Гулькина мать
Игра слов, конечно, замечательная. И обставлена лихо. Правда, если бы автор как-то намекнул, что действие происходит где-нибудь в Средней Азии, где слово «гуль» известно не только фанатам компьютерных игр, получилось бы достоверней.
Бабуля в целом получилась убедительной, Свин – несколько упрощённым, усреднённым, но, возможно, так и нужно было.
Беда в другом: не припомню как-то, чтобы мне раньше попадались затянутые рассказы объёмом в 10 тыс. знаков. А здесь на второй странице всё интересное закончилось. Автор, разумеется, это почувствовал, но остановиться не сумел, а наоборот решил дать сюжету новый зеркально-брутальный поворот. В итоге добился лишь того, что смазал образ бабули, заставил её совершать не свойственные ей поступки.
А если учесть, что больше ничего достойного внимания в рассказе и не было, то сами понимаете…
Не раствори в себе Кумира
Не то чтобы мне совсем не понравилось. Мир оригинальный и продуманный, образы яркие, сюжет интересный. Если рассматривать его как притчу, то вообще никаких претензий. Только длинновато для притчи. А для того, чтобы назвать этот текст хорошим рассказом не хватает одной малости – понимания мотивов, движущих героем.
Он, разумеется, бунтарь. Но это бунт на пустом месте, без глубинных предпосылок. Просто ему так захотелось, а кто-то посмел помешать. Причина, конечно, уважительная, но не вызывающая сопереживания. Поступок старика, при всей своей неожиданности, всё-таки более объясним, близок мне как читателю. Вот если бы автор его сделал главным героем – как знать, может быть, получилось бы нечто достойное.
И ещё одна мелкая придирка. Автор, по-видимому, украинец, поскольку в тексте порой проскальзывают местечковые обороты. Оно бы и не страшно, но как-то несуразно смотрятся в одном не пародийном и не юмористическом тексте, с одной стороны –
«чресла» и «гедонист», а с другой – «обтрусил» и «почапал».
Кукла Мёбиуса
Несмотря на надрывно-пафосный первый абзац, поначалу было интересно. Особенно понравился диалог героя с Алиной. Вроде бы ни о чём, но именно эта игра случайными словами, недосказанность и непонятное, вроде бы ничем не вызванное напряжение производят сильный эффект.
Тем обиднее, что потом автора понесло в эмпиреи. Проповедь, конечно же, была пуста, но и герой ответил тем же. А разгадка тайны окончательно испортила впечатление. Может быть, просто не моё, но некоторое «не моё» всё-таки можно читать, а от этого просто с души воротит.
Вдобавок ко всему прочему, в закольцовке сюжета, которая обычно выглядит выигрышным ходом, использован повтор одного из самых неудачных абзацев. Слава богу, на сей раз хотя бы обошлось без «пустоты вакуума».
Сердце праведника
Дело даже не в том, удачная или нет здесь стилизация. Хотя она, конечно же, у автора не получилась. В тексте то и дело встречаются обороты, некстати вызывающие улыбку. А также странные проколы, вроде не раз уже упомянутой «советской армии», особенно удивительные потому, что автор, судя по всему, неплохо знаком с описываемой эпохой.
Но помимо всего этого стилизация тут попросту не нужна. Автора в тексте и так слишком много, а за счёт стилизации он и вовсе превращается в третьего собеседника, поскольку речь его практически не отличается от слов Михаила Афанасиевича, так необъяснимо время от времени превращающегося в Мишу.
Вот и возникает ощущение, что автор в своих комментариях преследует ту же цель, что и герои – хоть как-то скоротать время по дороге к монастырю.
Потом наш герой видит ангела, который тоже оказывается на удивление разговорчивым. Пожалуй, в этом случае без объяснений действительно было не обойтись, но и ангел словно подхватывает эстафету у разговорчивого отца Елизария. Да и пургу при этом несёт редкостную. Впрочем, Михаилу Афанасьевичу, видевшему в морфиническом бреду Христа и Пилата, не привыкать.
И только в самом конце происходит короткая, но зато по-настоящему интересная, неожиданная и запоминающаяся сцена. Хотя автор и тут умудрился смазать впечатление очередным «созерцательным стазисом».
Санкторий
Рассказ, безусловно, интересный, заслуживающий внимания. И написан профессионально. Автор по максимуму использовал преимущество удвоенного объёма (а оно у него было, и пытаться переубедить меня бесполезно). Развернул масштабное полотно с отвлекающими маневрами, быстрой и резкой сменой ситуации. При этом умудрился сохранить ритм, что в объёмных рассказах сделать гораздо трудней, чем в коротких.
Более того, автор написал не просто приключалово, а умный рассказ, ставящий перед читателем серьёзные вопросы. И в принципе нельзя считать недостатком то, что он не даёт на них ответов. Грешен, сам люблю это дело – вот тебе, дорогой читатель, ситуация, доведённая до пика, а ты уж решай, как нужно поступить герою, или как ты бы поступил, если способен представить себя на его месте.
Это всё так, но в самом конце автор зачем-то запутал вводную одной-единственной фразой. Вот этой:
цитата
– Мамуля, – тёплая ладонь легла на плечо. – Мам, я такая дура была...
И тут мой жиденький процессор завис. Я даже не смог как следует обидеться на автора, который долго и упорно вёл меня куда-то, а затем бросил даже не на перекрёстке, а в лабиринте возможных решений.
цитировать
свернуть ветку
