7: Чёрная

Поехали

«А давай!» — весело сказал Петрович. Ему чертовски интересно, на что же действительно похож космос. Он мне подкинул что-то около пятнадцати различных версий, пока я его не остановил.

Колумб

«Зачем Колумб? Почему Колумб?» Но в целом Петрович рад, что шулер-миллиардер (точнее, его слуги) перестарался. Дескать, так и надо капиталюге.

Акушер

Петрович критикует модную практику совместных родов. «Как было в старые времена? Роженицу вели в баню и там с повитухами она рожала. А мужик должен был в это время взять топор и бегать вокруг бани с топором. Ну, якобы злых духов отгонять, но по факту – просто чтобы не нервничал и не путался под ногами: бегает, топор в руке – значит, при деле, пользу приносит. Всё, спокоен мужик. А то насмотрелся бы лишнего, а потом такие вот кошмары бы снились – да ну…»

Далёкие звёзды

Петрович сокрушается, что больше всего в жизни достаётся собакам, а всю любовь и славу получают кошки.

Первый

Петрович задаётся риторическим вопросом: если сын – кобель, то кто тогда его отец? А вообще, жаль собак. Второй рассказ подряд про собачек.

Тонкая линия

Петрович рассказывает про завод нанокерамики, на котором работает его знакомый. Дескать, там и бронежилеты, и термостойкая обшивка для космических кораблей… «И тут мы банально разбиваем стекло скафандра, — говорит он. – Да там такие стёкла, что человек в лепёшку размажется, а стекло будет целым. А ещё можно предусмотреть второе, запасное, как в окнах со стеклопакетом. Но так-то, конечно, неплохо, как кусок из фильма посмотрел».

Досадная ошибка

Петрович смеется: вот, люди всё списывают на забывчивость, а это сумасшедшие учёные наколдовали.

Увертюра

Петрович в восторге. «Всё так и есть», — и мы с ним сидим и вспоминаем, у кого что было. Не всегда, правда, про то.

А заяц – молодец.

Старая дискета размером 1,44 мегабайта

Петрович вспоминает одного мужика из бригады, уволенного за прогулы и пьянство. Тот отличился тем, что перед уходом заварил на объекте заслонки, после чего вся бригада настойчиво искала персонажа, чтобы выразить свою искреннюю благодарность с занесением в грудную клетку.

Революционер

Петрович глубокомысленно замечает, что листья опадали, опадают и будут опадать, а деревья так и стоят.

Ответственное дело

Петрович улыбается и вспоминает детство. Тоже убегали в сказочные дали. Да что там – все были детьми, и даже ключик от шкафа оказывался тем самым.

Хроноклазм

Петрович рассказал случай из своей практики, когда молодые практиканты попытались соорудить джакузи из старой промышленной ванны, обычного водопровода и пара из трубы парогенератора, который охлаждался до более-менее приемлемой температуры и поступал в ванну по гибкому рукаву. Новация вполне приветствовалась до тех самых пор, пока кто-то не засунул шланг с горячим паром в канализацию. Сложно сказать, что двигало этим человеком, но, как сказал Петрович, он своими глазами увидел исполнение библейского пророчества: «и реки потекли вспять, и взбурлили стоки фекальныя, и был плач и стон по всему трубопроводу».

Первый рыцарь

Петрович ещё не успел ничего сказать, как я уже вспоминал сцену из третьего «Ведьмака» про призрак Рапунцели. Он только головой покачал.

Ты любишь деревья?

«Ага, — вспоминает Петрович, — как в армии. Музыку кто любит? Ты и ты? Вот отлично, пошли в клуб рояль тащить».

Буква Закона

Петрович сказал, что скрещивание Библии с Азимовым в данном случае дало результат в виде мышонка.

Сон Творца

Петрович: «И тут просыпается этот творец наутро, голова – вава, во рту – кака, в холодильнике мышь повесилась и за окном серо и гадко, хоть помирай. И думает: ну ведь вроде бы такой рай вчера создал, так почему же сейчас кругом такая гадость?»

Посадка в аэропорту Вечности

Как говорили в одной авиакомпании, рассказывает Петрович, за всё время её существования она никого и ничего не забыла в воздухе.

Подопытный кролик

«Ага, давайте ещё где-нибудь жахнем, — скептически отзывается Петрович. – Да этот профессор, поди, на атомы расщепился, а все думают – телепортировался».

Бабушка Женя и эволюционный алгоритм для телевизора

Петрович купил телевизор и поставил в гостиной. Ну телевизор и телевизор. Приехал сынище, что-то там пошаманил, глядь – уже в интернет вышел и в игрушку играет. Потом раз – и текстовый редактор открыл, радио запустил…

В общем, Петрович сказал сыну, чтобы тот так больше не делал и вернул телевизор на место. Просто, мать его, телевизор. Всё.

С добрым утром!

Петрович вспоминает старый анекдот, когда приговорённого к смерти утром ведут на казнь, тот смотрит на встающее солнце и произносит: «ну ни хрена себе начало дня».

Такая любовь

«…Жаба гадюку», — прокомментировал рассказ Петрович, вставив при этом непарламентское словцо.

Кто нам помог?

Петрович спрашивает: ёлки-палки, кто все эти люди? Он их не знает, что им нужно – тоже, пусть катятся в свой крематорий.

Зелёные спешат на помощь

«Ну, наверное, смешно», — как-то грустно говорит Петрович.

Тем, кто верит

Петрович рассказал, что когда-то испытал похожее чувство при переезде из убитой хрущёвки в тоже убитую, но более просторную панелку в девятиэтажке.

Брошенная планета

Петрович считает, что технику нельзя оставлять без присмотра: даже самое качественное всё равно имеет срок износа. Неудивительно, что надолго брошенная планета пошла вразнос.

Первое чувство – смертельно

Петрович считает, что если киборгов в рассказе заменить на женщин, получилось бы актуально, злободневно и остро.

Без шансов

Петрович вроде бы как видел такое в фильме «Тихоокеанский рубеж», но там всё закончилось хорошо.

