Дэвид Пэрри (1852-1915), «Алая империя», 1906. Перевод Александры Петровой.
Роман готов к производству в «Рамке», издательство «Престиж Бук», Москва.
Как вам такой фрагмент:
………………………………………
Наша приятная беседа продолжалась таким образом еще некоторое время. От пустоты и тщетности погони за популярностью мы плавно перешли к теме ненужности парламентских выборов. Здесь карлик даже слегка разгорячился — видимо, эта тема была ему небезразлична.
<…>
— Безличная, автоматическая система управления – это замечательно! – вставил я. – И вы прекрасно объяснили ее возникновение. Великие ученые земли долго мечтали о вечном двигателе, но я, пока оставался наверху, и думать не думал, что мне доведется увидеть похожую штуку в действии. И не понимаю я только одного: зачем вообще нужен Фурунк?
— Вот тут-то вы и неправы, — был ответ. – Вот, кстати, правила для членов Фурунка, вы обязаны их выучить назубок.
И он протянул мне плотный листок бумаги, очень похожий на карточки, которые вешают на дверях гостиничных номеров. На листке было написано следующее:
ПРОЧЕСТЬ ВНИМАТЕЛЬНО
Правила рассмотрения и утверждения законов
1. Не должен приниматься ни один закон, противоречащий основным принципам Социал-Демократии.
2. Каждый предлагаемый закон должен проверяться на соответствие следующему основному критерию целесообразности, а именно: способствует ли его введение совершенствованию полноты и всеобщности равенства в распределении пищи, условий сна, одежды, речи, мнений, поступков, физических качеств и условий труда между всеми индивидуумами, множество которых составляет Государство. Для поддержания всеобщего и полного равенства необходимы постоянные усилия членов Фурунка, обязанных немедленно исправлять любые погрешности в существующих законах, если эти погрешности каким бы то ни было образом позволяют одному индивидууму в каких бы то ни было отношениях отличаться от другого или иметь особые права и преимущества, отсутствующие у других. Любые правила и распоряжения, противоречащие принципу равенства, незаконны и исполняться не должны.
3. Поскольку тягчайшим из всех возможных преступлений является неповиновение Государству, высшей прерогативой Фурунка является определение должных наказаний за разные степени неверности и измены, и при исполнении этой задачи следует помнить, что законы такого рода не могут быть излишне суровыми.
4. Любой член Фурунка, предложивший к рассмотрению закон, противоречащий принципам Социал-Демократии, должен быть брошен кракену.
Ознакомившись с этим документом, я высказал предположение, что после стольких столетий непрестанной работы Фурунка в законах должно было остаться очень мало погрешностей, способствующих какому-нибудь нарушению принципа равенства.
<…>
Прошло несколько недель, тяжелых и неприятных, хотя временами меня все же посещали проблески надежды и уверенности в своих силах. Это были недели напряженной работы, потому что я погрузился в свои обязанности законодателя так усердно, что со стороны меня можно было принять за честолюбивого парламентария, заботящегося о своей репутации. Честно говоря, так оно отчасти и было, я действительно хотел завоевать доверие власть имущих и усыпить их возможные подозрения.
<…>
Что касается моей законотворческой деятельности, то я высказал на заседаниях Фурунка несколько предложений, которые наш великий карлик, председатель всесильного комитета этого высокого собрания, на заседании этого комитета соизволил одобрить и рекомендовать к утверждению.
Предложения эти были таковы:
1. Законопроект о регулировании длины ногтей, порядке и сроках их подстригания и используемых для этого инстументах
2. Законопроект о необходимости использования в ходе всех возможных действий левой руки столь же часто, сколь и правой
3. Законопроект об обязательности равного использования челюстных мышц по левую и правую стороны рта при пережевывании пищи
4. Законопроект об обязательности для каждого индивидуума ежечасного взрыва громкого смеха и учреждении института специальных надзирателей за неукоснительным выполнением этого требования
5. Законопроект о запрещении ночного храпа в дормиториях
6. Законопроект о необходимости перемещения всех сокровищ из Палаты древностей в недоступное для граждан Атлантиды место ради устранения искушения для будущих поколений
Вероятно, заголовки этих законопроектов достаточно красноречиво дают понятия об их содержании, но я все же кое-что поясню. С самого начала моей законотворческой деятельности меня угнетала очевидная невозможность изобретения новых способов подавления индивидуальной свободы, и мне пришлось немало поломать голову, прежде чем я смог что-то предложить. Первый проблеск мысли появился у меня, когда я заметил у своих сограждан различия в способах подстригания ногтей. В полном тексте этого законопроекта я использовал мысль, которую мы, как я рассказал выше, уже успели обсудить с карликом. А именно, я предложил, чтобы виновный в том, что подстригает ногти по прямой линии, а не полукругом, приговаривался к прослушиванию дебатов членов Фурунка в течение времени, зависящего от того, провинился ли он в первый, во второй или в третий раз. А чтобы убедиться в том, что он действительно внимательно слушал, а не дремал, я предлагал, чтобы наказанного после каждого заседания экзаменовали с целью выяснить, хорошо ли он усвоил услышанное.
