Борис Евгеньевич Штерн «Ковчег 47 Либра»

Эта книга — боль и отчаяние одного разочаровавшего ученого, приправленные робкой надеждой и поставленные на твердые научно-фантастические рельсы.

Чуда не произойдет, космос холодный и пустой, никто не ответит на наши радиосигналы. Подмоги в виде добрых и технологичных инопланетян не будет. Законы физики накладывают такие ограничения, что проще обреченно вздохнуть и даже не мечтать об экспансии. Не будет варпа, телепорта, подпространства, путешествий через черную дыру и кротовые норы. Не будет криосна, кораблей поколений и гигантских флотилий колонизаторов. Не будет гениального мирового правительства, ставящего глобальные цели. Много чего не будет, но еще больше будет.

А будет безудержная человеческая мысль. Неистребимое желание к познанию, горящие глаза и тяга заглянуть за горизонт. Будет воля сделать для живого всё, чтобы оно не зачахло в месте своего появление. Будет цель, несбыточная и недосягаемая. Будут не знающие границ энтузиазм и альтруизм. Замечательный момент с запуском последнего блока ковчега, когда состарившаяся команда, проводив взглядом челнок, тихонько разошлась доживать свои дни в неведении относительно хода миссии. Они сделали что могли, а главное, что должны были сделать.

Трагедия, постигшая людей в новом мире, выглядит как издёвка вселенной. Не успев расцвести, разумная жизнь начинает медленно увядать. Но и здесь люди не сдаются, а сражаются до конца, зная, что проиграют. Как по мне, сцена тризны на пляже получилась очень эмоциональной. Был подведен итог всей экспедиции длиной в тысячи лет, и звучал он так – оно того стоило, каждой потраченной секунды. Были люди, надеющиеся и мечтающие, видевшие всю прелесть мира, и это было прекрасно.

Концовка подтверждает, что все было не зря. Однажды возникнув, жизнь уже не остановить и не важно нравится это вселенной или нет.

«Ковчег 47 Либра» — это роман о месте и роли науки в жизни человечества, замаскированный под историю о колонизации землянами ближайшей из доказанных землеподобных планет. Маскировочные условия — тот самый hard sci-fi- сюжет — автор задает весьма жесткие: планета удалена от Солнца на 60 световых лет, при этом за прошедшие от наших дней до начала основных событий 150 лет не было изобретено ровно ничего для того, чтобы долететь до этой 47 Либра b в хоть какое-то вменяемое время — и, что принципиально, не открыты никакие новые законы физики или механизмы обхода существующих для путешествий даже с околосветовой скоростью, не говоря о сверхсветовой. Штерн предупреждает с самого начала: извините, уважаемые читатели, но сказки не будет, быстрее света никак, на околосветовой вас зажарит космическими излучениями, ну а кто решит прыгнуть в «кротовую нору», выйдет с другой стороны фаршем из экзотической материи. Таков макгаффин первой, основной части романа; над его достижением, то есть колонизацией 47 Либра b, и будут работать главные герои.

Писательская дикость самодеятельного автора проявляется с первых же страниц — Штерн не в курсе закона «автор мертв» и начинает повествование с честного дисклеймера, во-первых, что 47 Либра куда дальше 60 световых лет и массивнее/ярче солнца, но ему не хочется менять красивое название, во-вторых, что в книге не будет драк-погонь-терактов, всякого такого оживляжа, потому что — а зачем? Отмечу, что ни любовной линии, ни семейной драмы, которыми принято разбавлять производственную фантастику, в книге тоже нет (один-единственный персонаж разругался с женой, из-за чего, правда, полностью переменилась судьба разумной жизни). Автор игнорирует все шаблоны и общие места, которые для его конкретной истории не требуются, и использует для решения сюжетных задач любые запрещенные приемы, например, останавливает действие и обращается к читателю напрямую или устами персонажей читает лекции по астрофизике/биологии/экзоклиматологии (слышу стон критика Василия Владимирского).

Первая глава — это пейзаж+эссе о (не)зарождении жизни. Вторая глава — это вводная лекция об открытии 47 Либра b, которую дед одного из главных героев рассказывает воображаемому самому себе шестидесятилетней давности. Собственное действие начинается только в третьей главе, да и то речь о сцене, где двое ученых, расслабляясь с коньячком на природе, общаются за все научное подряд и в режиме «почему бы нет» приходят к идее, что надо бы отправить человека на 47 Либра b — просто потому что до них этого никто не сделал и после них, вполне вероятно, никто не захочет впрягаться. А значит, кто, если не они?

В общем, поначалу Штерн оправдывает худшие опасения и упорно отказывается играть с читателем по общепринятым правилам. Только-только он дает в пятой главе любителю сай-фая ожидаемое — конструирование космического корабля — как в шестой предлагает почитать о стихотворной фарсовой постановке «Ноев ковчег» студенческого театра. Что за бардак у вас в романе, Борис Евгеньевич, раз уж вы сами к нам напрямую обращаетесь? Выходит, вы пишете просто бытовуху из жизни ученых — беседы, попойки, мозговые штурмы, заседания кафедр, творческая самодеятельность?

И вы знаете, да, автор и правда пишет только о том, что знает, максимум, о том, о чем проконсультировался с коллегами из других дисциплин. Тут-то бы и умереть читательскому интересу, ведь внутряк какого угодно рабочего коллектива ничем не отличается от любого другого, а тут еще и дистиллированный внутряк, сплошные рабочие отношения и ничего личного — но ровно на шестой главе лекционный капустник заканчивается и начинается то, за чем, собственно, Штерн нас к себе и позвал. История о подвиге ученых во имя разумной жизни.

