Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах non-fiction.
Дмитрий Мишин. История государства Лахмидов
Научная монография, выход которой приурочен к 200-летию Института востоковедения РАН, посвящена истории царства Лахмидов, которое существовало со второй половины III века по начало VII века и располагалось на юго-западе территории современного Ирака. Правители Лахмидской династии были вассалами персидских владык из династии Сасанидов, являясь их наместниками. Но при этом власть Лахмидов распространялась на ряд арабских племен, среди которых были и жители Аравийского полуострова. В силу этого изучение периода Лахмидов и подробностей их правления позволяет проанализировать уникальные исторические материалы, относящиеся одновременно к истории Персидской державы времен Сасанидов и к современной им жизни и государственности арабов. В книге исследуется развитие Лахмидского государства, значительное внимание уделено истории Сасанидов и их политике по отношению к арабам.
Лахмидское государство находилось, отчасти благодаря близкому соседству с центральными областями Персидской империи, на весьма высоком уровне развития. Дворцы местных царей по критериям того времени были весьма внушительными сооружениями. Часть этих величественных построек надолго пережила самих Лахмидов. Через много веков после того, как Лахмидское царство исчезло с карты мира, перестав существовать, знаменитый арабский путешественник Ибн Баттута был поражен величием столичного города Хаварнака, хотя и видел его уже в руинах. Ибн Баттута в своих записях отмечал, что видел там остатки огромных зданий с куполами. В эпоху арабов-кочевников подобные строения воспринимались ими как нечто небывало роскошное. При этом, поскольку в распоряжении лахмидских царей находился не один такой дворец, существовал придворный распорядок, согласно которому правитель через определенные промежутки времени переселялся вместе со свитой из одного дворца в другой.
В книге подробно описаны важные дипломатические и торговые контакты, крупные сражения, оказавшие заметное влияние на все окрестные страны.
«Девятнадцатого апреля состоялась решающая битва. Силы сторон были примерно равны: численность войска Велисария и Гермогена достигала двадцати тысяч человек, тогда как аль-Мунзир и хазарбад располагали в начале похода пятнадцатью тысячами персов и большим количеством арабов. По словам Прокопия Кесарийского, сасанидское войско строил к битве хазарбад. Персы были поставлены на правый фланг, который в сасанидской военной теории считался более важным, чем левый. Арабы аль-Мунзира помещались на левом крыле. С противоположной стороны против персов стояли византийские войска под командованием Суники и Симмы, а против воинов аль-Мунзира – гассанидские арабы во главе с аль-Харисом и исавры. Бой был упорным…».
Ольга Семенова. Париж. История великого города
В книге рассказывается об истории Парижа с древних времен до наших дней, уделяя внимание как римлянам, так и Меровингам, а далее — жизни средневекового города, одной из проблем которого была безопасность. В книге описаны пользовавшиеся большим успехом у горожан и приезжих ярмарки, деятельность местных мастеров, объединенных в цеха, Парижского университета, судьба Пьера Абеляра и Элоизы, суд и расправа над орденом тамплиеров, организованная королем Филиппом Красивым. Отдельные главы посвящены французской столице в эпоху Возрождения и Парижу барокко и классицизма.
Во время второго путешествия Петра Алексеевича по Европе он посетил Париж, приехав 7 мая 1717 года. Отведенные ему в Лувре покои русскому царю не понравились – «за великостью», и он заночевал в особняке Ледигьер. На следующий день к Петру явился регент Франции Филипп Орлеанский, и состоялась дружеская беседа, а через два дня Петра посетил семилетний французский король Людовик XV, который произнес приветственную речь. Петр в Париже интересовался тем, что имеет отношение к механике, технике, математике и другим наукам. Посетив Дворец правосудия – ради чего было созвано в неурочный день заседание суда, русский царь наблюдал, как разбиралась одна из тяжб. В библиотеке Дворца правосудия Петр обнаружил глобус, на котором были неправильно изображены очертания Каспийского моря, и царь лично их исправил. Петр побывал и в Версале, осмотрев не только дворец, но и весь парк с фонтанами, приказав измерить «огород Версальский», и интересовался водоподъемной машиной.
