Ермолаев А.И.

Главный миф о Хайнлайне

Многие десятилетия Роберт Хайнлайн являлся кумиром американской читающей публики. Да, наверно, и не только американцев, а читателей всех стран, где переводили и знали фантастику США. Более сорока лет он считался ее культовым автором.

За это время вокруг его имени возник шлейф легенд, к части которых руку приложил он сам, а часть возникла совершенно независимо, и, как я понимаю, могла к старости весьма расстраивать Грандмастера.

К примитивным мифам относится, например, то, что Хайнлайн до того, как ему на глаза попалось объявление в журнале «Thrilling Wonder Stories», никогда не пытался писать литературных произведений. Два года назад в Америке вышел первый из написанных Хайнлайном романов (создававшийся еще до войны и никогда им не опубликованный), в будущем году он выйдет и в русском переводе. То есть, к своему блистательному дебюту — первому рассказу «Линия жизни» (1939) — Хайнлайн шел, если и не имея четкого плана, то, по крайней мере, вполне обстоятельно и серьезно, как все, что он делал в жизни.

Кстати, в первые годы творчества он опубликовал кучу рассказов под псевдонимами (Энсон Макдональд, Лайл Монро, Эльма Вентц и другие). Можно, конечно, считать, как это обычно делается, что он поступал так, чтобы не портить отношения со своим главным издателем Джоном Кемпбеллом. Дело в том, что по договору с ним Хайнлайн обязался отправлять все свои новые вещи только в «Astounding Science Fiction», а Кемпбелл обязался безоговорочно принимать их к публикации. Но суть в том, что большинство произведений, опубликованных Хайнлайном под псевдонимом, явно смахивают на пробу пера и не дотягивают по уровню до «настоящего Хайнлайна». Так что нельзя исключить, что его творения проходили жесткий внутренний отбор, и далеко не всем он давал «путевку в жизнь» под своим истинным именем. Да и первый роман он, как мы видим, никогда не пытался опубликовать. Все ли псевдонимы раскрыты им самим в сборниках «Миры Роберта Хайнлайна» (1966) и «Расширенная Вселенная» (1980) или исследователями его творчества — Бог ведает! И если об этом задуматься, то образ задавленного безденежьем Хайнлайна, который писал в 1939-1940 годах рассказ за рассказом, чтобы раздать долги за счет щедрых гонораров Кемпбелла, начинает казаться чем-то вроде литературной мистификации…

Впрочем, неважно! Это мелочь.

Есть проблема куда серьезнее. Из одной критической статьи в другую кочуют утверждения, что поздний Хайнлайн «исписался», «похотлив» и «старчески сексуален», что «его эротика вызывает жалость», а идеи являются лишь слабым отблеском былых откровений. Об этом пишет большинство наших литературоведов, но они придумали это не сами. Мысли взяты взаймы у заокеанских критиков. Могу сослаться на книгу «Хайнлайн Р. Пасынки Вселенной. Звездный десант. М.: Эксмо, СПб: TF, 2003», где опубликован ряд статей американцев, которые называют себя «хайнлалогистами». Приведу оттуда несколько цитат: «Со временем он становился все более многословным, по мере того, как возраст истощал его тело, наполнялась вялостью его работа. В последние двадцать лет он написал несколько очень плохих книг» (Д. Блейк), «В поздней сатире все более чудаковатый Хайнлайн погружается в сексуальную жизнь аристократии, и хуже всего, в их бессмысленную болтовню о сексе» (С. Малбергер).

Те же мысли, только высказанные другими словами, многократно повторены российскими критиками. Да полно, читали ли они позднего Хайнлайна?! Задумывались ли они над высказанными им идеями?! Или все творчество Грандмастера они пытаются мерить одной меркой? Но дело в том, что, как и великий Станислав Лем и другие корифеи, Хайнлайн прошел на своем литературном пути множество этапов и перекрестков, каждый раз опрокидывая устоявшиеся представления читателей о своем творчестве и жизненных ценностях.

Чуть-чуть отвлечемся, чтобы вспомнить эти этапы (подробно на их характеристике я не буду останавливаться, чтобы не повторять статьи известного исследователя творчества Хайнлайна Андрея Дмитриевича Балабухи). Начальный этап — с 1939 по 1942 год, становление как писателя, составление таблицы гипотетической «Истории будущего», первые рассказы и повести, две из которых позже были объединены им в роман «Пасынки Вселенной».

