zarya 
|
 2 октября 2009 г. 07:08
|
цитата Vladimir Puziy В общем, чего-то подобного и можно было ждать: ещё на «Портале» Сапковский говорил, что задумал не очень большую повесть.
Оно, может, и к лучшему, а то гуситская трилогия, честно говоря, немного подавляет своим объёмом. А сильная сторона Сапковского всё-таки не романы, а рассказы-повести.
Мне вот интересно, насколько верно, что после «Змеи» будет что-то о мире Ведьмака? Неплохо бы было, по-моему. |
 свернуть ветку | |
zarya
|
| 2 октября 2009 г. 18:46
|
цитата Vladimir Puziy Так ведь и в гуситской трилогии (особенно в первой-второй книгах), если проанализировать, идут такие себе отдельные повести, «дорожные истории».
Абсолютно верно! И в «Ведьмаке» тоже. Только в «Ведьмаке» этих эпизодов-новелл, которые хочется перечитывать, которые создают драйв при чтении, в несколько раз больше на единицу объёма, чем в гуситской. (Хотя, скажем, финал первого тома я уже раз пять, наверное, перечитал — здорово сделано). Уж не знаю, почему. То ли необходимость исторических вводных так сильно утяжеляет текст, то ли главный герой действительно выбран несколько нелепый, то ли ещё что.
цитата Vladimir Puziy Только бы паузы между книгами были не такими большими.
Писатель не конь, «ну» ему не скажешь. Пусть уж пишет, как пишется, лишь бы писал. |
| свернуть ветку | |
zarya
|
| 2 октября 2009 г. 21:02
|
цитата Vladimir Puziy ИМХО, вместе с тем видно, как Сапковский постепенно осваивает романную форму, скажем, последние два тома намного более цельные, чем второй-третий, -- при большем же объёме.
Мм... Нет, не сказал бы. Мне всё-таки кажется, что они просто больше, больше идей рождается у автора, больше материала хочется туда впихнуть, а структурно всё по-прежнему.
Причём говоря «структурно» я не имею в виду «композиционно». Легко видеть, что как раз композиционные-то подвижки есть, Сапковский действительно учится. От достаточно простой параллельной композиции первых томов переходит к хитро закрученным спиральным построениям в нескольких временных пластах. Имею в виду структуру собственно нарратива (впрочем, не совсем уверен, что употребляю этот термин вполне корректно, но пусть будет так). Опору на определённое количество промежуточных кульминаций, сюжетных и эмоциональных, причём развитие и характеров, и сюжета идёт именно через эти кульминации. Причём понятно, что действительно
цитата Vladimir Puziy если анализировать любой роман, то в нём можно вычленить отдельные эпизоды с трёхчастной структурой
но в некоторых случаях это бросается в глаза, а в других нет. Ощущение субъективное. Можно даже упомянуть такую особенность восприятия: если после завершения эпизода хочется прервать чтение, перевести дух и потратить хотя бы несколько минут на осмысление и эмоциональную «утряску» прочитанного — вот тогда это «выделенный» эпизод. И если они встречаются в повествовании достаточно регулярно, так что чтение идёт сродни качанию на качелях... Тогда это с большой степенью вероятности переученный на романиста новеллист. Сапковский. Пелевин. А вот у Бэнкса процесс чтения примерно такой же, но он романист природный и до мозга костей. Загадка.
цитата Vladimir Puziy для меня Бэнкс -- это зачастую всё же сознательный коммерческий писатель, который в первую очередь пишет ладно сделанную вещь, а вот вопрос идейного наполнения не ставит во главу угла.
Да не в коммерции суть. Сапковский тоже творчеством на жизнь себе зарабатывает, и не может этого сбросить со счетов. Главное, что Бэнкс — писатель с большой буквы, а такой «идейное наполнение» вырабатывает независимо от желания, как пчела мёд. |
| свернуть ветку | |
zarya
|
| 4 октября 2009 г. 23:02
|
цитата Vladimir Puziy А можно пример? Не уверен, что правильно понял, о чём речь.
