга и столь же серые, сколь и Глонд. Возможно, в этом и заключался авторский месседж, да вот только он и убил эту причудливую своей простотой, ставшей ее визитной красотой, вселенную.

Сам этот главный герой — серая серость. Даже не буду его, уж простите, называть по имени. Вообще какой-то прозрачный, ни о чем персонаж. Еще и все повествование от его имени ведется. Блин, да даже извержение вулкана от него читать — скука смертная. Описание им измены, встречи с женой, жизни до первого отъезда на острова — все это читается как максимально убогая по создаваемой скукоте маршрутная карта. Никакого развития у него нет. Он просто говорит «со мной случилось А, Б, С, а еще мне не понравилось это и это, ну и вот я вернулся». Вот такая простота — максимальная пошлость. Действия героя не всегда поддаются какой-то логике, и вообще он больше похож на необходимую функцию, куклу, которая должна была нас познакомить с тремя главными инновациями «Градуала» (включать в них баги с потоками времени, наверное, не стоит — они появлялись и в более ранних работах Приста). Адепты, жезлы и слышащие острова. Да, в некоторой степени первые и третьи совпадают, но не суть важно. Есть странные искусники, адепты, которые корректируют отставания или убегания отдельно взятых людей от базового потока времени. Они это делают при помощи меток на специальных деревянных жезлах. Ну и еще есть другие адепты, которые представители творческих профессий. Они слышат острова, сочиняют свои произведения. Ну, поняли, это типо сам Прист. Он слышит звуки и истории далеких островов грез, сочиняя собственные острова грез. Вот же классно, да? «Очень». Повороты сюжета насквозь предсказуемы. Ну правда, кто-то думал иначе, что после первого путешествия главный герой таки благополучно встретится с Алинной? И ее не выпилят из сюжета? Их история отношений — это вообще отдельный момент какого-то бог весть как взявшихся союза и чувств. Точнее только по воле автора, но не сил сюжета уж точно.

И т. д., и т. п. Я могу еще долго так продолжать, но роман этот — самый низко оцениваемый мною из всего цикла. Кристофер Прист может не просто в разы, а на порядки лучше. Ну черт подери, то же «Сближение» если взять! Красота и содержания, и формы. А здесь какой-то вялый, никудышный, слишком традиционной и предсказуемый по форме и повествованию роман, непонятно зачем вообще написанный. Ну, для стопки-другой банкнот, наверное. Правда, читается все равно одним рывком. Но без всякого интереса. Легко, но без какого-либо серьезного желания. Историю главного героя этой книжки можно было бы уместить в одну коротенькую новеллу из «Островитян», к примеру. На страниц 15 максимум. И закончить как-то изящнее. Не просто герой возвращается, но либо возвращается, так сказать, в нужное время и что-то меняет, воссоединяется со своей странной и бледной (в плане созданного автором образа) Алинне, либо он все же пишет свою великую мелодию, под которую происходит революция... Кстати, нам даже ни одного злодейства режима не показали. Ох и ах! Как же важно завершать вовремя даже бесконечные истории. А ведь есть еще один роман, 2020-ого года, из этого же цикла. Благо или зло, но, видимо, с нашим Глондом и стиранием/разрыванием информации с внешним миром мы его еще не скоро увидим в переводе. Быть может, и хорошо. Ведь «Градуал» и близко со «Сближением» не стоял.

Я не из тех, кто чурается и убегает от слишком сложных и зубодробительных книжек. Десяток смысловых пластов, друг с другом переплетенных, калейдоскоп отсылок и нелинейное повествование — почему бы и нет? В любой книге, что художественной, что научно-популярной, что чисто научной, что философской главное другое. Чтобы сама работа была интересной и ее хотелось дочитать до конца. Поэтому последние полгода, с жутким каждодневным графиком и регулярными падениями здорового духа, постоянными трудностями и нуждой в чтении практически и только не художественной литературы, мне хочется читать хоть изредка классную и добротную фантастику. И вот, я наткнулся на книжку крайне любопытного автора, практически все произведения которого записаны у меня в планах на прочтение. И как всегда повелся на сверхинтригующую аннотацию про мифический эпос с потаенными, жизнеутверждающими истинами, где животный и людской миры встречаются в сказочных таинствах для ответа на вопросы о бессмертии, вселенной жизни и остальном... И все оказалось совсем не так.

«Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра», к сожалению, если вы купились на Имя Автора и Крутую Аннотацию совсем не то, чем кажется. Более того, эта книга не шибко оригинальная и уникальная история, как бы смешно и пост(пост...)иронично подобное утверждение не звучало. Подобные баллады о смерти, любви, человеке и смысле мы с вами могли слышать множество раз. Даже не самые яростные любители листать книжные страницы знают подобного рода истории. Это очень важный вид повествования, возможно, самый важный из всех имеющихся. Другое дело, что пусть сюжет затаскан, как и скрытые за ним смыслы, но коль они важны, то должно подавать их в новой и интересной обертке. В этом должна быть цель не только постмодернистского, а вообще писателя. Так вот, Джон Краули с такой миссией не справляется. И поэтому на анималистический лад пересказывает отца постмодернизма (по некоторым интерпретациям его «пасынков»), а именно Фридриха Ницше и его «Так говорил Заратустра».

Неужели только мне за бессмертной вороной привиделся известный литературный и философский герой, за эксклюзивное право обладания которым борются разные рода правых и левых? Странник, чужой среди своих, но вечно поучающий своих сородичей, притом не морализаторством, а прагматизмом. Природный сторонник жизни и адепт непринятия иллюзии послесмертья. Свидетель конца времен, эры Человека и эпохи живого Бога. Носитель мудрости, змеи, и храбрости, орла, который проходит евангелические сюжеты и испытания. Тот, кто вовремя жил и понял, когда ему умереть. Дарр Дубраули — вороний Заратустра, ницшеанская птица, которая сочиняет вечные истории и сознает, что живет в смертном и одиноком мире холодного космоса.

Это главная проблема «Ка». Перенести Ницше в звериные шкуры, рассказать историю Вечного Жида в вороньей шкуре — это не гениальная новация, не блеск оригинального пера. Действительно интересные фрагменты сюжета, где Дарр Дубраули скитается вместе с Лисьей Шапкой по мирам мертвых, проходя через разные испытания, и многие другие приключения бессмертной вороны представляют собой не красочные строки с живой речью и хлесткими мыслями, а огромные абзацы авторского текста и пересказа одинокой вороны. По сути практически весь масштабный том Краули — это сплошная, натуральная диктовка Дарра выдуманному писателю этой книги. Последнему человеку, как бы его назвал Ницше. А может и сверхчеловеку — тут сложно сказать, все дело, как всегда, в дефинициях. Это огромный и грустный минус романа — он просто скучен и порой через целые страницы приходится буквально продираться вперед.

А ведь вопросы, обстоятельно поднимаемые в заключительной статье российского издательства, крайне животрепещущие. Как жить в мире постмодерна, где разрушена вся структура ценностей, весь аксиологический ряд? Во вселенной, где Бог умер. Как жить, если старые нарративы, истины и смыслы прошлого отжили свое, а ранее важные мифы и тексты потеряли свои контексты, стали не читаемыми? Ответ, упрощенный, явно требующий дополнения, звучит так — возлюбить саму жизнь, отказаться от иллюзии задних миров и райских (адских) теней, строить рай на земле, без надежд на потусторонние силы и полагаясь только на себя. Но эти ответы, в более поэтичной форме, уже дал нам Фридрих Ницше. А что Краули? Дополнил ли он как-то отца постмодернизма? Не шибко. Тот же имматериализм, требование оставить иллюзии жизни мертвых и отжившего себя прошлого. Без всяких дополнений и в абсолютно не новых формах.

Стоит ли поэтому читать «Ка»? Некоторые отрывки и страницы читаются очень живо и с интересом. Особенно в начале, где главным человеческим персонажем является Лисья Шапка, и примерно в середине, где появляется бунтующий монах. А также история кружения от одних лиц к другим, из одного мифа в другой Самой драгоценной вещи. Которая есть Ничто. Ничто, делающая тебя бессмертным. И здесь этот мертвый, ницшеанский бог! Калька, калька Заратустры, пусть и не самая дурная.

Давно в планах были отложены четыре книги, составляющие цикл Рика Янси «Монстролог» о докторе Уортропе и его ученике Уилле Генри, а также, собственно, об их тяжелой профессии — изучении и охоте на монстров самой различной страшности, природы и опасности. Первый прочитанный роман данной саги, «Монстролог» (или в другом переводе «Ученик монстролога») несколько надломил мою башню ожиданий от данной серии произведений. К сожалению.

Написанный в стиле, пусть и несколько заезжанном, но все таком же эффективном и интересном, найденных дневников-мемуаров-беллетристики, роман Янси был интересен мне лишь первую четверть книги. Потом ее подростковость, постоянные фразы «Уилл Генри! Уилл Генри!», затянутость с водой стали надоедать, и уже с половины книжного объема я дочитывал «Монстролога» беглым обзором страниц. Хотя ведь какие отличные идеи, исполнение ведь тоже довольно недурное, но не знаю... Мне лично роман не зашел, хотя отчетливо понимаю, что вещь не плохая. Просто данные минусы показались мне слишком явными, а чего-то в противовес я не получил.

Тем не менее цикл постараюсь закончить. Интересно, с кем дальше, после Антропофагов, будет бороться Доктор и его ассистент-подросток.

В своих поисках достойных более-менее современных российских (или просто работ русскоязычных авторов) фантастических произведений, набрел на «Рукопись Бэрсара» Елизаветы Мановой.

Скажу сразу, что я возлагал на этот ее роман большие надежды. «Самиздатовский недооцененный писатель», — говорили все про Манову. Но после прочтения этого ознакомительного произведения, мне лично показалась, что в чем-то и переоцененная.

