Виктор Пелевин «Generation «П»»

Книга, конечно, сильная, отдельные фрагменты вызывают восхищение находчивостью, изобретательностью, воображением и меткостью автора, однако ближе к концу чтения я всё чаще ловил себя на мысли о том, что вполне можно было бы и не читать. Время потратил не зря — по крайней мере, теперь я могу сказать, что прочитал это знаменитое произведение, но к книге уже прочно пристало клеймо «знаковости», «культовости» и прочих «атмосферностей», что провоцирует на предвзятое отношение.

Подобно Чичикову главный герой романа проходит по галерее современных мёртвых душ. «Сейчас особое время, такого никогда раньше не было и никогда потом не будет», — говорит Татарскому Морковин. Дочитав книгу, я подумал: ну, и слава богу. Теперь самое главное — побыстрее забыть.

Очень странное впечатление осталось от книги. С одной стороны, мне нравится Пелевин, нравится его слог, стиль речи, сарказм и злой ироничный взгляд на окружающее, нравятся излагаемые мысли, даже если я не со всеми согласна. Но я его знаю по более позднему произведению «S. N. U. F. F.», а между им и «Поколением» целых 12 лет разницы. И Generation «П» меня разочаровало.

Слишком тяжело продираться сквозь метабред грибного/кокаинового/алкогольного угара рекламщика 90хх, резко окунувшегося из уютного советского понятного быта в хаос развалившейся страны, которую с одной стороны пытаются собрать обратно, а с другой стороны тащат в разные стороны по кирпичикам. Пелевину неплохо удалось передать дух тех времен, с их ларьками, крышуемыми Гусейнами, с новыми русскими на шестисотых (сегодня есть, завтра нету), домашними философами в трениках с вытянутыми коленками, уставившими горизонтальные поверхности бутылками от Хэннеси и дешевой паленой водки. Жесткие такие стереотипы, навсегда отпечатавшиеся на подкорке у среднестатистического россиянина. Только вот те средства, которыми автор это всё передавал, дались мне с усилием. Интереснее стало к концу, когда пошел TV-сюр, но и он был безнадежно испорчен масками и прыгалками.

А к русской идее мы так и не пришли.

В этом романе, как и, например, в Омон Ра, весь Пелевин. Если читая этот роман тебя не трогает его многослойная и противоречивая философия бытия и тонкая ирония внешнего наблюдателя, то и нет необходимости читать другие книги этого автора, он просто не Ваш автор и то что он пишет либо для Вас пустое, пошлое и примитивное, либо замороченное и непонятное, но и в том, и в том случае — это не Ваша ниша для размышлений и радостей. Чем Пелевин и замечателен, что его творчество не общечеловеческое, а нишевое и не надо всего его перечитать, чтоб разобраться .... сразу понятно.

Вывод: Для ценителей творчества рекомендую, одно из лучших произведений автора. Остальным — можно попробовать, но лучше начать с Чапая или Омон Ра.

Первая прочитанная мною в конце 90-х книга Пелевина. И сразу – наповал. С тех пор перечитывал много раз, и уже 20 лет с нетерпением ожидаю появления новых работ автора.

Изрядная доля иронии, начиная с биографии ГГ, едкий, на грани цинизма юмор, поразительная точность хлестких определений (государство улучшилось настолько, что перестало существовать и попало в нирвану) и обилие не совсем литературного жаргона и неформальной лексики не раздражают, ибо почти всегда по делу и к месту, хотя автор прекрасно владеет красивым русским слогом.

Волею судеб, Вавилен из обычного «палаточного» бизнеса того времени оказывается вовлечен в набирающий силу бизнес рекламный, еще до интернетовских времен, но уже имеющим некоторые характерные особенности, свойственные PR.

Жесткие и язвительные насмешки как над бизнесменами, заказывающими себе рекламные ролики и концепции, так и над исполнителями их причуд, вызывают гомерический смех и держат в тонусе.

Диалоги с Азадовским, Ханиным и Морковиным, между ГГ и Сирруфом, сцена с Гришей-филателистом и визит к Гирееву просто великолепны. Как и почти уже крылатые фразы типа «инфляции счастья», «под Кандагаром было круче» и многие другие – всего не перечислишь.

Читается на одном дыхании и удивительно точно передает напряженный пульс времени. Слов нет. Шедевр.

