Алексей Николаевич Толстой «Аэлита»
- Жанры/поджанры: Фантастика («Твёрдая» научная фантастика )
- Общие характеристики: Приключенческое | Социальное
- Место действия: Вне Земли (Марс, спутники Марса ) | Наш мир (Земля) (Россия/СССР/Русь )
- Время действия: 20 век
- Сюжетные ходы: Контакт | Прогрессорство
- Линейность сюжета: Линейный
- Возраст читателя: Любой
Наши соотечественники в начале XX века организуют экспедицию на Марс и находят там цивилизацию, которую образовали выходцы с погибшей Атлантиды. Аэлита, дочь главы Марса, влюбляется в землянина — инженера Лося.
Впервые с подзаголовком «Закат Марса» напечатан в журнале «Красная новь», 1922, № 6, 1923, № № 1, 2.
Издание Ладыжникова есть в «Книжной летописи» берлинского журнала «Новая русская книга» № 3-4 (вышел в марте 1923), а также в списке поступивших в редакцию журнала «Современные записки» (Париж) в мартовском номере.
Апрельский номер журнала «Печать и революция» сообщает, что госиздатовская «Аэлита» готовится к изданию, на складе она числится в каталоге Госиздата за июнь-декабрь 1923 (отсутствует в предыдущем выпуске).
В 1951 году роман был экранизирован в США.
Отрывок «Аэлиты» был экранизирован в 1981 году в телеспектакле из серии «Этот фантастический мир. Выпуск 4».
Входит в:
— цикл «Аэлита»
— антологию «Русская советская проза», 1977 г.
— антологию «Der Wurfspieß des Odysseus», 1981 г.
— антологию «Noi della galassia», 1982 г.
— антологию «В мире фантастики», 2000 г.
— антологию «Чёрный алмаз: Русская фантастическая проза 10-20-х годов XX века», 2000 г.
— антологию «Worlds Apart», 2007 г.
— антологию «Из глубины Вселенной», 2017 г.
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 143
Активный словарный запас: средний (2835 уникальных слов на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 61 знак — на редкость ниже среднего (81)!
Доля диалогов в тексте: 23%, что гораздо ниже среднего (37%)
подробные результаты анализа >>Экранизации:
— «Аэлита» 1924, СССР, реж: Яков Протазанов
— «Аэлита» / «Aelita» 1980, Венгрия, реж: Андраш Райнаи
- /языки:
- русский (105), английский (3), немецкий (2), испанский (4), французский (1), итальянский (2), латышский (1), эстонский (1), украинский (2), словацкий (1), болгарский (2), сербский (3), армянский (1), азербайджанский (1), эсперанто (1), бенгальский (1), турецкий (1)
- /тип:
- книги (121), самиздат (2), аудиокниги (9)
- /перевод:
- М. Бейхан (1), А. Буа (1), А. Веласкес Мойя (1), Э. Галимберти (1), В. Гравинс (1), А. Гросс (1), А. Девечкова (1), В. Димитрова (1), П. Мартиросян (1), Л. Паспалеев (1), В. Пертегас (1), Ю. Пиик (1), E. Пилл (1), Е. Ромашко (2), М. Санчес-Ньевес (1), Коллектив Ульянов (1), Л. Фетцер (1), Л. Флаксман (1), Г. фон Шульц (1)
1923 г.
1923 г.
1928 г.
1929 г.
1929 г.
1937 г.
1948 г.
1955 г.
1956 г.
1957 г.
1958 г.
1958 г.
1958 г.
1959 г.
1959 г.
1959 г.
1959 г.
1961 г.
1962 г.
1963 г.
1964 г.
1972 г.
1974 г.
1974 г.
1974 г.
1975 г.
1975 г.
1976 г.
1976 г.
1977 г.
1977 г.
1977 г.
1977 г.
1977 г.
1977 г.
1978 г.
1978 г.
1980 г.
1981 г.
1982 г.
1982 г.
1982 г.
1983 г.
1983 г.
1983 г.
1983 г.
1983 г.
1983 г.
1983 г.
1983 г.
1983 г.
1984 г.
1984 г.
1985 г.
1985 г.
1986 г.
1986 г.
1987 г.
