Все отзывы на произведения Дмитрия Быкова

konkor, 25 июля 2011 г. в 13:53

Практически с первых страниц, по духу, личным ощущениям, роман напомнил мне такие вещи Стругацких как «Дьявол среди людей», «Поиск предназначения». Напомнил естественно не сюжетом, а характерной атмосферой изображаемой реальности.

  Наличествует сильный посыл к тому, чтобы еще раз пройти по путям собственного осмысления затронутой эпохи, хотя несостоятельность допущения послужившего, как я понимаю, толчком к написанию романа очевидна сразу.

  Наличествует сюжет, который держит читательский интерес вплоть до последних страниц.

К сожалению окончание книги, как художественного произведения, слабо. Мне кажется стоило завершить роман сценой гибели ГГ в болоте. Все — это апофеоз. Далее продолжается работа мысли читателя, если он вообще о чем либо думал до этого самого момента, читая книгу. Т.е. все остальное, после сцены гибели — этакий сеанс магии с разоблачением — лишнее. Видимо, тут сказался, журналистский, но не Писательский, профессионализм — обязательно изложить собственную т.з. подведя итог всему описанному, не допускающий никаких иных трактовок.

А после столь жестко определенной позиции автора, собственно говоря, и размышлять над книгой далее не возникает желания — можно лишь согласится и принять позицию, или не согласится и забыть — точка поставлена.

Dentyst, 20 июня 2011 г. в 18:11

Читано вслед за «Орфографией».

А собстенно, — почему бы не использовать эту книгу соответственно подзаголовку, почему бы и не попробовать взлететь. Взлететь над суетой? Даниилу Галицкому это удалось.

Вопрос в том — достанет ли у вас веры, что левитация в принципе возможна, что вы сами способны оторваться от мирского, насущного, простого житейского. Ну, это, конечно, как кому повезёт с учителем. Дане повезло. Сумел убедить его Борис Николаевич в собственных силах, сумел подвигнуть на перемену внутренней сущности. И прозрел наш герой, сумел увидеть сложность нашего простого мира и смог перестроить себя соответственно с новой концепцией.

И уж неважно, что по сути своей Остромов обыкновенный аферист-проходимец-авантюрист, знакомый даже с самим Остапом Ибрагимовичем (Бендер и бендеровщина бессмертны). Важно, что он стал для Галицкого катализатором, триггером возвышения над буднями, проникновения в тайны бытия, нахождением истины.

По наблюдениям Остромова мальчик был туповат. Но как раз это-то ему и помогло открыть новые слои существования. Он просто поверил, и не знал, что такого не может быть. С бытовой точки зрения Даню обманули. Цинично надули. Выманивали у него деньги, забивали мозги всякой ерундой... Но взамен он получил всё-таки нечто великое. Неоценимое никакими деньгами. Он получил — ИСТИНУ!!!

По прочтени романа из глубин памяти всплыло — «Тьмы низких истин нам дороже, нас возвышающий обман» и ещё «Человек сам кузнец своего счастья». Про то и книга.

И ещё про то же, что и «Орфография» — про нужность ненужного, про неоценимую пользу бесполезных занятий, про незаменимость «лишних людей».

А теперь смело забудте всё, что я тут понаписал и прочтите «Остромова» сами.

Dentyst, 20 июня 2011 г. в 18:09

Был много наслышан. Решил убедиться. Убедился — не померла русская литература купно с русской орфографией (именно так — с маленькой буквы).

А «Орфография» с прописной помнИлась мне великой аллегорией, переосмысливанием через года и поколения драматических, а вместе с тем, местами и комических событий первых послереволюционных лет. Но переосмысливание это представлено не с точки зрения класса-гегемона, а с точки зрения упразднённых людей. Ну, это, конечно всё на поверхности, явнее явного. А копнуть поглубже это осмысление и нашего, по сути своей тоже послереволюционного времени. Находишь множество параллелей в началах нынешнего и прошлого веков. Остались те же устремления думающих людей и те же инстинкты толпы. Остался тот же идиотизм властей, питающийся энтузиазмом масс, ожидающих коренных перемен к лучшему, но дождавшихся сами знаете чего — реформ ради реформ.

Отменялось тогда, и отменяется теперь всё якобы ненужное. Отменяется всё, что нельзя съесть или надеть. А так ли уж и ненужно это ненужное?

По-моему роман как раз о необходимости необязательного. Не для всех, конечно, а для гуманитариев создающих духовные сокровища наций. Но орфография-то отменена для всех. Вот герои и борются — кто за старую орфографию, кто пытается создать новую. А главное-то в том, что в конце-концов все приходят к пониманию, что нельзя без правописания, без общего языка, иначе как поймут соотечественники друг-друга?

И ещё — где-то у АБС было «Думать — это не развлечение, а обязанность!». Так роман Быкова и об этом тоже.

Shean, 13 июня 2011 г. в 15:52

В художественных работах такого уровня оцениваются не сюжет или правдоподобность персонажей (не МТА, чай, писал), а изменения, приносимые в контекст самим фактом существования текста.

И в таком ракурсе видно, что «Оправдание» — текст не революционный, но корреляционный. В нем нет ни единого нового персонажа, ни свежего сюжетного хода, ни новой идеи, ни новой морали. Это плохо? Вовсе нет. Задачи не было такой.

А вот что есть — перекрестки, созданные «Оправданием» между дотоле как бы самостоятельными текстами, согласование и сопряжение. Даже, возможно, уяснение и четкость парадигмы, в которой сыгран текст. И значит, странные «похожести», гулкое эхо в, казалось бы, только еще становящуюся литературную традицию — не случайны.

Строго говоря, роман не фантастический. В «Казусе Кукоцкого» и то фантастики больше — как минимум на целого ясновидящего врача. Похоже? Похоже; вот спокойные в чистой совести советские люди, доверяющие своей правоте не меньше, чем христианин на римской арене — Благой Вести. Вот хрупкие прекрасные женщины, с которых буран событий безжалостно обдирает душу, оставляя их в нашем времени — заживо разлагающихся дементивных старух. Вот ограбленные чуть ли не «в час зачатья» дети, так и не уясняющие, по чему(кому?) же они всю жизнь тоскуют. Глухое недоумение репрессий, изматывающая работа войны, опустошенность вернувшихся. Эпоха, чоуш.

Однако, эпоха — не главный герой текста. И вот тут начинается самое интересное. Главный нерв — парадокс постсоветского умника, в чем-то рифмованный с парадоксом блатняка. Остановлюсь на последнем поподробнее. Парадокс блатняка — это постоянное противоречие между глухой, какой-то пренатальной тоской по чистой самоотверженной любви и циничным отвержением самого ее существования. Отсюда и вечный образ матери (как разрешенной аберрации); и многочисленные истории о женской подлости; и жуткое стремление всякого носителя этой культуры, столкнувшись со случаем реально-самоотверженной любви, пытаться ее уничтожить хоть и убившись об нее самому — либо докажу себе, что это опять обман, либо умру счастливым, всё в выигрыше…

Постсоветский умник со своими эмоциями справляется. Но в абсолютно аналогичный капкан попадает на телеологическом уровне. Вся, начиная с Венички и не кончая Тимом Скоренко, наша умная литература — это коллизия отчаянного поиска смысла одновременно с холодным анализом и развенчанием любых уже существующих осмысленных моделей мира. Интеллигентское «он врёт, он не знает, как надо!» звучит с той же интонацией, что и профанное «все бабы бляди!».

Текст Быкова шляется по смыслам, как шансонет — по лебедям; безнадежно, но не умея остановиться. Великий вопрос телеологии — «ЗАЧЕМ?» задан целой эпохе, и автор отбрасывает вероятные ответы один за другим. А потом так же отбрасывает и невероятные. Не встанет в дверях Гумилев с пробитым лбом, не выйдут из темноты чекисты Дзержинского, замученные принявшими их облик марсианами — но не выдавшие тайны Мавзолея. Ни Фоменко, ни Радзинский; ни бог, ни царь и ни герой — любой версии «Оправдание» равнодушно кидает в лицо «шлюха»… И попытка понять — остается немолчной, гормональной, нутряной жаждой. Неинтересно как, за что и почему, утомило кто виноват и что делать — но зачем, зачем?...

И вот эта борьба потребности и убеждения в ее неисполнимости — структурирует императивы текста; постсоветика принципиально не может иметь хэппи-энда (как фэнтези не может его НЕ иметь) — Из Малой Глуши, на самом-то деле, никто не выходит, какие бы слухи не ходили, и что бы вы не видели собственными глазами. Лично мне было интересно, как обыграет автор третье Чистое (кстати, решение показалось несколько натужным), но версии о том, что Рогов найдет какой-то вменяемый ответ — не было. Сам жанр утверждает, что вменяемых ответов — не бывает.

