В XIII веке Фома Аквинский предложил публике пять доказательств бытия Бога, одно из которых гласит, что все не наделенные разумом природные объекты действуют ради некоей индивидуальной цели; невозможно представить, что они могли бы сами эту цель избрать, следовательно, существует некая воля, обладающая достаточной для того силой (читай: безграничной властью), которая их и направляет; разумеется, данной силой следует считать Бога. Аквинский ловко выносит за рамки этого доказательства наделенные разумом природные объекты, то есть людей. Все-таки свобода воли – это скользкий момент во многих теологических построениях. Хотя никто не мешает допустить, что и люди стремятся к своим индивидуальным целям, направляемые волей Бога. Так, например, поступил другой богослов, Мартин Лютер, который в XVI веке сообщил городу и миру, что у людей нет никакой свободы воли, все происходит согласно замыслу Бога, и мы ну никак не можем ничего изменить. Вот вам и жесткий детерминизм: мир – это механизм, а мы – лишь часть это механизма, шестеренки, которые ничего не могут решать, за нас уже все давно решено. Кем или чем? Ну, тут мнения могут разниться: Богом, Вселенским Разумом или причинами и следствиями, которые становятся причинами, порождающими следствия, которые в свою очередь являются причинами для иных следствия, и так до бесконечности. Допустим на мгновение, что все так и есть. Некая сила (можно для простоты эту силу именовать Богом) создала наш мир таким, каким он есть: все продуманно и выверено до мелочей, спектакль разыгрывается безукоризненно. Но что будет, если вдруг окажется, что два незначительных статиста вдруг выйдут из роли и станут поступать так, как им хочется, а не так, как предписано свыше? Не может такого быть, чтобы подобная возможность не была заложена в систему с самого начала (скажем, с момента Большого Взрыва). По идеи должен запуститься механизм, который выправит погрешность, то есть вернет статистов к их ролям. Позвольте назвать этот механизм петлей времени.
Вот вам и возможное объяснение кутерьмы, происходящей в «Жизнях матрешки», новеньком сериале от «Netflix». Но не будем делать за сценаристов их работу. А они не стали утруждать себя объяснениями. Просто сделали очередной «День сурка». Учитывая, что тема модная, решили, что зрителю и так все понравится. И в этом один из очевидных минусов данного сериала, хотя можно сказать, что неплохой вышел. Конечно, возможно, в следующих сезонах, если их снимут… Надежда, безусловно, умирает последней, но опыт «Lost» не дает поверить в то, что объяснения все-таки будут.
Итак, что тут у нас на этот раз.
Надя Вулвоков в день своего рождения (ей исполнилось тридцать шесть) умудрилась погибнуть под колесами автомобиля. Неудачно перешла дорогу. Но история для нее не закончилась, а только лишь началась. Она пришла в себя в туалете квартиры, где проходит вечеринка в ее честь. Память о смерти у нее сохранилась. Сперва Надя решила, что у нее глюки. Потом подумала, что сошла с ума. Затем… Но ни одна из версий не оказалась верной. Она продолжила умирать и возрождаться все в том же месте. Порой дело доходило до абсурда: несколько раз сломала шею, свалившись с одной и той же лестницы.
Зритель зевает. Ага-ага. Зритель умный. Он видел массу фильмов про петли времени. Он даже мог книжки какие-нибудь с таким сюжетом читать. Ну, понятно, что героини отводится не больше суток, после чего снова начинать сначала. Видели, знаем. Но тут создатели сериала умудрились удивить зрителя. Они неожиданно ввели в сюжет второго персонажа, который так же застрял в петле времени. Это Адам Завери. У этого товарища все гораздо драматичней. Если у Нади день рождения, то у него день расставания с возлюбленной. Да уж, неприятный момент. Герои, найдя друг друга, на пару занялись поиском выхода. А время поджимает-то. Вокруг портятся вещи, исчезают люди, в общем, реальность истончается, кажется, конец света не за горами. Неужели это все происходит всего лишь из-за двух людей с проблемами?
