Аркадий и Борис Стругацкие «Трудно быть богом»

Для меня написать отзыв на какое-либо произведение из творческого наследия АБС очень непросто. Ранее я дерзнул на Фантлабе оставить отзывы на “Время учеников — 1” и “Время учеников — 2”. Объединив их в статейку, я опубликовал их на Прозе.ру (милый такой сайтик, надо сказать, как раз для того, чтобы такие никчёмные авторы, как я, имели хоть какую-то возможность выставить на обозрение свои опусы и бессмертные нетленки (хотя на Прозе.ру мне попадаются периодически достойные авторы, весьма неплохие)). Спустя какое-то время в отзыве на эту мою статейку меня спросили, когда я возьмусь за самих Стругацких. Я ответил тогда, что ещё не дорос. Это правда. Но не вся. Во-первых, я реально не дорос для того, чтобы как следует разобрать хотя бы один образчик творчества АБС. Но я, всё-таки, пожалуй, наберусь наглости и сделаю это (времена, знаете ли, сейчас неспокойные, кругом пандемия, люди мрут, как мухи, и кто знает – может, не сегодня-завтра тоже преставлюсь, поэтому лучше отбросить всякую робость и постараться послужить литературе, пока на то есть силы и здоровье), поэтому заранее прошу прощения у любителей творчества АБС за то, что осмелился своими графоманскими лапами прикоснуться к нему (то есть, к творчеству). Во-вторых, книги АБС лично для меня лежат на самых священных полках литературного искусства. Они поистине внушают трепет, достойны уважения и серьёзного отношения к ним. Это как гора, на вершину которой взбираются немногие. Не всем суждено покорить сей высочайший пик научной фантастики. И моя персона как раз-таки не входит в число таких “альпинистов”.

Опусы АБС постоянно взирали на меня с книжных полок своими корешками и обложками, когда я с девятилетнего возраста начал пропадать в библиотеках. Культурные девушки-библиотекарши (с очками и без очков) рекомендовали мне ознакомиться с ними. Но в ту мою отроческую пору подобные труды не могли меня заинтересовать (равно, как и культурные девушки). Я несколько раз брал какие-то книги АБС, листал их, рассматривал иллюстрации, пытался даже читать. Но очень быстро бросал – они были выше моего понимания. И они (самое главное!) совсем не были похожи на мои любимые опусы Толкиена и Желязны, «Хроники Нарнии» Льюиса и рассказы Конан Дойля о Шерлоке Холмсе (то есть, на то, что мне было интересно читать на заре моего жизненного пути). И так происходило, пока мне не стукнуло семнадцать лет.

Клуб Наивных Дураков И Самоубийц возник в 2002-ом году от Рождества Христова в одном провинциальном городке на отшибе человеческой цивилизации где-то на глухой обочине Вселенной. В этом клубе было всего два человека – я и мой закадычный дружбан Игорь Коробко. Я мечтал стать писателем, Игорь мечтал стать музыкантом, мы планировали посвятить свою жизнь Искусству. Членами нашего Клуба пытались стать ещё двое наших друзей, но они, так сказать, не смогли до конца отречься от образа мышления суетного мира сего. Наверное, некоторые стороны этого мышления они считали приемлемыми для себя. И, наверное, правильно считали (в отличие от меня они теперь люди семейные и не бедствуют). Но я отвлёкся, вернёмся к Клубу Наивных Дураков И Самоубийц.

Я делился с Игорем своими литературными предпочтениями. Толкиена и Желязны он отвёрг сразу, а вот Стивен Кинг пришёлся ему по душе. Как-то раз Игорь попросил меня дать ему что-нибудь почитать и я принёс ему огромный том – сборник избранных сочинений мэтров советской фантастики. В самом его конце была повесть АБС «Трудно быть богом». Я никак не рассчитывал, что Игорь заострит своё внимание именно на этой вещи. В том сборнике первыми шли рассказы Кира Булычёва, на тот момент являвшегося для меня русским фантастом №1. Поэтому я очень надеялся, что Игорь разделит моё восхищение трудами именно этого автора. Нет, Игорь пробежался, конечно, по этим трудам, но больше всего заценил именно тот труд, на который я меньше всего рассчитывал – на «Трудно быть богом» АБС. Более того, Игорь заявил мне, что намерен ознакомиться ещё с какими-нибудь трудами АБС, а посему просил принести ему “что-нибудь ещё”. Я принёс ему «Волны гасят ветер», я не читал этот шедевр, только листал, вследствие чего сделал ошибочный вывод: произведение выполнено в форме нудной и скучной задокументированной хроники. Вопреки моим ожидания, Игоря этот опус привёл ещё в больший восторг. Помню, как я неприятно удивился, что же такого в этих двух книжках нашёл мой лучший закадычный дружбан, дай-ка я их сам прочту. И прочитал. И… ЭТО БЫЛО, КАК ОТКРОВЕНИЕ. Для меня началась новая эра моего литературного образования…

Но вот я рассказал, как творческое наследие АБС вошло в мою жизнь и теперь необходимо “сузиться”, так сказать, собственно говоря, до размеров одного из их шедевров – то есть, перейти к «Трудно быть богом» (ведь отзыв-то именно на это произведение, не взирая на всё моё разглагольствование). Очень хочется написать толковый и обстоятельный отзыв, но понимаю – мне это не по силам. И поэтому поступлю я попроще. Просто пройдусь по некоторым местам и персонажам из этого шедевра.

Итак:

1) Название

Одно из самых удачных названий для книги из разряда литературной фантастики, редкое и очень запоминающееся.

Господа верующие (если такие, конечно есть среди пользователей Фантлаба), не напрягайтесь. АБС этим своим названием вовсе не хотели оскорбить ваши религиозные чувства. Дело в том, что Богу (богу с большой буквы, у которого есть имя собственное, и оно — Бог) совсем не трудно быть богом. Это человеку трудно быть Богом. Более того, человеку не надо становиться богом, человеку необходимо в любых ситуациях оставаться человеком.

2) Отец Кабани

Из всех грамотеев и книгочеев отец Кабани мне больше всего импонирует. В повести он представлен вторым по счёту после Киуна. Одно только описание его внешнего вида чего стоит! Его история с “ящиком” напоминает чем-то историю одного известного гения науки, который изобрёл динамит, дабы облегчить труд шахтёров, но его изобретение нашло своё истинное предназначение на полях сражений. Вот и отец Кабани “творил наукой чудеса для пользы людской”, но откуда ему – глупцу! — было знать, что всего его творения, на самом деле, должны приносить вред людям. Да-а… таков удел всех творческих людей культуры и науки. Часто им приписывают то, что они не делали и не говорили. Бьюсь об заклад, многие из них, например, воскреснув сегодня, здорово удивились бы, ознакомившись с современными на текущий день описаниями их деятельности и жизни в целом.