1987 г.
1987 г.
1988 г.
1995 г.
1998 г.
2000 г.
2000 г.
2000 г.
2002 г.
2002 г.
2004 г.
2004 г.
2004 г.
2006 г.
2006 г.
2007 г.
2007 г.
2009 г.
2011 г.
2011 г.
2012 г.
2013 г.
2014 г.
2015 г.
2015 г.
2016 г.
2017 г.
2017 г.
2017 г.
2017 г.
2018 г.
2018 г.
2020 г.
2020 г.
2023 г.
2024 г.
Самиздат и фэнзины:
2016 г.
2017 г.
Аудиокниги:
2005 г.
2005 г.
2006 г.
2008 г.
2008 г.
2009 г.
2010 г.
2011 г.
2014 г.
Издания на иностранных языках:
1924 г.
1924 г.
1926 г.
1949 г.
1950 г.
1958 г.
1958 г.
1959 г.
1959 г.
1960 г.
1971 г.
1977 г.
1981 г.
1981 г.
1982 г.
1982 г.
1984 г.
1986 г.
1988 г.
1991 г.
2000 г.
2006 г.
2008 г.
2009 г.
2010 г.
2019 г.
2020 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 5 ]
dr_kraustoun, 21 июня 2011 г.
Советский писатель Алексей Толстой написал в 1923 году, когда тракторов- то не было в колхозах, отличный фантастический роман. С межпланетным перелетом! И комсомольцы- добровольцы несут светлое будущее коммунизма другим мирам. И очень лиричное окончание!
Классика советской фантастики. Да что там советской — мировой!
[ 23 ]
Stirliz77, 7 марта 2011 г.
- Но ведь это — вздор, — лететь в безвоздушном пространстве пятьдесят миллионов километров...
- Что говорить, далеко.
Решил ещё раз перечитать и ничуть не пожалел, оказывается мне попалась оригинальная версия текста, та, что увидела свет в 1923 году, а не та, что была подготовлена для «Детгиза» в 1937 и которую затем и перепечатывали несчетное количество раз. Так что, можно сказать, я открыл для себя новую «Аэлиту».
Отгремела гражданская война и люди едва-едва начали привыкать жить мирной жизнью в разрушенных боями городах и сожженных селах, вновь распахивать запустевшие поля и восстанавливать практически уничтоженное производство. Существовавший порядок вещей исчез под натиском нового, провозглашаемого как полная власть народа. Некоторые испугались этого и как мыши забились в норы, чтобы оттуда наблюдать за развитием процесса, другие восприняли это как полную вседозволенность — анархия расцвела буйным цветом, третьи же, несмотря на все жизненные неурядицы пытались воплотить свою мечту в реальность. Именно к таким личностям и принадлежит главный герой повести — инженер Мстислав Сергеевич Лось, решивший во что бы то ни стало полететь на Марс. Мотивы, побудившие его взяться за столь безумное предприятие изначально, видимо, были исключительно научными, но потом, после смерти жены, их вытеснило огромное и всепоглощающее желание любыми путями сбежать от самого себя, от собственной памяти, которая не могла более выдерживать груз трагических воспоминаний. Но, как бы там ни было, он сумел построить космический аппарат для передвижения в межпланетном пространстве, оставалось дело за малым — найти себе компаньона для этого рискованного предприятия. Объявления, которые он расклеил по всему Петрограду для привлечения добровольцев, долго не давали никакого эффекта. Момент старта приближался, но доброволец всё не находился. Дело шло к тому, что в дальний полет Мстислав Сергеевич будет вынужден отправиться совершенно один. Но как-то вечером, буквально накануне старта, в сарай, где производилась сборка космического корабля, заглянул один человек, изъявивший горячее желание увидать своими глазами другую планету. Этим человеком был Алексей Иванович Гусев, такого как он, сейчас бы, пожалуй, можно было назвать «псом войны» — семь лет непрерывных войн, более двадцати ранений, учереждение четырех республик. После окончания гражданской войны он решил наконец-то завязать с военным делом, женился, но неуемная тяга к приключениям так и не дала ему хоть немного посидеть на месте. Против такого предложения он просто не смог пройти мимо. Итак, ракета проверена и заправлена ультралиддитом, экипаж готов, пора давать старт!