Какими были мои ожидания? Оригинальная хроноопера о борьбе одного человека (может, и группы) с научным багажом против тоталитарной машины настоящего в прошлом; возможно, попытки последней предотвратить свое исчезновения, но можно было и просто представить все мытарства героев в прошлом, их жертвы ради нового светлого будущего. Что я получил в итоге? Попаданческая литература с закосом под Стругацких («Трудно быть богом» проглядывается просто явно), без заморочек со временем, без особых интриг и интересных персонажей, без должного описания «мрачного, темного и репрессионного будущего» (кроме того, что и там есть Церковь и ГГ был до становления известным физиком послушником в монастыре). Так что ничего оригинального, необычного; никакого сопереживания главные, да и не только персонажи не вызывали. Стилизация прошлого этого мира вышла какой-то слишком... российской. Деревенский быт, говор — обычная русская деревня/село веков 19-20, а может, где-то даже сегодняшних лет. А Квайр так вообще вызвал историческую ассоциацию с Новгородской землей/республикой. Кой-где, моментами, появлялись ассоциации с двумя «Тедриками» «Дока» Смита и твеновскими «Янками...».

Итог: все ожидания обломались мои. Ни героев, ни фантастичного фона, ни сюжета, ни чего либо еще оригинального и интересного в книге я не нашел. Чтивом, правда, не назову — язык суховатый (или описания и мысли героев таковым его сделали для меня), но грамотный. Правда, обойти опечатки все равно не получилось (в электронной версии, во всяком). Манову дальше пока читать не буду. Пойдем к следующим, в том числе и русским, авторам и произведениям.

Как я уже неоднократно писал, Кларк, великолепный писатель-фантаст, являет собой пример исписывания... Болезнь, старость — к моему глубокому сожалению, он потерял часть своего таланта, довольно существенную. Последние его романы никак нельзя поставить в один ряд с «Концом детства», «Городом и звездами» и т.д. И, Кларк потерял и еще одну важную составляющую писательского мастерства — интуицию. Ту самую, что позволила выбрать «Да не наступит ночь» за основу нового романа. А вот уже на «Песнях...» и «Молоте Господнем» она сбилась — ну не зачем и не надо было эти рассказы переделывать в романы.

Но, теперь поподробнее о сим произведении. Ядро, на котором оно основано — это одноименная повесть, рассказывающая о не состоявшейся любви звездолетчика и девушки-колонистки. Чистой, прекрасной, но невозможной. Одновременно в повести неплохо изложено устройство межзвездного человечества, которому победить скорость света невозможно. Все отлично, но вот перед нами роман. Такие же невозможные сверхсветовые перелеты, но описана радость открытия человечеством способности летать на скоростях, приближенных к скорости света, ЧТО И ТАК ВСЕМ ИЗВЕСТНО. Зато сделано из этого величайшее открытие. Зачем было заострять на этом внимание, мне не ясно. Ну, атеистическая тематика ладно. Артур Кларк атеист, но мне не мешает это восхищаться его произведениями. Но как в этом мире победившего материализма, так и в «Одиссеи 3001 года», появилась странная культовая система каких-то других богов... Несколько бредово, по-моему, было что-то подобное оставлять, если жители описываемой в романе колонии вообще свободно обходятся без Бога. Далее, самое главное — любовь. Основная тема повести и романа именно любовь, но здесь все несколько иначе. Заранее хочу сказать, что нет, я НЕ против гомосексуализма, ну пусть, но НЕ МОГУ Я ПОНЯТЬ, зачем он был нужен здесь. Даже не в целом в роме, где описывается, что это нормально и даже необходимо, что гетеросексуальность — это как раз и есть отклонение. Нет, даже не в этом, а в описании отношений главных героев. Наш новоявленный колонист влюбляется в таласску, и одновременно с этим трахается, уж извините за термин, с ее братом, утверждая, что это нормально. Ну зачем это, объясните: не пойму...

*Роман с довольно давних пор стоял в планах на прочтение, и вот, в рамках «рецензирования» литературы, каким-либо образом связанной с Русской революцией и поседовавшей Гражданской войной...*

Знаете, в альтернативно-исторических романах, не попаданческого поджанра, да и в них тоже, основа построения будущего базисного сюжета — некоторое событие, в котором расклад сил мог быть разыгран множеством способов. Где было великое множество вариантов развития событий, ну, или хотя бы как минимум два. И одна из альтернативных вариаций, собственно, и выбирается в качестве новой реальности произведения.

Так вот, Юрий Арабов в своей собственной альтернативной истории особо не парится, не зацикливается над тем, какой именно момент истории (или моменты) можно было по-другому разыграть. От чего этот момент зависел, от каких предпосылок; как эти предпосылки надо было перекомбинировать, видоизменить, чтобы мир Арабова стал возможен в качестве реалистичной *да, тавтология* и логичной реальности. Действительно, зачем задумываться над подобными мелочами? Это ведь «роман-сновидение, -парадокс». Тут никакой логики и некоторой продуманности исторической предрасположенности тех или иных событий быть не должно.

Поэтому, по писательской вольности Юрия, до Николая Второго просто не добираются эти бумаги по отречению. Поэтому благословенный император неожиданно приходит к мысли уйти от Антанты и заключить сепаратный мир с Германией в рамках Брест-Литовского мира. Поэтому Николай Второй начинает понимать свой народ и необходимость коренных изменений. Поэтому Николай Второй решает сотрудничать с большевиками и их Революцией. Поэтому в раздираемой десятками сил Россией возникает троевластие *позднее — коллаборация Никки и большевизма*. Поэтому Николай Второй довольно легко позволяет большевикам проводить свою радикальную политику, включая и классовые репрессии. Поэтому... Да тут еще столько этих «поэтому», что не счесть им числа, мама родная. Альтернатива так спокойно проворачивает свои кульбиты, что порой чувствуешь себя на американских горках. Диалогам, монологам и внутренним переживаниям основных персоналиев — Николая Александровича ака «гражданина Романова», Ульянова-Ленина, Троцкого, Овсеенко — в большинстве случаев не веришь. В первой трети «Столкновения...» очень многое, связанное с Ульяновым, так и вовсе показалось некоторым образом позорным. Правда, в ходе прочтения, которое закончилось довольно быстро, от некоторых ситуаций и диалогов всерьез подумалось, что Арабов — невсерьез. Ну, что он сатиру пишет. Очень сюрреалистичную, альтернативно-историческую. Даже пару раз улыбнулся, но все-таки нет — это он серьезно...

И, честно, я могу его понять. Разноцветный террор, насилие, в том числе и сексуального плана, колоссальное сокращение населения страны, экономический апокалипсис, братоубийство — неполный перечень нашей, как, в принципе, и многих прочих гражданских войн и последствий революций. В принципе, мало чем отличается от той же Великой Французской. Логика истории, ибо. Поэтому, конечно же, хочется, чтобы этот период был иным. Чтоб тогдашняя имперская Россия, ее правители, поняли, что нужно народу. Просветили б его, накормили, земли дали, обучили, свободой одарили, войну завершили, все, абсолютно все сословные и национальные стены убрали, а потом со всем этим и вернули России ее величие, сверхдержавность бы учредили... Но нет, нет. К сожалению, так даже в мультивселенной, как мне кажется, невозможно. Ибо слишком нереалистично. Если режим веками ничего не предпринимал и двигался в истинно правильном лишь для него векторе развития, то о радикальных реформах в сжатые сроки говорить не приходится. Да и сцены с этими диалогами Троцкого и Ленина с Николаем... Боже, насколько они до идиотии невозможно нереалистичные. Ни капли. Да и образ Ленина — слишком он уж облитый грязью. Не то, чтобы совсем... Но вот Николая выставляют максимально доблестным рыцарем-прагматиком, который ради народа *духовно дорастая до этого* на все готов. Только где эта прагматика, доблесть и готовность для народа на все в бильярдной игре с кайзером Германии за территориальные репарации от России? Я уж молчу о том, что это и не логично как-то...

Не углубляясь дальше в исторический спарринг с сюжетом «Столкновения с бабочкой», который все же бессмысленен в виду его АЛЬТЕРНАТИВНОСТИ, просто скажу еще пару вещей. Большей части диалогов и мыслей героев просто не получается верить. Стилистика автора как не отталкивает от чтения, так и не втягивает в него. Середина романа и его конец наиболее сносные куски книги. Конец, не считая альтернативного флэшфорворда у гражданина Романова, даже показался чем-то интересным и цепляющим. Из-за этого средняя оценка в шесть баллов. И совет: в принципе, роман Арабова можно пропустить. А можно и прочитать. Тут уж сами решайте. Какого-то отвращения от прочитанного не имею — красивая, пусть и совсем не реальная фантазия.

(ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: т.к. произведение связано с определенными политическими идеями, присутствие некоторого уровня политоты неизбежно. Заранее прошу прощение)

Благодаря обильному количеству неожиданно свалившегося свободного времени после не самой удачной вечеринки, отсутствием утром работы и статье лаборанта FixedGrin'а, решил потратить лишние часы на прочтение романа Дональда Уэстлейка «Anarchaos». Не могу сказать, что это было неправильным решением, но от романа я ожидал если и не чего-то большего, то уж точно чего-то иного.

Да, я поставил «Анархаосу» низкую оценку. Только «шесть баллов». По разным причинам, и одна из них — тускловатый сюжет книги. И самое интересное, что вроде бы и объем произведения невелик, и событий в нем хватает, чтобы устранить возможную воду и держать внимание читателя. Но нет — мое внимание устранилось где-то ближе к середине книжки. И детективная часть сюжета не особо хватала, тем более что главная загадка осталась нерешенной (хотя это было сделано как раз в целях сюжета и концовки).

Но основная причина такой не самой высокой оценки — отталкивающий образ анархического общества, да и сама позиция автора, Уэстлейка, по поводу возможности и последствий построения подобного общества (да, конечно, это авторское право — сомневаться в подобной возможности, но а мое право с этим поспорить и поставить оценку книге). Для начала, чтобы понять, о чем речь, поясню реалии будущего из «Анархаоса».