Что никак не мешает ему их мучительно искать.

Ну, какая эпоха, такой и Грааль.

Езжай же, Дмитрий Львович, и да хранит тебя Пречистая Дева

Kons, 18 апреля 2011 г. в 23:36

Приступая к прочтению данной книги у меня было определённое опасение — Быкова писателя я знал, а вот о Быкове драматурге не знал ничего. В целом положительных моментов от прочтения книги оказалось гораздо больше, чем отрицательных. Быков ещё раз показал, что ему любые жанру по плечу, будь это роман, биография, стихи или пьеса. Современная драматургия вещь особенная и на большого любителя. В этом сборнике Дмитрию удалось пройти по тонкой грани и не свалиться в отчаянный постмодернизм, хотя без этого не обошлось, не впасть в эпигонство (возможно, что ценители современной драматургии со мной не согласятся и скажут «это было у того-то или того-то»), и создать нечто своё, чего на современном театральном пространстве мне встречалось редко и немного в другой плоскости интерпретации. На лицо все признаки современного театра — задействование зрительного зала как участника спектакля, шокирование публики тем, что происходит на сцене (но нынче этим уже и не удивишь), отсутствием героев как таковых. На лицо фантастические сюжеты, если не сказать фантасмагорические, которые позволяют немного по другому взглянуть на окружающий нас мир, через призму другого восприятия.

Если говорить о пьесах, то, на мой вгляд, они не все одинакового уровня. Первые две — вещи очень сильные, хотя и по написанию их разделяет десятилетие. Здесь и театр абсурда, и интерактивность, и юмор, и многое другое. Всё это узнаваемо, а потому актуально, вопреки прошедшему времени. Абсурдистская идея самозарождения символа России и история отношения с властями начинают первый слой, в котором Быков сталкивает имеющуюся реальность в восприятии человека с объективной реальностью, которая и приводит к описанно в пьесе ситауции. В пьесе «Сцены конца века» перед нами разыгрывают пьесу с героями, которые «уходят» в народ. И это тоже вариант взаимодействия «театральной», постановочной реальности, с реальностью актеров, которые играют эту пьесу и зрителей, которые вовлечены в это действо.

Пьеса «Ставка» очень психологичная вещь, но в значительной степени перегржунная дополнительными смыслами, намёками и так до конца и остаётся непонятным вымысел или бред воспалённого сознания героев пьесы (пойди определи это выжившие наследники царского престола или больные люди, с поределённой идеификс). кому-то подобные психологические игры могут понравиться, но я себя к любителям подобного направления не отношу. Здесь конфликт с реальностью доведен автором до максимума — столкновени реальностей происходит в пределах одного человека (во многом именно это мы и склонны расценивать как проявление шизофрении).

Наконец последняя пьеса с самыми угадываемыми пресонажами, хоть и не озвученными. Несмотря на всем известную завязку, история совсем не о том. Это крах современного человека, отсутствие чувств, трудности в понимании истинных внутренних интенций, проблемы безответной любви. Заглавие пьесы «Никто никого не любит» напрямую связано с разрушением тех реалий, которые присутствуют у каждого героя пьесы. И на самом дела одна «идеальная» реальность, сталкивается с другой реальностью, которую рисует другая участвующая сторона. Это есть определенная деструкция создаваемой разумом реальности, при столкновении с действительностью. В итоге мы живем совсем не в том мире, который нам представляется и это своеобразная утопия или антиутопия, в зависимости от того, с чем привык сталкиваться тот или иной человек.

В итоге сборник из разных по времени созданию пьес можно воспринимать, как связанный единной целью — борьба субъективной и объективной реальностей, в различных аспектах жизни человека. Быкову удалось написать интересные пьесы, а потому читателям, следящим за данным специфическим жанром, а может и будущим зрителям, этот сборник будет весьма и весьма интересен. Также будут порадованы поклонники творчества автора, которые могут открыть новую грань таланта писателя. Всем остальным книга может показаться специфичной (такой жанр драматургия sic!), а потому кому-то понравиться, а кто-то просто не поймет зачем нужна эта книга.

vsvld, 16 апреля 2011 г. в 12:57

Пожалуй, главное произведение автора — м.б., не по замыслу «написать главное», а по результату. В отличие от попыток современной прозы, прибавляет Быкову очень заметно. Даже лучше его стихов. Даже лучших из них.

kaplya, 16 апреля 2011 г. в 00:29

Пронимает: вечером на улице задумываешься — ты сейчас или в 20-м? Последействие.

Ильф и Петров, Булгаков, Шагинян, Достоевский, Гоголь — оммажи?

Волошин, Грин, Гумилев, Рерих, Хлебников, Тренев (пьеса)... — созвездие прототипов.

Объем: глобальность   «на балансе тютюнниковой жадности»(Д.Быков).

Стиль — пэчворк, фенечка.

Да, самородок, но с примесью свинца.

vsvld, 07 апреля 2011 г. в 19:20

Очень странный роман...

Если бы его было правильно оценивать только как литературу, я бы дал... допустим, 7 из 10. Проблема, однако, в том, что после «Остромова» у читателя остается не послевкусие, как после обычной (пусть даже и гениальной) литературы, а ощущение того, что автор нашел то измерение, в котором читатель пребывает, сам не зная этого, и до, и во время, и после чтения романа — говоря иначе, «Остромов» интересен не как роман, а как откровение, совпадающее не с мыслями читателя, а с его чувственным, внелогическим опытом. В этом плане роман сравним с «Учебником рисования» М.Кантора, но Быков гораздо искуснее, и там, где у Кантора ругань и философия (как все мизантропы, он любит смешивать эти две вещи), Быков создает мощную волну — у него уже не только мысль, а сверх-мыслие, потому что не доказывается логически (логика в романе вообще сводится к полифонии зачастую ошибочных или неполных мнений разных персонажей), а овладевает психологически — от романа так просто не отвяжешься. Быков, как известно, хвалил Кантора — теперь он его еще и превзошел. Отличный религиозный роман. На тему? Есть такой опыт из школьной физики — потереть стеклянную палочку о шелк. Здесь: потереться сложному о простое, как в последней сцене, и разойтись, ибо мир этот так устроен, что не разойтись нельзя. Наблюдаемый при трении эффект называется христианством. Толку от него (в масштабе того школьного опыта, который можно назвать жизнью) — ноль. Что и доказывается, если после «Остромова» обратиться к «Оправданию». Все остальное — ад и пожирание. После быковского романа занавес мира делается прозрачнее, а cкрежет, хруст и чавканье — громче. Но это не страшилка. 10 из 10.

kerigma, 04 апреля 2011 г. в 12:49

Прочитав почти 600 страниц стихов Быкова, я пришла к неожиданному выводу. Быков нифига не поэт. Нет у него такого специального поэтического органа. Объяснюсь: его стихи выглядят как рифмованная проза, причем зачастую формата не рассказа, а эссе. Я не вижу в них какого-то важного тонкого качества, которое делает, собственно, поэзию поэзией.

У Быкова есть: интересные темы и умный взгляд на них. Некоторая толика житейской мудрости. Изрядная толика самоуничижения вкупе с самолюбованием. Но при всем при том его темы и выводы из них — они слишком прозаические в прямом смысле этого слова. Слишком детальные и серьезные для стихов, что ли.

У Быкова нету: красивого слога. От слова вообще. Ведь как мы обычно читаем и запоминаем поэзию — по звучанию нескольких слов, и то, что именно эти слова оказались в одном предложении вот в таком порядке, делает сами стихи хорошими или плохими, запоминающимися или скучными. Какой смысл в словах «ниоткуда с любовью, надцатого мартобря»? — в отрыве от контекста никакого, есть общее *ощущение*, которое они производят на читателя, внутренняя музыка. А у Быкова если какие-то фразы и запоминаются, то не потому, что это красивые или точные поэтические фразы, а потому, что в них облечены умные мысли. Ту же самую мысль можно было бы выразить иначе, и ничего бы не было потеряно. В его стихах нет, мне кажется, важного качества стихов в принципе: невозможности что-то изменить без утраты прелести текста. Когда каждое слово здесь именно потому, что здесь нужно именно оно, и стоит именно в том месте, в каком должно стоять. По стихам Быкова складывается впечатление, пожалуй, неряшливости. Такое чувство, что он подбирает слова под рифму, не заботясь особо о том, подходят они сюда или нет, не заботясь особо о звучании целого. Выходит более ли менее рифмованная проза, которая на самом деле ничего не потеряла бы, если бы она стала нерифмованной.

