Идея написать биографию самого страшного и загадочного из опричников Григория Скуратова-Бельского приходила в голову не одному Володихину — по моему, об этом писал ещё Владимир Кобрин. Однако Кобрин, ежели я ничего не путаю, ограничился одной статьёй, а Дмитрий Михалыч замахнулся на маленькую, но всё же книжку.

Да, о Малюте Скуратове звестно очень немного. Как правильно отмечает Володихин, основная память о нём — его карательные операции, и пару свидетельств о походах (в одном из которых Григорич и сложил свою буйну головушку). Скудность свидетельств Володихин пытается восполнить общими сведениями об эпохе Опричнины, но скажу честно — до Зимина ему ой как далеко. Несмотря на весомую толику интересных мыслей (в особенности о критике иностранных свидетельств) Володихин достаточно общо рассуждает об этом явлении. Он не пытается создать объёмный образ Скуратова, рассматривая разные версии, в книге просто содержится неприкрытая враждебность к «человеку, который жил как собака». Конечно, Малюта не был голубем мира, но рассмотреть разные точки зрения на его личность стоило...

С точки зрения информации — ничего, как научная работа — не очень. Надеюсь, Володихин всё же вырастет в своём профессиональном уровне...

Эта книга написана очень верующим автором про царя, который почти не правил, а лишь молился за свою страну, за свой народ.

Царь Федор Иванович — один из самых добрых наших царей. И страна при нем получила передышку между кровавым царствованием Иоанна Грозного и кровавой смутой. Русские стремительно продвигались в Сибирь, основаны были Тюмень, Тобольск, Сургут, Архангельск, Воронеж, Саратов, Самара. На севере возвращены были новгородские земли, на юге успешно отражались нападения крымцев. Было учреждено патриаршество, Москва стала наравне с Иерусалимом и Константинополем. Было возобновлено книгопечатание, в Москве был выстроен Белый город, основан Донской монастырь.

Володихин доказывает, что Федор Иванович не был (как считают многие историки) клиническим слабоумным. Просто у него было чистое сердце и разум, хоть и неспособный к тонким интригам, но отличающий добро от зла.

Рассказывает автор и о личной драме царя. Его единственная дочь не дожила и до двух лет. Кто знает, как повернулась бы история России, если бы царевна Феодосия осталась бы в живых.

Если убрать штампованную предысторию и претенциозный эпилог,с набившими оскомину забросами в прошлое наших«попаданцев»- книга получилась.

Основа- крепкий исторический роман о гражданской войне.Но мысль автора понятна, увидеть трезвым взглядом нормального русского интеллигента все безумие братоубийственной войны, ощутить ужас бессмысленной мясорубки,хотя бы с помощью альтернативной истории.Еще раз попытаться понять ПОЧЕМУ ? Почему крещеный народ осквернял церкви и люто истреблял священников? Почему врага не просто убивали, а мучили и казнили, глумясь над трупом даже после смерти? Откуда такая ненависть,причем с обоих сторон? Красные вырезали белым погоны на плечах, а белые красным высекали звезду во лбу.Почему сын на отца, брат на брата? И это не ненависть бедных к богатым,вспомните сколько дворян и промышленников поддержало революцию! И это не война офицерства против солдатни,вспомните,что весь Генеральный Штаб был у большевиков, а с Корниловым из Ростова в Ледяной поход выступило только около шести тысяч офицеров и юнкеров( из стотысячного офицерского корпуса!). А сибирские рабочие в рядах колчаковцев?

Понравилось показанная в романе «окопная правда». Понравился главный герой,который не совершал запредельных подвигов,не выслужился к концу книги из прапорщиков в генерал-майоры, а просто воевал,как тысячи таких же,бывших студентов,учителей,инженеров и приват-доцентов. Так же,как они — мотал портянки, наступал и отступал,замерзая в донских степях, валялся в завшивленных госпиталях,стрелялся на сходнях последнего парохода,уходящего в Константинополь. Понравился «белый«Крым,доживающий последние дни ,и в унисон звучащие стихи Цветаевой и Гумилева.

Прошлое изменить нельзя,но надо попытаться понять его, и тогда не так страшно жить дальше...

Хотя книга мне, в целом, понравилась, тем не менее петь ей дифирамбы я не собираюсь. Отчасти потому, что уж слишком скользкую тему затронул Володихин в романе. Говоря о жестоких и беспросветных временах, очень трудно выдержать равновесие между недостоверностью и излишними подробностями. Как показать, в каких условиях живут, а точнее то ли выживают, то ли существуют люди? Как показать это так, чтобы не скатиться в смакование жестоких и успевших стать банальными подробностей? Наверное, лишь взяв ярких, искренних героев и дав им возможность жить своей жизнью, в которую автор не станет вмешиваться, предварительно определив общее направление движения сюжета.

Вопреки названию всем им знакомо чувство страха. Но каждый находит в себе силы преодолеть его, ради себя, ради друзей, ради других людей. Ведь только так человек может остаться человеком, несмотря на беспрерывную войну, боль и ненависть к врагу. Собственно врагам автор уделил не так уж и много внимания. Гораздо больше его досталось членам команды, их сложным взаимоотношениям и перипетиям дружбы. Следить за ними не менее увлекательно, чем за сражениями, коих в книге не так уж много. Автор достойно выполнил просветительскую задачу по вводу читателей в курс дела, описав всевозможные действующие силы, историю противостояния и его ключевые моменты. Но, выстроив картину мира, он лишь обозначил дальнейшее развитие сюжета цикла, оставив продолжать его другим авторам.

Итог: вводная книга цикла, описывающая нелегкую жизнь ярких, запоминающихся героев.

Мир доведенной до истинно российского абсурда (или маразма, кому как нравится) толерантности. Блестящая сатира на стремления ее адептов, а заодно и на нравы и обычаи мира большого бизнеса.