Текст повести цепляет с самых первых фраз. Город и люди, населяющие его, показанные глазами зарубежного репортера Арчибальда Скайльса, создают несколько сюрреалистическое впечатление: разрушенные дома, практически пустые улицы и объявление, одиноко висящее на облупленной стене пустого дома. И о чём оно? Может быть кто-то хочет что-то купить или продать? Или это объявление призывает всех прийти на очередной митинг? Или сообщает о гастролях какого-нибудь вновь возрожденного театра? Нет. Ни коим образом. Оно зовет лететь на Марс. А это значит, что во времена всеобщей разрухи и голода остались ещё люди, которые мечтают не о теплом уголке и куске хлеба, а о звездах, о далеких планетах и чужих мирах. Они стремятся разорвать путы земного тяготения, чтобы увидеть невиданное и узнать неизведанное. Всего двое, в маленькой ракете, которая даже толком не испытана, бросают вызов судьбе и Вселенной. Лось — гениальный инженер и конструктор, бегущий от терзающего его душу призрака бывшей любви, считающий, что «не смерть страшна, но одиночество», может даже ищущий смерти как избавления. Гусев — человек, отдавший всего себя без остатка страшному искусству войны, не раз заглядывавший Смерти в глаза, израненный, но не побежденный, не растерявший такого детского желания заглянуть за горизонт и добраться до края земли. Он даже особо не задумывается о принципиальной возможности осуществления перелета. Авторские симпатии, несомненно, находятся на стороне Лося, именно в его устами он пытается донести до читателя свои собственные размышления и своё отношение к описываемым событиям. Гусев же является некой антитезой к фигуре Лося, противопоставляя свой чисто прагматический подход бесконечному самокопанию своего компаньона. В то время когда Лось, очарованный Аэлитой, оказывается совершенно неспособным на какую-либо адекватную реакцию в ответ на смертельную для путешественников угрозу со стороны отца Аэлиты Тускуба, Гусев начинает активные действия, выступая в роли последней соломинки, переломившей хребет верблюду. Конечно же, если бы на момент прибытия землян на Марс Соацера уже не напоминала бурлящий котел, ему вряд ли что-нибудь удалось сделать в столь короткие сроки, но они появились именно в нужное время в нужном месте. Причем, Гусев просто не видит другого пути для выхода из сложившейся ситуации: «Мне что революция, мне бумага нужна, Мстислав Сергеевич. С чем мы в Петербург-то вернемся? Паука, что ли, сушеного привезем? Нет, вернуться и предъявить: пожалуйте документик о присоединении Марса. Это не то что губернию, какую-нибудь оттяпать у Польши, — целиком планету». Революция для него всего лишь привычный инструмент для решения насущных вопросов, и его абсолютно не волнует, что спонтанное восстание скорее всего будет обречено на поражение, что многие тысячи аборигенов погибнут за не совсем понятные им идеи. Ведь для «вождя революции» люди очень быстро из категории личностей переходят в категорию инструментов: он не раздумывая посылает людей на смерть, только для того, чтобы выиграть время или решить сиюминутную задачу. Не обладая ни должными знаниями, ни общим пониманием обстановки, не разбираясь в расстановке сил на политической арене он бросается с места в карьер, губя тех, кто доверившись Сыну Неба, решает последовать за ним. Я думаю, что рисуя перед читателем картины жестко подавленного восстания, автор, перекидывая мостки в нашу реальность, пытается предостеречь людей от бездумного следования за умеющими складно говорить лидерами, а так же показать явную непродуманность черезвычайно популярной в то время идеи «экспорта революции» и раздувания пожара всемирного восстания пролетариата. «Равенство недостижимо. Равенства нет. Всеобщее счастье — бред сумасшедших, пьяных хаврой» — хоть эти слова и звучат из уст главного врага, но они вполне могут быть и собственными мыслями автора, которые он хотел донести до читателя, но, опасаясь бдительной цензуры, постарался по мере сил замаскировать. Косвенным подтверждением этому может служить то, что этот тезис четко перекликается с другими, мастерски вплетенными во второй рассказ Аэлиты, посвященный истории Магацитлов. Именно в этом рассказе о становлении цивилизации на Земле Толстой центральной идеей делает теорию о поочередном возвышении той или иной людской расы: каждая из них проходит периоды становления, захвата власти, расцвета, упадка и забвения, на время возвышаясь над другими, чтобы затем склониться перед следующей.
