Андрей Бычков «На золотых дождях»

- Потерпи, найдем твоего жениха.

Глаза ее засияли от счастья. Она скрестила флейту и карпа. Распевай наклонился, зачерпнул грязи в ладонь и залепил Нюрин рот. Закинув девушку на коня, он вскочил в седло. Мачты дубов защелкали, выстреливая эльмовских светляков высоко вверх. Истираясь о русский воздух, светляки красиво, радужно светились и исчезали.

- Вот жизнь, — заломил шапку Распевай, любуясь на картину. — Это вам не желуди жрать, — добавил он, обращаясь неизвестно к кому, и тронул поводья.

О, небо, близкое и далекое, очищенное смертью Римской Церкви, о, матушка земля, полная кротов Православия! Горы, ручьи, жаворонки и поля зазвенели и заиграли в душе Распевая. Копья, ножи и пистолеты посыпались из его карманов. Засияла бронзовая распеваевская грудь. Он вынул из табакерки пчелу и закурил. Глубоко вдохнув в себя осиный дым, он прислушался к полю и к козе, одиноко бредущей навстречу ему по тропинке. Вымя ее, туго исполненное молока, засветилось на солнце. Благодарно свесившись, Распевай подоил ее прямо на землю. Коза облегченно вздохнула, подарив Распеваю свой синий прекрасный взгляд. И Распевай бережно укрыл его в своей сути.

Жаворонок уже почти изнемог (был уже почти полдень). И Распевай подоил и его. Он облегчил ему его свист. Цокнули травы. Вечер настал, синяя его дуга охватила пространство.

- Скакать через ночь, скакать через ночь, — прошептал Распевай, — ибо темнота и есть самая синь солнца.

- Смотри, — закричали башни. — Мы выше тебя! Хочешь покататься на наших лифтах?

Но не башен хотел Распевай и не лифтов. И он им ответил:

- Я люблю лишь то, что ниже низкого и выше высокого.

И башни отступили.

Тогда к Распеваю подъехали машины — фольксвагены-гольфы, лексусы, форды и мазды и тоже обступили его. А он возвышался над ними на одиноком коне.

- Бросай клячу! — засмеялись машины. — Поехали на нас!

Но Распевай отвечал и им:

- Я люблю лишь то, что медленнее медленного, да быстрее быстрого.

- Обосраться! — захохотали лексусы, фольксвагены-гольфы и прочая дрянь и умчались прочь.

А Распевай лишь бросил им вслед:

- Нет в вас ни сини, ни соли.

Однако надо было спешить, надо было искать Вальдемара. Но где? В бассейнах, в лифтах с кроватями? Распевай задумался. Нет, он не знал, где искать Вальдемара. И, не зная, он задумчиво погладил Ящука между ушей.

- В мусорных баках, — тихо сказал Ящук. — Ибо что еще может быть грязнее грязного.