Второй, зрелый этап творчества — с 1947 до середины 60-х годов. Он распадается на два потока. Великолепные образцы юношеской фантастики, которую Хайнлайн писал для издательства «Скрибнер» — это «Красная планета», «Астронавт Джонс», «Туннель в небе», «Звездный зверь» и многие другие, сюда же относится один из лучших образцов этого рода литературы «Имею скафандр — готов путешествовать». И «взрослые романы», из которых особенно выделяются «Кукловоды», «Двойник», «Пришлец в земле чужой*» , «Звездный десант», «Дорога доблести», «Луна жестко стелет».

* Сноска: Слово А.Д. Балабухе: «Как только ни перетолмачивали у нас заглавие этого романа! И “Пришелец в земле чужой”, и “Чужой в чужой земле”, и “Чужак в земле чужой”, и “Чужак в чужой стране”, и “Странник в земле чужой”, и даже “Странник в странной стране”… И никто из переводчиков почему-то не обратил внимания, что оно представляет собой цитату из Библии: “…говорил Моисей: я пришлец в земле чужой…” (Исход, 18:3). А потому и других вариантов быть не должно» (Хайнлайн Р. Пасынки вселенной. Звездный десант. М.: Эксмо, СПб: TF, 2003. С. 460). От себя замечу, что в современных переводах Библии обычно пишут «пришелец в земле чужой».(АЕ)

С романа «Не убоюсь я зла» (1970) начинается последний период творчества Хайнлайна, который включал в себя не так уж много романов: «Достаточно времени для любви» (1973), «Число зверя» (1980), «Фрайди» (1982), «Иов, или осмеяние справедливости» (1984), «Кошка, проходящая сквозь стены» (1985) и «Уплыть за закат» (1987). Этот этап исследован намного хуже, чем предыдущие. Литературоведы словно останавливаются в недоумении перед идеями, столь же странными, как жизненные императивы воспитанного марсианами Валентайна Майкла Смита, «пришельца из чужой земли». Единственно, что хоть как-то обсуждается ими — странная сексуальная окраска этих романов, столь непохожая на пуританскую аскетичность раннего Хайнлайна.

Позволю себе высказать предположение о причине, из-за которой эти романы вызывают определенное отторжение у части американских читателей и «неудобны» для литературоведов Соединенных Штатов.

Примерно до 1960 года Хайнлайн являлся «самым американским» из американских фантастов. Он был патриотом в лучшем смысле этого слова, «Американская Демократия», «Американская Государственность» и «Американская Мечта» являлись для него непререкаемыми ценностями и разносились по просторам Галактики, их дополняли идеи о лучшей в мире Американской Семье и Методической Церкви.

В 60-е годы в душе Хайнлайна происходит переворот. И кто знает, не был ли этот переворот спровоцирован его поездкой в Советский Союз? Преклоняясь перед русскими учеными и писателями, Хайнлайн был ярым антисоветчиком (оно и понятно — трудно представить что-то более оскорбительное для Американской Мечты, чем существование СССР!). Он написал два очерка об этом путешествии, их чрезвычайно забавно читать, ведь Хайнлайн увидел одновременно и слишком много, и слишком мало… А уж какие фантастически извращенные представления о российской действительности у него возникли! Чего стоит хотя бы его уверенность, что самым страшным оскорблением для российского чиновника являются слова «Это некультурно!», что водку в России принято употреблять исключительно в виде «ерша», а в Москве не может жить более 800 тысяч человек. Хайнлайн вывел это из сравнения тогдашней транспортной оснащенности Москвы и американских городов, что дало ему возможность лишний раз обвинить русскую пропаганду в лживости — ведь та утверждала, что в Москве живет несколько миллионов!

Итак, Россия для Хайнлайна была (и осталась) пугалом и источником угрозы. Но то ли сравнивая Америку с Россией, то ли придя к этой мысли другими путями, Хайнлайн совершил страшное (для американца) преступление. Он перестал считать Соединенные Штаты идеалом государства! Нигде и никогда он не сказал об этом открыто, но исподволь эта тема звучит у него теперь постоянно. В романе «Уплыть за закат» главная героиня говорит: «Я не люблю заниматься третьей параллелью — уж очень она страшна». Третья паралелль времени в романе соответствует реальной истории США второй половины XX века. И далее на трех страницах сформулированы претензии к демократическим идеалам и духовным ценностям современной Хайнлайну Америки. Так что не зря, ох не зря, еще на рубеже 50 и 60-х годов Хайнлайн написал «Пришлеца в земле чужой» (ставшего культовым романом для «поколения хиппи») и «Звездный десант» (на первый взгляд, апологию армейской жизни, а на деле – размышление о месте армии в государстве).

