В пятидесятых Эд Эмшвиллер был одним из ведущих американских иллюстраторов. В своих работах он сочетал реализм и причудливые фантастические элементы.
Первую иллюстрацию Эмшвиллер продал в журнал Galaxy в 1951 году. За следующие тринадцать лет он создал более семисот обложек для книг и журналов, не считая сотен черно-белых внутренних иллюстраций для фантастических рассказов.
Он рисовал гуашью и другими быстросохнущими красками и потому на создание рисунка тратил не более двух дней. Эмшвиллер работал по семьдесят часов в неделю. Раз в неделю объезжал редакции фантастических журналов в Нью-Йорке: отвозил эскизы обложек и готовые работы, забирал новые рассказы и обсуждал, что нужно было нарисовать. Вернувшись домой на Лонг-Айленд, он читал рассказы, делал наброски, фотографировал модели и определял окончательную композицию для готовой иллюстрации. Для каждого издания он пытался создать образ, отражающий стиль журнала и одновременно иллюстрирующий содержание рассказа.
В некоторых журналах художнику разрешали создавать произвольные рисунки. Затем их показывали писателям и они придумывали рассказы по готовой картинке. В некоторых случаях обложки оставались не связанными с содержанием журнала.
Более 150 цветных иллюстраций художника в большом разрешении и хорошем качестве можно увидеть в альбоме в нашей группе ВК. Там есть, на что посмотреть.
Кроме коммерческих рисунков, художник также создавал изящную художественную графику и картины в стиле абстрактного импрессионизма.
В середине 60-х годов стали быстро развиваться новые для того времени видеотехнологии. Эмшвиллер заинтересовался киносъемками на 16-миллиметровую пленку и получил грант от фонда Форда на создание фильма «Теория относительности». Это кончилось сменой профессии. После 1964 года к созданию иллюстраций он возвращался только эпизодически, продолжая снимать документальные, андеграундные и экспериментальные фильмы.
В конце прошлого года в Филадельфии прошла персональная выставка работ художника, по результатам которой в начале 2020 года издали художественный альбом-каталог Dream Dance: The Art of Ed Emshwiller. В книгу вошли картины, заметки, кадры из фильмов, эскизы и рисунки для обложек научной фантастики.
Обложка книги
Фото из книги
Еще одно фото из книги
В заключение небольшое трехминутное видео о прошедшей выставке. Вы увидите кадры из фильмов Эмшвиллера, стенд с его работами и даже его супругу, писательницу-фантастку Кэрол Эмшвиллер.
Стэнли Азимов, младший брат Айзека Азимова, всю жизнь работал журналистом в Newsday. После смерти Айзека в 1992 году Стэнли вышел на пенсию и издал переписку старшего брата с редакторами, читателями и писателями, снабдив ее собственным предисловием и комментариями. Книга называется Yours, Isaac Asimov.
Привожу несколько фрагментов из этой книги.
Комментарий С. Азимова:
К середине 80-х годов книги Айзека были изданы практически на всех языках мира. Иногда он получал за них гонорар, иногда нет.
Иран, 16 сентября 1988 года
Большое вам спасибо за то, что прислали шесть авторских экземпляров научно-популярных книг для юношества, которые вы перевели на фарси. Я уже давно стараюсь знакомить американских детей с красотой науки и мне доставляет удовольствие думать, что буду делать то же самое для детей Ирана.
Гонконг, 1 мая 1990 года
Я очень рад, что в Гонконге процветает научная фантастика. Мне приятно общаться с читателем на языке, на котором говорит четверть населения планеты.
Корея, 10 августа 1985 года
Я не возражаю против того, чтобы меня грабили в таких странах, как Корея. На самом деле у меня достаточно денег, так что я предпочту, чтобы меня читали миллионы корейцев, а не гонорар, если уж на то пошло. В конце концов, поскольку я не верю в бессмертие личности, то могу получить его единственным способом — через свои книги.
Китай, 27 января 1987 года
К великому огорчению, я не путешествую вообще и никогда не увижу Китай собственными глазами. Однако если Китай увидят мои книги, меня это устроит.
