Думаю, ни для кого не секрет то, что зарубежные фантастика и детективы с каждым годом продаются все хуже и хуже, впрочем, как и отечественные. Тиражи падают, и многие издательства вообще отказываются от темы фантастики как таковой. Тем не менее, старые переводы, сделанные еще при советской власти, продаются... И вновь переиздают Саймака и Шекли, Гаррисона и Кларка, Чейза и Агату Кристи. Причем какими тиражами!.. В чем же причина такого странного положения вещей? Привычка к определенным именам, ставшим для российского читателя классикой жанра? Отчасти «да», но проблема много глубже и сложена она из нескольких составляющих.
— How do you do?
— All right!
— Как ты это делаешь?
— Всегда правой!
Точный перевод
В первую очередь, в падении спроса на иностранные детективы и фантастику виноваты, как ни странно, сами издатели. Пройдитесь по московским и питерским издательствам, поговорите с заведующими редакциями, которые по большей части решают, что и как издавать. К сожалению, эти люди отдаленно не представляют себе многообразие жанров в которых работают, а если говорить точнее, они в лучшем случае знают только тех авторов, которые уже переведены на русский, да еще пару десятков, права на которых продавались на последней книжной ярмарке. То есть, ныне издатели — люди совершенно не компетентные в своей области, хотя порой неплохо знают иностранный язык. Почему так? Советская цензура создала своеобразное видение англо-американской литературы, «уничтожив» многих классиков и возведя в ранг «отцов-основателей» писателей, которые никоим образом не могли претендовать на такую роль. Возьмите хотя бы Шекли и Чейза. И тот, и другой — классики для российских любителей фантастики и детективов, но… ныне они малоизвестны за рубежом, однако хорошо знакомы горе-редакторам. И поэтому, чтобы не морочить себе голову, зав. редакции говорит: «Зачем что-то переводить, искать “новых” авторов, издадим-ка мы очередного Саймака, его народ любит». И еще более безграмотный торговец ему потакает. Однако издатель забывает, что читатели любят лучшие романы Саймака, проскочившие в печать в семидесятые годы прошлого века. Так ли интересны все остальные произведения этого автора? Да и перевод… Но об этом чуть позже. В финале мы имеем полные собрания сочинений ряда писателей, большая часть произведений которых неинтересна и, я бы сказал, чужда российскому менталитету. Читатель берет одну книгу «любимого» автора, вторую, третью и… ему не интересно. Потом он подсознательно начинает считать, что или он сам перерос автора или… Он теряет интерес к данной теме, но издатель не успокаивается. Поезд едет дальше! Ведь та часть читателей, которая покупает книги про запас, на полку, помня о том, что один из первых романов этого автора, прочитанный в юности — превосходен, продолжает покупать его книги на автомате. Потом, в один прекрасный момент, читатель открывает книгу… и вот после этого он еще долго ничего покупать не станет.
Однако это лишь одна грань вреда, который причиняет детективно-фантастической литературе безграмотный редактор. Назовем это условно «синдромом обезьяны».
Вторая роковая ошибка подобных издателей — синдром «бестселлера», то есть любовь к книгам, которые хорошо продаются на Западе. На любой международной ярмарке, множество книг объявляются бестселлерами… Но будет ли американский бестселлер интересен российским читателям? В четырех из пяти случаев можно с уверенностью сказать: нет. Почему? Разный менталитет, разное восприятие реальности, разный культурный уровень... Учитывают ли это издатели? Нет, конечно. Они не специалисты, и даже если бегло читают по-английски, в принципе не могут прочитать то, что приобрели на опционах, хотя бы из-за объема приобретенного. Подобное безумство происходит повсюду. Издатель возвращается с очередной книжной ярмарки с огромной пачкой некой «литературы», объявленной за бугром бестселлерами, и тут же начинает издавать, чтобы отбить деньги, потраченные на права, и заработать. Но когда книги появляются на прилавках, оказывается, что они не востребованы и более того — порой, их и вовсе читать невозможно.
