Этому рассказу куда больше подошло бы название «Лучшее из времён», если бы оно только не было занято. Потому что как ещё охарактеризовать время, куда в силу каких-то особых событий мы бросаем якорь? Я, например, постоянно нахожу себя где-то в две тысячи пятом. Падонки, превед медвед уже ни ф тренде, йа криведко, десять тысяч – зарплата, вебдваноль – перспективный тренд (есть ещё люди, которые помнят это словосочетание?), а я вовсю пишу диплом, и где-то в феврале попадаю взглядом в паутинку на заднем кармане джинсов и вязну, кажется, на всю жизнь. Потом – лето, свобода, долгожданный отъезд от родителей, душный август и одно из самых тяжёлых расставаний в моей жизни, когда человек уезжает в другую страну просто потому, что уезжает в другую страну, а ты чувствуешь себя выкинутым из жизни и судьбы. То ли твоё время безвозвратно прошло, то ли ещё не настало. И рассказ про залипшую в своих чувствах, событиях и датах женщину (как бы её сейчас назвали – фэшн-блоггер), это то, что можно было бы написать и про нас, и, может, про наших родителей, даже и про дедушек-бабушек, живущих где-то там, где пышущие жаром заводы, власть Советам, догоним-перегоним и водка по два двадцать или сколько там. И фантастики как таковой в рассказе нет (а точнее, её ровно столько, сколько надо) – там всё про людей, даже когда мы читаем про лавчонку-сток, торгующую нераспроданными клонами прошедших модельных годов. Человеку свойственно консервировать время, переживания, чувства, а потом пытаться вернуть себя назад, пережить лучшее время снова, вновь испытать забытые чувства, и снова, и снова. И тогда не будет прожитых годов, встреч, расставаний, морщин и седых волос, искусственных зубов и невесть откуда взявшихся болезней, и мне снова двадцать два, и человеку рядом снова двадцать два, и мы сидим на «Турецком гамбите» и вызывающе не смотрим – подозреваю, наше шоу было поинтереснее, чем происходящее на экране. И если я могу так залипнуть в прошлом, то разве не может этого сделать та девушка из будущего, со своим Катаржинским, модными сигаретами и очаровательным парнем, который потом перескочил в новый тренд и новое время, потому что не полюбил?

И, наверное, нужно сказать что-то о рассказе.

Честно говоря, он бы более чем уместно смотрелся на основном конкурсе. Может, по знакам не прошёл или времени не хватило? То, как выписаны кусочки будущего, завораживает. Вселенная создана заботливо и тщательно, читаешь про созданный мир и не осознаёшь, что он весь выдуманный. А иначе и не передать ни тоску по ушедшему, ни знание человека о своём времени и его моде. И тем контрастнее выглядит расчеловечивание героини в конце, когда у неё всё хорошо, прошивка встала, и вжух – у тебя в фейсбуке новые мемасики, и ты снова в тренде. Клона безумно жаль: он ведь знал, на что идёт, когда «фотошопил» фотографии судьбоносной вечеринки, но он любил и не мог поступить иначе. А вот его хозяйка так полюбить его не смогла. Ну или, скажем, любовь удалилась после свежего обновления, как драйвера старой видеокарты на компьютере моей жены. Хотя тут понятно: работа, мода, некогда и незачем, и как ненужных собачек сдают в питомник, так и клона не выкинули на помойку, а отправили доживать свою короткую жизнь в санаторий. И отдельное спасибо автору за две вещи: за то, что дал клону подругу – клона его возлюбленной, и ещё за то, что показал одиночество двух людей, проводящих время с клонами друг друга вместо того, чтобы быть вместе. И в одном коротком произведении вывалил на читателя целую кучу идей, образов и поводов для раздумий.

Тёмное фентези, написанное хорошо и крепко, увлекательно. Сюжетная интрига, конечно, проста и ожидаема, и мы сразу вспоминает Толкиена и самоуверенного назгула, которого не мог убить смертный муж, а женщина так очень даже могла. Сначала нам дали затравку про Неспящего. Потом нам показали печальную девушку, и мы сразу же подумали: неспроста эта печаль, ох неспроста. А ну как?..

Так оно и вышло. Использование Неспящего в качестве троянского коня было неожиданным ходом, но, в общем-то, после того, как девушка сама пошла за грабителями, после всех рассказов про ужасных Неспящих, концовка была предрешена. Так что сюжет здесь простой: жаль, конечно, героя, лишившегося любимой (не думаю, что после всего её оставят в живых, да и как жить ей и жить с ней?), но таковы суровые законы этого мира. Четыре больших сезона – оригинальная придумка (хотя идею поиграть с зимой и летом могли взять у, например, Д. Мартина). Сам по себе мир выписан интересно, с подробностями. В целом, рассказанная история не делает большой «ух ты!», но остаётся симпатичной и достаточно оригинальной.

Ещё она чертовски актуальна, потому что зимой очень хочется спать.

Чур меня, чур! Или родители, которые и из-под земли достанут.

