До 1943 года гимном молодого советского государства оставался интернационал. Революционная песня несла в массы мощный преобразовательский импульс. «Мы наш, мы новый мир построим…» – эти слова были для советских людей не абстрактным лозунгом, а практическим руководством к действию. И хотя очень скоро на первый план выдвинулся социалистический реализм, в советском искусстве всегда находилось место смелым футуристическим проектам.

На фоне технологического прорыва 50-60-х годов в литературе укореняется жанр научной фантастики, но нигде в мире фантастику не читали с таким обострённым вниманием, как в Советском Союзе. В Москве, Ленинграде, Свердловске и других крупных городах возникают многочисленные клубы любителей фантастики. Вокруг них группируются самые разные люди – от старшеклассников до докторов технических наук. Клубы выполняли две функции. Во-первых, они ликвидировали дефицит фантастической литературы (малотиражная фантастика моментально распродавалась, а переиздания, в силу плановости экономики, запаздывали): участники могли обмениваться книгами или через клуб доставать запрещённую к печати литературу. (Самиздатовские книги перепечатывались или на машинке, или на фотобумаге, и даже при помощи самодельной копировальной бумаги на основе химического состава. В последнем случае текст читали с зеркалом в руках.) Во-вторых, клубы любителей фантастики служили дискуссионной площадкой: на собраниях, проводившихся в библиотеках, на частных квартирах или в домах культуры, читаются лекции по прогностике и робототехнике, обсуждаются такие проблемы, как генная инженерия и существование инопланетных цивилизаций. В клубах проходили встречи с писателями (например, братьями Стругацкими). Фантастика отражала энтузиазм, царивший в обществе в связи с покорением космоса и техническим прогрессом. Многих подкупала новизна и необычность такой литературы – в ней сочетались жанры детектива и приключенческой литературы. Более того, научная фантастика, в отличие от многих произведений соцреализма, говорила с читателем живом, современном языке.

Один из самых известных клубов любителей фантастики под названием «Миф-XX» функционировал в Ленинграде. Биография его бессменного руководителя может лечь в основу фантастического триллера. Сейчас Александр Викторович Сидорович работает главредом в крупнейшем российском издательстве, специализирующемся на научно-фантастической литературе и фэнтези, но по образованию Сидорович радиоинженер. В советское время он работал на производстве истребителей-перехватчиков МиГ-31 (так называемый foxhound), предназначенных для борьбы с американскими самолётами-разведчиками SR-71. Взлетев с базы на севере, такие самолёты разворачивались над Норвегией. МиГ-31 способен делать стратосферный прыжок и развивать скорость в три маха. Некоторые модели могли сбивать космические спутники. С началом перестройки производство практически свернули, и Сидорович пошёл в бизнес, открыл одно из первых в стране частных издательств. Дело пошло, но издательство ограбила мафия. Несколько дней Сидорович сидел прикованным к батарее в подвале у бандитов. Затем работал грузчиком, затем вновь организовал бизнес. В самые трудные минуты он открывал любимый фантастический роман и целиком уходил в чтение. Перечитывал от корки до корки по нескольку раз. Едва ли найдётся человек, который знает о советской фантастике больше, чем он. В рабочем кабинете Александра Викторовича висит табличка: «Спасибо, что не стали писателем. Писателей много, а Сидорович – один».

Чувствовали ли советские люди, что после полёта Гагарина космос стал ближе?

— Даже пылесосы тогда делались в виде ракеты. Вдруг стала появляться высокотехнологичная техника: первые цветные телевизоры, холодильники и СВЧ-печки. Их разрабатывали на военных заводах, и их было очень мало, но они были. У меня дома стоял лазер, который создавал всякие световые эффекты. Это был здоровенный промышленный лазер, который мне продали за спирт на заводе. Я направлял лазер на дифракционные пластины, так что он давал миллион лучей. Очень красиво! У меня был потолок затянут зеркальной плёнкой, всё многократно отражалось. Когда куришь – дым подсвечивался.

-Что ещё способствовало обострению интереса к науке и технике?

-В 60-е годы произошёл определённый прорыв в сознании людей. Стало интереснее работать: в институтах появились новые инженерные тематики, жизнь стала энергичнее – я говорю про города, на селе не всё было так хорошо. Всё время сообщалось о каких-то научных открытиях. Миллионными тиражами выходили научно-популярные журналы, например «Техника молодёжи», «Знание-сила», «Химия и жизнь». В этих же журналах печатали фантастику. Жизнь была рядом с фантастикой – читаешь журнал о чём-то новом, и рядом о чём-то новом рассказывает фантастика.

-Вспомните самую яркую техническую новинку, выдуманную в фантастическом романе?

— Запомнился роман украинского фантаста Савченко «Открытие себя». Человек строит свой организм при помощи специального технологического устройства. Стоя перед зеркалом, силой мысли изменяет внутренние органы и внешний облик, может продублировать себя или улучшить. Роман был написан в 1967 году.