Примеров подобного головотяпного издания книг можно привести множество. Одно московское издательство передало на перевод фантастическую книгу для детей. Главный герой — мальчик, у которого умирает мама. У героя кругом неприятности, и вот у него появляется друг — старый вяз, который, как Карлсон, все время втягивает мальчика в какие-то авантюры, мораль которых показывает мальчику, какой он ничтожный. Но станет ли читать подобный «бестселлер» российский ребенок? Нет. История явно для девочек, слишком сентиментальная, грустная — мальчишки такого не любят. Но и девчонки читать не станут, потому что главный герой — мальчишка. А то, что главный герой вместо того, чтобы выходить победителем из любой ситуации, всякий раз терпит фиаско… Любой наш юный читатель во многом ассоциирует себя с главным героем… Много ли российских мальчишек сядут поплакать просто так, ради того, чтобы поплакать? Тем более, что большая часть проблем, встающая перед ребенком, скорее, надумана, а не реальна. В Англии и Америке это — бестселлер, у нас — книга провалилась. Нет у нас стольких ущербных юных садомазохистов. В другом издательстве каждому, вновь устраивавшемуся на работу редактору, главный редактор вручал стопку откровенной макулатуры — романы (не комиксы!) о приключениях Супермена, Человека-паука и прочих заморских героев (по большей части новелизации мультфильмов и комиксов!) и, со значением глядя в глаза, просил внимательно прочитать и отрецензировать эти литературные «шедевры». Однако всякий раз, получая отрицательные отзывы, главный редактор хмурился, прятал стопку в стол и отправлялся на поиски нового рецензента. Вскоре кто-то из рецензентов не выдержал и часть «шедевров» украсила полки любителей фантастики…
Расскажу еще одну историю. Готовили в нашем издательстве макет «под заказ» одного американского автора. Проверяю конечный результат. Читать нельзя — бред. «Ну, — думаю, — переводчики накосячили, редактор текст не смотрел». Вызываю «творцов». Редактор показывает оригинал. Все точно, переведено один в один, но совершенно непонятно ни о чем книга, ни кто, ни где, ни зачем. На обложке американского издания стоит пресловутое «бесстселлер», книга основана на произведениях Биндера и Таннера (о таких авторах российский читатель и слыхом не слыхивал), и что делать? Нынешний зав. редакции, без сомнения, отдал бы книгу в печать и вышел бы еще один нечитаемый уродец.
(Кстати, в России никто не подозревает, что знаменитые три закона робототехники сформулировал не Азимов, а Эндо Бидер в своей серии об роботе Адаме Линке.)
Я звоню заказчику, говорю: так и так, книгу читать нельзя. «Ну, сделайте что-нибудь, доллары за права-то уплачены», — отвечает тот. Я звоню профессиональному литератору — месяц работы, книга переписана заново и… Она действительно становится бестселлером на российском рынке. Вторую книгу этой серии переводят и издают один в один — тираж идет под нож, потому как это читать не возможно.
А ведь есть издатели, которые печатают книги и вовсе их не читая. Поверьте: есть (к сожалению, в данной статье меня очень просили не называть имена). Такие издатели не знают английский, презирают рецензентов и ориентируются на журнал «Локус» и картинку на обложке со словом «бестселлер». Их любимые фразы: «Такие они эти американцы» и «Ну, я-то свои деньги отбил». Вот он — типичный издатель… И появляются на книжных прилавках книги зарубежной классики фантастики и детектива (которые вовсе и не классика), и которые можно и вовсе не издавать. Однако это еще далеко не все. Наши чудо-издатели, даже не ведая о том, что творят, уничтожают и те неплохие тексты, которые попали в список издаваемых ими «классиков-бестселлеров».