3) Вага Колесо

“…Этого Вагу, думал Румата, было бы очень интересно изловить и вывезти на Землю. Технически это не сложно. Можно было бы сделать это прямо сейчас. Что бы он стал делать на Земле? Румата попытался представить себе, что Вага стал бы делать на Земле. В светлую комнату с зеркальными стенами и кондиционированным воздухом, пахнущим хвоей или морем, бросили огромного мохнатого паука. Паук прижался к сверкающему полу, судорожно повел злобными глазками и — что делать? — боком, боком кинулся в самый темный угол, вжался, угрожающе выставив ядовитые челюсти. Конечно, прежде всего, Вага стал бы искать обиженных. И, конечно, самый глупый обиженный показался бы ему слишком чистым и непригодным к использованию. А ведь захирел бы старичок. Пожалуй, даже и умер бы. А впрочем, кто его знает! В том-то все и дело, что психология этих монстров — совершенно темный лес. Святой Мика! Разобраться в ней гораздо сложнее, чем в психологии негуманоидных цивилизаций. Все их действия можно объяснить, но чертовски трудно эти действия предсказать. Да, может быть, и помер бы с тоски. А может быть, огляделся бы, приспособился, прикинул бы, что к чему, и поступил бы лесничим в какой-нибудь заповедник…Но что бы он стал делать на Земле со своим чудовищным властолюбием — непонятно!” Позднее АБС провернули такое в повести «Парень из преисподней». Правда, вместо разбойничьего крёстного отца на стерильную Землю-матушку привезли инопланетного молодого парня, спецназовца, лихого рубаку, не умеющего рассуждать и думать собственной головой, которого идеально военное начальство прозомбировало на почве ультрапатриотизма для использования его в качестве пушечного мяса.

Да, АБС, наверное, не ошибались, предположив варианты поведения Ваги Колесо в утопическом человеческом обществе светлого будущего. Хотя очень трудно представить жуткого кровопийцу во плоти в таком обществе.

А что если Вагу Колесо перенаправить в наш 2021 год? Конечно, сначала у него первое время крыша будет ехать с непривычки. А потом… Мне кажется, что Вага Колесо при всём своём античеловеческом интеллекте легко затеряется среди наших современных “цивилизованных” монстров, которые одним нажатием пальца на кнопку отправляют, не испытывая никаких угрызений совести, на тот свет довольно большое количество людей за раз.

Нравственное уродство Ваги, пожалуй, нисколько не превышает нравственного уродства многих обывателей и потребителей современного века сего.

4) Созерцая труп отца Гаука

Благородный дон Румата, глядя на мёртвого поэта, свисающего с перекладины ворот, представляет мысленно, как он расправляется с серой сволочью, и чем обернётся эта расправа впоследствии для всего Арканара. Как историк, он прекрасно понимает и знает, что любая революция со временем превращается в контрреволюцию. Тогда это для меня, семнадцатилетнего юнца, это тоже было открытием. Я тогда понял, что насилие, совершающееся “во благо”, тоже неприемлемо. И героический ореол любимых моих мятежников и бунтарей – Гарибальди, Че Гевара, Спартак и т.д. – стал блекнуть. Но правда так же и в том, что насилие, совершающееся “во благо”, тоже является неизбежным фактом – нет-нет да и происходит периодически в истории человеческого рода, не взирая на то, что большинство инициаторов и совершителей этого насилия в глубине души понимают тщетность своих усилий.

Порой людьми руководит сокрытая до поры до времени страсть к разрушению, маскирующаяся под видом жажды справедливости.

5) Дон Рэба

Совсем не Ришелье. Бездарный политик, как выяснилось позже. Паук. Бледный гриб-поганка. Читая повесть, реально испытываешь к этому персонажу чувство омерзения.

Он превращает Арканар в “серое болото”. Каким образом? Его штурмовики ловят и вешают грамотеев всякого рода. Так искореняются наука, культура и просвещение…

…Вы знаете, порой очень остро чувствуется, как современное общество превращается в современное “серое болото”. И без всякого участия дона Рэбы и его молодчиков. Мы сами это делаем. Да-да, сами. Под видом науки, культуры и просвещения вытравливаем культуру, науку и просвещение. Каким образом? Насаждаем в СМИ дурацкий развлекательный контент, в школах воспитываем будущих проституток, бандитов и гомосексуалистов, а научные исследования проводим с какой-либо коммерческой выгодой. Назревает кризис, господа, рано или поздно гнойный нарыв лопнет, и достанется всем без исключения.

6) Барон Пампа

Да это же Портос, собственной персоной!

Благородный бездельник и пьяница, не лишенный, однако, некоторых положительных человеческих качеств, одно из которых – не бросать друзей в беде. Он тоже продукт своей эпохи и серую сволочь не любит только по одной причине – она своим видом и манерами оскорбляет его благородные чувства. Дальше этого он мыслить не в состоянии. Ведь он же верный слуга Его Королевского Величество и его законов. Попадись на его пути штурмовики, вешающих какого-то грамотея, он, конечно, всыплет бравым молодчикам, как следует, но только потому, что он, родовитый барон и потомственный аристократ, терпеть не может эти нахальные морды выходцев из сословия булочников и бакалейщиков – дрянь простолюдинскую, осмеливающихся чувствовать себя хозяевами и посему даже задирающих другую сволочь – сволочь благородных кровей, к коей и принадлежит сам барон Пампа. Всыплет им на первое число, но грамотея из петли высунуть и не подумает, проедет мимо. А зачем? Какое ему дело до этого грамотея…?