Каким бы изощренным не был сюжет (в данном случае изощренным его не назовешь, просто очередная вариация заезженной до дыр коллизии), без ярких персонажей все равно туфта получится. Вот с персонажами в «Жизнях матрешки» все в порядке. Хорошо прописанные, яркие, запоминающиеся. Надя – рыжая тварь, циничная сволочь, уже давно сломавшая собственную жизнь. На это у нее, конечно, есть причины. Она бесконечно курит, грубо шутит, с людьми не церемонится. Воплощенный хаос. Разумеется, за этой маской скрывается ранимая женщина с проблемами. При этом у нее есть определенная харизма. За ее метаниями по Нью-Йорку интересно наблюдать. Алан – полная ее противоположность. Болезненно аккуратный, педантичный, воплощенный порядок. В момент, когда мир для него треснул и сломался, он потерял над собой контроль. И это ввело его в ступор. А также породило чувство вины, так как он считает, что происходящее – это наказание за что-то плохое, что он сделал. Вся эта мнительность подана в забавной манере. Итак, главные герои – полные противоположности, но при этом дополняют друг друга. Понятно, откуда у Нади появилась версия, что они один и тот же человек, которого неведомая сила просто разделила на два. Конечно, еще одна тупиковая версия, но это не отменяет того, что между Надей и Аланом есть определенная химия. О, нет: тут нет крышесносной любви, просто дружба. И тем оно ценней, в конце концов, не каждый день выходит сериал про дружбу мужчины и женщины. Второстепенные персонажи также очерчены вполне четко. Вот вам Майк, университетский преподаватель, сноб и ловелас. А вот Рут, психолог, добрая и отзывчивая, всепонимающий взгляд в комплекте. Познакомьтесь с Ферраном, продавцом в ночном магазине, он пишет роман. А вот местный бездомный, зовет себя Конем, ох, он кажется полностью с катушек съехал и почему-то хочет подстричь Надю. Список можно продолжить. В общем, тут есть на кого посмотреть. Кто-то возможно вам полюбится, и будет жаль с ним расставаться после последнего на данный момент эпизода (вроде бы обещают второй сезон, но пока все неопределенно).
В «Жизнях матрешки» приличное количество хороших шуток. Юмор порой вполне себе черный, но сюжет, так сказать, обязывает. Действие из комедии постепенно переходит в драму, найдется место и всякой крипоте. Честно говоря, зловещие моменты в этом сериале выглядят несколько неуместно, но сценаристы почему-то не смогли без них обойтись. Хотелось им, наверное, так сказать, навести драматизма. Что ж, у них это вполне получилось.
Надо сказать, что при всем при этом смотрится сериал не настолько бойко, как может показаться из вышенаписанного. Порой темп повествования провисает. Понятно, что и вот этот диалог нужен, и вот без этого не обойтись, все работает на раскрытие персонажей. Но все-таки кое-что можно было и выбросить. А кое-что подсократить. Восемь получасовых эпизодов – это не так уж и много. Но тем не менее, сериалу пошло бы на пользу небольшое сокращение, было бы на пару эпизодов меньше, только лучше стало бы. Возможно, найдется умелец, который из «Жизней матрешек» сделает двухчасовый фильм, динамичный монтаж творит чудеса. Есть большой шанс, что в таком виде «Жизни матрешки» будут смотреться гораздо выигрышней.
В плюсы сериалу можно отнести и просто отличный саундтрек. Поэтому, если уж решили его посмотреть, пожалуйста, избегайте версию, в которую локализаторы добавили песни Аллы Пугачевой. Это произошло оттого, что главная героиня очень на нее похожа. Так сказать, отсылочка для русскоязычного зрителя. Тем не менее, в данном случае вы будете лишены просто чудесных композиций, хотя без песни «Pussy Riot» на финальных титрах седьмого эпизода можно было легко обойтись. Она там, мягко скажем, как-то неуместна.
Любители искать всякие пасхалки, цитаты и дополнительные смыслы тоже найдут, чем заняться. Создатели «Жизней матрешки» припасли для них много вкусного. В этом смысле сериал похож на компьютерные игры, которые делает Надя, она тоже любит этим баловаться. И чем, кстати, не дополнительный смысл? Ведь, действительно, происходящее очень напоминает уровень какой-нибудь сложной компьютерной игры. Попробуй пройди вот эту комнату, в которой под ногами открывается люк в огненный колодец. Думал, легко будет? Но нет! Бах! И снова начинай все с начала. А вот вообще замудренная отсылка, которую авторы, скорее всего, даже не делали. В сезоне восемь эпизодов. Равно столько длится во втором сезоне аниме «Меланхолия Харухи Судзумии» сюжетная арка «Бесконечная восьмерка», которая так же посвящена петле времени. Тут – восемь, там – восемь, это «жу-жу-жу» явно неспроста.
Основные минусы были уже названы. Нет внятного объяснения происходящего. Автора этих строк, честно говоря, устроило бы, наверное, любое. Ну, пусть Конь окажется магом, который так забавляется. Или пусть выяснится, что все происходящее – компьютерная игра. На худой конец сойдет и то, что Надя действительно сошла с ума. Но нет, слишком многого хотим. Додумывайте, так сказать, сами. Хотя кому-то это как раз может понравиться. И, как уже говорилось, события действительно могли бы развиваться подинамичней. И та, и другая придирка, конечно, проходят по разряду вкусовщины. А вот вторичность данного продукта от «Netflix» на вкусовщину не спишешь. Но если вас это не смущает, то определенное удовольствие от просмотра получить можно. В конце концов, и герои интересные, и смерти изобретательные, и атмосфера Нью-Йорка хорошо передана, и бомж загадочный, и музон отличный. Как говорят в таких случаях, крепкий середнячок. Просмотр необязателен, решайте сами.
Хотите странное и очень красивое кино? Такое есть у нас! Вашему вниманию предлагается рецензия на «Эволюцию» Люсиль Адзиалилович!