Я не говорю при этом, что Быков плохой поэт — скорее, он слишком хороший прозаик, который может писать и так, и сяк. Непохоже, чтобы он хоть где-то готов был пожертвовать общим смыслом или общим посылом ради красоты строфы — скорее наоборот. Просто он невнимательно относится к форме как таковой. Еще довод за это — постоянные цитаты «из классиков» внутри текста, сходу не приведу примеров, но это несколько выбивает — когда в тягостном грязноватом описании какого-нибудь неказистого любовного приключения встречает три слова из Пушкина, которые выглядят там, мягко скажем, не к месту (как издевка одновременно и над Пушкиным, и над собой).

В целом — Быкова интересно читать, и много раз за сборник я думала нечто вроде: как точно подмечено, как он прав и тд. Но при этом в голове на уровне «хожу и напеваю» ничего не отложилось, вообще ничего. Все-таки я запоминаю сначала на слух, а потом по смыслу, поэтому Быков для меня как был прозаиком, так и останется. Ей-богу, в Тургеневских зануднейших пяти несчастных стихотворениях в прозе поэзии куда больше, чем здесь.

По-настоящему понравилось и зацепило именно «на слух» (по смыслу тоже, конечно): «Новая графология-2».

prouste, 25 марта 2011 г. в 18:59

Очерк как очерк, но эскиз усредненного сценария 70-х про город и деревню конгениален

prouste, 25 марта 2011 г. в 18:54

Не лучший по составу сборник статей Быкова. Первую часть – «Портреты» — составляют очерки о Гоголе и Набокове, Шаламове и Бабеле и проч., часть из которых и раньше была издана. Все и впрямь познается в сравнении, но тяга к сравнительным жизнеописаниям, выстраиванием пар типа Ленин-Блок, Тухачевский-Ходорковский, Гумилев-Черный обретает несколько навязчивый характер( я все не могу избавиться от навязчивого послевкусия биографии Окуджавы именно из-за маниакального навязывания понравившейся Д.Л. мысли о том, что Булат Шалвович – аватара Блока). Вторая часть сборника – «Персоналии» — больше на злобу дня и чувство досады, что автор тратит время на вдумчивое препарирование хамства сотрудников «Эхо Москвы» или Константина Эрнста, не перевешивает удовольствие от точности большей части наблюдений Быкова на сей счет. Все равно, что из пушки стрелять по воробьям. Понятно, что компетентность, эрудированность, полемический задор и умение придать актуальность смыслам от Д.Л. никуда не делись, но сборники получше( да хоть и «Календарь») с его статьями издавались.

Kedens, 21 марта 2011 г. в 05:19

Очень впечатлило место, где Ленин накануне августа четырнадцатого направился к толкователю снов. Долго хохотал. Более, что в моём представлении все эти психологи точно так себя и ведут Странно, что на ОЗОНе книжку за 49 руб. отхватил всего. Так как совершенно прекрасное произведение! Твердая «десятка»

vsvld, 08 марта 2011 г. в 14:09

М.М. Бахтин высказывался в том смысле, что романист (в отличие от автора рассказов) тяготеет к незамкнутым, незавершенным структурам. Прочитав этот роман, добавим: и к непостигнутым. Если «Оправдание» — не вполне роман, хотя бы пот.что его сюжет может быть адекватно пересказан вкратце, то второй роман Быкова хорош уже тем, что ставит большую проблему, причем такую, что вкратце даже пересказать ее невозможно: ибо вкратце будет «как прожить жизнь?», а наиболее честным ответом будет проживание ее. Или, как выражается Грэм, есть истории, которые без пули в конце не закончишь. Написать такой кирпич, это, конечно, не то, но это менее не то, чем свести проблему жизни к некоей теореме, воплотимой в нескольких словах. Быковский Ять, понимая, что жизнь нестатична, бессмысленна, тупо циклична — выбирает отказ, но те, кто остался внутри отвергнутой им жизни, по сути, и выполнили задачу проживания жизни, как бы ничтожны ни были их результаты. У Ятя же единственный результат — это давшееся ему наконец прочтение книги Клингенмайера, из которой он узнает, что все это бессмысленно. А то он этого не знал?

Ny, 19 января 2011 г. в 13:22

При всём моём уважении к поэзии и поэтам, я не думал, что найдётся кто-то из этой братии, кто сможет в стихотворной форме так точно и подробно передать ощущение ночного вокзала и поезда, тихо, словно наощуп, проходящего полутёмную станцию по дальним путям.

Даже не так. Я не думал, что подобные стихи смогут так хорошо передать мои впечатления.

Понравилось с первого раза. С удовольствием слушаю эту вещь в песенном варианте. Не надоедает.

ozonik2007, 16 января 2011 г. в 23:07

Энергетическое видение таково, что роман написан другим человеком.

А вот концовку написал Д.Быков. Поэтому такое несоответствие.

Кто бы он ни был — ему спасибо!

nostradamvs, 01 января 2011 г. в 17:00

Если сравнивать с другими двумя романами «О»-трилогии, то это худший из романов. «Оправдание» было прекрасно неимоверно, гениально, страшно, сильно, врезалось в память, точно нож. «Орфография» была затянута, но, в целом, интересна, нейтральна, точно взгляд со стороны на 1918 год. «Остромов» скучен. Он неимоверно затянут при том, что событий в нём практически нет. Длиннейшие диалоги, маловажные сцены перемежаются искромётной быковщиной (ах, какая сцена съёмок пира аристократов!), но этого не хватает. Потому что главные герои вдруг оказываются неважными, и особенно жалко прекрасную Надю, потому что Быков просто слил её в отстой, не зная, что делать, лишил её мира просто так; и Остромов, такой величественный, вдруг стал жалким мошенником, и даже Даня ни на что не решился и остался никем. Аллегория примерно ясна: в холодном 26-м ничего другого быть и не могло. Но очень хотелось хотя бы надежды. А её нет.

prouste, 26 декабря 2010 г. в 05:57

Достойное издание статей Быкова, преимущественно биографических очерков. В этом году вообще с изданием публицистики получше чем с художественными новинками: Лурселль, Басинский , Юзефович – лучшие книги года. Быковский сборник год завершает и его же «Остромова» дополняет. Быков собрал висевшие ранее в интернете очерки про Домбровского, Леонова, Олешу, Панферова и проч., добавив для этого издания ряд новых. Многое я читал и ранее, но идея собрать очерки в отдельный том определенно здравая.

prouste, 20 декабря 2010 г. в 09:47

Получил примерно, что и ожидал. Роман Быкова о ленинградских масонах 20-х годов примерно в манере «Орфографии» вряд ли мог получиться плохим – так и оказалось. Хороший роман. Описание «бывших», ряд сцен с сеансами Остромова и в тюрьме – просто прекрасны. На мой вкус, в романе уж очень много авторских отступлений, суждений, что делает его отчасти авторитарным и душным. Понятно, что Быков считает период нэпа окончательным угаром и падением хуже революции, периодом отказа от «сверхчеловечества» — но абсолютность этой спорной оценки излишне педалируется. В «Оправдании» оценка всех опытов по созданию «сверхчеловеков» куда как более нелинейная и «Остромов» на фоне первого романа выглядит тяжеловесным. Очень много в описаниях персонажей от коллекционерства, несколько гадливого описательства – а положительных героев всего два. Сцена встречи между ними мне напомнила «Дерни за веревочку» Рыбакова. Последнюю часть можно было бы и не писать – экзотика восхождения к эонам не так уж и интересна. «Остромов» менее богат на ярких персонажей и удачные сцены чем «Орфография», но высокий уровень романа не вызывает сомнений.

Alex Andr, 11 декабря 2010 г. в 22:47

   Инопланетяне — не инопланетяне, апокалипсис — не апокалипсис. Всего понемножку, да и куда-же без размышлений о чувствах, о жизни, о том куда катится мир и куда скатились другие обитаемые миры. Дейстивие разворачивается ровно, нет шараханий бешеной лошади из стороны в сторону. Сюжет не нов, всё зависит от мастерства писателя, что-бы читатель не заснул уже на первой главе. У Быкова вполне получилось справится с задачей. Было интересно наблюдать как персонажи реагируют на те или иные ситуации, как пытаются осмыслить и сделать выбор, когда появляется шанс на спасение. А нужен ли такой шанс и такое спасение?