Составители антологии взялись за непосильную задачу — втиснуть в два тома (фэнтези посвящён ещё 10 том) лучшее из мирового фэнтези. Осознавая, что нельзя впихнуть... э-э-э... то, что не впихивается, составители пошли самым, пожалуй, правильным путём — взять безусловных классиков, но при этом не самые известные их произведения. Будет интересно и новичкам в фэнтези, и поклонникам жанра. К выбору авторов трудно придраться. Лорд Дансени — основатель, Меррит — один из лучших авторов доклассической эпохи, Толкин — без комментариев, Желязны — один из лучших после Толкина. Вопросы вызывает только русская часть сборника, как в анекдоте: «Роберт де Ниро, Джонни Депп, Анджелина Джоли и Дмитрий Харатьян в фильме «Что здесь делает Харатьян?!». Ну ладно Хаецкая, но милый фанфик Володихина... Но в целом отличная антология.

Одна из первых прочитанных книг.

На момент прочтения книга показалась весьма неплохой, но сейчас, когда есть с чем сравнить, роман кажется очень слабым. Язык, которым написана книга, очень простой, автор просто излагает свои мысли, рассказывает историю обычным, почти разговорным языком, маскируя его под боевой «роман». Герои ведут себя, как персонажи кино — просто живут и действуют, минимум художественных приемов. Впечатление, что читаешь любительскую работу форумного «писателя». Единственное, что понравилось — в книге много боя и минимум отступлений от главной идеи — «изложить историю одной войны».

В других книгах Володихина, которые я прочитал, стиль похожий. Сильнее всего бросаются в глаза персонажи — их описание и образы в книгах выглядят так, будто их придумал школьник.

Сейчас ни каким боком не подойду к книгам Володихина, но, в те давние дни, когда я их читал, они отвечали моим невысоким требованиям — посмотреть на космос, на войну, на будущую Россию. Отнимите от моей оценки пару баллов

Антология «Трудный путь»

У нее и у читателя путь друг к другу, судя по моему личному опыту, непростой, но когда встреча случается — она того стоит. Книгу, рожденную в литературной Группе «Бастион», организовал Дмитрий Володихин, что говорит о многом хорошем, а самая большая и яркая вещь в ней — повесть Эдуарда Геворкяна «Деревянные облака». Написанная во времена загнивающего социализма она напоминает о том, каким качеством обладал дистиллят идей и замыслов отечественной фантастики еще четверть века назад. Автор непрерывно находится «в состоянии диалога»: и с Учителем (это АБС), и, что куда важнее — с читателем: теребя, провоцируя, грузя, то поступками героев, то версиями эволюции разума, то столкновением идей. Начинается повесть как заочная полемика с «Попыткой к бегству», но почти сразу в этой Вселенной Полдня ХХII Геворкян приступает к строительству собственного мира, и со своими писательскими приоритетами и лит.средствами. Даже такое наиболее уязвимое место в этих двух вещах, как завязка, где, так сказать, Deus Machina выскакивает из табакерки, устраивая перенос героев во времени, Геворкян у себя превращает в продуктивный драйвер игры ума. Хитроумные версии причин и механизма переноса яснее от этого не становятся, но увлекают изрядно. Вообще, хотя цепь событий на Земле, Марсе, в судьбе героев и текучей по ходу «Облаков» онтологии крепко приковывает интерес к ним, высокая плотность содержания не даст тут просто скоротать время. Авторское НЛП заставляет реагировать, и, по счастью это напряжение усиливается до последней строчки. Словом, «Облака» это мультиидейная, глубокая вещь, которая, вряд ли могла бы быть написана сегодня, но, спасибо Дмитрию Володихину, смогла быть опубликована.

У самого автора антологии в ней небольшая вещь «Зябкое сердце». Писательская магия связывает в одной истории изысканный язык и простую вроде бы истину. Но этической теореме о жизни как генерации любви дается незаурядное по средствам доказательство. Какое это имеет отношение к фантастике? Хочется верить, что никакого, ведь по прочтению остается нечто светлое. Оно остается даже при моем в принципе неприязненном отношении к тому пограничному лит.роду, который выбран для этой истории, так что читатель с незашоренным взглядом получит от нее еще большое впечатление.

Совершенно другое решение для той же темы предлагает Виктория Балашова в «Afterparty»: влюбленный ученый пытается взрастить в искусственном теле сознание своей умершей жены. Но вместо сладкой жизни после горечи утраты и ему и ей придется солоно. Это вещь, которая сфокусирована на метахимии чувств, порой нервная, то есть вполне передающая конфликт женской души с научной технологией, ведь даже при оцифровке душа это нечто большее, чем набор файлов.

Собственно говоря, все вещи «Трудного пути», хотя и сосредоточены вокруг одной, малопопулярной сегодня, идеи любви и человеколюбия, но облачают ее в совершенно различные по выбору форм, средств, стилей etc тексты. Александра Смирнова в «Мертвой земле» создает противоположность «Водному миру». В ее мире вместе с водой, составляющей основу человека, уходит и человечность. Осознано или нет, но образ для лейтмотива выбран, на мой взгляд, идеальный. В рассказе на фоне кровавых преступлений, политических интриг и личных драм люди борются за остатки жизненных ресурсов. Но заканчивается история борьбой за остатки человечества.

У Татьяны Адаменко и Станислава Бескаравайного в «Смерти над Полюсом» герои заняты достижением триумфа человеческой мысли над силой природы, англосаксов над германцами, светлыми сторонами человеческой души над темными страстями. Эта повесть — в некотором смысле литературная игра и стилизация под приключенческие книжки времен, когда пространство было еще Евклидовым, а джентльмены называли кошку кошкой. Романтичность содержания здесь как раз литературно соответствует и передает атмосферу «лета Запада» между 1-й мировой и Великой депрессией. Разного рода противоборства, расставленные в повести, усиливают её динамику, как и структура текста в форме перемежевывающихся отрывков из дневников различных людей и авторской хроники покорения Северного полюса на дирижабле. Ощущению достоверности сильно помогает то, что записки и каждого героя и авторский текст различаются языком и взглядом на ситуацию, которые соответствуют статусу персонажей и дают объемную картину. Есть здесь весьма неожиданные сцены, которые взрывают ритм повествования. Например, когда евроатлантические первопроходцы цеппелинов обнаруживают недалеко от полюса аэродром Страны Советов. Никогда не догадаетесь, какой памятный знак западной цивилизации будет на него скинут...

