В целом, когда читаешь подобные вариации альтернативной истории, все происходящее смотрится более живым, непресным. Быть может, потому, что в основу сюжета взят не обычный для жанра «а что было бы, если вторая мировая была...», а вполне себе освещение развития американского общества, если бы во время Гражданской войны победу одержали силы Конфедерации. Перед нами разворачивается неспешность Юга, без Реконструкции и назойливых янки, а где-то за морями все еще идет Вторая мировая, впрочем, и не совсем та, что могла бы происходить в нашем мире. Однако, во главу угла здесь ставятся семейные ценности, чем делается великолепная отсылка к Маргарет Митчелл. Именно здесь консервативный Юг все также противостоит капиталистическому Северу, вот только янки тут уже преследуют цели, якобы важные для Конфедерации, прикрываясь сегрегацией и патриотическими посылами южан ради коммерческой выгоды, скупая чернокожих у плантаторов для использования в соременном для того мира производстве, безусловно, вредном. Но здесь бюрократическая натура северян наталкивается на клин семейных традиций, и, в целом, для такой маленькой зарисовки, сюжет очень насыщенно показывает все то, чем мог бы порадовать, какой-нибудь фанфик про Скарлетт О'Хара в антураже альтернативной фантастики.

Маленький поклон Льва Прозорова предкам его удмуртской бабушки. Загадочный зверь из сообщения ибн Фадлана, кто он? Неужели реликтовое животное, из тех, кто некогда бродили лесами седой древности? Удмуртские девушки, пришедшие поклониться ему в беде, они могут стать жертвами хазарских сборщиков дани...

Крещение Болгарии — тема, о которой на восточнославянских языках мало что можно прочесть. Что ушло вместе с крещением красивого, доброго и мудрого, что оказалось утерянным? Стали ли люди лучше жить или, наоборот, оказались рабами, не понимая этого? А что сталось с теми, кто отказался принять иго греческого бога? На эту тему отвечает ещё один пронзительный рассказ Льва Прозорова (Озара Ворона)?

Согласно античному преданию, Тиртей был хромым учителем-стихоплётом, которого демократические афиняне послали на подмогу недемократическим спартанцам. Послали потому, что не захотели помогать людям своего же народа, просто живущим иначе. Но Дух сильнее смрадной варварской орды, приносящей детей в жертву Молоху.

«Вой человечьих лав

Глушит грохот клинков,

И нет никаких прав

У наших с тобой врагов:

Ведь если один прав,

Значит, другой — мёртв!!!

Столица. Зелёные ветви и сотни вскинутых рук — детских, женских, старческих.

-Хай-ре! Ни-ка хай-ре! Хай-ре, хай-ре!»

Талантливый Лев Прозоров сумел увидеть эти события своими глазами и запечатлеть. Так, что от предсмертных слов маленьких героев сдавливает горло. Так, что понимаешь, что не с каждым врагом можно сыскать компромисс. Его персонажи — живые, они говорят так, как должны говорить, а сам рассказ заставляет замыслиться и вдохновляет. Мы все — немного греки. Там — колыбель Европы, настоящей, европейской.

Мы все знаем, что каган-бек Хазарского каганата принял иудаизм и этим направил развитие своей державы по известному историкам пути, возможно, даже положив начало этносу ашкенази, то есть тем, кого мы знаем как евреев. Но что, если бы он сделал другой выбор веры?

Тонкий и изящный, как всегда, рассказ гениального Льва Прозорова о... человечности. Один из лучших. О том, что не две ноги делают нас людьми, а сострадание к слабым и беззащитным, способность вступиться за них. И ради этого порой стоит драться. О том, что иногда не может быть компромисса. Ибо не все двуногие — люди. Не все чужие обычаи возвышенны и прекрасны. Не все культуры равноценны. Особенно стоит читать тем, кто любит животных и защищает их от живодёров и палачей.

Забавный и остроумный рассказ в традициях Карела Чапека на тему чешских корней известной личности

Антисемитское (в широком смысле слова), антидемократическое, неостроумное. Это не исторический рассказ, а памфлет, где анахронизм на анахронизме сидит и анахронизмом погоняет. Не было особой связи свастики со Спартой, не нападали финикийцы на Спарту, не было у них монотеизма, то, что имена спартанцев похожи на русские, может удивить только очень невежественного читателя. То, что посол финикийцев говорит, как лавочник из черты оседлости — не смешно.

Автор воспользовался легендой о том, что поэт Тиртей вдохновил спартанцев на победу, но в легенде никаких финикийцев нет.