   Концовка, нда, концовка, но в принципе не всё так уж и печально, как некоторым представляется.

kerigma, 27 ноября 2010 г. в 15:22

Не знаю, если честно, чего я ждала от этого романа вообще (истории про обстановку на дорогах?) и от Быкова в частности (чего-то очень злободневного, остроумного и с большой долей политики). Все не то. «Эвакуатор» — история о том, в какие игры играют взрослые люди. И какие сказки они друг другу рассказывают.

Сказка, кстати, стандартная — вариация на тему бесконечных Золушек, внезапно встретивших прекрасного принца, который придет и спасет. Ну и что с того, что принц на самом деле представляется инопланетянином, который увезет героиню от всех наших российских бед и катаклизмов в прекрасное далеко. Тожет ничего себе вариант, тем более, что про «принцев не бывает» мама говорила, а про инопланетян предупредить явно забыла — отчего бы не поверить. И вот инопланетянин рассказывает свои байки про прекрасную родину, а девочка слушает, слушает..

Кажется, Быков задался целью доказать, что женщина любит на самом деле вовсе не ушами. Точнее, ушами — ровно до определенного момента. А потом уже надо переключаться на другие способы, иначе уйдет, уйдет, и никакие красивые слова и богатое воображение не сравнятся с грубой реальностью. Мужчинам, навреное, обидно)) Как же так, а ведь всегда говорили!..

С другой стороны, красивые слова и богатое воображение героя оказались настолько хороши, что их хватило на целый роман. В обоих смыслах слова «роман», да. И это было действительно интересно читать — при всем безумии выдумки. Прежде всего интересно потому, что хоть это и сказка, но безнадежно взрослая, то есть, несмотря на действительно фантастические допущения, она все равно развивается по взослым законам реального мира — что делает ее очень похожей на правду. Настолько, что страновится даже страшновато местами, хотя и прекрасно осознаешь, что тебе просто рассказывают историю. А еще одна особенность этой «взрослой» сказки о принце — отсутствие традиционного морально-нравственного урока. Наверное, потому, что если рассказчику быть честным с собой, то урок выходит в том, что инопланетян не бывает, как, впрочем, и принцев.

Не могу сказать, чтобы у Быкова был какой-то выдающийся собственный стиль. Скорее суть его стиля заключается в удачной компиляции чужих цитат. Честное слово, я мало где видела, чтобы при таком объеме цитирования все было исключительно к месту и в тему. И вполне логично, книжные взрослые говорят цитатами, как книжные дети, да. Слог с одной стороны очень простой, но именно такие «внешние» украшения и делают его весьма интересным.

Несмотря на то, что я слегка разочарована концовкой («принцев не бывает, ыыы! ), мне все равно, пожалуй, понравилось.

Ламинарский, 15 ноября 2010 г. в 21:22

К сожалению, а может и не к сожалению, не смог осилить этого текста, хотя с огромным удовольствием прочитал «Эвакуатор» и «Оправдание».

ДИР, 15 ноября 2010 г. в 21:05

У меня лет двадцать назад был такой оселок, на котором я проверял и правил интеллигентность, пусть дадже и кажущуюся. Я просил почитать горьковского «Клима Самгина», а потом интересовался мнением. И как-то так было, что большинство из моего окружения понимало и принимало этот многотомник примерно близко (не одинаково, нет, но — близко).

Теперь, пожалуй, я буду всем совать «ЖД». Чтобы понять, у кого юмор и стеб, а у кого ксенофобия и расизм, у кого внимание к языку и стилю, а у кого трудные слова и выводы пролетают мимо мозга со скоростью пули, для кого — фантастика и альтернативная история, а для кого — пародия на существующий строй и политическая агитка.

Хороша агитка, в два тома...

«Автор не хотел возбуждать национальную рознь, а также оскорблять кого-либо в грубой или извращенной форме, как, впрочем, и в любой другой форме. Но это, конечно, никого не колышет.»

Это он написал в предисловии, но никого, действительно, это не колышет.

Итак, попробуем решить, что это просто очередная «альтернативка». Если так, то вот такой расклад. Есть страна, в которой коренное население не умеет ничего, кроме как жить на своей земле. Но земли своей у него нет, потому что последнюю тысячу или более лет население это завоёвывают по очереди южные «хазары» или северные «варяги», которые смертнымбоем бьются друг с другом на просторах этой страны, потому что своей страны у них просто нет. Варяги строют империю, цель которой всегда — уничтожение собственного коренного населения. Хазары занимаются разрушением этой империи и созданием корпорации и корпоративных отношений. А кто в корпорацию не включен или не нужен — вымирай себе дальше. Одни — вояки, растреливающие своих больше, чем врагов, другие — торгаши, ссылающиеся на историческое свое право руководить всеми и везде. А народ? А что народ. Народ — безмолвствует... И ходит история по кругу, сменяется власть в России и в Москве. Идут революции, все более и более уменьшающие население страны, все менее и менее дающие в итоге... И по кругу ходит народ, чтобы не пришел конец, вернее, чтобы не началось начало. Нет истории. И не надо ее.

«То, что могло неармейскому человеку показаться бессмыслицей, на самом деле бессмыслицей и было, но это великая тайна не для всех. Могучую системообразующую силу бессмыслицы — ибо все смыслы могут когда-нибудь оказаться неверны, бессмыслица же никогда, — понимали по-настоящему только военные люди...»

Посмеяться над узнаваемой армией и поплакать от смеха и не только от него не желается? Кто любит Платонова — найдет в этой книжке язык. Кто любит Войновича — найдет едчайшую и злющую сатиру. Но это не Платонов и не Войнович — это Дмитрий Быков. И он сегодня — лучше.

«Пауков был блестящ... Пауков говорил резко, отрывисто, команды подавал с такой яростью, словно от рождения ненавидел всех своих офицеров и солдат, — в этом смысле он был истинный варяг, природный северянин, чья генеральная цель не столько захват земель или обращение в бегство противника, сколько максимально эффективное истребление собственных войск.»

И пошло-поехало об армии. О СМЕРШе. О политработниках и о командирах. Да каким сочным языком, да с какими поговорками, приметами времени, с какими рожами этих офицеров и генералов... Но если подумал читатель, что вот так и пойдет дальше, успокоился, стал зачитывать отдельные хохмы вслух, чтобы получить одобрительный хохот со стороны отслуживших свое коллег, то он глубоко ошибался. Вдруг меняется стиль, меняется язык. И уже интеллигенция обсуждает устройство России.

«Все говорили, будто постоянно перемигиваясь: строчки, фамилии и филологические термины служили для этой же цели. Для непосвященного разговор был темен: непосвященному деликатно указывали на место.» Ох, как знакомо, не правда ли? Попадешь этак вот в группу единомышленников и единочитателей, да вдруг и не читал, не смотрел, не слышал что-то. И оказываешься в стороне, а там и вообще — не с ними, снисходительно поглядывающими на неразумного с высоты своего тайного знания. Как? Вы не читали этого-то? Не смотрели такой фильм? Нет мнения о таком режиссере? А вот такая фамилия и новое направление в философии вам тоже неизвестна? Вы — не наш!

«Возможно, дело было в том, что с ним не спорили; он произносил реплику, возникало ироническое, перемигивающееся молчание, кто-то весело говорил: «Да ладно», и разговор менял русло. ... Никто не говорил ему грубого слова. Его просто не принимали всерьез...»

Поубивал бы, ей-богу!

А потом опять поворот сюжета, и уже Москва глазами девочки-школьницы.

А потом еще поворот — и губернская жизнь, прямо по Салтыкову-Щедрину... Но не буду, не буду цитировать. Это надо читать подряд, а не выхватывать по кусочку, тем более, что «вкусностей» много, а вырывая по клочку, в крошках теряется весь смак...

Да, кстати, о вере там тоже есть. И монастыри описываются, и служение монастырское — без всякой пародии, без оскорбления чувств верующих. Поэтому верующим книжка тоже рекомендуется мной для прочтения и раздумий.

...И про любовь. А как же жизнь — без любви? А книжка — о жизни все-таки.

«...Мы будем с тобой тосковать друг по другу долго и счастливо. Ты всегда будешь обо мне мечтать и никогда не будешь со мной жить. А я всегда буду тебя любить, петь и плакать, шить и распускать. Ты всегда будешь уезжать за день до того, как тебе станет скучно со мной.»

Да, а кончится все хорошо. Любовь — она же сильнее всего, в том числе и войны и хождения по кругу и вообще...

