Восхищаюсь краткостью Л.Кудрявцевой, которая дала запоминающуюся галерею образов Дяди Стёпы от Иванушки-дурачка до гламурного супермена (см.). Она настоящий учёный, отсекающий все избыточные аргументы в подтверждение намеченной концепции. Но мне всё равно было интересно сравнить первые знаковые сюиты иллюстраций к «Дяде Стёпе».
Иванушка-дурачок — это самый первый образ Дяди Стёпы в иллюстрациях А.Каневского в книжке 1936 года (вероятно, таково было первоначальное видение и Михалкова). Сугубо положительный плакатный образ — это иллюстрации И.Кеш-Проскурякова в книге 1949 года. Сравним все рисунки последовательно.
Вот эти книжки:
Издание 1936 года с иллюстрациями Каневского отсюда: https://kid-book-museum.livejournal.com/5....
Издание 1949 года с иллюстрациями Кеш-Проскурякова отсюда: https://shaltay0boltay.livejournal.com/54....
Пара слов про текст. Было четыре редакции. Первоначальный вариант (который опубликован в книжке 1936 года с иллюстрациями Каневского) был очень быстро переработан Михалковым: пара сокращений и добавление двух важных эпизодов обнаруживаются уже к 1940 году. Во время или сразу после войны текст дополнился эпизодом боевых действий и заменой краткой характеристики всей службы Дяди Стёпы (этот вариант даётся в книге 1949 года с иллюстрациями Кеш-Проскурякова). А потом (после 1949 года) эпизод боевых действий был вырезан автором — получилась каноническая редакция, которую печатают до сих пор. Так что в сегодняшнем обзоре первая и третья редакции текста. Количество эпизодов разное.
1) Жили-были
Прекрасные зачины молодого Михалкова: без раскачки, с ритмом, заставляющим бросить все дела и переключиться на стихи.
цитатаВ доме восемь дробь один
У заставы Ильича
Жил высокий гражданин,
По прозванью Каланча,
Интересно, что первый иллюстратор Каневский (который сам читал стихи в первый раз) покорно следует за текстом: показывает улицу, дом, дверь в квартиру, но не самого Степана. А Кеш-Проскуряков, знающий стихи наизусть (для 1949 года это уже презумпция) сразу даёт портрет главного героя — для него интриги не существует.
2) Ботинки и штаны
Трудности с обувью и одеждой для негабаритной фигуры.
Каневский считает, что это уморительно. Кеш-Проскуряков рисует скучную примерку обуви — вокруг Степана крутятся дети, сочувствуют ему; читатели, видимо, тоже соболезнуют, может даже вздыхают об отдельных недостатках советской торговли.
3) Примерка одежды
цитатаКупит с горем пополам,
Повернется к зеркалам —
Вся портновская работа
Разъезжается по швам!
Иллюстрация Каневского к этому эпизоду показывает, что он воспринимал стихотворение как шутку, да ещё и усилил это восприятие своей карикатурной манерой. А у Кеш-Проскурякова в этом эпизоде лёгкая грусть: чуть-чуть разошлись швы; смеха это вызывать не должно.
4) Собаки-Еда-Сон-Книги
У Михалкова залпом следуют характеристики великана.
а)
цитатаОн через любой забор
С мостовой глядел во двор.
Лай собаки поднимали:
Думали, что лезет вор.
б)
цитатаБрал в столовой дядя Степа
Для себя двойной обед.
в)
цитатаСпать ложился дядя Степа —
Ноги клал на табурет.
г)
цитатаСидя книги брал со шкапа.
Для Каневского это все — комичные эпизоды, из которых он не упускает ни одного. А вот у Кеш-Проскурякова этих эпизодов нет: зачем смеяться над Степаном, не надо этого.
5) Кино
цитатаИ не раз ему в кино
Говорили: — Сядьте на пол,
Вам, товарищ, все равно!
Этот эпизод оба художника подают одинаково (с поправкой на разные манеры рисования).
6) Стадион
цитатаНо зато на стадион
Проходил бесплатно он:
Пропускали дядю Степу —
Думали, что чемпион.
Каневский рисует просто стадион: он разбавляет рисунки с главным героем рисунками с отвлеченными сценами. Кеш-Проскуряков не такой: у него нет ни одного рисунка без Дяди Стёпы.
6) Змеи и парады
Залп положительных характеристик Дяди Стёпы: он снимает воздушных змеев с проводов, поднимает детей на парадах, по утрам принимает душ и чистит зубы.
Интересно, что Каневскому эти эпизоды неинтересны (правда, эпизод со змеем на проводах у него вынесен на обложку). Наверное, Каневский решил, что такие характеристики не являются обязательными в логике шуточного стихотворения. Показательно, что Каневский отказался даже от иллюстрирования политически грамотной строфы:
цитатаИ того, кто ростом мал,
На параде поднимал,
Потому что все должны
Видеть армию страны.
А ведь ни один иллюстратор, кроме Каневского, не рискнул проигнорировать эту строку. Кеш-Проскуряков, понятно, не проигнорировал.
4) Работа на заводе
Оказывается, в первой редакции Дядя Стёпа был пролетарием: работал на заводе, он был «слесарь и монтёр», как позднее указал Михалков («Дядя Стёпа в Красной Армии», 1940). Каневский вновь чередует портреты главного героя с отвлечёнными картинками: вот путь на завод глазами Дяди Стёпы.
Во второй редакции (ещё довоенной) указание на работу на заводе исчезает. С тех пор мы ничего на знаем про занятия Степана до призыва на флот. Жизнь у него со второй редакции стала сплошным праздником.
6) На осле и верблюде
Михалков бывал очень небрежен в отделке своих стихов. Сделав прекрасную первую редакцию «Дяди Стёпы», во второй редакции он слабо согласовал некоторые изменения.