Приличный рассказ, который, по-моему, портят несколько проблем. Про преднамеренное выжимание слезы уже писали прочие читатели. Не нужно так — рассказу было бы лучше без манипуляций. Во-вторых, беда с диалогами: реплики выглядят как написанные, а не произнесенные. И ладно бы там просто разговоры — но персонажи ссорятся. Получается не очень естественно: люди не говорят и, уж тем более, не кричат такими фразами. И ладно бы они вопили про сельдерей, но у них там серьезные драмы, как-то неудобно. Ну и, наконец, самой страшный грех — троекратное разжевывание концовки с набатным повтором ключевой идеи. Проницательному читателю досадно — автор крадет радость от того, что он сам дошел до разгадки. Для «перевертыша» это важно, многие их любят именно за волшебное осознание, что твист пойман ровно в момент, когда он только начал прорезаться. Здесь бы так случилось, если бы история остановилась на моменте

И вот это разжевывание эстетически малоприятно, выдает не просто желание рассказывать, а, что ли, назидать. И тут, понятно, мы с автором входим в резонанс: он хотел преподать урок, а я — хорошую историю. Свою задачу он выполнил, а я как будто сперва и получил того, чего желал, а потом обнаружил, что за партой первоклашки посидел. И мне там было как-то того — коленки никуда не помещались.

И что же в этом альтернативного. Ушел Сталин, пришел Брежнев и стало еще хуже, как садили, так и садили, как молились Вождю, так и молились дальше. Реалистичный рассказ в целом про мое детство. Одно отличие, никто из нас не хотел быть космонавтом, мы есть хотели от пуза. А в чем смысл рассказа?!.

Этот рассказ, с моей точки зрения, является апофеозом всей современной альтернативки, которую абсолютно незаслуженно причисляют к фантастике и чем портят её светлый имидж. Более глупых рассказов мне не приходилось читать и при этом я никак не могу взять в толк в чем же их смысл, что автор хотел сказать мне? Обсуждать такое не хочется, равно, как хочется забыть побыстрее и пойти тщательно вымыть руки.

Вот послушает такие рассказы на ночь дитя малое, как вы думаете уснет ли? Я теперь с месяц буду бояться спать один... И в чем был смысл такой альтернативной истории, что этим хотел сказать автор? Набор страшилок? Неприятный остался осадок после прочтения, а потому не рекомендую ни старому, ни малому.

Слава богу, что историю нельзя переписать, ибо начитаешься вот такой жути и по ночам спать не сможешь. История тем хороша, что она всегда вернется на тот путь, который ей предначертан и падут все империи, ибо они не являются частью будущего. А рассказ на любителя альтернативной истории.

Довольно смешной фанфик с ещё одним альтернативным вариантом пленения и рабства Конана. Гиперборейцы здесь описаны, как праславяне, с соответствующими именами, топонимами, статусами, описаниями и т.д. Сами себя называют — борусами. А чего стоит Тот-Амон, проданный им в рабство Тутотмесом!

В общем, пятёрочку — за чувство юмора, хотя, гиперборейцы весьма неклассические...

Неплохо написанная слезодавилка. Автор выбрал для себя благодатное поприще, а именно тему абортов, и читателя он подводит к решению этой проблемы с эмоционально-чувственной точки зрения.

Аборт — плохо! Ужасно! Мерзость!

Вот только для многих он — выход.

Пропагандировать рождаемость надо хорошими жизненными условиями, достойными зарплатами и качественным обучением ребёнка, а не сопливо-слезивыми рассказиками.

Что хочется сказать.

С точки зрения источников, археологического и прочего материала комментировать проблематично, ибо не в теме.

Но вот с точки зрения проводимой «идеологической линии» пара соображений возникло.

Конечно, образ некоего если не общего государственного образования, то во всяком случае общего культурно-религиозного объединения в границах от Эльбы до Днепра весьма «пассионарен». Правда, Ключевский крайне скупо освещает данный вопрос. Карамзин чуть подробнее, но скорее именно в религиозно-культурном плане.

Зато тема христианского натиска на славянский мир у Прозорова раскрыта более чем подробно. Однако за скобками остается тема искоренения язычества уже внутри большой славянской семьи. Вернее, эта тема интерпретируется с точки зрения «двоеверия». Так сказать, и вашим, и нашим. А потому и особых выступлений волхвов против монахов не было, наверное.

С другой стороны, если допускать, что речь идет о противодействии, о столкновении не просто двух религиозных систем, а определенного жизненного порядка, так сказать, двух разных картин мира, то странно, что эта борьба мало отразилась в летописных источниках. Причем не только в русских, но и в иноязычных.