Завершает антологию «Тишина» Владимира Юрченко, в которой к настоящей твердой НФ добавляются и международный шпионаж с борьбой спецслужб, и мистическая жуть и даже намеки на вампиров. Связывает всю эту мозаику в единую картину действительно увлекательных приключений живой сегодняшний язык без кровавых соплей мочилова-стрелялова. Жанр F-действий с интенсивным переживательным сюжетом может жить и без высоких человеческих потерь среди персонажей, напоминает этот автор.

Тут, наверное, для сбалансированности отклика нужно было бы сказать какую-нибудь гадость об этой книжке. Но мне кажется важней другое: антологию напечатало почти неизвестное издательство – «Воздушный транспорт», против нее играет отсутствие базы продаж через традиционные сети. Тем не менее, вирус читательского интереса распространяется: вышла рецензия в авторитетном «Если», заметили книжку на Фантлабе и в ЖЖ. Люди выписывают книжку в другие города. Всё это напоминает мне ситуацию советских времен, когда сарафанное радио КЛФ формировало совсем иную реальность и вкусы, чем тогдашние издательские «мэйджорс». Это не шпилька в адрес наших сегодняшних гигантов рынков, они зарабатывают, как могут, и большинство книг мы покупаем у них. Просто, похоже, пришло время, когда группы, вроде «Бастиона», разнообразные малотиражники приступили к рекультивации книжного, литературного пространства, которое в последние лет 10 накрывается тиражами массового поражения и зачищается снайперским огнем попаданцев, выживанцев, сумеречников и т.п. Причина в том, что целевая аудитория образованного класса повышает спрос на собственные «еду и патроны». Что-то кончилось, и что-то началось, господа…

Хороший рассказик про взаимопонимание двух абсолютно различных людей. Он молодой вояка, она хозяйка цветника. Они на чужой планете и готовы на все, чтобы убить свое одиночество.

Прочитана долгожданная ЖЗЛ «Братья Стругацкие» Г.Прашкевича и Д.Володихина.

Что могу сказать?

Сложно назвать книгу биографией. Это, скорее, изложение и анализ текстов с редким вкраплением биографий. Жизни замечательных людей в книге нет, а есть их творчество. Причем, в довольно странном ракурсе.

Мои желания не совпали. Я отношусь к той категории людей, которые перечитывали все книги Стругацких по многу раз, но мало что знают о жизни самих авторов. Увы, в книге мне долго и внятно разжевывают именно тексты — построчно, поабзацно, с определением героев, идей, предположений. Как в учебнике по литературе. Помните, препарировали?.. О жизни — небольшие, рваные абзацы, местами — своевольные и никак не связанные.

Опять же, много и часто из-за строк выглядывают авторы со своим абсолютно железным мнением: вы, молодежь, и представить себе не можете, как сложно было Стругацким опубликовать «Улитку». Вы, молодежь, не понимаете, что значит быть евреем в СССР. Вы, молодежь, коммунизьму не нюхали... и так далее. Вязнет, отвлекает... да и зачем об этом?

О жизни братьев, как писал выше, подано максимально туманно. Пару раз встречались предложения: «Да и в семье АН все было не столь уж гладко» — но что именно было не гладко так и не объяснили. Писали с рассчетом на знающую аудиторию? Но ведь они и так все знают. Увы. Тоже самое относится к упомянутому в тексте (на мой взгляд — таинственному) перелому в творчестве. Авторы книги довольно четко дают понять, что в начале карьеры именно АН был рулевым творчества братьев, а БН «взял бразды правления» позже, в середине 70-х. Но о том, когда именно и каким образом БН вдруг перевернул процесс — ни слова. Опять же, довольно странный перекос в финале. О сольном творчестве АН — пара абзацев, вскользь (хотя его «Дьявол среди людей» заслуживает большего), но зато две книги БН расписываются на десяток страниц. Что это? Нехватка информации? Негласный запрет на обсуждение АН?

Непонятны мне остались мотивы авторов при выборе текстов. «Стажеров» препарируют с удовольствием, а про «Обитаемый остров» словно позабыли. «Пикник» цитируют абзацами, а «Сказка о Тройке» промелькнула в трех предложениях. Что за странное деление? Это же не воспоминания двух авторов о творчестве близких друзей, а объективная (наверное?) книга о знаменитых писателей. Так почему же субъективизм зашкаливает?

О творчестве, именно как о процессе, тоже немного. Переписывались — обдумывали — садились за пишущую машинку. Понятно, что авторы книги ставили иные задачи, но все вышло как-то поверхностно и неинформативно...

В результате остается очень много вопросов, и главный из них — зачем была написана эта книга? Для кого? Кто потенциальный покупатель и ценитель? Любители творчества братьев не найдут в книге ничего нового (о цикле Полдень, о Горбовском, о том, как писалась Улитка на склоне и так все они прекрасно знают, потому что идеи и аллюзии — главный наполнитель текстов братьев). Те, кого интересует биография, найдут, пожалуй, только интересную историю об отце братьев, да о периоде второй мировой войны, ибо дальше все очень бегло. Кто же книг не читал, но о Стругацких слышал, не поймут вообще ничего.

Одного у книги не отнять — она написана людьми, которые любят и «фанатеют» от творчества братьев. Хотя, по мне, на одной любви хорошую биографию не напишешь...

Не соглашусь с теми, кто говорит, что у этой истории нет ничего общего с Грином. Есть. Вера в сказку. И способность этой сказки изменить жизнь человека.