Марс «Аэлиты» получился весьма интересным местом. Как становится ясно из долгих исторических экскурсов, своим расцветом он обязан массовой экспансии Атлантов-Магацитлов, спасавшихся со своей гибнущей родины. До их появления племена краснокожих аборигенов-аолов вели весьма примитивный образ жизни и лишь появление Магацитлов, превосходящих марсиан в развитии и ведущих крайне агрессивную политику, всколыхнуло их общество и послужило толчком к стремительному прогрессу. Среди атлантов не было женщин и они стали смешивать свою кровь с кровью аборигенов, породив новую расу — голубокожих горов, которые и стали фактическими владыками всей планеты, Аэлита — потомок горов. За несколько десятилетий до описываемых в повести событий на Марсе разразилась опустошительная война, из которой жители Азоры вышли победителями. Зато земли проигравших подверглись запустению, так что практически на всем пространстве за горами Лизиазира не осталось никаких жителей. Вся цивилизация марсиан переживает упадок, увядает вместе с планетой. И на фоне этого всеобщего декаденса Толстой пишет о расцветшей любви: «Тот счастлив, в ком — полнота, согласие, радость и жажда жить для того, кто дает эту полноту, согласие, радость... Такое счастье приходит в любви к женщине». Потеряв любовь на Земле Лось вновь обретает её на Туме и, полностью околдованный этим чувством, всецело посвящает себя предмету своего чувства — Аэлите. Она же, в свою очередь, охваченная новизной и необычностью совершенно необъяснимых для неё переживаний, идет ради возлюбленного на прямое неподчинение отцу и полное неприятие уготованной ей ещё многие годы назад судьбы. Они оба прекрасно понимают, что их чувства обречены, но осознание этого ничуть не останавливает их: «Покой души сгорает в пепел. Её желание одно — жажда. Она желает насытить пепел души влагой. Эта влага — всегда кровь».
Наряду с революционной и любовной темами автор касается в тексте и некоторых метафизических вопросов. Особенный интерес вызывает легендарная фигура Пастуха, встретившего Сына Неба: «Сын неба ударял посохом в камень и выступала вода». Для Пастуха он стал Богом, но в отличие от христианского — Богом злым. А сам пастух удивительным образом совместил в себе как черты Моисея, так и черты Иисуса. Так же в тексте есть место для размышлений о природе и первичности идеи: «вещь есть временное сгущение разума» и «разум, есть материя, более твердая, чем камень и более быстрая, чем свет». Так же вскользь автор касается темы панспермии и отдает должное теории относительности. Вообще идейная сторона книги получила проработку не меньшую (а может даже и большую) чем событийная. Хотя есть, конечно же, некоторые несуразности. Так, например, автор описывает Землю, как видимую с Марса красную звездочку, а сарай, из которого стартовала ракета, оказывается после взлета совершенно целым. Но эти мелочи, конечно же, ничуть не портят великолепной атмосферы этой чудесной повести.
Итог: первоначальная версия книги оказалась гораздо глубже и интересней чем детгизовская. Текст заиграл новыми красками и наполнился новыми смыслами. Автор умело насытил чисто фантастическую тематику множеством социально-политических мотивов, создав удивительно многогранное произведение. Хороший литературный язык, фактурные герои, захватывающая атмосфера и тонкая романтическая линия, которые по одиночке никогда не произвели бы такого эффекта, соединились в великолепный текст, породив один из ярчайших представителей жанра. В 1924 году повесть была экранизирована Яковом Протазановым, немой одноименный фильм считается классикой кино. Читать и перечитывать! Настоятельно рекомендую. Читайте классиков!
P. S. Мстислав Сергеевич Лось упоминается ещё в одном произведений Толстого — «Союз пяти».
[ 13 ]
terrry, 28 сентября 2010 г.