СССР, 16 октября 2010 г. в 02:57

Полнейшая чушь и вымысел г-на Быкова, наверное он плоховато знал историю, так как в книге полная путаница с датам (что смешно даже читать, и он не удосужился даже заглянуть в энциклопедии и справочники? ), но здесь можно ответить самому себе на этот вопрос словами г-на Быкова, которые я от него очень часто слышу с экрана телевизора , где его часто приглашают в качестве псевдоэксперта в разные второсортные программы — «В этой стране пипл всё хавает, вот и пусть хавает!» Такая книга была бы актуальна на волне полнейшего «дурильника» в начале-середине 90-х годов , но не сейчас! Полнейший лит. полит. заказ (наверняка не совсем дешёвый), коньюктурщина и пасквиль! Хотя от этого автора этого и ждут его «спонсоры» из-за кардона! А не писать ему нельзя — отлучат от «грандовой кормушки»

Kons, 28 сентября 2010 г. в 16:06

К сожалению не смог осилить всего огромного текста в своём сознании. Где-то смог понять о чём говорит автор, где-то нить его повествования ускользала от меня. Самое главное жутко запутался со всеми этими фамилиями второстепенных героев. И кроме того, опера иногда переходила в оперетку и не всегда было понятно зачем это автору. Наверное, в моём случае, можно было последовать совету автора и попробовать прочитать только основной текст, уж больно застревал я в описаниях и терял смысл написанного. Только под конец начал разбираться кто и что из литературы здесь представлены и поверьте мне это требует не школьного уровня знания литературы (его я знал неплохо), а необходимости пойти и поискать первоисточник.

Тяжелый текст требующий работы и многое зависит от настроения в момент прочтения. Возможно, что перечитав леть через десять, как всегда выявятся другие моменты и будет другая оценка написанного.

nostradamvs, 27 сентября 2010 г. в 14:44

Дмитрий Быков он и есть Дмитрий Быков. Довольно смешно, довольно остроумно, читать интересно. По стилю – то же самое, что его «Правда», то есть тем, кому авантюрный роман о Ленине не понравился, конспиративный роман о Пушкине тоже читать не следует. Сам себя Быков прописал в романе аж трижды – в образе Большого Писателя и ещё в паре мест в других ролях. Откровенно прикалывался. Вообще, весь роман – это псевдоисторический прикол, завязанный на том, что Пушкин – потомок негров, владеющий их тайными знаниями и способный предсказывать будущее. Честно говоря, на один зуб роман, не смотря на большой объём. Мастер захотел прикольнуться, мастер прикольнулся.

ismagil, 17 сентября 2010 г. в 15:38

Дмитрий Быков войдет в историю как самый плодовитый публицист страны, работающий в темпе счетверенного пулемета. При этом хорошо пристрелянного пулемета. И даже не пулемета, а многоствольного гибрида, в который семья и школа связали пулемет, огнемет, гранатомет и специальную штуку, выкидывающую фарфоровые банки с ипритом. Быков еженедельно пишет десяток колонок в разных журналах, ведет передачу на ТВ, выступает на радио, пишет стихи и издает две-три прозаических книги в год – причем во всех ипостасях он прославлен и повсесердно утвержден. Правда, лично мне преставляется, что заточен многопрофильный автор, прославившийся в свое время как главный обозреватель первого в СССР цветного еженедельника, именно под газетную публицистику. Во всяком случае, ее я всегда читал легко и с удовольствием. В то время как иные грани автора предпочитал не воспринимать – возможно, потому, что не люблю ТВ и поэзию. Стыдно, но я так и не сумел дочитать исполненное Быковым стихотворное приложение к горячо любимому мною роману Лазачука и Успенского.

Да и вообще с книгами вышел почему-то похожий раскардаш – я активно пролистывал каждую новый новый роман Быкова и через пару минут понуро ставил его на полку. Какими-то мимоходящими представлялись мне эти книги. Это относится не только к романам (каковых в творчестве Быкова меньшинство), но и к гибридным формам вроде опер, биографий, киноновеллизаций или политсказок.

«ЖД», официально именуемая поэмой, оказалась первой книгой, которую я смело купил и первую сотню страниц которой (из семи) промахнул с удовольствием, близким к наслаждению. Потому что писал их вырвавшийся на волю газетчик, которому уже не запрещалось отрывать нос от фактов, но при этом газетчика еще не уносила в горние выси мелодия фразы и высшая, поэтическая правда.

Сюжет «ЖД» всем известен: в России идет очередная бессмысленная и беспощадная гражданская война между либералами и консерваторами. На самом деле война не гражданская, потому что сошлось в ней не коренное население, а оккупанты, правда, давно окопавшиеся и уверовавшие, что эта земля была нашей. Официальная власть принадлежит варягам (военным и чиновникам), которых можно узнать по иезуитской беспощадности и стремлению истребить подчиненных. Против них выступают хазары, они же ЖД, они же евреи, убедившие себя, что именно они, а никакие не русские исторически населяли Русь. Отягощает ситуацию необъясненный распад Каганата (Израиля), а главное – смерть нефтяных рынков в связи с открытием универсального топлива, находимого везде, кроме России. Коренное население представлено васьками – безобидными спившимися бомжами, которые бормочут на своем языке «Некось на голубу дорого возбить оболок», ходят по кругу и легко отдаются под самую жестокую руку, — хотя могут одним словом из трех букв поднимать ураганы.

Лихо стартовав, сюжет быстро выдыхается и начинает, подобно васькам, ходить по кругу: Быков добросовестно, а местами и искрометно излагает паралельные истории аж четырех разноплеменных пар, само существование которых представляет угрозу мирозданию – и потому должно быть пресечено случайными асассинами. Беда в том, что Быков перебирает с дискретностью повествования, которое пытается компенсировать фабульными рифмами. Получается натуральная поэма, в которой звонкая фраза совершенно гасит действие и героев, вышедших, увы, довольно плоскими носителями генеральной функции (военный – жесткий, слетевший губернатор – потерянный, девочка – честная, туземка – решительная).

Воздух литературной свободы сыграл с колумнистом, привыкшим втискиваться в 60 строк, дурную шутку. Быкова подвело трудолюбие: он слишком долго и много работал над «ЖД» и ему, видимо, слишком жалко было резать по наболевшему – и даже исправлять явные блохи, выскочившие из-за того, что книга писалась приступами (например, один из героев вскакивает в случайный поезд под понукание автора «выйдешь из повествованья – и вернешься в эпилоге» — однако ж возвращается задолго до эпилога).

Мог выйти жесткий, многоуровневый и прозрачный роман страниц так на 450 – а вышел рыхлый сноп, который скучновато доковыривать и благожелательному читателю, который таки устает восторгаться ясностью слога и твердостью мысли. Рекламные обещания «книги века, которая делит читателей на яростных поклонников и оголтелых противников», некорректны. Хорошая книга – но недотянутая. А ведь могла бы. Что и обидно.

Это, так сказать, на общечеловеческом уровне. Теперь о том, что показалось забавным лично мне.

Во-первых, Быков не смог выстроить полноценную систему полюсов зла. Варягов он описал с праведной ненавистью, честно и узнаваемо. А хазары получились лукавыми зайчиками, все претензии к коим легко объясняются латентным антисемитизмом героев, сквозь которых сочится повествование. В результате смысл борьбы с хазарами остается непонятным – веселые же, кормят же и не убивают же, а высокомерность уж как-нибудь пережуем. Хотя достаточно было бы любой фразы о богоизбранности и примате хазарской крови над прочими, вложенной в уста хазара, а не его оппонента. Быков, регулярно клянущий свою полукровь, не мог этого не понимать.

Во-вторых, неправильным вышло коренное население. Русская литературная традиция кормить с ладошки несчастных мужичков столь же стара, сколь и оторвана от жизни. Но системообразующая ошибка в другом: в системе Быкова язык коренного населения не может быть славянским. Коренное население России говорило на финно-угорских и тюркских языках, которые, по уму, и должны были впитываться васьками с молоком матери и противостоять славянским, греческим, семитским и прочим пришлым.