Красивый рассказ.

Хотя меня и не особо зацепил. Тема «зябкого сердца» мне близка, а вот взрослые люди, рассказывающие друг другу сказки – не сильно приятны. Впрочем, это не претензия к автору, а так – рассуждения вслух.

Мне роман, в целом, понравился, хотя недостатки его вопиющи. Абсолютно мутная и запутанная предыстория. Странноватая концовка. Пожалуй, все-таки неубедительная идеализация Белого движения.

Но есть и очевидные плюсы. Более или менее четко переданный быт. Тоска и ощущение безнадежности. Лучики надежды, «а вдруг в этот раз все-таки получится». И опять проигрыш, отступление, потом бегство, потом окончательный разгром. И важные уроки, которые извлек для себя герой. И абсолютно бесценный опыт.

Я бы предпочел прочитать хороший «белогвардейский роман» без осточертевшего «попаданческого антуража». Но и так — хорошо.

Прочитал, озадачился. Что можно сказать? Не верю! Не верю, что власти, сколько угодно подлые, еще ко всему прочему и не умеют считать. В данном случае, явно не умеют считать затраченные на операцию деньги. И если основное положение этой истории ложно, то ее не спасут никакие старания и подробности и рассказ просто разваливается.

Конечно, без роялей в кустах не обошлось. Когда новичку везет — это бывает. Но когда ему везет без конца... Ценные артефакты так и плывут в руки, страшилки Зоны оказываются как минимум дружелюбны к ГГ.. Это не есть хорошо.

Но вот то, что ГГ не крутой, как яйцо, что предпочитает мирные переговоры, а не пиф-паф — это нравится. И ведет себя не как мерзавец.

Читается легко, сюжет не зависает. Хорошее развлекательное чтение.

Я вдохновенно начал читать книгу, исходя из того, что готов ко всему и надо бы замкнуть цикл — ибо Скаландиса и Вишневского осилил. Ну и как бы уже знал от недоброжелателей, чего плохого от ЖЗЛовской книги ждать — гипертрофированного внимания к антисоветизму Стругацких и «Улитке на склоне». Но до антисоветизма и «Улитки» так и не дошел.

Сперва спотыкался на вопиющей небрежности авторов — Петроград у них в 1915 году еще называется Петербургом, РСДРП(б) в 1917 году вдруг получает имя ВКП(б) — на 8 лет раньше срока, культ личности Сталина разоблачается почему-то на 22-м, а не 20-м съезде, а перестройка вполне себе идет в 1984 году.

Потом принялся зависать над бредовыми тезисами про дореволюционное вступление в партию «исключительно по собственной воле» (а как еще можно было, блин?) или про «опасаясь заразить белоснежные родные просторы каким-нибудь идеологическим вирусом» (при чем тут белоснежные и как их можно заразить?).

Потом устал щуриться от риторических вопросов, многоточий, восклицательных знаков и казенных оборотов типа «активно и последовательно занимался делами Информбюро».

Потом притомился восстанавливать логику авторов там, где ее нет («Влюблен... Обсерватория... Число Вольфа... От жизни всегда ждешь только лучшего»; «...Что не помешало ему при удобном случае заметить дочери «Зачем ты берешь фамилию Стругацких?» Дочь это не остановило. Свадьбу сыграли.»; «Он уже тогда хотел жить в Москве. Только в Москве! Там легче найти интересную работу, там легче найти применение литературным интересам. Но главное: Аркадий теперь был человеком семейным, отцом маленькой дочери»; «Владимир Захаров... свое знакомство со Стругацким-старшим весьма реалистично отобразил в стихах» — дальше следует японская песня в переводе Стругацкого).

Потом подустал от снисходительного презрения, щедро изливаемого авторами на всех поминаемых фигурантов, от заглавных до Немцова и Ефремова.

А потом сравнил толщину накопленного раздражения с толщиной прочитанного слоя книги, понял, что динамика устрашающая, и плюнул.

Не буду я читать эту книгу. Она неинтересная, напыщенная, неумелая и очень непрофессиональная.

Зато, как дурак, взялся перечитывать «Неизвестных Стругацких». Чему рад вполне — и всем советую.

Диссонанс оценок возникает из-за того, что подобная книга хороша для тех, кто лишь сегодня, наконец, решил подробнее узнать, кто такие братья Стругацкие, и о чём они писали. А для тех, кто давно и плотно находился в контексте их творчества, кто на протяжении многих лет читал и перечитывал книги АБС, кто регулярно знакомился в прессе (советской, российской и зарубежной) с самыми разными взглядами на их произведения, кто знает труды Марка Амусина, Леонида Филиппова, Войцеха Кайтоха, одолел объёмную и эмоциональную биографию братьев от Анта Скаландиса, прочёл книгу Бориса Вишневского «Двойная звезда» и «Комментарии к пройденному» самого Бориса Натановича, отслеживал ответы БНС в его многолетнем нескончаемом off-line интервью, штудировал воспоминания друзей и коллег АНС, смаковал составленные Светланой Бондаренко тома «Неизвестные Стругацкие. Черновики, рукописи, варианты» и «Неизвестные Стругацкие. Письма. Рабочие дневники» – для всех этих людей в книге Прашкевича и Володихина действительно ничего особенно нового нет.

Но, согласитесь, это ведь не повод говорить о том, что книга вообще не нужна и её надо «вычеркнуть». Она нужна всем, кто интересуется творчеством АБС, она нужна обычным читателям, поклонникам Стругацких, нужна тем, кто с книгами АБС вообще не знаком или знаком плохо.

В книге нет сенсаций, да и политически она выдержана достаточно ровно. Впрочем, авторы и не ставили перед собой задачу эпатировать читателя. Дмитрий Володихин пишет в своём ЖЖ: «Не стоит ждать каких-то «резких телодвижений» от этой книги. Она – довольно спокойная и, в какой-то мере, исследовательская. Надеюсь, что-то получилось. Допускаю, что где-то мы могли дать маху. Но политических транспарантов радикального содержания там уж точно не найти: мы не видели смысла в такого рода «иллюминации».