Редкий вид человека

Петрович считает, что зоопарк ничего не потерял бы, если бы представленные в нём образцы не были уникальны. А так – какой-то непонятный, немотивированный экоцид. Неужели иметь в зоопарке единственного представителя разумного вида – это настолько выгодно? Это же надо гонять крейсер, оплачивать энергию, потом разбираться с экологическим надзором… Да ну!

Судьба

Петровичу даже нечего добавить, потому что наименование рассказа полностью его описывает, ну а я вспоминаю свою шутку про то, как «он был таким неудачником, что даже на конкурсе неудачников занимал только второе место».

Нам жить в этом аду

Петрович говорит, что в жизни люди вот так же приезжают из деревни в город, а обратно их как-то не тянет.

Досрочный выпуск

Петрович говорит, что ещё героиня может водить тепловоз, спускаться в забой или вот собирать системы водоснабжения и канализации.

ОН

Петровичу понравился рассказ. Любит он такие штуки про потусторонние сущности. Дух далёкого предка, да?

Встреча

Петровичу кажется, что нечто подобное он читал, но про Марс.

В порядке вещей

Петрович в очередной раз призывает к вежливости и гостеприимству по отношению к Смерти. А равно вОронам и прочим хтоническим сущностям.

Прибытие

Петрович, конечно, улыбнулся, но сдаётся ему, пришельцы сами за опохмелом прилетели.

И он был первым (3)

Мы с Петровичем посовещались и решили, что рассказ никак не тянет на то, чтобы быть первым. Я – потому что у меня есть свой собственный рассказ про робота на эстафете, а Петрович просто на порядковый номер указал.

И он был третьим.

На пыльных тропинках

Петрович советует учить матчасть: космонавты постоянно ремонтируют что-нибудь на космической станции, в том числе с использованием проволоки.

Кажется, в Центре...

Петрович разразился серией расистских шуток, которые я здесь приводить не буду. Хватит и этого рассказа.

Счастье

Петрович считает, что это всё – до первой проверки. А потом выгонят парня пинками. Вообще, странно, что на складе нет каких-нибудь автономных видеокамер: штуки там хранятся явно недешёвые.

Забитый мотив

Петрович тыкает пальцем в звериный оскал капитализма. Я задумываюсь о способах шифрования нейронных связей.

Чистые дали

Петрович обязательно оценил бы это произведение в жанре альтернативной истории, если бы понял, о ком там речь.

Гость (2)

А это Петрович читал у Лукьяненко. И не переубедишь, что Лукьяненко наверняка тоже это не первый придумал.

Первая дуэль молодого поэта со смертельнымъ исходомъ

«Ну вот, а я думал, что про Пушкина», — удивляется Петрович.

Вкуснотища

Петрович поморщился и отметил, что про каннибалов он ещё не читал и, если честно, не хочет.

Мечта

«Ну, в общем-то, такой обычный рассказ про мечту, про крылья, про особенного человека, которого отвергает общество. Скоро рассказ, в котором особенного человека радостно принимают и прославляют, будет диковинкой», — говорит Петрович.

Точка

«Что, всё?»

Нет, Петрович, не всё. Ещё два.

Легенда

Петрович сказал, что разменивать здоровье на сомнительные конкурсы глупо. Я поддержал.

На пассажирском

Петрович решил не комментировать этот рассказ просто потому, что так решил.

Правда, потом сказал, что если мужику постоянно мерещатся голые бабы, то в его доме живёт психиатр и Петрович может отвести к нему совершенно бесплатно. Да он, в принципе, каждого желающего может к нему отвести. Вот будет ли рад психиатр – это, конечно, большой вопрос.

-

На этом мы прощаемся с этим замечательным, во всех смыслах слова отзывчивым человеком и ждём вновь на следующие конкурсы!

Хотя, если честно, моя печень предпочла бы обычные рецензии, с не очень крепким зелёным чаем и легкоусвояемым диетическим ужином.

Мораль сей басни такова: ХВАТИТ БУХАТЬ!

6: Фиолетовая

Дырявые тучи

Петрович вспоминает историю из каких-то новостей про парня, который очень пьяным, босиком бегал по тридцатиградусному морозу.

«Помню, тот рассказывает: слышу, говорит, будто за мной кто-то бежит с таким стуком, будто деревяшка. Он бегом от стука, а стук – за ним. А потом до него дошло, что это ноги так стучат. Он вмиг протрезвел и в больничку – а смысл уже?» Петрович качает головой, хмурится. «Ну на хрена было так бухать?» — в конце концов, не выдерживает он.

Сегодня у нас чай.

Ба и вундеркинд

Я вспоминаю, как из подручных средств на даче пытался сделать атомный реактор. К сожалению, я был слишком умным и понимал, что вероятность для ребёнка сложить работающий реактор из валяющегося под ногами мусора равна нулю. Так что не получилось, да и не могло получиться.

«Это ты просто слишком мало верил в себя», – смеётся Петрович.

Дремлющий дом

«Мда… Переработал, значит, дом дядьку на компост», задумчиво прокомментировал Петрович.

Сторонний наблюдатель

Я поведал, что сам как-то хотел написать рассказ про космонавтов, оставшихся на космической станции во время атомной войны, но решил, что главное в таком сюжете будет психологизм, сложность переживаний оставшихся в живых людей, и у меня просто не хватит умения. В ответ на это Петрович предложил мне поработать у него в бригаде: психологизм, говорит, так и зашкаливает.

Угодница

Петрович уверен, что разматывать свою жизнь ради каких-то чужих мелких дел – это плохо и неправильно.

«Руками такое надо делать, руками! – говорит он. – Руки завсегда восстановятся, им только лучше будет. А вот от жизни отщипывать… Я понимаю, когда нужно другую жизнь спасти, и то…»

Апокалипсис

Петрович уверен, что устраивать войну из-за твиттера – это инфантилизм, и ну его на хрен, такое общество.

Вторжение разума

Петрович вспомнил тост из старого фильма: «Да здравствует разум, да сгинет маразм!»

Из рассказа водяного подслушанного на берегу реки в ночь на Ивана Купала

Петрович глубокомысленно замечает, что в рассказе водяной – это тот, кто перепил водки и теперь отдыхает на пленэре.