Уполномоченный Союз (возможно, грубо, но переведу так название тамошней организации) заправляет колонизаторской деятельностью в открываемых и заселяемых людьми мирами, открывая туда доступ свободной (хотя, наверное, точнее будет «свободной») галактической торговле и межзвездным корпорациям. Но и их полномочия не безграничны. Например, в политику внутреннюю, в устройство политической системы колониальных планет им вмешиваться трудно. Для возможного вмешательства существует лишь специальное ограничение, воспрещающее колонистам выбирать себе политическую систему/идеологию/структуру, возникшую и возникающую после Исхода Человечества. Так что именно поэтому воспрепятствовать выбору жителей планеты под светом красного гиганта под названием Ад в пользу анархо-синдикализма у Союза не вышло. Так и появился мир без правительства, законов и всяких стен из морали и социальных норм под именем Анархаос. Правда, по мнению Дональда, прожить свой век в светлом анархическом будущем сможет лишь первое поколение колонистов — энтузиасты, вышедшие из под гнета государственной машины, отдающие все на благо общему делу. Следующее же поколение должно утерять величественность принципов, описанных Бакуниным, Кропоткиным и сотоварищами, разленивиться и начать убивать друг друга. Вот и видим мы на страницах романа Уэстлейка не анархические свободу, равенство и братство вместе с высокими гуманистическими идеями, а инопланетный Дикий Запад с работорговлей, бандитами, бесчеловечными и жестокими местными, разорившимися синдикатами и профсоюзами, которые скупили межзвездные крупные капиталисты. Ну и еще вернувшуюся денежную систему, пусть и не из местной валюты, а общей колониальной. Вот и остался от сути Анархаоса один хаос, да и то под стопой галактического капитала и надколониального правительства.

Описанный получившийся вариант анархического общества хуже что почти идеального анархо-коммунизма Ле Гуин из «Обделенных», что пародии на анархизм, именуемой анархо-капитализмом, из романа Роберта Ибатуллина «Роза и червь» (имею в виду анархополис Зеленый Мост). И в уэстлейковский анархизм мне не позволяют поверить не только мои взгляды, но и отсутствие некоторой достоверности в описанном. Не могу я принять за достоверное то, что идеалисты, отправившиеся ради воплощения в жизни своих идей в мир крайне суровых природных условий (даже похлеще будет, чем в Анарресе из уже названной книги Ле Гуин «Обделенные»), кровью и потом его отстроившие на пустом месте не подумают о том, как правильно воспитать следующее поколение. Так, чтобы истинный, светлый и свободный анархизм не скатился к засилью инопланетной торговой сети, сплошной резне и повсеместному насилию, а продолжил жить и развиваться дальше.

Конечно же, это сопоставление взгляда автора с моим, его и моих убеждений, последние из которых могут оказаться и вправду не реализуемыми на практиками и более фантастичными, чем гиперпространство или жизнь после смерти. Но все равно мне продолжает казаться, что Анархаос описан чересчур мрачно, ведь на фоне анархаосян главный герой, которого можно интерпретировать как явного антигероя, кажется именно что героем без всяких отрицательных приставок. Тем более цель его прибывания на планете, те испытания, с которыми он столкнулся там к этому образу и соответствующему контрасту лишь добавляют (даже концовка не сильно его и очерняет).

Подытожу. Из-за собственного мнения на поднимаемые в книге проблемы, мне она не приглянулась. Скучновато и неинтересно, а проводя параллель с дополнительным названием к уже упомянутому роману Ле Гуин, характеризую его так: «однобокая антиутопия».

Ожидал-ожидал «Эру титанов» Дж. Риддла — дождался. Прочел. И остался с довольно противоречивыми, двойственными — в общем, пограничными мыслями о ценности данного произведения (сразу скажу, что про сюжет книги далее упоминать что-то, рассказывать какие-то подробности не буду. Скажу лишь, что перекличка идейная и сюжетная есть у «Эры...» со многими книгами и фильмами- например, взять тот же рассказ Клиффорда Саймака «Утраченная вечность»).

Роман, разумеется, совсем не шедевр, не достопримечательность жанра. Он довольно, ДОВОЛЬНО средний — даже чуть ниже этого уровня. Не то, чтобы чтиво — чуть выше, но до даже бронзовой, не то что золотой, середины достает очень слабенько. И ничего «...титанов» не спасает — никаких новых идей, элементов сюжета и/или фантастических допущений тут нет. Лично у меня при прочтении в голове всплыло очень, очень много всяких фильмов, сериалов, книжек где даже микс всего, что представлено в этом романе, вполне себе встречается и существует. Может, в чем-то эти другие произведения используют все выше перечисленное даже лучше, чем Риддл. Пусть он и оформил все это на должном экшн-уровне, увлекательно и с интригами, которые исчезают уже на сотой странице, а далее все становится вполне предсказуемо, — не важно: тот материал, с которым автор работал, уже стал клишированным. Да и еще моментами Дж.А. подает все ну уж очень по-детски. Это случается, когда речь заходит о таких же избитых, как и элементы-идеи «Эры титанов», примерах-объяснения, например, такого частого НФ, как квантовые компьютеры и все, что с ними связано. Нет, ну честно, по-моему основы всего, что с этим связано (ну, хотя бы в области фантастики), знают большинство пользователей фантлаба, а Риддл с упорством учителя начальных классов все объясняет и объясняет...

Тем не менее с оценкой я не могу определиться — либо «шесть», либо «семь» баллов. Честно, несмотря на все эти минусы, косяки, клише и сюжетные ходы, переходящие грань откровенных шаблонов, книгу я не возненавидел. Никаких неудобств, плевков после и во время прочтения, желания бросить роман — «Эра титанов» увлекла меня. Да, ничего нового в книге нет; после половины прочитанных страниц, а то и немного раньше, все становится предельно ясно с дальнейшими событиями и финалом. И все же, если у вас есть свободное время, которое вы еще ничем не заняли, можете взять и прочитать самостоятельное произведение Риддла. Но и пройти мимо этой книги можно со спокойной душой — более достойные кандидаты для прочтения всегда найдутся. Так что, если любите такие быстрые и не совсем глупые экшн-книгофильмы с определенным количеством интригующих моментов — прочтите. Если же нет, то ничего страшного.

Итог: мешанина всякой всячины, но не низко уровня, которую прочесть можно. Наверное, примерно таким же миксом с каким-никаким сюжетом будет трилогия по Атлантиде, которую я оставлю на более «лучшие» (или лучшие) времена. Шесть баллов, в чем-то близких к семи.

«Инсектоидный тоталитаризм,

или сказка про пчелку, которая смогла!»

В отзывах здесь и на иных ресурсах упоминают некую рекламную, агрессивную, кампанию, которая и привлекла их к книге Лалин Полл. И вызвала у ее потенциальных читателей самое страшное чувство из возможных для будущего потребителя культурного продукта — чувство завышенных ожиданий. Не знаю, как других, а я наткнулся на роман благодаря «Мемориальной премии Джона Кэмпбелла». Всех ее реальных и неудавшихся обладателей я как минимум подробно изучаю, а как максимум читаю. В принципе, полноценные победители этой зарубежной и, видимо, последней объективной литературной премии по фантастике на Западе, меня никогда еще не подводили. К примеру, роман «Первые пятнадцать жизней Гарри Огаста» Уэбб я причисляю к своим любимым книгам и лучшим достижениям в жанре хронооперы. С другой претенденткой того 2015 года, Лалин Полл, все обстоит несколько иначе...

«Пчелы» — анималистический вариант классической антиутопии с элементами христианских подтекстов и эксплуатацией типичной истории о «непохожем на всех, гонимом герое, который таки стал местным мессией-мошиахом». Как мне казалось изначально, до прочтение книги, автор постарается сделать как только возможно менее антропоморфический вариант нашей обыденности, конечно, не без критики человечеков и человековых проблем, но значительно отличный от мира вокруг. Как можно более пчелиную, не человеческую антиутопию. Именно это мне хотелось увидеть, а не, пусть и более зрелые варианты старых мультиков «Дисней» о муравьях и прочих букашках. Да, да, сама по себе книга, по сюжету, героям, напряженности атмосферы и интереса от сюжета, достаточно недурна. Это не плохая литература, и даже недетская, в хорошем смысле этой фразы. Но новаторского запала и экспериментаторства маловато. Серьезно, история Флоры-717, уродливой мутации породы-уборщиц, которая родилась в трудный для не одного ее улья год, и стала вовлеченной в необычные и кошмарные для стандартизированного быта пчелок события, слишком простая и штампованная по своей структуре зарисовка. «Не родись красивой и породистой», которую не уничтожают, а ставят на различные должности повыше, для удовлетворения снобистских опытов высших каст, пока она, оказываясь по несколько раз на грани гибели, не спасает всю колонию от неизбежного конца света. Не знаю, слишком это все предсказуемо.

Ну, и под конец, выскажу еще одну мысль. В этом легком, но не примитивном и интересном в целом чтении, я углядел и совсем исчерпавший себя жанр антиутопии по шаблонам оруэлловских тоталитарных псевдосоциалистических кошмаров. Вот, все человеческие варианты их реализации, в книжках, конечно, испробованы, даже в анималистических вариациях, например, тот же «Скотный двор» Оруэлла, а теперь добрались до последней ниши воплощения классики тоталитаризма — в инсектоидные миры. Дальше, по мне так, некуда уже эти отжившие свой век идеи перевозить от одной фантастической антиутопии до другой. Давайте уже концепты критики капитализма эксплуатировать, и в принципе индустриальной цивилизации. Или новейшего, информационного капитализма, его смешения с нарождающейся имитационной демократией и ресурсами зверских диктатур... Как минимум для дальнейшего использования остаются актуальные схемы Брэдбери и Хаксли. Об этом я подробнее упоминал в рецензии на польскую альтернативку-антиутопию в виде сериала от «Нетфликс».

Таким образом, перед нами порождения последних дней старой антиутопии — чуть более взрослая сказка о пчелках с человеческими, слишком человеческими ликами. Тем не менее любопытная, и которую я посоветую при отсутствии более перспективных кандидатов для прочтения.

Шоу должно продолжаться...

Жизнь русского аятоллы, советского эмигранта и российского (эрефийского) репатрианта, революционера страсти с диковинной харизмой и певца тюрем медленно, но верно подходит к концу. Поэтому (несмотря на различные громкие речения в роликах и интервью о том, что все в литературе устарело и устаревает) Эдуард Вениаминович Лимонов-Савенко не оставляет попыток оставить себя в печатном слоге. Плюс, как известно, деньги нужны как на мирскую жизнь, так и на партийно-революционную. Да и скрашивает, наверное, художнику-пророку отсутствие теплого общения отдаленные, не совсем живые проповеди с читателем. Поэтому новый год принес новую книгу — сборник лекционных («лекционных») заметок по типу «Монголии» — «Лекции о будущем». Да вот только какими бы мрачными эти «пророчества» не были, в литературном смысле переплюнуть самого себя, прыгнуть выше головы Дед Лимон не смог. Псевдопублицистика постмодернистского формата оказалась лучше футурологических изысков на старые и любимые темы Лимонова.

