Рассказ о плохих качествах человечества. То из-за чего люди друг друга из века в век изничтожают, унижают, избивают. Эгоизм, ненависть, злость, зависть все это идет с нами в ногу из поколения в поколение. Не так посмотрели — обиделся, не то сказали — получи в глаз, что то сделали не в твою пользу — пожелания в смерти. Или когда человек добрый им все готовы пользоваться и ноги вытирать. В результате добряки становятся злыднями. Можно все это оправдать словами — естественный отбор. Если не ты поднимешься по карьерной лестнице, то потом тебя будут гонять и унижать твои бывшие коллеги и зарплата у них по сравнению с вашей будет значительно больше. Если ты не успеешь купить вот ту новую модную штучку, то потом прослывешь самой отсталой и недалекой личностью и наконец если ты не убьешь, то пристрелят тебя. На этой почве история «Начны пастаялец» сталкивает своих двух главных персонажей. Гильберт оказался еще хуже чем, обидевший его в детстве, своим эгоизмом Джонатан. Ведь все можно было забыть и попытаться добиться успеха самому. И вопроса тут насчет жизни и смерти не возникало. Все можно было переболеть и спокойно продолжать заниматься своими делами. Так нет надо затаить обиду и через 15 лет припомнить человеку. Когда у тебя есть власть даже одноминутная ты становишся самовлюбленным идиотом. Так и тут. Зачем убивать великого композитора, ученного, художника, автора? Ведь этим ты ничего не сделаешь. Произведения и труды таких людей уже увековечили их в истории, а сколько нового они принесли цивилизации если бы их не убили. А поступок убийцы если и останется в назидание предкам, то будет самым гнустныи и черным в истории человечества.

P.S: Еще одна история о нашей темной половине. Довольно простенькая и короткая.

В 2014-м в номере «Маладосці», посвящённом фантастике, печатался рассказ Сяргея Белаяра «Гульня». Там была в чём-то схожая коллизия: ТА отечественная война в белорусских лесах-болотах и нечто инфернальное, вторгшееся в действительность и уничтожившее отряд французов. Никто, по-моему, на рассказ внимания не обратил. Впрочем, может быть, он и не заслуживал внимания. Владимир же Садовский, в отличие от Белаяра, придумал фишку, зацепившую читательский взгляд: ввёл известную историческую фигуру, сенатора и композитора Огинского, того самого, который полонез («Прощание с родиной», не ракетный комплекс). Известное имя добавило культурного бэкграунда, повесть заметили. Но, к сожалению, присутствие Огинского — лишь намёк на глубину. Потому что всё равно одеяло на себя притянул триллер. То, что могло добавить объёма (взаимоотношения шляхты и набредней-дворян, разделы ВКЛ, польский патриот в качестве российского сенатора, подготовка восстания), осталось на периферии сюжета. Впрочем, может, так и надо? Триллер точно состоялся и точно был замечен. Нагрузи он на себя ещё и историческую проблематику — сдвинулся бы этот Боливар? А если бы сдвинулся, получились бы «Колосья под серпом твоим», а они уже и так есть.