В современной России тоже есть такие “бароны Пампы”. Я их нередко вижу в своём родном Петербурге. Да, они добрые и надёжные друзья, покутить не дураки, этакие петербуржские буржуи. Как и барон Пампа, они тоже испытывают неприязнь ко всякой (с их точки зрения) сволочи – к Путину, к продажным чиновникам, к лицам кавказкой национальности, к узбекам и таджикам… Дальше этой своей неприязни они тоже мыслить не в состоянии. Их понимание справедливости ограничивается этим вот чувством неприязни

7) Гур Сочинитель

Несомненно, это собирательный образ, в котором АБС отобразили тех представителей творческой интеллигенции своего времени, которых советская система сломала, запугала, обратила к себе на службу. Для этого советская система использовала самые разнообразные методы (о некоторых можно только догадываться). Сразу вот так обрушиваться порицанием на таких “Гуров” – дело опрометчивое. Неизвестно, а смог бы я сам выстоять, если бы столкнулся с таким идеологическим механизмом? Так что…

Сейчас в современное время творческий человек рискует угробить свой талант, столкнувшись с иной системой – с потребительской системой. Потребитель жаждет развлечений, а не искусства. И поэтому в издательской среде всё заточено под “читательский спрос”. А в своей массе читатель не привык думать, в своей массе читатель – это потребитель. Вот и получается, что многие неплохие и даже очень хорошие писатели на сегодняшний день заняты тем, что пишут развлекаловку в самых разных жанрах и на любой вкус. В своём роде, они – тоже “Гуры Сочинители” нашего потребительского века сего. Ужасно всё это, конечно…

8) Церковь

Религия представлена в этой повести в очень негативном свете. Церковь (непонятно какая, но судя по всем признакам – прослеживается аналогия с христианской церковью) является беспощадным и безжалостным орудием эксплуатации “трудовых масс”, является сеятелем невежества и наивысшей формой произвола. Святой Орден воплощает в себе папство, а сам Арканар очень сильно напоминает Европу позднего средневековья. История показывает, что христианская церковь в то время на этой части земного шара переживала не самые лучшие времена. Христианство зародилось как проповедь о любви к ближнему и о Царствии Небесном, которое созидается “внутри нас”, когда мы любим ближних. Первые три века существования христианская церковь была гонима и преследуема государственными властями. И поэтому в этот период она была во многих отношениях достойным обществом людей, большинство из которых реально стремились подражать Христу. Когда гонения закончились и церковь постепенно начала превращаться в государственный институт, начался тот самый процесс, в ходе которого церковь приблизилась к тому, чтобы предстать в том самом уродливом обличии, каковым и выглядит в Арканаре АБС – страшным элементом феодализма, уничтожающим другие его элементы, порабощающий всё живое на своём пути, несущий гибель всему разумному, любой мысли и любому слову. Ужасающая картина, не правда ли? АБС не старались исказить действительность в угоду идеологической атмосфере своего времени и антирелигиозной программе СССР (вспомним, повесть была написана в 1963-м году, когда Хрущев активно боролся с “опиумом для народа”), как может показаться на первый взгляд. Обратимся опять к истории. И к действительности. Иудаизм во времена Христа выродился в фарисейство, а христианство в наши современные потребительские и обывательские времена представляет из себя по большой части коммерческий брэнд. Однако во все времена были, есть и будут такие люди, благодаря которым не угасают искорки свете в тёмной комнате. Например:

1. среди иудеев во времена Христа – апостолы, Никодим, Мария Магдалина;

2. в Арканаре в противовес таким “отцам”, как епископ дон Рэба, отец Цупик, отец Аба, АБС вывели отца Кабана, отца Гаука, брата Нанина, отца Тарра, стоящих на стороне добра, просвещения, не до конца ещё утративших человеческий облик;

3. и в современной РПЦ я встречаю (хоть и очень редко) православных священников, самоотверженно трудящихся на ниве сеяния евангельской вести.

9) Разговор дона Руматы и доктора Будаха

Когда мне было семнадцать лет, я наивно полагал, что эпизод (то бишь, “диалог Бога и человека”) является вершиной этой повести, самым главным моментом, проблеском истины в этом повествовании. Может, это звучит иронично, но со временем я, всё-таки, “подрос». Теперь у меня спокойное, рядовое отношение к этому эпизоду. Подобные диалоги можно услышать даже не в учебной аудитории какой-нибудь православной семинарии, а просто на огласительных беседах перед принятием крещения. С одной только поправкой. В ответ на человеческое “сотри нас с лица земли и создай более совершенными… или, ещё лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой” ответ Бога будет: “Сердце моё полно любви к вам. Я не могу этого сделать”. Понимаете? Не “жалости”, а “любви”. Вот почему землянам в Арканаре, в Ирукане, в Соане и т.д. “трудно быть богами”. Они только “жалеют”. Настоящий же Бог любит.

(Правда, один землянин полюбит местную аборигенку, но это другая любовь – любовь между мужчиной и женщиной, плотская любовь, когда две плоти становятся одной плотью. Бог же любит людей любовью жертвенной – высшей формой ЛЮБВИ).

10) Поражение коммунара

То, что учинил дон Румата, когда он “подобрал мечи, медленно спустился по лестнице и стал ждать, когда упадёт дверь” можно охарактеризовать двояко:

1. Как благородный дон Румата, долго терпевший всё это безобразие и копивший в себе справедливое негодование, он поступил очень даже правильно: взял да и отомстил, и не только за возлюбленную. Вообще за всех отомстил. В самом деле, почему благородному дону в один прекрасный день не перерезать всякую сволочь и нечисть?

2. Как коммунар Антон, как учёный и исследователь, он, конечно, потерпел поражение. Потерял контроль. Не выдержал. И он должен был прекрасно понимать, что на “работе” он не может влюбляться. Конечно, сердцу не прикажешь. И вряд ли Антон понимал, что любит свою Киру настолько, что из-за неё может потерять голову. Вряд ли он мог серьёзно предполагать, что Кира является его ахиллесовой пятой во всей этой истории. Как и всякий коммунар, стерильный человек из стерильного коммунистического будущего, Антон не боялся смерти, но в нужный момент оказался бессилен против самого себя, не смог самого себя “разоружить” и в результате – провалил свою миссию. А если честно – миссия эта была обречена с самого начала.

На примере главного героя АБС высказали мысль, что человек (каким бы он не был наблюдателем и исследователем) не может быть безучастным. Всему есть предел. Разгребая дерьмо, всегда есть риск замараться самому.

ЭПИЛОГ

Известна любителям творческого наследия АБС история о том, что изначально повесть «Трудно быть богом» планировалась быть опусом в духе «Трёх мушкетёров» Дюма. И, вероятно, так оно бы и случилось, если советские власти вдруг резко не поменяли бы своего отношения к советской же интеллигенции. “Оттепель” начала заканчиваться, подступили, так сказать, холода. Власти дали творческой массе немного подышать, а потом опять принялись затягивать гайки. АБС поняли, что они зря надеялись: творческим массам не светит свобода слова. Культура и просвещение в СССР не сойдёт со своих идеологических рельс. Это их разочарование вылилось в то, что “весёлый инопланетный мушкетёрский роман” стал “серьёзной” повестью о нелёгкой судьбе носителей культуры в условиях крайнего реакционизма. И это как-то промыслительно выглядит, можно сказать, нет худа без добра: вместо простенького и приключенческого чтива мы имеем счастье читать великий шедевр литературной фантастики. Хотя, конечно, конец той хрущевской “оттепели” для многих деятелей творчества прошёл весьма болезненно, что говорит, какой дорогой ценой обошлось это самое счастье.