«Лекции о будущем» собрали штампы и чувства не прекрасного, а страшного, кровавого и дикого далека отца-основателя нацболизма. Только вот «Монголия» действительно была малым, но красивым романом с необычным, но увлекательным постмодернистским повествованием. Книгой без сюжета, но в виде веера картин из разных десятилетий жизни никудышного революционера современности. Произведением, создающим иллюзию пребывания в утомленной прожитыми годами голове слишком мечтательного бунтовщика. А «лекции» никакого эффекта не воспроизводят, ничего особого за собой не скрывают. Очень слабенькая публицистика, дряхлая и с некрепким основанием прогностика, с нарывным цитированием никак не связанных друг с другом произведений, но с повторением прошлых лимоновских идей, а самое главное — имитацией чего-то нового. Старенькая, уже набившая оскомину на языке конфета в блеклой обертке.

А разве не так? «Фишка» Лимонова в виде склонности не доверять исторической науке по вопросам хронологии никогда не впечатляла. Здесь тем более (в «Монголии», хотя бы, это смотрелось как некоторая ирония в соответствующем контексте). Новый удар по «официозщине» тоже присутствует. После посещения телеканала «Культура» Лимонов не устает говорить об устарелости и, внимание, буржуазности Маркса! Мол, «читал в 15 лет и ни черта не понял«! Ну, батенька, как бы я к вам, Эдуарду Вениаминовичу, с пиететом не относился, как бы не признавал в вас характерную и диковинную харизму, как бы не возвеличивал ваш революционный, творческий, вечно младой дух, не могу забыть про страшнейшую теоретическую безграмотность и явное отсутствие ликбезов и образованщины по очень многим вопросам. А ведь дело не просто в недоверии к истории, в презрении к Марксу и частично к марксизму, в отрицании некоторых положений и биологии (здесь — нападки на Дарвина, который, по любимому мифу креационистов, раскаялся и отказался от своих слов! и здесь тоже), и физики, но в отсутствии собственной революционной теории. Как было замечено в «Другой России» самим Лимоновым и выделено мною в рецензии на эту книгу, лидеру революционной («революционной») партии пришло в голову создать хоть какую-то программу, хоть какой околонаучный (очень «около») базис только в Лефортово. От скуки и злобы. Поэтому грешно, многоуважаемый Эдуард Вениаминович, для будущего обитателя Вальгаллы так наговаривать на истового теоретика радикальных изменений. Спасибо хоть, в этот раз обошлось без перечисления через запятую красных и коричневых революционеров и повстанцев. Но экивоки и некоторая дань уважения в сторону одного фюрера имеются. Пусть и очень незаметные. В книге обильно скомпонованы, помимо этого, «сюжеты» «Другой России» и «Монголии» по вопросам описания грядущего нового дивного мира и лимоновской мечты о России. Наконец-то, товарищи, нам дана конкретика по вопросу, какие куски Средней Азии надобно захватить для создания анархо-примитивистского, номадического, милитаризированного рая (который здесь почти не описывается, но в «Другой России», отдаю должное писателю, все же манит, привлекает чем-то). Плюс показаны детальные мазки краха всеобщего благоденствия в фашиствующие анклавы мусульман и «римлян» в Европе и Америке ближайшего будущего и людоедские мотивы грядущего для Азии и Африки. Очень много упоминаний Мальтуса, который, по мнению Лимонова, в отличие от более младых анархистских идеологов, Маркса, Дарвина и т.д. (как понимаю, и их более осовремененных вариаций), не устарел. Конечно, стоит чаще нашим исследователям прошлого учитывать демографические, по мальтузианству, циклы (как это делает многоуважаемый и действительно подкованный в научных изысканиях питерский историк Сергей Александрович Нефедов, исследуя Русскую революцию), но включать их в более обширные концепты, а не использовать как вещи в себе. Понимаете, важно не просто количество людишек, а тот исторический, а точнее экономический фон их жизни. Вот тут как раз Нефедов и правильно замечает, что аграрно-технологическая отсталость Российской империи плюс помещичье землевладение к Революции и Гражданской войне привели, но коллективизация с введением новой техники обработки земли со всякими нововведениями в других сферах революцию остановили и ПРЕКРАТИЛИ старый мальтузианский цикл. Во всяком, вывела его советская власть на новую, более высокую петлю развития, по спирали. Как делали и ранее, и далее будут делать, без всякого вырезания человечества. Пресная вода, разумеется, тема болезненная, но станции по переработке морской воды в пресную никто не отменял. А вместе с тем о воде и Мальтусе сотни слов, а о Пластмассовой Проблеме — пара-тройка. Не сотен, не десятков, просто пара-тройка. А это посерьезнее будет, на мой скромный взгляд. Ну, а с идеями о колонизации Сибири соглашусь. Даже возможно с новой столицей тоже. А вот описания постапокалиптики скорого завтра вышли крайне ненаучными, бедными в литературном плане. Все-таки в «Монголии», да и «Другой России» Лимонов срывался и писал-таки именно прозу, а не скучную публицистику. Здесь же таких срывов не наблюдается, а ценность книги стремится к нулю...

Вот такие не веселые новости о довольно спорном, противоречивом, но все-таки в некоторых книгах и их аспектах крайне интересном авторе современной России. Во всяком я его книги вообще читаю, в отличие от большинства литературы («литературы») на полках книжных, всяких именитых современников, к которым брезгливо притрагиваться. Ну, и совсем в заключении, хочется вспомнить совет Александра Тарасова (который, кстати, тоже говорит об устаревании левых революционных идеологий, но и о необходимости их преодоления созданием новой революционной теории за счет инструментария отживших) из коротенькой, но очень содержательной статьи про НБП. Лимонов, коль считает себя бунтарем и революционером подлинным, должен был уже давно уйти в подполье, а не светиться своими творческими потугами в литературе. Все-таки в делах радикальных общественных преобразований надо делать выбор — либо ты писатель, либо революционер. И в последнем случае все только для Нее, Революции, а не для пусть и очень скрытой, но услады своего эго.

Лишь тень от эпистолярной «Монголии» и любопытного «Это — я...».

Пигмей пера по сравнению с гигантами прошлого русской литературы — Толстыми, Достоевскими и Другими Великими — это Эдуард Лимонов. Но посреди иных, современников, соотечественников и коллег по печатно-пишущей фабрике книжного рынка нашей печальной страны, авантюрный путешественник и художник задушенных революций родом с южной Украины, он безусловно титан мысли, смелости и слова. Во всяком, он таким бывает от одной книги к другой, периодически, в некоторых своих стихах без особо постоянного ритма и рифмы. Я уже разбирал его работы, такие как «Монголия», «Другая Россия», «Мрачные пророчества», сборник «СССР — наш Древний Рим», «Это я — Эдичка». Самая сильная из прочитанных мною лимоновских книг, безусловно, первая из этого ряда. Крайне любопытный, порой очень теплый, трогающий душу сборник гибридов эссе публицистических и литературных рассказов. Приятный и достойный внимания постмодернизм, зрелая и уверенная современная проза. «Другая Россия» для понимания сумбура молодой федеративной России, который продолжается до сих пор, для осознания народного, нового утопизма политико-духовного характера, также довольно хорошая и интригующая книга. «Это я — Эдичка», несмотря на все свои порой слишком экстравагантные, позёрские, вызывающие сцены, представляет собой интересную автобиографию одного из многих разочаровавшихся в Стране Советов, а после и в Западе и вновь вернувшегося на Восток, где все уже не то и не так.

«Дневник неудачника» пытается, на мой взгляд (плевать, что в хронологию написания это не укладывается), объединить то лучшее, что появилось в итоге в самом известном романе Эдуарда Лимонова и его «Монголии». Афористичная, хаотичная, постмодернистская манера повествования, козыряние и выпендривание чернушными, пошлыми и порой ну совершенно не к месту подробностями постельно-уличной жизни. Совершенная лишенность чувства хоть какого-то такта, черные тонкости люмпен-маргинальной жизни политэмигранта, литературная намеренная безалаберность. Пощечина общественному вкусу, которая отлетает от того, к кому она летит ударом, назад, к «ударителю». Ибо ничего, заслуживающего внимания, кроме разве что двух интересных сцен и сравнений, я в этом словесном поносе, «борьбе с пафосом», найти не могу. Да, это опыт, который породил довольно твердые и добротные, даже хорошие книжки Эдика. Но некоторые черновики, на мой взгляд, все ж не стоит выставлять на показ. Так что «Дневник неудачника» это слишком надменная и грубая литературная («литературная»?) потуга, поиск своего слова, стиля, пропорций искренности, низкого и высокого в стилизации и т.д. На мой взгляд, пока столь же поспешная и неудачная работа, как и «Мрачные лекции о будущем», недавно вышедшие в свет. Читайте хорошие и зрелые книги, а на эти наброски будущего величия не стоит обращать значительного внимания.

О Кинге-отце и Кинге-сыне, иль про по-истине адский Зэ Энд.

Не малых габаритов томик Джо Хилла, сына легендарного Короля Ужасов и просто хорошего писателя не без своих провалов Стивена Кинга, под заглавием-аллюзией-отсылкой к более легендарному творцу, «Пожарный», и вправду вышел адским. Но не адски крутым, интересным, оригинальным, прекрасным и т.д. Нет, просто постапокалипсис тут, довольно шаблонный в плане общего развития сюжета, и впрямь грозится превратить мир и грешное человечество в во истину Ад. И подана данная история скатывания в пламя конца света скучновато и чересчур претенциозно. Да, кстати, графоманство тоже присутствует, а после в свое время прочтения расширенной версии «Противостояния» Кинга-старшего так и тянет к мысли о наследственности данной болезни. При том же именно по мужской линии.