В крипте старого собора

Петрович вспоминает, что в какой-то стране есть церковь, почти вся сделанная из человеческих костей, и всячески это порицает.

Начало жизни

«Ну если ты хочешь, чтобы я что-то рассказал про этот рассказ… — говорит мне Петрович. – Вот, смотри: мужик явно побитый, в чём-то виноватый, но до пыток он так не думал – то есть это ему внушили, понимаешь, пока пытали. Тут согласишься, что ты верблюд, лишь бы не били ногами. И вот, потом у нас какие-то носители, бессмертие… Короче, от истязаний дядька явно двинулся по фазе».

Сумасшедший старик?

Петрович считает, что старик явно сумасшедший – в средневековье с пытками было ещё серьёзнее, чем сейчас.

Первый элемент

«А я бы так назвал: «Первый или мент», — высказывает Петрович идею. – Потому что в тексте должна быть интрига, неожиданность должна быть, вопрос, над которым бы думал читатель. И ведь будет думать в конце, кто же всё-таки этот мужик, кем он в результате окажется, справится он с гипнозом или нет».

Конец света наступил вчера

Петрович отмахнулся: «Как раньше жили, так и будем, что тут рассуждать».

Не надо печалиться

Петрович указывает, что вместо Вани должна была быть Таня. Это её мяч, и она его будет ронять в речку.

Калибровка пера

Петрович живо интересуется, что же такое было написано на заборе и не получится ли это добавить в его коллекцию сортирных стишков.

Миссия

Петрович говорит, что фильмов на эту тему американцы наснимали целую кучу.

Как пришелец прилетел на Землю, наладил межпланетные отношения и установил первый контакт пятой степени

Петрович считает, что для героини происшедшее – самый благоприятный исход. Иначе бы стала старой злобной грымзой с толпой кошек, живущих в квартире.

Сэт

Петрович считает, что значение человечества для вселенной в рассказе несколько преувеличено.

Как я увольнял Лу Джонса

Петрович заметил, что у него на работе та же самая фигня.

Котлеты отдельно

«Вот и про суп с котом написали», — улыбается Петрович.

Дедлайн

«Это очень грустно – бегать по кругу и раз за разом изобретать одну и ту же машину времени, — замечает Петрович. – Прямо «День сурка».

Выход из лабиринта

Петрович говорит, что это всё красиво, но что происходит, откуда и куда – совершенно неясно.

Да придут спасители!

«А что делать, — говорит Петрович, — если наука не развита, а из всех лекарств самое эффективное – это кровопускание? Так что да, карантин – и только карантин!»

Разумная предосторожность

Петрович уверен, что это – наноботы. Так и сказал.

Юродивый

Петрович вспоминает, как однажды на спор выкурил пять пачек сигарет подряд и после резко бросил.

Миллиард синих роз

Петрович к слову вспоминает, что женщины подчас сами не знают, что же им надо в подарок. И вот это хуже всего: подари обязательно, но что – сам решай, только это сто процентов не подойдёт. Поэтому он за простых, пусть и меркантильных, женщин, которые всегда будут рады золотишку, даже если у них это уже есть. Купил, подарил – молодец.

Дорогая Элли!

Петрович продолжает тему подарков и половых отношений, говоря о том, что когда-нибудь женщины доведут мужчин до ручки и те вымрут, совсем, как мамонты. И будут сидеть женщины на могилах, и будет плач и скрежет зубовный.

Огонёк

Петрович считает, что в рассказе слишком много мистики и неслучайных совпадений.

Коллекционка

Петрович считает шутки про Гагарина перебором. И потом, какого размера должны быть эти создания?

Золотые чешуйки

Петрович бранится: «Ну бред же! Какое, к чёрту, счастье? Ну он стоит такой с гитарой у дороги, слюни пускает – счастье, ага. До первого ужина, на который не будет денег. Есть надо, лечиться надо, жить где-то надо – зимой особенно – но да, мы пафосно отказались от бабла и пошли по свету воплощать подростковые мечты. Вот ты знаешь, я много лет живу, но таких вот не встречал. Даже как-то наоборот: те же музыканты, к примеру, остепеняются, заводят свой бизнес и иногда катаются с концертами, чтобы их не забывали, но никакого отказа от денег — даже-даже. Потому что когда старый, то сил уже мало, а здоровье никакое и жить всё же хочется, и кушать свежее, а не по помойкам объедками питаться». И добавляет, что при остром желании можно было бренькать на гитаре по вечерам после работы: даже и на публику бы прокатило.

Лекарство от преступлений

Петрович замечает, что действительно, подсадить каждому человеку некое устройство моментальной смерти было бы фантастическим подарком для любого садиста-психопата с замашками диктатора. Но вообще, для этого хватает и пистолета.

Два аквалангиста (На дне)

Петрович предвидит продолжение рассказа под названиями «Один аквалангист» и «Аквалангисты закончились, пришлось спать голодным».

На этой стороне реки

Петрович предложил выделить полигон на северном острове, где никто не живёт, и всем миром кидать зло туда. Тогда и воевать не придётся.

Герои меча и магии

Петрович рассказывает, что сын увлекался этой ерундой в институте, но потом ничего, переболел.

Люди и другие люди

«Вот так всё просто: король развращён, я его убил. А чем он был развращён, и был ли, или это просто мнение одного человека, и кто давал ему такое право – взять и убить… Эх, — говорит Петрович, — слишком много вопросов у меня от этой фантастики».

Расцвет и падение меморов

Петрович смотрит на кружку чая с нескрываемой тоской. А куда деваться: он за рулём, а мне — на работу.

Рай

Петрович вспоминает, как отходил от наркоза после операции.

«Такую хрень плёл, такую нелепицу! Золотые ворота с рогами, потом какие-то тени мелькают туда-сюда, и что-то так страшно с них стало! А хочу убежать – и не получается: руки-ноги не слушаются. Я их давай матом крыть, они и исчезли».

На дикой планете готовимся к взлету

Петрович удивляется, почему старика нельзя заморозить и перевезти ледышкой.

Бариста Богдан и первый контакт

Петрович радостно смеётся.