Трудно одной формулой или каким-либо списком книг охарактеризовать читательское счастье. Но, несомненно, читателя, прочитавшего повесть «Трудно быть богом» и в ходе чтения влюбившегося в неё, можно смело назвать счастливым читателем.

Второе прочитанное мною произведение у братьев. И вновь и мягко говоря не в восторге. Очень сложно уловить ту грань которую хочет донести до писателя автор, либо это просто не мое чтение незнаю. Ввиду того, что столько положительных отзывов на данное творение, у меня просто язык не поворачивается сказать, что это плохо. Нет. Моментами было интересно, но это всего лишь моменты. А так в целов, проходной роман, лично для меня. Знакомимся дальше.

Братья Стругацкие, вероятно, самые известные советские фантасты. Их книги и по сей день продаются огромными тиражами как в нашей стране, так и за рубежом. Но до недавнего времени Стругацких я не читал. И вот время пришло, и мой выбор пал на две повести: «Пикник на обочине» и «Трудно быть богом». Такие книги можно рекомендовать к прочтению любому человеку независимо от возраста и читательского опыта, т.к. они намного сложнее, чем кажутся, и каждый сможет найти для себя что-то своё.

В книге используется приём отстранения, позволяющий увидеть окружающую действительность глазами чужака. Сейчас многие на таком жанре паразитируют, создавая в огромных количествах книги про попаданцев. Но Стругацкие через этот ход хотели показать нам три интересных идеи одновременно. Во-первых, это ужасы Средневековья. Эта эпоха совсем не такая, как нам описывают её в рыцарских романах. Уровень бытовой жестокости, насилия, невежества, грязи и антисанитарии, считавшийся тогда нормой, сейчас для нас запределен. Во-вторых, кошмар тоталитарного общества. При таком режиме быстро забываются человеческие права и качества, уходит на дальний план человеческая культура и всё то, что делает человека человеком. В-третьих, критика режима СССР, его худших черт, того, что позволило могучей державе кануть в Лету. Волны репрессий, террор, тотальная ложь и доносительство, приведшие в итоге к колоссальному застою в обществе. В повести немало отсылок на реальных исторических личностей.

«ТББ» говорит нам о самом худшем и самом лучшем, что есть в человеке. На контрасте нам показано развитое коммунистическое общество, где всё прекрасно. Но оно где-то там, далеко за звёздами. Его представители тайно находятся на планете, где царит эпоха, сходная с нашим Средневековьем. Эти люди – сотрудники института экспериментальной истории, они посланы в этот мир наблюдать и иногда подталкивать развитие общества в ту или иную сторону. Прямое же вмешательство строго запрещено, чтобы жители развивались самостоятельно, сами нашли свой путь к спасению. Но путь этот кровавый и выстлан трупами.

Главного героя зовут Антон, но в данном обществе он известен как дон Румата Эсторский. Ему сложно находиться здесь, видеть несправедливость, жестокость и не вмешиваться. Ведь очень легко нести добро, используя методы зла. Они крайне эффективны здесь и сейчас, но губительны в долгосрочной перспективе. Нельзя силой навязать добро и понимание. Сам Румата – персонаж очень яркий. Он интеллигентен, харизматичен, утончён и, одновременно с этим, искусный и бесстрашный воин. Таким героем можно восхищаться, и ему легко сопереживать.

Главный антагонист – дон Рэба – министр, скрытно захвативший власть в стране, пользуясь старостью и слабоумием короля. По его указке процветают гонения на интеллигенцию и просто грамотных людей. Поэты и писатели, ученые и знахари оказываются уничтожены или бегут в другие страны. Такая политика уничтожает и обесценивает культуру. Доном Рэбой создаётся собственная армия – Серые. От его имени они творят беспредел и насилие. Ещё совсем недавно бывшие крестьянами и рабочими, серые штурмовики остро чувствуют свою власть и силу. Они не щадят никого: даже, порой, своих родственников.

Гениальность повести в том, что читателям очень простыми и понятными словами объясняют множество важных, но сложных вещей. Историческое развитие неразрывно связано с нравственностью, которая является призмой общества своего времени. И через диалог Руматы и Араты Горбатого нам показана эта истина. Некоторые исследователи не выдерживали, срывались и пытались радикально изменить общество, пользуясь своим могуществом. И действительно, что могут противопоставить средневековые армии боевым вертолётам. Но из навязанного порядка не выйдет ничего хорошего. Нельзя перепрыгнуть определённый исторический этап – общество должно пройти свой путь самостоятельно.

Также шикарен диалог Руматы с Будахом в присутствии Киры: «если бы вы были богом, что бы вы сделали?». Попробуйте сами ответить на этот вопрос. А когда ответили, прочитайте, что пишут Стругацкие. Это своего рода способ испытать собственные нравственные ориентиры.

Читать повесть можно и нужно несколько раз. Она настолько многогранна и многослойна, что каждый раз вы найдёте для себя что-то новое. Здесь есть и героизм, и романтика, и трагедия, и любовь. Произведение одновременно предельно реалистично и очень абстрактно, глубоко и просто для восприятия. Оно произвело на меня большое впечатление. Это классика мировой литературы. Читайте, думайте и наслаждайтесь!