Особо пересказывать сюжет смысла не вижу. Скажу только, что в общих чертах совпадает с уже названным «Противостоянием» и в принципе напоминает кинговский слог. Насчет слога самого Хилла я без понятий — это первая, и, наверное, последняя прочитанная мной его труд. Нет-нет, это не полный провал, это не плохая книга. Просто она скучная и слишком шаблонно-предсказуемая, хотя, по сути дела, главная идея романа оригинальна. Собственно, вирус непроизвольного самосгорания, человек, который может контролировать свое «самогорение», возможная мистическая подоплека всего этого и ребенок, который должен появиться на свет у зараженной женщины. Из этой комбинации можно было вывести что-то более лучшее, как лично мне кажется. Жаль, что красивый и перспективный замысел потерпел кораблекрушение об айсберг самоповтора и самокопирования. И, черт его возьми, графоманства — болезнь творцов, что уж и сказать.

Я застрял на самом излюбленном на фантлабе споре по поводу зарубежных переводных произведений — «виноват ли переводчик, что так плохо читалось и т.д.»?

Сейчас я примерно в таком же положении. Автор, Вэнс, с которым я только начал свое книжно-литературное знакомство, уже успел если и не порадовать, то по крайней мере не разочаровать меня «Планетой Т'шай», где оригинальные идеи действительно смогли выручить несколько шаблонно выстроенный в целом роман. В данном же случаи никакие интересные описания планеты, ее обществ и культур в трилогии «Дердейн» не спасли оную от моей оценки в шесть баллов.

В чем заключается мое недовольство? В отличие от уже названной «Планеты...», данный цикл-роман было уже не интересно читать примерно с середины первой части, а во второй я уж совсем впал в уныние и тоску смертельную и, добравшись до третьей части, принял нелегкое для себя решение, к которому прибегаю я крайне редко — вообще забросить прочтение книги.

Каюсь, читал любительский перевод, но сразу же гневаться не переводчика — смысл? Может, виноват-то и не он, просто не мое произведение, неинтересный (ДЛЯ МЕНЯ) сюжет. Так или иначе шесть баллов свои я уже выставил. Попробую подойти к автору в следующий раз с другими книгами.

Если кратко — плохо. Ожидания не оправданы. Знакомство с автором не пошло.

Идеи заезженные, в некотором плане, извиняюсь, «ХРЕНТВшные», да еще все это растянуто на почти 600 страниц со шрифтом чуть больше стандартного. Да еще все это с никчемным сюжетом — может, сказано и слишком сильно, но, необходимость не позволяет написать по-другому, — и неитересными персонажами, с какими-то ненужными политкрасками.

Роман можно обходить стороной.

Один из немногих случаев, когда сериал, который я практически и не смотрел, который и закончен не полностью, в несколько раз лучше оригинального произведения.

Крайне слабый персоналий, авторский язык, сюжет, ненасыщенный практически ничем — все это «Вспомни, что будет», с отличной внутренней идеей, автором, который другими совоми произведениями доказывает, что у него может получиться и лучше. Я не знаю, зачем такую нудятину — да, именно ее, — Сойер вообще пустил в ход. Детективный элемент мог бы все исправить, что и сделали сериальщики, за что перед ними преклоняюсь.

Первая любовь бывает не только в жизни реальной, но и в жизни книжной. Моей первой любовью, которая определила все мои дни до настоящего момента, в читательской реальности стал роман Айзека Азимова «Конец Вечности». Практически десять лет прошло, многие произведения прочитаны и забыты, оставив лишь новые оценки и отзывы на этом портале, а теплая и весьма подробная память о смыслах, сюжете и эмоциях от прочтения «Конца Вечности» живее всех живых. Спасибо маме за этот прекрасный подарок, данный мне на время из какой-то захудалой библиотеке при одной южнороссийской школе искусств. Я даже думаю, что и своим детям попробую проявить любовь к книгам именно через этот роман Азимова.

Это все лирика, конечно, не касающаяся прямо оригинальной повести, на которой основан этот самый мой любимый роман и на которую я сейчас, собственно, и пишу этот отзыв. Но первая любовь что в обычной жизни, что в книжной всегда себя являет неожиданно, но метко. В любом случае далее я хочу обозначить некоторые основные отличия повести от романа и сказать несколько слов о роли редакторов не только в судьбе этих двух произведений, но и вообще всей литературы. От лица самого автора, т. е. Айзека, основные различия и историю создания можно узнать из предисловия и послесловия. Первое приведено в закрепленной в карточке повести ссылке на статью от издателя, а вместе с послесловием они даны в самом переведенном бумажном носителе. В известно где доступном месте в электронном формате тоже все доступно.

Итак, при желании «Конец Вечности» в первой вариации можно осилить за час-полтора, как это вышло и у меня. В принципе черновой первоисточник сохраняет всю архитектуру вселенной Азимова, где путешествия во времени — норма. Организация «Вечность» имеет ту же историю происхождения, ту же структуру, те же функции и т. д., что и в романе. Негативное отношение к Техникам, за исключением классной поговорке о чихе и переворачивании судеб (последняя отсутствует, как и многие другие красочные детали, в конечном суммарном итоге и создающие чарующую силу романной версии). Отличия могут быть либо в названиях (Компьютеры вместо Вычислителей, Графисты вместо Расчетчиков), либо в перемене «функций», точнее, характеристик, важных для развития повествования, героев (Андерс Хоремм, который для нас более привычен как Эндрю Харлан, существует здесь как инициатор отправления Купера не в то Столетие, а не как главный герой, который еще и шарит в первобытной истории... последняя отдана на откуп Куперу). Есть и новые персонажи, сущность и черты которых в итоге были перенаправлены другим, более знакомым именам (Твиссел включил в себя трагичную историю с изменением судьбы здорового ребенка на инвалида. прикованного к постели, которая изначальна адресовалась Дженро Мэнфилду. Также на него изначально возлагалась роль поиска Купера в прошлом, а не на Харлана/Хоремма-преступника-страстолюбца). Но хоть в целом герои и более-менее общая линия сюжета совпадают, есть более радикальные различия. И именно последние, хоть и добавляют объема произведению, делают из него прорывную классику жанра. И очень обидно в связи с этим было читать послесловие Азимова, в котором тот сетует на непризнанность этого романа. Благо, времена сменяются, и читатели вместе со старушкой-Историей все расставляют по своим местам.

Скрытые Столетия, любовная линия между Эндрю и Нойс, истинная ее природа, центральное место Харлана в истории, косвенное создание действиями главных героев ядерного взрыва 1945 года, отсутствие хэппи энда для «Вечности», более сложная личность Твиссела — всему этому суждено было появиться только в рукописи уже романа. Но никак не повести. Без этих важнейших фрагментов не складывается гениального полотна. Нет никакой философской и экзистенциальной борьбой между опасной, но свободой Многих и безопасной, но стагнирующей безопасностью, организованной Немногими. Вообще в повести отсутствует как таковая борьба, столкновение противоположных и во многом одинаково близких большинству взглядов на жизнь. Нерв противоречия не найден Азимовым в формате повести. «Вечность» не стала сложной, но все же вневременной и трансисторической диктатурой, благими действиями которой уложена дорога в скучный, меланхоличный и замкнутый на себе Ад. В те самые Скрытые Столетия, где только и остается разглядывать другие версии Реальности, а все звезды уже заняты другой жизнью. Впрочем, моменты вымирания человечества из-за этого также долгое время отсутствовал и в советском переводе «Конца Вечности», как многие знают, но не суть. Нет и истории любви, преодолевающей реальности и миллионы лет. Такой, которая легко переплюнуло за много десятилетий до выхода «Интерстеллара», обсмеянную в сети, фразу одной из героинь картины Нолана о времени как силе вселенной, равной гравитации. Из-за всего этого Твиссел становится жаждущим славы, переплевывающей легендарного основателя «Вечности», брюзжащим стариком, а Харлан/Хоремм — помешавшемся на единоразовой страстной ночи с Нойс сумасбродным глупцом. Ну и, в конце концов, книга-повесть не оправдывает своего заголовка, что делает сполна, во множестве контекстов, книга-роман. В общем именно благодаря этим красивым деталям «Конец Вечности» преобразовался в книгу с метафизической и всем близкой борьбой между Свободой и Фатумом, равной по силе подобной же схватке в оригинальной тетралогии Герберта «Дюна».

И, заключая, подытожу, что всего этого могло и не быть, если бы не редакторы. Редакторы, вечно в тени, вечно поносимые, обзываемые «недописателями» — именно они зачастую играют роль равную, а то и большую в судьбе самых культовых книг современности. И уменьшение их же роли в карьерах некоторых писателей, например, Стивена Кинга, ведут к деформации их творческих продуктов. Вспомнить только «Противостояние» в двух версиях — затронутой редактором и нет. Последняя — просто мрак графоманства. Поэтому в этом отзыве хочу сказать спасибо за «Конец Вечности» не только автору, переводчикам и издателям, но и редакторам. Так что в конце приведу мысль Лимонова из «Монголии», хоть по поводу роли редакторов (и издателей) он бы не согласился. Есть, писал Эдуард Лимонов, «Капитал», а он бы хотел написать «Страсть» — работу об истории того, как страсти двигали историческими событиями. А я хотел бы увидеть книгу «Редактор (и Издатель» — исследование в эссе и художественных заметках о том, как эти две профессии определяли судьбу мировой литературы на протяжении последних двух столетий.

С творчеством Лавкрафта у меня достаточно сложные отношения.

С одной стороны, мне нравятся ужасы, хорроры, пугающая мистика. Я не шибко ярый фанат данного жанра (все-таки, начав читать запоем с научной фантастики, я остаюсь фанатичным последователем именно этого направления). Мне нравится Кинг, пусть и с некоторыми оговорками. Меня интересует Лиготти, которого я вскоре надеюсь прочесть. Мне интересны те авторы и философы, которые сегодня вдохновляются и прямо отсылают к произведениям Говарда Лавкрафта.

Но когда я только начинаю читать самого этого одного из отцов-основателей пугающей литературы, я понимаю, что я не могу читать его. Ну он просто-напросто скучный. Однообразный. Но я все же решил себя пересилить и перейти на другую тактику изучения Лавкрафта. Не читать, а слушать его. В Сети тем более предостаточно отличных чтецов и дикторов, голос которых прямо-таки отшлифован для озвучивания ужасов. И пусть такая идея помогла лучше погрузиться в стиль изложения автора, остается и не уходит ощущения некоторой однообразности и однобокости Лавкрафта.