И это — верный подход. Все знают, что Борис Стругацкий в настоящее время является последовательным приверженцем праволиберальной идеологии, но о возможной идеологической эволюции Аркадия Стругацкого (не уйди он из жизни двадцать лет назад) мы можем только гадать, основываясь на собственных политических предпочтениях. Вот я, например, предполагаю, что в нынешних условиях АНС придерживался бы взглядов, близких взглядам младшего брата. А один из авторов биографии, Геннадий Прашкевич, любит вспоминать, как АНС незадолго до своей смерти сообщил ему в личной беседе (осенью 1991 года, уже после августовского путча), что «И всё-таки более красивой идеи, чем коммунизм, люди пока не придумали…»

Судьба классиков – со временем оказаться на полке. Нет, не на той, откуда никогда не достают. Имею в виду полку идентификационную. Но феномен Стругацких с трудом поддаётся ранжированию и по-прежнему требует пристального, внимательного, «спокойного» изучения. Я думаю, именно об этом хотел сказать Борис Натанович в своём иронично-печальном эпилоге «Утро одного персонажа», завершающем книгу Прашкевича и Володихина. Их совместная работа, уделяющая основное внимание разбору корпуса текстов Стругацких – ещё один крепкий, основательный кирпич в выстраиваемое всеми нами здание понимания АБС.

На мой взгляд, всё не так страшно. Безусловно, то, как два профессиональных литератора представляют первую фразу «Моби Дика» — прелесть, оба должны бицца головой апстену, прося прощения за идиотский ляп. «Образованность всё хочут показать». Наковырял я там ещё мелкого, то ли описок, то ли ошибок. Сильно раздражали попытки представить прозу АБС 60-70-х как вечный кукиш власти, борьбу с поздним хрущевизмом, ранним брежневизмом или начальным андроповизмом. Мне-то кажется, что Стругацкие писали в первую очередь литературу, но если всё видятся фиги, значит, это кому-нибудь нужно. Какие-то странные конспирологические версии с Тайными Масонскими Знаниями, которые то ли получили, то ли не получили АБС (мы, конечно, не верим, но мало ли, болтать ведь зря не станут). Какие-то далёкие от реальности картины, что вот состоялись писатели Стругацкие и теперь ждут не дождутся, когда придут к ним из идеологического отдела ЦК, приласкают, обогреют, путёвку дадут или орден. Читаешь и гадаешь: может, это такая очень тонкая ирония, которую я просто не догоняю? В то же время очевидно, что книга написана с уважением к героям, с уважением к их прозе.

Есть ведь и такое обстоятельство. Да, лично я для себя ничего нового не открыл. Так ведь я читал Скаландиса (если сравнить Скаландиса и Прашкевича-Володихина, то всё-таки у последних действующий прибор, а у того разбросанные в беспорядке детали, из которых что-то работающее ещё предстоит собрать), переписку АБС, «Комментарии к пройденному». Но ведь будут читатели, которые про Стругацких «где-то что-то когда-то» слышали, и не более того. Даже через такую кривобокую книгу они войдут в этот мир, а там уж авось и сами разберутся.

Не знаю. Вроде и хвалить не за что, но и абсолютной неудачей язык не поворачивается назвать. «Буду думать» (©)

Книга не плохая, она попросту никакая. Ни единой мысли. Пересказ текстов для тех, кто в жизни Стругацких не открывал, и «разбор» на уровне среднего школьного сочинения. Некоторое количество мелких и не очень мелких ляпов («Софья Власьевна – эвфемизм КГБ»; повествование в ТББ ведется «от имени земного ученого Антона»; «Меня зовут Максим Каммерер» – это не подражание Пристли, оказывается, а отсылка к «Зовите меня Израэль» – именно «Израэль«!). Полное отсутствие контекста. После работ Кайтоха, да и Филиппова, да и Скаландиса (при всех недостатках etc) – ЭТО вообще не существует.

И еще: авторы просто не понимают, чем были Стругацкие. Цитата:

«Они как будто сами входили в квартиру к типичному советскому инженеру, просили чаю или уж сразу «Агдама», а потом, усевшись напротив хозяина, начинали понятный всем разговор: «Помнишь, как ты вчера в курилке спорил с Маневичем, отомрет ли семья в будущем и что она такое в настоящем? Ага, вспомнил. Так вот, послушай...»

Так вот, послушайте: Стругацкие были плотью от плоти шестидесятых, но они (по крайней мере, начиная с «Попытки к бегству») первыми задавали вопросы, к которым другие приходили много позже, если приходили вообще, – а не «спорили вчера в курилке».

Вычеркиваю.

Между тем, третьего-шестого томов «Писем и рабочих дневников» нет и в обозримом будущем не будет.

Очень, очень неудачная попытка скрестить исторический роман с фантастическим..(

Я люблю исторические романы, но какой же это исторический роман, если через каждые пятнадцать-двадцать страниц слух режет слово «хроноинвэйдор»? (С чего бы это отечественные изобретатели и , судя по тексту, большие патриоты обозвали себя этим диковато звучащим названием??)

Я люблю фантастические романы, но какая же это фантастика, если кроме первых десяти страниц и вот этого самого регулярно повторяющегося слова ничего фантастического в романе нет?

Хотя нет, есть. Воображение поражает абсолютно фантастический образ топ-менеджера столичного банка, который отправился в 1919-ый год, чтобы в звании рядового топать по степи «по двадцать, тридцать, а то и сорок вёрст в день». Вот только вчера народ перешёптывался, что его видели в задумчивости на заднем сиденьи «Бентли» несущемся по Рублёвскому шоссе, а уже сегодня он, три дня не емши, ведёт прицельный огонь из трёхлинейки по «товарищам», засевшим в стратегической водокачке на окраине станицы Змеюкинской. Вот это глыба! Вот это матёрый человечище!