Недавно наткнулся на один любопытный(безапелляционный, сомнительный отзыв) на это (мое любимое) произведение: — «Сейчас так писать нельзя». Я понимаю, что творчество Стругацких в защите не нуждается, но все же скажу — писать так можно и сейчас. И нужно. Но, к сожалению, не могут, или не умеют. Да, изменились люди, изменился мир, изменилось и наше отношение к нему. Но написать такую яркую, проникновенную, откровенную книгу в начале 60-х, когда так писать действительно было нельзя — это нечто. Поколения 60-х и 70-х просто растащили произведение на цитаты, все прекрасно понимали, что и кого имели авторы ввиду под «серой швалью», а фантастический антураж просто прикрывал то, что хотели сказать авторы. Хотя, даже без своей завуалированной правды, произведение читается на одном дыхании и настолько динамично, что многие современные авторы ну просто отдыхают. Коротко, емко, а сказано ой как много. Несмотря на средневековый мрак, книга не выглядит жестокой. Много легкого юмора, философии жизни, что есть правильно , а что не совсем, хотя у героев разные понятия на сей счет. Так ведь и люди разные. И даже в таком мрачном мире у Руматы есть друзья и сочувствующие. Просто их очень мало. Почти Бог, Румата, связанный сверху строгими правилами и запретами, пытается что-то изменить, но, как и во все времена, натыкается на бюрократические препоны. А что изменилось? Как и во все времена, «серые» не хотят, да и не допустят прогрессивных изменений, да и возможны ли эти изменения без крови?..А это уже другой вопрос. Да и вообще вопросов книга ставит много. А ответы — что же, они у каждого свои.

Перечитывал книгу много раз, оценка 10 не говорит ни о чем — произведение просто гениальное.

Можно понять читателей, кто считает эту повесть одной из лучших в жанре — возможно, для них «Трудно быть богом» открыло дверь в потрясающе интересный мир научной фантастики, и затем было много того, что «похоже на Стругацких»…

Можно понять и тех, кто не впечатлился — возможно, они родились или прочитали «Трудно быть богом» не в то самое время, когда написанное было бы понятнее, ближе и актуальнее…

Я — где-то посередине между теми и другими.

Трудно быть богом...

Трудно быть добрым, справедливым богом. Наверное, потому, что человеку это всё же не свойственно. Человек и сам не знает, что это такое — справедливость, доброта. Ведь любой более-менее здравомыслящий, обладающий хоть какой-нибудь самокритичностью человек затруднится дать определение этим понятиям.

Трудно ли быть богом? Смотря — каким. Вероятно, быть языческим скандинавским или, например, древнеримским богом смог бы каждый. Любой современный обыватель, хоть чуть-чуть обременённый нашей этикой, стал бы таким высоконравственным богом, какие этим вашим грекам и не снились. Думается, они б его боготворили в прямом и переносном смысле. Настолько бы им нравился, что даже с наших, современных позиций любые храмы были бы оправданны.

А вот тогдашний древний грек стать богом, заслуживающим оценки хотя бы «удовлетворительно», наверное, не смог бы. По определению: ведь бог — это идеал, вместилище и носитель добродетели и современной человеку морали. И ключевое слово тут — «современной», потому что моральные нормы и этический ценности меняются век от века. Что древнему римлянину благодетель, нас уже и не совсем устраивает. Что обитателю Арканара — норма, для человека из мира Полдня — мрак и грязь. Банально, но познаётся в сравнении. Сравнении настолько глубоком и потрясающем, что способно ввергнуть Антона и его коллег в ужас сумасшествия.

С кем поведёшься... И как тут не вспомнить слова дона Кондора о том, что нужно было, мол, физически устранять дона Рэбу. Но как же так? Не тот ли дон Кондор, а по совместительству опытнейший и авторитетнейший сотрудник Института экспериментальной истории, всего 150 страниц назад говорил, что нельзя вмешиваться, нельзя терять голову, нельзя идти на поводу у эмоций? Нужно чётко и последовательно выполнять свою работу, понимая, между прочим, что результат своего труда не увидишь. И вдруг — нужно было устранять дона Рэбу, если это необходимо — даже физически. Переродился? Поменял своё мнение, бунт против инструкций сверху?

Или прозрел и наконец понял, что милосердие, невмешательство и быть белым и пушистым — это совсем не про Арканар? И что в таком случае вменяется в вину Антону? Не по одобрению ли старшего товарища он крушит половину города?

Анизотропное шоссе — вступив на него, теряешь путь назад. Вступив однажды на стезю бога, стать обратно человеком уже не получится. Вот и Антон об этом постоянно думает и в конце концов перерождается, верша то, что является вполне логичным продолжением всей его деятельности на убогой планете. Гнев Одина, стрелы Зевса-громовержца, настигающие грешников и недостойных.

Однако грешников в понимании Антона, недостойных с точки зрения нашей этики. В Арканаре же все эти доны — вполне благородные и добропорядочные граждане.

Эта до жути правдивая повесть о жизни, как она есть. Мы приходим в неё, полные желания делать всё хорошо и правильно, но постепенно осознаём, что всё в ней почему-то идёт не так, как нам хочется. Но это же можно исправить, надо только наказать одних, помочь другим, посоветовать третьим... Чаще всего это не идёт дальше разговоров за рюмкой в тёплой компании, и мы постепенно смиряемся и находим плюсы в том чтобы жить как все. А если не смиряемся, если находим силы и возможности, чтобы попытаться сделать мир лучше? Вот тут-то и выясняется, что итог этих попыток один — горы трупов и моря крови. И неважно, пошёл ты устанавливать справедливость в ряды мафии, комитета Г(алактической, скажем) безопасности или в другие бригады и отряды народных мстителей, пламенных революционеров (да и просто в армию, если на то пошло) — везде ты будешь выполнять приказы, избивать и убивать кого прикажут, а мнение твоё, честь, совесть и прочие интеллигентские сопли ни разу никого не заинтересуют. О них можешь вспомнить потом, когда система выжав из тебя всё, выплюнет за ненадобностью (если повезёт) — тут уж забывайся как можешь — пей, гуляй или в петлю лезь, звеня орденами, конечно. А как же вожди, инициаторы, спросите вы, у них же есть свобода выбора? — Нет, они-то как раз самые зависимые, свита не только играет короля, она его и полностью контролирует.

Честь и хвала братьям Стругацким, которые честно сказали это тем, до кого пока не дошло. И хорошо, что не было у тех «прогрессоров» чёткого плана действий, они просто хотели «как лучше», а если бы был, последствия могли бы оказаться куда страшнее. Действительно, как писали в одной пародии, «трудно плыть боком».

А есть ли выход из всей этой безрадостной картины? Конечно есть, и жизнь нас постоянно к нему подталкивает, и мы постепенно уходим, кто посолонее, а некоторые и послаще похлебавши...

Повесть «Трудно быть богом» Стругацкими изначально задумывалась, как произведение сугубо развлекательное, в чем-то даже «мушкетерское», веселое, где сильный герой расправляется с толпами врагов. Собственно, если судить по итоговому результату, во время работы, идея сильно деградировала. И пусть теперь герой не машет саблей направо и налево, но напротив теперь морально убиты все его противники, причем изначально. Ни одного «веселого» момента в книге нет, а назвать социальные выпады Стругацких остроумными не поворачивается язык. В итоге, книжка получилась, недееспособной, как в плане развлекалова, так и в плане чего-то там «умного».