«Парижскую обсерваторию царь посетил трижды – 12 и 19 мая и 17 июня, проведя несколько часов у телескопов. Утром 24 мая Петр прибыл в Тюильри, где член Французской академии маршал де Виллар продемонстрировал ему королевские драгоценности. Смотрел Петр без интереса, заметив, «что очень мало понимает в них», зато с удовольствием давал малолетнему королю пояснения по карте России, которую предоставил географ Г. Делиль. Встреча с этим ученым запомнилась Петру, и перед отъездом из Парижа он пригласил его к себе и продемонстрировал две новые рукописные карты: Каспийского моря и Средней Азии. В беседе речь шла о восточных границах России и живущих по соседству с ними кочевых народах».
Роджер Кроули. Завоеватели. Как португальцы построили первую мировую империю
8 июля 1497 года, в день выбранный придворным астрологом португальского короля, четыре корабля под командованием Васко да Гама отправились из Лиссабона на поиски новых земель и пряностей, столь ценимых в Европе. Васко да Гамму, отправлявшегося к берегам Индии, владыка Португалии снабдил его письмом, которое было адресовано «христианскому монарху Индии», и вручить его следовало в Каликуте. «Мануэл вознамерился подчинить Индию целиком, отправив туда значительные военные силы и установив полный контроль над торговлей в Индийском океане».
Через несколько месяцев неспешного пути, вечером 20 мая 1498 года португальские суда остановились на рейде против города Каликут. Заморин Каликута встретил гостей военным парадом и удостоил Васко да Гама личной аудиенции, в ходе которой тот передал заморину подарки, не произведшие должного впечатления. По словам мусульманских торговцев, находивших при дворе заморина, и знавших толк в подарках для владык, привезенные Васко да Гама подарки явно недостойны того великого правителя, от которого да Гама прибыл. Но он все же сумел получить разрешение от заморина на открытие португальской торговой фактории. Преимуществами португальцев оказалась мощь их пушек и раздоры между владыками мелких государств, которые европейцы смогли использовать.
Помимо вмешательств в торговые отношения (заключения монопольных договоров и изгнания мусульманских партнеров), португальцы вмешивались и во внутренние дела, вызывая возмущения местных жителей. Солдаты из португальского гарнизона жили с местными женщинами из низших каст. Среди солдат и офицеров были и те, кто любил полакомиться говядиной, и для этого приходилось резать коров. Раджа Каннонора не раз отправлял послания португальскому королю Мануэлю, в которых подчеркивал, что «сахар дружбы вот-вот превратиться в яд», но португальцы продолжали своевольничать, и после смерти в апреле 1507 года раджи и обнаружения тел мусульманских торговцев (обвинены в их убийстве были португальцы), в Каннаноре началось восстание.
«Город Гоа, располагавшийся на плодородной земле между двумя разделительной линии между двумя воюющими империями, борющимися за сердце южного полуострова. К северу располагалось мусульманское королевство Биджапур, а с юга — Виджаянагар, где правили раджи-индуисты. Обе враждующие династии предъявляли свои права на Гоа. За тридцать лет город три раза переходил от одной империи к другой. Источником богатств Гоа, из-за которых город представлял особенно большую ценность, была торговля лошадьми. Из Ормуза туда доставляли персидских и арабских скакунов, незаменимых для обеих противоборствующих сторон, которые постоянно находились в состоянии междоусобной войны».