Впрочем, это детали. Но вот что очень не понравилось, так это безвариантное объявление чуть ли не половины памятников эпохи викингов, включая круговые крепости, наследием западно-славянской культуры. И города у западных славян были не чета европейским, и техника у них была ого-го какая и так далее, и тому подобное.

В общем, настоящая Атлантида. Правда, погибшая из-за атаки данов и предательства некоторых вождей племен. Достаточно грустная и в чем-то банальная история на фоне ее исторического величия.

Вот и остается вопрос – не является ли эта Атлантида в бОльшей степени идеей, так сказать, страной на кончике пера. Собранной по крупицам со страниц хроник и летописей, из единичных музейных экспонатов, с помощью разного рода интерпретацией и допущений. И потому – возможно – никогда себя в качестве таковой не осознавшей.

Любая альтернативная история тем реальней, чем больше фактологии используется для ее написания. Оставляя за скобками проблему исторического факта, поставим вопрос о точности его интерпретации. Надо ли буквально верить тому, что сообщали древние хронисты? И где следует остановится при их критическом прочтении? А так же каким способом можно снять свои «культурные очки», сформированные определенной эпохой?

Словом, чтение занятное, но далеко не бесспорное и совсем не свободное от идеологической нагрузки.

Бывает, что хороший писатель уж слишком убедительно описывает ужасный мир, в котором невыносимо находиться. И вы откладываете книгу именно потому, что она хорошо написана. Ужасы монголо-татарского ига описаны настолько ярко и убедительно, получается такой силы «удар по голове», что не всякая читательская голова выдержит. Но, вероятно, подобная тема требует именно такого подхода.

О романе ЛЬВА ПРОЗОРОВА «МЕЧЕСЛАВ»

«Порою не так важно знать, дойдешь или не дойдешь. Гораздо важнее, что идешь – правильно».

«Мечеслав»

В этом отзыве я не буду касаться исторической части, то есть разбирать сам образ Руси Х века: это грозит вылиться в обсуждение чисто исторических тем, выходящих за рамки литературной стороны дела. (Некоторые вопросы, типа пресловутой «дани девушками», на это прямо напрашиваются, но автор имеет право творить свой мир, как ему угодно, а наша задача лишь рассмотреть, насколько удачно он решил свои художественные задачи.)

Действие романа разворачивается в героическую эпоху князя-воина Святослава и начинается в глуши вятичских лесов. Как и в «Руси изначальной», воинское сословие имеет кастовую природу, идущую из самого строя славянской жизни. Ввиду необходимости постоянно обороняться от степняков, сословие славян-воинов живет отдельно от славян-пахарей, в собственных городках, по своим обычаям, и даже браки заключают в своей среде, не смешиваясь с «селянами». Селяне, в целом, тоже люди неплохие, но пожиже… И уже в самой этой необходимости иметь постоянно готовую к бою дружины – несмотря на заключенный три поколения назад договор и выплату тяжелейшей дани – мы уже видим выражение тяжкого гнета «коганых», под которым живут славяне. «Бадеева рать» (на мой взгляд, очень удачный образ) является главным историческим событием их прошлого, памятным, определяющим событием, как для нас – Великая Отечественная.

Из воинов и происходит Мечеслав, сын вождя Ижеслава. В первой книге («Я сам себе дружина») мы наблюдаем за историей воспитания и взросления Мечеслава: на глазах читателя он из маленького ребенка, впервые посаженного на коня и переданного в руки воспитателя, превращается в молодого мужчину, способного брать на себя ответственность за других и принимать решения, которые могут завести очень далеко.

С литературной точки зрения Л.Прозоров – писатель полностью современный, и работа его находится на уровне современных требований. Язык исторической эпохи, на мой взгляд, подан практически идеально: он не архаизирован и не осовременен, читателю все понятно, виден колорит эпохи, глаз не режут слова, которых тогда не могло быть, но здесь нет архаизмов, при помощи которых этот колорит пытаются создать авторы, лишенные вкуса и чувства языка. Стиль живой, с чувством юмора, персонажи выглядят как люди, а не как бумажные куклы из покупного набора: здесь, значитца, бояре, здесь князь, здесь добры молодцы, здесь красны девицы… (Только образ княгини Ольги, на мой взгляд, недалеко ушел от традиционно-стереотипной бабы-истукана со злыми глазами; впрочем, при помощи историчной косметики тип властолюбивого истукана даже получил развитие. И наличие полоумного младшего сына Глеба, как единственной слабости этой женщины, подчеркивает суть образа.) Язык персонажей индивидуализирован с учетом их происхождения и даже диалекта.