Комментарий С. Азимова:
Гонорар за книги иногда был в рублях или злотых и эти деньги нельзя было вывезти из страны. Вот что Айзек написал одному польскому издателю:
24 января 1985 года
Я понимаю, в каких трудных условиях вы находитесь и мне очень приятно, что мои рассказы в Польше прочитают добрые люди.
Что же касается банковского счета, который вы открыли на мое имя, то он бесполезен. Я не путешествую, так что скорее всего никогда не приеду в Польшу и мне не понадобятся авиа– или железнодорожные билеты. Мне будет приятно, если вы потратите деньги на какое-нибудь хорошее дело. Купите еду бедным или подарите экземпляры журнала тем, кто не может себе позволить его приобрести, или сделаете еще что-нибудь достойное и от всего сердца.
Тем не менее, пожалуйста, не воспринимайте это как руководство к действию с остальными американскими писателями. Некоторые из них действительно путешествуют, возможно, намереваются посетить Польшу и деньги им пригодятся. И пусть придет то время, когда все люди станут друзьями и все народы будут едины.
Комментарий С. Азимова:
Айзек очень удивился письму от своего поклонника из Советского Союза, которое было адресовано «на деревню дедушке».
14 июня 1978 года
Сегодня получил ваше письмо, хоть вместо адреса на нем было написано «США, известному писателю Айзеку Азимову». Даже не думал, что меня так хорошо знают на американской почте.
В каждом номере американского журнала F&SF имеется раздел с книжным обозрением. В номере за июль 1979 года раздел полностью посвящён переводной фантастике: Лем, Биленкин, Булычев, Стругацкие. Вот что автор раздела, Джордж Зебровски, пишет про Кира Булычева и его книгу.
Рецензируемый сборник
Half a Life — первый сборник рассказов автора на английском языке. Кто-то из вас вспомнит, как пару лет назад писатель приезжал в Америку. Молодой бородатый мужчина, похожий на Фрэнка Герберта в юности, очаровал собравшуюся в Нью-Йорке ассоциацию писателей-фантастов США удивительно остроумной и идиоматически правильной речью на английском языке. Булычев не только пишет фантастику, он еще и специалист по Юго-Восточной Азии в Институте востоковедения в Москве. Он был первым писателем-фантастом из Советского Союза, посетившим Соединенные Штаты.
Рассказы в этой книге изложены с большой непосредственностью, даже когда действие происходит на чужой планете. В заглавной истории очень искусно изображённая русская героиня похищена инопланетянами и объединяется с другими пленниками, чтобы получить свободу. Эта блестящая повесть — лучшая в книге и должна была бы стать претендентом на премию — если бы те, кто выдвигает кандидатов потрудились заглянуть дальше собственного этноцентрического носа.
В американском журнале Analog за 1964 год попалась рецензия Питера Шуйлер-Миллера на антологию Russian Science Fiction («Русская научная фантастика»). Рецензия любопытна тем, как неверные предпосылки становятся причиной ошибочных выводов. Рецензия длинная, привожу только фрагменты.
Рецензируемая книга
«Немного лет тому назад, когда в России была эпоха Сталина, нам неоднократно повторяли: советский режим гнобит фантастику. Сегодня же мы с удивлением замечаем, что русские, оказывается, все это время писали и печатали научную фантастику и даже издавали сборники в переводе на английский, чтобы показать нам, декадентствующим империалистам, какой должна быть фантастика на самом деле. В 1962 году издательство Collier Books в несколько измененном виде перепечатало парочку из них. A Visitor from Outer Space (оригинальное название «Издательства литературы на иностранных языках») — стало Soviet Science Fiction, а The Heart of the Serpent переименовали в More Soviet Science Fiction. Айзек Азимов написал хорошие предисловия к той и другой книге. Никаких упоминаний об источниках англоязычных публикаций в этих книгах нет.
И вот издательство New York University Press выпустило новый сборник, произведения для которого отбирал профессор Роберт Магидофф, доцент кафедры русского языка факультета романских и славянских языков и литературы. В Russian Science Fiction вошли одиннадцать рассказов. К сожалению должен сообщить, что профессор Магидофф составил довольно унылую книгу. Возможно, это не совсем его вина — может быть, советская научная фантастика скучна сама по себе. С другой стороны, в сборниках издательства Collier были рассказы и получше. Возможно, он ограничился рассказами, которые еще не переводились на английский — но при этом все же перепечатал ефремовское «Сердце Змеи», заглавную повесть из второго советского сборника. Да и проблема перевода перед ним тоже не стояла. Три из одиннадцати рассказов он взял из другой англоязычной книги, которую я еще не видел: называется Destination: Amaltheia. Остальные перевела Дорис Джонсон, доцент кафедры русского языка в Университете Пёрдью.