«В обществах, достигших современного уровня развития производства, вся жизнь проявляется как огромное нагромождение спектаклей. Всё что раньше переживалось непосредственно, отныне оттеснено в представление...»

К одному из первых и самых известных романов Виктора Пелевина «Поколение П» (заглавие которого, как повелось в субжанре «пелевинщины», носит множество коннотаций) я шел довольно долго. Все отодвигал да отодвигал прочтения книги по всяким разным причинам. Наконец-таки прочел и, разумеется, остался доволен, хоть данное одно из первых произведений Пелевина выглядит несколько необычным для его пера.

«Образы, оторванные от различных аспектов жизни, теперь слились в едином бурлящем потоке, в котором былое единство жизни уже не восстановить. Реальность, рассматриваемая по частям, является к нам уже в качестве собственной целостности, в виде особого, самостоятельного псевдо-мира, доступного лишь созерцанию. Все образы окружающего мира собрались в самостоятельном мире образов, насквозь пропитанном кичливой ложью. Спектакль вообще, как конкретное отрицание жизни, есть самостоятельное движение неживого...»

Нет, само собой ««Generation «П» как всегда можно без оглядки разбирать на цитаты. Они не самые лаконичные и вызывающие улыбку, но все же пропитаны иронией, сарказмом и литературоцентричным осознанием бытия. При том же бытия довольно печального, чересчур ложного и эгоистичного, лишенного возвышенных целей. Теперь истины как таковой нет; есть лишь стремление выжить в замкнутой системе накопления и гниения капитала и общества. Взять те же диалог о российской экономике и виртуальном бизнесе, размышления о новой русской идее, экзистенциальной роли России в мире, современном (пост)капитализме, несамостоятельности российской политики, монолог Че Гевара в амплуа революционного буддиста об обществе потребления как примитивном беспозвоночном организме. И все же тут Пелевин не совсем тот Пелевин, который рванул в мир постсоциалистической литературы где, как он сам иронично заметил, модернизма отродясь не было, но неожиданно образовался постмодернизм.

«Спектакль — это стадия, на которой товару уже удалось добиться полной оккупации общественной жизни. Оказывается видимым не просто наше отношение к товару — теперь мы только его и видим: видимый нами мир — это мир товара. Современное экономическое производство распространяет свою диктатуру и вширь, и вглубь... В передовых странах общественное пространство заполнено целыми геологическими пластами товаров...»

После крайне сюрреалистичного, дзен-буддистского и естественно постмодернистского романа «Чапаев и Пустота», пропитанного во истину стебом, Виктор Пелевин написал практически реализм. Реализм, которому не надо выискивать фантастические допущения для предания абсурдности и антиутопической безнадежности. Все того и надо постараться довольно точно вспомнить «золотые» 90-ые и совсем чуточку гипертрофировать образы людей и событий, которые там водились в изобилии. Вавилен Татарский — маленький одинокий человек, который ни во что не верит. Даже в тот древний восточный мистицизм, в который лишь изредка окунается повествование. Азадовский — бескомпромиссный, решительный и без йоты скромности и сомнений карьерист, для которого шагать по головам даже не жизненное кредо, а не отторгаемая обыденность. Вовчик малой — типичнейший новый русский, напичканный слишком реалистичной стереотипностью.

«Имеем ли мы право осознавать наши желания, даже более того, обладать сознанием!?- вот что стоит на кону современной классовой борьбы. У неё может быть только два исхода: в одном случае, нас ожидает уничтожение классов, мир, где трудящиеся смогут контролировать все сферы своей собственной деятельности. В другом... общество спектакля, в котором товар созерцает сам себя в им же созданном мире...»

Что уж говорить о проблематике, поднимаемой в тексте. Тут и Чеченский кризис и расползающаяся парадами суверенитетов страна, пропитанная ложью и первыми потугами новой манипуляционной политикой властей в информационном пространстве. Даже определенное пророчество в виде «ложнославянской идеологии/диктатуры». Черт подери, но Пелевин, как и в «S.N.U.F.F.»'е вновь прочувствовал будущее образами нарратива. В более позднем романе он предрек, как, во всяком, кажется мне, возникновение российско-украинского кризиса и войны (а не только сделал аллюзию по поводу существующего соперничества-противоречия между Россией и Западом). А в этом же он обозначил долгоиграющий, в том числе и в дне сегодняшнем, тренд российской государственной идеи (идеология же запрещена, а таким новомодным понятием мне один мой друг из соответствующих организаций обозначил сегодняшнюю экзарц-идею наших господ для народа). Так или иначе, лично у меня сложилось впечатление, что если бы не концовка «Поколение «П», то его можно было б рассматривать как самый что ни на есть настоящий реализм с незначительной примесью психоделики и реверансами в сторону эзотерики и буддизма. Последние в данном понимании романа лишь усиливают его бьющую серостью будней и безысходностью реальность.