В том числе это ощущение не прошло и после прослушивания рассказа «Праздник». Да, сразу остерегая себя от слишком абстрактных и субъективных выводов о Лавкрафте, я учитываю, что оцениваю последнего со стороны развитого и углубившегося в разные стороны жанра ужасов и страха. И я нахожусь вне глубокого контекста чувствования его произведений. Т. е., мне кажется, что наиболее точно ощутить Лавкрафта можно лишь тогда, когда ты хотя бы целый день посвящаешь одному только чтению и/или прослушиванию Лавкрафта, его рассказов и романов. Но вот, как раз пару часов подряд я только и слушаю лавкрафтианские истории. И что же слышу? Во-первых, один и тот же способ изложения. Герой N попадает в место A, сталкивается с НЕОПИСУЕМЫМ и НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИМ, НЕВЫРАЗИМЫМ и ТАИНСТВЕННЫМ чем-то Z, после чего теряет сознание и рассказывает о своих переживаниях. Притом вся эта последовательность событий сейчас, в развившемся жанре ужасов, скорее является некоторой завязкой или лишь фрагментом сюжета, фильма или книги. Да, я понимаю, что Лавкрафт прежде всего о столкновении с тем, что не передать на письме, не осмыслить мыслью, не уразуметь разумом. И в этом-то вся фишка, в этом весь кошмар. И со стороны описания приемов Лавкрафта это действительно актуально и круто, но исполнение оставляет желать лучшего.

Но признаю. Тут во многом дело вкуса. Кому-то нравятся столь широкая степень недоговоренности. Кому-то нет. Я отношусь ко второй категории. Ибо умолчание в литературе — самый сложный прием. И мне представляется, что Лавкрафт его не осилил. Во всяком в «Празднике» и «Дагоне», с которыми я успел познакомиться.

Бывают произведения, которые очень сложно оценивать. К ним относится и повесть Ярослава Барсукова «Башня из грязи и веток».

С одной стороны, приятно, что отечественная фамилия номинирована на такую важную для жанра премию, как «Ньюбела». Правда, при событиях вокруг как-то радость эта меркнет и патриотизм не прет рекой. Но все равно приятно. Да и сама форма «Башни...», литературный строй, вполне неплохой. Читается легко, относительно интересно, герои не вызывают отвращения и т.д. Общий фон, сцепки между фантастическими допущениями создают более-менее ощущаемый мир позднесредневекового по эпохе фэнтези с техно-элементами.

Но, и это с другой стороны, особо зацепиться в повествовании не за что. Герои вроде бы и не голые функции, но повесть и слишком мала по сюжетным потенциалам, чтобы их достаточно раскрыть и проработать. И получить не просто «не-функции», но персонажей, которым можно сопереживать, с трепетом следить за их развитием и т. д. Кстати, никакого особого развития что главного, что второстепенного героев-то и нет. И вот здесь как раз и виднеется, что они все же ближе к функциям сюжета, нежели чем к субъектам литературных полей. Мы как застаем Шэя в виде отказавшегося подавлять повстанцев газом, так и отпускаем его, СПОЙЛЕР, взорвавшего... Ну, не важно. Какого-то серьезного кризиса, конфликта, у Шэя или кого другого нет.

Потом сам фэнтезийный мир. Я вообще не прям фанат фэнтези — скорее я ценитель именно НФ — но здесь нет не только глубины героев, но и красок мира. Пейзаж фантастической вселенной как бы прочерчен, он существует в виде наброска или черновика. Кое-где видны первые следы от нанесения красок, но полного закрашивания все же нет. Получаемый по итогу мир слишком абстрактный, не конкретный. По Гегелю, хех. Но именно поэтому, наверное, «Башня...» и не отталкивает многих читателей. Она столь абстрактна, столь не заполненная, что зайдет и любителям славянских, западных и каких угодно иных фэнтезийнообразных конструктов. Она как сосуд, который дополняет читатель в ходе прочтения. И это вроде хорошо, но пустого пространства все же слишком много.

«Башня из грязи и веток» — очень странное срединное произведение, которое и не плохо, и не хорошо. Для того, чтобы ему стать хорошим, требуется больше граней, глубины и проработанности как минимум миру. Ибо это скорее похоже на макет романа, чем на детальную и готовую повесть. И, думается мне, без звучного для нашего уха фамилии у творения Барсукова на фантлабе теплоты приветствия было бы меньше.

Вот и завершилась трилогия Йена Макдональда «Луна».

Хотя кто знает. Быть может, как и с сагой про «Алое восстание» Брауна, из цикла вырастут новые книжные побеги.

Пока же — три романа. Первый, «Новая Луна», нашел читателей (не считая старых поклонников и фэнов автора) благодаря поп-волне от бумажной и цифровой «Игры престолов». Мне же кутежи, дуэли, сексуальные эксперименты и космический «черный» бизнес лунной аристократии приглянулись как красивый оммаж и качественно выстроенный поклон Фрэнку Герберту с его «Дюной». Новое Средневековье между звезд в антураже ретро-футуристического капитализма — это круто и стильно. Но лишь в масштабах одной книги-эксперимента. А Йен решил не останавливаться и продолжать. Вторая книга подарила парочку сцен со старушки Земли, которая практически не изменилась по сравнению с почти лемовскими пейзажами Луны. И дальнейшее развитие персонажей, пестрой химии для всех гендеров и цветных идентичностей (без сарказма, иронии и порицания, если что). Но вот третья книга...

А что в ней такого примечательного? Ничего кардинального нового, без нежданных поворотов и классных сцен. Несколько героев успели переобуться по сравнению с прошлой книгой, притом некоторые пару раз подряд за действия финального романа. Например, экс-жена Лукаса из клана китайских лунных господ. И вообще темная линия тонких махинаций Суть оказывается в стороне. Лукасинью Корта, который многих русскоязычных (и не только?) читателей раздражал первые две книги — но не меня, кстати (док-ва в предыдущих рецензиях) здесь оказался выброшенным на обочину сюжета. Честно, теперь вообще непонятно, а требовалась ли его линия, столь детальная и навязчивая, в предыдущих частях саги? Я думал, Макдональд не просто так держит этого героя на виду у читателя. Держит как скрытого туза, который еще себя покажет. Но нет! Зато мы получаем еще охапку персонажей — честно, их даже больше, чем в толстовской «войно-мировой» саге, и запомнить их здесь гораздо труднее. И, уж извините, глоссарии многочисленные не помогают в этом деле. Потом, несмотря на то, что Йен Макдональд очень точно описывает сцены секса и эротических заигрываний, именно в «Восставшей Луне» некоторые из них были лишними. Например, зачем было намечать нечто подобное между земной кузиной Корта и дальней родственницей Воронцовых? Лучше бы продолжили развивать химию и отношения между Мариной и Корта-адвокатессой. Как видите, обильное количество имен оставляет свои следы в виде имен забытых. Но, в конце концов, было и кое-что неплохое в книжке. Худо-бедное, но приличное завершение литературного проекта Макдональда. Как всегда, великолепные пейзажи Луны, в которых стало на один эпизод из «Дюны» больше и что только прибавило хороших впечатлений (кто знает, тот поймет). Один неплохой поворот в повествовании в виде старого «друга» из серии опять же «дюновских» героев (аналогично). Далее — интересные измышления представителей семей Лунных Драконов о том, как развивать и использовать дальше спутницу Земли. Тут и радикальные терраморфинги с последующим преобразованием всей Солнечной системы, и космическая экспансия, и био-генная инженерия, и киберморфинг с квази-коммунистическими утопиями... Кстати, Макдональд плохо в коммунизм, так сказать, даже технического розлива. Хоть десять раз там будет супер технологическое постдефицитное общество, но общественное бытие в форме рыночного компьютера космических масштабов с правыми анархо-либертарианцами не есть коммунистическое бытие. Никакого преодоления отчуждения во всех его формах и вариантах не произойдет. Тут педагогические технологии с психологическими преобразованиями требуются... в Загорском эксперименте коммунизма больше, чем в такой воображаемой квантовыми компьютерами потенции. И раз уж немного ушел в политику я, то вспомню, как на протяжении всех трех книг сам автор уходил в нее. В этом плане, описаний, достаточно скупых, земной политической ситуации в связи с Луной, Макдональд не просто научный фантаст, а скорее магический реалист, а точнее — простенький фэнтезист. Действия земных государств выглядят крайне неестественно хотя бы потому, что на спутнике, от которого зависит не только энергетическая, но в потенциале и военно-стратегическая безопасность Земли, ведут себя, по крайне мере на 90% страниц трехкнижия крайне нелепо и безучастно.

Ну, и последние недовольства — повторы. Притом речь не только и не столько про сюжетные заимствования из сторонних произведений, самоповторы. В конце концов, лунная эпопея Йена Макдональда — это ревизия «Дюны» Герберта в соусе новомодных тенденций нашего позднего империалистического капитализма с виртуальными примочками. Я говорю про два очень часто мелькающих и режущих глаз повторений. Первый тип их — пафосные фразы для пацанских, киношных и бизнес-цитатников. Корта такие-то, Луна такая-то, мы ого-ого, а они, а жизнь есть сие, а смерть — тю. Персонажи почти не разговаривают как люди, нормально, без дебильных высокопарных шаблонов. В первой книге это прощалось в связи со спецификой и низкой частотой, во второй такого вообще почти не было. А здесь хоть отбавляй. И вторая группа из назойливых моментов — это через страницу размышление о гендерной свободе Луны, особистых брачных отношениях здесь и песни про либертарианский капитализм. Вот одного-двух упоминаний мне, как среднему читателю, хватило, чтобы уловить мысль автора — здесь любовь свободная, а брак — для дела! И вообще сначала дело, а любовь в стороне. Это тяжело, но таков путь! И у нас тут вот такое вот устройство экономики... Ну зачем так часто-то было напоминать обо всем этом?

Тем не менее, при всех замечаниях выше, книжку все-таки надо прочитать и дочитать. Хотя бы потому, что циклы надо завершать, проходить до конца. И пусть «Луна» Макдональда не выдерживала везде высокий уровень, это все равно любопытная трилогия, которой можно убить недельку из свободных вечерков.

Постараюсь кратко.