Унылость сборника Russian Science Fiction я оставляю на совести редактора по той причине, что он — как сам признается в предисловии — рассматривает научную фантастику как рассказы о чудесных изобретениях и путешествиях в другие миры. Он жалуется, что досоветские рассказы об иных цивилизациях или жизни на других планетах — это не научная фантастика, а социальные утопии. «Романы такого рода восходят к «Путешествию в землю Офирскую» князя Михаила Щербатова (1783), — пишет он, — даже роман А. Богданова «Красная звезда» (1908) концентрируется на социальной, а не научно-технической стороне жизни на Марсе». Интересно, что бы он сказал про роман Хайнлайна «Чужак в чужой стране»?
Краткое предисловие более претендует на научность, чем литературность и действительно дает некоторое представление о тенденциях, которые удерживают развитие советской научной фантастики на уровне раннего Гернсбека.
Повесть «На Луне» Константина Циолковского, представленная в последнем разделе как некая замшелая древность из досоветских времен, населена персонажами, дышащими и говорящими в лунном вакууме — при том, что они осознают: вокруг них — вакуум. Либо отец русской ракетной техники не заморачивался с космическими скафандрами, либо это редактор или переводчик решили, что без скафандров лучше.
Рассказы не датированы, но будто бы расположены в порядке от давнишних к самым свежим. Как я уже говорил, старые рассказы читаются как фантастика из журналов Гернсбека примерно того же времени. В «Невидимом свете» Александра Беляева слепой видит все электромагнитные поля. В «Волшебных ботинках» Сапарина изобретают башмаки, которые не изнашиваются. В «Опасном изобретении» Э. Зеликовича открытие безумного ученого чуть не разрушает Землю — ну, во всяком случае, Россию. В «Автоматах писателя» Вадима Охотникова будущий писатель изобретает машину для непосредственного перевода своих мыслей в слова. Эти четыре рассказа представляют собой русскую «классику» научной фантастики.
Во второй части представлены Иван Ефремов и его современники. «Сердце Змеи» — полемика с «Первым контактом» Мюррея Лейнстера — построена на предпосылке, что любая форма жизни, развившаяся до того, чтобы построить звездолет, должна быть человеком и коммунистом, даже если ее метаболизм построен на фторе. Проблема недоверия, на которой построен сюжет «Первого контакта», даже не возникает — но в финале фтористых людей нужно изменить, чтобы сделать из них «настоящих» людей.
Ефремов — палеонтолог, и в «Тенях минувшего» рассказывает про устройство, которое позволяет увидеть прошлые эпохи. «Летающие цветы» Михаила Васильева, хороший рассказ в стиле Гернсбека, описывает экспедицию в Советскую Азию, древнюю легенду, красивую студентку, несколько замечательных бабочек и находчивого героя.
Больше всего на то, что мы здесь у себя называем научной фантастикой, похож рассказ Анатолия Днепрова «Уравнения Максвелла». Его автор — физик, пишет научную фантастику в мировой традиции и его история звучит убедительно. Интересная тема: человек все еще намного сложнее компьютера и может победить машину, если преодолеет некоторые ограничения. Действие в рассказе происходит, кажется, у немцев. Современной по тематике является и «Астронавт» Валентины Журавлевой: простая история жертвоприношения в межзвездной экспедиции.
До тех пор, пока кто-нибудь еще не выпустит новый сборник русской фантастики, ваш лучший выбор — перепечатки от Collier».
Теперь можете пройти по ссылке и сравнить собственные оценки с мнением рецензента.
В 1969 году шведский писатель Сам Люндваль издал у себя на родине монографию «НФ: от начала и до наших дней» (Science Fiction: från begynnelsen till våra dagar), а в 1971 году перевёл её на английский язык и напечатал в США. Книга очень разноплановая, в ней рассмотрены вопросы истории, теории, жанров, терминов, журналов, конвентов и т.д. Глава 11 представляет собой обзор, как обстоят дела с современной научной фантастикой в разных странах. Вот что в ней сказано об СССР.