Фабульный переключатель с плохой прозы на хорошую очень простой: главные герои выходят из тепличных условий насиженных лабораторий в реальный мир и начинают пробивать дорогу к воплощению проекта «Ковчег 47 Либра» сквозь гранитные толщи непонимания и бездонные пропасти пофигизма. Им, кабинетным ученым, приходится заниматься совершенно не научными вещами — рекламировать проект, устраивать пресс-конференции, объяснять потенциальным инвесторам, в чем вообще смысл вкладываться в нечто с двадцатитысячелетним горизонтом исполнения, привлекать сторонников, собирать успехи по крохам и с горечью наблюдать, как мало удалось собрать ресурсов.

А затем, когда происходит один из двух фантдопов первой части романа — вдруг откуда ни возьмись герои получают триллион долларов от мецената-романтика — им становится только хуже, поскольку, по сути, этим триллионом они оказываются приперты к стенке: уже нельзя отступиться или с достоинством проиграть обстоятельствам. Все, ребятки, вот вам деньги, а теперь реально постройте и отправьте на вашу Либру беспилотный корабль с полным комплексом терраформирования и гуманизации этой, как ее там, планеты.

Последние восемьдесят страниц первой части — это, на мой вкус, самый сок романа. Штерн откровенно, беспощадно к героям и едко к противникам рассказывает, как вообще живут ученые, через что им приходится проходить на пути реализации важных и для них лично, и для всего человечества, да и в целом жизни во Вселенной проектов. А проходить приходится через многое. Во-первых, через зависть: а чего это денег, да еще столько, дали непоймикому на фантастическую ерунду, а не нам на полезные обществу вещи — или еще проще — а почему не нам?! Во-вторых, сквозь невежество в верхах и низах, бредовые и завиральные идеи ничего не понявших или не желающих понимать властей и толп.

Зависть и невежество порождают колоссальное сопротивление разработкам, строительству и испытаниям оборудования, на фоне которого сами амбициозные задачи по отправке в десятитысячелетний полет корабля с семенами жизни и разума на борту представляются не такими уж нерешаемыми.

Да, крайне трудно создать программу воспитания первого поколения людей, у которого не будет других воспитателей, кроме роботов и электронных симуляций человека — но выход есть. Сложно сконструировать самовоспроизводящиеся механизмы-строители стартового комплекса на 47 Либра b — но можно. Построить циклопический двигатель без движущихся частей намного тяжелее, чем его спроектировать. Но что действительно трудно, сложно и тяжело — так это удержать самих себя и своих последователей от желаний махнуть на все рукой, десятилетие за десятилетием вести невероятный проект к воплощению в реальность и не ломаться от усталости, отчаяния, естественных и искусственных препятствий.

Ученому недостаточно быть ученым, чтобы вести науку вперед — ему нужно быть талантливым оратором, дипломатом в общении с власть предержащими и проповедником в общении с простыми людьми; нужно иметь бесконечное терпение для контактов со СМИ (на журналистов у автора особый зуб, и я как журналист вполне его понимаю) и незамыливающийся глаз для поиска талантливых специалистов, которых в растущую команду требуется все больше. Становится понятно, почему в начале романа было так много лекций и прочего инфодампа — непосредственно наукой ученый может заниматься только в изолированных условиях, а в открытом мире он куда больше времени занимается пиаром и менеджментом, стараясь не сойти с ума от водоворота встреч, переговоров, претензий и непрестанного потока глупых вопросов.

Когда первая часть подходит к концу и корабль наконец-то улетает (не спойлер), не верится, что у героев и правда все получилось. Это, наверное, второй большой фантдоп в романе. Оба фантдопа (триллион на проект и реализация проекта с 50-летним сроком), кстати, не научно-технические, а социальные, в то время как с технической частью все очень строго: кратко, но емко разобраны все ограничения полета и требования к конструкции корабля и программе терраформирования, в результате перед нами не столько научная фантастика, сколько научный реализм (в противопоставление, например, магическому реализму).

Про приличную вторую и замечательную третью часть книги прямо боюсь что-либо писать, поскольку там как раз спойлер на спойлере. Давайте вы просто будете знать, что там все получилось, но не совсем. В идейном же плане, добравшись до заветной 47 Либра b, Борис Евгеньевич раскрывает все свои мысли о будущем человека и разума, неуместные в пусть планетарных масштабов, но все же сравнительно узком производственном повествовании.

Теперь, когда рассказчику и его героям не мешают ни завистники, ни невежды, можно спокойно понаблюдать за зарождением, развитием, расцветом, упадком и возрождением цивилизации. По сути, эти части — двойная утопия, одну населяют с первого поколения высокообразованные, гармонично развитые интеллектуально и физически, воспитанные на лучших гуманистических принципах люди, а другую — еще более совершенные пост-человеческие существа. Таков ответ автора на вечный вопрос, где же возможна эта вечная мечта о земном рае — за 60 световых лет от Солнца и двести веков от настоящего времени. Там, где есть огромный открытый мир, на котором очень долгое время места хватит всем, и нет никакого культурного опыта войн, убийств и прочих преступлений против человечности. Да, это (почти) голый человек на (почти) голой земле, все, как завещали классики, ради этого-то энтузиасты из первой части и совершили невозможное, сдвинув приунывшее человечество с мертвой точки, эта утопия и стала опорой, с помощью которой они перевернули мир.

О третьей части мне лучше вообще молчать, чтобы не испортить радость читательского открытия, но, поскольку совсем промолчать как-то неловко — вон сколько слов о первой части написал — отмечу лишь, что, на мой взгляд, она пусть и тяжелая для принятия, но совершенно логичная. Оглядываешься назад и становится понятно — да, к этому все и шло еще там, на Земле. Одни могут оступиться или погибнуть случайно, но система продолжит действовать, разум выживет в той или иной форме, в соответствии с ключевым для книги принципом «чтобы как можно больше разумных существ увидели эту Вселенную и воcприняли ее во всей красе».

