Считаю, что эту, в полной мере замечательную трилогию можно смело порекомендовать читателям, чем разум ещё не достиг того уровня развития, когда человек начинает видеть вокруг себя что-то большее, чем личные позывы и интересы, и искренне не желающих, чтобы это развитие состоялось. Такого читателя не оттолкнёт изобилие глупости и безрассудства, в купе с неадекватным поведением персонажей, до краёв заполняющие страницы трилогии. К тому же отсутствие у героев понимания о существовании в мире таких вещей, как тактика и планирование, не усугубит процесс чтения излишними мудрствованиями. Зато много будет найдено, и принято с интересом и воодушевлением, таких черт, как взрывные, зачастую ничем не оправданные эмоции, а так же необъяснимые глубокие чувства выливающиеся в ничем не подкреплённые нежность и жалость. С удивлением, но возможно с не меньшим удовольствием, читатель обнаружит, в каких подробностях, тщательно смакуя и растягивая наслаждение, автор упиваясь, увлечённо и красочно, расписывает акты членовредительства и садизма, производимые в отношении всех живых существ фигурирующих в произведении, никого не обделяя и не ущемляя своими, тщательно замаскированными, но редкими, позывами шовинизма . Однако пиком оправданных ожиданий окажутся непрерывно вносимые напоминания о существования в людской среде таких важных и неотъемлимых сторон человеческих отношений, как педофилия, педерастия и ранний секс. Надо отдать должное, что повествование ведётся, пусть в нудной и сильно затянутой манере, но насыщенным литературным слогом, что определённо обогатит словарный запас читателя, возможно в дальнейшем возжелавшего продолжить стезю бессмысленного графоманства. В свете выше перечисленного, совсем незначительными и малозаметными становятся такие изъяны произведения, как соблазн изучить историю своего народа, подробное описание оружия, грубоватое навязывание таких понятий как честь и совесть, и неожиданно здравые рассуждения о реальном мироустройстве и роли божественного начала в нём. Но эти мелочи щедрый читатель вполне в состоянии простить. Спасибо автору за его кропотливый труд. Балл только высший.