Викентий Вересаев «Записки врача»

«Записки врача» — это честно, жёстко, без прикрас и попытки облачиться в «белое пальто». И поплакала, и посмеялась, что называется… Окончательно исчез трепет к эпохам вплоть до 1901 года – электричества, антибиотиков, антисептиков, вакцинации. Позже «подтянутся» пересадка органов, переливание крови, эпидуральная анестезия, знания о психосоматических заболеваниях и … хоть какое-то да соблюдение прав человека. Но начало было положено.

Книгу я рекомендую (хотя не в моих это правилах) любителям «старины», противникам вскрытия и защитникам «бедных зверушек». Отрезвляет. Автор дает понять, что альтернативы нет. Вернее, есть в виде колдунов, шептунов, «народной медицины» и шаманов. И чем больше народ будет идти к ним за исцелением без жертв, чем больше будет противиться вскрытию и вивисекции – тем дольше будет наука тыкаться как слепой котенок и не мочь ничего сделать. Не не хотеть – не мочь. Лично мне было жаль не обезьянку и собачек, а девочку Нюшу, погибшую после неудачной трахеотомии – молодой врач действительно не имел опыта, а трупы – не вариант. Это автор ещё о СПИД – диссидентах, Ковид — диссидентах и аутоиммунных заболеваниях не знал.

Главный герой повести мне понравился: это очень совестливый человек, для которого людская жизнь в приоритете. Он во всем ищет «золотую середину», мечтает, чтобы не болели богатые и бедные, дикари и цивилизованные, старается свести к минимуму летальные исходы, опыты над бедняками, боль и страдания – особенно детские, призывает хранить неопасную для здоровья больного врачебную тайну. При этом доктор умудряется содержать семью на копейки, оценивать и осмысливать изменения в науке, проводить обзоры работ зарубежных и отечественных коллег, практиковать, лишая себя даже необходимого. Он честно смотрит на себя как на врача, понимая, что самого важного – таланта, наития, «шестого чувства» у него как раз и нет. Смерть от таких как он не «убегает».

Из несущественных минусов – немного затянутое начало и «Ответ критикам», которые я читала по диагонали. А также несколько историй больных без окончания. Я бы, например, хотела узнать, вылечил ли доктор барыню, страдавшую системной волчанкой (судя по симптомам) или выздоровела ли девушка Танюша с опухолью на бедре. А эти его «оппоненты» — Фармаковский и Хейсин! Да не нужно было тратить на них время! Один «сферический врач в вакууме», с перепугу ушедший в теорию, а второй – социально одобряемый садист. «Делать над своими больными опыты «без всякого оправдания» (т. е. для собственного удовольствия) врачам все-таки недозволительно». Да ладно, Мейгеле, говорят, получал удовольствие.

После прочтения хочется верить в торжество здравого смысла хотя бы в тех вопросах, которые влияют на продвижение научных знаний. «Врачи-убийцы» действительно сделали что могли, не будучи богами.

Я люблю книги, связанные с медициной. Как художественные, так и научно-популярные. И эта книга захватила сразу, и даже ответ критикам был интересен, хотя и чуть меньше, чем основные записки.

Здесь и случаи из жизни, и сомнения и страхи врача, и его неумение, и серьезный анализ существующей ситуации в науке (глава об опытах над людьми с прививанием венерических болезней — даже детям — просто поражает), и обоснованные рассуждения о врачебной этике. И хотя прошло больше 100 лет и очень многое изменилось в науке: появилась доказательная медицина, на несколько порядков улучшились диагностические возможности врача и фармакология, заметно изменился быт людей и система здравоохранения, -- а всё равно все поднятые Вересаевым вопросы остаются актуальными. Взять хотя бы опыты над людьми, в том числе над детьми. Ведь это не в прошлом, это просто приняло другую форму, да и вряд ли этот этический вопрос может быть полностью решен. Например, как узнать без испытаний на детях (пусть даже на самой последней стадии испытаний), можно ли некий препарат использовать для лечения детей и в каких именно дозах? Или вопрос зарплаты врача: до сих пор врач государственных медицинских учреждений получает низкую зарплату и по уши загружен пациентами и бумажными отчетами. Я уж не говорю о вопросе, неведомом Вересаеву, — об оптимизации в системе здравоохранения.

И, наверно, самой большой неожиданностью для меня в этой книге стало то, что уже в то время Вересаев отмечает, что медицина не просто избавила нас от естественного отбора, а прямо ведет нас к вырождению, зачастую не давая возможности организму самому справиться с болезнью.

«Но ведь это же ужасно! Каждый день, вставая, впрыскивай себе под кожу порцию универсального антитоксина; а забыл сделать это – погибай, потому что с отвыкшим от самодеятельности организмом легко справится первая шальная бактерия.

Гигиена рекомендует не ставить в спальне кровати между окном и печкою: спящий человек будет в таком случае находиться в токе воздуха, идущем от холодных стекол окна к нагретой печке, а это может повести к простуде. Та же гигиена советует не производить зимою усиленной работы на холодном воздухе, так как при глубоких вдыханиях сильно охлаждаются легкие, что также может вызвать простуду. Но почему же не простуживается галка, спящая под холодным осенним ветром, почему не простуживается олень, бешено мчащийся по тундре при тридцати градусах мороза? Простуживавшиеся олени и галки погибали и таким образом очистили свои виды от неприспособленных особей, а мы не имеем права обрекать слабых людей в жертву отбору. Совершенно верно. Но в том-то и задача медицины, чтобы сделать этих слабых людей сильными; она же вместо того и сильных делает слабыми и стремится всех людей превратить в жалкие, беспомощные существа, ходящие у медицины на помочах.»