Лев Данилкин. Ленин: Пантократор солнечных пылинок
Больше половины объемного тома посвящены Ленину и меняющимся историческим условиям до Октября 1917 года, а вот далее идет подробное описание преобразований (и их попыток), проходивших в стране под управлением Ленина. 5 (18) января 1918 года в Таврическом дворце в Петрограде началось заседание Учредительного собрания. Из 410 присутствовавших делегатов большинство принадлежало эсерам-центристам, большевики и левые эсеры имели 155 мандатов – менее 40 процентов. Открывший заседание по поручению ВЦИК его председатель Яков Свердлов в своей речи выразил надежду на «полное признание Учредительным Собранием всех декретов и постановлений Совета Народных Комиссаров» и предложил принять написанный Лениным проект «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», в первом пункте которой Россия объявлялась «Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Этот проект ленинской Декларации повторял принятую съездом Советов резолюцию об аграрной реформе, рабочем контроле и мире. Большевики теперь хотели провести его через Учредительное собрание, которое большинством в 237 голосов против 146 отказалось даже обсуждать эту большевистскую Декларацию. Это явилось поводом для большевиков, уже во второй части заседания, в третьем часу ночи на 6 января, в знак протеста против непринятия ленинской Декларации, покинуть заседание Учредительного Собрания. Перед этим представитель большевиков Фёдор Раскольников заявил, что «не желая ни минуты прикрывать преступления врагов народа, мы заявляем, что покидаем Учредительное собрание с тем, чтобы передать Советской власти депутатов окончательное решение вопроса об отношении к контрреволюционной части Учредительного собрания». Далее следовало то самое заявление, что «караул устал» и заседание закрывается. И уже вечером 6 января, газета «Правда», упоминая «врагов народа», оценивает роль Учредительного Собрания с точки зрения большевиков.
Всего спустя два месяца после покушения на вождя, совершенного Фанни Каплан на заводе Михельсона, на месте покушения был поставлен самодельный деревянный памятник, который через 4 года, 7 ноября 1922 года заменили его гранитной стелой с надписью «Пусть знают угнетенные всего мира, что на этом месте пуля капиталистической контрреволюции пыталась прервать жизнь и работу вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина».
Среди исторических персон, которых следовало увековечить, согласно ленинскому плану пропаганды, помимо Дантона и Чернышевского, оказались польский композитор Шопен и иконописец Андрей Рублев. Монумент советской конституции, проект которого был лично одобрен Лениным, был торжественно открыт в центре Москвы к первому юбилею Октябрьской революции — 7 ноября 1918 года, причем тексты конституции были написаны на фанерных щитах. Через несколько месяцев к обелиску добавили статую Свободы, выполненной по эскизу скульптора Н. А. Андреева, и еще раз торжественно открыли 27 июля 1919 года. Монумент был демонтирован еще до Великой Отечественной войны, а в 1954 году на его месте расположился памятник Юрию Долгорукому.
Ленинская идея украшать город фресками, позаимствованная из «Города Солнца» Кампанеллы, в котором говориться об украшении городских стен фресками, «которые служат для молодежи наглядным уроком по естествознанию, истории, возбуждают гражданское чувство — словом, участвуют в деле образования, воспитания новых поколений», было модернизирована (с учетом российских климатических особенностей) в размещение лозунгов. Одна из тем книги – потенциальный разворот советских вождей – в качестве поля для деятельности — на Восток, объясняемый невозможностью осуществления прежних грандиозных революционных планов на Западе.
«Уже в январе 1919-го круг знакомств Ленина – как «офлайновых», так и эпистолярных – любопытным образом расширяется за счет разного рода экзотических персон в диапазоне от индийских революционеров-мусульман А. Джабара и А. Саттара до афганского эмира, переписка с которым позволяет составить представление о ленинской идее ориентального стиля: «Ваше высокоценное письмо» и т. п. Когда немецкая, венгерская и прочие европейские революции захлебываются и ясно, что пятимиллионной советской армии там мало что светит, Троцкий пишет энергичную – и поражающую грандиозностью масштаба – докладную записку, где предлагает план быстрой экспансии на Восток, открытие новых фронтов. «Путь на Лондон и Париж лежит через Афганистан и Индию». Восток может и должен быть советизирован и большевизирован; это идеальное направление для экспорта революции. Внешнеполитическая стратегия Ленина тоньше; Ленин осознавал не только потенциал, но и «диалектику» Азии. Восток для него был не столько путем в условную Англию, сколько возможностью существенно улучшить собственную позицию для будущего торга. Англия и Америка не перестанут править миром, даже если лишатся своих основных колоний, но Англию можно раскачать изнутри, используя Индию; Америку – «расковыривая» Мексику и т. д.»