Гвозди, как показывает практика, можно делать из тружеников финансового сектора ХХI века!

Составление антологий произведений классики и лучшего альтернативной истории — занятие неблагодарное, — все они будут на одно лицо, — настолько определилась уже «первая десятка». В то же время для составителя это — тест на владение материалом. В данном составлении вызывает удивление одна причуда читательского восприятия: включение в антологию пародии на катастрофный роман Осипа Сенковского. Всё-таки в российском литературном наследии найдутся произведения и гораздо ближе к теме, и гораздо интереснее по замыслу и исполнению.

Впрочем, критиковать антологиста — легко, потому что критик не связан десятками «если», сковывающих составителя.

Поэтому просто поставим и эту антологию на не столь уж длинную полку сборников альтернативки, выпущенных русскими издателями. Да и сама традиция создания подобных сборников пока только складывается. «Большой книги избранных альтернативных историй» в русском составлении пока не получилось. Потому как не накоплена ещё ни критическая масса переводов, ни лучшего в отечественной альтернативке...

Подтверждением тому хотя бы вышедший в 2012 г. сборник «Альтернативная история», — перевод «Большой книги альтернативных историй».

Эта книга для развлекательного чтения практически непригодна — в ней нет «приключений» и вообще того действа, которое принято называть «экшен». Я бы определил этот роман как эпическое бытописание триумфальной гибели Белой гвардии; бытописание, крайне жёсткое в своей бытовой точности и анатомической скрупулезности. Книгу, честно говоря, очень тяжело читать, через её наполненные «кровавой помойкой войны» страницы приходится, сдерживая рушащиеся на читателя эмоции, буквально продираться.

С одной стороны, для того чтобы получить «ощущение подлинной истории» может быть и действительно полезнее «взять в руки мемуар» — свои воспоминания оставили как известнейшие белогвардейцы Деникин, Краснов и Врангель, так и гораздо менее известные Левитов и Торкул. Только вот первые командовали дивизиями довольно далеко от передовой, да и вторые тоже вряд ли ходили в штыковые атаки на захлёбывающиеся огнём пулемёты латышских стрелков. А вот те, кто бесконечными зимними месяцами жил там, где после недели боёв со штыковыми атаками на пулемёты и артиллерию от полка оставалась рота; а ещё через две недели воевал в ротах, прикрывавших отступление остальных по дорогам, где жидкая грязь на почти каждом шаге заливает за голенища сапог, а за два часа сна потные волосы примерзают к вещмешку и роты превращались во взводы — своих мемуаров не оставили.

Удивительно, как автор сумел осмыслить и передать это ежечасно живущее в людях отчаяние, «страшную тоску, ноющую в душе, как ноет гнойный нарыв на ступне, давно прорвавшийся, залеченный, но затем растёртый пропотевшей до ветхости портянкой — до состояния безобразной язвы, поминутно дающей о себе знать»; это страшное время, где «Жизнь человеческая по стоимости намного уступала килограммовому шмату сала... В храмах иконы постреляны и окурки торчат из дыр, проделанных пулями в губах святых... Неприкосновенность женщины охраняется только степенью усталости солдат, но не нравственным законом и не силой веры». Это всего лиши две короткие цитаты, но именно вот на таком высочайшем эмоциональном накале и написана практически вся книга. И написана она вовсе не для того чтобы кого-то «вдохновлять», а чтобы с запредельной болью, рвя в кровь своё горло «прокричать», что: «Россия и революция несовместимы. Никогда. Ни при каких условиях. Ни под каким знаменем. Революционер в России — всегда предатель.»

P.S. К фантастике — роман относится только лишь ИМХО потому, что «про пападанцев — нынче книги покупают». И автор просто воспользовался этим трендом чтобы издать этот социально-исторический роман. При этом «фантастическая составляющая» к нему «пристёгнута» довольно неуклюже(((

P.P.S. Вот только за каким хреном на практически исторической книге о судьбе Корниловского полка издательство Лениздат сделало обложку с эдаким «ряженным чучелом при автомате», да ещё (для правдоподобности-?) нацепило на чучело солдатский Георгий на колодке второй половины ХХ века...

Повесть написана хорошо (чем-то напомнила мне произведение Андрея валентинова о гражданской).

Но есть большое, просто громное Но — все черно-белое. Одни пушистые благородные, другие дикие варвары (а в гражданской войне в большинстве случаев варвары все, особенно в конце войны когда озверение доходит до пределов).

К тому же забыли о эффекте бабочки — изменив историю, эта банда убила бы себя

То, что перед нами дурно написанная агитка, сомнений нет, об этом уже подробно написали другие лаборанты. Я же хочу остановиться на одном моменте. Это описание деревни. Здесь автор лепит один штамп поверх другого, нимало не заботясь, что получается полная ерунда.

Итак, русская деревня под властью нациков умирает. Жрать нечего, как хлеб выглядит, люди забыли. А самогонка есть, причём такая, что юные эсэсманы облизываются, предвкушая. А не скажет ли уважаемый автор, из чего её гонят, эту самогонку? Из сахара, которого нет? Из карамели? Может быть, из хлеба, которого не хватает для еды? В гражданскую войну крестьяне пускали на самогон излишки хлеба, которые не хотели отдавать продотрядам. Но тут-то излишков нет. Может быть, в дело шла несортовая картошка или загнивший буряк? А уважаемый автор пробовал эту амброзию? Ею только эсэсовцев травить. Вообще, представление о деревенской жизни у автора на уровне столичного дачника, не выезжавшего дальше своих шести соток. Отношение нахлебника, приехавшего пожрать, а в параллель -- сопли публициста, вздыхающего о повальной нищете. Нет уж, что-нибудь одно...