Что касается законопроекта о равном использовании левой и правой рук, то тут мне помог тот факт, что, как я заметил, у большинства виденных мною граждан Атлантиды мускулы правой руки были развиты значительно лучше, чем на левой. У многих левая рука вообще практически не имела мускулатуры, представляя собой просто кость, обтянутую кожей. И поскольку я денно и нощно заботился о благе страны, меня возмутило такое явное и неприкрытое нарушение принципа всеобщего равенства, который, естественно, должен был распространяться и на руки. Кроме того, на моих коллег по ассамблее произвел большое впечатление тот убедительный довод, что большая часть работ исполнялась гражданами одной правой рукой, в то время как производительность труда можно почти удвоить, если в той же мере задействовать и левую.
Что касается законопроекта о челюстных мышцах, то тут мне сначала пришлось внимательно изучить весь комплекс законов о поглощении пищи в надежде найти там пробел, ускользнувший от внимания коллег. Хотя законы эти поначалу показались мне предельно подробными и исчерпывающими, устанавливая и количество еды, которое следует отправлять в рот за один раз, и способы употребления столовых приборов, и характер как дозволенных, так и недозволенных для издавания во время еды звуков, и так далее до бесконечности, — мне все же повезло обнаружить, что вопрос о правильном проведении процедуры жевания остался неосвещенным. Поэтому я, со всем возможным рвением начинающего законодателя, и произвел на свет законопроект, где предлагалось обязать граждан совершать девять жевательных актов правой стороной челюсти и девять же левой, а уж после этого в обязательном порядке проглатывать пищу.
Антихраповый законопроект, надеюсь, понятен и без объяснений, если вспомнить, что мне приходилось спать в одной комнате с несколькими десятками сограждан. Было бы странно, если бы идея подобного закона не пришла мне в голову, и должен признаться, что я вложил в этот законопроект больше эмоций и ожиданий, чем в остальные, поскольку я в данном случае пользовался полномочиями члена Фурунка в собственных интересах. И надо ли добавлять, что в качестве наказания за нарушение этого пункта я предложил смертную казнь?
Предлагая для рассмотрения законопроект о взрывах хохота, я, напротив, руководился чистым альтруизмом и человеколюбивой заботой о благе сограждан. Поскольку, как всем хорошо известно, эмоция радостного веселья производит непроизвольные сокращения мышц дыхательного аппарата и характерные звуки, что в совокупности дает явление, известное как смех, — логично предположить, что те же мышечные сокращения и звуки, вызванные волевым усилием, произведут радостную эмоцию. Каждому ясна необходимость подобных эмоций для правильного функционирования организма, а мое предложение имело еще то достоинство, что устанавливало полное равенство граждан в отношении веселья.
Да, этот законопроект безусловно был гениальной идеей, но, к большому сожалению, я же первый от него и пострадал – на следующий день после его утверждения меня потащил в суд надзиратель, который заметил, что я ни разу не расхохотался в течение целого часа. И как я ни оправдывался перед судом, что я же этот закон и предложил, а нарушил его только по рассеянности, поскольку мои мысли были заняты придумыванием новых законов на благо Демократии, оправдания нимало не помогли, и спасибо еще, что меня на первый раз присудили к минимальному наказанию: одному дню тюремного заключения с лишением пищи.
………………………………………………..
А ВЕДЬ В 1906 ГОДУ НЕ БЫЛО НИ ОДНОГО СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ГОСУДАРСТВА!
Не было написано ни одной книги из числа великих антиутопий ХХ века.
Ничего не было. И Пэрри даже не был профессиональным писателем.
Книга его не забыта, даже переиздавалась. Только у нас от нее было одно название. Перевод некий был, однако опознать по нему эту книгу было бы тяжело.
Советую купить, как выйдет. Смех и слезы спустя более чем столетие.
цитировать