Как ни странно, тема здесь, скорее, не про межсезонье, а про человека, звучащего жалко. Или сволочновато. Это очень понятно, что человек, не удивившийся ожившим мертвецам, сам уже одной ногой в могиле – по крайней мере, психологически. Депрессия, ангедония, чушь по телевизору и другие замечательные диагнозы. К слову, объяснение по телевизору мне не понравилось: какое-то оно слишком уж оторванное от происходящего. Кризис среднего возраста, это, конечно, важно, но тут к человеку совершенно внезапно приходит нечто страшное, хтоническое, и только родители с того света спешат на помощь. И вопрос: к чему эти рассуждения? Что человек ничего в жизни не сделал и поэтому хочет умереть? Допустим, это его желание воплотилось наяву, «но рядом дежурила старая мать, и смерть не могла его доконать». Так, ещё раз: на кухне сидит неудачник, в соседней комнате бухтит «Рен-ТВ», и тут его тоска взяла, он призывает смерть и одновременно с этим – родителей. И смотрит на борьбу холодильника с утюгом.

Ещё заходит придурковатый сосед, которого тоже не сильно шокирует присутствие двух самодвижущихся трупов. Его роль в происходящем не ясна. Вроде бы, в описанном мире это не нормальное событие, а между тем тоже никакого особого волнения. Ну и ружьё, которое не выстрелило.

В конце имеем историю, сложенную непонятно о чём. Она, конечно, фантастическая. Но что она хочет нам сказать? Она о любви? О дружбе? О родителях? Ну вот только что. Очень натурно выписанная история о родителях, поднявшихся из могилы, чтобы спасти сына от страшной смерти. Сам сын при этом не делает ровным счётом ничего, только ноет, жалуется на жизнь да подаёт чай тем, кому он по определению не нужен. А потом лежит в некрасивой позе и ждёт, когда закончится драка. К сожалению, очень плохо прописаны основные персонажи и слишком много внимания отдано таким второстепенным героям, как сын, телевизор и дядя Лёша. В конце концов, восстать из мёртвых – это героизм, а нытьё из серии «лучше бы я умер» и похабное отношение к родителям – нет. Нытику и инфантилу и сопереживать-то не хочется.

Сравнительно недавно меня, когда я взял сюжет на тему «я заразилась раком», склоняли за его избитость и распространённость. А тут… Я даже не знаю, что сказать. Тот, кто смотрел, скажем, «Других», «Шестое чувство» и т.п. и читал многочисленные работы про потусторонний мир и жизнь после смерти, сразу узнает атмосферу – туман, малолюдность, повторение и забывчивость. Эпилог, который должен перевернуть мир с ног на голову, оказывается ожидаемым и закономерным. Чуда не вышло.

При всём при том – милая история про то, что и на том свете можно найти себе романтическую компанию. Ну что ж, Стасу остались хотя бы картины…

Есть такой канцелярский оборот, как «оригинальность раскрытия темы». С одной стороны, читаю эту фразу и сразу хочется взять и по лбу лопатой. С другой, как-то это должно называться? Как ни странно, первым, что запомнилось из рассказа, это совершенно неожиданная подача темы о человеке, звучащем жалко, но с чётким прописыванием того, что человек – это всё же о гордости.

Об утерянной гордости. О том, как себя чувствует человек, ставший вдруг ненужным, бесполезным, годным разве что в виде забавной диковинки, живого музейного экспоната, да и то лишь до того, пока не пройдёт интерес. Медиамашина пропустила сквозь себя и выплюнула – всё, отдыхай и живи на пособие, ты больше не нужен.

У Стругацких в их известнейшем цикле ставится та же проблема. Но решается она чуть по-другому: там «перестаркам» всё же находится дело, они вписываются в общество, да и нет по отношению к ним особого любопытства и раздувания интереса через СМИ. В рассказе ситуация куда ближе к нынешним реалиям. Не рискну предполагать, чей прогноз точнее: всё же, речь идёт о человеке. Да, герою нет места в новом мире, он испытывает вполне реальную проблему своей ненужности (и как-то вспомнились наши сегодняшние старики, попавшие под конец жизни в самое что ни на есть будущее). И разговор с воображаемым животным – это, по сути, разговор с самим собой. Маленький зверёк – то, как герой себя видит, кем себя чувствует. В общем-то, это очевидно и прямо проговаривается по ходу рассказа, но всё же. Да, гордый человек без дела – это «гаав-нюк» и звучит это «жал-ка».

А дальше – работа с «отражением»: помогаешь ему – помогаешь себе. Заботишься о странной нелепице, которую породил твой разум, — и о себе заботишься. Нормальная современная практика. Тут автору показалось мало динамики и он решил жахнуть: в лаборатории происходит несчастный случай и герой проваливается в кому. Смена ритма и канвы повествования достаточно резка, чтобы почувствовать и поморщиться. К тому же, появляется такая банальная штука, как загробный мир и всем надоевший коридор между мирами. Хорошо и жизнеутверждающе, что героя выводит из комы его собственный гештальт, и что потом герой раскукоживает своё создание обратно из коллективного бессознательного, но всё же не очень по душе: только что говорили о серьёзных вещах, а потом раз – и жизнь после смерти. И изначальная идея теряется. Получилось ли у человека побороть свои проблемы? Смог ли он стать частью общества? Вернул ли он самоуважение, научился ли жить с самим собой? А чёрт его знает. История обрубилась на том, что герой вернул себе анимика, а вот чем она закончилась и закончилась ли – мне неизвестно. И этот незакрытый гештальт вызывает у меня фрустрацию, а жал-ка.