Поэтичная и научно обоснованная история получилась, с должным для sci-fi охватом и качеством теорий и технологий, вполне приличной литературной работой и честными, откровенными взглядами на человека и его перспективы. И с кучей иллюстраций, кстати!

Блуждая по каналам Дзена, узнал не только забытые имена отечественной фантастики, но и по крайней мере одно новое — Борис Е. Штерн. Редкий случай невероятно твердой НФ.

Впечатления крайне положительные, при этом не знаю, с чего начать. Не пересказывать же сюжет этого необычного романа? А он необычен даже по манере — здесь нет ни одного «сквозного» героя, действующего от первой главы до последней. Эти главные герои появляются и уходят — ибо действие охватывает сотни тысяч лет. Отсюда как бы некоторая «новеллистичность» повествования — у автора просто нет возможности до мелочей проникать в психологию персонажей. И соседствующие главы разделяют тысячелетия — каждая посвящена уже новой эпохе, новой фазе истории.

Но если хотя бы вкратце намекнуть, о чём идет речь, то это видно из названия — о ковчеге. Всё начинается с идеи, возникшей в одной голове. Постепенно вокруг этого человека собираются такие же энтузиасты-пассионарии. Интересный и поучительный процесс. Не Жюль Верн, в книгах которого смелые задумки легко овладевали массами и пробивали дорогу в жизнь, но и не мрачный скептик Уэллс, всё ещё считавший, что будущее будут творить гениальные мизантропы-одиночки — даже вопреки желаниям масс.

Единственное, что огорчило, автор не верит, что в ближайшие сто-полтораста лет наука сделает какие-либо прорывные открытия. И необязательно новые источники энергии илии способы перемещения в пространстве — что-нибудь этакое что нам и в голову сейчас не приходит. Как это произошло с реальной наукой-техникой за уже прошедшие полтораста лет. Ну да ладно... Пусть будет такой несколько пессимистический взгляд.

Он искупается завершающей частью романа — в противовес невероятно твердо-научным трем предшествующим — немного даже сказочной. И весьма оптимистичной.

Сам автор определяет свое произведение как «сверхтвердую научную фантастику». Да, это действительно так, за что ему большое читательское спасибо. Но за твердой научно-фантастической оберткой скрывается «мягкое» льстивое нутро очень жестких социальных идей.

Простим автору некоторый здоровый «ученый шовинизм». 30 лет наших ученых унижали, можно немножко и похулиганить. Нет, книга не о превосходстве ученых над всеми остальными неученым, как может кому-то показаться. И даже не о космическом полете за 60 световых лет. Главная мысль, которая не дает покоя автору, и которую он хочет передать читателю, это экзистенциальный страх перед призраком, который он именует «Средневековьем». Олицетворением средневековья являются религиозные фанатики с горящими глазами, противостоящие ученым, понятное дело — убежденным атеистам.

Цивилизация — принципиально неустойчивая, неравновесная система, с ней что-то непременно должно случиться, если ее предоставить самой себе. Поэтому, «благополучная часть населения Земли» давно уже решила: чтобы чего не вышло, нужно притормозить развитие, заморозить его. Идея хорошая, здравая. Хоть автор и недоволен неизбежным при этом упадком науки, но что поделать? Одна беда, поднимают голову разного рода «фанатики» и «пламенные вожди». Так вот, как раз для того, чтобы вожди и фанатики не разрушили цивилизацию, в разных частях планеты были созданы хорошо финансируемые научные парки, привлекающие талантливую молодежь (и отвлекающие ее от вождей).

В парках ученые живут вдали от мирской суеты. Здесь все просто и аскетично, как в монастыре (аудитория B3 — настоящий монастырь, да). Здесь ученые занимаются созерцанием Вселенной. В одном из таких парков и возникает идея отправить Ковчег.

Богоугодное дело. Именно так герои именуют свое предприятие несколько раз на протяжении книги. В шутку конечно. Но в каждой шутке — только доля шутки. Никакого «практического» смысла в Ковчеге нет, он нужен сам по себе, как самостоятельная цель. Он как храм, который строят столетиями, в котором собирают золотую утварь и мощи святых.

Для чего? Для спасения душ. Для того, чтобы и через 10000 лет разумные существа созерцали Вселенную.

Строительство Ковчега поглощает триллион долларов, пожертвованных благодетелем-«мизантропом» (от государств и чиновников толку нет). Но народные массы сомневаются в необходимости таких трат, да и вообще в правильности мысли о полете в далекой звезде. Вообще массы темны и невежественны. В какой-то момент пропаганда Ковчега приобретает прямо религиозный характер. Конечно понарошку. Просто ученым приходится объяснять массам важное значение проекта на доступном им языке. Ну, да...

Автор пугает нас Средневековьем? Да ладно! Уж я то его насквозь вижу. На самом деле он пугает нас апокалипсисом и геенной огненной, за грехи наши тяжкие. А Средневековье — это он сам. Он его проповедник, он его пророк.

Осознает ли он это?

Упаковать цивилизацию в Ковчег на десятки тысяч лет, для того, чтобы потом воспроизвести в том же виде. Да это квинтессенция средневекового мышления.

Крайне реакционная книга.

Но неужели для того, чтобы питать науку и человеческий разум не осталось достойных задач в окрестностях Солнца? Почему бы просто не дать людям то, что им нужно? А хотят они очень много. Продовольствие, энергия, комфортная среда для жизни миллиардов. Мы можем создавать города на орбите, мы можем преобразовать природу Марса и Венеры, мы можем осваивать дальние холодные миры, используя термоядерную энергию. Это что, задачи менее грандиозные, чем Ковчег?

