Однажды Яков Исидорович Перельман пригласил меня пойти с ним в ...суд.
— Завтра слушается любопытнейшее дело. Железнодорожный машинист обвиняется в непринятии мер по предупреждению наезда. В результате колесами паровоза зарезана корова. Между тем на скамью подсудимых надо было посадить не механика, а первый закон Ньютона...
— Простите, Яков Исидорович,— удивленно пожал я плечами,— какое отношение имеете вы к погибшей буренке? И что общего между судебными законами и законами физики?
— Приходите в горсуд, узнаете. Перефразируя изречение Козьмы Пруткова, можно сказать, что и физика, подобно терпентину, на что-нибудь да годится.
Действительно, дело железнодорожного машиниста оказалось теснейшим образом связано с законом Ньютона об инерции массы.
Адвокат, защищавший машиниста, настаивал на научной экспертизе. Так Яков Исидорович очутился в судебном заседании в качестве физика-эксперта, или,1 как его именовал председательствующий, «сведущего лица».
А дело заключалось вот в чем.
Товарный поезд следовал по уклону. Из-за поворота машинист внезапно заметил на путях корову. Пущено в ход экстренное торможение. Тормоза «взяли», но, странное дело: состав, визжа и громыхая, продолжал двигаться вперед. Дан был контрпар, однако и это не очень существенно изменило картину. Наконец,
поезд, окутанный облаком пара и пыли, остановился, но было уже поздно: левой буферной тарелкой локомотива корова была сбита под колеса.
Машиниста обвинили в злостном нарушении правил, а владелец коровы вчинил вдобавок гражданский иск о возмещении причиненного ущерба.
— Граждане судьи,— доказывал машинист, чуть ли не со слезами в голосе.— Не виноват я. Торможение и контрпар дал вовремя, это подтверждено и на следствии. Но я ничего не мог поделать. Состав, не слушаясь тормозов, гнал меня вперед. За шестнадцать лет работы первый такой случай, какая-то непонятная чертовщина...
Когда очередь дошла до эксперта, он попросил разрешения повесить на стене большой лист черной фотобумаги, достал мелок и начал читать популярную лекцию о первом законе Ньютона, поясняя ее схемами на импровизированной доске и двумя бильярдными шарами, которые покатил по судейскому столу. Негромким, чуть глуховатым голосом Яков Исидорович растолковывал суду, прокурору, защитнику, а заодно и обвиняемому причины странного поведения состава в начале торможения.
— На станции отправления поезд бцш сформирован неправильно. В голове поставили два вагона с грузом, потом прицепили тридцать восемь порожних платформ, а в хвосте поставили одиннадцать груженых пульманов. Совершенно очевидно, что при таком неравномерном распределении массы поезда по длине, даже экстренное торможение и контрпар, примененные машинистом своевременно, нужного эффекта не дали. В случившемся виновен неправильный метод формирования поезда,4 не учитывающий закона инерции.
Машиниста оправдали, но обязали возместить стоимость зарезанной коровы...
Так Я. И. Перельман лишний раз доказал, что «и физика, подобно терпентину, на что-нибудь да годится»...
А ведь именно это и составляло весь смысл жизни и деятельности Якова Исидоровича Перельмана — подлинно «неис-
тового» популяризатора точных наук. Он был основоположником нового литературного жанра — увлекательного рассказа о законах точных наук. Его всемирно известные занимательные физика, астрономия, арифметика, алгебра, геометрия, механика, межпланетные сообщения, задачи разошлись по всему свету тиражами, далеко перевалившими за миллион экземпляров.
Яков Исидорович был заслуженным и общепризнанным патриархом семьи авторов-популяризаторов. Он щедро делился своим опытом с другими и вдохновил многих ученых последовать его примеру. Не жалея сил, Перельман терпеливо «откапывал» повсюду способных людей, расширяя плеяду неистовых «за-нимательщиков», главою которых был сам.
На юге, в Николаеве, он отыскал ин-женера-технолога Владимира Владимировича Рюмина, помог ему найти себя в новом амплуа, и на свет появился превосходный автор «Занимательной химии» и «Занимательной техники»...
В Москве был «обнаружен» профессор физики Александр Васильевич Цин-гер — страстный собиратель гербариев. Благодаря физику Перельману, физик Цингер стал автором — На этот раз чудесной «Занимательной ботаники»...
