Если читать этот роман, не зная кто автор, легко предположить, что он из числа американских фантастов серебряной эры...

Здесь квинтэссенция твердой научной фантастики. Практически чистые рассуждения автора о возможном ходе эволюции мира неживого.

Венец творения человеческой мысли – крейсер «Непобедимый» в поисках своего двойника посещает пустынный мир. Пустынный, но, тем не менее, полный загадок…

Первая часть романа увлекает своей детективной составляющей в части поиска пропавшего «Кондора» и загадок мертвого мира, вторая — самим ходом мысли автора. Лем вместе с нами на страницах произведения думает, рассуждает, задает вопросы… и не дает четких и однозначных ответов (в прочем, как и всегда). Экипаж крейсера может только предполагать, что же все-таки произошло в далеком прошлом на Регисе. Вот именно к этому и подталкивает Лем читателя – к размышлениям. Ведь он выстроил в своей голове вполне достоверный мир, сумел грамотно и увлекательно переложить свои идеи на бумагу. Его размышления, сила его ума привели к вполне логичным выводам – если автоматы и способны саморазвиваться и «эволюционировать», то вполне вероятным конечным этапом этого развития будет некая система способная и самовоспроизводится и объединяться в сложнейшие формы при необходимости, и распадаться при отсутствии оной и что такой форме самоорганизации, этому единству простейших чрезвычайно сложно противостоять сложным организмам. Уж не знаю черпали ли другие авторы вдохновение у Лема, но у ряда фантастов опаснейшие и смертельнейшие творения очень напоминают Лемовскую «тучу». Да сам автор возвращался к этой тематике, в частности в «Мире не земле»...

Венец творения уже не человеческой мысли, но эволюции неживого – прост до смешного. Прост, но смертельно эффективен. Гениален в своей эффективности. Гениален, не обладая и крупицей разума! И против этого венца, у человечества, во всем его великолепии технических достижений, нет средств. Трудно противостоять буре имея в распоряжении лишь камни и дубины... Глупо ненавидеть стихию за гибель своих соплеменников… Постепенно к таким же выводам приходит экипаж «Непобедимого».

И даже во всей холодной логичности происходящего, в произведении есть место таким нелогичным, но человечным поступкам, поступкам долга. Финальную и самоубийственную экспедицию одинокого Рохана с практическими нулевыми шансами на успех, иначе чем нелогичным поступком назвать нельзя. Но ведь должно же быть в нас что-то, что отличает нас от машин? Должно же быть что-то, что отделяет нас от холодного, расчетливого, бритвенно-логичного? Должно же быть что-то, что делает нас Человеком..?

Этот роман полон гимнов! Со страниц звучит гимн дружбе, гимн любви, гимн воображению, гимн Книге как проводнику в чудный мир воображения, гимн той юношеской поре, когда вокруг тебя творится волшебство, везде в небе, в деревьях, в старом деревянном тротуаре.) Брэдбери призывает дружить, любить, мечтать, читать, жить…

Но у всего светлого есть своя оборотная сторона, без нее никак. Жизни противостоит смерть. «Если бы не Смерть, в жизни не было бы никакого интереса», говорит Чарльз Хэллуэй… Эти две противоположности, как ни странно, идут рука об руку. Как и главные герои – Вильям и Джим. Две противоположности. Один – «весь ненасытные глаза, что питаются тьмой», второй – «словно последний персик на самой высокой ветке». Тьма и свет. Они дополняют и делают друг друга сильнее. Так и в сплаве юношеского задора со стороны двух мальчишек и зрелой, слегка грустной мудрости со стороны Чарльза Хэллуэя рождается та сила, что смогла одолеть Карнавал. Карнавал – мрачный жнец человеческих душ, темная изнанка мира, его мрачное отражение. Но он не приходит к тебе нежданно. Ты либо сам приходишь к нему, тем самым обрекая себя на вечные муки, либо Карнавал наблюдает и приходит сам лишь тогда, когда ты созреешь, но абсолютно с тем же итогом. Да, Карнавал искушает, но он не более чем проводник на другую сторону. Сторону, что выбираешь ты сам…

Вот из этих отражений темного и светлого, из противостояний и сотрудничеств противоположностей, из гимнов, прославляющих жизнь, и похоронных маршей и соткан роман Брэдбери. А еще он изложен Слогом, по которому можно безошибочно узнать произведения Мастера. Все эти «взгляды по населенному мальчишками дереву», «выплескивания дурно пахнущих обрывков музыки», «…книжкам, поселившимся здесь, — думал он, — сотни лет от роду. У них шелушится кожа от старости, они расселись на полках, как стая грифов, крыло к крылу», «Ночные кошмары — их хлеб насущный. Они намазывают его болью и уплетают за обе щеки» вкупе с идеями создают магию этой книги.