«Знаешь, — говорит он мне, — эта последняя фраза – в точности то, что я думаю об этом вашем конкурсе».

Следы Будды в дорожной пыли

Петрович считает, что старик или жулик, или помешанный. Ну или рассказчик приврал.

Ну не живут столько! Не живут!

Последний герой

Петрович говорит, что, по-хорошему, надо было предусмотреть какую-нибудь супербомбу, чтобы не уничтожать о противника огромный космический корабль. «Это же не фанерки из Великой Отечественной», — добавил он. А человека ему, естественно, жалко.

Бассейн

Петрович лишь качает головой. «Как там в песне? Заболела – полячитеся!»

Последняя песня

Петрович считает, что рассказ вышел поэтичным, а вообще, всё, что сделано человеком, живёт после него, и дольше всего живут книги, песни, картины, ну и если человек вкладывал в них душу, то он как бы уже бессмертен. Только зачем об этом вот так вот в лоб?

Желтая роза

Мы с Петровичем оба ничего не поняли. Крутили и так и этак, в конце концов махнули рукой. Устали, наверное.

Парадокс

Петрович вспомнил одного своего начальника, который тоже считал себя пупом земли и центром вселенной, а по факту был дурак дураком. «Ну и, конечно, взяли на повышение: у нас же от фекалий не избавляются, а тщательно сепарируют и бережно хранят. Только он там серьёзно накосорезил, и в итоге попал он под гудящий каток оптимизации».

Дом, милый дом

Петрович сетует на то, что по утрам его дом тоже не отпускает: одежда вечно где-то лежит, побриться надо, вещи свои собрать надо, вечно что-то забывается, очки отдельно, футляр отдельно, а сейчас ещё и телефон постоянно на зарядке, не то что раньше – придумали эти здоровые лопаты, которые каждый день заряжать надо – ну и пока пробегаешь, глядишь – уже опоздал. Беда с домами этими.

Командир Борька

Петрович говорит, что ещё застал то время, когда все дети хотели стать космонавтами. Прямо приятно ему на душе.

Первый тур прошёл, а Петрович всё никак не уймётся. Вот что значит упёртый человек.

5: Розовая

Один

Петрович изготовился погрузиться в чарующий мир скандинавских мифов. А получил…

«Так я не понял, — говорит мне Петрович, — этот дядька там со скуки в монстра превратился? А что, составители этой программы не могли учесть скорости компьютера, что ли? Да ну».

Неизбежность

Петрович жалуется, что философские рассказы навевают на него тоску. Он, когда согласился читать конкурс, думал, что там будут лихие парни с бластерами в одной руке и красотками в другой, а получил демотивирующие размышления о смерти и бессмертии. Тем более ещё и вывод, мягко говоря, на поверхности.

Демократия

«Во-во-во-во!» — говорит Петрович и радостно закусывает бужениной. «Всё так и есть, ага».

Осторожно, стекло!

Петрович ругается на незадачливых космонавтов, которые опять полезли без толковой защиты, без взаимной поддержки и даже не отправили перед собой робота. Ещё и скафандры, судя по качеству, из Китая.

Just a business

Петрович интересуется, как это люди смогли уничтожить нечто, чьи возможности были по сравнению с людскими безграничны. «Значит, не убили, — говорит он. – Значит, просто на хрен послали. А он обиделся и улетел».

Пушистик

Петрович считает, что пушистики и так неплохо устроились. Зачем им что-то менять? Так оно, в общем-то, и осталось.

Отряд

«Интересно, а как они определили, что они лучшие? – задаётся вопросом Петрович. – Они же так и не дрались! А балаболить и вызывать противника на бой любой дурак может. Мало ли таких умников, которые лезли на более сильных лишь затем, чтобы сгинуть? Ну и вот. Кто-то решил собрать в одном замке всех позёров».

Межзвездная мечта

Петрович считает, что строить большой межзвёздный корабль лучше прямо в космосе. И почему «Колумб», ему понятно, а вот при чём здесь Атлантида…

Кем Они были?

«А я всегда говорил: нельзя напирать только на интернет. Вот представим: человечество перенесло все знания в интернет, а потом компьютеры не важно по какой причине отключаются и все люди остаются круглыми дураками. Поэтому нужно читать книги и уметь работать руками, тогда не пропадёшь ни в каком апокалипсисе», — наставляет Петрович.

Будут ещё

Петрович рассказал, что в его бытность пионером он и его друзья часто придумывали такие страшилки и рассказывали после отбоя.

Лучший посол

Петрович крякнул, помидорчиком заел и отметил, что посол действительно хорош. Учитывая, что это его помидоры, я в иной оценке и не сомневался.

Прикосновение к прекрасному

«А по-моему, он дурак», — кратко отзывается Петрович о герое рассказа.

Деликатес

«А всё-таки, борщ надо варить на говяжьей косточке с мясом. Жена, конечно, варила и на курочке, и на свинине, но вот с курицей он диетический какой-то, несерьёзный, а со свининой вечно чересчур жирный и мутный, и на вкус не такой. Вот говяжий – самый такой. И косточку надо взять мозговую, мясо с жирком – тогда нормально», — повествует о кулинарных пристрастиях Петрович.

Урод

«Все эти рассказы про непонятых гениев и нарочито жестокое и злое общество имеют один существенный недостаток: в жизни всё совсем не так, — говорит Петрович. – Полно сволочей, которые плюют в лицо и толкают в спину, но всегда, когда ты падаешь, кто-то ловит тебя за руку. И не бывает, что всех «не таких» заклёвывают. Потому что если бы было так, не было бы никакого прогресса, да и мы бы с тобой тут не сидели».

Осень на Марсе

«Прям как Рея Бредбери прочитал, — делится Петрович, — только очень короткого. Ну типа как если бы его стали печатать на сигаретных пачках, на тех местах, где сейчас весёлые картинки со смешными подписями».

Кто умер за идею

«Пока жива карательная психиатрия, дело пришельцев безнадёжно», — резюмирует Петрович.

Его последние слова…

Петрович считает, что с такими инопланетными сущностями, которые при общении убивают людей, говорить в принципе не о чем и не нужно.

