У Кубатиева выходит сборник?! Когда!?

Полгода назад я по-пластунски подполз через Интернет к Алану Кайсанбековичу с предложением издать книгу в «Амфоре». Сборничек. А вот как бы?

И когда Алан Кайсанбекович — опять же через Интернет — известил меня, что рад бы, да, но у него скоро выходит сборничек в «Азбуке» — так вот, в этот миг я вовсе не преисполнился печалью от того, что конкуренты меня обошли. Подумаешь, обошли, ерунда какая, не в первый раз и не в последний. Зато!

Зато у Алана Кубатиева будет авторская книга. Уже на выходе! И это обстоятельство настолько перекрывает своим глобальным позитивом все мои локальные негативы... Не сравнить просто.

Я слегка опасаюсь, что вы меня не понимаете. С чего бы такая радость по поводу успехов конкурентов? Ну, во-первых, я просто люблю успехи конкурентов. Нельзя, невозможно все великолепные книги издать самому. С опытом приходит понимание этого обстоятельства, с возрастом привыкаешь с этим пониманием мириться. Во-вторых, кто бы ни издал книгу Кубатиева, важен сам факт выхода этой книги, а не то, чья издательская марка значится на обложке.

Вы все равно не понимаете, кажется.

Ладно. Представьте себе — молодой автор, двадцать пять лет, приносит свой рассказ обсуждаться на московский семинар молодых авторов, которым руководит сам Аркадий Натанович Стругацкий. Семидесятые годы, эпоха пыльной издательской засухи для всех, кто пишет не в духе социалистического оптимизма и хотя бы на градус талантливее графоманствующих чиновников Союза писателей. Приличные фантастические рассказы печатают только в научно-популярной периодике и редких антологиях издательства «Знание». Обсуждение на семинаре в эту эпоху было чем-то вроде протезной публикации, редкой возможностью блеснуть талантом, хотя бы и только перед коллегами.

И вот молодой Алан Кубатиев предлагает для обсуждения рассказ «Книгопродавец» (смотрите страницу 199 рецензируемого сборника), страшно стесняясь сознаться, что это всего лишь третий законченный им художественный текст. Аркадий Натанович, между тем, интересуется именно этим — спрашивает, какой это у автора по счету рассказ. Кубатиев внутренне зеленеет и храбро врет, что уже пятый (в подтексте: ни за что не сознаюсь в своей литературной неопытности). На что АНС отвечает, что если бы они с братом так написали свой пятьдесят пятый рассказ, то ужасно бы этим гордились.

Так Алан Кубатиев впервые умудрился принизить свои заслуги перед русской литературой.

Впрочем, в дальнейшем он развлекался этим постоянно. До 1985 года успешно писал рассказы и кое-что даже сумел опубликовать в сборниках и периодике, но в 1985 году сбежал в науку. Как сам потом написал, «взял отпуск по состоянию литературы». И в наступившее в конце 1980-х самое мясное для тогдашней новой фантастики время, когда появилась реальная возможность опубликоваться, когда состоялись сильнейшие книжные дебюты Вячеслава Рыбакова, Андрея Лазарчука, Бориса Штерна — в это бурлящее возможностями время Алан Кайсанбекович Кубатиев не счел нужным спешить.

Я, тогдашний читатель, жадный до стильной и сочной прозы, которая даже в новом поколении была до обидного редка, больше десяти лет должен был ждать, когда же Кубатиев соизволит вернуться в литературу. Несомненно, он был в полном праве меня мариновать. Безусловно, я совершенно справедливо за это на него обижался. И при редких встречах (на вручениях не ему всяческих профессиональных и непрофессиональных премий) спрашивал: ну и где же? и когда же? А Алан Кайсанбекович почему-то стеснялся передо мной, как тогда перед Стругацким, и зачем-то рассказывал про начатый, но пока не законченный роман (не верьте никогда!) и что-то подробно и неопределенно обещал...

И вот так потихоньку, под аккомпанемент затухающих обещаний, настал XXI век. И вдруг Кубатиев вернулся! Его рассказы снова проникли в периодику и антологии, и вот уже литературные премии не огибают его по объездной траектории, а втыкаются прямо в curriculum vitae: «Странник» за рассказ «Вы летите, как хотите!» (стр. 58 рецензируемого сборника), «Бронзовая Улитка» за новеллу «В поисках господина П.» (стр. 218 рецензируемого сборника), «АБС-премия» и опять же «Бронзовая Улитка» за эссе «Деревянный и бронзовый Данте, или Ничего не кончилось» (в рецензируемом сборнике вызывающе отсутствует)...

И, наконец, авторская книга.

Вы поняли, родные мои? Боюсь, что нет. За полтора десятилетия издательского разврата, когда оказалось возможным с минимальным напряжением сил и таким же эффектом выпустить в переплете все, что угодно, мы все отвыкли, что писатель не торопится получить причитающиеся ему лавры. Просто не спешит включаться в спешащий к какому-то бесконечно промежуточному финишу пелетон. И его приходится уговаривать издать книжку. А он до последнего эту книжку сознательно саботирует, и...

Черт побери, вместо рецензии получилась почти художественная литература. Вы думаете, Кубатиев действительно такой, каким я его описал? Да, я откровенно зарвался, признаюсь. Местами, правда, с метафорами угадал. Но в целом — хаос субъективного восхищения.

Потому что после прочтения сборника «Ветер и смерть» меня непростительно захлестывает его эстетической волной, волочет и кантует его непревзойденной иронией, шурша по мне галькой и натирая песочком. Я не могу — рецензию. Я могу только ныть, выклянчивая у Алана Кайсанбековича еще чуть-чуть внешне простого, но такого чертовски изысканного текста, который никак не может остановиться в восхитительном переплеске парадоксов, казалось бы ясно и близко видимых, но в руки не дающихся и при малейшем твоем движении уходящих в глубину. Оопс!

Можно было, наверное, более удачно разместить рассказы в сборнике — уж слишком они отличаются, переход от одного к другому почти неизбежно получается резким и коварным, но читатель Кубатиева достаточно умен, чтобы в паузы между рассказами вставлять бокал насыщенного красного — лучше испанского, не знаю почему, но оно идет лучше всего — вина. Остыть. Отдохнуть. Отрешиться.

И снова открыть Кубатиева.