В-третьих, я читал «ЖД» с растущим возмущением. То есть сперва, конечно, порадовался за Быкова, который, оказывается, не только для Лазарчука стихи пишет, но и книги самого Лазарчука старательно читает и заимствует из них сюжетные ходы – вот вам «Мост Ватерлоо», а вот и «Колдун». Потом выяснилось, что Быков вообще знает и любит отечественную фантастику – и тут число реминисценций перевалило порог приличия: навскидку отмечу только людей в роли домашних питомцев из «Чуши собачьей» Лукина, заменитель нефти из «Моста Верразано» Мирера (а что, где Ватерлоо, там и Верразано) и закольцованные рельсы из «Голубятни на желтой поляне» Крапивина. И тут возмущение мое лопнуло с хихиканьем. Потому что возник в тексте эпизодический персонаж по фамилии Бахарь – а именно так Быков назвал в свое время статью о Михаиле Успенском. И тут же другой герой не к месту, но с толстым намеком, сказал, что были такие всадники со станции Роса. А это, если кто не помнит, название первой части крапивинского «Мальчика со шпагой». А «ЖД», стало быть, не только поэма и лучшая книга столетия по версии бахаря Успенского, но и тайное импринтинг-пособие, с помощью которого мейнстримовский автор внедряет в подкорку читателей базовые элементы неБолЛитры.

Что является еще одним микроповодом для включения Дмитрия Быкова в учебники литературной истории.

Feechka, 24 августа 2010 г. в 12:53

Написано прекрасно. Живой быковский язык, с кучей отсылок на известные всем афоризмы, народные выражения, цитаты из книг. Хорошее, точное описание действительности, современности.

Читается легко и с интересом — с самого начала романа, где герой узнаёт про то, что он находится в неком таинственном списке, и до самого конца. И в конце пропадает всё: и фамилия Свиридова из списка, и интрига романа, которая удерживала эту заинтересованность. Чувствуешь себя обманутым — тебе на протяжении трёхсот страниц обещали что-то невероятное, раскрытие какой-то тайны, а в конце обманули, не дав ничего, даже конфетки в утешение.

Может, конечно, следующие части трилогии расставят всё по местам, но от этого романа испытала некое разочарование.

bobon47, 10 августа 2010 г. в 22:13

Книга превосходнейшая. Читалась с неослабевающим интересом. Автор не только любит и ценит Окуджаву, но также сумел проявить максимум объективности в анализе его личности. Оценки произведений — обоснованные, несмотря на спорность некоторых интерпретаций. Хотелось бы немного больше о композиторском, а не только литературном даровании Окуджавы. Историко-культурный фон показан просто здорово. Маловато про сыновей и вторую жену. Маловато про отношения с Натальей Горленко и ее месте в его жизни. Убедительно показано главное — цельность личности Окуджавы и ее сохранность до самого конца. Спасибо автору. Теперь обязательно прочту его книгу о Пастернаке.

Yazewa, 08 августа 2010 г. в 22:48

Как всегда (позволю себе это безапелляционное «как всегда«!) — огромное удовольствие от прочтения. Книгу смаковала долго, читая ее — в бумажном виде, конечно, ибо Быкова покупаю однозначно, «чтоб было», — параллельно с разнообразной фантастикой с экрана. Контраст разительный в подавляющем большинстве случаев: на экране было — «написанное», в руках — «литература».

Замечательный стиль. Очень живое, реальное, атмосферное и эмоциональное действие с абсолютно живыми же героями. Интересное, сложное, увлекательное. Ирония и слезы, смех горечь, — все сплетено, как в жизни. Абсолютно узнаваемые — при том неожиданные — исторические персонажи. Опять же узнаваемые — и парадоксальные — ситуации.

И ранжированный текст. Главное/второстепенное. Попробуйте прочитать только главное... хотела бы я посмотреть на такого читателя!

Перечитывать буду всенепременно. Слегка завидуя читающим в первый раз...

Apraxina, 11 июля 2010 г. в 20:50

Огорчительно бессюжетная вещь, на мой взгляд. В тексте есть фабула, в тексте есть персонажи, множество метких умных наблюдений, ситуаций, но нет движения-сюжета: следом за завязкой не обнаруживаются ни развитие, ни финал. Монолитно-неизменный герой проходит сквозь гротескную кафкианскую ситуацию... как нож сквозь масло. В результате «Списанные» воспринимаются как череда интересных репортажей о современной России, энергетически не связанных между собой. Возможно, трилогия целиком даст другое ощущение, но тогда уж не стоило акцентировать внимание на том, что тексты могут читаться по отдельности.

Apraxina, 22 мая 2010 г. в 02:38

Автор берет едва ли не самую болезненную для современной российской истории тему — историю сталинского периода, — и с присущим ему изяществом заворачивает вокруг поговорки «кто все поймет, тот все простит», в общем-то, выворачивая формулу наизнанку. Оправдания ведь не ищут там, где нет вины — но упрямая, фанатичная потребность вроде бы довольно вялого и невыразительного героя найти рациональные обоснования, необходимость, высокий смысл репрессий заставляет подозревать, что он не только пытается утвердить и оправдать, но и сакрализовать саму идею. Цепочка подмен понятий, психологических игр с самим собой — и вот из нескольких фактов создается реконструкция Оправдания. Логическая и эмоциональная последовательность так хорошо построена, что до самого конца — довольно неожиданного, — подозреваешь в авторе единомыслие с героем. Концовка все расставляет по местам.

Крайне рекомендуется читать начинающим оправдателям всего и вся. Матерым, боюсь, не поможет...

Apraxina, 22 мая 2010 г. в 01:55

«И вот он едет...»

Говорить, о чем именно этот роман — как и со всякой хорошей книгой, — довольно бессмысленно; он о многом, и многие найдут здесь что-то свое, личное. Может быть, это роман о любви — а, может быть, и об ответственности? А, может быть, о невозможности любви и счастья в безответственности, в попытке сбежать, «эвакуироваться» от всего того и всех тех, за кого ты в ответе. Недаром ведь распадается, расползается, как ни сшивай, полусказка-полуигра героев. Тщательно простроенная попытка к бегству внутрь сказки самой своей логикой показывает всю бессмысленность такой затеи — но в самой игре, которая за единственную ночь заставляет героиню сделать шаг от незрелой взрослости к зрелости, есть высший смысл. Так от чего эвакуирует эвакуатор? От нестерпимой реальности — или от вечного ожидания, что кто-то другой спасет, починит, расставит по местам?..

Feechka, 21 апреля 2010 г. в 13:10

Книга удивительная. В ней так хитро сплетены самые важные и интересные вопросы, что читать её можно в любое время и каждый раз находить среди героев — себя и близких, а при чтении описаний событий и настроений людей испытываешь дежа вю, потому что видишь что-то подобное в современности. Реформа орфографии — лишь ось, вокруг которой вращаются события. В какой-то момент о реформе вообще забывают все, потому что орфография — это такая условность, когда решаются вопросы жизни и смерти, любви и ненависти, правды, предательства, совести.

Роман можно читать и перечитывать, потому что ни с одного, ни с двух прочтений невозможно найти всё то огромное количество параллелей с реальными событиями, какие имеют место быть; невозможно распознать все ходы автора, который соединяет быль и небыль, вымысел и реальность.

Авторский искромётный юмор заставляет смеяться над невероятно комическими ситуациями, в которые попадают его герои, и этот смех перемежается горечью событий 1918 года. И это и есть жизнь: горькая и смешная, смешанная, противоречивая.

chupasov, 08 апреля 2010 г. в 17:03

Странный получился роман. Как это сделано, вроде, совершенно понятно: берется скелетик кафкианского «Процесса» – в качестве затравки – и погружается в насыщенный раствор быковской публицистики. Постепенно скелетик обрастает интеллектуальными кристалликами, которые, если не приглядываться, могут сойти за сочное мясо реальности. Но реальность в романе отсутствует – есть только механически опредмеченные в ситуациях и персонажах мысли автора (порой очень любопытные) по поводу этой реальности.

Автор, как та лисица, знает много вещей и щедро делится своими познаниями с персонажами-марионетками. Получается этакая пластмассовая полифония, начисто лишенная диалогичности. Одновременно те же марионетки кто бочком, кто ползком пробираются на закрепленные за ними места в галерее типов современной России. А куда им болезным деваться? 186 персонажей в поисках автора… Хорош главный герой (Быкову вообще удаются параноики), но – здесь это уже отмечали – зачем было делать его двадцативосьмилетним? Сергей Свиридов представляет поколение, к которому принадлежит сам Дмитрий Львович (р. 1967); у людей 1980 года выпуска уже совершенно другое отношение к спискам, кровавой гэбне, поискам смысла… да и к тому, кто список санкционировал, наверное, тоже.