Дело в том, что основное безумство нынешних любителей фантастики и горе-критиков, которые не понимают смысла существования литературы как таковой, но носят в сети на разных сайтах высокопарные и красивые титулы типа «миротворец» или «грандмастер» — синдром точного перевода. Это недавно возникнувшее помешательство, которое губит не только отдельные книги, но превращает в бессмысленное занятие художественный перевод как таковой. Однако не будем голословны. Все «любители» жанров нахваливают переводы, сделанные в советские времена. Почему? Начнем с того, что фантастическая и детективная литература, кто бы что ни говорил, по большей части относится к развлекательному жанру. То есть книга в первую очередь должна читаться с интересом, чего и добивались переводчики в прежние времена, редактируя автора, пользуясь фразеологическими словарями, придавая книге при переводе тот или иной оттенок, делая её более читаемой и правильной в идеологическом отношении. Но порой переводы были довольно далеки от оригиналов. А некоторые переводчики-асы, вроде А. Стругацкого и А. Щербакова позволяли себе и вовсе чудовищные (по мнению современных любителей фантастики) вещи. Они выкидывали фразы из текста! Исправляли ошибки автора, помня основную идею хорошего перевода, сформулированную еще А. Толстым: «Книга должна читаться так, словно ее писал носитель того языка, на который ее переводят». Но что мы видим: принцессы Заразинии (Zarozinia) и красавицы Морды (Morda) заполонили полки. А что стоят приключения эльфа Дриста (Drizzt), в последующих изданиях превратившегося в эльфа Дзирта! Интересно, если мы правильно назовем лапшу «Доширак» (буквы «ш» в корейском языке нет, есть буква «с»), многие ее купят? В одном крупном московском издательстве мне заявили:
— Исправьте текст, штат Юта не склоняется.
— Но…
— Возьмите «Странноведческий словарь»
— Но там он склоняется. Университет Юты и т. д.
Задумчивое молчание, после чего следует убийственный по своей глубине и многозначности ответ:
— А у нас в издательстве принято его не склонять. Если вам не нравится, мы закажем переводы другому исполнителю.
Однако это только вершина айсберга. Совсем недавно, сдавая перевод детективного романа в другое крупное издательство, я столкнулся с другим безумным редактором.
Начало романа. Юная героиня заявляет папе-миллионеру, что ей совершенно неинтересно знать то, о чем думает ее отец. Калька: «Я бы дала только полпенни, чтобы узнать твои мысли, папочка». Скажет так кто-то из наших соотечественников? Видимо, только безграмотный редактор. На русском эта фраза должна была бы звучать: «Я бы и гроша ломанного не дала за то, чтобы узнать твои мысли, папочка». Но редактор настаивает на первом варианте. Ну, как же — переводчик исказил слова автора! Но ведь у нас совершенно иное восприятие реальности, иной зрительный ряд. Подобного точного перевода заслуживают книги из серии Лит. памятники, где точный перевод откомментирован переводчиком, который не просто точно переводит, но своими комментариями объясняет, что автор имел ввиду в том или другом случае. Однако нынешние издатели требуют точности. Возьмите московское собрание сочинение Диккенса, и станет понятно, как «точным» переводом можно убить изящную, юмористическую прозу. А ведь фраза про «монетку за мысли» даже во фразеологическом словаре есть. Но что такое фразеологический словарь Академии наук, когда очередная «девочка» без опыта работы на свой вкус и риск решает, что хорошо и что плохо?!
О чем можно говорить, когда роман Д. Симмонса, названный «Terror» (не о террористах, а о полярных мореплавателях) выходит под названием «Террор», а не «Ужас». Посмотрим словарь: «Террóр (лат. terror) — устрашение мирного населения, выражающееся в физическом насилии, угроза физической расправы по политическим или каким-либо иным мотивам». Видимо, мирное население — команда корабля, застрявшего во льдах, или переводчик с редактором в словарь не посмотрели. А что слово «террор» — современное, цепляет читателя, только значение у него несколько другое, но это вообще никого не волнует.