(Сразу скажу про фамилию режиссера. Ее у нас транскрибируют по-разному: и как «Адзиалилович», и как «Хадзихалилович»», а также как «Хаджихалилович». «Кинопоиск» отдает предпочтение первому варианту, «Википедия» за второй, но с упоминанием третьего. Впору запутаться. Но коль уж в первом абзаце было написано «Адзиалилович», то пусть так и остается на протяжении всего текста. Понятно, что могут придти знатоки и рассказать, как правильно. А потом придти другие знатоки и рассказать, как правильно, но по-другому. Но по отношению к рассматриваемому фильму это как-то неважно. Потому оставим данный вопрос в пределах этих скобок.)
А теперь забудем про веселый тон. Он явно не соответствует фильму, о котором пойдет речь.
Не смотря на общий сновидческий стиль повествования, сюжет все-таки можно вычленить и достаточно связно изложить. Итак, маленький островок. На нем живут женщины неопределенного возраста и мальчики лет десяти-одиннадцати. Мальчиков кормят странным варевом, дают пить капли и следят, чтобы далеко не убегали. Но им и убегать-то не хочется, они все слегка заторможенные. Николя будет поживей остальных. Он любит плавать в море и однажды находит под водой труп незнакомого мальчика. Его мама, узнав об этом, делает вид, что это совсем неважно, и выговаривает сына за то, что тот пошел плавать один. Ну, как выговаривает – проговаривает слова без особых эмоций, без экспрессии, без всякой привязанности в голосе. Николя считает, что мама и остальные женщины от него что-то скрывают. Поэтому он идет ночью на берег, где собираются мамы, пока дети спят, и видит, как они устраивают что-то вроде оргии. Очень странной, надо сказать, оргии. В тот же вечер мальчик, увидев свою маму обнаженной, замечает на ее спине присоски. Она постоянно водит Николя в больницу, где периодически оставляет его на некоторое время. Там Николя колют иголками и что-то в него подселяют. Николя не один такой: остальные мальчики так же оказываются на больничной койке. Вот только к Николя проникается симпатией одна из медсестер. Ей особенно нравится, что он любит рисовать, хотя это вроде бы запрещено. Чем дальше, тем сильней Николя подозревает, что мамы детям на самом деле не мамы, а над ними проводят страшные эксперименты…
Все это занимает больше половины фильма. Но тут дело спойлерами не испортишь, так как сюжет для создателей «Эволюции» представляется чем-то малозначимым. Упор делается на операторскую работу, на определенные ракурсы, движения, цвета, общее оформление кадра. Стиль здесь на первом месте. И это объяснимо, учитывая, что сама Люсиль Адзиалилович говорит следующее: «А я в большинстве случаев ничего такого конкретного в виду не имею; я хочу передать определенные эмоции, погрузить в них зрителя, минуя при этом рациональную стадию». Но это, правда, не мешает при желании придумать кучу теорий по поводу происходящего на экране. Самая простая и явная: над детьми ставят какие-то эксперименты, на лицо генетические исследования. А вот дальше можно и пофантазировать. Например, мальчики были похищены морским народом, в котором остались только женщины. И они теперь, выбравшись на сушу, используют детей как инкубаторы для производства себе подобных. Ну, или они какие-нибудь инопланетяне, которые тайно обитают на этом островке и опять же проводят опыты на похищенных детях. Никто не исключает и ситуации постапокалипсиса с теми же последствиями. Сама режиссер словно бы подталкивает нас к подобным трактовкам, когда говорит: «Да, «Эволюция» более нарративный фильм, и следовательно, более жанровый. И в нем действительно есть больше от научной фантастики – а было бы еще больше, если бы мне не пришлось вычеркнуть из сценария некоторые сцены в угоду бюджету. В юности я много читала Лавкрафта, Филиппа Дика, и они меня, пожалуй, до сих пор очень вдохновляют. Но это очень минималистичный сайфай». В конце концов, никто не мешает воспринимать остров, на котором развивается действие фильма, как потусторонний мир. Или – что опять же вполне очевидно, учитывая общую тональность фильма, – представить всю «Эволюцию» как попытку отразить визуальными средствами такую непростую штуку, как взросление; пумбертат на носу, тело начинает меняться, странные сны снятся, фантазии жуткие в голову лезут. Возможно, все это – лишь сон Николя, которого угораздило заснуть в не самом подходящем для этого месте.