Официальная кампания самокритики вышла на новый уровень после публикации 29 марта и 1 апреля 1937 года двух выступлений Сталина на пленуме ЦК в начале марта, в которых он требовал разоблачения тысяч врагов, проникших в партию. Публикация этих выступлений вызвала по всему Советскому Союзу лавину разоблачений, обвинений, контробвинений и признаний. Как вспоминала впоследствии современница чистки, «большие многолюдные залы и аудитории превратились в исповедальни». Через считанные дни после публикации первого выступления Сталина «для обсуждения решений пленума ЦК» было спешно собрано общее собрание Московского объединения драматургов, подразделения Союза советских писателей».
Йохен Хелльбек. Революция от первого лица: дневники сталинской эпохи
Историк, профессор Ратгерского университета, анализируя дневники того времени, причем среди их авторов — бежавшие в город крестьяне и представители городской интеллигенции, работавшие сельскими учителями, инженеры и писатели, — исследует, как люди пытались отыскать смысл в происходивших в обществе переменах и понять, каково их подлинное место в мире. Одна из частей книги посвящена дневнику Александра Афиногенова.
Александр Николаевич Афиногенов был популярным советским драматургом 1930-х годов. В начале 30-х годов он вступил в переписку с вождем народов, считая его для себя главным литературным авторитетом. Читка одной из афиногеновских пьес – еще до премьеры – происходила на квартире наркома обороны Ворошилова. Следуя требованиям Сталина, предъявляемым к писателям – «стать инженерами человеческих душ», Афиногенов старался из-за всех сил быть правильным. Путешествовал по Европе, женился на американской балерине-коммунистке, имел дачу в Переделкино – соседом был Борис Пастернак.
После сообщения об аресте Ягоды, с которым драматурги Владимир Киршон и Александр Афиногенов были тесно связаны, настал и их черед. Они оба в марте 1937 года были исключены из партии, Киршон в августе 1937 года арестован. Афиногенов, выселенный из московской квартиры, перебрался на дачу в Переделкино, где жил почти отшельником.
«Однажды Афиногенов заметил в дневнике, что большинство его бывших товарищей оказалось «врагами»: они были «либо арестованы, либо проработаны». Подозревая, что еще большее число его знакомых в ближайшее время будет арестовано в качестве врагов народа, Афиногенов все дальше двигался в поиске самоочищения. С его точки зрения, вся Москва, где аресты были наиболее частыми, превратилась в «испорченное» место…
Осенью 1937 года у Афиногенова стала нарастать уверенность, что он будет вновь принят в советский коллектив. С его точки зрения, празднование двадцатой годовщины революции 7 ноября и выборы в Верховный Совет в начале декабря стали порогом перехода к новому социалистическому обществу. Он надеялся, что чистки достигнут своего логического завершения в конце 1937 года, когда возникнет новый политический строй, в котором будет действовать новое поколение «чистых» советских людей и который освободится от нечистоты прошлого. Афиногенов верил, что и он – благодаря самоочистительным усилиям — станет в этот строй.
«Честная литературная работа» для страны обеспечит ему возвращение в советское общество, а не «письма, протесты, жалобы… Ими ничего не поделаешь – их было слишком много, этих жалоб и писем». Чтобы стать оправданной и полезной, писательская работа должна отбросить описательную модальность и нацелиться на преобразование. Этого не могли сделать жалобы и протесты, которые он сочинял после исключения из партии и в которых твердил о несправедливостях или ошибках, допущенных в его деле, обращаясь, таким образом, лишь к статичному ощущению собственного Я. Единственным приемлемым способом рассказать о себе было повествование о своем преобразовании и обновлении».
