Я уже пенсионер, пора подводить итоги. Работаю переплётчиком в «Пушкинке», так что голова для итоговых размышлений свободна. Сам бы я долго ещё за это не взялся, но вот заказали библиотечные коллеги «доклад о хобби». Есть о чём задуматься: хобби ли для меня литература? Подумал и нашёл, что скорее всё же хобби. Ибо уж точно не профессия, потому что заработка не приносит. Я всю жизнь, писательствуя, где-нибудь да зарабатывал на хлеб какой-нибудь из своих так называемых «вторых профессий», А по нынешним временам для писателя и вовсе настоящее признание — это если удаётся что-нибудь издать не за свои или спонсорские деньги, а, так сказать, на страх и риск издательства. Признаюсь, что ни разу от этого правила не отступил, и заканчиваю вступление формулой: «Писатель — это не профессия, а образ жизни».

И можно приступать к ответу на вопрос коллег — «что побудило меня стать писателем».

Я не случайно назвал свой доклад — «эссе по заказу». Во-первых, одно из значений слова «эссе» — «опыт», и именно из своего опыта я намерен исходить. А во-вторых, способность «вдохновляться по заказу» считаю своим единственным серьёзным даром, который отпущен мне — совершенно даром.

Свой путь в писатели опишу как «первый» из заявленных в заглавии, поскольку он для меня и для заказчика интереснее, а потом подробно проанализирую и второй.

Причина выбора пути чаше всего индивидуальна, и я не исключение. Я родился в свободной советской стране вполне свободным человеком. Всё это сообщаю без современных либеральных кавычек, всерьёз. Я родился в разгар Великой отечественной войны и получил основы воспитания в разгар великого народного единства, победного и созидательного. Моих родителей съела война, и я, сын героя-артиллериста, павшего при освобождении Крыма, мог выбирать любую дорогу, любую профессию, реализовать любое увлечение. Притом совершенно даром. Этим я и занялся. Учиться мне было интересно, и я все десять лет учёбы провёл в отличниках — на гордость бабушке. Отличники — это по-своему несчастные люди. Когда у тебя всё получается, трудно выбрать что-то главное, а выбор, как известно, приносит разряда. А по производственному исчислению — пятого-шестого. Так я добился успехов в нескольких совершенно различных видах спорта, освоил несколько совершенно непохожих профессий, получил несколько совершенно разных образований. Разобравшись и научившись, я бросал любое занятие, увольнялся с любой работы и шёл дальше в поисках такого, где главным окажется не рекорд или большой навар, а бесконечность совершенствования и недостижимость цели. Попутно, между делами, я все свои поиски записывал в тетрадку, потом в другую, потом в шестидесятую и далее...

Далее уже понятно. Извилистый трудовой путь привёл меня в журналистику, а из неё — в промысловую геофизику, где я, при нарезном оружии, последние перед пенсией 18 лет охранял в лесу взрывчатку и, следовательно, имел полную независимость и время для перетасовки жизненных впечатлений — библейски выражаясь, время собирания камней перешло в период строительства из этих камней.

Что же я такое строил?

Я просто спасал человечество. Как известно, этим рано или поздно начинают заниматься все, у кого есть или мания величия или повышенная жалость к Человечеству. Я так и писал его поначалу — с большой буквы. Я полагал, что вот напишу для всех возрастов этого Человечества ОКОНЧАТЕЛЬНЫЕ сочинения, люди прочтут и вскоре изменятся к лучшему: перестанут отнимать у слабых, перестанут обманывать друг друга, откажутся от наживы ради более высокого, чем живу, к примеру, я, такой мудрый...

Понятно, что я не сомневался в поражении. Я знал из многих умных книг, что человечество — системная ошибка Природы, что Она сама отчаялась эту ошибку исправить и ведёт себя с непосредственностью рисующего дошкольника: рисует, стирает и снова пытается ... К тому же ЭТУ ошибку Природы мне даже было жалко исправлять. Лучше уж признать человеков клеточками на кончиках Её пальцев, которыми Она пытается познать самоё себя. Короче говоря, выходило, что «спасти» человечество (теперь уже навеки с маленькой буквы) бесполезно, да и не нужно. Природа не глупее меня. И, следовательно, такая цель писательства — просто повод для поиска себе подобных, которые найдут, прочтут и похвалят. А кто не похвалит, тот не молодец.

Главным-то в писательстве, если уж до конца честно, оказалось для меня то, что вот этой профессией (или как её назвать, если не кормит?) никогда не овладеть настолько, чтобы захотелось бросить. Слишком высоки вершины, которые берёшь, а взобрался — и видишь впереди другие, повыше, и покруче, и поинтереснее...

Так где-нибудь и замру в горной трещине очередного штурма, «бездыханный, но не покорённый» (откуда это, помните?), и, добавлю, не покоривший Литературу. Навеки с большой буквы.

Второй путь в писатели таков: надо родиться с литературным талантом и с большим честолюбием. Тогда останется лишь подчитывать что-нибудь по освещаемой теме и гнать, гнать строку с учётом покупательского спроса. Определённая слава и заработки обеспечены.

Последний вопрос — побочный — о славе. Она утомительна и, главное, как ни странно, мешает (таким, как я) готовиться к спасению человечества. Особенно в возрасте после 60 лет. Я всерьёз подумываю о том, что спасать людей от жадности, скупости, тупости и агрессивности надо не в этом мире, а в ином. Потому что в этом мешают тела.

С почтеньем ко всем читающим, Владимир Шкаликов, главный переплётчик Томской области.

Томск, октябрь 2005 г.