-Как советские фантасты представляли себе инопланетную цивилизацию?

— Самое интересное произведение на эту тему принадлежат Станиславу Лему, которого я отношу (в какой-то степени) к советской фантастике, потому что, хотя он и писал в Польше, но издавался на русском языке – и мы все его читали. У него есть великолепный роман «Эдем», где он попытался показать несовместимость двух цивилизаций. Инопланетная цивилизация отвергает землян, как эритроциты отторгают инородное тело в организме. Обе цивилизации высокоразвитые, но точек соприкосновения очень мало.

-Было ли у советской фантастики собственное лицо? И чем она отличалась от западной фантастики?

— С точки зрения технологии никакого различия не было. А с точки зрения социального устройства – было. К примеру, в советской фантастике считали, что люди будущего будут настолько самоотверженны, что вся жизнь будет заключаться только в работе. То есть удовольствия уходили на второй и третий план. Материальное благополучие и так у всех есть – поэтому все сосредоточены только на работе. Это философия инженеров 60-70-х годов. Тогда было настроение такое – сейчас горы сдвинем. Оттепель пошла – сейчас сдвинем горы! Вот-вот наступит светлое будущее, и наши внуки будут жить на Марсе. К тому же, западные фантасты никогда не описывали коммунистический строй, который возникнет в будущем. Попробуйте написать интересный роман о коммунизме! Там другие проблемы, там решаются проблемы человека. Эти романы написаны о людях, и человек – это главная проблема.

— Советские фантасты всерьёз верили в возможность коммунистического рая?

— На первых порах – безусловно! Но мировоззрение писателей менялось: от восторженного оптимизма до осознания того, что будущее – это не только рай. Они постепенно отстранялись от идеологии. Возьмём «Солярис» и «Сталкер», не имеет значения, где происходит действие этих фильмов. В фантастической литературе содержался протест, но он был направлен не против коммунизма, а против бюрократизма и зажимания нового.

— Печаталась ли западная научно-фантастическая литература?

— Печатались отличные переводы. Миллионными тиражами выходили произведения Брэдбери, Кларка, Чандлера, Желязны, Карсака, Мёрля. Иногда происходили мистификации. Есть такая писательница Андре Нортон. У нас вышел один её роман в переводе братьев Стругацких. Прочитав этот роман, все подумали, что это гениальная писательница. На чёрном рынке за книгу давали 30 рублей – треть средней месячной зарплаты! Когда началась перестройка и к нам попали английские тексты Нортон, я прочитал абсолютно все её романы – ни один из них рядом не стоял с тем, что сделали Стругацкие. Стругацкие просто её переписали! В ней появился тонкий юмор и занимательный сюжет. Они вымели весь шлак, оставили сюжет – и написали свой текст.

— Как органы, управлявшие советской литературой, уживались с фантастикой?

— Когда Стругацкие написали роман «Обитаемый остров», где были некоторые небольшие аллегории на СССР, то на странице было по 20-30 правок. Их заставляли изменять имена героев, русские становились немцами – и т.д. А если бы это был роман о том, как доярка борется за увеличение надоев, он мгновенно был бы напечатан, автор бы почивал на лаврах. Надо представлять, как было устроено издательское дело в Союзе. Автор писал роман, который выходил огромным тиражом, соответственно гонорары были очень приличные. На гонорары от одной книги автор мог жить несколько лет. На издание романа выстраивалась очередь из писателей. Так вот, если ты пишешь в нужном русле, плюс, у тебя неплохой язык – значит, у тебя гарантированная публикация, у тебя дача, у тебя загранпутёвки и так далее. Если ты пишешь не очень удобно, то годами ждёшь очереди на публикацию, и тебя мотают из одной редакции в другую. И неизвестно, выйдет ли роман.

— Была ли фантастика бегством от реальности?

— В годы брежневского застоя – да. Но фантастика на западе – это тоже бегство от реальности: ты уходишь в абсолютно другой мир, забываешь о своих проблемах, о невыплаченных кредитах. Живёшь в мире книги. Особенно если это не одна книга, а несколько.

— Почему с крушением СССР, в российской фантастике наблюдается застой?

— По поводу застоя я не уверен, по долгу службы я читаю рукописи и вижу много талантливых авторов. Но им сложно пробиться. Сейчас писатели попали в рыночные условия. Начинающий писатель должен выдавать на-гора определённое количество книг. Даётся 3-4 месяца на роман. Серьёзно работать над книгой в столь сжатые сроки по силам не каждому. Да и талантливых авторов никогда не бывает много. В отличие от графоманов. Как говорил американский писатель Теодор Старджен: «90% всего – дерьмо». В той же Америке в годы бума научно-фантастической литературы было пять-десять ярких имён, хотя там фантастики издавали в десятки-сотни раз больше, чем у нас.