Мотив воды – главенствующий в «Эволюции». Сперва нам показывают восхитительные подводные ландшафты. Солнце пробивается сквозь толщу воды, живописно колышутся заросли водорослей. Но скоро этот праздник жизни закончится. Герой попадет в больницу, которая больше похожа на темный омут. Капли текут по стенам. На полках стоят банки с формалином, в которых таится что-то противное, что-то гадкое, что-то омерзительное, а на самом деле, скорее всего, недоразвитые эмбрионы. А в огромном аквариуме томится мальчик, приятель Николя. Атмосфера сгущается, не отпускает. Шлепающие звуки шагов в мрачных коридорах. Операционный стол, куда кладут беспомощного Николя. Зеленый свет на стенах. Николя мечтает отсюда вырваться, но его не пускают, держат взаперти. Ведь он болеет. А может быть и не болеет. Сон уже невозможно отделить от яви, бред – от реальности. Кошмар обволакивает, стесняет движения, с героем происходит что-то противоестественное. Пусть сюжет от нас ускользает, а вот чувство – нет. Чувство обреченности. Чувство обмана, лжи, липкой паутины. Сила «Эволюции», конечно же, не в истории, ее сила в атмосфере. И именно ради нее этот фильм стоит смотреть, а не ради ответов на выдуманные вопросы.
P.S. Рекомендую ознакомиться с интервью Люсиль Адзиалилович, из которого я взял несколько цитат для данного текста. Интервью можно прочитать по этой ссылке: https://seance.ru/blog/interviews/lucile/ Там есть еще много всякого интересного для тех, кто проникся «Эволюцией» и хочет узнать подробности. Кстати, в этом интервью развеивается миф, который придумали некоторые критики, мол, «Эволюцию» надо воспринимать, как продолжение первого фильма Адзиалилович, «Невинности». Не буду пересказывать слова режиссера, просто приведу цитату: «Если честно, я так о ней не думала. Не то чтобы я просто решила – сделала историю про девочек, теперь сделаю историю про мальчиков. Все сложилось немного иначе…».
В абсолютно белой комнате за столом сидит женщина в наручниках. Знакомьтесь, Джейн Шарлотта. Ее фамилию мы так и не узнаем. Она обвиняется в убийстве некоего мистера Диксона. Его имя мы так и не узнаем. Когда Джейн Шарлотту арестовывали, она заявила, что работает в Организации (абсолютно секретной), которая борется со злом. И теперь ей предстоит пройти собеседование с психологом, чья задача состоит, как и полагается, в том, чтобы оценить ее вменяемость. А вот и психолог. Он входит в комнату, садится перед арестованной, представляется: «Ричард Вейл». Задает обычные в таком случае вопросы. Но диалог уже скоро превратится в монолог. Хорошо продуманный, очень литературный, построенный по всем правилам триллера монолог. Джейн Шарлотта, кажется, одержима идеей рассказать свою историю, иначе она не стала бы кричать полицейским про «Злых Обезьян». Собственно, весь роман Мэтта Раффа представляет собой, скажем так, запись рассказа Джейн Шарлотты. Сразу становится ясно, что она – ненадежный рассказчик. Прекрасно! Ведь по ходу чтения можно еще и размышлять о том, где же она врет, где что-то умалчивает, а где правдива так, как может быть правдив только истинно верующий, которому во время исповеди вкололи сыворотку правды.
Все это с самого начала крайне кинематографично, словно читаешь новеллизацию неснятого фильма. Только стоит сказать, что эта новеллизация чертовски хороша, возможно, она даже лучше воображаемого фильма. Это ощущение проистекает из того, что все это мы уже так часто видели. Сама идея построить повествование в виде допроса – давно набивший оскомину штамп. Какие только фильма не начинались вот так. Из последних вспоминаются «Игра в имитацию» и «Аннигиляция». И чем дальше, тем больше будет этих штампов. В какой-то момент становится ясно, что это осознанный авторский прием. Вот важный звоночек: надо держать ухо востро, явно это «жу-жу-жу» неспроста. И да, неспроста.
Жила-была своенравная девчонка. Она все время ругалась с матерью, баловалась наркотой, учиться не желала, в общем, вела себе препаршиво. В какой-то момент ситуация дошла до такой степени, что девчонку отправили жить к дяде с тетей, иначе все могло закончиться хуже не придумаешь. Оказавшись в маленьком городке, девчонка заскучала. В итоге она увлеклась книжками про Нэнси Дрю и даже стала получать некоторое удовольствие от посещения школы (в конце концов, у нее не было больше никаких развлечений). А тут нашлось еще и приключение. Девчонка стала подозревать, что школьный уборщик является маньяком, который уже убил нескольких маленьких мальчиков в округе. Непроизвольно наша героиня принимается за расследование, словно копируя поведение героини своих любимых книжек. Но этого мало: оказывается, что рядом действует Организация (абсолютно секретная), которая явно избрала своенравную девчонку, чтобы та помогла в уничтожении маньяка. Дальше будет еще много всякого. Но пересказывать все остальное – это лишить читателя львиной доли удовольствия от книги.