Про матчасть рассуждать не будем: с чем-то можно поспорить, но, в общем, незачем, поскольку видно, что автор пишет по знакомству с эпохой, а не раскладывает перед нами стереотипы общественного сознания все из того же покупного набора (с сарафанами, кокошниками и печными трубами), как это делают, увы, весьма многие. (Цепляясь к женским шапкам и форме височных колец, мы в данном случае проявили бы мелочность.) Мир ощутим в своей вещественности настолько, насколько это нужно, а местами даже, как в таких случаях пишут, этнографичен. Но не через меру.

Кстати заметим, что присутствие фантастических элементов (к примеру, шаманизм в действии) вовсе не требует зачисления книги в разряд фентези – ибо фантастический элемент служит дополнением к антуражу эпохи и потому не нарушает, а подкрепляет реализм (парадокс такого рода вещей).

Целью воинских городков является защита своего края от беззаконных действий хазарских шаек. Для этого готовят юного Мечислава, и со своей задачей он справляется. Но первым важным событием в его жизни становится любовь. Любовь недолгая и с самого начала не очень-то удачная: Бажера, дочь селянина-кузнеца, не годится в жены воину, они не могут быть вместе, и чувства здесь ничего не меняют. Да она и просватана уже. Однако, сидя на свадьбе любимой девушки, Мечислав еще не знает, что впереди у него куда худшее горе. Бажеру увозит грабительская шайка хазар, и он в одиночку пускается в путь, поскольку считает своим долгом ее спасти и отомстить за гибель селения.

И вот тут мы видим не просто традиционный, а уже архетипичный сюжет для русского исторического романа. Это классика: особу женского пола (обычно невесту героя) увозят злые степняки, и он отправляется ее вызволять. Этот ход так популярен благодаря трем выигрышным моментам. Во-первых, он основан на типичнейшем историческом конфликте русского средневековья: оборона земледельческих народов (славян) от спепняков-кочевников (что находило в нашем сознании отражение с самых ранних времен, с былин, если не ранее). Во-вторых, раскручивание этой линии дает герою возможность повидать мир, проявить себя, расти над собой. А в-третьих, любовная основа его стремлений не дает угаснуть интересу и сочувствию читателя. Выигрышные стороны этого конфликта продолжают работать, но оригинальность к его достоинствам не отнесешь.

Но, в отличие от других героев, которые годами блуждают по чужим краям в одиночку, судьба Мечеслава очень скоро делает иной поворот. Путь по следам похитителей приводит юного вятича к дружине киевского князя Святослава, у которого свои счеты с хазарами, только уже не личного, а державного масштаба. И при встрече с этим легендарным вождем масштаб личной беды Мечислава тоже меняется на державный, и он продолжает путь уже в составе княжьей дружины, намереваясь наказать не тот десяток негодяев, что увезли Бажеру, а все то огромное зло, что их породило. А ведь чем дальше он идет, тем шире расползается по небу черная туча хазарского владычества и всего зла, что они несут народам – отнюдь не только славянским.

Идея сама по себе хороша. Но, прямо скажем, данная сюжетная линия бедна событиями. Напомним: событие – это происшествие, явление или факт, меняющий мотивацию героя. По большому счету, мотивация Мечеслава за всю книгу меняется два с половиной раза: когда в его жизнь входит любовь, когда ее сменяет необходимость спасти похищенную и когда масштаб этой обязанности переходит из личного в общий (это мы можем засчитать за половину события). Все остальное – представленное в лицах и действиях описание эпохи и среды и обоснование той идеи, что хазары – зло, которое должно быть уничтожено. И эта идея поведена очень последовательно и полно, множеством разных способов.

И вот начинается книга вторая: «Мечеслав» с подзаголовком «Слава Перуну!». В рядах дружины бывший лесной житель Мечеслав выходит в большой мир, и вместе с ним мы повидаем очень многое и многих: Киев, Польшу, Смоленск и чуть ли не всю Русь вдоль пути полюдья, печенежскую степь… Княгиню Ольгу, всю ее семью и двор, польского короля Мешко и немецкого епископа Адальберта, воеводу Свенельда, князя Рогволода и печенежского князя Курю, от которого нам нечего в будущем ждать добра… Даже Вещего Бояна, певца и могучего волхва – словом, все знаменитые личности эпохи пройдут перед нами, раскатывая, будто ковер, Русь эпохи Святослава и рассказывая историю его подготовки к походу на хазар. Несколько раз роман как будто начинается заново: место в центре повествования занимает то польский воевода Властислав, то ученик Бояна Вольгость, то полоцкий князь Рогволод – и каждый со своими проблемами. Собственно говоря, центральным героем повествования становится Святослав, ибо к нему стягиваются все эти нити, и мы видим именно его проблемы: отношения с матерью и братом, с христианством (не менее накаленные, чем хазарский вопрос), с печенегами, с окрестными племенами (древлянами, кривичами, вятичами).