Это античная наука не могла ничего дать человечеству, у которого не оставалось выбора, кроме обращения к религии и феодальным практикам. Но современная наука позволяет справиться с любыми глобальными вызовами.

Главное, снять все ограничения, препятствующие прогрессу. Даже если для этого понадобятся помошь фанатиков и пламенных вождей.

Тот случай, когда в определении жанра «научная фантастика» главное слово — «научная», а не «фантастика», и это прекрасно. Наверное, лучшее из русскоязычной твёрдой фантастики, что было опубликовано за последнее десятилетие.

Пожалуй, книга скорее для узкого круга читателей: всё то, о чём написано в обращении автора, чистая правда. Здесь и зубодробительная твёрдость, и очень слабое по насыщенности действие, и миллион диалогов, и отсутствие видимой перспективы успеха почти во всех затронутых человеческих проблемах. Это не космоопера, а скорее философский трактат, в котором идеи то ли для простоты обсуждения, то ли для большей выразительности немного припорошены художественной формой.

Но немного — это ключевое.

С художественной точки зрения роман оценивать бессмысленно. Персонажи здесь просты и, откровенно говоря, схематичны, ни о каком ОБВМ речи не идёт, сюжетная канва состоит буквально из цепочки «построили Ковчег — отправили Ковчег — Ковчег прилетел». Язык прост, по крайней мере, в том, что касается его выразительности, стиль местами даже откровенно суховат, а местами — больше склоняется к монографии. Очень много диалогов и рассуждений, куда больше, чем непосредственно описаний действий, автор в основном рассказывает, а не показывает.

И, как ни странно, читалось при всём этом достаточно легко. Нет, конечно, с перерывами на то, чтобы осмыслить куски про двигатель и роботов-муравьёв, но без всяких мучений. Местами у Штерна даже проскальзывает неплохой юмор (попадает в самое сердечко, когда на своей шкуре близко знаком с научными кулуарами). Местами, несмотря на упрощённость персонажей, проскальзывает что-то очень живое: автору удалось передать этот искренний, ничем разумным необъяснимый энтузиазм исследователей, который подогревает цивилизацию, несмотря на её, цивилизации, сопротивление.

Основой, главной составляющей книги, ИМХО, является идея разумной жизни, которая не угасает. Несмотря на то, что третья часть книги заканчивается скорее трагедией, четвёртая внушает надежду: несмотря на угасание одной цивилизации, возникает следующая, и уже она несёт ношу развития дальше. Цивилизация как факел с олимпийским огнём, передаётся из рук в руки и медленно, но неотвратимо движется дальше, от звезды к звезде.

Лично для меня книга оказалась невероятно жизнеутверждающей, и много заложенных вопросов, хоть о природе человеческого альтруизма, хоть о тяге отдельных представителей к великим целям, хоть о неумолимом движении времени, в котором, тем не менее можно оставить ценный для грядущих поколений след, во мне откликнулись. И если воспринимать роман именно как историю о надежде, воплощённой в знаниях, это было хорошо. Прямо очень хорошо.

Единственным минусом, который несколько испортил мне впечатления, был слом четвёртой стены — автор достаточно часто обращается напрямую к читателю, а я такой метод повествования люблю не очень. Хотя, конечно, в масштабе всего остального — мелочь.

С удовольствием продолжу чтение книг Штерна: прежде я смотрела только его лекции, но и литературной стороной его деятельности осталась довольна.

Это — прекрасная научная фантастика. Именно научная, и именно фантастика. В какой-то степени — жюльверновщина, нов хорошем смысле этого слова. И, как и любая настоящая научная фантастика, это очень специфическая книга. За крайне редкими исключениями НФ не бывает литературой в том смысле, который в это слово вкладывают «лирики». Это книги не про «тварь ли я дрожащая» и тому подобную рефлексию. Да, отдельным гениям удавалось ввести в познавательную беллетристику добавить разумное количество разумной психологии и социологии (вечная слава Дар Ветру и Андрею Тобольскому), но это случается редко. И — всё в мире в равновесии — ценой той самой познавательности и посильной предсказательности.

В «Ковчеге» социологии и психологии немного, а научно-техничности — много. На хорошем фоне. Так что эта книга — один из немногих лучей в стремительно темнеющем царстве бесконечной рефлексии, которая почему-то всё ещё называется «НФ».

Ну а тем, кто не умеет продираться через научные отчёты, а хочет «Литературы» — не берите эту книгу в руки, не расстраивайтесь.

Ни грамма драконов и фашизма, которые стали дежурными наполнителями русской фантастики. Кристально-чистая твердая фантастика. Слегка грустная и 100% логичная. К прочтению — обязательна

Помню, как много лет назад на одном научном форуме велась дискуссия на тему реальности межзвёздных перелётов (сейчас мир стал более прозаическим, и все рассуждения такого рода поутихли). Слышались разные мнения, аргументы, приводились ссылки на научные публикации. И вот прочитанная книга, в сущности, производит впечатление такого растянутого поста в той ветке давнего форума. Когда на самом деле невероятно интересное мнение учёного-астрофизика о том, как мог бы выглядеть такой полёт (слушал я и лекцию Штерна на эту тему) соседствует с довольно слабой проработкой мира будущего и людей, которые его населяют.