Уже в завязке первого эпизода повествования виден основной парадокс: если Джейн Шарлотта все это выдумала (сознательно или не сознательно, не суть как важно), то она, конечно же, базировалась на том, какие книги читала и фильмы смотрела (вот оно оправдание для всего этого бесконечного количества штампов и отсылок к конкретным фильмам и книгам), но, если все сказанное психологу правда, то тогда ее история настолько похожа на выдумку, что ей не веришь. Первая трактовка может объяснить все те удивительные события, которые происходят с главной героиней. Вторая трактовка подразумевает, что мы должны всю эту небылицу принять на веру, объяснений многого так и не будет, они не нужны, ведь если ты веришь в происходящее, то в объяснениях не нуждаешься. «Верую, ибо абсурдно», – сказал Квинт Тертуллиан. И был, конечно, прав. Мэтт Рафф для обоснования этого тезиса вставляет в текст более пространную конструкцию, которую называет «проблемой Нода», но ее суть сводится к словам Тертуллиана. До самого финала мы не получаем хотя бы маленькой наводки на то, какая трактовка верная. Хотя, возможно, автор этих строк просто пропустил ее, ведь в тексте куча деталей, выглядящих многозначительно, но по сути отвлекающих внимание.
Повышенное внимание к мелочам провоцирует не только сам текст, но еще и рекламные отзывы на обложке. Поэтому порой в тексте можно увидеть то, чего в нем нет. Хотя тут, скорее, причина не в читателе, а в издателе. Местами Джейн Шарлотта говорит о себе в мужском роде. Кажется, что это должно что-то значить. На самом деле ничего не значит, банальные опечатки, вот и весь ответ. Что, конечно, несколько разочаровывает.
Второй важной темой романа после темы доверия становится вопрос определения истинного зла. Дело в том, что Организация, на которую Джейн Шарлотта по ее словам работает, занимается тем, что уничтожает людей, которых признает предельно злыми и вредными для общества. Но в каждом человеке есть доля зла. Нет абсолютно добрых людей. Поэтому эксперты Организации вынуждены всегда решать, стоит ли данный человек того, чтобы его убили. То есть понятно, что когда речь идет о каком-нибудь тихом извращенце, который лишь фантазирует о запретном, но никогда не претворит свои фантазии в реальность, его вряд ли решат убрать. А вот когда приходится решать, кого же убить, гангстера, который искалечил кучу людей, или тихого маньяка, который незаметно прикончил нескольких человек, но никогда не будет пойман полицией потому, что умело прятал следы, то ответ будет менее очевидным. Тут, конечно, Мэтт Рафф подпускает как раз-таки очевидный момент. Выстраивание стратегии деятельности любой организации всегда ограничено ресурсными рамками. И в этом ключе вопрос в другом: кого перспективней устранить – того, кого могут никогда не поймать, или того, кто рано или поздно окажется либо за решеткой, либо в могиле благодаря действиям собственных подельников? Конечно, вся эта казуистика отвлекает наше внимание от главного вопроса: можно ли считать добрыми людьми тех, кто возомнил себя имеющими право решать жить кому-то или нет? Парадоксальным образом ответ на этот вопрос столь же неочевиден, как и ответ на предыдущий вопрос; не будем забывать, что маньяк убил, скажем, десять человек, а гангстер искалечил сто десять. И вот тут дело уже за читателем. Это ему стоит ответить для себя на эти вопросы. Мэтт Рафф ни разу даже не пытается внятно их проговорить, не то, чтобы дать на них ответы.
Итак, мы имеем сложные гносеологические и этические вопросы в обертке лихого, почти пародийного боевика. Кажется, это беспроигрышный вариант. Плюс – ненадежный рассказчик и связанные с этим головоломки. Кажется, это тоже беспроигрышный вариант. Но, к сожалению, автору изменило чувство вкуса. Он так хотел поразить читателя, что в финале, мягко скажем, перемудрил. И опять же мы получили не какую-то там оригинальную развязку, а очередной набор штампов. Что указывает, безусловно, на то, что Мэтт Рафф последовательно используют ту же стратегию, с которой начал свой роман. Хотя вот тут-то не хватает как раз некоторого слома, смены правил, возможно, тогда бы финал по-настоящему поразил бы. С другой стороны есть книжки, в которых финалы пусть и неожиданные, но для опытного читателя предсказуемые. За примерами ходить далеко не надо: «Бойцовский клуб» Чака Паланика. Но опять же, эта книга берет не заковыристым сюжетом, а некоторым надрывом, сильным чувством, положенным в его основу. И вот тут-то виден главный изъян «Злых обезьян» Мэтта Раффа – этой книге очень не хватает безудержного порыва, настоящей ярости, божественного безумия, которое всегда сопровождает выдающиеся произведения искусства. Но это не означает, что «Злые обезьяны» не заслуживают внимания. Стоит повторить, это отличная сюжетная штука, которая еще и заковыристые вопросы поднимает.
«Bungou Stray Dogs» («Бродячие псы литературы» [TV-1], «Великий из бродячих псов» [TV-1]). 12 эпизодов. Трансляция: с 07.04.2016 по 23.06.2016. Студия: BONES. Главный режиссер: Игараси Такуя.