«Самоосвобождение в нашу эпоху должно заключаться в избавлении от материальной базы, на которой зиждется ложь современного мира...»

Подведу итоги и выскажу еще пару мыслей напоследок. Бытие определяет сознание также, как и выбранная тема (эпоха) определяет авторский почерк и жанровую стилистику писателя. Безыдейная и совершенно не чарующая эра первоначального накопления капитала в новой России не оставила особого плацдарма для развертывания стандартной «пелевинщины» современному классику. Поэтому постмодерновости, абсурдистики и юморесок тут предельно мало, из-за чего «Поколение П» может быть крайне не интересно для фанатов среднестатического Пелевина и довольно любопытны для любителей мейнстрима российского толка. Еще добавлю пару слов об экранизациях романа — да-да, во множественном. Никогда не задумывались, что в целом неплохой, хоть под конец и слишком выделяющейся сокращенностью первоисточника фильм Гинзбурга, не единственный по данной книге Виктора? По мне «Москва 2017» 2012 года является как раз не обозначенной, но визуализацией сюжета книги. А что? Главный герой — российский делатель рекламы. Все происходит в рамках метафизического осмысления рекламы и ее влияния на потребителей. Маркетинг представлен в метафоре босхианских чудовищ. Присутствует некое божество, которое так или иначе связано напрямую с владычеством в мироустройство рекламного бытия. Так что ай-яй, товарищи с «ТНТ«!

Однозначно рекомендую читать людям, более симпатизирующих современному модернизму, но и старым-добрым поклонникам гуру тоже. И да, приведенные цитаты — вовсе не из работы Пелевина! Это Ги Дебор «Общество Спектакля» — публицистика от леворадикала-ситуациониста, историка, художника и писателя французского гражданства. Очень советую как довольно художественно, красочно и понятно поданные рассуждения о сути капитализма дня сегодняшнего и природе общества потребления. Почему все так и не иначе и что может статься совсем скоро — именно об этом пишет Дебор, во многом сходный в данной теме по взглядам с Виктором Пелевиным.

Товарищи для начала вспомним стихотворение великого поэта

Ешь ананасы, рябчиков жуй,

день твой последний приходит, буржуй.

Только сделаем маленькую поправочку, ананасы меняем на телевидение, рябчики на рекламу, и «ешь» здесь лишнее, скорее «употребляй». «Буржуев» меняем на «homo zapiens» а «день твой последний» на «Пиздец». К этому всему добавляем чеченов, новых русских, Че Гевару, дзен-буддизм и шумеро- аккадскую мифологию.

Все это в принципе написано легко, интересно и очень иронично, иногда было тяжело понять это все еще ирония или Пелевин пишет серьёзно. Все время чтения мне вспоминались «бурные 90-е» и «глазурное» начало 2000-ых.

Для меня было минусом большое количество упоминаемых в книге предметов и деятелей искусства, потому что я их или не знаю, или не помню, и приходилось «гуглить». Сухие вставки о Шумере из какой-то там монографии тоже читались тяжело.

Не могу сказать что это шедевр, но книга занятная, ироническая, в какой-то мере ностальгическая. Самой идеи соединить несоединимое «пиар», «рекламу» и дзен-будизм достаточно, для того чтоб прочесть этот роман.

Пожалуй, самая лёгкая для восприятия книга Пелевина. «Generation «П»» наиболее приближен к реальности и имеет наименьшее количество рассуждений на тему иллюзорности нашего мира. А ещё самая нескучная история автора, зевнуть здесь точно негде.

Прекрасно описана атмосфера 90-ых, с тогдашними настроениями и актуальными темами, которые нашли здесь своё отражение. Главный герой начинает свой путь от нищего ларёчника и заканчивает его одним из сильных мира сего, всё его путешествие — иллюстрация России 90-ых такой, какой её видел Пелевин. Рухнувшее общество СССР, раздрай и хаос, лихорадочная попытка урвать свой кусок от развалин страны, страх перед тем, что будет дальше и т.д. Куча различных ярких эпизодов прекрасно создают настроение книги и показывают всё то, что хотел автор. Надо понимать, что почти все сюжеты и персонажи книги буквально источают цинизм в адском количестве — к этому надо быть готовым особо нежным читателям.