В прологе автор оговаривается, что пишет только о том, что сам знает, и это в общем разумно, когда речь идёт о научной работе. Но художественные произведения в жанре фантастики мы ведь любим не только за научную проработку одной технологии (в данном случае — «Ковчега»), но и за то, насколько она позволяет заглянуть дальше нашего собственного опыта и увидеть, что там, как будут жить люди потом, после нас. Это мастерски удаётся Рейнольдсу, и гораздо хуже — Штерну. То есть мне, как кандидату наук (пусть и гуманитарных), симпатичны Алекс Селин и его сотоварищи, в них действительно видна божественная искра, и даже их диалоги интересно читать. Но они даже через 150 лет живут и действуют в мире, не отличимом принципиально от нашего. Ни экономически, ни социально, ни культурно. Да даже и технологически. Нет летающих машин, киборгов, искусственного интеллекта. Автор пытается показать упадок науки и наступление Средневековья, но получается это слабо, та же тема общества потребления явно не раскрыта. Получается, что люди будущего смотрят развлекательные телеканалы и ударяются в религию? Но в религиях астрофизик разбирается слабо. Хотя бы потому, что упоминает только православие и католицизм. А где, например, ислам? Где проблемы беженцев, безработицы, где провал мультикультурализма, который сейчас уже вполне очевиден? Понятно, почему автор принципиально отказывается рассказывать нам о том, что было на Земле после отлёта «Ковчега». Причём отказывается дважды. После отлета корабля и через 22 тысячи лет, когда жители Селины спрашивают об этом. Но странно читать книгу, действие которой охватывает 700 тысяч лет, но в которой не говорится, что будет с цивилизацией за это время? Ведь даже в 1970-е гг. писатели типа Джо Холдемана пытались отвечать на этот вопрос. Показывать будущее. Иногда даже довольно точно попадали, если посмотреть на наши дни. Потому мы и запомнили ту литературу как «золотой век» фантастики.

При всей в общем бедности описания технологий будущего мне осталось непонятным, как герои смогли сконструировать корабль, который смог бы функционировать через 12 тысяч лет? Ведь они даже технологии омоложения не изобрели, и герои там по-прежнему живут 90 лет, а не 190. Мне-то всегда казалось, что для полётов к звёздам человек должен решить три технические задачи: 1) создать двигатель для такого полёта, 2) создать автономную и долговечную систему жизнеобеспечения, включая ту же гибернацию и 3) добиться увеличения продолжительности жизни индивида. Потому что ещё в 1960-е гг. разработчики проекта «Дедал» исходили из того, что те, кто отправил корабль, должны дожить до его прибытия к цели. По этой причине первый межзвёздный полёт вряд ли состоится на расстояние 60 световых лет. Максимум 10-20. А это бы уменьшило срок миссии с невероятных 12 тысяч лет до 2-4-х. Тоже много, но уж всяко лучше было б.

Отношения между персонажами показаны очень схематично. Описание научных посиделок за коньячком не создают тех эмоций, которые читатель должен разделять с героями книги. В конце первой части мы узнаём, что у Алекса там было 7 внуков, 11 правнуков (или что-то в этом роде), но до этого мы даже не слышали о существовании у него жены! Там все люди (конечно, учёные, потому что других среди героев нет, одни астрофизики, биологи, и т.п.) действуют исключительно из рациональных соображений. Одни на Земле строят корабль, который прилетит куда-то через 12 тысяч лет. Другие на Селине, предчувствуя конец, создают архивы и записи для обучения тех, кто придёт после них. Заботясь не о себе, а о будущем. Это было, конечно, круто, но так не по-человечески. За человечество было грустно. За тех, кто пришёл ему на смену, тоже как-то нерадостно. Ну, может, потому что я кошатник )))

А вообще прочёл книгу на одном дыхании. Но я всё-таки учёный. Книжный червь. В некотором роде, ботаник. Рекомендую к прочтению, но всё же статуса бестселлера от «Ковчега» не ожидаю, увы

В предисловии к роману «Ковчег 47 Либра» (Борис Е. Штерн) была обещана «сверхтвердая научная фантастика», а я вычитал «мягкую» научную романтику. И мне это понравилось.

Удивительно, что могут быть планеты, потенциально готовые принять жизнь, но в которых естественным ходом жизни не случилась. Теплое море, желтый песок, голубые горы, белые облака. И все зря!? Да, если нет того, кому это все может принести радость. Одна из таких планет обнаружена у звезды 47 Либра. Всего 60 световых лет! Почему бы не слетать?

Принципиальная невозможность (в рамках современной научной картины мира) межзвездных путешествий людей компенсируется другой практикой — распространением среди «неоплодотворенных» планет зародышей разумной жизни. Для транспортировки (более 1000 лет) ковчега с жизнью, его приземления на целевой планете, разворачивания системы обеспечения, поэтапной подготовки планеты к появлению человека, «рождения» и выращивания первых людей прорабатывается целый комплекс научно-технических, психологических, социальных задач. Что ни задача — то вызов. Особенно интересно то, что автор решает эти задач с использованием доступного сейчас научного знания, особо не используя фантастических допущений. Это сильно!

На фоне актуального в настоящее время социально-политического контекста, связанного с ситуацией вокруг РАН и науки вообще, автор, он же главный редактор известной газеты «Троицкий вариант», не мог не отразить свои переживания по данному поводу и свои надежды на то, что ситуация изменится в лучшую сторону. Штерну удается передать радостное ощущение от социального подъема на Земле, возникшего в связи с появления Большого цивилизационного проекта, вернувшего человечеству интерес к науке. Эти страницы произведения пронизаны светом великой повести «Понедельник начинается в субботу». Жалко, что прояснение временно, судя по всему, новые темные века опускаются на Землю.

Боковая сюжетная линия, связанная с развитием клона земной цивилизации на Марсе, навевает размышления об условиях социального развития. Человечество, перебираясь в новые пространства, приносит с собой культурное поле социальных норм и знаний. Но пространство, еще свободное от тотального давления культурных артефактов прошлого, воспроизводит старые культурные нормы с меньшей интенсивностью, более либерально принимает новое. В результате происходит качественная трансформация культурного поля. Социально-культурное устройство жизни землян на Марсе существенно отличается от того, что было в «метрополии». Кстати, такое уже происходило при освоении новых территорий на Земле...