Интерес к фантастике растет и в странах Восточной Европы, где поощряются все формы науки и появляется своеобразная научная фантастика. Россия продолжает традиции Константина Циолковского, изобретателя трехступенчатой ракеты, который написал несколько довольно тяжелых для чтения фантастических романов. «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова переведена на несколько языков, а «Мы» Евгения Замятина — одна из классических антиутопий. Среди издательств, которые обычно печатают научную фантастику, лидируют «Молодая гвардия», «Мир», «Детгиз», «Знание» и «Мысль», причем издательство «Мир» переводит большую часть американской и европейской научной фантастики на русский язык, а также русскую научную фантастику на другие языки. Популярные советские писатели, такие как И. Лукодьянов, Георгий Мартынов, Борис и Аркадий Стругацкие, Анатолий Днепров, Илья Варшавский и другие, обычно переводятся на целый ряд языков, включая английский, испанский, итальянский, немецкий и так далее.
В 1967 году в издательстве «Молодая гвардия» вышла книга с анализом научной фантастики и выступлениями некоторых фантастов «Фантастика-67», в которой, в частности, рассматривались Рэй Брэдбери, Станислав Лем, Борис и Аркадий Стругацкие, Айзек Азимов, Роберт Шекли, Артур Кларк и Клиффорд Саймак. В 1970 году издательство советской Академии наук «Наука» выпустило книгу Анатолия Бритикова «Русский советский научно-фантастический роман», в которой не только подробно и очень позитивно рассказывается о научной фантастике с XVI века до наших дней, но и уделяется много места развитию НФ в США и Европе. Самые известные российские фантасты — братья Борис и Аркадий Стругацкие, единственные, кто сравним по качеству с лучшими американскими фантастами, — в этой книге заслужили немалой похвалы; что интересно, учитывая известие начала 1970-х годов о том, что в России их занесли в черный список из-за некоторых политически довольно откровенных фантастических романов, касающихся, среди прочего, «права» могущественного государства на «освобождение» малых стран. По-видимому, они не подвергались цензуре — по крайней мере не так сильно, как об этом писали в новостях. На самом деле братья Стругацкие сейчас, кажется, даже более популярны, чем когда-либо. В 1970 году журнал «Юность», тираж которого превышает 1 900 000 экземпляров, начал печатать с продолжением «Отель «У погибшего альпиниста», НФ роман столь же откровенный, как и любая из их прежних работ.
Очень популярна серия «Библиотека современной фантастики», в которой представлены фантастические романы из США, Европы и России. Первоначально планировалось издать 15 томов, но серия оказалась настолько востребованной, что будет продолжена как минимум до двадцати томов. В последних томах этой серии вышла книга Клиффорда Саймака и антология скандинавской научной фантастики. Еще одна популярная серия, «Альманах научной фантастики» — представляет собой книги в мягкой обложке. В альманахе печатают фантастов со всех уголков мира, в нём нашлось место даже авангардному стилю «Новой волны». В недавний девятый выпуск, среди прочего включен очень странный рассказ Дж. Г. Балларда.
Русская периодика печатает много научной фантастики, особенно такие журналы, как «Вокруг света», «Знание — сила», «Техника — молодежи» и «Наука и жизнь». Все они издаются очень большими тиражами, приближающимися к миллионам. «Вокруг света» (тираж: 2 700 000 экземпляров), в частности, напечатал много американской и европейской научной фантастики, в основном в жанре социальной критики — например «Кошмар номер четыре» Роберта Блоха — короткий рассказ (или прозаическое стихотворение) о рекламной индустрии и тому, к чему это все приводит. Возможно, было бы самонадеянно говорить о советском буме научной фантастики других жанров, кроме социальной критики — официальная советская реакция на недавнее вручение Нобелевской премии по литературе Александру Солженицыну говорит сама за себя, — но интерес к фантастике безусловно велик и находится на подъеме.
Фрагмент завершается иллюстрацией «из недавнего советского научно-фантастического романа»
облако тэгов
