Шэрон Кей Пенман «The Sunne in Splendour»

С использованием заметки для Medium (https://shorturl.at/lst01).

Один из самых монументальных исторических романов века, который, будь он написан или опубликован мужчиной с фамилией на букву Ш, мог бы породить такие же споры о подлинном авторстве, как в двух классических случаях — шекспировском и шолоховском. Дело в том, что Пенман впервые взялась за подготовительную работу еще студенткой и закончила более короткую, 400-страничную, версию в начале 1970-х — но, судя по всему, решила сэкономить на услугах копировщика, а зря: рукопись украли из оставленной без присмотра машины. После этого должно было пройти еще пять лет, прежде чем Пенман набралась мужества восстанавливать роман с нуля — никаких следов первоначальной версии за это время не обнаружилось, так что, вполне вероятно, разочарованные незначительной для себя ценностью похищенного воры ее просто выбросили, не соблазнившись возможностью плагиата (кто сказал «Крюков»?). По ходу дела «Солнце во славе» увеличилось в объеме вдвое и превратилось в самую последовательную попытку «взгляда с той стороны зеркала» на канонические версии событий позднего средневековья после «Дочери времени», но не было так обласкано наградами и экранизациями, как современный нам цикл Мэнтел о Томасе Кромвеле. Название отсылает к небесному знамению перед битвой при Мортимерс-Кросс 2 февраля 1461-го, выигранной йоркистами благодаря смелому психологическому ходу Эдуарда графа Йорка, который истолковал появление ложных солнц как благоприятное для себя. Хотя в более широком историческом контексте оно прежде всего заставляет вспомнить о «принцах в башне», сыновьях Эдуарда от Элизабет Вудвилл, чья смерть стараниями Шекспира почти до времен Кира Булычева и Алисы Селезневой неразрывно связывалась с персоной Ричарда III Глостерского. Именно Шэрон Пенман, пожалуй, больше всех в англоязычной исторической романистике (Тэй была детективщицей, и ее знаменитое творение — вложенный сюжет внутри одного из романов об инспекторе Гранте) сделала для того, чтобы трактовка жизни и деяний Ричарда как злобного сгорбленного патологически властолюбивого маньяка утратила монополию на истинность по крайней мере за пределами школьных учебников истории и литературы, знающих всё.

Как показали археологические раскопки и трехмерные реконструкции, Ричард и горбуном-то не был.