Спасибо bin_laudan, он меня поправил с фотографией Баранецкого, на коей изображен был вовсе даже не Баранецкий. В свое оправдание могу сказать лишь то, что я ошибся вслед за вот этой вот газетой На этом мои злоключения не кончились, поскольку, так и не сумев заменить фотографию, я был вынужден заменить всю статью, и она теперь будет выбиваться из подборки. Ну, наверное, судьба у нее такая. И еще раз спасибо bin_laudan!
7. Ну вот, добрались, наконец, до отдела польской литературы. А там сидит Мацей Паровский. Насчет сидит, это я в общем-то правильно говорю. У него наконец-то есть где сидеть – сняли под офис комнату, прежде приходилось по кафешкам собираться для обсуждения «горящих» номеров журнала. И уныло перебирает письма с первыми рассказами, пришедшими на конкурс. Надо сказать, что вся польская фантастика к тому времени как бы сосредоточилась на двух темах: первая, это социологическая фантастика (она же политическая), в которой с успехом выступили уже Я.Зайдель, Э.Внук-Липиньский, да и сам Паровский – исследуя варианты «свихнувшегося» общества, не указывая пальцем, разумеется, на что-то конкретное, но читатель ведь не дурак… Ну и вторая тема – космическая, это когда смелые люди на крепких космических кораблях бороздят безбрежные просторы Вселенной. Если приглядеться, то, в общем-то, все, что наша веселая компания напечатала (из польской фантастики) в трех ударных номерах, раскладывается в эти две корзинки. Паровский, идя в журнал, весьма даже побаивался того, что ему до конца дней своих придется читать эскапистские рассказики «про роботов и пружинки». И тут вдруг, по словам Паровского, «в журнал пришел Баранецкий». Ну, не сам пришел, разумеется – пришла рукопись его рассказа. Который назывался «Карлгоро, 18.00». Про Космос – да, но не про тот, по которому наперегонки гоняют веселые смелые парни в крепких космических кораблях, а про тот, что, «будучи разумной злобной силой, обманутый в одном месте, обязательно возьмет свое в другом». Паровский, недолго думая, поставил рассказ в следующий же номер. «И, -- вспоминает он, -- это было шоком. Нечто невероятное – человек на три дня забывал о том, что Катыни, как таковой не существует, как не существует в польском языке ни одного незаимствованного слова на букву «V», а водку, мясо и шоколадоподобные продукты продают по карточкам».
Автор рассказа Марек Баранецкий/Marek Baranecki (род. 1954), получив инженерное образование, жил и работал в г. Гливице. С 1976 года занимался журналистикой: сотрудничал с гливицким отделом студенческого еженедельника «Политехник/Politechnik», став в конце концов его руководителем, публиковал статьи в общественно-культурном еженедельнике «Католик/Katolik». «Карлгоро, 18.00» было его литературным дебютом.
Будучи считай коллегами (вспомним про журнал «Политехник»), людьми одинаковых политических взглядов, любителями хорошей фантастики, Баранецкий и Паровский подружились. Весь 1983, 1984, часть 1985 года Баранецкий был частым гостем в редакции «ФАНТАСТЫКИ», опубликовал в ней еще один замечательный рассказ. Потом, правда, дела у него не заладились… Но это совсем другая история, которую я доскажу, когда придет тому черед. По версии замечательного польского электронного журнала «Эссенция/Esensja», составившего список «100 лучших польских фантастических рассказов», рассказ Баранецкого «Карлгоро, 18.00» занимает 27-е место.
«Во время первой публикации наивысшим достоинством рассказа было, наверное, введение элемента паранормальности в классическую НФ. Четверть века спустя, во времена, когда гибриды литературных видов сами стали самостоятельными видами, главная идея рассказа менее удивляет, но ведь остаются отличное исполнение, саспенс и конечный вывод, в который не требуется верить, чтобы оценить в нем хорошую метафору», -- утверждают составители списка. А я хочу добавить следующее: можно по-разному относиться к этому дебютному тексту М.Баранецкого. Кому- то он уже показался скучным, поскольку «перегружен техническими описаниями», кто-то сочтет его плохо написанным в литературном отношении, кто-то… ну, словом, сколько людей, столько и мнений. Но одно у него не отнимешь уже никогда: он был камешком, сдвинувшим гору. Среди тех нескольких сотен тысяч молодых поляков, что прочитали рассказ, было несколько таких, которые подумали: оказывается и так можно писать и так об этом говорить. А что, если сказать этак об этом. Или вот этак и вовсе о том. Вдруг оказалось, что у воображения если не исчезли вовсе, то расширились границы.
А насчет литературных достоинств… Паровский любит рассказывать такую историю. Есть у меня, говорит он, приятель -- умная голова, острое перо, великолепный знаток фантастики. Ну так вот он, когда заходила речь о Баранецком, безапелляционно заявлял: «Парень плохо пишет». «Да нет же, --возражал я, -- Баранецкий хорошо пишет». Ну и расходились каждый при своем мнении, пока однажды приятель не пришел и не заявил прямо с порога: «Баранецкий хорошо пишет». «?». «Да ты ж понимаешь, я, сколько ни начинал читать, не мог продраться через первые пять страниц, а тут вышла его книжка, стал читать, прорвался дальше. И я тебе говорю: Баранецкий хорошо пишет».
Ну что ж, добавим, что на русский язык рассказ Баранецкого перевела Н.Стаценко. Карточка рассказа здесь Он вместе с двумя другими рассказами Баранецкого в ее же переводе опубликован в сборнике «Лунная ночь». Смотрите тут У ФАНТЛАБА о Баранецком лишь разрозненые сведения. Ладно, у нас будет еще не один повод о нем поговорить…
Публикация рассказа Баранецкого была первой победой «ФАНТАСТЫКИ», сам Баранецкий – первым ее открытием. И, слава Богу (и Паровскому), далеко не последним.