Дверь без ключа

«Так, я не понял, — не понимает Петрович, — выпнули на мороз этого мужика, а потом из текста выходит, что это они сами сидят на снегу в одних подштанниках. По ходу, там из всего здания осталась одна стена и в ней дверь, а они стоят по разные стороны двери, но под одним и тем же небом».

Новый взгляд

Петрович достаточно долго, но ненавязчиво ругался. В конце концов, он признал, что трансплантология вполне может пойти по такому пути, «но как же гадко и противно это всё» — так закончил он свою мысль.

Она

Я рассказал Петровичу, что компьютер жены ведёт себя схожим образом. «Ну, от жены он и набрался, — прокомментировал он. – Очень уж по-женски так вот… Ломаться».

Пробы

Петрович порадовался и сказал, что примерно так себе это и представляет. Актёры скачут из фильма в фильм, из сериала в сериал: ну явно же не от мира сего.

Премия Чаплина

Петрович сказал, что всё к тому и идёт, и по этому поводу произнёс краткую сентенцию, полную евроскепсиса и гомофобии.

Тяжелая работа

«Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся», — вспомнил Петрович давнюю поговорку и прибавил, что похожий цирк и у него случается.

На краю травы

Петрович сказал, что в его молодости отдельные личности тоже покуривали траву, но тогда это пагубное явление ещё не приобрело настолько массового характера.

Личный журнал первого посла человечества на планете Иникия

Петрович предложил главному герою подкатить броневичок и сказать с него зажигательную речь.

И снова свет

Петрович заявил, что устал от бесконечных реинкарнаций и ответственно заявляет, что это всё ерунда на постном масле.

Письмо

Петрович считает, что уничтожать пришельцев, не разобравшись, что им нужно, это негуманно и неправильно. А поскольку все разумные расы думают плюс-минус одинаково, то никто наш корабль уничтожать не будет, кроме, разве что, маньяков и автоматики.

Злая Аламея

«Если главный герой был первым, пострадавшим от колдовства, то чему же училась его жена? Ну колдовству же! Значит, были и другие, летавшие или ещё что. Или она только теорию по книжке учила?» — удивляется Петрович.

Последний голос в мёртвой пустоте

Петрович вновь говорит о том, что интернеты – зло.

Тайна старого алхимика

«Вот из-за таких дремучих ретроградов, как этот племянник, мы до сих пор не исследуем другие миры, не летаем в космос, а суетимся на этой планетке», — сокрушается Петрович.

Пионер

«А вот тут, — говорит Петрович, — с наукой всё в порядке. Но рассказ слишком добрый: никто ни с кем не дерётся, не ругается, не достигает сквозь кровь и смерть, в общем, как будто читать паспорт или билет на самолёт».

По душам

Петрович заметил, что будь он девушкой, он бы тоже от такого, с щупальцами, ушёл и не вернулся.

Следуй за мной

«Эх, чую я, что не дойдут», — сокрушается Петрович.

Жажда мести

Петрович заявляет, что в двух слесарях, по пьяни дравшихся на газовых ключах посреди водоснабжающей системы огромного завода, был больше фантастики, чем здесь. Хотя бы потому, что никто из них не проломил другому голову.

Зверь

Петрович говорит, что история действительно грустная. Он за свою жизнь встречал дополна людей, которые успели наляпать ошибок, а потом остаток жизни мучились от воспоминаний и вины. «И жить не хочешь, и не понимаешь, за что так долго тебя носит земля…»

С богом!

Петрович заметил, что про то, что бога в космосе не видно, говорил сам Гагарин, а вовсе не Хрущёв. Ну и ещё добавил, что врачи, которые делают трепанацию черепа, мозг наблюдают, а вот ум внутри не видят.

Грибоеды

Петрович считает, что бросание камнями – не лучший способ установить контакт с инопланетной расой.

Первый и последний воин Земли

Петрович замечает, что дед, конечно, герой, но с шашкой на танк – это только в анекдотах можно.

Нужен железный памперс

Петрович предложил вместо железного памперса такой же из ПВХ. Говорит, дешевле и лучше.

Вечернее шоу

Петрович с сомнением посмотрел на помидорчики.

Из глубины

Петрович удивлён, что мир спасли недотёпы. Обычно из-за них он лишь попадает в задницу.

Кто?

Петрович хмыкнул и предположил, что у мужика появился шанс попробовать в постели что-нибудь интересное.

Очередь

Петрович предположил, что если лифт = это ад, то он наверняка застрянет на полпути, а туалета там не предусмотрено.

А вдруг?

Петрович считает, что приятель главного героя очень неудачно пошутил.

Леденец

«Фу, гадость!» — возмущённо говорит Петрович. И добавляет: «вот такой вот странный кариес из-за странных леденцов».

Первенец короля

Петрович думает, что шут резвился не зря, и вообще, не причастен ли он к происшедшему? Мало ли какие сексуальные вкусы у королевы?

Мой дядя

Петрович процитировал «Евгения Онегина» про «мой дядя самых честных правил…»

4: Зелёная

Всё сама или первый демон, познавший зависть

Петрович заметил, что зависть – это смертный грех, а потому демоны должны разбираться в ней, как никто. Из чего он делает вывод, что указанный в рассказе демон просто некомпетентен. И жалеет об отсутствии в рассказе картинки ведьмы с пыльными ногами.

Теперь всё будет хорошо

Как говорит Петрович, в армии его командир учил, что войска созданы не для войны, а для устрашения. «Армия не должна воевать. Армия должна быть такой страшной, чтобы другие даже подойти к ней боялись, даже чтобы думать о войне не смели, — вспоминает он. – Поэтому, дескать, хорошо, что вы – тупые отморозки, которым даже собственный хрен доверить нельзя: или сломаете, или потеряете. Зато вас боятся до лютого поноса, потому что ни один мозговой центр не знает, как вы будете себя вести и что вы сделаете в ближайшую минуту. Все нормальные люди боятся агрессивных идиотов с оружием. И с этой точки зрения вы справляетесь лучше всех в мире». И тогда же командир говорил, что война случается тогда, когда умных людей не остаётся, потому что идиоты не боятся никого и ничего.