Однако, не считать произведение Братьев Стругацких интеллектуализмом в чистом виде – преступление. А все потому, что оно поднимает очень важную социальную проблему, о которой все почему-то забывают, предпочитают закрывать глаза, или говорить, «фи, какая безвкусица». Но проблема есть – такие люди живут среди нас, и им очень плохо, но они не могут сказать об этом, потому что они – Крутые люди. Да, да, именно проблему Крутого человека поднимает философская повесть братьев Стругацких «Трудно быть богом»

Сюжет книги вертится вокруг главного героя – доброго, честного, благородного, сильного, красивого, умного, предприимчивого и просто Крутого человека – дона Руматы. По воле службы этот добрый, честный, благородный, сильный, красивый, умный, предприимчивый и просто замечательный человек отправился соглядатаем в общество злобных, жалких, мелочных, некрасивых, слабых людишек. Немудрено, что на почве таких контрастов у дона Руматы развиваются высокомерное ханжество, в результате чего он сходит с ума и начинает думать, что он Бог. К сожалению, никто из злобных, жалких, мелочных, некрасивых, слабых людишек не может ему об этом сказать, поэтому с ним стараются просто не связываться – себе дороже. А ведь эти безнравственные личности забывают, что Крутой человек – тоже человек, он тянется к обществу, к общению, пусть его методы и странны, но это не повод его игнорировать лишь из переживания за свою жалкую никчемную жизнь.

В идее показать абстрактную ситуацию Крутого человека в слабом мире и кроется суть этой глубокой социальной проблемы. Сравнивать Румату с Гулливером Свифта крайне ошибочно, потому что великан позволил лилипутам думать о своем убийстве и потому не может считаться круче Руматы, которого боялись вообще все. Наш Крутой соотечественник не встречает ни одного препятствия, которое могло бы грозить лично ему в физическом плане, и потому любители лишь дурацкого экшена скажут, что произведение скучно. Но это не так – ведь в глубине душе героя происходят тяжелые метаморфозы и переоценка ценностей. Трагической кульминацией станет освобождение из тюрьмы барона Пампы, который до этого, по своей силе высокомерности казался герою также Крутым человеком, родственной душой, но именно в тюрьме он и поймет, что барон куда слабее, а следовательно, Румата по-прежнему единственный Крутой человек в округе. Одиночество, вот, что в первую очередь беспокоит Крутого человека, ведь высокомерие, будь оно природное или приобретенное, не позволит считать всяких низких людишек равными себе. Да, Богом быть очень трудно!

Казалось бы, есть близкие ему люди, но с ними отношение у Руматы также высокомерное, но с другой полярностью – по-доброму. Все-таки Крутой человек должен оберегать кого-то своей чрезмерной крутостью, хомячков там, прислугу, любимую девушку. Но разве же может Крутой человек говорить с ними на равных? Нет! Лишь благосклонно-снисходительно, чтобы те почувствовали его невменяемую благородность и любили его за это. Впрочем, в его окружении люди не глупые, а поэтому спорить с ним тоже не собираются, просто кивают по мере возможности. Это и есть высшее счастье Крутого человека – быть Крутым и быть любимым за свою Крутость. О живом, человеческом общении, герой, мечтать, увы не может.

Итог: а если без шуток, то отвратительное поверхностное чтиво, единственные достоинства которого – оригинальная идея, имеющая значение лишь в среде фантастов, легкий стиль повествования и два-три философских «диалога» в одни ворота.

Данная повесть братьев Стругацких — это крайне интересная вещь, если не сказать больше. Притом интерес она вызывает не только, хотя даже не столько, своим сюжетом, миром и персонажами, сколько рассмотрением особенностей быта этого средневекового мира погрязшего в невежестве через призму сегодняшнего дня и ситуации в обществе стран бывшего СССР.

Пример схожего влияния мне приходит на ум не один, но основной из них — мультфильм «Незнайка на Луне» 90-ых. Его начали создавать еще в Советском Союзе и призван он был продемонстрировать и изобличить враждебный капиталистический строй Запада, явив его в неком карикатурированном виде зрителю. Но вышло так, что за время производства СССР существовать перестал, и мультфильм, данный зрителю, демонстрировал не столько карикатуру на политическую модель развития Запада, сколько почти дословную картину о ситуации в странах бывшего Союза. И «Трудно быть богом» — та же история: созданная в границах процветающего и торжествующего образования, кто бы мог представить, что предречет она вектор развития этих самых границ спустя несколько десятков лет.

Могли ли братья Стругацкие в далёких 60-ых годах предполагать, что их повесть об ужасе необразованности, сопротивлении прогрессу и развитию наук в обществе, ужасающих последствиях сближения церкви и власти, будет просто неописуемо актуальна спустя, только вдуматься, полвека... На самом деле это более чем крайне грустно.

И ведь выход, правильный и точный, не могут дать и сами творцы, чей стоический герой в конечном итоге остаётся в первую очередь человеком, а не богом, сообщая таким образом, что спасти себя можем только мы. А как? Ну, мысли были, но ведь несмотря на свою простоту в их осуществляемость так трудно поверить. Да, страны, сплошь состоящие из кузнецов? (сугубо для тех, кто уже читал)

Ох... Знаете, трудно и горько говорить о данном произведении, пытаясь передать частицу его философии через отзыв — это просто глупо, в конце концов. «Трудно быть богом» надо именно что прочесть, самостоятельно, притом именно что сегодня, в рамках реалий нашего дня. Может быть хоть так получится что-то изменить.

Как и положено любому гениальному произведению, оценки – диаметрально противоположны: от «неприкрытого восхищения» с восторженными характеристиками – до «полного разочарования» с уничижительными репликами. Правда, справедливости ради, надо сказать, что первых – существенно больше, раз эдак в пять – шесть (хотя, конечно же, все относительно; по мне, так любая оценка ниже 9 – это уже «против шерсти»).

Увы и ах. Ранжирование жизненных ценностей (равно как и горестей) – сугубо индивидуально, тут нет ни правых, ни виноватых (ежели ни те, ни другие — не нарушают законов). Сразу вспоминается знаменитый диалог из «12 стульев»: «…- А что, отец, невесты у вас в городе есть? — Кому и кобыла невеста…». Н-да… Замечу, на всякий случай: мы не конкретизируем, о какой группе оценок идет речь, это – реплика, не более того. И «Восхищение» и «Разочарование», равно вольны соотнести рассуждения о сути — со своим видением Правды.