Роберт Конквест. Большой террор
По собственным словам автора он изначально адресовал книгу западному читателю, поэтому в предисловии к русскому изданию был вынужден заметить, что в книге подробно разъясняется многое из того, что советские люди и так знали. По его мнению, изучение эпохи «Большого террора» и истинной природы репрессий важно, потому что правление Сталина в СССР представляет собой один из важнейших эпизодов новейшей истории. Более того, исследование сталинской эпохи дает ключ к пониманию устройства всего современного мира.
В подавляющем большинстве случаев исторические персоны, и советские деятели тут не исключение, очень быстро начинают восприниматься как шаблонные образы, созданные пропагандой, их собственной или пропагандой победивших соперников и противников. Как говорится, «мятеж не может кончиться удачей, в противном случае зовется он иначе». Конквест показывает, в какой степени удачи и неудачи различных деятелей периода становления власти Сталина (и предшествующих пост-революционных лет) были связаны с особенностями их личностей и характеров, которые впоследствии были упомянутыми шаблонами заслонены. Так, по мнению автора, интеллектуал и прекрасный оратор Троцкий был начисто лишен способности быть вождем среди себе подобных. Он не умел вести разговоры в обстановке, лишенной митингового пафоса, и всячески избегал неформального общения с товарищами по партии, что в значительной степени и предопределило его проигрыш в борьбе со Сталиным. Ленин же общением не пренебрегал, но в людях разбирался весьма слабо. Каменев не обладал ни силой воли, ни силой убеждений. Но борьба за власть среди видных большевиков отражалась на многих людях, далеких от высот Политбюро.
«В системе сталинского террора были две особые области: зарубежные операции и действия против иностранцев в СССР. Среди последних наиболее очевидными жертвами были иностранные коммунисты в аппарате Коминтерна. Особенно тяжелые потери несли те компартии, которые в своих странах были на нелегальном положении. Прежде всего, руководство этих партий было, так сказать, под рукой, в Москве. Затем, в таких странах, как Германия или Югославия, Италия или Польша не было демократического общественного мнения, способного протестовать. Среди английских или американских коммунистов жертв не зарегистрировано; руководители этих партий не подвергались, таким образом, риску ни у себя дома, ни в Советском Союзе, тогда как активистам других партий, входящих в состав Коммунистического Интернационала, преследования грозили с обеих сторон. Странным образом английские и американские коммунисты были защищены самим характером режимов, над свержением которых они работали».
Рышард Капущинский. Император. Шахиншах
Книга известного журналиста-международника, которому за время работы довелось быть свидетелем двадцати восьми революций в разных уголках Африки и за ее пределами, посвящена двум таким знаковым событиям. В «Императоре» он рассказывает о свержении последнего императора Эфиопии Хебру Селассие I. «Шахиншах» посвящен подробному исследованию того, как в Иране рухнул режим шаха Реза Пехлеви.
Рассказ о последней династии персидских шахов, автор начинает с их отца и деда – тот был простым солдатом, но однажды ему выпало конвоировать на казнь убийцу Насреддин-шаха. Сохранилась даже фотография, где запечатлен дед последнего шаха, держащий на цепи осужденного. Для его сына Резы-хана шансом на успех стала служба в Персидской казачьей бригаде, во главе которой (и при поддержке англичан) он ворвался в феврале 1921 года в Тегеран, где создал собственное правительство, став сначала военным министром, а потом премьером. В декабре 1925 года Реза-хан был провозглашен шахом Персии.
Опиравшаяся, прежде всего, на армию династия Пехлеви не снискала любви в народе. Появились даже люди, сделавшие свержение с постаментов памятников отцу и сыну Пехлеви чем-то вроде профессии. Капущинский рассказывает о своей беседе с одним таким человеком, который начал свою карьеру ниспровергателя монументов еще в 1941 году, когда вступившие в Иран войска союзников вынудили шаха отречься от престола в пользу сына. Новая волна сбрасывания памятников началась в 1953 году, когда случился кризис, и шах покинул страну. Причем ниспровергатели готовились к такому заранее, пряча прочные тросы на базаре у торговцев веревками и внимательно рассматривая вновь возводимые памятники, чтобы определить их слабые места.