Я уже отметил, что много интересных научно-технических проблем и решений поднято в книге. Меня особо заинтересовала Реплика. Это технология формирования с использованием методов и средств искусственного интеллекта копии личности человека. Оригинал наговаривает своей Реплике различные тексты, отвечает на вопросы, рассуждает, беседует с ней. Реплика распознает паттерны мышления и коммуникации человека, обучается рассуждать как оригинал, строить похожие мыслекоммуникационные конструкции. Потом эта Реплика вполне может замещать человека в некоторых функциях, таких, например, как дача интервью, чтение лекции, советование. Мне представляется, что такая задача вполне решаема в перспективе 5-10 лет. На основе подобных технологий может быть и мое давнишнее желание исполнится. Мне всегда хотелось, чтобы появилась программа, которая по текстам, начитанным знаменитыми актерами прошлого (к сожалению, умершими), обучается озвучивать произвольные тексты с теми же характерными особенностями/красками речи, эмоциональными способами подачи, игрой.

В целом книга оставляет умеренно позитивные впечатления Разум движется по космической эстафете вполне успешно, задача воспроизводства разумной жизни решена. Но мы помним у Стругацких: «Главное — на Земле». А про это автор ничего утешительного сказать не захотел...

Книгу рекомендую к прочтению.

Четыре части романа, написанные одним автором, одним стилем, по одному тщательно проработанному сюжету… но насколько же разным они настроением пропитаны! На столько, что просто должны оцениваться по отдельности.

Итак, первая часть – гимн человеческому упрямству, стремлению к знаниям, к движению вперед, гимн силе духа.

«Причин, по которым наше предприятие может провалиться, тысячи. Деньги, политика, технологическая непроходимость, незрелость человечества и так далее. Причина, по которой оно может состояться, только одна – сила духа тех, кто ввязался и ввяжется в дело».

Отличнейший производственный роман, глубокой социальной наполненности. Раз за разом демонстрирующий, как человечество обречено делиться на две неравных части, когда лучшая – упрямо движется вперед, таща за собой оставшихся и фактически отбрасывая совсем ненужный балласт.

«Завербовать – значит, заинтересовать, зажечь… Те, у кого на лице при этом появляется осмысленное выражение, тем более те, у кого загораются глаза, и тем более те, кто задал вопрос – завербованы!».

Новый вид вертикального прогресса. Вертикальный прогресс от Бориса Штерна.

Девять баллов

Часть вторая уже совершенно на любителя – не просто «твердая», а «твердокаменная» научная фантастика. Нудноватый, на мой сугубо гуманитарный стиль жизни, отчет о реализации планов земных ученых. Физика, биология, химия, геология (недостающее – добавить)))… Исключительно на любителя, или на человека, способного в полной мере оценить не просто величие замысла, но величие его технологического и технического исполнения.

Шесть баллов.

Часть третья – краткая история утопии. Совершенно неожиданно показывающая и доказывающая, что утопия не просто не может быть вечной. Она, скорее, обречена на краткость, на сиюминутность. Сиюминутность, не только в масштабах вселенной, но и в довольно ничтожных масштабах нескольких поколений. Спор с философией истории, противопоставляющий любому ее направлению суровую и беспощадную генетику.

Семь баллов.

И часть четвертая. Хороший, четкий и для меня неожиданный (правда, первоначально — потом уже начинаешь понимать, что к тому все и шло) поворот. Поворот, ставящий серьезный вопрос: а удалось ли задуманное героям первой части? И если удалось, то насколько?

«В геноме зияла удручающая брешь, но в нем же была накрепко зашита новая находка упрямой Природы: биологический вид, впервые совершивший подхват разума, подобный передаче эстафетного огня».

Спор уже не просто с социологией, философией и историей, но спор с биологией и теорией эволюции. Эдакая биофилософия.

Семь баллов.

Итак, у четырех частей разное настроение. Но, знаете, какое главное слово, объединяет все части? Печаль.

Сначала это печаль удачного производства, удачного покорения, удачного рывка, оставляющая грустное послевкусие: мы никогда не узнаем, чем все закончилось…

Затем это отстраненная механическая печаль действия без участия человека, а-социальная печаль.

Позже – печаль неполучения, недостижения, невозможности желаемого. При всей кажущей близости последнего.

И, наконец, оптимистично-анималистическая печаль. С одной стороны, все продолжается. С другой, не нами, не человечеством, которого уже нет.

Сильная книга. Возможно, не совсем литературно выписанная, а оттого заметно теряющая в потенциальном круге ценителей. Но ставящая настолько редкие для сегодняшнего дня вопросы, что заслуживает максимального внимания и самых широких рекомендаций.

Книга стоит прочтения. Автор физик, поэтому очень интересно наблюдать развитие мысли в этом ключе.Борис Штерн не поленился консультироваться при написании книги и с биологами и с палеонтологами. В общем, твёрдая НФ.

Начну с того, что Борис Штерн для меня, как любителя астрономии, человек в общем-то известный, хотя ввиду того, что всех популяризаторов не пересмотреть — мой выбор редко оказывался в его пользу. Мой фаворит, конечно же, Сергей Попов, которого я имел честь слушать очно, на лекции В Ельцин-центре, и надеюсь, что этот раз не последний и Сергей навестит наш город еще. Впрочем речь сейчас не о нём. Возвращаясь к автору данного произведения, могу отметить, что на язык он кажется суховатым, шутки в свои лекции он вставляет, но довольно сдержанно и в целом выглядит человеком весьма хладнокровным и спокойным. Это весьма неплохо для научной деятельности,  но для популяризаторской пожалуй не очень. Возможно, я привратен, но те несколько видео лекций, что я посмотрел производили именно такое впечатление.