На самом деле, а насколько тяжело для Личности осознание того факта, что «…всех – не спасти…»? Что придется просто жить, раскланиваться со знакомцами, кричать здравицы на пирушках, пожимать руки палачам, улыбаться извергам, насильникам, убийцам… Но – на самом деле – это еще, оказывается, терпимо… А как быть с тем, что дилемма «помочь – не помочь» — постоянно упирается в такое же коромысло «целесообразно – НЕцелесообразно», подпёртое ухватом Приказа «…не вмешиваться, мы не можем адекватно оценить последствия…»? Как быть? Тебя ведь за уши сюда — никто не тянул. САМ напросился, доказывал, отстаивал своё мнение: «Я – смогу. Поверьте – я не подведу. Я – понимаю…».

Вот – тяжело это, или – НЕТ?

Так что, уважаемый потенциальный читатель, ежели есть желание узнать, КАК это оно, на самом деле – книжка вот она, перед тобой

От произведения осталось двойственное впечатление. Задумка понравилась, но присутствующие неправдоподобности и возникающие вопросы всё портят.

Образ дона Руматы излишне идеализирован – это герой без страха и упрёка. Он слишком чист чтобы спать с местными дамами и убивать местных мужчин. В тоже время в Арканаре он прослыл великим любовником и непобедимым воином. Но на чём держится его слава? Он не переспал ни с одной из дам – читал стихи им всю ночь – но они из тщеславия восхваляли его как героя-любовника. Он пять лет прожил в Арканаре, но за всё это время не убил и серьёзно не покалечил ни одного человека, он лишь оглушал или делал вывихи, а порой и просто договаривался с противником. Трудно себе представить, как можно не убивать, когда тебе зачастую приходится отвоёвывать своё право на существование.

Но Румате ещё и чересчур везёт – он находится в пекле событий (дворцовые интриги, стычки с серыми штурмовиками, общение с отъявленными бандитами, спасательные операции по освобождению нужных людей и пр.) и никто его за пять лет не отравил и не прирезал. Он с боем прошёл от дома до королевского дворца и не одна арбалетная стрела его не остановила, а ведь арбалетчики были у его дома.

Но главное, осталось непонятно с какой целью люди прилетели на планету населённую людьми, существующими в условиях схожих со Средневековой Европой. Начальник Руматы, дон Кондор, говорит, что их миссия помочь этому человечеству – они (пришельцы) готовят почву для посева, а плоды увидят только их потомки.

Не ясно в чём состоит помощь. Ну, спасают некоторых учёных, лекарей, деятелей искусства и культуры и вывозят их в безопасное место за пределы страны. А основной народ так и остаётся в грязи и невежестве угнетаемый почём зря тиранами.

В начале повествования (разговор в Пьяной Берлоге) дон Румата полон пассионарных настроений. Он хочет активно противостоять надвигающейся на жителей Арканара угрозе, но его не поддерживают (ведь они пришли сюда «… чтобы помочь человечеству, а не для того, чтобы утолять свой справедливый гнев.»). В итоге догадки Руматы сбываются и Арканар заливают кровью. И что же мы видим – Румата поменял свои убеждения. В разговоре с Будахом Румата спрашивает «Что, по-вашему, следовало бы сделать всемогущему, чтобы вы сказали: вот теперь мир добр и хорош?..». Будах начинает придумывать способы помочь людям, но Румата на каждое предложение высказывает контраргументы, которые обесценивают все идеи лекаря. Со слов Руматы получается, что нужно оставить человечество в покое и оно само во всём разберётся («Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? и т.д.»).

Так зачем вы здесь? Кто вы – боги направляющие и корректирующие или бесстрастные историки-наблюдатели?

«Трудно быть Богом» братьев Стругацких словно полемизирует с «Аэлитой» Алексея Толстого и «Принцессой Марса» Эдгара Берроуза. Но это лишь на первый взгляд.

Мир далекого будущего. Люди вышли в космос и начали активно его исследовать. Естественно, со временем обнаружились обитаемые планеты, и человечество выработало в их отношении стратегию «бескровного воздействия». То есть вмешиваться в ход развития инопланетной истории можно, но максимально мягко и осторожно, лишь корректируя и «сглаживая углы».

Перед читателем предстает Арканар – государство на планете, уровень развития которой соответствует нашему условному Средневековью. Здесь занимаются исследованиями насколько землян под прикрытием. Каждый из них в совершенстве владеет оружием, отлично подготовлен к полевой работе, а также сильнее и выносливее аборигенов. Главный герой – землянин Антон, известный среди местного населения как дон Румата Эсторский. Когда ситуация в Арканаре начинает стремительно ухудшаться, он всеми силами пытается спасти как можно больше людей, но...

Сначала кажется, что читаешь одно из ранних произведений о «попаданцах» и исследователях иных миров, типа уже упомянутых «Аэлиты» и «Марсианской принцессы». Но это не так. Стругацкие просто не уделяют самой планете достаточно времени, почти все внимание отдавая внутреннему миру дона Руматы, его размышлениям и решениям.

Затем приходит в голову ассоциация с нынешними произведениями о «попаданцах» и им подобным, во главе с «Владыкой Ледяного Сада» Гжендовича. Но она, опять же, ложная. В упомянутых выше романах главный герой становится центром мира, его влияние на место, куда он попал/пришел настолько велико, что герой занимает место «избранного» и перекраивает мир по своему разумению. У Стругацких ситуация обратная: Румата может организовать революцию, он даже может в одиночку убить половину населения государства, но ему этого не позволят. Сперва его будет сдерживать внутренний самоконтроль, а если этот механизм даст сбой, вмешаются верные товарищи и коллеги.

Читатель видит два мира: внешний, Арканар, и внутренний, мысли и ощущения главного героя. Эти миры постоянно соприкасаются, испытывают влияние друг на друга, но никогда не сливаются воедино. Потому что не может человек прийти извне, с другого конца галактики, и начать навязывать людям чуждые им взгляды. Он может лишь слегка помочь, не переходя при этом грани, и не превращая все происходящее в дело сугубо личное. В противном случае из мира получится что-то уродливое, инфантильное, а то и вовсе нежизнеспособное.

Ох, и трудно быть Богом.

