Мистеру Эдмунду Р. Мескису, Редактору «Niekas»

[abzac]Дорогой Эд,

[abzac]Все, кто прочитал мой свежий роман «VALIS», знают, что у меня есть альтер эго по имени Horselover Fat (Конелюб Хрен — аллюзия на собственное имя писателя – прим. перев.), который испытывает божественные откровения (по крайней мере, он так думает, друзья же Хрена уверены в том, что он просто галлюцинирует). В конце романа Хрен ищет мир для нового спасителя, о скором рождении которого его предупредил мистический голос. Он понудил меня написать письмо с целью известить об этом весь мир, а если быть более точным — читателей «Niekas». Бедняга Хрен! Его сумасшествие зашло слишком далеко, если он полагает, что действительно видел в своём видении нового спасителя.

[abzac]Я спросил Хрена: в самом ли деле он хочет поведать об этом? Ведь это только бы доказало патологию его состояния. Но он ответил: «Нет, Фил; они подумают, что спятил ты.» Проклятый Хрен; поставить меня в такой переплёт! Ну ладно, твои видения, если они правдивы, то чрезвычайно важны, но если подложны — тем хуже для тебя. Скажу лишь, что в них есть любопытный утилитарный намёк: они имеют отношение не к какому-нибудь другому миру, но к нашему собственному, и если они подлинны, то мы стоим лицом к лицу перед серьёзнейшей и безотлагательной проблемой. Так поспеши же, Хрен.

[abzac]Новый спаситель родился (или уже живёт) на Цейлоне (Шри Ланка). У него тёмная кожа, он то ли буддист, то ли индуист. Он работает в сельской местности в организации или институте, практикующем высокотехнологичную ветеринарию крупного рогатого скота и других животных (большинство персонала белые). Его имя Тагор такой-то: Хрен не разобрал фамилию — она слишком длинная. Хотя Тагор является второй инкарнацией Христа, местное население воспринимает его как Господа Кришну. Тагор обожжён и изувечен; он не может ходить, его нужно переносить. Как разобрал Хрен, Тагор умирает, но умирает он добровольно: Тагор принял на себя грехи всего человечества за ущерб экосфере. Прежде всего за сливание токсичных отходов в океаны, что отмечено на теле Тагора серьёзными ожогами. Керигма Тагора, которая является Третьим Заветом (после Моисеева и Христианского) состоит в том, что экосфера священна и потому должна быть сохранена, защищена, почитаема и лелеема как ЕДИНСТВО: не просто жизнь отдельных людей или животных, но экосфера как единая и неделимая унитарная целостность, цепочка жизни, которая сейчас непрерывно разрушается и не временно, а навсегда. Демоническая троица, против которой выступает Тагор и которая его ранит и убивает, состоит из ядерных отходов, ядерного оружия и ядерной энергетики (реакторы); они состовляют врага, который не только может уничтожить экосферу, но уже сейчас разрушает её в виде токсичных отходов. Поэтому Христос снова выступает в роли искупителя чужой вины и принимает на себя человеческие грехи, но грехи реальные, а не доктринальные. Тагор учит, что если мы ещё больше разрушим экосферу, то Святая Мудрость, Мудрость Бога (представленная самим Тагором) предаст человечество его собственной судьбе, а судьба эта погибель.

[abzac]Тагор учит, что когда жгут экосферу, то сжигают самого Бога, так как Христос внедряется в экосферу и невидимо уподобляет её себе посредством трансубстанциации — самое значительное видение, которое имел Хрен в моём романе «VALIS». Таким образом Христос и экосфера либо уже стали единым целым, либо быстро становятся им — почти так, как это описано у Тейяра де Шардена в «Феномене человека».Тем не менее экосфера не развивается в Космического Христа, но Христос проникает в неё, вот что увидел Фэт и чем был весьма изумлён. Поэтому ныне Христос призывает не просто к спасению человечества или определённых «избранных» людей, но к спасению экосферы как целого, от улитки до высших форм. Эта системная концепция, терминология которой была недоступна в апостольские времена; речь идёт о нераздельности всей жизни на нашей планете, как если бы сама планета была живой. А Христос является сомой (телом) и психеей (головой) этой совокупной жизни. Следовательно основное заявление Тагора, ясно выраженное его страданиями и смертью, следующее: всякий, кто причиняет боль экосфере буквально ранит самого Бога. Таким образом макро-распятие имеет место сейчас, в нашем мире, но мы его не замечаем; Тагор, новая инкарнация в человеческом теле Логоса, говорит нам об этом для того, чтобы призвать остановиться. Если мы продолжим упорствовать, то потеряем Божью Благодать и, в конце концов, наши собственные физические жизни. Океаны особенно под угрозой; Тагор говорил об этом особенно настоятельно. Как только новая канистра радиоактивных отходов выливается в океан, на страшно обезображенных и опалённых ногах Тагора появляются новые стигматы. Хрен с ужасом рассматривал эти ожоги; ноги спасителя были деформированы от боли. Он не видел лица Тагора, только его ужасно обожённое тело, и всё же (как рассказывал мне Хрен) вокруг Тагора распространялась невыразимая сладость «словно музыка, благоухание и радужные переливания», как попытался пересказать мне Хрен. Весь обожённый, израненный и умирающий Тагор, тем не менее излучает только любовь и красоту, причём красоту абсолютную, а не относительную Это было зрелище, которого Фэт никогда не забудет. Я бы хотел разделить с ним это впечатление, но у меня есть дела поинтересней: смотреть телевизор и играть в компьютерные игры. Вся та дребедень, на которую мы расстрачиваем наши жизни, в то время как экосфера, израненная, страждущая и находящаяся в смертельной опасности, вопиет к нам о помощи.

[abzac]С совершенным почтением Филип К. Дик