Однако прочитать роман, несомненно, стоит: не ради монотонно горестных замет сердца, но ради холодных наблюдений ума. В романе читатель найдет и хорошо сделанные эпизоды, и точные формулировки, и неглупый пафос. Авторов, способных к интересному анализу социальной действительности, в нынешней русской литературе слишком мало, чтобы пройти мимо нового цикла Дмитрия Быкова.

mischmisch, 28 марта 2010 г. в 13:31

Тревожная книга с достаточно неожиданным финалом, увы, не оставляющим надежд. Смесь «Процесса» Кафки и публицистики самого Быкова, с перевесом в пользу (в пользу ли?) публицистики. Хотя сам автор еще в эпиграфе, похожем на таковой только по оформлению, расставил все точки над «i» по поводу упреков в журнализме. Возможно, он прав: не стоит усугублять и без того кафкианскую атмосферу периода «кризиса смыслов» излишней абстрагированностью. Есть риск задохнуться сразу.

Читать было сложно, но бросить, не дочитав? Не тот случай.

chupasov, 03 марта 2010 г. в 19:47

Для меня это самый лучший роман Д. Быкова. Прозрачная идея, красивая реализация (хотя, парадоксальным образом, оправдание террора, действительно, получилось убедительнее, чем развенчание попыток понять/простить).

В последовавших вещах Быков («Эвакуатор», наверное, исключение), к сожалению, стремительно впадает в чудовищное многословие, забалтывая хорошие идеи.

«Избыточность – мой самый тяжкий грех», – рисуясь, признается автор в своем стихотворении. А гордиться тут особо нечем... В общем, первый блин оказался вполне ничего — тонкий, с дырочками; потом автор решил печь суперблины, наливая в сковородку того же теста, но едва ли не доверху. Жертвами мегаломании, как водится, становятся преданные читатели.

Yazewa, 10 января 2010 г. в 21:21

  Не устаю восторгаться Быковым — публицистом. Но Быков — писатель для меня пока не однозначен.

  Этот роман, по-моему, слишком идеологизирован и политичен, слишком плотно заполнен мыслями и рассуждениями, логическими построениями и теориями автора, которые они щедро раздал многочисленным героям повествования. Здесь нет места для художественных описаний, лирики и прочих красивостей. Только события, факты и теории. Хороши описания/характеристики многих действующих лиц, спору нет, сделаны они мастерски, но сухости изложения это не меняет.

   Ассоциативно: вспоминались «Жиды города Питера» АБС...

   К концу романа плотность теоретических умозаключений возросла, и читать стало утомительнее. Ну, вот как-то не настраивается восприятие на такой стиль, требует большей описательности, индивидуальной психологичности, и все тут.

А может, просто читать надо медленно, раздумчиво... но вот не получается, автор сам задает высокий «темпоритм» своего произведения. А в итоге — в памяти остаются разрозненные моменты: яркие элементы сюжета, выразительные образы. Но — и только.

utro, 22 декабря 2009 г. в 16:10

Ильич — жертва обстоятельств, милейший жулик, случайно ввязавшийся в революцию — это, как минимум, неожиданно. Очаровательная книга. Порекомендовала друзьям. Но раздражает небрежная редактура. Ощущение, что все делалось в спешке и не перечитывалось. Например, с. 646 — «- Товарищ Ульянов, вы арестованы...» Хотя персонажа у них зовут Ленин (Спб, «Амфора», 2005).

ii00429935, 06 декабря 2009 г. в 16:09

Если составлять всероссийский рейтинг самых нелюбимых авторов из школьной программы, думается, Горький если и не займет первое место, в тройку лидеров войдет точно. Тем приятнее, что Дмитрий Быков (тоже ведь в советской школе учился и «Песню о Буревестнике» с признаками соцреализма заучивал) сознательно идет против течения. Книга эта совсем не похожа на занудное литературоведение, написана живым и доступным языком. Учитывая объем «исходного материала»(сколько всего написано Горьким и о Горьком!), очерк получился не слишком большой, но охватывающий всю жизнь писателя, без длиннот и общих фраз. Быков касается не только важнейших произведений Горького, но и весьма деликатных вопросов (что важно — с тактом и уважением): «Почему великий писатель-гуманист восхищался сталинскими лагерями?» или «Женщины в жизни Горького»... Как написал когда-то Евгений Евтушенко, «поэт в России больше чем поэт». Вот и Горький определенно больше чем просто писатель. Поэтому, создавая биографический очерк о нем, Дмитрий Быков пытается ответить и на глобально исторические вопросы. Например, об Октябрьской революции — что это было, большое недоразумение, погубившее великую и процветающую страну, или все-таки закономерность? А дикий российский капитализм, который в современной России активно строится без малого 20 лет — благо для страны или, может быть, шаг назад?.. Сломать массовые стереотипы посредством одной книги, конечно, не получится, но уже то, что Дмитрий Быков задает такие наболевшие вопросы (и о Горьком, и о российской истории в целом) это хорошо.

nostradamvs, 09 ноября 2009 г. в 20:49

Впевые взялся за прозу Быкова. В ней угадываются черты его великолепных стихов – и в самом деле. Вещь очень странная, своеобразная. Она пахнет страхом, в первую очередь, каким-то страхом и безысходностью. Создаётся ощущение, что в России всегда жили и живут одни юродивые. В 90-е годы молодой человек отправлятся в сибирскую глубинку искать своего деда, вроде как не расстрелянного в 1938. Весь роман пронизан красивыми витиеватыми описаниями и мельчайшими деталями. Сюжет нелинейный, всплывают отрезки разных эпох и времён. Странные, печальные разговоры, странные люди. Это сложно описать. Это просто Быков, в данном случае – альтернативный историк. Его стиль прекрасен. Страх в этом романе – чудовищен. Это красота ужаса, та самая. Это стоит того.

nostradamvs, 09 ноября 2009 г. в 20:48

«Списанные» послабее прежде прочтённых мной романов, не скрою. Но в целом написано приятно и красиво, по-быковски, да. Молодой человек попадает в некий список (из 180 человек), из-за которого у него появляется туча неприятностей. Просто туча. И приятностей – тоже. Что за список – так до конца и не понятно, его в итоге вычёркивают, но ничего, ничего не изменяется. Вообще ничего. У меня создалось ощущение, что это искромётный и остроумный роман о пустоте и бессмысленности. Или, наоборот, о наполненности и смысле. Сложно сказать. В целом, приятно, но следа не оставляет.

nostradamvs, 09 ноября 2009 г. в 20:47

Об этом романе можно писать отдельный пост. Отдельный обзор. Отдельную аналитическую книгу. Потому что это размах, эпика на уровне «Тихого Дона», безумно спорная и мистическая, но невероятно интересная. Быков – гений, и ничего другого тут не скажешь. Какой мастерский, блесящий у него язык! Тысячу местных говорков, тысячу стилей и жанров, жаргоны и высокие академические стили, стихи и прозу, энциклопедическую сухость и паустовскую развёрстость, он смешивает в «ЖД» всё, и каждое слов звучит как отдельная песня, безграничной мудростью и остроумием. Это даже не спорно – это, скорее, фарс, эти хазары, которые на самом деле евреи, и эти варяги, которые на самом деле русские, это диковинное местное население, взрывающаяся Москва, сотня героев, и каждый прописан так, что представляешь его, как живого, и 700 страниц на одном дыхании, и жаль, что закончилось, потому что хочется ещё. Это безумный, безумный, безумный, безумный мир.

nostradamvs, 09 ноября 2009 г. в 20:47

Если роман «Оправдание» был о страхе, то роман «Эвакуатор» — о любви. Это сплошные диалоги, фарс и феерия, сказка странствий и непонятно что в одном флаконе, написанное прекрасным быковским языком и напоминающее чудный фильм «Счастливые случаи» с Винсентом д'Онофрио. Просто игорь любит Катю, и поэтому он – инопланетянин, он – эвакуатор, что-то странное и волшебное, и он летает на садовой лейке, приколоченной гвоздём к полу сарая, а вокруг взрывается Москва, и скучает муж, и спит дочка, и вопит свекровь, а вокруг целый мир, но они – двое – строят совершенно другой мирок, свой собственный, маленький, настолько волшебный, что дальше уже и некуда. Ай, Быков прекрасен.

nostradamvs, 09 ноября 2009 г. в 20:46

Не знаю, кто такой Чертанов (говорят, что это женщина), но в романе – фирменный прекрасный быковский стиль, как всегда разный и удивительный. Это не роман, а чёртов стёб, остроумный и добрый, про милого и обаятельного бабника Ленина, придурочного Кобу, злобного потомка Рюриковичей Дзержинского, несуществующего на самом деле Троцком и прочих персонажей. Всё так переврано и перекручено, что даже и не думаешь воспринимать это как правду, но зато весело, приятно, не отрываясь, и главное – беззлобно, радостно. Пересказывать это нельзя. Книга полна не только иронии, но наделена огромным количеством аллюзий, я, верно, и десятой части не поймал, она населена цитатами, она дышит и живёт. Это великолепный фарс, стёб, я даже не знаю, как это назвать, это что-то ильфопетровское.