Синоптиков Главной геофизической обсерватории в Ленинграде — Даниила Осиповича Святского и Татьяну Николаевну Кладо — Перельман убедил попробовать свои силы и на литературном поприще, и вот выходит в свет «Занимательная метеорология»...
Астроном Василий Иосифович Прянишников с легкой руки Перельмана написал книгу «Занимательное мирове-дение»...
География, геология, геохимия, минералогия, статистика, медицина и даже военное дело (я имею в виду книгу полковника В. П. Внукова «Физика и оборона страны», прямо продолжавшую лучшие перельмановские традиции) оказываются втянутыми в орбиту занимательной популяризации.
...С Яковым Исидоровичем Перельманом я впервые познакомился летом 1923 года в Полтаве* когда мне ко дню рождения подарили книгу «Занимательная физика». Не думал я тогда, что через какие-нибудь десять лет буду сотрудничать с автором книги, казавшимся мне
непостижимым волшебником, сумевшим вдохнуть веселую жизнь в мертвые догмы школьной премудрости.
Яков Исидорович и на самом деле был таким волшебником. Он поразительно умел отыскивать (и не только в книгах, но и в окружающей действительности!) обыденные факты, талантливо подавал их в увлекательной доходчивой форме, превращая самые обыкновенные вещи в парадокс.
Этим искусством Перельман владел в/совершенстве!
Я не раз спрашивал его о том, как он стал поэтом физико-математических наук. Перельман всегда отвечал:
— Этим я обязан своим учителям. Они научили меня не только любить математику и физику, но и, если хотите, парадоксально мыслить. Я стал отыскивать занимательное начало всюду, даже там, где его и в помине не было.
Яков Исидорович родился в 1882 году в городе Белостоке. В 1909 году он окончил Петербургский лесной институт со званием «Ученый лесовод первого разряда». Однако лесоводом он не стал. Преподаватель математики в Институте
А. С. Домогаров научил его видеть за формулами и канонами нечто новое, необычное.
Вторым учителем Перельмана были книги. Он читал много, систематически и я бы сказал — педантично. Это выражалось в том, что Яков Исидорович строжайшим образом вел картотеку прочитанного. Помню стеллажи с аккуратными коричневыми ящичками, полными исписанных каллиграфическим почерком каталожных карточек. Они занимали почти всю стену в ‘его обширном кабинете в доме на Плуталовой улице на Петроградской стороне.
Перечитывая А. П. Чехова (уже по-новому, с «занимательных позиций»), Перельман отыскивает в рассказе «Репетитор» задачу, которую купец Удодов решил на конторских счетах гораздо быстрее, чем репетитор его сына — Зиберов. Яков Исидорович остроумно и увлекательно вскрывает математическую сущность купеческого способа решения.
Рассказ Л. Н. Толстого «Как в городе Париже починяли дом» дает Перельману повод комментировать в занимательной форме явления теплового расширения металлов...
У писателя С. Каронина (Н. Е. Петропавловского) Перельман вычитывает историю о некоем Пыхтине — изобретателе «перпетуум мобиле». И Пыхтин тоже попадает на страницы «Занимательной физики» в качестве объекта научного разоблачения негодных попыток...
В «Сценах из рыцарских времен»
А. С. Пушкина мечтатель Бертольд надеется открыть «вечное движение»— Перельман берет это на заметку и вводит в свою «Занимательную физику» пушкинский текст с соответствующими пояснениями...
Повесть М. Е. Салтыкова-Щедрина «Современная идиллия» дает Перельману еще один пример поисков «вечного» двигателя героем повести мещанином Презентовым. Яков Исидорович физически толкует обширную выдержку из щедринской повести, научно доказывая бесплодность исканий^ Презентова...
Внимательно читая Перельмана, мы найдем в его книгах следы огромной культурной работы. Его произведения густо населены героями романов, повестей, рассказов, очерков — от сервантесовского- Дон-Кихота до советского парашютиста Кайтанова... Выписки из книг — не просто иллюстрации. Они органически вплетены в ткань собственного повествования. И все это делается легко, без назойливости, убедительно, захватывающе.