Да, но где же, собственно, Мечеслав? Очень непросто разглядеть нашего героя в этой пестроте лиц, страстей и поступков. Как его личная беда растворилась в общегосударственной борьбе Руси и Хазарии, так сам он растворился в многолюдье княжеской дружины. Нет, он честно несет службу и приносит пользу. Но если в первой книге в его жизни все же случилbсь два-три события, то здесь не видно ни одного. Он иногда мелькает сбоку от основного действия, но с тем же успехом это мог быть любой другой княжий гридень, поскольку сюжетная линия собственно Мечеслава не проявляется и не развивается никак (он лишь иногда получает новые подкрепления правильности своей цели). В этом растворении можно углядеть своеобразную идею: в дружине, больше того, в державе человек становится частью могучей махины, но, чтобы увидеть державу, приходится смотреть с такой высоты, с какой разглядеть отдельную личность невозможно. Книга, носящая имя Мечеслава, во второй своей части совершенно перестала быть книгой о Мечеславе.

На мой взгляд, линию Мечеслава можно было бы и закончить первой книгой. И это было бы символично: одиночка влилась в дружину, вятич стал Русью и растворился в ней, но придал мощи общему движению. Ибо Мечеславов таких были сотни и тысячи… А дальше можно было бы спокойно рассказывать историю о Святославе как «лице» этого потока, не пытаясь высмотреть среди множества рядовых в строю именно того парня, вслед за которым мы сюда пришли. А так читатель лишь напрасно дожидался, пока именно с Мечеславом опять что-то начнет происходить.

А… дальше? Мы пойдем на хазар, обещает князь Святослав. И ведь не обманул – и впрямь пойдет, и разгромит, и спасет всех, кого не поздно спасти. Но мы об этом знаем из других источников. Возможно, история Мечеслава еще получит продолжение. А пока, как сказал он сам, главное – идти правильной дорогой, а дойдешь или нет – не так уж важно…

Понравилось. Мы все живем, переживаем, нервничаем, ни во что святое не верим, а вокруг нас живут существа, которые за этот счет питаются. Коротко, лаконично и о нас, нашей глупости и наивности. Любителям городского фентези понравится.

Вообще, конечно, идея превратить героя русского эпоса в нежить, — сама по себе оригинальная. Впрочем, как и сам авторский взгляд Прозорова на историю древней Руси. Не вдаваясь в академические споры, отметим, что такая «альтернативная» точка зрения ничем не хуже (но и не лучше) разнообразных «попаданцев», меняющих ход истории своими познаниями из школьных учебников (с поправками в нашем случае на «сохранившиеся с глубокой древности народные верования»).

И с этой позиции – не «канонического» писания, не манифеста «славянского язычества» — а как еще одной альтернативной истории – текст Прозорова воспринимается нормально. Ведь в конечном итоге автор основывался на вполне реальном сказании, позволив себе поиграть некоторыми деталями – в угоду собственным нравственно-философским предпочтениям.

Другое дело, что сам Евпатий в тексте теряется практически сразу же после языческого обряда. Превращаясь из человека в ожившего зомби, говоря современным языком масс-культа. И в таком ракурсе перед нами очередная история «ходячих мертвецов», которых разметала камнеметными орудиями команда «уцелевших». Правда, вместо пустых мегаполисов перед читателем картины сожженных городищ, а вместо винтовок используются луки и стрелы.

Надо ли бы в угоду антуражу приносить в жертву одно из самых пронзительных литературных свидетельств Батыева нашествия на Русь? Настолько «адаптировать» его к современности?

Откровенно говоря, читать было интересно ровно до момента «перехода» в свиту Велеса. Страшное в своей натуралистичности полотно погибшего города, подмога, опоздавшая к бою, отчаяние обреченных… А потом вдруг все сводится к противостоянию христиан и язычников, шамана и волхва.

Для чего? Это, наверное, мой основной вопрос к Прозорову. Сводить рассказ о подвигах Евпатия к его отказу от христианства, — наверное, в древней Руси можно найти гораздо более убедительные сюжеты о борьбе язычников и православных. Насколько в «прочтении» Прозорова сохранился «дух эпохи», — сказать не берусь. Но то, что в трактовку сюжета внесены авторские ремарки, причем как минимум, не бесспорные, очевидно.

