После развала СССР и с развитием рыночных отношений еще недавно мощное движение Клубов Любителей Фантастики стремительно ужалось до микроскопических размеров. Ездить на конвенции и фестивали в другие города, кутить с друзьями и беседовать о судьбах НФ вдруг сделалось слишком накладно — если только подобные встречи не приносили хотя бы косвенной прибыли. Пути у фэнов оставалось только два. Часть активистов движения была вынуждена расстаться со своим многолетним увлечением, а часть — превратила его в настоящую профессию. Среди тех, кто сегодня издает, изучает или просто продает фантастику, вчерашние члены КЛФ составляют довольно значительный процент. Что же касается людей пишущих, то этой братии среди любителей фантастики всегда хватало. Но только либерализация книгоиздательской политики, произошедшая практически одновременно с распадом фэн-движения, дала многим из них возможность выйти к широкому читателю. Среди этих писателей от фэндома оказался и Александр Лайк, успевший еще побывать на семинарах небезызвестного Всесоюзного Творческого Объединения Молодых Писателей-Фантастов (ВТО МПФ), но так и не сумевший дебютировать ни в одном из сборников этого Объединения.

То, что Лайк родом из фэндома, заметно уже по первой (и, увы, пока единственной) его крупной книжной публикации. Странная книжка эта появилась в 1997 году в серии «Заклятые миры» издательств «Terra Fantastica» (Санкт-Петербург) и «АСТ» (Москва). Судя по аннотации и по выходным данным, перед читателями был роман Александра Борянского и Александра Лайка «Анналы Радуги». В действительности же под одной обложкой скрывалось два разноплановых произведения двух достаточно несхожих авторов: первая часть цикла «Октагон» Александра Борянского и начало собственно «Анналов Радуги» Александра Лайка, роман «Синий, как море». Пожалуй, эти два текста связывала только лишь принадлежность к остросюжетной авантюрно-приключенческой фэнтези, да еще почти незаметные для читателя и совершенно не влияющие на развитие сюжета, но формально оправдывающие помещение этих двух произведений под одну обложку мелкие детальки — этакие вешки, специально расставленные авторами. По сути, история пехотинца, вовлеченного в ряд опасных приключений (А.Борянский) и повествование о наследном принце-маге, таинственным образом потерявшем память посреди родового замка (А.Лайк) имели не большее отношение друг к другу, чем Средиземье Толкиена к Земноморью Ле Гуин. Некоторое созвучие отдельных имен и названий, близкие сюжетные коллизии — характерные, впрочем, для любого приключенческого романа, — но не более, не более...

Подобные игры, не столько литературные, сколько окололитературные, всегда были особенно милы сердцу фэнов, «профессиональных любителей фантастики» (формулировка Андрея Черткова). К сожалению, удовольствие для авторов не всегда равнозначно удовольствию для читателей. В результате весь роман Лайка представляет собой экспозицию так и не начавшегося действия: только-только Александр разъяснил нам основные законы, по которым существует описываемый мир, только-только мы наконец вникли, кто из многочисленных героев книги кому кем приходится, только начали разбираться в хитросплетениях династических интриг, — и тут роман обрывается, что называется, на самом интересном месте... Обидно! Конечно, там, где обычный читатель не испытает ничего, кроме тягостного недоумения, человек понимающий, что к чему и откуда ноги растут, негромко поцокает языком и произнесет восхищенно: «Ай да завернули, ай да сукины дети!» Но вот беда, среди десятков тысяч читателей фантастики людей знающих наберется не так уж много. Наверное, именно потому игра так и не получила дальнейшего развития: издатели и сами авторы постепенно охладели к проекту, и продолжения романов Борянского и Лайка не увидели свет по сей день. Жаль — учитывая, что следующие части «Анналов...», существующие ныне только в рукописи, обещали быть куда более динамичными и увлекательными.

...Надо отметить еще одну черту романа Лайка, характерную прежде всего для литературы фэновской: в «Синем, как небо» большая часть топонимики, а также сам принцип деления «доменов» по цветам радуги позаимствован из компьютерной игры «Варлорд». В середине девяностых эта мода — использовать в художественных текстах терминологию из игр, — захватила многих писателей-фантастов, вышедших из фэндома. Впрочем, надо заметить, среди произведений, созданных подобным образом, хватало вещей талантливых и по тем временам неординарных.

Нежная любовь к компьютерам и компьютерным играм, странным образом сочетающаяся со страхом перед этими «пожирателями времени», нашла свое отражение и в рассказе Александра Лайка «Избранник Господень», опубликованном в 1998 году в первом и единственном номере журнала «Империя» (Киев). Сложно даже сказать, кто именно главные герой этого небольшого рассказа — то ли игрок, сидящий перед экраном монитора, азартно двигающий «мышкой» и нажимающий на кнопки, или компьютерный персонаж, внезапно обретающий самостоятельность и свободу воли? Да и так ли уж велика, в конечном счете, разница между ними?..

Сегодня Александром Лайком написано и опубликовано совсем немного. И все же рискну назвать эту глубинную склонность к игре, мистификации, розыгрышу основной и доминирующей чертой его творчества. Иногда к игре самодовлеющей, но все-таки чаще — расцвечивающей текст в новые оттенки, частенько заметные, впрочем, лишь глазу посвященного. И тем не менее А.Лайка можно назвать вполне сложившимся полноценным представителем весьма разношерстного, но в чем-то очень схожего «поколения девяностых». Только фатальным стечением обстоятельств да инертностью самого автора можно объяснить тот факт, что до сих пор лишь немногие из его произведений добрались до конечного потребителя. Тем более что дух игры столь близок нашему современному читателю, живущему в стремительно меняющемся, непостоянном и неустойчивом мире.