На вопрос редактору: как можно назвать затерянный материк Земли «Зотик» (мужской род), он сослался на то, что в одном своем письме автор упоминал, что придумал это название, созвучное слову «антик». Единственное, о чем забыл горе-редактор, отметая прочь русскую традицию давать всем континентам женские имена — в словаре есть еще «антика». У каждого русскоязычного человека упоминание континента (от латинского continens — обширная твердая земля) подсознательно вызывает изначальный образ земли. Недаром все континенты на русском — женского рода (Азия, Африка, Европа, Америка, Антарктида). Более того, и на английском он «Zothique» с мягким женским окончанием, но редактору нравится «Зотик». Кроме того, он напрочь забыл замечательное правило В. Хлебникова: прежде чем использовать самопридуманное название, несколько раз быстро произнесите его вслух, и тогда неустойчивая звуковая форма, превратится в устойчивую. А из «Зотик» ничего, кроме «Зонтик», не выйдет.
Однако пиком творчества подобных переводчиков, редакторов и издателей стали романы Дж. Вэнса, где не потрудились даже убрать кавычки при оформлении прямой речи!
(В английской литературе прямая речь оформляется кавычками, а не тире. Слова автора, например, «сказал Петя» рубят фразу в середине. В современной русской традиции принято выносить слова автора, если они не имеют указательного смысла, за пределы слов героя, так как при смысловом порядке слов в конструкции фраз русского языка (в отличии от четко определенного порядка слов в английском) теряется ритмика повествования. Пример: Английский вариант: «Мальчики, — сказал папа, — пошли на озеро». Русский вариант: — Мальчики, пошли на озеро, — сказал папа»).
А фразы типа «кивнуть головой», «подняться вверх по лестнице» и прочие, при наличии которых в 70-е годы прошлого века вам просто без комментариев возвращали перевод, теперь печатают, и есть те, кто восхищается этой графоманией. А на вопрос, как такое возможно, редактор только плечами пожимает. «У автора так написано!» — отвечает он. Да и что тут сказать, если даже у российских авторов, имеющих солидные тиражи, мы с легкостью находим фразы: «Солнце присело над горизонтом» или «шаги топтали траву»…
Но это тема отдельной статьи. К сожалению институт редакторов породил огромное количество писателей, даже официальных членов разных творческих союзов, чьи книги (после редактуры) очень приличные. А вы до редактуры их читали? Никогда не забуду удивительную картинку: редактор — дама весьма пожилого возраста (из «бывших»), сидящая за столом, и нависший над ней автор в летней пацанской маечке. Мускулистые волосатые руки, синие от зековских татуировок уперлись в стол. До сих пор в ушах моих звучит его раскатистый бас:
— Лидия Борисовна, у меня уже три книги вышли, я могу корешам сказать, что я, в натуре, писатель?..
Вот и получается замкнутый круг: безграмотный читатель — безграмотный редактор — безграмотный переводчик. Каков результат? Грамотный человек не возьмет в руки большую часть подобных переводов, безграмотному интереснее будет уничтожать орды эсэсовцев или гоблинов за клавиатурой компьютера. Отсюда падение интереса и уменьшение тиражей. И не надо винить электронные книги и пиратов. Если книга возьмет читателя за сердце, он все равно купит ее «в бумаге» и на полку поставит, чтобы в любой миг вернуться к приключениям любимых героев.
Вот и остается только бессильно плакать, словно Ярославна, видя, как вместо нормальных книг издаются груды мусора. А гениальные тексты достойных авторов вроде Браннера, Олдисса, Чалкера и многих других (истинных классиков) превращаются в нечитаемые тексты, которые даже безграмотные читатели обходят стороной …
(В этой статье я не коснулся финансовой составляющей работы переводчиков, нищенская оплата которых приводит к тому, что переводом по большей части занимаются непрофессионалы).
цитировать
свернуть ветку
. 
) вместо сласти.