Ну а так же Пелевин на 99% раскрывает тему общества потребления и рекламы. Все пороки нашего уже капиталистического строя раскрыты прекрасно (за 17 лет изменилось немного), но в то же время никакой альтернативы и пути выхода автор даже не пытается предлагать. Да и есть ли он и нужен ли он?

- Была такая восточная поэма, — сказал Татарский, — я ее сам не читал, слышал только. Про то, как тридцать птиц полетели искать своего короля Семурга, прошли через много разных испытаний, а в самом конце узнали, что слово «Семург» означает «тридцать птиц».

Изрядно поиздевавшись и окончательно дожевав своими ранними рассказами и романом «Омон Ра» советский опыт, в 1999 году Виктор Олегович Пелевин подвел итог опыту российскому, охватив период 90-тых годов. Итог у него, можно заметить, восторга не вызвал. Само «Поколение П» трактуется самым разным образом: классическое Поколение Пепси, сгорающее подобно закату Поколение Пи...ц, или же Поколение Пелевина, захватившее российского читателя в то десятилетие, ибо автор радовал качеством своих работ, еще не дойдя до того этапа, когда его начали упорно критиковать за ряд последних книг.

Приведенная вначале цитата характеризует главную идею романа — конспирологическая теория телевидения, созданная на привычной почве пелевинского солипсизма. Здесь имеются параллели с ранним романом «Омон Ра», так как рядовой гражданин чаще всего невообразимо далек от того, чтобы вживую увидеть космические испытания или то, как живут политики и как делаются новости. Удачный ход, очень удачный. И этот мир телевизионщиков, управляющий по сути всеми СМИ, предстает организмом, который просто рефлексирует объективные процессы, происходящие в обществе и в истории сами собой. Эта элита — что-то вроде санитаров леса, как нас учили в школе. Они, понятное дело, гребут прибыль, но они и балансируют на грани необходимости действовать так, а не иначе, исходя из уже имеющейся ситуации. Это никакое не активное теневое правительство, нет. Это «нотариусы историко-политической жизни» + «запудриватели мозгов основной массы населения». Особо интересно было посмотреть, как эти муляжи будут реализованы технологически, вышло забавно: пьяный актер Ельцина, обклеенный по всей одежде датчиками, специально напивающийся вдрызг, чтобы как следует пафосно споткнуться и упасть.

По-настоящему шикарным аспектом произведения является его предельно актуальная к моменту написания и чрезвычайно беспощадная едкая ирония. Несколько десятков отличных рекламных слоганов вроде: «Солидный Господь для Солидных Господ», «Just do it! Nike» и «Do it yourself, motherfucker! Reebok», «Спрайт — Не-Кола для Николы», «Сигареты Parliament — дым Отечества» и многие другие — поднимали настроение и заставляли улыбнуться на протяжении практически всей книги, ввиду их грамотной разбросанности.

Нельзя не вспомнить тот факт, что много страниц «Generation П» занимает исследование сущности воздействия рекламы. Подводя итог, автор выделяет три происходящих при этом вау-фактора у орануса: 1) оральный вау-фактор («я вижу в рекламе счастливых людей, которые приобрели такой товар, и я тоже хочу быть таким»); 2) анальный вау-фактор («я получаю удовольствие от возможности тратить деньги на такие-то товары, и чем дороже товары, тем лучше»); 3) вытесняющий вау-фактор («я не воспринимаю то, что не относится к первым двум вау-факторам в качестве ценностей»). Я привел свою вольную трактовку основной авторской позиции, зато она достаточно понятна, хотя бы мне, потому что когда читал, долго приходилось вникать изначально:)

И последнее. Пелевин-то он Пелевин, но такое большое количество цитат на квадратный метр текста сложно представить в голове, а автор продолжает засыпать читателя превосходными афоризмами и фразами. Здесь, конечно, есть своя подложенная свинья. Она в том, что уже и не помнишь потом половины цитат. Благо, есть интернет, который вмиг освежит память и заставит еще раз прочувствовать всё остроумие и глубину понимания сути вещей, да и неординарность взгляда Виктора Олеговича. Напоследок приведу коротенькую цитату, с которой я жил чуть ли не с детства, и чем старше становился, тем больше роднился с таким тезисом, глядя на окружающих. И был несказанно рад, увидев, что кто-то озвучил мою мысль в наиболее лаконичной форме:

«Ничто так не выдает принадлежность человека к низшим классам общества, как способность разбираться в дорогих часах и автомобилях.»