Он тактично и мягко подвергает анализу научно-фантастические произведения таких королей этого жанра, как Жюль Верн, Герберт Уэллс, Жак Тудуз и других. Не умаляя ничьих сюжетных и литературных достоинств, Яков Исидорович показывает, на какой научной «ниточке» держится все произведение. В 1915 году он впервые высказывает парадоксальную, но научно верную мысль о том, что Герберт Уэллс допустил в своем «Человеке-невидимке» научную натяжку: его герой-невидимка Гриффин по законам биофизики должен быть совершенно слеп.
Подобному «препарированию» подвергались многие тысячи книг, в том числе и иностранных авторов — Яков Исидорович владел немецким, английским, французским, греческим и латинским языками.
Так читал Перельман!
Его талант заключался и в том, что он умел читать, черпая в бездонном кладе-
зе знаний материал для своих оригинальных произведений.
Еще учась в Лесном институте, Яков Исидорович начал работать корректором у книгоиздателя П. П. Сойкина. Здесь он заинтересовался физикой, точнее занимательной физикой. Перельман считал, что обостренный интерес к предмету облегчает понимание и, следовательно, способствует сознательному и прочному усвоению знаний.
Весной 1911 года рукопись «Занимательной физики» была закончена. П. П. Сойкин «щедро» вознаградил ее автора: за двести рублей рукопись стала собственностью издателя.
Когда в 1913 году книга, наконец, увидела свет, первым ее рецензентом был знаменитый физик-педагог Орест Данилович Хвольсон. Он пригласил Перельмана к себе на квартиру, и между ними произошел (кок рассказывал Перельман) такой разговор:
— Вашу книгу прочитал с удовольствием, она отличная, — сказал Орест Данилович.— Но среди физиков я не встречал вашей фамилии. Кто вы?
— Я ученый-лесовод, вот мой диплом...— смутился Перельман.
— Ну, вот что я вам скажу, — ответил Хвольсон.— Лесоводов ученых у нас и без вас, что деревьев в лесу, а вот физиков, которые умели бы так писать, как вы, вовсе нет. Продолжайте писать!
Яков Исидорович некоторое время преподавал физику, но потом целиком отдался литературной работе. Он редактирует журналы «Природа и люди» и «В мастерской природы», печатается в «Мире приключений». В этот период развертывается его талант редкостного популяризатора: одна занимательная книга выходит за другой. О. Д. Хвольсон не ошибся, отговорив Перельмана от занятий лесоводством...
С 1933 года Яков Исидорович работает в Ленинградском отделении издательства ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия». Здесь и произошло мое второе — уже личное — знакомство с ним. Он помогает создавать научно-популярную литературу для советской молодежи, пишет предисловия к книгам, редактирует переводы.
В середине 30-х годов Яков Исидорович выступает инициатором создания культурно-просветигельного очага совершенно нового типа — Дома Занимательной Науки—■ «ДЗН». В правом кры-
ле знаменитого Шереметевского особняка на набережной Фонтанки в Ленинграде для «ДЗН» была отведена анфилада залов, в которых разместились диковинные экспонаты. Это была подлинная кунсткамера занимательных наук. И тут талант Перельмана сумел сплотить энтузиастов нового дела: астронома
В. И, Прянишникова, писателя Л. В. Успенского (много поработавшего и на «занимательном поприще»), великолепного мастера, творца экспонатов Н. Г. Тимофеева и первого директора «ДЗН» —
В. А. Камского.
Всегда корректный, предельно деликатный, доброжелательный, Я. И. Перельман покорял своим обаянием всех, кто с ним общался. Он считал священным долгом обстоятельно и подробно отвечать на все письма, а получал он их мно-
гими тысячами!—даже и на письма творцов пресловутого «перпетуум мо-биле».
Яков Исидорович не покинул Ленинграда до конца своей жизни. Скончался он в 1942 году, во время блокады Ленинграда.
Книги Я. И. Перельмана переиздаются и в наше время. И все же приходится пожалеть, что имя этого неутомимого пропагандиста знаний до сих пор должным образом не увековечено. Улице, на которой он жил, под стать бы носить имя Перельмана, а не Плуталовой. Мемориальной доски на доме № 12 тоже нет. Дом Занимательной Науки не восстановлена Да и Ленинградскому планетарию не грех бы присвоить имя этого человека, которого можно с полным правом назвать неистовым популяризатором!
«Уральский следопыт» 1961 г. №11