Читая «Аэлиту», отчетливо сознаешь, что этот роман написан в те времена, когда фантастика и т.н. литература основного потока не разделили еще (может быть, навсегда) свои пути. Никакого удивления не вызывает факт, что автором «Аэлиты» и романа «Петр Первый» является один и тот же человек – великий, без преувеличения, русский писатель. В самом деле, художественно безупречны, самобытны и интересны образы главных героев – Гусева, Лося, Аэлиты. Проще говоря, литературные герои выглядят как реальные, живые люди! Благодаря великолепному мастерству А. Толстого столь же реальными и зримыми как улицы Петербурга кажутся марсианские пейзажи, и правдоподобным — сам фантастический сюжет. Бытовые зарисовки гармонично соседствуют здесь со смелой фантастикой. По словам А.Ф. Бритикова: «Всё время научно-фантастический план перекрещивается с реалистическим психологизмом романа».
Как ни удивительно, но находятся люди (правда, их немного), которые считают «Аэлиту» «устаревшим» в чем-то произведением, особенно в глазах современной просвещенной молодежи. А ведь говорить так, всё равно, что утверждать неактуальность «Мёртвых душ» Гоголя, мотивируя это тем, что крепостное право-де в России давным-давно отменено. Подобные претензии могли бы быть справедливыми по отношению к фантастике «ближнего прицела», «научно-производственному роману» 50-х годов двадцатого века. Те творения действительно как бы рождались уже устаревшими, главным образом, из-за низкого литературного уровня. Не на технике и не на «революционных идеях» зиждутся суть и сюжетная канва романа Толстого. Человек стремится к новому, неизвестному и лучшему, как в личной, так и в общественной жизни, и на Земле, и за пределами оной. В начале двадцатого века никто, включая ведущих ученых, не представлял себе, как именно будет выглядеть космический полет. Всё же Толстой, очевидно, вполне осознавал фантастичность и условность придуманного им изобретения Лося. Здесь я вижу некое литературное воплощение им массовых «механистичных» представлений того времени об астрономии (марсианские каналы), космических кораблях и их полетах (Циолковский) – своего рода, свидетельство эпохи. Этим и интересны конструкция аппарата Лося, полет на Марс и весь технический антураж. Вообще, в фантастике редко встретишь толковое (в научно-художественном смысле) описание космической техники. Например, у Стругацких фотонная тяга планетолетов типа «Хиус» встречается только в ранних произведениях, а далее никаких деталей на эту тему не сообщается. Небезызвестный исследователь (и последователь) творчества Стругацких С. Переслегин указывает на открытие в мире «Полдня» некоего Д-принципа, по сути-то своей совершенно сказочного. Интересно отметить, что Толстой устами Лося вскользь упоминает идею о человекообразности всех разумных существ на иных планетах, серьезно обоснованную потом Иваном Ефремовым. (А ведь Ефремов встречался с Толстым незадолго до его смерти.) Позже, после посадки на Марс, Лось довольно-таки связно излагает Гусеву, отразившиеся на них следствия специальной теории относительности (не называя её).
«Аэлита» — сюжетно приключенческая вещь. Но, в отличие от чисто приключенческой книги, писателю удалось показать также социальный срез России двадцатых годов, пусть и не очень глубокий. Частью это сделано посредством фантастического марсианского общества, частью – через судьбы Лося и Гусева, их воспоминания и размышления накануне и после полета. Да и вообще, «Аэлита» дает повод поразмыслить на тему общественного устройства, о том, почему и как происходят (происходили) революции. Кроме того, эта книга о любви, и не только о чувствах Аэлиты и Лося. Рассуждения о любви как о высоком чувстве в романе имеют философский оттенок, что вообще характерно для классической русской литературы. Некоторый недостаток романа, на мой взгляд, — чрезмерное увлечение автора изложением легенд об Атлантиде.
Есть ли в этом романе пропаганда (пролетарской революции и т.п.)? Если слово «пропаганда» в какой-то мере и приложимо к «Аэлите», то, мне кажется, что это только пропаганда того самого разумного, доброго, вечного. Остальное – несущественно.
Весьма удачна, на мой взгляд, аудиоинсценировка (Элитайл, 2005 год) — еще одна грань научно-фантастического искусства.
[ 6 ]
Sumy, 10 сентября 2010 г.