«Решение свергнуть Моссадыка принималось совместно английским и американским правительствами. ЦРУ считало, что операция пройдет успешно, ибо сложились благоприятные условия. Кермит Рузвельт, достигший в ту пору 37 лет, был уже ветераном разведки и проник в Иран нелегальным путем. Он пересек границу на машине, добрался до Тегерана, а здесь как в воду канул. Ему приходилось скрываться, так как он и ранее неоднократно наведывался в Иран, и его физиономия успела здесь примелькаться. Он несколько раз менял свою штаб-квартиру, чтобы разведка Моссадыка не напала на его след. Ему помогали пятеро американцев, в том числе представители ЦРУ из американского посольства. Помимо этого с ним сотрудничали несколько здешних агентов, в том числе два высоких функционера иранской разведки, связь с которыми поддерживалась через посредников. 13 августа шах подписал декрет, в котором отстранил Моссадыка и назначил премьером Захеди. Но доставившего этот документ полковника (это будущий шеф САВАКа Нематолла Насири) Моссадык отправил под арест. На улицы вышли толпы, недовольные решением шаха…»
Дмитрий Комм. Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов
В октябре 1911 года вышла первая книга о Фантомасе, в которой этот суперпреступник стал бульварным вариантом романтического героя, этаким падшим ангелом, бросающим вызов преуспевающему и равнодушному человеческому обществу. Через год стартовал и соответствующий криминальный киносериал. Книжки о приключениях Фантомаса, расходившиеся как горячие пирожки, были переведены на многие языки мира, в том числе – и японский.
В 1913 году – одновременно с первым киноФантомасом француз Морис Турнер снял фильм «Человек с восковым лицом», перенеся место действия в музей восковых фигур. А вот романы о происходивших в таких музеях ужасах появились в массовой литературе позже.
В 1922 году Бенджамин Кристенсен, датский режиссер, актер и сценарист, выпустил фантасмагорию «Ведьмы. Колдовство сквозь века», в котором игровые моменты сочетались с настоящими показаниями женщин – «ведьм» из старинных реальных протоколов инквизиции. Да и сам дьявол в исполнении Кристенсена – предстал перед зрителями вовсе не как уточенный князь тьмы, а как персонаж народного лубка.
В книге рассказывается не только об истоках кинематографического хоррора — готическом романе и классическом детективе. Подробно разбирается немецкий фильм ужасов и этапы развития американского хоррора, в том числе – концепция фильма ужасов без ужасов и готическая мелодрама с добрыми привидениями и злыми мужьями. Описана новая жизнь готики в современности – «дьявол не прятался больше в разрушенной церкви и не являлся в облике прекрасной сильфиды, он просто был вашим соседом и любезно здоровался при каждой встрече». Возник еще один жанр, оказавший значительное влияние на эволюцию фильмов ужасов — готическая мелодрама («женская готика»).
В 4-й главе уделено внимание научной фантастике («инопланетяне, мутанты и страх негуманизации»). В следующих главах речь идет о французских триллерах и итальянской готике, распространении в Европе оккультизма, японских кайданах и возникновении блокбастера ужасов.
«Когда мы говорим о 60-х годах на Западе, с их культом чувственности и лихорадочной жаждой проживать каждый миг с максимальной полнотой, о переменах, произошедших за это десятилетие в политической, социальной и культурной сферах, наконец, о сексуальной революции, не следует забывать, что все эти события являются фрагментами другого, куда более значительного процесса обретения иного взгляда на мир и роль человека в нем. Двигателем этого процесса выступил тот «взрыв оккультизма» (по терминологии Мирчи Элиаде), который, учитывая его масштаб, правльнее было назвать эзотерической революцией.