а) Вот в первой редакции у него была строфа про то, как
цитатаВсех томит июльский зной.
Нет ни тучки над Москвой.
Дядя Стёпа в летнем парке
День проводит выходной.
И в этом парке он катается на осле и верблюде. Это (зной в летнем парке и катания там же) рисует Каневский. А во второй редакции вводная строфа про выходной в парке исчезла. И получился такой текст: Дядя Стёпа чистит зубы, но на завод не идёт и выходного не ждёт. Он сразу едет на осле по центру Москвы — «по бульвару». Такая у него теперь работа. Кеш-Проскуряков вынужден рисовать именно такую последовательность.
б) Прыжок с парашютной вышки — довоенный аттракцион во всех ЦПКИО. В первой редакции на этом развлечения в парке заканчивались. Но во второй редакции военно-прикладной аттракцион был дополнен ещё и стрельбой в тире (это пришлось иллюстрировать Кеш-Проскурякову).
в) Во второй редакции всё никак не может Дядя Стёпа прекратить праздник: ещё и маскарад в парке поздно вечером (исторически-то это корректно, конечно: до войны маскарады на свежем воздухе были в порядке вещей). Сцены из второй редакции иллюстрирует только Кеш-Проскуряков.
7) Спасение утопающего
Настоящий подвиг: Дядя Стёпа спасает жизнь тонущему младшекласснику. Но рисует это только Кеш-Проскуряков, потому что в первом варианте этого эпизода не было.
Чем плохи продолжения удачных произведений — автору приходится действовать в уже заданной парадигме и оправдывать ожидания читателей. Получаются повторы ситуаций. Когда Михалков выпустил официально вторую часть Степаниады «Дядя Стёпа — милиционер», герою пришлось спасать бабку на льдине. Но там Михалков хотя бы резко изменил антураж: зима, а спасение происходит путём подхвата через перила моста.
8) Дядя Стёпа — семафор
В первом варианте были (и сохранились во всех последующих вариантах) общественно-полезные поступки (не подвиги). Это больше соответствовало первоначальной концепции добродушного Иванушки-дурачка. Вот предупреждение о повреждённом ж/д пути. Это тоже может быть подвигом, но только для пионеров (специальной медали как за спасение утопающих или за отвагу на пожаре за это не предусмотрено). Это только помощь машинисту, который и так обязан был заметить размытые пути.
Второй неофициальной частью Степаниады (о которой все постарались забыть) была постыдная халтура Михалкова «Дядя Стёпа в Красной Армии» (1940). Там эпизод с Дядей Стёпой-семафором тоже повторялся (остановка польского воинского эшелона).
9) Дядя Стёпа на пожаре
И участие в пожаротушении может быть подвигом, но Дядя Стёпа спасает не людей, а голубей. Это было хорошо нащупано Михалковым: уровень именно детской литературы без излишнего пафоса.
Понятно, что к таким шутовским подвигам в первом варианте надо было добавить душещипательное Спасение тонущего ребёнка, раз Михалков решил превратить Дядю Стёпу из весёлого нескладного простака в монумент «Рабочий и колхозница» для детей.
10) Медкомиссия
Сцена, появившаяся только начиная со второго варианта (поэтому Каневский её не иллюстрирует). Михалков наращивал общественно-политическую составляющую. Подробно перечислены роды войск, а Кеш-Проскуряков всё это подробно рисует.
В издании 1949 года Дядю Стёпу призывают в армию во время войны, причём, судя по наличию погон у комиссии — не ранее 1943 года (простительное упрощение).
11) Дядя Стёпа на войне
Эпизод из третьего варианта. Дядя Стёпа достаёт из воды фашистский флаг потопленной подлодки.
Мало кто из художников успел проиллюстрировать этот фрагмент (третий вариант просуществовал совсем недолго). Так что картинка Кеш-Проскурякова — редкость.
12) Дядя Стёпа вернулся
Понятно, что у возвращения Дяди Стёпы со срочной службы была совершенно разная атмосфера в довоенном и послевоенном варианте.
В 1936 году Дядя Стёпа так описывает свою службу:
цитатаЗаходите! Сто историй
Расскажу вам про акул.
И про то, как в Чёрном море
Я двенадцать раз тонул.
В 1949 году (и до сегодняшнего дня) рассказ другой:
цитатаПро войну и про бомбежку,
Про большой линкор «Марат»,
Как я ранен был немножко,
Защищая Ленинград.
а) Дяде Стёпе дети, конечно, рады (так у Михалкова и написано). Но у Каневского они рады как дети — не отвлекаясь от своих дел. А у Кеш-Проскурякова дети побросали все свои дела.
б) Ходоки у Дяди Стёпы. 1949 год.
Быстро же Дядя Стёпа стал восприниматься как ум, честь и совесть дошколят.
В 1976 году Каневский сделал новые иллюстрации к «Дяде Стёпе» вот в этом сборнике»:
Картинок стало поменьше:
Манера художника изменилась, стала мягче. Карикатурности стало поменьше. Картинки сделались подобрее. Впрочем, в 1976 году разухабистый и смешной Дядя Стёпа всё равно не был бы востребован. В каноническом позднем варианте «Дядя Стёпа» — вещица довольно безвкусная. Вообще непонятно, почему плакатный Степан Степанов считается культовым персонажем. Только потому, что читают в младшей группе детского сада?
Наверное, первый вариант текста «Дяди Стёпы», менее идеологизированный и менее назидательный, был бы предпочтительнее для современных детей (раз уж всё равно издают). Понятно, что с отказом от канонического варианта не получится, но хотя бы картинки для современных детей могли бы быть в манере раннего Каневского. Художники ведь способны своей интерпретацией освежить даже сталинский плакатный образ.