Поэтому ощущения двойственные. Сильное начало, потом вдруг превращающееся в достаточно посредственный боевик (по логике автора, полководческое искусство Коловрата свелось к поднятию мертвецов), с вольными интерпретациями на тему мифо-религиозных представлений (чего стоит лишь «адаптация» Шивы к мифологии монголов). Для чего громоздить эти вещи на ясный, четкий и однозначный сюжет, переживший века, — это остается загадкой.

В этом плане Сапковский, конечно, гораздо лучше использует фольклорные элементы для своих «исторических» текстов (например, серия книг про приключения Рейнемара). В которых эти элементы не превращают весь сюжет в псевдо-историю, но придают, что называется, «дух эпохи». И как минимум, сподвигают к тому, чтобы поискать рассыпанные по книгам намеки, указания, символы и загадки.

А в случае Прозорова – такого желания нет. Уж слишком очевидно желание автора преподнести церковную братию чуть ли не в качестве главного виновника успешности действий Орды. Что само по себе странно – собственно, литературные свидетельства Батыева нашествия дошли до нас благодаря труду монахов-переписчиков. А вот брутальные воины-язычники, многомудрые волхвы, ведуны и ведьмаки так и не нашли способа донести до своих потомков иную версию происходящего – настолько сильна была христианская вера (хотя в примечаниях к истории Коловрата мы читаем о последнем массовом крещении язычников на Руси в начале XV века).

Так что заговор, господа. Заговор православных длиною в 1000 лет, не иначе.

При моём более чем прохладном отношении к современному язычеству «родноверческого толка» вообще и к творчеству Льва Прозорова на этом поприще в частности, не могу не признать, что рассказ удался. Достаточно интересное развитие темы «мелкой нечисти», перенесённой на реалии современного города, да и сквозная тема «отрыва от корней» преподнесена неплохо. Что касается проблемы абортов — вопрос слишком сложен, чтобы вместить его в столь короткую форму, но сам образ криксы, созданный автором, получился впечатляющим. Весьма и весьма впечатляющим...

В целом очень неплохой роман, динамичный, яркий. Очень удалось описание разоренного города и переживания героев по поводу погибших родных и близких. Единственное, что расстроило, расчитывая читать о Евпатии, пришлось больше читать о его противниках, так как большая часть романа оказалась посвящена татаро-монголам, а Коловрат по большей части играет роль их ночного кошмара.

Евпатий Коловрат — один из самых загадочных русских национальных героев. О нем известно крайне мало, а то что известно- вызывает целый ряд вопросов. Например, почему монголы считали, что против них поднялись мертвые? Почему, чтобы одолеть русских, завоевателям пришлось бросить против малой дружины Коловрата тысячи своих лучших воинов — сотня против одного? В кого превратился последний воевода мертвого города, если враги смогли убить его лишь с помощью стенобитных машин? Кто откликнулся на его зов и пришел к нему на помощь? На эти вопросы и постарался ответить Лев Прозоров, убежденный язычник, именуемый российскими издателями «ведущим историком древней Руси», в своей повести, написанной в манере исторического фэнтези с легким налетом хоррора. Прибытие Коловрата в мертвую Рязань, гневное отречение от христианства и прохождение через жуткий языческий обряд — полные боли и драматизма страницы, оставляющие тяжелое впечатление. Прозорову удалось нарисовать впечатляющую картину гибели русской земли, одну из самых страшных трагедий в нашей истории. И образ легендарного Евпатия Коловрата — во имя мести отрекшегося от мира живых и поведшего мертвых за собой. Думаю, повесть может заинтересовать не только любителей русской истории, но и некоторых поклонников фэнтези.

Дети, проклятые родителями, становятся кикиморами. Кем становятся дети, убитые собственными родителями?

Про то, что мужчинам не следует рассуждать об абортах, уже написали, про то, что «мысли нерожденного ребенка» повторяют один тошнотворный рассказ еще советского времени — тоже.

Автор слишком старается выжать слезу

Вот что любопытно. Лев Прозоров — неоязычник, но в этом рассказе христианские иконы обладают настоящей Силой, а знак креста (двуперстного!) разгоняет всяческую нечисть.

Пишут, что есть женщины, которые отказались от аборта, прочитав рассказ. Тогда, получается, талант Прозорова меняет людские судьбы.

Качественно написанный мужской роман в хорошем смысле этого слова.

Хороший язык, хороший сюжет, интересный и вызывающий эмоции.

Один из немногих современных авторов, по-настоящему хорошо владеющий искусством написания романов.

Герои яркие, цельные личности, сильные духом. И поступают они в соответствии со своими понятиями о правильности и чести, защищают свою землю, не сдаваясь до самого финала.

Роман основан на исторических событиях, однако написан с фентезийным допущением и представляет собой мистическую версию развития событий.