В начале книги мы видим предисловие, длинное, пожалуй излишне, а еще переполненное оправданиями. Аластер Рейнольдс, доктор астрофизики, никогда не делал подобного, потому что читателю это не очень-то интересно, да и вообще не нужно.

Но автор — хозяин своей книги, потому если он хочет пооправдываться за некие свои допущения — то это его личное дело и у него на это полное право. Возможно, для кого-то это окажется важно. Для меня, человека в скептичного и рационалистичного — это было лишним, если вы не хотите терять время и читать предисловие — то смело пропускайте,  ничего существенного вы не упустите. Ах да, автор упомянул, что нам не следует ждать драматургии и ее явных элементов в виде ярко выраженных антогонистов, мол драматично само путешествие к экзопланете. Чтож, значит не будем их ждать, спасибо, что предупредили, Борис Евгеньевич.

Начинаем с прелюдий, сначала нам показывается планета, похожая и не похожая на нашу, эдакая Антиземля — Ялмез, но только совсем «анти», где жизнь не то чтобы пошла по другому пути, а вовсе не зародилась... Потом нам показывают персонажа, в двух ипостасях в молодой и затем в старой, но... Если я начну дальше тут перессказывать сюжет, то заспойлерю, а я это делать не хочу. Скажу лишь, что мир не очень далекого будущего выглядит весьма пессимистично, никаких нейрокружев, гиперподключенного человечества, генно-отредактированных улучшенных индивидов, ничего этого нет. Складывается впечатление, что это будет  некий производственный роман, так как уж очень подробно описываются всякие нюансы работы, много технических деталей, которые можно прогуглить и понять, что они реалистичны. А еще присутствует сатира на современное положение дел, непрекрытая и забавная, мне понравилось — надеюсь, что религиозные люди, не оскорбятся.

Вместо киберпанковского будущего — мы видим «личный ангел» — просто усовершенствованная версия голосовых ассистентов, работающая с очками и наушниками... и это все, что человечество добилось за полтора века? Мдя... Борис Евгенич, ну что ж вы так плохо о цивилизации — они ж на Марс смогли, а стать киборгами, что нет? Хотя, может быть господину профессору просто чужд киберпанк, потому он и решил сделать 22 столетие близким по духу к нашему.

Поражает так же и его взгляд на затухание прогресса, мракобесие, конспирологию, которую он предрекает миру. Очень страшное будущее. Оно пугает, пожалуй, даже по-сильнее, чем зомби-апокалипсис или нашествие прешельцев. Пугает своей реалистичностью. Ведь мир, полный постлюдей — требует множества технологий, а мир полный идиотов, отдавшихся во власть голосовых помощников — не требует ничего, хотя нет как раз этого «ничего» он и требует, как бы парадоксально это не звучало, такой вариант будущего будет реализован, если ничего не изобретать, не развиваться и просто продолжать всё глубже погружаться в потреблятство.

Но это — лишь однобокий взгляд человека, который разочарован современным капиталистическим обществом, лично я — технооптимист, я вижу, что за прикладными решениями стоят разработки, которые могут изменить мир, они и меняют его, постепенно, маленьким шажками. Даже сравнивая свою жизнь в 2010 и 2020 — я вижу прогресс, я вижу, что мы уже живем в будущем, о котором мечтали в конце 60-х, пусть без колоний на Луне и летающих машин...

Хотя со вторым всё не так однозначно — аэротакси уже на пороге и вполне может быть, что в 2030 будут обыденностью, такой же какой сейчас становятся электромобили.

Правда, кажется, что в глубине души — автор тоже верит в это, ведь Ковчег это еще и толчок для цивилизации, интересно ждёт ли нас некий планетарный мегапроект?

И Ковчег улетает, мимолётом описывается процесс работы над ним, все как-то бегло, будто на ходу. Кажется, что быть может дальше будет повествование более ровное... Но не тут-то было!

Мы видим кучу времени, отданного на описание терроформинга, но когда появляются люди, первые дети — мы вообще толком не видим никакой истории.  Потом нам рассказывают про подростков, казалось бы добавить драматичности — сама напрашивается... Но нет, опять прыгаем дальше... Наконец, уже все взрослые, тут вроде интрига какая-то, катастрофа подкралась откуда не ждали, но всё опять смазывается... Но слишком уж подробно не буду — итак чуток заспойлерил уже.

И вот в какой-то момент, я почему-то почувствовал сходство с Винджем, мимолётеное, но всё же... Будто Стальные Когти промелькнули рядом. Конечно, без роевого разума мультиличностей, но все же — вдохновлялся ли автор Пламенем над бездной и Детьми неба? Или всего лишь совпадение?

Что остается в остатке — грусть, но с надеждой. Как бы человечество не казалось автору обреченным — но он верит в разум. Разум, который обязательно победит. Разум, который будет распространяться по Галактике — и это прекрасно!

Да, это не Аластер Рейнольдс, пусть и тоже астрофизик. Да, это сложно назвать полноценным романом. Но всё-таки это стоит прочесть — если вы любите космос, астрономию, цените научно-популярную литературу — то будет интересно. Пусть это было немного странный опыт, но я не жалею и могу порекомендовать, хоть и не всем.