Пример... Это, как всегда, немного сложнее, чем просто излагать интуитивное ощущение.  Ну вот когда думаешь про «Кровь эльфов», скажем, всегда вспоминаются конкретные эпизоды — нападение эльфов на обоз, Геральт и жагница, диалоги в Каэр Морхене. И если захочешь перечитать, не откроешь просто на произвольном месте, а непременно вернёшься к началу эпизода. Тогда как если читаешь, скажем, книгу Улицкой (максимально далёкое, что я могу сейчас припомнить от «эпизодического построения»), такого эффекта нет и в помине. Всё равно, с какого места читать, текст движется ровно.
В связи с этим ещё одна мысль: возможно, построение романа на эпизодах более характерно для тех писателей, которые скорее «показывают», чем «рассказывают».
цитата Vladimir Puziy На мой взгляд, снова-таки, не очень корректно разделять писателей на романистов и новеллистов.
Почему? Уж это-то не мной придумано, такое разделение достаточно общепринято. Брэдбери, например, или Чехов — «новеллисты», Достоевский или Толстой — «романисты». Достаточно объективное разделение для авторов, у которых имеется склонность к той или иной форме; скажем, БНС в своём интервью несколько раз, отвечая на вопрос: «почему же всё-таки АБС перестали писать рассказы?» повторил в той или иной форме: «Ну неинтересно нам это было!» Понятно, что есть и масса писателей, у которых ярко выраженной склонности нет, как у того же Кинга.
цитата Vladimir Puziy если бы Сапковский ставил во главу угла зарабатывание денег
Да никто не говорит о главе угла. Всё, что я хотел сказать, это что автор, живущий со своих произведений не может совершенно выбросить из рассмотрения денежные вопросы. Ну, мог и проще сказать: не согласен, мол, насчёт Бэнкса, да и все дела.
цитата Vladimir Puziy скажем, те же «Инверсии», «Вспомни о Флебе» или «Умм» не показались мне книгами с серьёзным идейным наполнением
Ну, если «Инверсии» книга без идейного наполнения, так и «Трудно быть богом» тоже. Круг проблем у них примерно одинаковый. «Вспомни о Флебе» — на сюжетном уровне роман о саморазрушительной одержимости, а на идейном там много чего: и как может выглядеть и чего хотеть утопическое общество, и конфликт веры и рационализма, и те же самые вопросы прогрессорства. Только всё это понятнее, если рассматривать книгу в контексте всего цикла; почему — вопрос отдельный и длинный.
А «Умм» я не читал, но там о вере тоже должно быть много. Бэнкс вообще о религии в онтологическом и психологическом планах много пишет, причём в отличие от многих писателей-атеистов вера не выглядит у него ни бессильной, ни бессмысленной.
И, кстати, не знаю у Пелевина ни одного произведения, которое было бы просто игрой ума. |
| свернуть ветку | |
zarya
|
| 5 октября 2009 г. 06:22
|
цитата Vladimir Puziy по большому счёту «показывать», а не «рассказывать» -- главная заповедь любого писателя.
А вот как не так. Это, скорее, лозунг, имеющий отдалённое отношение к реальной жизни, а на самом деле кому как нравится, тот так и пишет. И даже нельзя сказать, что «рассказыватели» хуже «показывателей», потому что типичным «рассказывателем» был, например, Томас Манн.
цитата Vladimir Puziy потому что оно не исчерпывающе
А ему и не надо быть исчерпывающим, потому что оно не универсально. Это не классификация, а всего лишь временами используемая дополнительная характеристика.
цитата Vladimir Puziy если автор уже достаточно известен, его книги постоянно переиздаются да ещё и переводятся на другие языки, он может себе позволить совершенно не думать о «денежных вопросах».