Что объединяет Ацуси Накадзиму, Осаму Дадзая, Доппо Куникиду, Дзюнъитиро Танидзаки, Эдагаву Рампо, Кэндзи Миядзаву, Акико Ёсано, Юкити Фукудзаву, Рюноскэ Акутагаву, Тюя Накахару, Итиё Хигути, Огая Мори? Упомянуты, кстати, далеко не все. Среднестатистический российский поклонник аниме вряд ли сможет ответить на этот вопрос. Хотя он, возможно, вспомнит, что Эдагава Рампо и Рюноскэ Акутагава – известные японские писатели. Возможно, еще он вспомнит, что первый прославился детективными произведениями, написанными в традиции Эдгара Аллана По, а второй – рассказом «В чаще», в котором присутствует целых четыре ненадежных рассказчика, описывающих одни и те же события, но, понятное дело, по-разному. Остальные имена на слуху, пожалуй, только у узких специалистов. Тем не менее, если бы у нас в России сняли сериал в жанре городского фэнтези (ну, или на худой конец написали книгу), в котором персонажей звали бы Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Николай Гоголь, Иван Тургенев, Александр Островский, Иван Гончаров, Антон Чехов, Николай Гумилев, Владимир Маяковский, Михаил Шолохов, то все сразу бы оценили фишку. Так вот – в «Бродячих псах литературы» многие персонажи носят имена японских писателей. При этом их образы вдохновлены либо биографиями этих писателей, либо сюжетами их произведений. В общем, тут есть чему заняться людям с СПГС. Хотя, конечно, разобраться во всех этих тонкостях далеко не так просто, учитывая, что российский зритель принадлежит другой культуре и многие моменты для него останутся не ясны. Ведь про некоторых из писателей-прототипов нет даже крохотной статьи в русскоязычной «Википедии». Вот, например, то, что легко выяснить. Персонаж Рюноскэ Акутагава постоянно кашляет потому, что сам Акутагава был весьма болезненным человеком. Или вот Осаму Дадзай. Этот персонаж в аниме постоянно пытается совершить самоубийство, при этом во второй половине первого сезона он приходит к идеи двойного самоубийства, как идеальной формы прекращения жизни. Реальный Осаму Дадзай несколько раз пытался покончить с жизнью, в конце концов, у него получилось, и это самоубийство было двойным. Ну, а остальные параллели, отсылки и аллюзии, если интересно, ищите сами.
На всякий случай необходимо отметить, что речь идет исключительно о первом сезоне «Бродячих псов литературы». На данный момент уже вышел второй сезон, одна OVA и полнометражный фильм. Студия заявила, что в этом году выйдет еще и третий сезон.
А теперь немного личного. Начал я смотреть «Бродячих псов литературы» в сентябре 2016-ого. Посмотрел две серии и забросил. Аннотация мне казалась многообещающей (особенно занимало то, что там будут отсылки на разных писателей), а то, что увидел, не приглянулось. Сильно оттолкнули деформинги и штампованный юмор. Я почему-то настроился на серьезное городское фэнтези, скорее, в духе «Durarara!!» (хотя там тоже юморка предостаточно), а получил что-то странное. Почему-то уже в этом году я решил-таки дать этому аниме второй шанс. И не пожалел. Теперь и второй сезон посмотрю. А если понравится, то и все остальное. Оказалось, что дальше повествование гораздо связней, чем в начале. Персонажи колоритные. Вот, правда, сюжет не блещет. Но, кажется, под конец что-то стало вырисовываться. Хотя к деформингам я так и не привык, и некоторые шутки раздражают, но тут дело такое – личное.
Итак, что мы имеем. Альтернативная Земля. То ли двадцатый век, то ли уже двадцать первый. По свету слоняются одаренные, люди со сверхспособностями. Сверхспособности у них занятные, порой весьма и весьма необычные. У некоторых могут быть специфические ограничения. Например, Акико Ёсано может излечить любого, но только если он находится при смерти. Таким образом, чтобы использовать свою способность, ей порой приходится сперва наносить своим пациентам смертельные раны. В центре внимания Боевое Детективное Агентство, в котором работают как раз одаренные. Тут все просто: они расследуют всяческие преступления и противостоят бандитам. У бандитов своя фракция, Портовая Мафия. В ней, как легко догадаться, так же состоят одаренные. Мафия очень хочет извести Боевое Детективное Агентство. Конечно, это не так уж и просто. Поэтому между ними существует некоторое перемирие. Но оно прерывается потому, что в Боевом Детективном Агентстве появляется новый сотрудник. Это оборотень Ацуси Накадзиму, который умеет превращаться в тигра. Кто-то назначил за него просто огромную награду, и теперь для Портовой Мафии дело чести – изловить Ацуси и продать его таинственному заказчику. Есть еще одна фракция, но она появляется в самом конце сезона, потому не будем о ней говорить.
Что ж, такой расклад вполне подходит, чтобы устроить красочные схватки между персонажами. И их тут будет предостаточно. И они отлично отрисованы. А между схватками нам показывают либо процесс адаптации Ацуси в коллективе, либо радуют детективными задачками. Но, увы, первое достаточно скучно: постоянные одинаковые флэшбеки из детства Ацуси (он сирота и жил в приюте), нытье, неуверенность в себе и так далее. Хотя, когда надо, он может быть вполне решительным. С детективными задачками тоже скучновато вышло. Они все простенькие, а порой и нереалистичные. Есть, правда, генеральная линия сюжета: кто и зачем заказал поимку оборотня. Но об этом вспоминают от случая к случаю, хотя как раз Ацуси должен быть очень заинтересован в решении этой загадки.