Не замечали, какой ворох лекарств частенько назначает врач при банальной простуде? Когда моя дочь заболевает и мне всё-таки приходится обращаться к педиатрам (это когда симптомы ОРВИ за три дня не прошли сами), некоторые из них, когда спрашивают «какие лекарства даете», широко раскрывают глаза от удивления на ответ «никакие». А с какой легкостью врачи выписывают антибиотики, не убедившись по анализу крови в наличии бактериальной инфекции или хотя бы не выждав положенные по инструкции 5 дней, я уж молчу о любви к антибиотикам самих обывателей. При мне одна мама просила врача выписать антибиотик ребенку, и врач сказала: «Хотите антибиотики? Хорошо, давайте выпишу.» Невольно запутаешься, кто врач в этой паре. Конечно, далеко не все врачи так поступают, но мне, к сожалению, такие попадались не раз.

Да, еще очень долго быть книге Вересаева актуальной, а не исторической.

Прошло 115 лет, медицина достигла небывалых успехов — пересадка сердца и печени, победа над черной оспой, ЭКО... Теперь (при аккуратном приеме инсулина) с диабетом живут десятки лет, антибиотики и система прививок сделали дифтерию и корь редкостью, смертность от рака, родов, инсультов упала...

Прогресс медицины в XIX веке был также велик. Достижения асептики снизили смертность при операциях в десятки раз, открытия обезболивающих веществ (хлороформа, эфира) сделали возможными полостные операции и кесарево сечение, открытие рентгеновских лучей сделало возможным «видеть человека насквозь».

Теперь много женщин-врачей, теперь женщины могут обращаться за врачебной помощью без вреда для своей психики. Но женщины все еще рискуют жизнью, чтобы подарить мужу ребенка. «Я уже смотрел на мужа роженицы с озлобленным, неприязненным чувством. Ведь это был их второй ребенок, значит он знал, через что должна была пройти его жена».

Но все так же «прогресс медицины идет через горы трупов», мучительным методом проб и ошибок, все так же молодым врачам приходится учиться прямо на пациентах, все так же мы не можем еще обойтись без жестоких опытов на животных, все так же появляются лекарства, что хуже болезней. (Жутко читать строчку: «одно из самых драгоценных врачебных средств — кокаин»)

Любопытно, что вскрытие умерших было обязательно только для умерших в больнице, умерших дома хоронили без вскрытия (и сколько людей не ложилось в больницы и не клало в больницы детей из страха перед возможностью вскрытия!). Теперь, наоборот, вскрытие умершего дома обязательно.

Пишет Вересаев и о том, что прогресс медицины позволяет жить и размножаться тем, кто раньше бы умер в младенчестве. Не приведет ли это к окончательному вырождению. Но Вересаев с гневом отвергает идею «превратить человечество в заводскую конюшню под верховным управлением врачей-антропотехников».

Самое страшное у Вересаева — то, что доктор Менгеле был законным наследником многих (в том числе, русских) врачей. Сколько было чудовищных опытов (иногда с формального согласия подопытных) на слабоумных, на больных терминальным раком («им все равно помирать»), на солдатах, арестантах, проститутках («шлюх не жалко»).

Все так же жалованье врачей слишком мало, а самоубийств и алкоголизма среди них много.

Все так же медицина зачастую — медицина лишь для богатых и свободных.

Вересаев пишет: «Я ни разу не видел старика-наборщика, из ста прядильщиков только девять живут дольше сорока». Формально свободные люди живут хуже, чем в концлагерях. Не удивительно, что добрые и совестливые люди становились социалистами (а после социалистической революции появились концлагеря...)

Каждый из нас задумывался, мог ли бы я работать врачом, например, хирургом? Каково это, делать операцию, резать живого человека? Что нужно, чтобы стать хорошим врачом? Нужен ли талант, как, например, художнику или архитектору? Или врач — это ремесло и любой может им стать? А когда мы болеем и нам нужна операция, то перед многими из нас встает вопрос, лечь ли на операцию к молодому неопытному хирургу или же к пожилому и опытному? И, если все пойдут к пожилым и опытным, то как молодой и неопытный сможет приобрести свой опыт?

Вот на эти непростые вопросы и отвечает Вересаев в этой на мой взгляд очень хорошей и умной книге, причем очень обстоятельно с массой примеров из своей и чужой врачебной практики. Книга не развлекательная, иногда сложно удержать слезы.

Если Вы собрались поступать в медицинский вуз, пойти работать хирургом, обязательно прочитайте не только «Записки юного врача» Булгакова, но и эту книгу. Тогда Вы почувствуете не только романтику профессии врача (Булгаков), но и огромную ее психологическую тяжесть. Готовы ли каждый день сталкиваться с чужим горем (и далеко не всегда быть способным облегчить его)? Готовы ли Вы отвечать за жизни людей и за свои ошибки, которые приведут к их смерти?