Мона Авад «Bunny»

Провалиться в кроличью нору

Книга должна быть топором, способным разрубить замерзшее море внутри нас.

Франц Кафка. «Любовь в каждой строчке».

Роман канадской писательницы Моны Авад не стал для меня топором, скорее воспринимаю его как взрыв. Не из тех разрушительных, что пересчитываются в тротиловом эквиваленте, а как салют в ночном небе, когда россыпь огней («Вау»), вместо того,чтобы угаснуть, взрывается новым фейерверком (публика визжит), из сердца которого распускается пламенный цветок (зачарованное «Ах!»)

Метафоричный, исполненный сложных референций постмодернистский роман с непростым философским подтекстом; обернутый в готическое фэнтези с психоделическим душком; в свою очередь завернутое в чиклит с историей буллинга и социальным неравенством. Исполнено простым языком, приводящим на память девчачьи подростковые романы, без ущерба для «университетскости».

Саманта стипендиат престижного Уоррена. Университета, гордящегося традициями творческого новаторства (как ни противоречиво это звучит). Талантлива, но одинока, и в ее случае одиночество не фигура речи или байроническая поза «никто меня не понимает», которой подростки отталкиваются от семьи. Здесь все по-настоящему. Мама погибла, когда девочке было тринадцать, неудачливый стартапер папа в бегах, скрывается от кредиторов и коллекторов. Других родных нет, денег, как вы уже догадались — тоже.

Сэм болезненно переживает собственную бедность, которая особенно бросается в глаза на фоне вызывающего благополучия большинства сокурсниц. Особенно четверки «заек» — так они сами себя называют, так обращаются друг к другу, всюду демонстрируя взаимную приязнь, превосходящую разумные пределы: поцелуи, объятия, восторженные охи и сюсюканье. Обстоятельства, однако, складываются так, что именно с этой четверкой девушка вынужденно посещает еженедельную творческую мастерскую.

Прежде семинар вел молодой преподаватель Алекс («Лев», героиня всем дает прозвища), с интересом относящийся к творчеству девушки. В сути, единственный ее друг в этом гнезде снобизма, но с прошлого года его сменила Урсула («Фоско», помните злодея графа, подельника Персиваля Глайда из «Женщины в белом»?) Надо ли говорить, что похвалы «творчеству» каждой из заек льются теперь рекой от подруг и руководителя, в то время, как Саманта за год не услышала доброго слова о своих работах?

Она убеждена, что ненавидит и презирает заек... до момента, когда неожиданно получает приглашение в их закрытый элитный круг. Чего больше в решении пойти: снобизма, желания хоть какой-то уж наконец социализации или смертельной усталости от одиночества, желания стать частью коллективного разума. А дальше начнется самое интересное.

Что напомнит одновременно Кэррола (Уоррен, warren — лабиринт кроличьих нор) с кроличьей норой, безумным чаепитием и «Голову ему долой», Стивена Кинга и Донну Тартт, Вирджинию Вулф и Томаса Вулфа, и бог знает кого еще. Будет здесь и тонкая ирония над засильем в культурной среде воинствующего феминизма А русскоязычного читателя поразит стилистическое и содержательное сходство психоделической части с книгами Виктории Платовой. При этом никакой модной бессюжетности, «Зайка упоительно интересная с начала и до конца история, от которой трудно оторваться, не дочитав.