nostradamvs, 09 ноября 2009 г. в 20:46

Нечитанный прежде сборник рассказов Быкова во-первых не имеет никакого отношения к роману «ЖД», а во-вторых мне очень понравился. Действие цикла из 12 рассказов и в самом деле происходит на железной дороге – это диалоги в купе или на путях, или в плацкарте, или просто странные вещи в поездах. В сборнике несколько и внецикловых рассказов. Рассказы – страшные и смешные, остроумные и не очень, но все – интересные, красивые, с великолепным быковским языком и жонглированием смыслами и словами. Особо понравились «Можарово» (это вообще отпад), «Миледи», «Работа над ошибками», «Киллер». Есть и слабые довольно рассказы («Предмет», например), но это мелочи. Быков – да-а, Быков, как всегда – ого-го!..

nostradamvs, 09 ноября 2009 г. в 20:45

Странный роман. Как все у Быкова — другой. Не такой, как остальные. Он и в самом деле похож на русскую орфографию. Тут есть сильные и чёткие моменты, как согласные «б», «р», «к» — когда Ять успокаивает мальчика Петечку, когда старик Борисоглебский разговаривает с матроснёй в кинотеатре, когда арестант избивает зарвавшегося доносчика и говорит: это я сделал, берите меня. И против этих страшных моментов выступают безумно красивые, но потерявшие смысл буквы ер, ять, фита – сложные и многословные, отвлечённые разговоры и размышления ни о чём, пустота нового искусства и поэзии конструктивизма. Самое интересное Быков выделяет полужирным шрифтом, то, что можно пропускать, и то, что слишком скучно, — курсивом, и самое смешное, что он совершенно прав в блестящей, сознательной оценке своего текста. Это страшный роман. Ни один другой роман Быкова так не скорбит о судьбах русской интеллигенции времён революции (в этом он несколько перекликается с «Чапаевым и Пустотой» Пелевина), ни один – не страшен и безнадёжен настолько. Потому что с русской орфографией умерло всё. Всё, чем жила русская интеллигенция, нищая, жалкая, но бессмертная.

PAndrey, 23 октября 2009 г. в 14:27

Прекрасное эссе Дмитрия Быкова! Несмотря на то, что текст написан в 2006 году, все вполне актуально. Очень меткие характеристики йеху-персонажей, точное описание их замашек, нравов и пристрастий. Большое спасибо Д.Быкову за его талант, гражданскую позицию и ...мужественность.

Lartis, 06 октября 2009 г. в 01:29

Варяги северны корнями,

Хазары же — южны кровями.

Они воюют: лёд жжёт пламя.

Или совсем наоборот.

Давно дерутся две оравы,

Их манит власть не ради славы.

И ждёт, открывши рот, расправы

Покорный коренной народ.

Lartis, 06 октября 2009 г. в 01:26

Вот что я написал 22 апреля 2005 г. сразу по прочтении журнального варианта романа:

Дочитал роман Дмитрия Быкова «Эвакуатор» (тот вариант, что вышел «Полдне»). Чтение начал по дороге в Киев на «Портал», потом пришлось прерваться, поскольку текст этот лучше читать на трезвую голову. Спасибо Нику Романецкому, передавшему мне 2-ой номер «Полдня«!

Вещь из ряда вон выходящая, что называется «удар под дых». Роман наивный и глубокий, трагический и смешной, непредсказуемый и угадываемый в своих наворотах. Социологам и политологам, анализирующим российскую действительность далеко до Быкова, который легко, мимоходом, одним точным предложением, умным абзацем, хулиганским приколом расставляет нужные приоритеты и акценты: «...левые и правые в российской политике всегда умудрялись промахиваться мимо огромного главного, с издевательской точностью попадая в десятистепенное...», «...каждый живёт, будто делает нелюбимую работу — и главное, стопроцентно бессмысленную...», «Почему это мы не какаем?!» Тем самым Катька, тогда четырёхлетняя, сразу становилась ответственной за то, что воспитательница тоже не какает»...

Тарабарский язык эвакуатора Игоря с Альфы Козерога, его межзвёздный корабль, похожий на садовую лейку, печальная атмосфера романа, посткатастрофические пейзажи заставили меня вспомнить фильм «Кин-дза-дза» Георгия Данелии. Но если уж и проводить подобные аналогии, то «Кин-дза-дза» у Быкова — намного болеее страшная, безысходная, крепко привязанная к нашим сегодняшним событиям, аппроксимированным в ближайшее возможное (ох, не надо нам такого) будущее. А ещё — это роман о большой любви: высокой и одновременно приземленной, о любви настоящей. Кто хоть раз любил по-настоящему и, что очень важно, любил взаимно, тот не найдёт в описании любви Катьки и Игоря фальши, безоговорочно поверит в их чувства, провалится в роман и будет мучиться и биться о холодные стены мира вместе с ними. Влюблённым нужен высокий покровитель: Царь, Бог, Люцифер, Воланд...

«Потому что любовь — это выход из всех договоров, из всех раскладов,

Выпаденье из всяких рамок, отказ от любых конвенций,

Это взрывы, воронки, шлагбаумы, холодные ночи,

Танцы на битом стекле, пиры нищеты и роскошь ночлежек,

Нескончаемая тоска полустанков и перегонов,

Неописуемый ужас мира, понимаемый по контрасту...»

Быков в тексте довольно часто апеллирует, обращается к фильмам, стихам, прозе других авторов. Иногда кого-то обличает. В частности, досталось Веллеру. А вот смешная фраза про братьев Стругацких, которая вызовет особенно довольную улыбку у поклонников АБС, поскольку роман впервые вышел именно в журнале Бориса Стругацкого: «...по сравнению с личной жизнью подруги Лиды, чей муж вообще таскал её в байдарочные походы и постоянно цитировал бр. Стругацких, наш был ещё приличный, даже с проблесками понимания».

Я пишу всё это сумбурно, только что закончив чтение романа. К тому же, я здорово получил по мозгам, наткнувшись на фразу, напечатанную мелким шрифтом в конце десятой главы: «О том, что случилось дальше, читатель сможет узнать из последней главы романа. Полный текст выходит в издательстве «Вагриус» в марте 2005 года».

Книги у меня пока нет, возможно, последняя глава «Эвакуатора» перевернёт-изменит мои впечатления от романа. Но ведь ЖЖ тем и хорош, что в него записываешь мысли, которые волнуют тебя сегодня, сию минуту. И я хочу написать здесь и сейчас: ПРОЧИТАЙТЕ РОМАН!

«Дядя Коль явно хотел сказать ещё что-то, но не знал, как; когда такие люди хотят привести последний и безоговорочный аргумент в свою пользу, они приписывают к заявлению «Прошу в моей просьбе не отказать».

22.04.2005

Siroga, 16 сентября 2009 г. в 18:18

Настоящий роман. Сейчас они измельчали, на прежние мерки теперешний роман — не больше, чем повесть. А вот Дима Быков (пусть он меня простит, но иначе его назвать язык не поворачивается) написал настоящий роман. С множеством действующих лиц и мест. Начинается действо в Петрограде перед Октябрьской революцией, но основная часть событий происходит в 1918 году. Как и теперь, тогда было время великих перемен, поэтому не удивительно, что в романе много параллелей с современностью. Свобода слова, судьба новых поколений, СМИ и власть...

У большинства лиц, фигурирующих в «Орфографии» есть прототипы. Я это знал, когда начинал читать и всё стремился их идентифицировать. Чуковского и Луначарского определить несложно по фамилии, Хлебникова тоже можно, Маяковский узнается на раз. Горжусь тем, что по каким-то мелким чертам угадал Блока. А вот Горького в Хламиде не узнал.

Но главное в романе — не знакомые лица в придуманных обстоятельствах, а мысли. Сколько читал, столько удивлялся, как и почему роман не разобрали на цитаты. Меткое афористичное высказывание можно найти на каждой странице. А язык! Я люблю хороший русский язык, поэтому, читая «Орфографию» просто пищал от восторга. Атмосферно. Девятнадцативеково. Революционно. Орфографично. Жалею, что не выписывал цитаты пока читал, но это хороший повод перечитать еще раз (а я очень редко перечитываю книги — за всю жизнь по пальцам можно пересчитать).

Что еще? Ах, да — главного героя зовут Ять, а, как известно, большевики ять отменили. Такая беда. А моя оценка, известное дело, 10 баллов. К прочтению настоятельно рекомендую.