В надежде отыскать что-то действительное стоящее в дебрях современной отечественной фантастики, я решил пойти путем народных творцов. Творцов, которые из разряда СИ смогли перебраться в бумажные версии более-менее крупных издательств. Подобный подход в принципе меня не подвел по отношению к роману Ибатуллина «Роза и червь» — добротное произведение, но слишком узконаправленное (работает только на подростковую категорию). Так я и попал на страницы книги Екатерины Кузьменко «Ржавчина».

Скажу сразу, что прочитал именно полную ее версию, электронную. «Пыль дорог» — лишь первая часть этого романа, продолжение которого, как я понял, на бумаге еще не издано. Касательно впечатлений о прочтении. Мои ожидания разлетелись в пух и прах. К сожалению. К большому сожалению. Шаблонные персонажи, угловатая стилистика, сюжет, который на середине уже перестает хоть как-то интересовать, клише везде и вся, немного графоманства и напоследок очень явная, крайне заметная неопытность автора. Чувствуешь, что читаешь фанфик не лучше качества и не первой свежести. Оригинального в книжке — дырка от бублика. Постапокалипсис с мифологией? Да-а, нечто новое для жанра. Но ежели оно и так, то не такая мифология — типичная фэнтезийная калька. Даже без игры с названиями. Все те же Иные, демоны и т.д. Максимум, что тут нового есть, — это фантастическое допущение в виде Ржавчины. И то все его последствия — явный СТАЛКЕР, «Пикник на обочине».

Как-то так. Но хоть дочитал до конца — со своими принципами не пошел вразрез. Но вторую половину книги просто перелистывал без всякого интереса и какой-либо потери сюжетной линии. Не советую браться за эту вещь. Банальщина. А жаль — я надеялся на что-то стоящее.

Говорю сразу — первую книгу не читал, и, как понимаю, она в разы лучше продолжения, что по отзывам, что по оценкам.

Теперь же о сути. Именно «Птицу малую» мне посоветовал электронный мозг по рекомендациям сие сайта. Думаю, если бы начал с него... А изменилось бы что-либо тогда? Все равно вряд ли. Да и не узнать теперь — первую часть читать уже поздно.

Боюсь, что книга уж точно не по мне. Начнем хотя бы с того, что, думал я, речь в дилогии, что товарищи и в первой, и во второй книги, пойдет об уже исчезнувшей цивилизации, чьи песни услышали иезуиты... Пусть тема и заезжена, но там, я уверен, было бы больше шансов на что-то, ну, не знаю — лучшее? Да, именно. А темы с двумя видами, сосуществующими, и так уже появлялись. Прогрессорство, космо-монахи... Было уже это. Но не в том ведь проблема, что «было«! Проблема в том, что единственное новое — это изнасилованный священник ксеносом. И, собственно, все... И песня по ДНК — это не было чем-то феноменально-удивительным, а уж тем более таковым не являлась революция рунао, или, как их там, поддержанная и посеянная землянами.

Данный роман, к сожалению, ничего нового к заезженным шаблонам не прибавляет, не дает никаких интриг... Возможно, в перерывах, когда вы не знаете, чем себя увлечь, за что схватиться, нету более лучшей книге — «Дети бога» и сойдут, но так...

Слабо. Крайне.

«Мир вне времени», казалось бы, должен был выигрывать, как и остальные многочисленные произведения Нивена, выигрывать научной составляющей и хоть немного сюжетом, но, к сожалению, ничего из этого выигрышного тут нет.

Уже самое начало сюжета данного романа показывает нам довольно сильный ляп — Государство, авторитарная машина, распростершееся на несколько десятков световых лет, решает, вместо того, чтобы избавиться от никому ненужных замороженных трупов, размораживать их, вынимать разумы бедолаг и вселять их в тела очищенных от личности преступников, для... Для того, чтобы доверить им управления космолетом, от которого зависит, появится ли у Государства колония для выживания человечества. Думаю, у многих при этом моменте, ну, ил после того, как главный герой сошел с курса, появилась мысль, а почем не было сделать такой корабль-терраформер полностью автономным? Далее идут и другие ляпы, например, что Государство решило обессмертить детей с их ребяческой безрассудностью и оставить им всю цивилизацию, которая раскалывается на куски из-за внутренних войн, чьи причины крайне непонятны. А то, что за три миллиона лет люди, забудем уже про естественную эволюцию, додумались лишь до создания Мальчишек и Девчонок, в остальном оставшись на том же уровне развития, что и до полета главного героя, так же сомнительно.

Никаких особых плюсов у данного произведения нет, разве что, оно, как мне хочется надеяться, открывает начало качественного цикла.

Эх... Сильное разочарование дилогией. А ведь оценки видел!

Но, вернемся к отзыву. Прочитал оба романа цикла вчера, в интернетах. Первый, «Кузнеца (в другом переводе «Молот»), прошел еще совсем неплохо даже. За него смело можно поставить семерку, а то и все восемь баллов, но уже там ощущается лишняя растянутость повествования, которую, на самом-то деле, можно уложить в пару действий. Тут мы видим гибель планеты Земля от роя машин фон Неймана и спасение части человечества вторым полчищем таких же, но дружественных машин. Далее наступают действия второй части — «Наковальни звезд», которую я бы назвал провалом моих ожиданий и всего цикла. Из-за нее, не принесшей ничего нового и того, что ожидал лично я (кучи инопланетных живых рас, конфедерации их, может, и гипер-ства), вся дилогия Бира стала лишь калькой с «Опоздавших» Брина, то бишь карта машин фон Неймана тут сработала в обратную сторону. Де-факто, «Наковальня» просто рассказывает о кораблике с мальчиками и девочками, и те и другие из которых би- и гомосексуалы, посетившие две системы возможных врагов и уничтожившие их, постоянно ругающиеся между собой, теряющее из-за своих ошибок и слабости/неидеальности Благодетелей, о которых известно ровно столько же, сколько и о Врагах — то бишь, ничего, — потерявших почти все.

Слабый цикл, который можно было, а может даже нужно пропустить.

Рвался между шестеркой и семеркой. Как видите, остановился на первом варианте.

Почему? Как уже замечали многие, не только ничтожный я, Артур Кларк являет собою, как мне кажется, в связи со своей болезнью, пример угасания творческой мысли, таланта, авторской цепки, юркости, в определенном смысле... По-этому, наблюдать это, вчитываясь в переведенные произведения — довольно печально. После великий «Одиссей», двух ВЕЛИКОЛЕПНЫХ авторских сборников рассказов и повестей в «Отцах-Основателях», «Фонтанов рая», «Города и звезд», «Конца детства» — черт, я могу продолжать этот список еще долго — после всего этого можно осознать всю катастрофичность этого угасания истинного Мэтра и Классика.

Но все равно, думал я, конец то, конец не подведет! Ожидал далекого будущего с точкой Омегой, а увидел не совсем то... Плюс рассусоливания с хронообъективом, пусть с вполне ясными последствиями их массового входа в использование, но для меня, лично для, хронообъектив — произведение мысли Азимова в его прекрасном рассказе «Мертвое прошлое». Ну, появляется еще он же в «Конце Вечности».

Попробую еще трилогию по времени тех же Бакстера и Кларка — может, увижу там более продуктивную их СОВМЕСТНУЮ работу.

Первый отзыв в новом году и за последние два месяца.

Попытка вернуться в мир художественной литературы на длительное время, но по качеству не самая удачная...

С хоррорами у меня своеобразная история. В принципе, мне нравится Кинг, но скорее именно как писатель фантастического и реалистического формата. Вне преклонения перед ним именно как Королем Ужасов. И его произведения все же не пугают. Я прекрасно знаю о других книжных творцов хоррора, но ни с Лавкрафтом, ни с Лиготти волею судеб так и не ознакомился напрямую. Знаю лишь рецепцию в современных философиях по типу объектно-ориентированной онтологии и т. д. Зато с ужасами киношными, пусть и не со всей классикой, я знаком достаточно. И есть вещи, которые меня действительно пугают. Но ни под один из этих пунктов «Химмельстранд» Линдквиста не попадает.

Шведский писатель не удивил, не зацепил меня именно как писатель. И он же не испугал меня мастерством создания саспенса, страха, дрожи или каких-то похожих чувств. Вместе с тем и сильной скуки я не испытал. Порой некоторые эпизоды были любопытны или хоть как-то занятны. Возможно, тут все дело в том, что два с лишним года пребывания в царстве теоретической литературы несколько убило во мне нормальное ощущение художественного текста. Хотя именно из-за страха его потерять и немеренной скуки, почти экзистенциальной тревоги от того, чего я лишен — литературы, особенно фантастики — и заставило меня вернуться. Все возможно, поэтому к моей оценке роману в русле этого субъективистского комплекса моментов не стоит относиться серьезно.

Но если все же посмотреть с некоторой объективной точки зрения...

Перед нами первый роман из трилогии. Читатель должен быть заинтересован миром, персонажами, сюжетом и структурой повествования первой книги, чтобы хоть вторую смочь и захотеть, самое главное, поглотить. Как в этом плане работает «Химмельстранд»? Странный мир вне (или внутри нашего — первая книга не объясняет) весьма блекло представлен. Кислотные дожди, бесконечная трава, земля, жаждущая крови, призрачные сущности, то ли создающиеся гостями этого мира, то ли превращенные в таковых из прошлых гостей, то ли и то, и другое... Звучит, внешне, интересно, на деле — штампованно-перештампованно. Во всяком случае образ мрачной травы как был создан генератором архетипов и нарративных конструктов современного хоррора Кингом, так им же и был похоронен. Ни одна из этих характеристик не придает этому мирку шарма и дальнейшего любопытства докопаться до сути происходящего. Другой момент — герои. Героев много, несколько семей с детьми, даже животные домашние в качестве персонажей мелькают. Но, видимо, их слишком многовато для операции оживления в случае Линдквиста. Оживления как интереса и сочувствия у читателя, так и вообще придания жизни героям. Некоторые какие-то эмоции вызывают, но совсем чутка. Изабелла бесит, Петера поначалу было жалко как раз из-за бесящей Изабеллы, Молли постоянно раздражала. Равзе что Карина была относительно инетерсной. Все остальные — проходные марионетки для туманного сюжета. Собственно, сюжет и повествования. Слишком много лишних флэшбэков и параллельных ветвей сюжета из прошлого героев. Невероятная тягомотина. Можно было сократить эти потуги памяти в раза три, и лаконичность тогда сыграла бы большую пользу для живости героев. Попытка детализации тут послужила обратному эффекту, в общем. Опять же, интересные места есть. Мысли и чувства героев о том, что это мир без бога, идеи Петера о свободе в самые важные минуты его жизни, еще пара-тройка эпизодов. Но и все. И они же меркнут на фоне серого, скучного и вымороченного воссоздания прошлого персонажей.