Есть и ещё ляпы. Тайничок с книгами устроен под открытым небом. Так зачем их выкапывать, сдавать? Они давно сгнили. Никакая упаковка не поможет. И чем нацистам мог повредить Достоевский, издававшийся в Германии, вплоть до конца тридцатых годов? Ерунду написал автор, но зато слезу выжимает, ужасти как!

Самый сильный метафорический образ у автора, — в послесловии. Это — собственный дом, где подвал затоплен кровью... Ясно, что автор искал сильные символы отечественной истории. И нашёл...

Но насколько отличаются персонажи Володихина от бесшабашно-весёлых и лихих «попаданцев», легко переделывающих историю «под себя» (или под собратьев-«форумчан»).

Здесь — усталые искалеченные люди, отчаявшиеся изменить в «родной» истории что-либо к лучшему. Мрачноватые типы, после всех злоключений в минувшей гражданской войне приходящие к простому выводу: если что можно и нужно менять, — так это в реальном настоящем. Нельзя с комфортом обитать в жилище с наполненными кровью подвалами.

Впрочем, организация, отправляющая добровольцев в минувшее, тоже сильно напоминает реальный форум альтистории, где участники вольно кочуют по разным эпохам. Не закончен, думается, и «Доброволец». Во всяком случае, остаётся впечатление открытого финала. К теме всегда можно вернуться.

Вкрадчиво-жутковатое повествование от первого лица создает впечатление реальности. Московская квартира...обычная обстановка...красавец кот... А зверюшку надо кормить. Милое животное, так чисто все за собой убирает после трапезы...

Весело, интересно, но вот финал слабоват.... как-то быстро все завершилось и ничем...

Шикарный стиль, плотный, «вкусный» текст, автор знает в нем толк. Но сама фантастическая составляющая, немного скучновата и привычна, герои для такого объма очень и очень неплохи, но как то скучноваты, им бы оперативного простора и глубины. У меня такое впечатление что мелкая форма не для автора.

Книга очень понравилась! Читать приятно и радостно! Обидно, что многие не оценили и придирчиво критикуют.

Странно, что читатели, благосклонно относясь к пафосу остальных фэнтези, не приняли эту простую и легкую историю!

Рассказ, оставляющий после себя приятное пряное послевкусие. Шумеры и компания сами по себе интересны, а уж в сочетании с Древним Марсом... Религиозные взгляды автора широко известны, но это совершенно не мешает воспринимать текст, а даже добавляет ему интриги. Монолог от первого лица и в самом деле местами отвлекает, но зато какой ударный (и правильный) получился финал! Иной стиль изложения тут бы так удачно не сыграл...

Не осилил это дочитать.

Древнего Шумера в этом романе я не нашел, зато нашел много неклюжего и неискреннего парахристианского пафоса.

Настоящий Шумер гораздо глубже и гораздо страшнее, а ниша пропаганды церковности уже и так хорошо занята Юлией Вознесенской.

Хорошие книги можно читать и через десять и через сто лет после издания. А в этой Володихин доказал, что он не только фантаст и писатель, но и историк.

С чем бы сравнить, чтобы не тратить слова...

Вот «Фараон» Болеслава Пруса, например. Или «Лже-Нерон» Фейхтвангера...

Что, скажете несопоставимые сравнения? Почему же?

Здесь мощный исторический фундамент, отличное описание страны, только не Египет здесь, а Междуречье со своими древними легендарными городами Умма, Урук, Сиппар, Шуруппак, ну и конечно — Баб-Аллон, будущий Вавилон. Легенда и хроники о возникновении государства на землях, отвоеванных у народа суммэрк, которых загнали в болота. Обычаи нардов. Законы и их исполнение. Восстание и подавление восстания. Битвы и мирные дни. Завет с Творцом, разорванный молодым царем. Могущественные полубоги, помогающие или мешающие людям. Каналы и пустыня там, куда не доходят воды рек.

Очень интересно. Рекомендую.

Очередная история о духовно маленьком человечке, еврее, обратившемся к каббале в поисках подтверждения того, что он «не тварь дрожащая» и у него в мире есть какое-то высшее предназначение.

В общем же, какой-то странный, неформатный (мэйнстримный) рассказ. В описании мира вызывающий ощущение чего-то уже читанного. То ли Муркок, то ли Вэнс, то ли Вульф... А может и Ши. Много описаний, легкой психоделии... Не мое все это. Заумно? Нет, скорее занудно.

Но оценку снижу даже не за это. В книге «Команда бесстрашных героев» он смотрится как не нужный довесок. Хотя говорят, что он относится к этому межавторскому миру. Не верится как-то. Соответственно, переключиться с аниме-боевика на философско-созерцательный рассказ у меня нормально не вышло.

П.с. Дописываю отзыв, прочитав третий роман почившего межавторского проекта. Собственно, начиная с середины третьего романа, становится видна связь между рассказом и романами. Но, тем не менее, эта связь слегка чужеродна при всей своей (вроде как) логичности. Почему в рассказе на Землю вторгаются разнообразные демоны, а воевать в романах приходится с непонятными био(механическими ?) гоблинами??

Ладно, повышу оценку обратно и забуду уже обо всём.

Честно говоря, в последнее время с большим предубеждением отношусь к сюжетам в духе «Пирамиды построены инопланетянами», «Цивилизация Майя основана пришельцами с Плеяд» и подобным им. И рассказ Володихина, хоть и не лишён оригинальности, развивается в том же ключе.

Однако, обращают на себя внимание эрудиция автора и его любовь, впрочем не без доли иронии, к академической науке. Да и сюжет рассказа получился весьма интригующим. А вот избранный стиль изложения в форме монолога мне не показался удачным, местами затрудняя восприятие текста.

Думаю, что у читателя, тяготеющего к разным оккультным тайнам и прочим манипуляциям с белыми пятнами истории, рассказ пройдёт на ура. А вот остальным покажется проходным и не слишком оригинальным.