По моему красноармеец Сухов списан с персонажа «Аэлиты» Гусева. Представляете что было бы если бы поляки в 1920 не остановили Буденного и Тухачевского. Ох и погуляли бы такие Гусевы по Европе. Толстой просто здорово передал атмосферу 20-х. Судя по романам Булгакова , А.Толстого и Шагинян «Месс Менд» весьма удивительное было время. Интересно описана и история Марса. Классика!
[ 10 ]
dr, 19 января 2010 г.
Безумно атмосферная и ни на что не похожая книга. Прямо глоток воздуха в мире современных фантастических макулатурных боевиков. Конечно, сравнивать Толстого с Верном некорректно, но я скажу иначе: книга перестала стареть в тот момент, когда люди изобрели жанр стимпанка. Теперь описания технологий воспринимаются просто как существенный элемент стилистики произведения, и потому лишь усиливают ощущение его непередаваемой уникальности.
Читать и читать обязательно. Но желателен правильный меланхолический настрой, не стоит ждать от «Аэлиты» межзвездных боёв и танковых атак.
[ 5 ]
Вадим Панов, 29 ноября 2009 г.
Одна из первых фантастических книг, которую я прочитал. А потому... если в ней и есть недостатки, то я их не вижу :wink:
[ 3 ]
wolobuev, 27 ноября 2009 г.
Читал в глубоком-глубоком детстве. Был восхищён. С тех пор не перечитывал, а потому не могу дать объективную взрослую оценку. Но героев и сюжет помню неплохо. Стало быть, книга оставила отпечаток в душе. Странно, почему её не экранизировали на современном уровне развития кино-технологий? Это какой бы масштабный боевик вышел!
[ 12 ]
etoneyava, 8 апреля 2009 г.
Не думал я, что сподоблюсь писать отзыв на одно из самых первых прочитанных мною фантастических произведений. Мне не и было и двенадцати лет, когда я прочёл «Аэлиту». Прочёл и был поражён до самых потаённых уголков своей души. Чувство это не иссякло и по сей день. Улыбаетесь? Напрасно. Вы только представьте, каким ошеломительно смелым и бесшабашным полётом мысли надо было обладать, чтобы в голодной, разорённой гражданской войной Красной России мечтать о полётах на Марс. И какова же была сила убеждения в большевистской идее, что экспортом революции на другую планету грезил даже аристократ Толстой! Я никогда не считал себя приверженцем коммунистических идей (как только осознал себя личностью — это верно до последней капли), но мощный дух эгалитарного революционного романтизма смывает со строк «Аэлиты» и идейный пафос, и наивную простоту «из низов». Вспоминаю слова Лазарчука, которые он вложил в уста одному из своих героев: «Вот за что я большевиков не люблю... так это за то, что они бездарно просрали такой колоссальный энтузиазм...». Грубо, но зато в масть!
[ 4 ]
Serzh, 15 февраля 2009 г.
Вообщем неплохо. Я прочитал его только недавно, как не стыдно признаться. Впечатление неплохое, но после прочтения современных романов — эта фантастика кажется детской.
[ 30 ]
ааа иии, 28 января 2009 г.
Зря тут вспоминали Бэрроуза. Какой там Барсум, на даты смотрите. Толстой родился, когда Пржевальский и Свен Гедин рыскали по Центральной Азии, а Ницше перевирал Заратуштру. Рос, когда другой Толстой размышлял о Дао. Взрослел под газетные передовицы о русских, штурмующих Пекин и обороняющих Мукден.
В этом секрет трудности «Аэлиты» для иллюстраторов — совершенно рериховские сказания и пейзажи соседствуют с ажурными, невообразимыми сочленениями машин. Широкие мазки — и рисунок пером. И тут уж кому что.
«Аэлита» — приключенческая классика, повесть о любви пришельцев на фоне межпланетного экспорта революции, со всеми признаками жанра, как-то нежность чувств, неуязвимость для пуль, ощущение гибели старого мира и т.п. Бесспорно. Однако, при внимательном чтении возникает ряд вопросов.