И поэтому, говорит Петрович, мир сейчас так близок к войне, потому что везде – и в богатых странах, и в бедных, и в развитых, и не очень – собралась куча агрессивных и плохо воспитанных дураков, которых, возможно, собирались противопоставлять СССР. И проблема состоит в том, что за рубежом купились, поверили и настрогали дураков всерьёз. «А мы-то как раз только притворялись», — замечает Петрович. И говорит, что теперь в случае конфликта действительно податься будет уже некуда.

Беглый секретарь

Петрович заметил, что девочка вполне может быть джедаем, а потому не исключено, что робота-секретаря ожидают увлекательные приключения.

Простые ценности

Петрович замечает, что турфирма схалтурила, но вот подать на неё в суд будет теперь проблематично. А вот идея с ребёнком ему понравилась.

А ты – можешь?

Петрович отмечает актуальность и злободневность рассказа, но не может согласиться с тем, что граждане в описанной ситуации предпочтут исчезнуть, нежели попытаться усадить власть имущих на вилы.

Полное сходство с живым прототипом

Петрович хмыкнул: «Рассказ про неудачника, которого даже роботы обижают».

Спасибо, доктор

Петрович сказал, что диалог с умершим писателем – это любопытно, но не фантастично. Вот, дескать, люди часто приходят на могилы поговорить с умершими и им даже что-то отвечают – в воображении, конечно – но это фантастикой не считается. Но Конан Дойл, конечно, молодец, тут не поспоришь.

Странный звонок

Петрович предложил найти шутников и оторвать им руки-ноги.

Недочёт, Карл

Петрович поржал и вспомнил, как на работу завезли целую партию одинаково бракованных задвижек.

Жить лучше с помощью химии

Петрович сказал, что по его мнению, вся эта наша прокрастинация – от того, что мы зажрались, а потому лечится мотивирующим пенделем и, при необходимости, дружеской беседой и водочкой.

И был день первый

Петрович сказал, что он, конечно, не биолог, но по его личному мнению в живом существе должно быть что-то, что хранит и воспроизводит информацию. А где найти такие вещи в простой каменюке, м?

Молоко и груши

Петрович к продуктовому набору из названия предложил включить ещё солёные огурчики и селёдку. Как говорится, чтобы помнили, как родину любить.

И первые станут последними

«Ага, щас, застрелится он – как же!» — комментирует Петрович.

Родоначальник

Петрович настоятельно советует вовремя посещать врача. «У нас тоже полно трудоголиков, которые подыхать будут, но придут на работу. Ни фига не будут делать, или хуже – натворят брака, других позаражают, и всё лишь бы денег больше дали. Нет уж! Заболел – иди к врачу. На крайняк, пей левофлоксацин по инструкции, и излечишься».

Надежда

Петрович сказал, что идея крутая, а вообще живые корабли сейчас модно снимать в кино.

Мой Бог был из стали

Петрович недоумевает: если это был конвейер, то кто давал роботам такую крутую прошивку до окончательной сборки и зачем?

Ким

Петрович рассказал, что в его бригаде один молодой парень силой мысли постоянно отправлялся в иные миры и там чего-то делал. Может, трубы прокладывал или унитазы чинил, сложно сказать. Чем это закончилось, тоже неизвестно, потому что в конце он перешёл на совсем тяжёлые наркотики и его пришлось уволить.

Слуга

Петрович говорит, что без того, что же случилось с семьёй и кто собеседник робота, они не может понять, что же произошло в рассказе.

Veritas

Петрович морщится и недоумевает: куда смотрит полиция?

Памятник (2)

Петрович уверяет, что сколько со стариком не говори, ему всё мало. А иной раз попадаются такие старики, что не запоминают историй, порой даже собеседника не помнят и потому требуют рассказывать им одно и то же снова и снова. Если у них ещё какая-нибудь ложная память – всё, пиши пропало.

Ванечка

Петрович говорит, что как-то пробовал считать рассказы про реинкарнацию через роды, но на третьей сотне сбился.

Тупик

Петрович присоединяется. Хотя нынешний мэр ничего так, даром что коммунист.

Лазарь

«Да это потому, что вся память у него утрачена», — говорит очевидные вещи Петрович. И добавляет, что, похоже, действительно лучше было отправить мужика на тот свет. Толку с него всё равно никакого.

Печаль альпиниста

Петрович отмечает: эмансипация достигла таких успехов, что по результатам замеров длиннее в этот раз оказался у женщины.

Карма

«А если поймёшь, что сансара – нирвана, то всяка печаль пройдёт», — вспоминает известную песню Петрович.

Дороги, что мы выбираем

«Да уж, — заметил Петрович, — главное – у кого ружьё».

И был Он первым

«А кто, в этом случае, назвал Землю Землёй? Неужели робот?» — иронизирует Петрович.

Просьба

Петрович считает, что задача андроида – дождаться естественной смерти людей на корабле, а после красиво взорваться в космосе. Ибо три закона робототехники.

Вопрос

«А мог бы без лишнего пафоса взять и повеситься. И, кстати, дешевле», — прокомментировал Петрович.

Пятая юга

Петрович о герое: «По-моему, он дебил».

В приемной Бога

Петрович сообщает, что трёхлетние люди так, как герой рассказа, не говорят. Но пускай ему специально подкручивают разум и возраст к моменту, когда можно принимать решения…

Он всегда был первым... (В порядке общей очереди)

Петрович прочитал про собеседование на должность в рай и искренне посмеялся.

В пещере

«Так это же Платон!» — узнаёт Петрович известную аллегорию.

На равных

«Да, а потом нам как вломят, как затребуют контрибуций, — сокрушается Петрович. – Незнание закона не освобождает от ответственности, так же вы говорите?»

И он был первым

Петрович замечает, что когда-то человека грызли блохи и клопы, оставляя отметины. Конечно, люди всё равно жили в клоповниках, работали вместе, пили вместе, воевали, но никогда насекомые им не поклонялись. Хотя… Хотя они, возможно, просто этого не знают.

