Чур меня, чур! Или родители, которые и из-под земли достанут.
Как ни странно, тема здесь, скорее, не про межсезонье, а про человека, звучащего жалко. Или сволочновато. Это очень понятно, что человек, не удивившийся ожившим мертвецам, сам уже одной ногой в могиле – по крайней мере, психологически. Депрессия, ангедония, чушь по телевизору и другие замечательные диагнозы. К слову, объяснение по телевизору мне не понравилось: какое-то оно слишком уж оторванное от происходящего. Кризис среднего возраста, это, конечно, важно, но тут к человеку совершенно внезапно приходит нечто страшное, хтоническое, и только родители с того света спешат на помощь. И вопрос: к чему эти рассуждения? Что человек ничего в жизни не сделал и поэтому хочет умереть? Допустим, это его желание воплотилось наяву, «но рядом дежурила старая мать, и смерть не могла его доконать». Так, ещё раз: на кухне сидит неудачник, в соседней комнате бухтит «Рен-ТВ», и тут его тоска взяла, он призывает смерть и одновременно с этим – родителей. И смотрит на борьбу холодильника с утюгом.
Ещё заходит придурковатый сосед, которого тоже не сильно шокирует присутствие двух самодвижущихся трупов. Его роль в происходящем не ясна. Вроде бы, в описанном мире это не нормальное событие, а между тем тоже никакого особого волнения. Ну и ружьё, которое не выстрелило.
В конце имеем историю, сложенную непонятно о чём. Она, конечно, фантастическая. Но что она хочет нам сказать? Она о любви? О дружбе? О родителях? Ну вот только что. Очень натурно выписанная история о родителях, поднявшихся из могилы, чтобы спасти сына от страшной смерти. Сам сын при этом не делает ровным счётом ничего, только ноет, жалуется на жизнь да подаёт чай тем, кому он по определению не нужен. А потом лежит в некрасивой позе и ждёт, когда закончится драка. К сожалению, очень плохо прописаны основные персонажи и слишком много внимания отдано таким второстепенным героям, как сын, телевизор и дядя Лёша. В конце концов, восстать из мёртвых – это героизм, а нытьё из серии «лучше бы я умер» и похабное отношение к родителям – нет. Нытику и инфантилу и сопереживать-то не хочется.