Что ж...

Все романы Дяченко олицетворяют для меня идеальное воплощение различных риторических вопросов.

В «Казни» также самое важное — «что», а не «как», хотя именно в этом романе «как» какое-то, как уже отметили выше, взъерошенное, недоделанное, бледное.

Роман от этого хуже и не стал, может быть, и восприятие вложенных в него мыслей не притуплялось, но ощущение, что тебе чего-то не «допоказали», чего-то не «додали» понять, остается; тянет, требует проверить, не залипла ли страничка в книге, не перескочил ли ты случайно с 100-й на 150-ю страницу.

Концы у Дяченко никогда не были развернутыми и никогда не расставляли все по местам: обычно это все делалось в процессе, а конец нужен лишь для того, чтобы читатель понял: это не конец, это начало. А весь роман есть лишь предисловие к чему-то бОльшему, о чем уже просто так не напишешь, что просто так уже не скажешь.

Может, именно поэтому многие ругают конец «Казни»: он такой же. Все мысли уже сказаны и поняты, все выводы уже сделаны, и цель, изначальная цель, на которой и выстроился весь сюжет книги, не так уж и важна, отошла на второй план, и потому серовата.

О чем эта книга? Да все о том же, о вечном. О любви и предательстве, о долге, о чести... философия «сотворения мира» — это та же любовь, точнее, ее отсутствие, и как следствие отсутствия этой любви — смерть, абсолютный конец: «Создатель мертв».

«Что вы думаете о смертной казни?» — этот вопрос поднимается изначально в реальности, и потом в каждой из реализаций этой реальности, но все ведет к тому, что думает о ней сам Творец. А Творец не может вспомнить: ему это не так важно, он уже реализовал мысль, и забыл о ней. Риторический вопрос. Вопрос без ответа, потому что его нет. Врач, делающий эвтаназию, он убийца? Вампир, пьющий кровь для продления жизни, — убийца? Женщина, делающая аборт, — убийца? Люди, делающие злое добро, чтобы с ним доброго зла не приключилось, они убийцы? А сам Творец? Если нет, то почему он допускает все это? А если да, то какой же из него Творец?..

Есть ли край у Вселенной? А если есть, то не является ли конец началом?

Творец — статичная функция, из раза в раз повторяющая саму себя, без развития — без любви. Его творения гораздо более живы, чем он сам, но все они держатся на этой функции. Странно и страшно, ведь сама мысль, что творения гениальнее творца, и при этом творцу плевать на собственные творения, ужасна.

В конце концов, все те герои этого романа, кто научился любить — так или иначе продлились, развились, продолжились и выросли, потому что приходилось жертвовать, потому что любовь — это всегда жертвенность. А Создатель жертвовать не научился, потому что он всегда был влюблен в себя. Открыт в бесконечность, но не наружу, а вовнутрь, и потому обречен на вечное одиночество.

Мне сложно оформить мысли после прочтения «Казни» в единый структурный текст: они разбегаются, как и в самом романе.

Книга стОящая. Слегка «недомаринованная», но стОящая.