...писан сей «бр..» (зачёркнуто), «произведение искусства» рукой человека, убеждённого в своей безусловной литературной одарённости

«Generation «П»» — «патриотичная книга», это уже из названия на «латинице» явствует

«gП» ангажирует бесструктурное управление обществом

«gП» определяет русского человека как (цитирую!) : «г@вн@сос» и «ротож*п@»

Новое поколение «gП» = «торговец + квазиобразованный наркоман»

Одна из ключевых книг постсоветской эпохи, раскрывающая важные темы русского общества и осознания последствий первых реформ демократической России.

Поколение «Пепси» или поколение «Пустоты», каждый воспринимает название по-разному. Пелевин поднимает острые темы религии, веры в СМИ через призму рекламного искусства, а так же строит очередную теорию заговора. Довольно простое повествование помогает читателю разобраться в базисах и увлеченно следить за мытарством главного героя — Вавилена Татарского, гуру рекламы, в непростое для страны время. Очень наглядно автор показывает насколько сильно влияние случая, неважно, приведет ли это к небывалому взлету, или же к безвременной кончине. Дух времени показан идеально, что отмечают многие критики. Другая половина недовольна стилем книги, называя его анти-литературным, на что Пелевин резко высказывается в духе того, что в литературе важны только читатель и автор, минуя критика.

В романе остро встает вопрос национальной идеи, где новый русский бандит Вовчик Малой очень обеспокоен этой темой. Автор отвечает ему устами таксиста мол, «чтобы лично меня мордой об стол не били». По сути, книга является пророческой в том лишь смысле, что ситуация не изменилась, люди все так же живут лишь по пословице «моя хата с краю», а в остальном является зеркалом все пост-советской эпохи.

Во, понамешано-то всякого! Аннотатор не омманул — и эзотерика, и социология с социальной психологией, и психология рекламы и вообще всяких воздействий и влияний, и не без мистики; философия и политика, сатира и ещё много чего можно пораскопать в этой книге уважаемого мэтра.

Но! Как жаль, что она прошла мимо меня тогда, когда её читала супруга лет этак с пятнадцать тому назад — потому что вся аналитика выстроена совершенно без учёта интернета, социальных сетей, виртуальных пространств и их возможностей!

От этого аналитика не перестала быть верной и действенной, но просто читая из Сегодня, понимаешь, что какие-то штучки-дрючки извернулись наизнанку и вообще просто добавились дополнительные существенные факторы...

Есть, конечно, некоторое ощущение распальцованности автора и его лёгкой-лёгонькой понтовитости, но этим можно пренебречь.

Что касаемо содержания, то с какими-то выкладками соглашаешься, а на что-то сомнительно морщишь носопыру.

Но зато совершенно точно восхищённо хлопаешь ладошками, читая в суперпупермаркетах запоминающийся и въедающийся в сознание слоган «Квас — не кола, пей николу».

Книга чуть ли не после каждой страницы заставляет задуматься, но не потому что «очень умная», наоборот глубины тут не хватает, много поверхностных суждений, как бы целятся в «десятку», а попадают в «девятку»... и так каждый раз. «9» тоже хорошо, — но знаем, что может лучше, знаем, что мимо. По сравнению с другими книгами Пелевина Generation «П» уступает, особенно сатира кажется не такой тонкой и въедливой как обычно. Какое-то состояние безысходности после прочтение и почти не остается ничего светлого. Однако ради того, чтобы подумать, задуматься, переосмыслить многие истины, понять их — книгу стоит прочитать.

От книги так и веет безысходностью 90-х. Заставляет задуматься о бессмысленности происходящего и тогда и сейчас. В целом же не очень цепляет — типичный Пелевин, всегда НА грани откровения и никогда ЗА. Дочитал, забыл и вспоминать не хочется.