Настоящий взрыв оккультизма случился в 20-30-е годы, но остался в большей степени лишь увлечением интеллектуальной и художественной элиты. Только в 60-е взрывная волна достигла масс и превратилась в настоящую революцию… Мистическое чувство 60-х имеет мало общего с демонизмом Алистера Кроули или высокомерным культом избранности Рене Генона».
Большим спросом на художественном рынке пользуются бронзовые бюсты и статуи эпохи Древнего Рима. Поскольку на сегодняшний день известно около 230 таких произведений, их стоимость на аукционах достигает высокого уровня: статуя Артемиды римского времени была продана на аукционе «Сотбис» в июне 2007 года за 28,6 миллиона долларов. Один изготовитель подделок, прозванный Испанским мастером, вероятно, сделал производство такого рода скульптур своей специализацией и уже более 30 лет предлагает покупателям весьма качественные изделия. Бронзовая голова, изображающая императора Деция, бюст императора Бальбина и «Африканская царевна», отлитые якобы во II веке, относятся к последним вещам, продававшимся на антикварных ярмарках и аукционах по всему миру или предлагавшимся музеям, которые, возможно, должны быть приписаны ему. Финал остается открытым. Если дела пойдут плохо, коллекционеры и музеи смогут получить слабое утешение от того, что даже самое знаменитое античное произведение искусства оказалось подделкой: речь идет о кормящей волчице, символе Рима. Статуя Лупы с двумя тянущимися к ее соскам мальчиками Ромулом и Ремом была отлита не 2500 лет назад, а в Средние века. Радиоуглеродная датировка и анализ использованной при изготовлении скульптуры техники не оставляют сомнений — хищник не имеет следов пайки на голове и ногах и отливался целиком, хотя античные мастера такого сделать не могли».
Петер Келлер. Фейк: Забавнейшие фальсификации в искусстве, науке, литературе и истории
Что же в человеческой истории не было подделано, фальсифицировано, переделано и переписано? И как отличить подделку от подлинника? И – что именно считать в некоторых случаях подлинником, если самого события не было? Одна из глав посвящена подделке исторического масштаба – Константановому дару и Лжеисидоровым декреталиям.
В 2000-м году в пакистанском городе Кветта была обнаружена мумия, получившая название «персидская принцесса». Мумия, первоначально датированная приблизительно 600-ми годами до н.э., находилась в каменном саркофаге и в богато украшенном деревянном саркофаге, на котором была надпись «Я дочь великого царя Ксеркса. Я Родогуна». Среди возникших версий было, что она могла быть египетской «принцессой», выданной замуж за одного из сыновей Кира Великого, или же, наоборот, быть его дочерью.
Начались споры между государствами, кому же все-таки должна принадлежать мумия. Но уже через несколько месяцев, после проведенного радиоуглеродного анализа, выяснилось, что предполагаемая «принцесса» умерла не более шести лет назад.
В тексте книги рассказывается о поддельных дневниках Гитлера и Муссолини, многочисленных фальсификациях в газетных публикациях и на телеэкране. Одна из глав посвящена анализу паники вызванной трансляцией радиопостановки, созданной Орсоном Уэллсом по роману Герберта Уэллса «Война миров».
Следующая глава посвящена обработке фотографий – в том числе подстроенным сюжетам и политически мотивированным исправлениям изображений.
«На фотографии от 5 мая 1920 года можно видеть Ленина, обращающегося к солдатам Красной армии на московской площади Сверлова перед Большим театром. На ступеньках рядом с его трибуной стоят Лев Троцкий и Лев Каменев. Фигуры обоих политиков, отстраненных от дел Сталиным, были стерты с изображения после того, как в 1927 году последний захватил в Советском Союзе абсолютную власть.
На групповой фотографии со Второго конгресса Коммунистического интернационала 1920 года до 1938 года исчезли все лица, кроме Ленина и Максима Горького. Карл Радек, Николай Бухарин Григорий Зиновьев, если называть самых известных из тех, кто был стерт, пали жертвами сталинских чисток, которая коснулась даже фотобумаги».
цитировать