Если в 1957 году герой «Гражданина Галактики» во всех жизненных передрягах оставался «настоящим американцем» и хотел распространить американские ценности на всю вселенную, то в 70-80-е годы герои Хайнлайна становятся истинными «гражданами галактики», а США съеживаются до размеров малюсенького островка в необъятной вселенной. Потуги американцев стать в ней «законодателями мод» писатель даже не пытается опровергать — они изначально безумны и обречены на провал. А волнует Хайнлайна совсем другое: что из личностных, семейных, сексуальных и так далее ценностей сохранит свое значение в этом новом пространственно-временном континууме, а что развется как дым.

Таким образом, в 60-е годы Хайнлайн совершил на своем творческом пути очередную гигантскую революцию, а американские критики этого не заметили. Или вернее — побоялись заметить. Уж слишком «средний американец» влюблен в свою пресловутую Мечту, в свое превосходство над остальным миром, в свой хот-дог и своего Микки Мауса…

Хайнлайн вовсе не исписался под конец жизни. Его произведения по-прежнему великолепны. Когда говорят о «скучности» и «затянутости» последних романов Хайнлайна, то обычно имеют в виду «Число зверя» и «Достаточно времени для любви». Эти два романа и вправду сильно грешат длиннотами. Я даже рискну продположить, откуда это берется. Скорее всего, Хайнлайн поставил перед издателем условие не подвергать его тексты редактуре. Исходя из вышесказанного, причина, в общем-то, понятна. Редакторы наверняка вздрагивали от новых идей и реалий автора и пытались заставить Хайнлайна писать так, как он писал в 50-е годы. Если бы ему посчастливилось тогда встретиться с талантливым редактором-единомышленником, то романы стали бы процентов на двадцать короче и, наверное, намного лучше.

Именно такими и вышли в свет следующие произведения — «Фрайди» и «Иов». Напряженное действие, закрученный как пружина сюжет — как тут можно говорить о «вялости» книги, о старости автора?! Конечно, если из всего романа «Фрайди» увидеть только сексуальную неудовлетворенность героини (кстати, вполне объяснимую — не секса она хочет, а любви, а любить боится, поскольку «выращена в пробирке»), а на все социальные идеи закрыть глаза...

Или, если счесть «Иова» только пародией на библейские заветы и отбросить всю философию, то становится непонятно, зачем герои постоянно прыгают из одной реальности в другую, при чем здесь хитрый и непредсказуемый бог Локи. Да и вообще, над Библией автор зачем-то издевается… А это, между прочим, роман настолько философски глубокий, что при каждом очередном прочтении открывается новыми гранями, и при этом увлекателен настолько, насколько вообще может быть увлекательна серьезная фантастика. Скучным его может назвать только читатель, воспитанный исключительно на произведениях, где на каждой странице боевые роботы крушат ужасных членистоногих инопланетян.

А уж пронзительная история «о жизни и любовях Морин Джонсон» (это подзаголовок романа «Уплыть за закат») явление просто исключительное. Увидеть в ней только надругательство над моральными устоями и различные девиации сексуального поведения, как это делают иные критики, столь же глупо, как счесть «Дао любви» порнографической книжкой. Ведь главный интерес представляет длинная история жизни героини, полная размышлений и неожиданных поворотов.

Но книга интересна не только этим. В ней Хайнлайн увязал в единый узел свои многочисленные произведения, и теперь видно, что в 80-е годы «История будущего» была по-прежнему актуальной и логичной для автора, как и в тридцатые, когда он ее впервые придумал. Логичной, несмотря на то, что часть прогнозов не оправдалась, что какие-то события произошли совсем не так, как описывал их в своей воображаемой истории Хайнлайн, что многие его поздние романы никак не желают «соотноситься» с ранними произведениями. Просто теперь автор выстроил уже не однолинейный мир, а целую Вселенную миров, пучок взаимосвязанных параллелей времени. И каждый, даже самый маленький рассказ занимает в ней свою «полочку».

Кстати, несмотря на все потуги литературоведов заявить, что к концу жизни Хайнлайн исписался, этот роман в США пользуется успехом. Он вышел двумя изданиями в 1988 году, выходил в 1991 и 1996 годах, издавался и позже…

Так что до самой своей смерти Хайнлайн оставался не номинальным, а вполне реальным Грандмастером американской фантастики. А потом он ушел в вечность и остался с нами навсегда.

.

= = =

Примечание: Эта статья входила в подборку «К 100-летию Роберта Хайнлайна», опубликованной в журнале «FANтастика» в 2007 году. Данная статья не преследовала целей дать развернутую картину творчества, так как шла в связке с вполне традиционным обзором В. Батхен, опубликованном в том же номере журнала. Ермолаев лишь попытался по-новому взглянуть на «поздний период» творчества Хайнлайна, и снять с него некоторые необоснованные обвинения критиков.