По итогу выходит сумбурная ситуация. Вроде и хочется дочитать трилогию, а вроде и нет. Первый роман не вызывает отвращения, но все-таки вгоняет в скуку. Надежды на две следующие книги весьма блеклые. Но все же попробую с остановками на другой литературе посетить мир «Химмельстранда» еще раз. Точнее два.

«Кому поможет комбинатор»

Авторы, ой как замудрили, ой как! Честно, видимо, я глупейший человек — и читал вроде б не по диагонали, а все равно мало понял происходящее. Смешные места зато уловил. Некоторые авторские неологизмы пришлись по душе. Бодренько, но слишком сбивчиво для нормального постигания и осмысления прочитанного. Это сумбурно, местами забавно, но слишком непонятно. Тема видится, но все равно странно все это. Сюрреалистичный сай-фай с долей фарса, поданный миниатюрой. Хорошо, от меня «шаха» баллов, но, ребят, пишите понятливее, по-братски ;)

«А может, завтра?»

Неплохая, но и ничем не выдающаяся маленькая история. Описание одного физического явления аля фантастического допущения на «маленькой-далекой планете», которое сыграло важную роль для действующих лиц. А действующие лица — любящая чета переселенцев в глубоком космосе. Один экстремальный день из их жизни и стал повествовательным полотном этого произведения, где, кстати, тема «отражений» присутствует и вплетена в сюжет.

Но только наличием связки рассказа с конкурсными требованиями сие творение похвастать и может. Да, читается легко, язык без особых погрешностей, хотя под конец фраза мужского ГГ смутила некоторой наивностью. Никакой интригующей, красивой и неповторимой фантастичности в этом фантастическом же произведении не нашлось. Да и сама история стара как мир, при этом и подана без новаторского огонька. Соответствие с конкурсной тематикой, которое, как я упомянул, наличествует, подано слишком в лоб. Даже разделение обязанностей между авторами слишком серое и типичное (эпизоды рассказа помечены женскими и мужскими именами, от которых ведется повествование).

Поэтому от меня шесть баллов за отсутствие кривостей, косноязычий, погрешностей и т.д. У обозначенного творческого дуэта вышла по ГОСТу отшлифованное творение, которое по форме своей отличается качеством, но по сути не имеет новизны и привлекательности.

Боюсь, «Ночные проповеди» Маклеода Кена, «слива» и прочтения которых я так долго ждал, не принесли ожидаемого результата... Оставили лишь некоторый неприятный налет, но, а самое главное, роман меня сильно разочаровал — фактически, это первый мой промах в выборе за год, самый серьезный на данный момент.

О чем книга? В принципе, аннотация фантлаба дает полное представление о ней — только вот я, за что теперь себя корю, понадеялся, что будет что-то еще, большее, наверное... Что за всей явной и нескрываемой автором антирелигиозной пропагандой; (еще раз применю «де-факто») де-факто, книга именно об том. Тут есть и «становление истинно верующего на путь истинный, атеистический»; тут есть и переход исламских государств в атеизм (что не представляется возможным в ближайшие столетия вообще, ибо, дабы исламские страны перестали исповедовать веру в Аллаха и Пророка Его, надо вырезать все их население — тогда на данных территориях точно установится абсолютное безверие. Так Маклеод еще написал о программе «нефть за кровь» — арабы еще и благодарили Великий Запад, даром перечисляя ветеранам войны миллиарды долларов!). Ну, в книге присутствуют еще и гражданская война в Америке после Войн за веру/нефть (о битвах за нефть, кстати, практически ничего не сказано — нет, тут все и так само собой вырисовывается, но Кен явно не удосужился уделить этой важной части книги должного внимания), и решение израильско-пакистанского вопроса ядерным методом, и светлое атеистическое будущее, и парочка космических лифтов, и постоянные упоминания о русском капитализме с битой и автоматом, который, к моей радости, перешел на землю Американскую...

Теперь, перечислив все эти основные факты книги, хочу подвести первый итог — все это уже есть в НФ произведениях прошлых лет. Например, тот же «Флэшбак» Симмонсона и «Фонтаны рая» есть некоторые элементы постулатов этого произведения. Все уже где-то мне встречалось, ну, разве что не считая устанволение секулярных правительств в исламском регионе, и да — нигде еще не видывал агента русской разведки-трансвестита с кавказской фамилией... Все это не делает из «Ночных проповедей» ничего особенного, даже данный микс этих идей в одном романе. И роботы-верующие «Проект «Ватикан»» Саймака и... А, да, кстати, самое главное. Одно из важнейших событий будущего, описанное Маклеодом, так это то, что после войны с исламизмом и одновременно за нефть (опять же — об этом ничего!), вернувшиеся домой американцы и англичане пошли на борьбу со своей церковью... А, извините, зачем? Не уверен, что в книге фигурировали именно католико-протестанские правительства Запада, коих, как мне думается, просто не может предвидеться в ближайшем будущем (упоминалось только «правительство соци»). А если так, я не вижу, почему бывшие военнослужащие захотели ликвидировать религию, ведь почти любая последующая власть Запада так или иначе будет вести войну с исламизмом на Ближнем Востоке...

Думал, что работу изрядно занижают, ан нет — все правильно делают...

Полностью согласен с остальными мнениями — «Запретная стена» Брюссоло выглядит слишком черновой, с чересчур быстро развивающимся сюжетом без особых интриг, без прописанных интересных героев, которым хочется сопереживать, зато с кучей нелогичностей, шаблонов, ляпов и фиговеньким, откровенно говоря, финалом (я-то надеялся, что последний все изменит к лучшему — что там, только еще сильнее снизил балл, который я выставил этому роману).

Заострю свое внимание на минусе, связанным с ляпами и нестыковками. Если каменные облака, болотистые земли и т.д. автор в итоге объясняет научным образом из уст отца главного героя (кроме главного сюжетного элемента — повышения гравитации. Последнее осталось без ответа), то именно этот «научный образ» и вызывает вопросы. С самого начала Брюссоло описал современный Альмоа как мир, скатившийся по знаниям и технологиям к самому раннему Средневековью, а местами к еще более низкому уровню развития. И все выглядит логично — вот и население, которое вновь вернулось к легендам и суевериям, да не тут-то было — то один герой, то другой, то третий неожиданно вспоминают о том, что такое химия, какие-то подробности земной истории (

Так что дела обстоят не лучшим образом — произведение-пустышка, недоделанное, чем-то напоминающее постапокалиптическим миром «Рельсы» Мьевилля, ну и стеной с монстрами всякими первую книгу из трилогии Олдриджа «Освободитель». Последнее, конечно, так, лишь одной деталью схоже с данной работой. А итог простой — время тратить на эту фигню не стоит. Прочтите тот же роман Чайны — «Рельсы». По-настоящему добротная вещь. Книженция эта вообще пример того, что верить аннотациям не стоит — примерно так же обстояли дела у меня с «Ночными проповедями» Маклеода. Как воспевала аннотация о величии его книги, и какой в итоге далеко не добротной она оказалась...

Сомнительная повесть Лазарчука в жанре сомнительного «турбореализма».

«Зеркала» — довольно плохо скрепленное внутри себя произведение, которое включает сразу несколько фантастических идей, что кажется плюсом для повести, ан нет. Несколько этих идей, мало связных друг с другом, да и еще весьма странного характера (последнее фантдопущение строится целиком и полностью на размышлениях рассказчика и опровергаются им же — так что сами зеркала, от которых и получила повесть название, и вся вторая половина работы А. Лазарчука оказались недосказанными и непонятными). Портят и так очень тонкую и хрупкую связность текста разные скорости повествования частей сие произведения, логики в колебании которых мне лично было видно мало. Концовка в принципе ничего не объяснила из снежного кома сюжета, поставив лишь несколько вопросов, одним из которых, основным, для меня стал: «Зачем?»

Зачем нужна была вся эта повесть?.. Никакой связи между параллельными мирами и бюрократической нечеловечески разумной машиной коммунистов я не увидел во время прочтения. Никакой глубины нет — все это так, лишь псевдоинтеллектуальность и псевдофилософия. Герои, правда, вышли живыми, а сами фантастические идеи, если бы между ними была положена автором какая-то связь, ну, и скажем, логика со смыслом... Ничего подобного я не увидел. Зато конъюнктурность, как уже упоминали в комментариях, тут не скрываемая и всеобъемлющая. И вот она-то, вместе со всей нелогичной массой нагромождений «возвышенной философии» и называется самим Андреем Лазарчуком, а также некоторыми критиками и другими авторами «турбореализмом — фантастикой, через которую очень живо и правдиво передается вся глубина проблем современного общества». В общем, типо реализм через НФ-популярную-литературу.

Как я понимаю, Лазарчук и сотоварищи просто забыли, что для подобного жанра уже есть свое название — социальная фантастика он именуется, кстати говоря. Довольно популярное и интересное направление в фантастике, которым еще Стругацкие активно пользовались. Только вот, думается мне, сами братья навряд ли стали называть себя турбореалистами, или, как их... Ведь под собой это, с позволения сказать, «литературное направление» подразумевает лишь обильные объемы пустого текста, наполненные уже перечисленными мною всякими псевдостями, с раскручиваемыми в русскоязычном книжном, киношном и других пространствах однотипными темами: «ужасная Россия 90-ых», «ужасная Россия, не вышедшая из 90-ых», «ужасный Советский Союз, где только репрессии миллиардов человеков с тоталитарными усатыми режимами» и т.д., и т.д., и т.д. И да, чуть не забыл... Для настоящего турбореализма просто необходимо упоминания по типу «у него были такие газоиспускания, что коллеги предлагали одеть ему на задницу противогаз» или «Боб с трудом устоял от показа Тане и Инночке своего коронного трюка — выныривания голой задницой из воды вверх» (цитаты из повести Лазарчука «Зеркала»).

Безусловно, гениальнейшие литературные решения для показа окружающей реальности читателю в столь сложном, запутанном жанре «не для всех».