Волшебный роман.

Та тонкая грань, что отделяет живое от неживого, где она? Кто сможет провести черту? Само человечество? Человечество, рисуемое Диком, представляется ущербными, некими падшими богами. Оно научилось создавать новую жизнь, научилось создавать подобных себе, подобных себе на столько, что временами неспособно отличить свое творение от самого себя! Да, это жизнь! Эти андроиды живее некоторых и многих из нас… Но человечество ненавидит свои создания, обрекает их на рабство и страдания, преследует их, убивает их… Оно НЕ научилось любить новую жизнь, созданную своими руками.

Человечество больно и умирает. Умирает медленной и мучительной смертью в серой пыли на Земле, в красной на Марсе, в звездной – на пути к звездам. Признаки болезни не только во всепроникающей пыли, само общество больно. Разделение людей на регуляров и специалов, пренебрежительное, на грани ненавистнического отношение к последним, тотальные проверки, запреты, убийства без суда и следствия… Где-то мы это видели. Такое общество не живет долго. Дик идет дальше — он пытается рассмотреть проблему взаимоотношения создателя и творения. И конечно не дает однозначного ответа на эту дилемму. И не то, что бы он оставлял ее на рассмотрение читателю. Я для себя так и не решил кто прав в этом споре, кто более болен творец или творение, человечество ли создало ущербными своих андроидов или они сами стали такими, да и ущербные ли они? Они пытаются всего лишь выжить… Они ведь так похожи на нас. Вопросы, вопросы, и так мало ответов

Как и многие другие произведение автора, и «Мечтают ли андроиды…» оставляет горькое послевкусие после прочтения, но в то же время, перелистывая последнюю страницу, ты начинаешь думать и задавать сам себе вопросы, много вопросов. А это ли не показатель книги отличной, книги необычной, книги со смыслом.)

Пиркс меня очаровал! Ведь что пытался донести до нас Лем? Что хотел поведать нам?

Начнем с того, что Пиркс вполне себе обычный человек со своими слабыми и сильными сторонами, он вовсе не супермен! Да он терпелив, физически силен, сообразителен и как оказалось стрессоустойчив, но все его показатели лежат в области нормальности. И автор показывает нам поведение обычного человека в нормальных (Терминус, Несчастный случай) и критических (Ипытание, Дознание, Охота) условиях. Опять же мир описанный Лемом в этих рассказах вполне имеет право на существование в будущем даже сейчас, он не необычен, он не выглядит ни сказкой, ни антиутопией. Да, как отмечалось ранее, там есть технические условности которые сейчас выглядят смешно, но на то они и условности. А дальше… Дальше на первый план выходит психология. При всей эрудированности Лема, при всем его знании технических тонкостей, на первом месте в каждом из рассказов не действие и не описание мира, а именно ход мыслей главного героя. Благодаря описанию его размышлений, Пиркс получился очень живым. И ведь для того что бы оживить Пирска мастеру не понадобилось кучу строк исписать… Пару взмахов пера и вот он уже сходить со страниц книги неуклюже сжимая шлем подмышкой.)))

И именно этой своей «обычностью», живостью, умению выходить из непростых ситуаций Пиркс и очаровывает.

Что касается самих рассказов – читай окружение в которое Лем поместил Пиркса, то нас ждет и комедия, и детектив, и драма, и психологический триллер, и боевик. Без дурных голивудтских штампов и с чуточкой истинного, ни с чем неповторимого лемовского юмора.

«Солярис» неоднозначен. Даже отношение самого Лемма к своему роману неоднозначно. Он так и не остался доволен экранизациями своего детища, хоть и плотно сотрудничал с создателями советского фильма.

