Афиногенов пропал — исчез среди бела дня. Почему этот старик исчез, вроде жил неплохо. Он зашел обсудить этот факт с приятелем, вывихнувшим ногу.

У этого кота всегда что-нибудь неприятное случается — вечно побитый, истерзанный ходит. Ему плохо выглядеть нельзя — добьют.

В шестом классе он влюбился в одну красивую женщину, бывшую подругу матери. Её муж, лысый старик, важный чиновник, привез ее из ссылки и поселил у себя. А потом она тяжело заболела.

Люди столпились на лестнице у булочной, куда привезли свежий хлеб. Их не пускали за веревочку, протянутую от перил до перил. И вдруг терпение людей лопнуло.

У приятеля было две замечательные вещи дома — телевизор, большой деревянный ящик с небольшим экраном, и немецкий довоенный фотоаппарат «Робот».

Первые годы после войны в старой деревянной школе каждый день было что-нибудь новое — кто что принес: кукурузный и подсолнечный жмых, заклепки, немецкие переводные картинки, офицерские планшеты. Среди мелких событий была большая борьба двух сил: один мальчик, Васильев, боролся за справедливость. Он не хотел, чтобы кого-нибудь бил мальчик по фамилии Веселов.

Симпатичный старик где-то еще работает и ездит на велосипеде. Его жена, Васильевна, в три раза толще своего мужа, и он её боится.

Мнения зрителей, наблюдавших ссору художников-гениев Ван Гога и Поля Гогена, разделились. Аргументы нашлись у обеих сторон.

Три года молодой парень жил и работал в Ленинграде. Часто он ходил в Эрмитаж. Один раз в музее он наткнулся на веревочку – за ней был новый зал, голландские картины. И тут он увидел одну картину, светившуюся нежным зеленым светом.

Врач бродил в темноте больницы, среди стонов и тяжкого дыхания. Здесь люди умирали от рака, тяжело. Одна пациентка позвала доктора и глянула в окно. Это воробьиная ночь за окном, она сказала.

В голодные годы один наглый бродяга садился каждый день в один и тот же трамвай и сувал кондуктору под нос один и тот же банковский билет с шестью нулями. Сдачи ему дать никто не мог, и бродяга ездил бесплатно. Как-то раз кондуктор пошел в банк и под расписку набрал искомую сумму. Утром бродяга вручил, как обычно, бумажку в трамвае, а кондуктор, торжествуя, протянул ему сдачу. Впрочем, история еще не закончилась.

Он побежал в магазин и купил самые дешевые краски. Он рисовал одну картинку за другой — это и была его жизнь. Он все начинал снова в тридцать семь лет.

Он был с котом, когда раздвинулись кусты, и на тропинку вышли два больших пса, искавших, чем поживиться. Они увидели кота и замерли.

Он познакомился с молодой блондинкой на конференции и, вернувшись домой, уже несколько раз встречался с ней. Он отчетливо видел себя со стороны — пятидесятилетний, лысый, стареющий. Желание и растерянность боролись в нем, и он решился пойти с ней на трамвай, чтобы оказаться у нее дома, наедине с этим молодым телом. Он уже поставил ногу на ступеньку трамвая... но остался, едва успев выдернуть ногу, на остановке.

Ученик писал ей школьные сочинения о гордом человеке, и учительница литературы всегда хвалила его. Она считала, что у него красивое и высокое нутро.

Приятель пришел к врачу по поводу сердца. Врач послушала его, стала писать историю. На его вопрос о состоянии здоровья, она заявила, что все нормально, лет десять-пятнадцать жизни гарантирует. Приятель идет домой невесел. Десять лет гарантирует, а дальше без гарантии страшно, на его бесконечность разрушила.

Людям не стоит проклинать жизнь, мол, пропади она пропадом. Ведь она может пропасть!

В его доме живёт несколько старух. Одна – снабжает всю семью продуктами, другая не ходит по магазинам, но готовит на всю семью. А вот от третьей старухи пользы никакой.

Много лет назад спивавшийся Хуго, огромного роста медлительный человек с маленькой головкой черепахи, пришел продавать свое тело в Анатомикум, и встретил там профессора-земляка. Был ли подписан договор тогда, никто не знал, но с тех пор Хуго стал служителем Анатомикума и верным слугой профессору. В анатомичке студенты смотрят сверху на трупы, скелеты и одного живого профессора среди них, как на гладиаторов на арене. Время от времени профессор зовет Хуго, и тот медленно, раскачивая длинными руками, приносит скелет или человеческое тело.

Муха, словно Колумб, открыла новый путь: влетела человеку в одно ухо, а вылетела через другое.