Оговорюсь, что пристастен — я очень люблю книги Прозорова, считаю его нашим современным Лавкрафтом.

«Мечеслав» — первый роман Прозорова. Но это как раз тот случай, когда первый блин не комом. Читается «Мечеслав» легко и увлекательно, я не смог оторваться, пока не прочитал, и очень радовался, что вышли сразу две части.

Роман исторический, и описывет, очень подробно, необычные и непривычные, неудобные даже современному читателю жизнь, людей и правила времён правления Святослава Храброго (вроде вражеских голов на стенах каждого города). При этом Прозоров не «грузит» непонятными словами и реалиями, а вводит их понемногу, даёт привыкнуть. Герой (и читатель с ним) сначала осваивается в доме, потом, научившись ходить, во дворе, и так дальше, в конце второй части Мечеслав — княжеский дружинник в стольном Киеве, а читатель уже неплохо ориентируется в Х веке. Я так понял, что книга (отчасти) и задумана как энциклопедия жизни Руси до приняти христианства, поэтому в ней есть понемногу буквально обо всём, от еды и одежды, до обрядов и богов. Язык Прозорова — чистый и ясный, он буквально влюблён в эту эпоху и своих героев, и у него хорошо получается показать их читателю.

Главное достоинство книги, по-моему, это то, как она остро, ярко, эмоционально передаёт мировоззрение язычников Х века, для которых наступают последние времена, конец света. Читая «Мечеслава», незаметно как-то оказываешься мысленно вместе с этими храбрыми, честными и прямыми людьми, обречёнными историей на гибель — и, знаете, пробирает. Книга ещё не окончена, Святослав ещё в начале славных дел, но и читая первые части я себя иногда чувствовал как мальчишка, желающий Чапаеву выплыть.

я лично -- никогда не испытовал подобных эмоций при прочтении ЛЮБЫХ ДРУГИХ ТЕКСТОВ! особую тоску вызывает собственное бессилее и сострадание к беззащитности... какждый последующий раз читать труднее, чем предыдущий... читал год назад на бумажном носителе. Сейчас не могу себя заставить прочесть еще раз... по некоторым наблюдениям -- на женщин действует не в той мере, что на мужчин. При снятии достойной анимашки по сюжету -- был бы 100 антиабортивный препарат...

Взгляните на распределение оценок по полу голосующих — забавная картинка.

До чего же любят наши мужчины поморализаторствовать на тему вопроса, в решении которого последнее слово принадлежит не им!

И вроде бы, аборты — ну совсем не моя проблема, спасибо ангелу-хранителю и/или собственным мозгам. И детишек маленьких жалко, даже нерожденных. Отчего же так противно читать, когда стало понятно, о чем? И отчего не тянет поучить, как надо, «достучаться до очерствевших душ»? И почему моментально вспоминаются десятки мужиков, доведших своих жен и детей до полного морального истощения своей неспособностью решить проблемы, в которых могут и должны принимать решения они и только они?

Потому что в некоторых вопросах надо заработать право судить о том, что есть добро и зло.

Вы против абортов? Это прекрасно. Предохраняйтесь. Сами, а не передоверяя ей контроль над ситуацией. Методы есть. Не хотите создавать семью? Дайте ей об этом однозначно понять, имейте смелость не быть хорошенькими. У вас есть дочка? Научите ее строить свою судьбу, планировать, зарабатывать деньги, влюбляться в равноправного партнера, а не находить счастье в страданиях. Покажите пример, черт возьми. У вас есть бизнес? Выделите денег на закупку хороших контрацептивов для бесплатной раздачи бестолковым тинейджерам. Вы еще не гос. чиновник? А почему, собственно, – такой простор для результативной деятельности!

Вы уже все сделали? Ну, тогда пора писать идеологические рассказы. Особенно, если известность ваших добрых дел столь высока, что не потребует истратить 75% будущего текста на справку о достижениях и рекомендательные письма. А так – как-то совсем не читается, даже несмотря на несомненные художественные достоинства текста.

Я бы мог много понаписать по поводу этого рассказа, но Дмитрий Николаевич (мне как-то не хочется его называть его ником 197925; как на зоне, извините, получается :shuffle:) сказал уже ниже всё гораздо лучше меня. Так что могу только сказать: «Спасибо, автор. Великолепно! Таких чувств как после этого рассказа я давно не испытывал...»

Инверсионные поиски в жанре «фюрер-победитель» завели автора в «альтернативку», где Великим Фюрером стал... барон Роман Унгерн фон Штернберг, известный «нашей» истории как последний антибольшевистский «атаман», воевавший в Монголии.