Сам он говорил, что его произведение вовсе не о любви…

Но, боги! Как же меня держали в напряжении сцены общения Харри и Криса, как защемляло сердце от их переживаний, какой во всем это был нерв! Не передать словами…

Многие тут обвиняли Криса в непоследовательности… Мне так и хочется вопросить: «А как на его месте поступили бы вы?» Лем взял ОБЫЧНОГО человека, и поместил его в чрезвычайно необычное место с не менее необычными обстоятельствами. И стал наблюдать... У меня, порой, складывается такое ощущение, что Крис ожил под пером Автора и стал жить собственной жизнью, выводя слова своей судьбы за Лема.

Увидеть, спустя годы, живым человека, которого ты любил, жутко тяжело. Не всякая психика выдержит. А как и всякий человек с не совсем здоровой психикой, герой бросается из крайности в крайность, из полного отрицания, в полнейшее принятия Хари такой какая она есть. И ведь, не взирая на все эти испытания, Крис, что говорится легко отделался. Вот Гибарян не выдержал, Снаут полубезумен как впрочем и Сарториус…

А Хари… Ведь она тоже жива, она чувствует. Ее душа была возвращена в это чистилище не по своей воле. Когда она осознает, где она и кто она, то получает удар не менее жуткий чем Крис.

Роман, конечно, не состоит из одних лишь переживаний Криса и Хари. Лем затрагивает целый ряд проблем. Он рисует чужеродный разум (?) и проблемы взаимоотношений с ним. И выбрал прекрасную форму. Показал, что Человек даже и не понял, исписав тонны бумаги, проведя тысячи исследований и опытов, а, собственно, разум ли перед ним? Что уж тут говорить об общении и тем более о взаимопонимании.

Отзывов о Солярисе много и все отзываются о нем по разному. Кто-то не понял, кто-то превозносит, кто-то увидел глубокий философский подтекст, кто-то – нет, кто-то не полюбил...

Солярис для каждого свой и каждый открывает в нем, что-то сугобо для себя. И не стоит обижаться людям которые не увидели в романе ничего особенного и считают его заурядным, на тех кто считает его шедевром. Ровно как и на оборот. Я не знаю… Быть может, что бы попасть в резонанс с автором, с его мыслями нужно иметь определенное состояние души..?

Удивительно жизнеутверждающий рассказ полный искрометного юмора. Лекарство против депрессий, сезонной хандры и прочих подобных недугов.

Мало того, что рассказ прекрасно исполнен, так тут еще присутствует очень интересная идея о взаимоотношениях инопланетян и землян.

Будь моя воля, я бы поставил произведение в школьную программу как великолепный образчик зарубежной краткой прозы.

Присоединяюсь к словам о чудесном переводе Битова.

Идеями гуманизма пропитаны многие произведения Клиффорда Дональда Саймака.

Гуманизм и проблемы взаимоотношений разумныx рас — столпы его творчества. «Всякая плоть – трава» я перечитывал множество раз. И с каждым разом я неизменно открывал для себя что-либо новое в этом романе…

Первое прочтение оставило послевкусие загадочности, во время второго, я постоянно отмечал, как удивительно легко удается Саймаку в своих произведениях воссоздавать, описывать события, происходящие в относительно короткие промежутки времени.

Ведь заметьте,время действия романа всего несколько дней. И эти несколько дней просто изобилуют событиями. С первой страницы автор держит нас в напряжении.

Лирические отступления, воспоминания героя не разрывают роман на разрозненные клочки, они гармонично вписываются в его структуру. Посмотрите, с какой любовью описывает Саймак Милвилл, как досконально прописывает судьбы его жителей, их внутренний мир. Так описать устройство маленького городка может только его житель. Житель, безусловно, наделенный писательским талантом.

Последующие прочтения оставляли у меня послевкусия легкой грусти...

Грусти о том, что не читаю о приключениях Брэда Картера в первый раз. Грусти о том, что как в первый раз воображение не рисует столь яркие картины окрестностей маленького городка. Грусть о том, что не читаю с таким упоением и интересом как в первый раз.

Хотел бы отметить прекрасный перевод Норы Галь. Великая переводчица. Без ее труда открыть всю магию текста можно было бы только при прочтении оригинала.