По сути весь первый сезон – это пролог к дальнейшем событиям. Все двенадцать серий представляют нам персонажей: представили одного – перешли к другому. Тут много вполне удачных с точки зрения общей стилистики героев. Хотя вот главный герой… Им является, безусловно, Ацуси. Это, конечно, горе для зрителя. Понятно, что его образ решен в ключе классического ОЯШа, беспомощного и плаксивого, хотя он, разумеется, всех спасает. Именно главный герой становится одним из основных минусов всего сериала. Но вот мы разобрались с персонажами, всех их выучили, узнали, кто есть кто и кто что умеет, как сезон взял да и закончился. Правда, нам показали надпись: «Продолжение следует». Что ж, посмотрим и его. Но тут есть важный нюанс. Если первому сезону можно простить такой подход к построению сюжета, то второй просто обязан быть четко выстроенным и чрезвычайно динамичным. Ставки высоки, противостояние неизбежно, на мелочи никто размениваться не будет. Если же все продолжится в том же духе – новая серия, новый персонаж, простенькая загадка, – то «Бродячие псы литературы» как были, так и останутся середнячковым аниме про людей со сверхспособностями. Это, конечно же, не так и плохо, но от подобного сеттинга хотелось бы большего.
Однажды в Голливуде решили снять небанальный ужастик. Взяли за основу не самый лучший, но вполне себе крепкий роман Стивена Кинга «Мобильник»; позвали на главные роли Джона Кьюсака и Сэмюэля Л. Джексона (они до этого успели уже вдвоем сыграть в другой экранизации Кинга («1408» Микаэля Хофстрёма), которая прекрасно показала себя в прокате; сперва подписали на проект режиссера Элая Рота, который после выхода «Хостела» находился на пике славы, но Рот заартачился и закапризничал, потому его заменили на крепкого середнячка Тода «Кипа» Уильямса. В общем, на выходе должен был появится пусть и не претендующий на лавры шедевра, но вполне интересный фильм. Казалось бы, что могло пойти не так? Ответ: все.
Но сперва несколько слов о сюжете. В один прекрасный день случилось вот что: по мобильной связи прошел импульс, который мгновенно делал из обычного человека психа. Все, кто говорил в этот момент по телефону, стали чудовищами, которые тут же кинулись убивать тех, кто под импульс не попал. Те, кто попытался по телефону тут же вызвать помощь, конечно, сразу же заразились. У Клайтона Ридделла (Джон Кьюсак) по счастливой случайности прямо перед запуском импульса разрядился телефон. Теперь он – один из немногих нормальных в обезумевшем мире – должен добраться из Бостона в штат Мэн, чтобы найти своих жену и сына. Конечно, он надеется, что они не превратились в мобилоидов (так в переводе фильма, в переводе романа их именуют «мобилопсихами»). В этом деле ему помогают машинист подземки Том Маккорт (Сэмюэл Л. Джексон) и убившая свою мать, ставшую мобилоидом, Алиса Максвелл (Изабель Фурман). Наша троица периодически сталкивается и с другими нормальными, в результате кто-то из них присоединяется к компании, а кто-то погибает. Чем дальше, тем хуже. Постепенно герои выясняют, что у мобилоидов стали проявляться телепатия, телекинез и гипноз. Кто они – чудовища или новый виток эволюции? Главному герою в принципе все равно, важней всего ему найти своих близких.
Не задалось все с самого начала. Фильм, сюжет которого завязан на страхе перед новыми технологиями, должен быть снят, как можно быстрей. Технологии-то быстро устаревают и становятся привычными. Ну, кого, спрашивается, может в 2016-ом (год выхода фильма на большие экраны, хотя закончен он был в 2014-ом) напугать мобильник? Мы уже так сжились с сотовой связью, что это сюжетный ход равносилен тому, что нас сейчас начнут пугать паровозом (а ведь на заре кинематографа этот ход сработал!). Сам Кинг понимал, что его роман может быстро утратить актуальность, потому писал его в спешке, чем потом, кстати, объяснял некоторые недоработки (писатели такие писатели). Права на экранизацию были куплены меньше чем через два месяца после выхода книги (в марте 2006-ого). Сразу же сообщили, что режиссером будет Элай Рот. А потом дело застопорилось, в конце концов, Рот ушел из проекта в 2009 году. То есть уже прошло три года. На тот момент все сроки годности иссякли. Фанаты недоумевали. Но кинематографисты были настойчивы. И вот фильм снят и вышел в прокат ровно через десять лет с момента покупки прав. В этот момент у каждого владельца смартфона уже был Интернет в кармане, о чем в 2006-ом никто и не мечтал особо. Потому пугать в экранизации можно было только мобилоидами, а не тем, как люди в них превратились. Образ мобилоидов явно отсылает нас к разным там ходячим мертвецам. Недаром Стивен Кинг посвятил свой роман двум людям, которые активно разрабатывали соответствующую тематику в своем творчестве: Ричарду Матисону и Джорджу Ромеро. В 2006-ом, когда роман вышел, образ зомби уже был знаком массовому читателю, но тогда еще не превратился в клише и банальность. На этом поле Кинг тоже вполне себе удивлял читателя. В 2016-ом, когда вышла экранизации, всем уже давно надоели все эти ходячие мертвецы, которых кинематограф и телевидение предоставили зрителю уже в таком ассортименте, что данная тема не могла не вызывать скуку. То есть и на этом фронте авторы фильма просчитались. Неактуальная кино в квадрате не могло собрать приличную кассу. И к тому же заслужило очень низкий рейтинг на IMDb: всего 4.30 на момент написания данного текста. Хотя, конечно, проблемы фильма на его несвоевременности не заканчиваются.