Чернейшая «альтернативка», где Жуков пленён и казнён, предводительствуемые Власовым войска гонят «огрызающиеся банды Рокоссовского» уже к Иркутску, а засолённая (по монгольскому обычаю) голова Сталина хранится на рабочем столе Фюрера. «Ветерану нацистского движения» Адольфу Шикльгруберу «здесь» отведена сравнительно скромная роль автора чудовищно огромного монумента Тевтонскому Завоевателю на Поклонной горе в Москве...

Оторопь берёт от такой «картинки». Но всё же автор сделал, по-видимому, посильный ему вклад в самую распространённую интернациональную тему альтернативной истории — «нацизм победил». Автор далеко не первый, но, наверное, и не последний... Впрочем, по альтернативной «чернухе» ему можно дать одно из призовых мест.

Мысли нерожденной девочки ( только без таких подробностей типа: моя правая ручка, люди с инструментами и т.д) я читала еще в далекие 80-е, причем в их начале. Пытались таким литературным способом остановить аборты. Получается, взял автор чужой рассказ, накрутил вокруг него мистики — и вперед? Ну-ну..

На многое можно было бы закрыть глаза: и на валяющегося в ногах у фашистов Жукова (при весьма негативном отношении к данному человеку, не могу представить такую картину), на захваченного в плен и плачущего Сталина (тоже за гранью моей фантазии), на Рокоссовского, продолжающего сражаться через пять лет, после того как большая часть СССР оказалась оккупирована Рейхом, но концовка меня доконала. Так и хочется сказать что автору, что прочим умникам, коих легион: мать вашу, ну никогда не носил Гитлер фамилию Шикльгрубер! Не знать этого факта – просто позорно. И совсем уж позорно выставлять своё невежество на показ, строя из него один из элементов рассказа.

Единственно сильный момент – описание безумия, владеющее Фюрером. За счёт этого рука не поднимается поставить произведению низкую оценку.

Тяжкое недоумение владело мною, покуда читал я этот рассказ. Мировая война разразившаяся в альтернативном нам мире, технологический уровень которого где-то соответствует веку шестнадцатому. Вместо гитлеровской Германии Китай, жители которого питаются (в буквальном смысле) «богоизбранным народом», вместо США атцеки-оцелоты, не знающие железа, но тем не менее открывшие некий «второй фронт» и прочий мутный поток бреда изложенный в манере «гой еси…». Если охарактеризовать это убожище одним словом, то отвратительно.

Итог: пожалуй, худший рассказ в и без того не слишком то хорошем сборнике «Священная война».

Всего несколько страниц рассказа вызвали у меня массу сменяющих друг друга эмоций.

Сначала это было недоверие — описываемый автором мир был просто переполнен различными фантомами, злобными существами, а доброго и светлого в этом мире не было совершенно ничего. Даже механизмы, созданные руками человека,оказывались наполненными своей особой злобной сущностью. :wht:

Затем появилась ирония, связанная с мыслью «Как же мы, люди, любим сваливать свои проблемы на других, винить в этом что-то сверхестественное». Ведь согласитесь очень удобно — это не мы злимся, завидуем, любим и ненавидим, а кормящаяся нашими эмоциями нежить. :hihiks:

Ирония сменилась надеждой на что-то светлое, теплое и необъяснимое, связанное с появлением в повествовании бабушки, сумевшей отогнать все темные силы и сущности. :hb:

Ну а в конце рассказа вдруг появилась сильная тоска, когда оказалось, что злобная Крикса — это душа неродившегося ребенка, убитого собственной матерью, сделавшей аборт. :weep: Вот она главная мысль, главная идея рассказа — мы, люди, а не кто-то вокруг нас, чаще всего виноваты во всем происходящем с нами, с нашими родными и близкими. И если не верить во что высшее, теплое и светлое, наш мир вскорости превратится в черное иссушающее болото, наполненное не только злобными сущностями, описанными автором, но и чем-то более опасным и страшным. :glasses:

Может автор и прав, что нас окружает всякого рода мерзость, но как это преподнесено... Брр...

Рассказ форменный ужастик, и Прозоров явно пребывал в депрессии когда писал его, только вот на детали он поскупился видимо решил, что у читателей и без того чересчур бурное воображение.

Только за лирические отступления, и идею, о том что

Очень хороший рассказ с великолепной последней фразой. Двойной пуант очень глянулся — альтернативка + ... И даже услышалось мне здесь эхо «Изгнанников» Брэдбери. Очень, правда, далекое.

Хорошие рассказы дал Прозоров в антологию, профессиональные (особенно понравился «Юбилей»). Ироничные «well made short stories», интересные не как альтернативно-исторические построения, а как грамотно сделанные тексты с забавными пуантами.