Каждый сентябрь они приходят учиться на этот курс русской литературы — такие похожие и непохожие друг на друга молодые американцы.

Среди застойного течения обычной жизни у вас вдруг появляется желание написать роман. И весь этот устоявшийся ландшафт повседневности вдруг вспухает и видоизменяется новым строительством.

Сосед по купе был элегантно одет, да и говорил об интересных вещах. Но всё же он кого-то напоминал, кого-то из небольшого волжского городка, из школы в 1943 году.

В Дубровнике профессор славистики встречается в кафе с молодой американской парой. Возможно, это его студенты — у них завязывается беседа, а потом они вместе идут на камерный концерт.

Всего один эпизод из сьёмок документального фильма: писатель Аксёнов знакомится с делом его арестованной в 1937 году матери, делом из архивов НКВД.

Оказывается Гефсиманский сад лежит в низине, у подножия Масличной горы. Но он был закрыт на перерыв, и пришлось идти наверх, к гостинице, где был более заметен шум современного города, лежащего в огромной долине.

Спустя сорок лет он едет к себе на родину — в село в рязанской глубинке. Многое с ним случилось за эти годы, и теперь вспоминается по дороге, когда он видит поезд, людей в нём, знакомые здания в городе. В родном Боровском его ждут встречи с родственниками, со старыми знакомыми и даже кое с чем удивительным.

Джин Грин любил спорт, девушек, острые ощущения, жить весело — с интересом к жизни. Он готовился стать дипломированным врачом, но всё изменилось после смерти его отца — русского эмигранта Павла Николаевича Гринева.

Девять месяцев 1992 года Кимберли Палмер провела в сумасшедшей России, а теперь, вернувшись в родной штат Виргиния, пытается успокоиться и зажить прежней размеренной жизнью. Но меньше чем через год в её доме раздался телефонный звонок от московского знакомца — Аркадия Грубианова.

Он был очень тихим, поэтому его не сразу и хватились, когда он пропал. Джин Нельсон, он же по-русски Женя Кацнельсон работал внештатником в русском отделе журнала, но, как оказалось, больше о нём почти ничего не было известно.

Даже на современном иерусалимском базаре можно представить себе то, чем торговали здесь в давние времена...

В советское время этот небольшой остров в Балтийском море был пограничной, а значит закрытой для посещения территорией. Но именно туда захотелось сьездить молодому писателю — на эстонский остров Сааремаа.

Святослав Николаевич даже в эмиграции оставался западником, этаким «атлантическим джентльменом». И вот он решил на самом деле пересечь Атлантический океан на борту пассажирского лайнера «Королева Елизавета Вторая».

Как это могло быть в конце шестидесятых: утро на кресло-кровати, телефонный вызов из отдела культуры, поездка в Ленинград или Ригу; и ещё что-нибудь, что могло бы быть в те времена с начинающим и молодым писателем...

Фандорин, уехавший из России, крайне стеснен в денежных средствах, и снимает комнату у старушки, живущей в отдельном флигеле на территории большого поместья. Старый владелец поместья, давно уже душевнобольной, вдруг исчезает из дома...

Автор свел в одном произведении таких литературных персонажей, как Шерлок Холмс, доктор Уотсон, Арсен Люпен, ну, и конечно, Фандорин со своим спутником Масой.

Знаменитые сыщики пытаются совместно разгадать загадку, которую им задал не менее знаменитый вор. Кто победил?

Основной фигурант рассказа — Тюльпанов, помощник Фандорина. Шеф отсылает его в удаленное поместье для расследования таинственных событий, связанных с появлением там гигантской змеи.

Смерть бывшего русского чиновника, ударившегося в изучение буддизма, оказывается связана с некими таинственными силами. Ведь дело происходит в Японии.

Но всё, конечно, объясняется не совсем так, как казалось вначале.

Старший инспектор Скотленд-Ярда находит Фандорина на острове Аруба и просит заняться поисками некоего «Лилиевого маньяка», убийцы малолетних девочек. Ради этого Эраст Петрович отправляется в район Канарских островов.

Эраст Петрович под чужой фамилией едет в российскую глубинку, на Север, в старообрядческие места. Он интересуется проведением первой всероссийской переписи населения в этих глухих местах. Но у старообрядцев особая жизнь, и их отношение к мероприятиям, проводимым государством, не всегда поддаётся простым обьяснениям.