Сам Стивен Кинг сел писать сценарий. Вторым сценаристом в титрах указан Адам Аллека, который пока не сделал в индустрии ничего выдающегося. Можно предположить, что Кинг там все решал и определял. Тем более странным выглядит то, каким в итоге получился на сценарном уровне фильм: рваным и дерганным. Понятно, что книгу в 480 страниц сложно без особых потерь уложить в рамки полуторачасового фильма, но потери тут случились прямо-таки непростительные. Так покромсать собственный роман – это надо постараться. Сюжет упрощен донельзя, пропал весь социальный подтекст, по сути история превратилась в хождение между локациями, причем на каждую локацию отводится едва ли не по десять минут. В романе герои пытались понять причину происходящего, строили домыслы, постепенно узнавали об изменениях в природе мобилоидов. В фильме же они просто топают вперед, а информацию получают готовенькую и несъедобными кусками. Кинг всегда славился психологической проработкой персонажей. Этого у него не отнять. Взять хотя бы то же «Противостояние». Там персонажей больше, чем в некоторых современных сериалах, и при этом все запоминаются, все выразительные, все правдоподобные. Скажем честно, в самом романе «Мобильник» нет очень уж большого психологизма, но мэтр не был бы мэтром, если бы не прописал, по крайней мере, мотивацию поступков героев. В романе прописал. В сценарии дал разве что пунктирно и невыразительно.
Актерам во всей этой истории явно делать нечего. Вероятно, Джон Кьюсак и Сэмюэл Л. Джексон предполагали совсем другой расклад, когда соглашались на этот проект, надеялись на повторение «1408». Хотя на это и создатели фильма надеялись, учитывая сколько отсылок они сделали к работе Микаэля Хофстрёма. В итоге на лице Кьюсака весь фильм одно только выражение: «Что я тут делаю?», а на лице Джексона – скука и безразличие. За персонажей можно волноваться, когда они живые и близкие нам, в «Мобильнике» с этим большие неполадки. За Ридделла и Маккорта просто не получается переживать.
Все это, в общем, ясно уже на первом получасе просмотра. Тем не менее, надо отметить плюсы, которые не дают бросить этот фильм недосмотренным. Во-первых, это замечательные осенние пейзажи покинутого мира. Во-вторых, есть несколько отличных динамичных сцен. Например, первая экшен-сцена, когда безумие охватывает зал ожидания в аэропорту. Она очень сложно выстроена и смотрится на одном дыхании. Сперва мелькание персонажей в сутолоке повседневного дня в аэропорту: кто-то идет в туалет, кто-то болтает по телефону, кто-то толпится у лифта, а вот охранник с собакой и повар в закусочной, а затем все эти персонажи сталкиваются в смертельном противостоянии. Надо сказать, что сделано это на высочайшем уровне. В-третьих, это, конечно, сами мобилоиды. То, как они смотрят в небо, открыв рты, двигаются слаженными толпами, во всем этом есть что-то, что не дает оторваться от экрана. В общем, визуальная сторона дела вышла отличной. Собственно, она не дает так уж заскучать во время просмотра. Глаз радуется – уже хорошо.
Суть проблемы «Мобильника» Тода «Кипа» Уильямса в том, что на выходе получился просто средненький ужастик, который явно не заслуживает столь низких оценок. Таких ужастиков наснимали до «Мобильника» и наснимают после столько, что он легко затеряется в их числе. Мы часто смотрим такие фильмы и не возмущаемся потом, так – посмеиваемся. Вал критики настиг «Мобильник» только потому, что вокруг него возник некоторый ажиотаж ожидания. Увы, этот фильм в некотором смысле даже не заслуживает столь гневных речей, что на него обрушили, в конце концов, он не настолько плох, чтобы их оправдать. Хотя теперь «Мобильник» включают в списки худших экранизаций Кинга, а их у него, кстати, хоть отбавляй.
P.S. Кстати, перевод «мобилоиды» автору этих строк нравится гораздо больше, чем «мобилопсихи».