Тишина

Петрович считает, что лучше соседский шум бытия, чем густое молчание смерти. Видимо, водочка хорошо зашла.

(Не)видно!

Петрович улыбнулся оригинальной интерпретации известной сказки.

Жертва

Петрович решил, что автор до конца сомневался, про кого же будет писать свой рассказ, поэтому так и получилось.

Ужин

«Мде», — сказал Петрович. И рассказал историю из детства, как соседский пацан воровал по домам, чтобы накормить братьев и сестру, потому что родители до того упивались, что им было ни до чего. По ходу, они не всех детей знали в лицо, не то что кормить.

Роковой день

«Вот же как, — сокрушается Петрович. – Посмотри, на, вот: «Я быстро развернулся и направилась к выходу». Так ему, чтобы выжить, пришлось пол сменить!» — и советует обязательно включать рассказ в топ. Я протестую.

Секунда после полуночи

Петровичу надоели апокалиптические эпидемии, он так и сказал. Правда, другими словами.

Первый и последний

Петрович думает, что судьба показана жестокой, но справедливой. Одно слово – женщина.

Бремя первых

Петрович предложил поискать на Луне кости Мюнхгаузена, потому что пушек на Луне не было.

Ждущая тебя тьма

«Э, а я-то причём?» — недоумевает Петрович.

Если не мы, то кто?

Петрович негодует, что образ зла ему так и не показали.

Шагающий завод

Петрович говорит, что, конечно, можно было попытаться набить себе цену, но по факту, выбора-то у него не было.

Сын

Петрович сказал, что идея, конечно, неплохая, но вот пафос всё испортил. Ну не верит он в декларации, которые друг другу читают собеседники. Уж лучше бы матом крыли.

3. Синяя

Твоё место в море

Петрович сходу заявил, что его место в море – на пляже, под шезлонгом, в десяти шагах от бара с холодным пивом. И никак иначе!

Экспедиция (2)

У Петровича есть своя концепция развития монотеизма.

«Вот эти ваши, которые завели блох в свитере, и по всему интернету у них блохи, — ухмыляется он, — рано или поздно они придумывают какого-нибудь ключевого персонажа, с которым начинает происходить вся их рекламная заказуха, все особо важные события, и попить пивка они идут тоже к нему. Почему? Потому что нельзя до бесконечности выдумывать новые события и персонажей! Рано или поздно фантазия иссякает. Вот и у древних было то же самое. Придумали Зевса, Аполлона, Артемиду, Афину, там ещё всяких, потом богов стало до черта – в ход пошли полубоги, там и четвертьбоги какие-нибудь, всякие музы, паны, баяны и прочие арфы с гуслями, все они спят друг с другом, дерутся, делают подляны – чисто общага, уже все забыли, кому молиться, кому поклоняться, а кто просто так мимо проходил. И тут кто-то умный говорит: а давайте сделаем одного такого прошаренного, но только чтобы все чудеса и подвиги он делал! И все такие: опа, как мы сами не додумались! И началось».

Это всё к тому, что он разглядел в истории что-то христианское и его, как водится, понесло на лекцию по истмату.

Галактика Своими Руками

«Этот ваш «Вжух»… Это ж кот! Такое вредное создание…» И Петрович рассказал про то, как в молодые годы хаживал к одной барышне и там её кот имел привычку когтить кавалера за голую задницу в самые неподходящие моменты.

Тест

Тут речь зашла про собеседования и я рассказал, как жену три или четыре раза собеседовали в одной и то же организации на должность аналитика. И тут Петрович мне говорит, дескать, тебя не смущает, что женщина будет зарабатывать больше мужа? Всё же, мужчина в доме хозяин и добытчик, должен приносить, а иначе женщины совсем оборзеют и распоясаются. Тут я ему кратко обрисовал свои планы, и мы незаметно перешли на обсуждение программистов.

Древнее заклятье

Петрович рассказал схожий случай, когда в одном из домов его бригада переделывала коммуникации. Тоже всё сделали вроде по уму, а тепла нет и давление куда-то делось. А потом нашли дефект в схеме теплоснабжения, заложенный ещё на стадии проектирования в конкретном здании. Пришлось переделывать всю систему целиком.

«И ладно ещё, — говорит Петрович, — что вместо начальника был его зам. А то бы тот сразу сказал: возвращайте, как было, и сидели бы те ребята до сих пор с чуть тёплыми батареями и горячей водой строго после спуска всего стояка. И все проблемы – из-за того, что проектировщики зачем-то напридумывали дурацких штук».

Каменный гость

«Ну хоть в интернет сходил, — замечает Петрович. – А мой отец так его и не видел ни разу. Вот, рассказывает, в новостях всё время передают что-нибудь или ролики крутят, а он даже не знает, как к этому всему подойти – так и помрёт неучёным, говорит».

Темные века

Петрович выказал явный скепсис относительно того, что сжигаемый заживо человек был бы абсолютно спокоен. И даже вспомнил, как на ремонте теплотрассы возле детского сада один сварщик случайно накапал на другого расплавленным металлом, после чего дети из садика как минимум полгода заворачивали трёхэтажным матом.

Капля во вселенной

Петрович рассказал старый, но смешной анекдот про «а это я капнул».

Пионер (2)

Петрович вспомнил детство и согласился с тем, что пионер, желающий стать пионером-героем, должен, как минимум, героически умереть.

Работа не волк

А Петрович только знай себе попивает водочку, чередуя с минералкой, да сетует, что куда ни плюнь – всюду работа, всюду обязанности, и никуда не деться. Даже унитазы кто-то всё равно тестирует, тщательно вымеряя предполагаемые объёмы, массу и консистенцию целевого продукта.

И он был первым (2)

Петрович смеётся: ну вот же почтовый демон, он сейчас детальку себе в карман цоп! — и живи дальше, счастливое человечество.

Рекорды космической эры

«Не, ну, в общем-то, очевидно», — говорит Петрович и вспоминает «Особенности национальной охоты» с исторической цитатой: «Жить захочешь – и не так раскорячишься».

Начало

«Ну было же!» — гневно восклицает Петрович, попутно объясняя необходимость обязательно Незваную Гостью накормить, напоить и при возможности – в постель уложить. Особенно молодую.