Ну да, «совершенно!» С переизданий и с новенького бестселлера совершенно разный уровень жизни получится! Вот тот же Бэнкс вроде бы вполне успешен, а и ему гонорар за последний роман урезали, так что он в последнем интервью упомянул, что, наверное, придётся перейти с ритма «один роман в 18 месяцев», на который он было вышел, обратно на систему «роман в год». И не факт, кстати, что это пойдёт творчеству во вред: вот недавно выяснилось, что такой роман, как «Фиаско», был написан под давлением финансовых обстоятельств! Не говоря уж про всякие навязшие в зубах примеры с Достоевским и пр. |
| свернуть ветку | |
Tess_Kyiv 
|
| 14 октября 2009 г. 23:09
|
|
Если еще интересно -перевод:
Афганистан — тут веками шли кровавые сражения армий властителей, рвущихся к власти над миром. Тут воевали и гибли пришельцы из Македонии, Великобритании и России. А за умирающими из укрытия следили холодные глаза с черными, вертикальными зрачками. Глаза золотой змеи, которая есть и которой нет.
«Змея» это новый мир, это целиком новая форма литературы, удивительное сочетание фэнтези и реалистичной военной повести...
Змея прекрасна и враждебна...
АФГАНИСТАН, СЕДЬМОЙ ГОД ПРАВЛЕНИЯ АЛЕКСАНДРА ВЕЛИКОГО
В забытой богами стране погибают лучшие сыны Македонии.
ALEKSANDROS HO TRITOS HO MAKEDON
27 ИЮЛЯ 1880
В ходе второй англо-афганской войны, 66 полк пехоты теряет в сражении под Mainwandem 64 процента своего состава.
GOD SAVE THE QUEEN!
15 ФЕВРАЛЯ 1989
Конец советской интервенции в Афганистан. Погибло больше 13 тысяч солдат СССР.
Да здравствует Советский Союз!
ГОД 2009
Снова то же. Не szurawi и не американцы. Это какие-то другие, засланные шайтаном неверные. Все они забыты Аллахом.
LA ILAHA ILL-ALLAH…
Издательство:SuperNowa
Дата издания: 19 октября 2009
ISBN: 978-83-75-78-021-5
Объем: 250 страниц
От издательства:
В своей новой повести Анджей Сапковский не обращается ни к одному из популярных течений фантастики, не возвращается также и к созданному им ведьмакскому never-never миру или к недавнему Средневековому фэнтези.
Сапковский как обычно увлекает нас великолепным языком, мастерски созданным настроением, заботой о деталях и захватывающим действием. Линии сюжета интригующе сплетаются и распутываются, приводя к логичному, однако неожиданному концу.
|
|
Tess_Kyiv
|
| 15 октября 2009 г. 00:32
|
И еще отсюда:
http://wyborcza.pl/1,75475,7080935,Sa...
Наследником ведьмака Гералда и Рейневана — героев предыдущих
книг Сапковского — будет непокорный сержант Павел Леварт,
россиянин с польскими корнями (его польский прадед умер в Сибири),
который слушает Булата Окуджаву и творчески относится к военной
дисциплине. Из-за измены афганских союзников его отряд окружают
моджахеды, с которыми россияне вступают в кровавую битву. Через
какое-то время в книге появляются завоеватели Афганистана войска
Александра Великого и английский полк пехоты, сражающийся в битве
под Mainwandem в 1880г., а после действие переходит к
современности. Объединит эти четыре сюжетные линии таинственная
золотая змея, которая показывается солдатам. Издательство
характеризует повесть как сочетание фэнтези и реалистичной военной
повести.
Как обычно, Анджей Сапковский предварил написание книги
серьезными исследованиями: в повести изложена разница между
пакистанскими и советскими гранатами, не забыто о том, что
атакующие россиян афганцы были вооружены китайскими версиями
автомата Калашникова. Если написано о том, что советские солдаты
слушали по радио «Małgośki» в исполнении Марыли Родович, можем не
сомневаться, это действительно могло быть. Автор использует
терминологию и жаргон советских солдат того времени, и поэтому в
327-страничную книгу входит 9-страничный словарь.
|
| свернуть ветку | |
|
цитировать![8-]](/img/smiles/blush.gif)
Хотя прикупить прикупил.