Вторая прочитанная мною книга Стругацких далась еще сложнее, чем первая («Понедельник…»). Опять-таки чистой воды философия. Я не знаю для кого писалась данная книга, а точнее язык ее повествования. По мне так книга показалось довольно скучной и мрачной, кроме того, она мне показалась незаконченной, хотя события пришли к логическому завершению.

Прочитав данную повесть, которую называют культовой, я подумал, что возможно что-то не так во мне, но наличие на различных литературных сайтах и форумах негативных отзывов, немного успокоило меня.

Соглашусь, что тема действительно сложная, и вот я сейчас подобно авторам могу тоже написать целую демагогу по поводу того, почему книга признается не всеми. Можно сказать, что сами авторы обладают некими чертами диссидентов, за это говорит тот факт, что в ранних версиях романа дон Рэба, именовался дон Рэбия с очевидным намёком на Берию. И таким образом сами авторы ассоциируются с ГГ – Руматой, а мы то самое общество, которое описано в книге. Сегодняшние события мира призывают нас делать то, что предлагают Стругацкие (через Румату), но мы их не понимаем подобно тому народу, который описан в повести.

В этом плане мне нравится язык С.В. Лукьяненко (возможно он как раз для нашего времени). Я конечно не всегда согласен с его философией (в последних книгах ее вообще нет, только в ранних), бывает, что все слишком прямолинейно, но по крайне мере это читаемо и понятно, о чем речь. Все-таки это художественная литература, а не философский трактат. А в повести был только один интересный момент – это диалог Руматы и Будаха в 8 главе, а из героев понравилась Кира, которая казалась мне символом преданности и чистоты в том мире. Но если все это писалось ради этого…

Оценку книге давать не буду, так как идея действительно интересная, но если так неинтересно читать, то высоко оценить книгу не могу.

P.S. Возможно стиль Стругацких просто устарел, возможно мне тяжело перестроиться после прочтения других авторов. Но, тем не менее, сейчас даже в научном мире принято называть хорошими учеными тех, кто способен донести информацию доступным языком, чтобы понятно было обычному человеку. И это, наверно действительно ценно.

«Трудно быть богом» — многослойная по заложенным идеям социальная фантастика — с юмором, драмами, благородными засланцами — землянами, мониторящими отсталый средневековый мир.

Правильный выбор действий человека с возможностями локального божества --адекватная своему времени идея, учитывая политику партии и правительства СССР, вовсю тащившую «отсталые страны» от фазы людоедства до стадии «развитого маразма». Однако авторы вполне логично показали, что бывает, если пережать с «вмешательством во внутренние дела». Социальный организм общества отвергнет иноземную «бациллу», при этом прольётся очень много крови.

Конечно, учитывая время написания, не обошлось без некоторой избыточности в идеализации «людей полдня», но в основном книга остаётся вполне интересной и актуальной и в настоящее время.

В этой маленькой по объему повести охвачено столько всяких разнообразных тем, что только их более-менее краткое описание, пояснение и отклик займет не один десяток страниц. Как же все это охватить и впихнуть в рецензию. Выделить самое главное? Да там всё главное! Какой из ваших глаз важнее, а который не очень? Так и здесь — все важно, все главное, все вместе и составляет незабываемое полотно событий, мыслей, характеров, устремлений.

Никогда больше не буду читать окончание книги в метро...

Братья Стругацкие договаривают последние слова. Рука, держащая книгу, падает безвольно. Ты стоишь онемевший, растерзанный и не знаешь куда себя деть. Эмоциональное крещендо. В наушниках случайно играет душераздирающая музыка. Ансамбль эмоций достигает апогея. Финал. Ты закрываешь глаза. Хочется быть где угодно, но только не здесь, не среди толпы. Опустошенность. Выходишь на улицу. Природа с тобой в унисон — солнечная погода сменилась тяжелыми, кажется неподъемными, свинцовыми тучами и проливным дождем.

Пока еще ты не до конца понимаешь, куда ты попал и что тебя ожидает в конце, наибольшее впечатление на меня произвела комическая составляющая повести — тонкая ирония, искрометный юмор, острая сатира. Все это на высшем уровне — сочно, ярко, незабываемо. А главное, и что вызывает особенное восхищение — все вышеперечисленное отмеряно в идеальных пропорциях. Основными объектами сатиры в «Трудно быть Богом» являются социальные и политические пороки. Особое впечатление производят фразы, мысли, которые можно применить к современной России или России недавнего прошлого. При этом без малейшего намека на какую-то ни было условность, прямо один-в-один берешь и прикладываешь. И поражаешься точности подмеченных нюансов.

Цитата:

«Они были пассивны, жадны и невероятно, фантастически эгоистичны. Психологически почти все они были рабами — рабами веры, рабами себе подобных, рабами страстишек, рабами корыстолюбия. И если волею судеб кто-нибудь из них рождался или становился господином, он не знал, что делать со своей свободой. Он снова торопился стать рабом — рабом богатства, рабом противоестественных излишеств, рабом распутных друзей, рабом своих рабов. ... Рабство их зиждилось на пассивности и невежестве, а пассивность и невежество вновь и вновь порождали рабство.»

Второй момент, который притягивает в этой книге — это, конечно, персонажи, они здесь великолепны. Сообразительный, ответственный и в хорошем смысле этого слова непосредственный, вечно бурчащий мальчик Уно; Кира, имеющая чудесное свойство: она свято и бескорыстно верила в хорошее; верный друг, беззаветно любящий свою жену, человек широкой души — барон Пампа. Все они оставили неизгладимое впечатление, а кто-то даже рубец.

Еще один момент, который хочется выделить — поразительная дуальность этой книги. Она с одной стороны глубоко пессимистичная, с другой стороны в ней щедро рассыпаны зерна оптимизма, призванные прорасти в веру в будущее. И в итоге каждому предоставлена возможность увидеть человек наполовину бог или наполовину серость, человек наполовину полон или наполовину пуст, наполовину Румата или наполовину Рэба, наполовину Кира или наполовину Окана.

Не оставила равнодушным и тема человека в обществе. Даже самый благородный человек, попадая и пребывая длительное время в условиях низкого социального развития, сам неизбежно опускается до них. Т.е. как бы ни старался человек, ему сложно оставаться Человеком в неразвитом обществе. Вот и благородный дон Румата в конце концов ассимилируется с диаметрально провоположным привычному ему обществом. Каждый из нас неизбежно и неосознно подстраивается под общество, даже те, кто когда-то ходил под запрещающие знаки.

И как же так, что даже близкие друзья видят кровь, а не сок земляники...