Роман Ковчег 47 Либра радикально отличается от большинства произведений подобного жанра, которые регулярно выходят в свет. И дело не только в своеобразной реабилитации научно-популярной миссии научной фантастики, выраженной в твердой до хруста форме. Главное отличие состоит в подходе к фантастическому допущению. Борис Штерн, известный астрофизик и начинающий фантаст, поставил себе цель описать космический полет с целью колонизации экзопланеты с точки зрения достижений и знаний… сегодняшнего (де-факто) дня. Никаких кротовых нор, никакого гиперпространства, никаких сверхсветовых звездолетов. Задача не из легких, но принципиальных препятствий для такого мероприятия, как оказалось, не существует. Главная трудность – временной фактор, но и с этим можно справиться, используя научный поход.

Несмотря на некоторые неровности и шероховатости, концепция романа, безусловно, интересна и оригинальна. Книжка стоит времени, потраченного на ее чтение. Это произведение не столько и не только о людях. Главный его персонаж, выражаясь иносказательно – Разум. Данный роман – растянутая во времени эпопея Разума, иллюстрация его развития и экспансии.

Остается надеяться, что ученые-естественники и далее будут писать фантастику, она от этого только выиграет.

«Новичок» Фантлаба Борис Евгеньевич Штерн не верит в людей и имеет к этому массу оснований. Но он верит в собак, причём даже больше, чем верил Саймак в своих Псов. В конце романа уже не остаётся сомнений в том, что земная цивилизация погибла. Если бы она не была мертва по прошествии почти миллиона лет с момента отправки Ковчега к Селине, люди уже давно пожаловали бы в гости к потомкам собак. А эти потомки оправдали доверие. Они не только ездят на автомобилях (следовательно создали приличный автопром), но способны поменять всю электронику на старом Ковчеге, выкинув старую к чёрту, как они говорят* (следовательно создали высокотехнологичную микроэлектронную индустрию, а что это значит, — объяснять не нужно). Понятно из текста и то, что «собаки» создали мощный авиапром, и в освоении космоса превзошли достижения людей первой четверти 21-го века (вот что значит не расходовать ни срубля** на вооружение).

Науку аррусихане от людей переняли в полном (на момент отлёта Ковчега) объёме. Но, что самое удивительное, — культуру тоже. В это поверить, конечно, нельзя. Культурное наследие человечества не может прижиться и стать своим в среде потомков собак, которые даже не носят одежду (этот феномен намного важнее, чем может показаться). Исполнение в финале на космодроме Реквиема Моцарта — это действо происходящее только в память о великих Отцах Основателях, недаром же оно довольно быстро (продолжительность реквиема 60 минут, понятно, что полностью он исполняться на космодроме не мог) переходит в песню предков, т. е. в обыкновенный вой.

Но почему на прощании со вторым Ковчегом исполняется заупокойная месса? Эта глубокая (без преувеличения) мысль автора, и понимать её надо так, что на идее распространения человечества по Галактике поставлен крест. На вопрос о возможном воссоздании человека по сохранённому геному профессор-аррусиханин отвечает уклончиво, напоминая, что когда-то людям не удалось воссоздать мамонта, несмотря на наличие генома. Да и захотят ли потомки собак возвращать человека ... на свою голову? Не спокойнее ли оставить Человека только в виде памятника?

Махровый пессимизм под прикрытием густопсового оптимизма — вот самая суть романа, выраженная предельно кратко.

В качестве похоронного колокольного звона в придачу к Моцарту пара слов о твёрдой фантастике. Да, тут она самая и есть, но недостаточно твёрдая. Легко представить нечто ещё более твёрдое, о чём в романе не упомянуто. Это разнообразный космический мусор, летающий по космосу во всех направлениях и в довольно таки немалых количествах. Столкновение Ковчега даже с микрочастицей из метеоритного железа станет роковым для него. По воле автора в романе никто не поднимает вопрос о противометеоритной защите. И понятно, почему — роман закончился бы этим вопросом.

*) Тут автор слегка недодумал. Собаки наверняка употребляли более энергичное, хотя и унаследованное (как и вообще почти всё) от людей, выражение «к чертям собачьим».

**) В романе мало про экономику и ничего про финансы. Поэтому я придумал название для аррусиханской валюты — срубль, где первая буква значит — собачий). Само же слово срубль выражает одну из сторон моего отношения к этому роману. Очень жаль людей, оказывается — нет у нас будущего. Но всё же планета Собак лучше, чем планета Обезьян.

Другой вариант — смарка. Именно на неё в конечном счёте пошёл триллион долларов. Пол Дорс не пожертвовал бы своим состоянием для создания собачьей цивилизации.

Из чего состоит мир «Ковчега».

Самое главное в этом мире — это Место Уединения. В нем хорошо Ученым (см. далее). Не-ученые в него допуска не имеют.

Далее в иерархии идут Ученые. Это лучшие люди на свете. Они разговаривают репликами из «Понедельник начинается в субботу».

Далее идут Собаки. Они очень хороши, но все же чуть хуже Ученых, и несмотря на огромный потенциал развития, Собаки всегда знают, что Ученые — главнее.

Далее идет Пиво и другие алкогольные напитки. Ученые пьют пиво, а культура «выпить за» на самом деле интернациональна.

Далее идут не-ученые. Лучшие из них пытаются говорить и вести себя как Ученые, но им слабО. А худшие просто ведут себя плохо, потому что они плохие и так положено.

В конце иерархии — женщины. Они годны для вспомогательных функций, как-то принести Пиво (см.), покормить Собаку (см.), составить компанию Ученому (см.) и т.д.

Но если серьезно, «Ковчег 47 Либра» — пожалуй, лучшее произведение на русском языке за последние лет десять.

Собственно сюжет и его логика оказались столь сильны, что они преодолели несовершенство стиля, писательский непрофессионализм автора, чересчур частые аллюзии на классические образцы НФ, однотипность персонажей, ученое высокомерие и выдающийся мужской шовинизм.

Если автор напишет еще книгу, я ее тоже куплю и прочитаю.