Например, Тускуб и прочие — отнюдь не элита древнего Марса, не наследники магацитлов. Это наркомафия, захватившая власть после недавней войны. А война эта в условиях единого государства всепланетных размеров, могла быть только гражданской. Цивилизация Марса представляет собой классическую «водную монополию», сверхцентрализованную империю. Как это общество — а мы знаем, что Тумой некогда правили царицы — пришло к описываемому положению вещей? Была ли там индустриальная революция, а если была, то почему? Какие силы поддерживают инфраструктуру? Почему Тускубу еще надо убеждать гипнозом вожаков собрания, откуда там столько демократии и сетевой свободы — прямо-таки из мечтаний гуру интернета, ведь туманные зеркала предоставляют невероятные возможности героям.
Какой Толстой представлял себе советскую власть, если она доверила совершенно аполитичному инженеру Лосю изрядное количество ультрасовременных мегамощных взрывчатых материалов, достаточное для вояжа туда-и-обратно?
Выдумки замечательного писателя стимулируют работу фантазии. А Бэрроуз годен лишь руками махать.
[ 6 ]
Yazewa, 30 ноября 2008 г.
Читала я эту вещь очень давно, но уже и тогда не возникло у меня желание ее перечитывать. Помню, что очень не понравились герои, показались неестественными. Наверное, для своего времени это действительно был настоящий прорыв, и уважение к этому произведению у меня скорее именно как к некоему важному историческому экспонату. А.Толстого я люблю, но «Аэлита» — отнюдь не в числе его шедевров.
[ 13 ]
андрос, 18 ноября 2008 г.
Одно из первых прочитанных фантастических произведений. И оно меня не разочаровало. Очень сильные искренние чувства марсианки и русского пришельца. Весьма поразила история далёкой родины марсиан Атлантиды, смены рас, императивов поведения, образов мыслей.
Кстати, совсем не кажется каким-то карикатурным напарник Лося. Наоборот — в нем видна порода тех беспокойных конкистадоров, что не могут усидеть на месте. Пассионарий, одним словом.
Печальная щемящая концовка оставляет ощущение тихой красивой грусти, с которой трудно расстаться.
[ 6 ]
vsvld, 28 сентября 2008 г.
Не знаю, с чего сейчас начинаются встречи с фантастикой, а раньше — с этой повести (потому что ГИГ всегда печатался вторым в сткреотипно переиздававшемся сборнике). Описания Марса — да, конечно, Бэрроуз, зато история (Марса и Атлантиды) — это супер, это, м.б., предвосхищает Лема (наверно, все-таки не Стэплдона), да и то, каким языком все это написано, не может не завораживать. Помните, что с любви к повестям А.Толстого начались, например, Стругацкие.
[ 5 ]
NatalyR, 5 сентября 2008 г.
«Элио утара, Аэлита» — слова, запомнившиеся с детства. С этой книги началось увлечение фантастикой. Как и умногих, она вызывает у меня сейчас неоднозначность суждения. С одной стороны — в ней много отдано в дань времени, когда было написано произведение. Это вызывает некоторое раздражение. С другой стороны — слог, язык Толстого, сюжет, описание Марса, любовная линия — до сих пор «берут за душу».
[ 12 ]
Кисейная Барышня, 27 августа 2008 г.
Это первый фантастический роман, который я читала. Если не считать разнообразные сказки типа «Приключений Буратино». И именно он вызвал мой живой интерес к этому жанру. А ещё это история о большой неземной (в прямом смыслеслова) любви.
Скорее всего, для современного читателя роман несколько наивен, в нём много чего не учтено и много чему не уделяется внимание. Типажи героев. Устройство непосредтвенно ракеты, на которой совершался полёт на Марс. Само описание Марса и его цивилизации. А при более детальном рассмотрении можно увидеть и советскую пропаганду.
Но не надо забывать о том, когда этот роман был написан. Все те события, происходившие в то время, просто не могли не оставить отпечаток на «Аэлите». И уровень технического прогресса был очень далёк от современного. Отсюда — наивность и неестественность.
Несмотря на все очевидные недостатки, рука не поднимается поставить меньше 10. Потому что «Аэлита» — это родное. Это — корни. Возможно, даже основа. И никто не знает, что бы было с отечественной фантастикой и что бы она представляла из себя на сегодняшний момент, не будь её.