На самом деле никакого противоречия между теорией Минакова-Верова и мнением Володихина нет. Антагонизм исключительно мнимый — как «борьба нанайских мальчиков». Идея несовместимости фантастики и религии абсолютно верна, но прав также и Володихин, утверждающий, что религиозная фантастика является фантастикой исключительно для агностиков и атеистов — верующие воспринимают ее как реализм. Однако дальше Володихин, как истинный православный, упускает важный момент. А именно — вопрос времени и традиции. Если бы Толкин написал свою книгу две тысячи лет назад, мы бы сейчас воспринимали эльфов и орков как вполне реальных, хоть и мало кем видимых существ, а на христиан смотрели бы как на жертв прогресса и глобализации. Как и в случае с Летающим Чайником Рассела, все сводится к количеству верующих и давности веры. Христиане в этом смысле мало чем отличаются от поклонников Звездных войн — так что и книги про ангелов и демонов также являются фантастикой, независимо от чьего-либо мнения. В конце концов, некоторые живут в Матрице.

Очень люблю эту книгу, открыла для себя много прекрасных авторов:smile:

Произведения очень разные — и это хорошо, особенно для открытия фэнтези как жанра.

Честно говоря, ожидал чего-то побольше, чем эта коротенькая зарисовка. Не углубляясь в детали, стоит отметить, что две легенды — о синих магах и о появлении проклятого венца — с лихвой искупают все остальное, что содержится между ними.

Прочитал два раза пытаясь уловить смысл за набором слов, описывающих ситуацию за ситуацией. Но нет в рассказе начала, как и нет логического конца. К чему идёт война, к чему растут цветы?.. Наверное нужно относиться, как к красивой вещи, прочитал... и поставил на полку. Пусть стоит и радует глаз.

Прочитал и понял, что сюрприз получился не только для героев рассказа, но и для меня. Такой системы изощренного убийства, самое главное, такой дорогой и логически совсем неоправданной придумать просто невозможно. Создается ощущение, что сначало писалось что-то совсем другое, а потом надоело и все завершилось по-быстрому, в один абзац, а вдруг сойдет...

Почему это произведение попало в «Антология мировой фантастики. Том 3. Волшебная страна» стало понятным после определения фамилии составителя этого сборника (Д.Володихин). Поэтому это было написано специально для сборника, чтобы добавить ему толщины или показать, что и здесь могут не хуже. Однако, мне не понравилось ибо сквозит некая ироничность и скоропись.

Долго пытался понять, почему именно это произведение дало название всему сборнику? Ответа так и не нашел. По всей видимости красивые слова, соединенные в красивые и правильные фразы должны вызывать какие-то эмоции и наводить на некие размышления. Не получилось. Так бывает в жизни, посмотрел на красивую картинку и выбросил.

Совсем заидеологизированный текст, который не содержит сюжета как такового. С другой стороны, если отбросить политику, то это портрет современной деревни, написанный очень точно и качественно, как иногда говорят, с натуры. И поведение детей, которые уехали в город и стали совсем городские и чураются теперь своих родителей... из деревни. Грустно.

При чтении обратил внимание на новые изобретенные автором слова: обезлаченный (пол); удоволеное (тело); котьи (интимности); лизки (широкие). Любит всё-таки автор поиграть в слова больше, чем заниматься сюжетом и его изложением.

Такую манеру изложения сюжета встречаю первый раз: рассказ от имени первого лица без перехода на прямую речь. В остальном, если честно, я и за столом не люблю пьяных говорунов, ну а уж читать столь длинное изложение его речи на грани фола, временами переходящее в обыкновенный алкогольный бред — еще менее интересно.

Очередной рассказ опять доверху наполненный натуралистическими описаниями на грани отвращения, диалогами на грани приличия, мягко переходящими в откровенный мат, сексом просто для «сытости» и отсутствием внятного сюжета. Хотя манера письма индивидуальна и легко узнаваема.

Мне кажется, что автор затеял всё повествование ради того, чтобы поразить человека умением играть словами: неспешное, упорядоченное и логически обоснованное нанизывание тщательно выбранных слов для создания нереальной картины, словно сотканной из снов, мечтаний и тайных слабостей. Красота слов завораживает, и за ней полностью теряешь смысл повествования и просто летишь на волне эфира к концу, совершая все невидимые повороты вслед за мыслью автора, совершенно не переживая, словно сторонний безучастный наблюдатель и лишь слегка горькое разочарование охватывает, когда прочтешь последнюю строку...

Написано литературным добротным языком, сюжет давно известный и довольно часто описанный в литературе. В то же время автор это соединил с нашей серой и унылой реальностью. Совсем неплохо. Главное, что кратко, иначе такой натурализм бы до добра не довел.

Мне кажется, довольно сложный рассказ, тем более написаный на полторы странички. Пусть каждый попытается понять его сам, как гарантировать стабильное будущее человеку? Убрать войну, или убрать эмоции, или лишить здоровья? Откровенно: ни литературное решение, ни проблема — не понравились.

Я бы сказал, рассказ-этюд, зарисовка для будущего большого произведения, ибо в очень кратком рассказе дана всего одна сцена жертвоприношения: без начала и конца... Можно попытаться домыслить, но тем самым всё-равно не понять замысла автора. Написано же литературно вполне добротно и профессионально.

Мне кажется, что это всё-таки ироничное произведение, но никак не серьезное. Только так можно относиться к тому, как иной раз политики решают наши сегодняшние земные проблемы: поговорили-поговорили и пустили в дело танки. Грустно это всё. Так же грустно становится и после прочтения этого рассказа.

Боевая фантастика в имперском стиле, я бы даже сказал, есть что-то гусарское, что-то от поручика Ржевского... Обычные боевые будни на далекой планете, детальное описание всех событий, которые порой заслоняют сам сюжет и создают иллюзии, что сие произведение есть начало чего-то большого и длинного сериала. Прочитать можно, возвращаться... скорей всего нет.