В том, что реклама – двигатель торговли, ныне сомневаться не приходится. Достаточно включить свой домашний телевизор или вытянуть листовку из почтового ящичка увидев с десяток выгодных предложений. В голове загорается красная лампочка, и вы стремглав бежите за вожделенным товаром. Сегодня же акция или скидка на товары! Вот и Пелевин в «Generation «П» предпринял попытку взглянуть на рекламный бизнес изнутри.

Быль о Вавилене Татарском поведает своему читателю о взлете в карьере продавца из ларька, до бога рекламы. Путь главного героя, можно четко проследить и, в конце концов, разделить на условные периоды. Непримечательный с первого взгляда сюжет полностью компенсирует авторская подача и наличие жанра постмодернизма. Пелевин активно использует элемент пастиша, для полного проникновения в глубинные смыслы рекламного бизнеса. Во второй половине романа, книга так и пестрит заметками Татарского. Не менее плотно вводится иррациональность текста в канву романа. Прямых отсылок к фантастичности происходящего, постмодернизм как положено не имеет, но подбитая грань реальности, то и дело сквозит необъяснимыми событиями.

Главная загадка романа – то самое поколение «П». Что сие означает, многочисленные подсказки разбросаны по всему тексту, и самая очевидная лежит в начале. Впрочем, не буду портить, вам впечатления от пелевинского символизма, а просто предложу разобраться самим в этой тайне. Само поколение незримо присутствует во всем романе, отображая эпоху своего времени, по большей степени 90-е годы. Тут вам и хозяин ларька местный чеченский бандит, новые русские желающие путем рекламы толкать свой товар и деловые хозяева рекламных агентств. Разнообразных личностей на пути Татарского к высотам самого Олимпа хватает с лихвой. И скучать они вас не заставят, пелевинский текст как всегда едок, диалоги персонажей остры и назидательны. Но прежде всего перед нами сатира, призванная сорвать маски с элиты общества, показать истинность и ценность нравов. Возможно, высшие слои пелевинского общества – это и есть пресловутое поколение «П»?

Лозунг романа «реклама – двигатель торговли» подходит идеально. Воздействие на мозг, обмывание ваших извилин многочисленными красивыми словами и картинками. Пелевин написал прекрасную сатиру, изобличающую сливоки общества и сам рекламный процесс от идеи до воплощения. Татарский не зря становиться альфа-рекламщиком, он имеет талант от Бога убеждать людей в том, чего они, по сути, не хотят. Фактически автор, говорит на годы вперед, твердит люду о составляющей грозного бизнеса, который проникает уже всюду. Реклама появляется везде и незримо, присмотритесь к любимому фильму, вдруг там герой пьет бутылочку «Bud» или носит костюмчик от «Dolce & Gabbana»? Пелевин говорит об этом в открытую и фактически, предрекает в далеком 1999, сегодняшний бум.

В подведении черты замечу, что вся злая сатира сдобрена огромным количеством философской концепцией и мифологическими мотивами. Немалое число литературных аллюзий и символов прячется в книге. Искать их одно удовольствие, только вот, после прочтения начинаешь сомневаться – а все ли ты понял? Учитывая тот факт что роман скрашен каплями позитивной наркомании (а-ля «Страх и ненависть в Лас Вегасе» Хантера Томпсона). Может Пелевин злостно вложил в роман еще одно дно, которое ты не можешь рассмотреть? А возможно Пелевин хотел сказать о популяризации культуры неблагородным методом или даже о поколение бездушных потребителей? Но это уже мои догадки.

К небольшим минусам можно отнести – некоторую элитарность текста (неискушенному читателю грозит заблудиться в лабиринтах постмодерна), стилистическую неровность (присущую тому же постмодерну) и неполиткорректность по отношению ко всему.

Итог: книгу оценят по большей степени рекламщики и менеджеры торговых фирм. Простой человек, скорее всего, оценит островатую социально-сатирическую насмешку автора. Получить удовольствие на максимальном уровне – дело непростое, но возможное.

P. S. Взято из собственной колонки.

Среди многочисленных отзывов не увидел упоминания о важнейшем аспекте этого произведения – это эпитафия ушедшей юности. Все необходимые инициации пройдены, романтика и бесцельные поиски оставлены, впереди обнесенная надежным забором дорога к «тихой гавани».

Вспоминаются строки песни «Forever young» :

It's so hard to get old without a cause

I don't want to perish like a fading horse

Youth's like diamonds in the sun,

And diamonds are forever.

Но для Татарского эти самые «diamonds are not forever».