Возвращение

«Зачем же он жену с детьми ломал?!» — воскликнул Петрович. Потом сказал, что зомби – это ненаучно.

Мууу

Петрович вспоминает старый анекдот: «…И вот сидит этот король и сокрушается. Построил он пять городов, но никто не зовёт его Строителем. Набегал на соседей, но не зовут Завоевателем. Решал споры своих братьев, даже других королей урезонивал, порой военной силой, но Миротворцем не зовут. Гонял подданных, но не зовут Грозным; экономил, но не зовут Бережливым. Но стоило один раз в походе по пьяни влупить козе…»

После нас

«А я читал маленький рассказ с похожей идеей, называется «Ответ», — радостно делится знаниями Петрович.

Участь безымянного героя

Петрович вспоминает перестроечную историю Москвы и считает, что лимиты по-настоящему не мешали, но отфильтровывали самых нахрапистых и бойких, которые и закреплялись.

Пикник

Петрович поведал о своей богатой коллекции записей в туалетах.

Минувшее

Петрович сокрушается о том, как много людей пишут про атомную пыль. «Новостей наслушались, балбесы», — ворчит он.

Записка, приложенная к Т-образной трубе с двумя клапанами и самодельной насадкой

Тут Петрович заинтересованно приподнялся, но, прочитав рассказ, расстроился и сел обратно.

Ком

Петрович смеётся: «а Морозко там не проходил?»

Ирония судьбы

Петрович считает, что это очень глупо и неправильно – оценивать целую планету по первому встречному алкоголику. Так могут поступать только те, кто всё уже решил и теперь просто ищет повод это решение пропихнуть.

Быть мужиком

«Зачем заварили собачку, изверги?» — спрашивает Петрович. По его мнению, от бесцельного сжигания животины – никакого толку.

Эксперимент

Петрович рассказывает про эльфов и поражается, как это из маленьких хтонических созданий, духов природы эльфы стали вот такой вот гуманоидной расой.

Последний

Петрович замечает, что фантастика – это одно, а сказка – совсем другое. И вообще, люди вызвали у редкого вида животных несварение желудка: опять будут возмущаться экологи. Ну или это очередная версия «корабля поколений»?

Это не конец

Петрович налил и немедленно выпил.

Фаюмский портрет

Петрович налил снова, посмотрел на рюмку и нехотя отставил её в сторонку.

«Ничего не понимаю, — виновато сказал он. – Старею…»

Здравейте! Вас приветствует официальный вентролог филиала...

Петрович рассказал, как однажды чуть не купил китайский автомобиль, но так долго ржал с инструкции по эксплуатации, что его попросили выйти.

Сохранитель

Однажды Петрович с бригадой наткнулись на жилище бомжа под теплотрассой. Его хозяин лежал под трубой минимум неделю и успел как следует разложиться: не до конца, конечно, но иные суровые мужики блевали, ничуть не стесняясь. И как-то даже вспоминать это не хочется, а о том, чтобы представить на месте трупа что-то живое, молодое и здоровое, даже речи не шло.

Поэтому просто сдали труп полиции и пошли трубы варить.

Программа невозвращения

Петрович сокрушается, что дураки обидели хорошего человека и тем похерили весь эксперимент.

Доброволец

Петрович жалуется, что опять про паразитов. И находит глупым, что некие сущности, способные пересекать космос, используют людей в качестве инкубаторов. Неужели ничего другого у сущностей нет? Как же они, бедняжки, без людей жили?

Красный

Петрович вспомнил песню Леонтьева про светофор, и даже напел, садюга.

Хроника хорошо забытого будущего

Петрович всерьёз ожидает рассказ про суп с котом. И котятами, озорно глядящими из пирожков.

Яна, жена Симурга

Петрович недоумевает, зачем роботу объяснять, что он человек, если он робот. Для трагичности, что ли? Ну робот и робот – его послали, он и работает. И попросил меня, как будущего программиста, разъяснить ему всё это. Так мы перешли обратно к дурацким правилам, устанавливаемым непонятно кем и для чего.

Она строит песчаные замки на краю океана вечности

Петрович рассказывает, как у одного человека дочь делала перепланировку в квартире и случайно затопила соседей. «Потом делала такое скорбное лицо типа «а я не знала, что ванную нельзя переносить в коридор», — вспоминает он. И ругает косоруких гастарбайтеров.

Сын дьявола

Петрович рассказал старый анекдот про «нового русского» и барабан Страдивари. Потом понял, что перепутал одного с другим.

А тот ли первый?

Пока все спят, Петрович рассказал матерную поэму из своей коллекции сортирного творчества, написанную гекзаметром. Рассказал бы её и я, но увы.

В пустыне

Петрович считает, что был прав насчёт пирожков с котятами.

Суд над победителями

Петрович высказался в том смысле, что толпа завалит любого геракла, будь он хоть как силён, а потому нечего было что-то кому-то доказывать. Драпать надо было и вдали от врагов тихо, но систематично качать мышцу.

Рокировка

Петрович в очередном анекдоте ясно доказывает, что от мужчины, пришедшего домой подшофе из шахматного клуба, наверняка будет пахнуть водкой, но никак не шахматами.

Сублимация

Петрович узнал, что такое погремушка.

Поэт

Петрович рассказал анекдот про зиму, двух воробьёв и лошадь, приносящую им горячее, без коего, замечтавшись, можно и остаться.

Выбор

«Если бы на войне так всегда и было, — говорит Петрович, — войны бы и не начинались».

Первый шаг

Петрович жалуется на то, что самые нормальные мужики вечно умирают в конце. А остаются какие-то не пришей кобыле хвост.

Ветер Африки

Петрович намекает, что Африке самой себя бы спасти, а потом уже за остальных приниматься.

Писатель

Петрович вдруг задумался, а не является ли всё прочитанное продуктом какой-нибудь нейронной сети.

Стабилизатор

«Только начнёшь говорить по сути, — грустит Петрович, — как или водка закончится, или начальник заткнёт. Смотря по тому, где ты сидишь и о чём болтаешь».